Пожилые люди, любовь и «Поле чудес» в деревне
Напросилась давеча в библиотеке прийти к ним на день пожилого человека, познакомиться со старожилами деревни. Разрешили, даже обрадовались как будто. Библиотекарь Елена Николаевна рассказала про каждую полочку с книгами – она их наизусть уже знает, каждую. Ещё рассказала, что игру наподобие настоящего «Поле чудес» для гостей готовит – будут бабушки да дедушки старые поморские слова по буквам угадывать на скорость.
Гостей пришло немного, всего-то семеро и тем не шибко далеко от пятидесяти пяти годов ушли, даже не скажешь по внешности некоторых, что пожилые они. Посмеялись, мол, не осталось совсем стариков в Лопшеньге, одна молодёжь. На самом деле, конечно же, людей старше пятидесяти пяти лет сильно больше в деревне, просто не все дошли до праздника.
— Звонила я Валентине Николаевне, звала её! Так нет, болеет она, говорит, совсем пошевелиться не может. А всего-то на той неделе ещё встретила её, так она здоровее всех была, с лесу шла…
— Дааа, самые кто древние-то и не дошли… Хоть Тамару Палну привёл Александр Василич, молодец!
Тамара Павловна получилась самая старшая гостья на этом дне пожилого человека, ей сейчас семьдесят пять лет, зимой вот должно семьдесят шесть уже исполниться. Они с Александром Васильевичем не супруги официально, но всё ж таки они пара.
— Иди-иди, играй, Тамара! Ты все слова угадаш, автомобиль выиграш!
— Куды мне играть-то, не вижу ведь ничегошеньки я!
— А я тебе все буквы прочту и покажу, какую обводить надо, идём-идём!
Шаркают под ручку к игровому столу, на котором библиотекарь разложила карандаши и листочки с буквами для игры. Игроки по очереди называют буквы, которые, как они полагают, могут быть в составе отгадываемого слова. Александр Васильевич наклоняется к листочку Тамары Павловны и вычёркивает за неё буквы, шепчет ей на ухо, но так, что на всю залу слышно:
— Тамара, говори «Н», я тебе говорю, точно она там есть!
— Да ну тебя, Василич, ну не вижу ж я, говорила тебе…
— А я тебе говорю «Н», ты рот-то раскрой и скажи «Н»!
В итоге победителем в игре признают именно Тамару Павловну – это после ею названных букв команда отгадала заковыристые слова «лабордан» и «штофник». Победительнице дарят шоколадку (автомобиль в лопшеньгской версии игры не предусмотрен) и громко аплодируют. Александр Васильевич аплодирует громче всех и ведёт Тамару Павловну под локоток обратно к стульчику.
Они не женаты, если уж строго по документам говорить. Супруг Тамары Павловны погиб на море во время промысла, вот уже больше двадцати пяти лет назад – с сердцем приступ случился, не смогли мужики-рыбаки помочь ничем. Супруга Александра Васильевича тоже через несколько лет скончалась от болезни сердца. Вот они и сошлись – оба овдовевшие, оба состарившиеся. Сошлись, потому что вместе оно как-то ловчее живётся, с хозяйством легче управляться да и веселее. Судя по тому лишь, как часто они шутят и смеются на празднике – веселье не последним пунктом важно для них, не удивлюсь, ежели и ради его одного только сдружились они.
— Вам морковки может надобно? У меня наросло морковки-то, а нам с Василичем много так не сготовить…
— Да у меня есть морковь покаместь, что Вы, Тамар Пална, спасибо!
— Ну, есть у тебя… Сколько у тебя её есть-то?
— Килограмма три, наверное… Может меньше чутка.
— Ну, девка, это совершенно несерьёзно! Ты заходи на неделе, я тебе ведро отсыплю. Тебя где жить поселили-то, в какой дом?
— На восьми ветрах живу я, в нём.
— Вот, мой недалече от твоего, голубенький такой с бахромкой, заходи.
Александр Васильевич заходить к себе не зовёт, но я сама напрашиваюсь в наглую. Он здесь служит начальником аэропорта. По сути, он вообще единственный человек в деревне, кто занимается аэропортом, поэтому начальствует сам над собой и отвечает за всё тоже самостоятельно. На нём и диспетчерская, и продажа билетов, и уход за взлётно-посадочной полосой, и догляд за зданием аэровокзала (таким же деревянным домиком, как и прочие здесь, ну, разве только повыше чутка, в два этажа). В один из первых дней моих в Лопшеньге я заглянула в аэропорт. Побродила по нижнему этажу, почитала надписи на памятных табличках (история аэропорта началась с 1937-го года, когда беременную женщину пришлось срочным санитарным рейсом вывозить из деревни, тогда-то и утвердили, что нужно сюда летать, чтобы у людей возможность выбраться и вернуться была регулярно), потрогала старые кителя советских ещё пилотов полярной авиации (тут разная старая одежда в качестве экспонатов по стенам развешена). Углядела от полосы ещё, что горит свет в окошке второго этажа – на дежурстве начальник, стало быть. На второй этаж без приглашения подниматься всё ж таки не стала – неловко как-то было незнакомого тогда ещё Александра Васильевича беспокоить да от работы отвлекать. Теперь вот познакомились, теперь уже как-то можно:
— Александр Василич, я загляну к вам в аэропорт как-нибудь, вы не против?
— Чего ж против, заходи, я там и по расписанию, и без него, часто. Видишь – свет зажжён, значит на месте я, заходи.
— Да я проходила давеча, свет горел, но постеснялась отвлекать вас от дела…
— Отвлекать не надо – это верно! А вот чайку попить да посмеяться – это святое, это заходи, чего смесняться.
Тянет на прощанье руку, промахивается мимо моей ладони. Смеёмся вместе. Посмеяться – это святое, здесь это важно уметь, усвоила уже.
