«Золотой запас России? — с горькой усмешкой говорил в курилке Владивостокского порта бывший чиновник колчаковского министерства. — А вы спросите у чехословаков и японцев, куда подевались слитки из того самого эшелона. Они ведь не только «союзники», они — наши кредиторы. И платим мы им русским золотом, русским лесом и русской кровью».
Его слова были лишь эхом того кошмара, что творился на всей территории бывшей Империи.
Ад на Мудьюге и в Иоканьге
На севере, в концлагере Мудьюг, смерть была рутиной. Узник, врач Алексей Кременский, пытался вести записи: «Смертность от тифа, цинги и простого истощения достигала 30-40 человек в день. Трупы складывали в сарай и вывозили раз в несколько дней для захоронения в общих ямах. Английский сержант, наблюдая за этим, сказал нам: «Земля ваша большая, ям хватит на всех». Охрана, состоявшая из белогвардейцев, усердствовала, пытаясь доказать свою полезность хозяевам. Новое свидетельство: Полковник белой армии К. В. Молчанов, посетивший лагерь, с ужасом записал в дневнике: «Видел, как наши же солдаты по приказу англичанина избивали плетьми группу интеллигентов, заподозренных в «сочувствии». Били до крови, до потери сознания. Это не война, это — садизм, прикрытый мундиром».
В соседнем лагере на острове Иоканьга царил такой же ужас. Новое свидетельство: Бывший студент Петроградского университета Игнатий Белов в своем дневнике описал иной вид пыток: «Сегодня за попытку достать снега для питья охранник-семёновец привязал больного цингой Сашку к столбу и поливал его на морозе водой. К вечеру Сашка замолчал навсегда. Его тело простояло как ледяной памятник еще два дня».
Сибирь: «Освободители» с японскими штампами
В Сибири американский генерал Грейвс продолжал собирать шокирующие данные. К его донесениям добавился рапорт американского офицера о карательной операции в деревне Ивановка: «Японский отряд и отряд атамана Калмыкова окружили село под предлогом поиска партизан. Мужское население было согнано в церковь. После этого японцы заперли двери и подожгли здание. Тех, кто пытался вырваться из огня, расстреливали из пулемётов. Никто не выжил. Мы наблюдали это с соседнего холма, но не могли вмешаться».
Новое свидетельство: Японец-перебежчик, солдат Императорской армии Танака Итиро, на допросе у партизан показал: «Нам говорили, что русские — не люди, а варвары, и с ними можно не церемониться. За отрубленную голову партизана или просто подозрительного человека давали отпуск и денежную премию. Наши офицеры заключали пари, кто больше убьёт «тараканов» (так они называли русских). Белые казаки атамана Семёнова с удовольствием участвовали в этом, они знали все тайные тропы и выдавали своих же».
Юг России: Французский «порядок» и деникинский «террор»
В Одессе, оккупированной французами, царил иной, но не менее циничный беспредел. Новое свидетельство: Французский лейтенант Анри Леруа в письме домой (письмо было перехвачено цензурой и позже опубликовано) с откровенностью писал: «Мой дорогой Жан, ты не представляешь, какой это рай для нас здесь! Вино, женщины и никаких законов. Эти русские аристократы, эти «белые», так боятся потерять нашу поддержку, что готовы отдать нам последнее. Мы вывозим из порта всё, что плохо лежит: машины, станки, даже музейные ценности. Наши «союзники»-греки грабят магазины при свете дня. А местная контрразведка Деникина, которую мы содержим, арестовывает любого по нашему слову. Вчера мы указали на одного банкира, сказав, что он «большевик». Его расстреляли без суда, а его виллу и дела мы «взяли под контроль». Здесь мы — короли!».
Его слова подтверждаются докладом советского инженера, работавшего в Новороссийске под началом белых: «Французские офицеры открыто забирали с заводов и складов оборудование, упаковывали и отправляли в Марсель. Когда я попросил у деникинского начальства хоть какого-то ордера, мне сказали: «Молчите, ради Бога. Они же наши союзники. Без них мы пропадем».
Цели, ставшие очевидными для всех
Крестьяне, рабочие, солдаты — все видели истинные цели пришельцев. Новое свидетельство: Письмо сибирского крестьянина-старообрядца, найденное в архиве: «Пришли одни — красные, говорят «землю — мужикам». Пришли другие — белые, говорят «вернем царя и порядок». А пришли третьи — иноземцы всякие, и ничего не говорят, только жгут, насилуют да золото везут. И белые им в этом помогают, как холопы. И стало ясно, что красные — хоть и лихом говорят, но за землю Русскую стоят. А белые с иноземцами — за землю чужую, за свою корысть».
Американский генерал Грейвс, подводя итог своему горькому опыту, написал лаконично и страшно: «В Сибири шла не война, а истребление. Истребление русского народа теми, кто пришел под предлогом его спасения. И самое ужасное, что они находили среди русских же тех, кто с готовностью помогал им в этом за плату или из слепой ненависти».
Эта картина была полной. Никакой «спасаемой России» не было. Была территория, поделённая на сферы влияния, разграбляемая «союзниками» при активном пособничестве Белого движения, которое в этой чужой игре стало заложником и палачом собственного народа. Им всем — от английского сержанта до японского офицера и деникинского контрразведчика — была не нужна Россия. Им были нужны её богатства и её покорность. И этот урок народ России усвоил намертво.
ВЗЯЛ ТУТ 👈
