Отцы и дети
Мой отец, когда пришли его друзья и надо показать, какой он хороший батя:
Мой отец, когда мне нужна его помощь:
Мой отец, когда пришли его друзья и надо показать, какой он хороший батя:
Мой отец, когда мне нужна его помощь:
9-10 лет. Внешкольное обучение и воспитательная работа.
Чистота -- залог здоровья не всегда
Терпи, казак, но атаманом всё равно не будешь
Терпячка и молчанка пропагандировалась и в других видах: "Вот, иду я на каблуках, а ноги в туфлях так болят, так болят! Но я так шла, что никто этого даже и не заметил!" На мой вопрос "А зачем такие туфли носить, в которых ноги болят" было отвечено, что я маленькая и ничего не понимаю, равно как и на все мои последующие вопросы: "А зачем вообще носить туфли на каблуках?", "А зачем носить обувь на размер меньше?", "А зачем, чтобы нога казалась меньше?", "А зачем носить такие сапоги, в которых холодно до отмораживания пальцев, но не надевать носок, потому что он туда не влезает, так как сапоги куплены на размер меньше, чтобы нога казалась меньше?", "А зачем носить юбку, под которую задувает так, что потом "весь низ болит", если можно надеть штаны с подштанниками?", "А зачем носить капроновые колготки, которые за всё цепляются, если можно носить удобные, тёплые и не цепляющиеся штаны?" Однако, и через четверть века я так и "не доросла" до "понимания" вышеперечисленных действий.
С моих 7-8 лет родительница периодически уходила из дома на продолжительный промежуток времени, а возвратясь и найдя очередную соринку на полу/недовыполненную домашнюю работу, высказывала мне: "Ты вынудила меня на улице из-за тебя мёрзнуть, чтобы хоть немного от тебя отдохнуть! Я себе все пальцы на ногах отморозила, они уже не отходят, отваливаться скоро будут! Уууууу, всё! Всё! Почернел палец! Гангрена будет! У меня точно гангрена!" При этом родительница, как обычно, носила нетолстые колготки с юбкой (брюки в гардеробе имелись) и сапоги, в которые не влезали дополнительные носки (возможность выбрать размер сапог при покупке была). Также она носила кожаные перчатки, в которых в мороз мёрзли руки, особенно пальцы с кольцами, и постоянно жаловалась на это, показательно растирая пальцы. На голове родительница носила норковую шапку неизвестного назначения: постоянно мёрзнущий орган -- уши -- она не прикрывала. И мать, и её мать в подавляющем большинстве случаев носили подобные шапки, из-под которых краснели замерзающие мочки ушей с серьгами. Мои уши при этом максимально закутывались -- слово "косынка" я не люблю до сих пор, настолько, что рекомендация носить среди средств первой помощи косынку (для удобного подвешивания травмированной руки) вызывает у меня неприятие. Мне надевали этот позорный бабский (=женский деревенский) кусок ткани на голову под шапку; когда дома холодно. Когда родительница считала, что на улице ветер, она надевала на меня один из двух "батииистовых платочков", и мои сверстники не знали, ржать или ужасаться от моего вида.
В вышеописанной норковой шапке родительница показательно сидела на школьном вечере, утирая с недовольно-страдальческого лица пот: потому что "из-за тебя я не успела помыть голову, а с немытой головой на люди я не пойду". Несмотря на домашнее обучение, меня приглашали на школьные вечера, перед которыми родительница неизменно начинала придираться ко мне, постепенно распаляясь, заканчивая криком, топанием пятками по полу и уходом в дальнюю комнату, где она демонстративно садилась за телевизор и не реагировала на мои слова. А я училась извиняться спокойным голосом, без крика и плача -- потому что "Неееее, с такими криками я точно никуда не пойду, нет и ещё раз нет! Ууууууу -- ты посмотри что она делает, нет ты посмотри что она со мной делает!! Всё!!! Никуда ты не идёшь!!! Никуда я не иду, а без меня ты не пойдёшь!!! А если пойдёшь, больше сюда не вернёшься!!!" -- за уроненные на пол волосы с головы, зачёркнутую на странице тетради букву, игру в куклы вместо игры на фортепиано, отказ есть невкусную стряпню и т.д. Иногда родительница отвечала: "Хорошо, я услышала, ты больше не будешь ((так себя вести)), но сейчас я всё равно с тобой никуда не пойду." Если при этом я удерживала равнодушный вид, минут через 5-10 она вскакивала, требовала одеться, каждую минуту угрожая, что она ещё не передумала никуда не идти, и одно неверное движение, и я останусь дома, а потом тащила меня за руку на мероприятие, уже с опозданием. По пути до школы (2 дома и переход через улицу) она могла пару раз встать и сказать, что она "разворачивается и идёт домой" -- например, если я не хотела держать её за руку. На вечере она делала елейную улыбку и сообщала, что опоздали мы из-за меня, потому что я "долго собиралась" или "долго делала уроки". Естественно, на вечере родительница не спускала с меня глаз, потом делая выговоры, что я не отказалась от предложенного печенья или неправильно общалась с одноклассником. Конечно же, после вечеров родительница не забывала обсудить с подругами при встрече на улице или по телефону, как другие родители "не следят" за детьми: у кого мятая рубашка, кто одета в юбку + кроссовки -- недопустимое смешение стилей, безвкусица!, у кого родители недостаточно "интеллигентны". И сообщала мне, что у меня была самая лучшая одежда, не то что у Васечки или Машеньки, которых одевают "с рынка"! Что костюм мне "бааааабушка достала по блату", а туфли я ношу "из натуральной кожи, не то что вон у той девочки, из клеёнки!" Тогда как я безумно хотела туфли "из клеёнки", и мечтала о настоящих, "неинтеллигентных", родителях, которые разрешат есть вкусное, носить красивое, ходить в школу и гулять на улице! За такие блага я была готова и сама зарабатывать себе на туфли (мытьём полов -- чем меня всегда пугали); и донашивать туфли любого вида и размера за кем угодно; и питаться по максимуму за казённый счёт, в школе, чтобы не обременять собой добрых и хороших родителей.
Вместе весело шагать по просторам, по просторам...
Единственное место, где я могла более-менее продолжительное время общаться со сверстниками без надзора домашних вертухаев-женщин (или как там сейчас модно -- "вертухаек"? "вертухаиц"? "вертухлих"?), была школа искусств. На предметах "сольфеджио" , "хор" и "музыкальная литература" дети занимались группой. Хор, самое приятное занятие и в самой многочисленной группе, был раз в неделю по вечерам, и родительница часто отказывалась меня туда водить, ссылаясь на страх быть убитой наркоманами в подъезде или "на улице стукнет кто сзади по башке, и всё -- нечего по ночам ходить". Думаю, если бы какой-то наркоман и правда пристукнул мать и/или её мать, мою радость свободы омрачало бы только огорчение дедушки. Когда мать таки соизволяла сводить меня на хор, и мы иногда поднимались в подъезде мимо привычных стаек наркоманов, лет до 9 я зажимала в кармане в руке заострённую пластмассовую деталь от люстры, чтобы применить её в случае такого долгожданного матерью нападения наркомана. Я рассуждала: "Я маленькая, никто от меня опасности не ждёт; я сделаю испуганное лицо, и как только наркоман наклонится ко мне, я всажу ему эту деталь в горло. А так как они "под кайфом" небыстрые, я успею сбежать и даже ещё кого-нибудь ударить."
В хоре мы разучивали песню кота Леопольда:
В небесах высоко ярко солнце светит,
До чего ж хорошо жить на белом свете,
Если вдруг грянет гром в середине лета
Неприятность эту мы переживём...
Хормейстер рекомендовала тренироваться дома -- петь мне нравилось, но после очередного "недопонимания" с родительницей она заявила, что запрещает мне петь _эту_ песню дома, так как для меня она слишком добрая и светлая. В припеве другой песни мне нравилось делать небольшую вольную трель, и сначала мать просто запрещала "петь _так_", а потом заявила, что "такоооое мне сделает", если я ещё раз _так_ спою, что я пожалею о своём "проступке". Я не понимала, в чём ужас небольшой вариации в исполнении, пока мать в какой-то момент не проговорилась, что трель -- "на еврейский мотив".
Играть на фортепиано мне нравилось значительно меньше, чем петь, но тем не менее техника игры у меня была неплохая, однако с повышением сложности произведений всё больше и больше становилось заметно, что я играю с "математической точностью", но "без души". Я не понимала, что такое "играть с душой", это списывали на небольшой возраст, но оказалось, что возраст тут ни при чём. Мне предлагалось представить, как Рахманинов писал своё произведение, находясь в эмиграции и тоскуя по дому. Сколько я ни силилась, "тоски по дому" так и не поняла/не смогла представить, и для правильного эмоционального наполнения просто вспоминала, как мать по 1-2 часа бегает взад-вперёд по (своей! "Здесь ничего твоего нет! Ты только гадишь, ты живёшь как приживалка, ты ничего за собой не делаешь!") квартире, читает нотации, орёт, обвиняет меня и т.д.
Лет в 9, в очередной раз, когда мать заявила, что сейчас совершит суицид, я решила ответить ей тем же. Сунув в карман фотографию, на которой я была с учительницей фортепиано (хормейстер мне нравилась больше, я рассматривала её как потенциального кандидата в "настоящую хорошую маму", но фотографии с ней/её у меня не было), я рванула в девятиэтажку напротив. Я хотела проверить, потянет ли меня совершить суицид прыжком с 9 этажа, если я заберусь и оттуда посмотрю вниз -- мне было непонятно "желание" родительницы самоубиться. Я высунулась из окна подъезда и подумала, что прыгать вниз -- нерационально, так как я ещё не "отработала" за потраченные на меня материальные ресурсы (не лично родительницей, а в целом), то есть я не получила профессию или даже не отработала неквалифицированным трудом, а также никому не завещала единичные истинно свои вещи.
По ниточке, по ниточке ходить я не желаю,
Поймите же, поймите же, отныне я живая...(с)
Истинно свои вещи я обретала, находя их на улице, виртуозно поднимая находку (бусинку, цветную "пульку" от детского пистолета, сломанную бижутерию, детальки конструктора, кусочки проводов) под видом поправления обуви, незаметно пряча её в носок/ботинок/придерживая пальцем в опущенной полузакрытой ладони/в рукав/между пальцами руки/в мельчайшие стабильные складки одежды. Если повезло, и на мне была одежда с карманами, можно было сунуть находку в карман, но по приходу домой нужно было очень незаметно и быстро вынуть её и перепрятать до шмона карманов рукой надзирательницы домашней тюрьмы. В конце 3 класса мне выдали премию от класса в размере 20р., за отличное окончание начальной школы. После долгих вычислений я пошла с дедушкой в магазин и купила себе гелевую ручку зелёного цвета за 7р., которой писала только заголовки, а остальные деньги долго не тратила. Так у меня появилась своя личная ручка, но мать и её мать во время конфликтов возражали: "Тебе не дали бы премию, если бы знали, как ты себя ведёшь" и "Это не твои деньги, а деньги родительского комитета, то есть сданные другими родителями и, в том числе, нами". К тому времени я уже понемногу начала отвечать, что если бы другие родители знали, как со мной обращаются, мне бы просто так, за свои деньги, купили ручку, и я была бы им благодарна и готова расплатиться работой в объёме, превышающем цену 1-2-3-... ручек." На это мне говорили "никому ты кроме нас не нужна, у-всех-свои-дети", "мы тебя не выгоняем потому что тебя жалеем", "вон другие хулиганы по подвалам сидят, а мы тебя терпим". "Как ты себя ведёшь!!! Иди в подвал, я сказала тебе -- иди _ в _ подвал!!! Мы тебя больше терпеть не будем!!!" -- тряся рукой перед моим лицом, с громкой интонацией "людки", вещала мать матери. В то время как мать с видом жертвы отворачивалась в сторону, опустив уголки рта к подбородку и оглаживая своё рыхлое тело в рваной (не по причине отсутствия средств) одежде (нижнем белье). По стандарту, мать каждый день жаловалась на "моё поведение" своей матери, иногда после ежедневного доклада по телефону, какое молоко и какой хлеб она сегодня купила; что приготовила на обед; как соседи "нехорошо смотрят" на неё и т.д. Иногда звонила отдельно для разговора вида: "Я с ней больше не могу!!! Она опять ничего не делает!!! Позор-то какой -- она опять не играла на пианино!!! Учительница сказала -- заниматься надо не меньше 2 часов в день, а она что? Бездельничает, целый день сидит в углу копошится! Гадит, игрушки свои разбросала -- я что убирала, что не убирала, опять грязь везде! Она в могилу меня свести хочет! Всё! Я не могу так больше жить, я продам квартиру и уеду отсюда!!! А я говориииила -- не надо рожать от кого попало, не наааадо!" После моего забега на многоэтажку и обратно мать жаловалась своей матери: "Убежала, непонятно где шлялась, в карман себе сунула фотографию Б. (фамилия учительницы)," -- как я уже писала, с ранних лет мать ревновала меня к моим учителям, а по фамилии называла людей, к которым имела претензии.
Недетский детский дом
Однажды мать и её мать решили устроить мне "профилактику оборудования" и повезли "сдавать в детский дом". До этого мать только регулярно строчила "заявления на сдачу в детский дом", по своему желанию или разрывая их (в знак принятия моих извинений за "плохое поведение"), или пряча в ящик новой мебели "из натурального дерева", похожей на дорогущий гроб, -- на случай, если я снова начну "плохо себя вести". Мы действительно доехали до детского дома, и когда подошли к воротам на территорию, я развернулась и отбежала метров на 200: я знала, что меня не оставят там по-настоящему, навсегда, и даже если договорятся оставить "для устрашения" на недельку-другую, я буду ужасно страдать, когда они заберут меня обратно, в персональную тюрьму. Также мне не хотелось огорчать дедушку -- он не знал об этом мероприятии, ещё я опасалась, что не получу документ об образовании в школе искусств, т.к. "там тебя водить на музыку не будут -- всё, добилась своего, кончилась для тебя музыка!"
Торжествующе-визгливым "деревенским" голосом мать матери орала меня по фамилии -- я ношу отцовскую фамилию до сих пор. Как мать ни хвасталась, что сменит мне фамилию на свою девичью, я громко заявляла и тогда, и сейчас: "я -- Alphastrange Alphastrangeва, и другой фамилии у меня не будет" (ну только если в шпионы запишусь.) Мать и её мать немного поговорили через забор с каким-то сотрудником детского дома, затем ушли, и я пару остановок тащилась за ними на достаточном расстоянии, чтобы они не могли поймать меня и схватить силой, но держа их в зоне видимости. Через полчаса мать матери "смягчилась", а мать играла в очередную игру под названием "я иду не домой". Игра заключалась в следующем: "обиженная" мать "принимала извинения", но "домой не шла". Она "шла по своим делам"/"шла на вокзал уезжать из города"/..., а "ты сама идёшь рядом -- я тебя никуда не беру и не веду. Можешь идти в милицию и сказать "моя мать умерла", даже не так -- "моя мать сдохла" -- ведь ты так у себя в голове мечтаешь, да? И пусть они тебя определяют куда хотят, меня тут больше нет! Ты слышала -- нет меня, НЕЕЕЕТ!!!" Если игра происходила дома, то тирада произносилась с вариациями, с изменением по нарастающие тона голоса и громкости; с брызгами слюны в моё лицо, к которому она наклонялась на расстояние 5-10см, и снимала очки, чтобы придвинуться ещё ближе своим красно-одутловатым от слёз и воплей лицом. Если же игра происходила на улице, мать "держала осанку", разговаривала со мной елейным голосом, прекращая тираду, если кто-то проходил мимо. Таким же елейным голосом она говорила: "Вот, смотри, как на тебя люди оглядываются, -- после такого позора я с тобой точно домой не пойду." Обычно игра заканчивалась тем, что мне надоедало выпрашивать прощение непонятно за что, и я начинала отходить в сторону ближайшего отделения милиции или остановки. Тогда мать грубовато хватала меня за руку и тащила домой, либо орала: "куда пошла?", выжимая из себя улыбку, если кто-то оглядывался на вопль -- "да вот, ребёнок потерялся" (елейным голосом). Когда я оказывалась непосредственно рядом, мать цедила сквозь зубы: "Это последний раз, я сссссказала -- последний раз, когда я согласилась пойти домой! Больше шансов я тебе давать не буду!" Мать часто любила сопровождать свои действия словами, что она "даёт последний шанс". "Я дала ему шанс, но он им не смог правильно воспользоваться," -- так мать говорила про моего отца, который пытался общаться со мной после их развода и не захотел быть "дядей В." Игра "я не иду домой" закончилась, когда лет в 10 я испустила грубый смешок и сказала "ну и не ходи ((домой)), я зато гулять буду целыми днями!"
Наигравшись в игру "сдавание в детский дом", мать и её мать пошли домой под мои обещания "играть на пианино, хорошо учиться, мыть свои ботинки после улицы, слушаться мать и т.д." К тому времени, несмотря на "механичность" фортепианной игры, я была одним из лучших учеников (или даже лучшим в своём классе) школы искусств; имела отличные оценки по общеобразовательным и музыкальным предметам, но так и не понимала, зачем намывать ботинки после каждого выхода на улицу, вычищая протектор зубной щёткой и соблюдая очередную расписанную по пунктам процедуру обращения с тазом и тряпкой для мытья обуви; и почему мне не дают дружить со сверстниками хотя бы вполовину того, как это делают другие -- "никому не нужные, растущие как придорожная трава" -- дети.
Как меня отгораживали от общения даже в школе искусств,
и какое отношение сырое мясо имеет к раковым заболеваниям,
будет описано в
последующем продолжении.
Фрагмент записи телефонного разговора отца Алексея Гришина с отчуждаемым ребенком алиенаторами в лице матери и бабушки по линии матери ребенка.
Отец всеми силами пытался уберечь сына от насилия в семье бывшей жены, но в итоге попал под пресс чиновничьей системы. Все жалобы Алексея либо остаются без внимания, либо получают шаблонные отписки. “Надо привыкать бояться” - это то, что приходится слышать любящему отцу, который хочет добиться справедливости ради своих детей.
Случай был... Перед домом когда-то было 3 площадки детские - когда мне было лет 13-14 одна из них уже давно снесена была, оставили только качели.
Качели были единственными в нескольких соседних кварталах, где у меня ноги не касались земли (почти).
Но ими почти никто не пользовался, потому что они были уже попользованные жизнью, облезлые и прочее.
Вокруг трава, которую не косят даже, особняком это место от остальных площадках было.
Качаюсь в общем, качаюсь, в одном ухе наушник, небом любуюсь, все прекрасно.
И тут вижу ребенка который забежал мне под ноги, а раскачка у меня сильная (не 180° конечно, но прибить этого малого можно было бы как нефиг делать)...
Ребенок мелочь какая-то, год может с небольшим, идет по своим делам куда-то (и это на площадке без всего, поросшей сорняками уже).
А в двух шагах от него мать - спокойно смотрит на это...
Ну в общем испугалась и затормозила ногами, свалилась с качелей (руки и колени в кровь, джинсы порваны) и ими же получила по затылку (а они тяжеленные были), буквально вот еще б чуть-чуть и ребенка задела, голова в см 5 от него была.
А это нечто в виде матери спокойной идет дальше и так же спокойно на ребенка смотрит, кинув на меня один единственный взгляд.
Сейчас жалею что не сбила его на**й, ибо до сих пор проблема с коленями и переодчески темнеет в глазах, хотя врачи (на счет потемнения) толком ничего не нашли.
Жена не общается со свекровью уже несколько лет - устала от намёков и оскорблений. Вчера состоялся диалог (я, жена и сын):
-(С) Мама, а ты ещё когда-нибудь увидишься с бабушкой?
-(Ж) info0, не надо!
-(Я) Муа-ха-ха, увидятся! В Зале прощания!
Для сообщества "Чёрный юмор" оказался недостаточно чёрным, отклонили. (
Продолжение предыдущего поста или сказ о том, как меня выгнали из своего же дома.
Итак 2018й год, я встречаю девушку, мы нравимся друг другу, влюбились, как всегда есть одно "но". У девушки ребенок от прошлых отношений. В отличии от многих мужчин меня это не особо парило, ибо дети не виноваты в своем появлении. Помня весь свой прошлый опыт, я просто сказал, что у меня отношения и я живу отдельно. Я не знакомил, ни в какие подробноости не посвящал, полностью ее оградил от контактов с моей родней, и особенно не посвящал их о наличии ребенка, об этом знала только сестра. И девушка естесственно знала кто мои родители и в особенности мать. Три года мы прекрасно жили не тужили, но тут у девушки мама ломает ногу и попадает в больницу. Мы собираемся лететь к ее родителям, так как она родом с Алтайского края. И тут нужно решать, у меня собака, я поставил родителей в известность что мне нужно улететь на 2 недели, и попросил посидеть с собакой, ибо это не проблема у отца 2 собаки и он знает как с ними обращаться. И вот снова началось, у матери в голове помутнение непонятно от чего. Начала мне "ты летишь в неизвестность", "где мне тебя искать", "кто она такая вообще?", "почему ты от нас ее скрываешь?", "она что преступница?" и многое другое что может придумать больная фантазия. На меня начали давить все родственники и я сдался, раскрыл карты, сказал все как есть, что есть ребенок и так далее. На мое сильное удивление, все нормально отреагировали на это. Начали мне говорить типа че ты нас "зверями" выставляешь, демонизируешь. Я такой ну ладно, но было моей большой ошибкой. У меня есть черта в характере, что я всегда надеюсь на лучшее в людях, и на этот раз я тоже опять обжегся на этом.
Вроде все хорошо, познакомил на новый 2022 год, девушка понравилась, ребенок хороший. Ладно, вроде успокоился.
Тут наступил роковой день, 24 февраля, началась "роскомнадзор". На этом фоне я теряю работу, потому что работал в европейской компании. Родители предлагают нам переехать в наш частный дом, типа мы же семья, времена темные, нужно держаться вместе. На участке два дома, со слов родителей один дом мой, другой сестры. Я все тщательно обдумав, так как мы жили на съемной квартире все эти годы, я решил что лучше все таки вкладывать деньги в свое. Но так как второй дом еще не до конца отделан, мы поживем пока в основном, где все сделано. На том и порешили, мы собрали наши вещи и переехали. Все было хорошо, налаживали быт, я нашел новую работу, начал заниматься "своим домом". Но тут случилось страшное, у отца инфаркт, работать больше не может, и все сваливается на меня. Девушка смотрит за домом и участком, не вылезает с кухни. Помогает матери как может и слова ей не говорит, понимая что ситуация тяжелая, то есть на жопе она ни дня не просидела, всегда что-то делала и помогала. Хорошо с этим вроде справились. Живем дальше. В один из обычных дней, еду с работы и девушка мне пишет "ребенок плохо себя ведет последние дни и настроил всех против себя". Ну думаю ладно, обычное дело, поругаются, помирятся и будем жить дальше. Тут должен быть мем "я никогда так не ошибался". Приехал, у матери на лице вся скорбь и боль еврейского народа, и она мне начинает полоскать голову.....
Маленькое отступление. Все эти месяцы, моя родня баловала ребенка как могла, ему 7 лет, то есть в голове уже что-то есть. Все ему разрешали, покупали вкусняхи, игрушки и прочее. На мои возражения всегда был категоричный отказ, если пытался призвать его к порядку меня всегда одергивали из серии "чего ты пристал к нему, он же ребенок", даже если по моему мнению он перешел грань, испортил там что нибудь, съел чужую вкусняху и многое другое. Ну окей, закрыл глаза на это, и это была еще одна моя ошибка. В итоге, он расслабился от собственной безнаказанности, и начал творить совсем всякую дичь, что уже естесственно не понравилось родне.
Мы садимся за стол. И мать, как говорится, "на серьезных щах" начинает мне все рассказывать, но это еще не все, это только начало. Начало конца. Хорошо, я ее выслушал, высказал свою позицию, что вы его разбаловали, вот он и начал себя так вести. На что мне было сказано, что это не нормально, вы его проверяли? У него есть ли какие то диагнозы? Может он аутист, может у него шиза какая то в роду. Идите и проверяйтесь, ибо она боится с ним оставаться, вдруг он дом подожжет, собак покалечит и отравит. Все это было подано под тем соусом, что "я всю жизнь с детьми работаю, и я повидала многих и я сразу это вижу". Я отпираться не стал, хочешь проверим, хорошо. Но не сразу, так как нужно подготовить бюджет, чтобы показать его специалистам (я не видел в этом ничего плохого, когда я в детстве дурил, мать меня тоже водила). В итоге нам не дали даже пол шанса разобраться с этой проблемой. Единственное, что мы успели сделать это обзвонить учителей, школьного психолога и воспитателей дет сада, все как один нам сказали, что прекрасный ребенок, да немного рассеяный, а в остальном обычный ребенок, и если бы было что-то не так, то нам бы сразу же сообщили. Я поговорил с ребенком, установил правила, которых он должен придерживаться и что я буду за этим пристально следить. Когда через день мать спросила, что мы решили, я ей начал рассказывать свой план действий, на что меня тут же оборвали криком "ты что специалист?", не давали даже слово вставить и обвиняли в том, что я не собираюсь ничего делать. Если я говорил, что либо обратное, меня просто не слушали. И закончилось все тем что нам было сказано, что если мы будем куда либо уезжать то забирать ребенка с собой, с ним она оставаться боится. Окей хорошо мы и это съели.
На следующий день, у девушки был экзамен в автошколе, она собралась, взяла ребенка и поехала. Пока она была там, вышла мать со словами, что она общалась там с какими то "знакомыми специалистами" и ей все как один сказали что поведение ребенка - это все диагнозы. После короткой перепалки, она сказала, чтобы мы искали жилье и сваливали отсюда, типа ей свое здоровье важнее, у нее сердце больное и тд и тп. То есть просто все сломать одним днем, что я выстраивал все эти месяцы, сотни тыс вложенных денег просто на ветер. И ее абсолютно это не волновало. Так же ее не волновало, кто и как будет ухаживать за участком (участок 30сот), она особо не может, отец после инфаркта, ему вообще нельзя напрягаться как либо. Так может только моя мать. Потом она взяла телефон, ушла в комнату и закрыла дверь. Услышав что она кому то звонит, я встал и начал слушать, и что вы думаете я услышал? Конечно, тонны говна и грязи в сторону девушки, какая она плохая, какая она тварь, видите ли она не пожелала ей доброго утра, и то что ПОКАЗАТЕЛЬНО собрала ребенка и уехала по своим делам (вспоминаем что было ранее сказано), что она ребенком не занимается, и вообще нихрена не делает. Многие подробности опущу, ибо нежелаю вспоминать то что я услышал. Когда она вышла, я ей сообщил что услышал достаточно, чтобы окончательно сложить свое мнение о ней. На что начался такой крик, да как я посмел ее подслушивать (ага ага, а поливать грязью человека, который тебе абсолютно плохого ничего не сделал очень красиво да, особенно за его спиной). Это стало последней каплей для меня. Я ей сказал, что больше не собираюсь терпеть всю эту грязь, ложь и несправедливость. То что мы уезжаем и больше они меня не увидят, на что было дано молчаливое согласие. Особенно я не усомнился в своем решении, когда мне позвонила бабушка и на мои слова, что нас выгнали, мне было сказано "нет тебя не выгоняли, это только ее с ребенком выгнали". Мы в короткие сроки собрали вещи и съехали на новую квартиру.
Прошла неделя, вроде успокоились, но что тут началось. Девушкин телефон был атакован сообщениями в вк и ватсапе с угрозами, что они все ее раскусили, все ее поняли, она должна немедленно расстаться со мной и свалить куда подальше. Кое как все переблочили, но да было очень неприятно. Живем сейчас по сей день в квартире, готовимся к тому чтобы потом просто сменить телефоны и уехать туда где нас просто не найдут и мы будем спокойно жить....
Такая вот история... Честно не думал что моя родня будет настолько цинична, жестока и лицемерна. Но понял я только одно, с ними мне больше не по пути. Я допускаю, что где то могу быть неправ, но я больше чем уверен что со стороны матери всю эту ситуацию можно быть решить в корне по другому вообще. Единственное, что приходит на ум это тщательно спланированная акция, по избавлению от девушки, нужен был просто повод. Они расчитывали, что она уйдет, а я останусь (ага да конечно). Я им сказал, что даже если девушка уйдет, на то что я вернусь к ним они не расчитывали.
Спасибо что выслушали... Если будут какие то вопросы - добро пожаловать в комментарии.
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Безопасность. Как она Вами ощущается? Ощущается ли она в принципе? Или же Вы постоянно в состоянии контроля ситуация и готовности к опасности? Высматриваете ли Вы людей, просчитываете ли Вы пути отступления и варианты защиты?
У меня необходимость выживать и чувство опасности вшиты настолько глубоко и прочно, что даже о любой опасности я буду рассказывать так как будто говорю о погоде.
Мои родители практически никогда не переживали за мою безопасность. Каждый год, когда дни становились короче, уже класса с 3го меня никто не встречал. Мой отец построил огромный дом в удалении от центра в дачном кооперативе, рядом с карьером, поблизости 2 точки продажи нелегальных веществ, рядом трасса с оживленным движением где нет ни светофора, ни зебры. Фонари местами не светят и вокруг постоянно крутятся странные личности. И именно по такой дороге мне приходилось возвращаться вечером.
Мне сложно представить тот ужас, который я, будучи ребёнком, переживала в те моменты. Я их помню лишь как отрезки из фильма и воспринимаю без эмоций. Когда я просила родителей встречать меня - мне отказывали, когда я просила оплатить такси - мне говорили что это дорого. Когда я просила хотя бы нанять кого-то возить нас (у отца были средства и сейчас он это подтверждает) - мне говорили что у меня «царские» замашки.
Я помню четко как пару раз за мной увязывались педофилы. Как мне от них удавалось оторваться - я не знаю, но дома меня лишь ругали за то что я шла «коротким» путём (4 км до школы в одну сторону), а не пошла более «безопасным».
Даже будучи подростком, я боялась ужасно. Тряслась от ужаса, но просто продолжала идти сжав зубы и ключи в руке. Иногда я включала музыку в наушниках настолько громко, чтобы не слышать в голове того сковывающего страха. А родители же меня обвиняли в том что это моя вина и вообще не нужно возвращаться домой так поздно.
Сейчас я живу в другой, более безопасной стране, но необходимость просчитывать и замечать все детали вшита в подкорку. Куда бы я ни шла, я мониторю обстановку вокруг себя уже на автомате. Я не могу расслабиться и постоянно в напряжении и ожидаю опасности.
КОММЕНТАРИЙ Психолога Евгении Богдановой
Общее чувство безопасности и доверие к миру формируется в психике ребенка на первом году жизни. Оно связано с доверием и ощущением безопасности в детско-родительских отношениях. Вероятно, зачатки вашего невроза находятся именно в том периоде.
Все, что происходило в дальнейшем, только усиливало уже сформировавшуюся тревогу. И по тому поведению родителей, которое вы помните, можно предположить, что в раннем возрасте к вам относились так же попустительски.
Почему родители так себя вели? Может быть, из-за личной незрелости действительно не понимали, что ребенку страшно ходить по темной улице, и не понимали его потребностей в раннем детстве. Может быть, им просто было все равно, они были заняты своими жизнями, не хотели заботиться о вас. Так или иначе, они не могли дать любовь, заботу, внимание и ощущение безопасности. У них не было такого ресурса.
Вы пытались обратиться за помощью, но натыкались на стену из обесценивания и критики.
И это еще больше укрепляло убеждение, которое на бессознательном уровне уже сформировалось:
Никому нельзя доверять. Если уж самые близкие люди предают тебя, то о какой безопасности, каком доверии к другим людям может идти речь.
Жизнь в постоянной тревоге – это хронический стресс. Он чреват развитием вторичных психических и соматических заболеваний. Кроме этого, некоторые люди, которые привыкли выживать, защищаться и искать опасность, как правило, находят ее, потому что они не умеют жить в других условиях. Однажды в работе я даже столкнулась с таким запросом:
В моей жизни все как-то подозрительно хорошо, мне от этого не комфортно.
Кстати, как у вас складывается жизнь, насколько удачно?
Переезд в более безопасную страну – это не решение проблемы, а попытка убежать от нее. Возможно, вам кажется, что от тревожности уже не избавиться, но это не так. Можно найти и проработать травматичную ситуацию из прошлого, можно снизить уровень тревоги и стресса в настоящем, можно переключить фокус внимания с поиска опасностей и проблем на поиск радости, удовольствия и возможностей для роста.
Много бесплатной информации по этой теме вы можете найти в моем Телеграм https://t.me/ToxParents