Кочевники

Арабские и персидские хронисты называли их баджнаками, византийцы - пацинаками, нам же они более известны как печенеги. Это полукочевой тюркский народ, пришедший в степи Юго-Восточной Европы и Крыма из Средней Азии. Этот этноним, возможно, произошел от древнетюркского слова, означающего "шурин, родственник" (баха или баджинак). В произведении Махмуда Кашгари XI века "Диван Лугхат ат-Тюрк" печенеги были описаны как "тюркская нация, живущая вокруг страны Рума", где Рум было тюркским словом, обозначающим Восточную Римскую империю или Анатолию, и "ветвь тюрков -огузов. Махмуд аль-Кашгари, специализировавшийся на тюркских диалектах, утверждал, что язык, на котором говорили печенеги, был вариантом половецких и огузских идиом.

Анна Комнин также заявила, что печенеги и половцы имели общий язык. Хотя сам печенежский язык вымер много веков назад, названия печенежских «провинций», записанные Константином Багрянородным, доказывают, что печенеги говорили на тюркском языке.

Византийский император Константин VII Багрянородный перечисляет восемь племенных группировок печенегов, по четыре на обоих сторонах реки Днепр. По одной из версий, печенеги являются потомками древних кангаров, происходящих из Ташкента . Орхонские надписи числят кангаров среди подвластных народов Восточно-Тюркского каганата. О. Прицак говорит, что родина печенегов находилась между Аральским морем и средним течением Сырдарьи, вдоль важных торговых путей, соединяющих Среднюю Азию с Восточной Европой. Есть также предположение, что Книга Суи - китайское произведение VII века - сохранила самые ранние записи о печенегах. В книге упоминается народ по имени Бейру, который поселился рядом с народами Энку и Алан (оногуры и аланы соответственно), к востоку от Фулина (Византии).
Тюркский каганат распался в 744 году, что породило серию межплеменных противостояний в евразийских степях. Карлуки напали на тюрков-огузов , вынудив их начать миграцию на запад, к землям печенегов. Отчет уйгурского посланника свидетельствует, что огузы и печенеги вели войну друг против друга уже в VIII веке, скорее всего, за контроль над торговыми путями. Огузы заключили союз с карлуками и кимаками и разгромили печенегов и их союзников в битве у озера Арал до 850 года, согласно ученому X века Аль-Масуди. Большинство печенегов начали новую миграцию к реке Волге, но некоторые группы были вынуждены присоединиться к огузам. Покинувшие родину печенеги поселились между реками Урал и Волга. Печенеги совершали регулярные набеги на своих соседей, в частности на хазар, и продавали своих пленников. Хазары заключили союз с узами против печенегов и атаковали их с двух направлений. Превзойденные численностью врага, печенеги были вынуждены совершить новую миграцию на запад. Они прошли через Хазарский каганат, вторглись в места проживания венгров и изгнали их из земель вдоль реки Кубань и верхнего течения реки Донца и поселились там.

В 9 веке византийцы стали союзниками печенегов, используя их для отражения других опасностей, таких как Киевская Русь и мадьяры (венгры). Царь Симеон I из Болгарии использовал печенегов, чтобы помочь отбиться от мадьяр. Печенеги были настолько успешны, что вытеснили мадьяр, оставшихся в Этелькёзе и понтийских степях, на запад, к Паннонской равнине, где они позже основали Венгерское государство.
К IX и X векам печенеги контролировали большую часть степей Юго-Восточной Европы и Крымского полуострова. Хотя в то время это был важный фактор в регионе, их концепция государственного управления, как и у большинства кочевых племен, не выходила за рамки случайных нападений на соседей и выступлений в качестве наемников для других держав.
В 9 веке печенеги начали период войн против Киевской Руси. В Никоновской летописи можно найти рассказ о первом летнем столкновении войск киевских князей Аскольда и Дира с печенегами в Приднестровье. На протяжении более двух столетий последние совершали набеги на земли Руси, которые иногда перерастали в полномасштабные войны (как война 920 года с печенегами киевского князя Игоря, о которой сообщается в "Первой летописи"). Войны печенегов против Киевской Руси заставили славян с территорий Валахии постепенно мигрировать к северу от Днестра в X и XI веках. Однако временные военные союзы Руси и печенегов также имели место, как, например, во время византийской кампании 943 года под руководством Игоря. В 968 году печенеги осадили Киев. Согласно летописи, пока Святослав I вел свой поход против Первого Болгарского царства, печенеги (по всей вероятности, подкупленные византийским императором Никифором Фокой) вторглись на Русь и осадили ее столицу Киев. Пока осажденные страдали от голода и жажды, генерал Святослава Претич разместил свою дружину на противоположном (левом) берегу Днепра, не решаясь переправиться через реку и вступить в бой с более крупными силами печенегов.

Доведенная до крайности мать Святослава Ольга (которая была в Киеве вместе со всеми сыновьями Святослава) подумывала о сдаче, если Претич не снимет осаду в течение одного дня. Ей очень хотелось сообщить Претичу о своих планах. Наконец мальчик, свободно владевший печенежским языком, вызвался выйти из города и призвать Претича к действию. Притворяясь печенегом, он ходил по их лагерю, словно разыскивая потерявшуюся лошадь. Когда он попытался переплыть Днепр, печенеги обнаружили его уловку и начали по нему стрелять, но безуспешно.
Когда мальчик достиг противоположного берега и сообщил Претичу об отчаянном положении киевлян, военачальник решил сделать вылазку, чтобы эвакуировать семью Святослава из города, опасаясь гнева своего государя. Рано утром Претич и его войска погрузились на лодки и начали переправу через Днепр, производя сильный шум своими трубами. Осажденные начали аплодировать. Печенеги, думая, что Святослав возвращается со своим большим войском, сняли осаду.
Тогда вождь печенегов решил посовещаться с Претичем и спросил его, Святослав ли он. Претич признал, что он всего лишь военачальник князя, но предупредил печенежского правителя, что его отряд является авангардом приближающейся армии Святослава. В знак своего миролюбивого нрава печенежский правитель пожал руку Претичу и обменял на его доспехи собственного коня, меч и стрелы.
Как только печенеги отступили, Ольга отправила Святославу письмо, упрекая его в пренебрежении к семье и народу. Получив сообщение, Святослав вернулся в Киев и разгромил печенегов, все еще угрожавших городу с юга.
Некоторые печенеги присоединились к Святославу в его византийском походе 970-971 годов. По его окончании, опасаясь, что мир со Святославом не будет прочным, византийский император убедил печенежского хана Курю убить Святослава до того, как он достигнет Киева. Печенеги устроили засаду и Киевский князь был убит в 972 году. Согласно "Первой летописи", печенежский хан Куря сделал чашу из черепа Святослава, согласно с обычаями степных кочевников.
Печенеги были язычниками и религия тибетского происхождения "бон" была для них родной. Волосы не стригли, заплетали их в длинные черные косы. На голову надевали шапку. Их лошади славились быстротой и с легкостью преодолевали большие пространства. Стрелы, смоченные змеиным ядом, приводили к неминуемой смерти даже при легкой царапине. Основной едой были просо и рис. Печенеги варили крупу в молоке без соли. Они доили лошадей и пили вместо воды кобылье молоко, сырое мясо не жарили, а клали под седло, так оно согревалось. Лечились настоями разных степных трав. Они знали, какой настой травы нужно выпить, чтобы повысить дальность зрения. Многие из них на лету могли с первого раза подстрелить птицу. Клятву верности они приносили друг другу, прокалывая палец - по очереди пили капли крови.

Судьба русско-печенежского противостояния изменилась во время правления Владимира I Киевского (990-995), который основал город Переяслав на месте своей победы над печенегами, за которой последовало их поражение в период правления Ярослава I Мудрого в 1036 году. Вскоре после этого на смену ослабевшим печенегам в Причерноморские степи пришли другие кочевые народы: половцы и торки. По данным Михаила Грушевского в «Истории Украины», после поражения под Киевом печенежская орда двинулась к Дунаю, переправилась через реку и исчезла из причерноморских степей.
Печенежские наемники служили под началом византийцев в битве с турками-сельддуками при Манцикерте. После столетий боев с участием всех своих соседей - Византийской империи, Болгарии , Киевской Руси, Хазарии и мадьяр - печенеги были уничтожены как независимая сила в 1091 году в битве при Левунионе объединенной византийской и половецкой армией во время правления византийского императора Алексея I Комнина. Алексей I завербовал побежденных печенегов, которых поселил в округе Моглена (ныне в Македонии). В 1094 году, снова подвергнувшись нападению половцев, многие печенеги были убиты или поглощены. Византийцы снова разбили печенегов в битве при Берое в 1122 году на территории современной Болгарии. Со временем печенеги южнее Дуная утратили свою национальную идентичность и полностью ассимилировались, преимущественно с румынами и болгарами. Значительные общины поселились в Венгерском королевстве.
В XII веке, по данным византийского историка Иоанна Киннамоса, печенеги в качестве наемников сражались на стороне византийского императора Мануила I Комнина на юге Италии против нормандского короля Сицилии Вильгельма Плохого. Группа печенегов присутствовала в битве при Андрии в 1155 году. Последний раз печенеги как народ упоминаются в 1168 году как представители тюркских племен, известных в летописях как «Черные Клобуки». Вполне вероятно, что печенежское население Венгрии было уничтожено в результате монгольского вторжения, но имена печенежского происхождения продолжают упоминаться в официальных документах. Титул «Comes Bissenorum» (Граф печенегов) сохранялся еще как минимум 200 лет. В Венгрии 15-го века некоторые люди приняли фамилию Бесеньё (по-венгерски «Печенег»); они были наиболее многочисленными в графстве Толна.

Телеграм

Этот воинственный народ научил своей тактике ведения боя самих римлян. Роксоланы представляли собой одно из крупнейших сарматских племён, распространившись на северной и северо-восточной части от Чёрного моря. Власть роксолан на этих землях была недолговечной, но самобытный и яркий народ оставил свой вечный след в истории. О происхождении названия этого народа спорят и по сей день. По одной из версий слово "роксоланы" происходит от иранского "рукса", обозначающего "сияние" (сияющие аланы). В любом случае народ роксолан действительно отличался от многих других племён, населяющих степные территории Причерноморья. Упоминания о роксоланах датируются ещё II-I веками до нашей эры.

Историки глубокой древности отмечают, что это были племена кочевников, которые прекрасно владели оружием, едва ли не с младенчества учились ездить верхом, а также умело обращались с повозками, что использовали как в быту, так и в бою. Войн этот народ провел немало. В источниках древности пишется, что роксоланы не раз покоряли новые земли, расширяя собственную территорию. Если во II веке до нашей эры это было лишь небольшое племя, живущее у моря, то впоследствии они превратились в могущественный народ, продвинувшийся и на Кавказ, и к землям Римской империи. Стоит отметить, что часть римских земель роксоланы одно время даже присвоили себе, не ввязываясь в войны - на их границах сложно было контролировать некоторые участки, чем и воспользовались представители этого хитрого народа. Увеличиваясь в численности и покоряя новые территории, роксоланы уже уверенно заявляли о своих правах. Вместе с римскими императорами они участвовали в сражениях и военных походах, беря свою дань за это. Роксоланы были превосходными всадниками и воинами, а римлянам, ценившим боевое искусство, это было как нельзя кстати. Но именно возросшая сила кочевников начинает волновать Рим, а потому начинаются приграничные стычки и конфликты. Во время многочисленных войн с Римом роксоланы не раз проявляли особую тактику. Их ударной силой была линия воинов, вооружённых копьями. Такие всадники неслись к противнику, поражая его первые ряды и сея панику. Позднее именно такой тип атаки стал одним из "фирменных" приёмов у римлян. Древние историки отмечают, что со II века нашей эры в римской армии заметны перемены - больше стало копьеносцев, которые держат оружие и ведут бой по-сарматски. Впрочем, не исключается, что такое изменение объяснялось лишь наличием роксолан в римских рядах. Нередко роксоланы становились наёмными охранниками правителей. Известно, что немало римских императоров, опасающихся вражеского заговора или нападения, держали при себе несколько воинов-роксолан. Именно за их исполнительность, надёжность и боевые умения их делали своими приближёнными. Но вернёмся немного назад и пройдемся подробнее. Страбон четко локализует роксоланов в степях между Борисфеном-Днепром и Танаисом-Доном, отмечая, что зимуют они у побережья Меотиды (Азовского моря), а летом откочевывают к северу. Насколько вглубь материка - неизвестно, также как неизвестно и то, кто именно живет севернее роксоланов. При этом Страбон описывает ситуацию около 112 г. до н.э., когда состоялся "дебют" роксоланов на исторической арене в качестве союзников царя скифов Палака в войне с Диофантом (полководцем, присланным Понтийским царем Митридатом VI на помощь жителям Херсонеса Таврического). Страбон, писавший более столетия спустя после этих событий, приводит такое размещение роксоланов как еще современное ему. Однако уже к середине I в. н.э. новая волна кочевников с востока (аорсов, а следом за ними аланов), судя по всему, вынудила роксоланов перейти на правобережье Днепра. Начиная со 2-й пол. І в. роксоланы постоянно фигурируют как участники нападений на Дунайскую границу Империи, совершая набеги самостоятельно или в союзах с другими варварами. Позже роксоланы принимают участие во всех основных конфликтах в Дунайском регионе: Дакийских войнах начала ІІ в., Маркоманских войнах 160-180 гг., Готских (Скифских) войнах 230-270 гг. Достаточных оснований утверждать, что к началу ІІ в. роксоланы полностью покинули Правобережную Степь, источники не дают. Напротив, археологические материалы (подкурганные сарматские погребения в простых грунтовых ямах, ориентированные на север, отождествляемые с роксоланами) свидетельствуют, что роксоланы составляли основную массу населения Степи между Днепром и Дунаем на протяжении І-ІІ вв. н.э. Однако политический центр роксоланского объединения (царская ставка), надо предполагать, переместился в низовья Дуная.

Согласно римскому историку Тациту роксоланы зимой 67-68 годов н. э. уничтожили две когорты римских войск. В следующем году, в правление римского императора Отона, с 9-ю тысячами человек конного отряда, вторглись в Мёзию. Данная кампания была проигрышной, римские войска разбили роксоланов, часть которых бежала в болота, где они и умерли от холода и ран. Договоры, заключенные с роксоланами римским императором Траяном и его преемником Адрианом (в 107 и 117 годах соответственно), предусматривали, что роксоланы обеспечивают безопасность Дунайского лимеса (укрепленной римской границы) в нижнем течении реки. Последнее достоверное упоминание о роксоланах относится к 270-м гг. Они фигурируют среди пленников, проведенных в триумфальной процессии императора Аврелиана (270-275), которая увенчала его победы над дунайскими варварами. По-видимому, перипетии Готских войн и установление военно-политического господства готов в Северном Причерноморье существенно перекроили этнографическую карту региона. Большинство исследователей предполагает, что роксоланы вошли в состав племенного союза аланов, которые были "стратегическими партнерами" готов. Как отдельная военно-политическая сила роксоланы перестали существовать. Уклад жизни роксолан был такой же, как и у других сарматских племён. Кочевой народ жил отдельным лагерем, перевозя с собой всё имущество. Такие поездки были необходимы для поиска новых территорий и пастбищ. У роксолан было прекрасно развито скотоводство, что обеспечивало их пищей на протяжении года. Роксоланы лишь на зимнее время останавливались на выбранной территории, создавая подобия поселений. Остальную часть года они искали новые лучшие территории. Активно занимались роксоланы и гончарным делом, различными ремёслами, обработкой кожи и металла. До наших дней сохранились амулеты с изображениями животных, наконечники стрел, образцы глиняной посуды. Есть предположения, что и земледелие было в небольшой степени развито у этого народа, но оно становилось, скорее, дополнительным, нежели основным занятием. Отличительной чертой роксолан (как и других сарматов) было отношение к женщине. Нередко встречаются чисто женские захоронения, а сам культ женского начала возносился к богине, дающей жизнь. При этом женщины-роксоланы нередко были жрицами или воинами. Они не хуже мужчин умели держаться в седле, метать стрелы, вести бой. Упоминание об амазонках, живущих в землях Кавказа во многом касалось не мифического племени, а именно этих сарматских женщин, которые поражали своими навыками мужчин-воинов, пришедших с других земель. К слову, относительно амазонок и роксолан существовала интересная легенда. Считалось, что скифы и женщины-воины, населявшие соседние территории, в древности начали долгую войну. Её исход так и не был определён из-за мастерского умения вести бой у каждой стороны. Поэтому решено было прекратить затянувшийся конфликт, от которого впоследствии появился новый народ. Смешение скифов и амазонок породило сарматов, в том числе и роксолан. Страбон оставил подробную характеристику их обмундирования: "Панцири у них носят все вожди и знать и делают их из пригнанных одна к другой железных пластин или из самой твёрдой кожи; они действительно непроницаемы для стрел и камней, но если человека в таком панцире удаётся свалить на землю, то подняться сам он уже не может". По мнению Тацита, роксоланы в пешем бою представляли собой слабое войско, однако мало кто мог противостоять натиску их конных орд.

Телеграм

Перед нами третья часть цикла и первый полноформатный роман. Отправной точкой романа служат события последней повести «восточного» подцикла. Шестая рота Горной Стражи и чаардан генерала Ласкольника наконец-то встретились. Это совсем не значит, что две эти сюжетные линии теперь будут идти вместе, скорее периодически пересекаться.

В центре сюжета – возвращение народа верданно на родину – Литеранскую возвышенность. Когда-то с родных мест их изгнали се-кохландийцы под предводительством Отца Войны Йавенира, и Фургонщики были вынуждены бежать на земли Империи. Прошло 20 лет, и верданно готовы любой ценой вернуть потерянные земли. Меекхан негласно поддерживает этот исход, хотя официально и не вмешивается. Империи выгодно иметь на востоке лояльного соседа, который к тому же ненавидит Отца Войны и его се-кохландийцев. В случае же поражения кочевники всё равно будут ослаблены и ещё долго не вспомнят о вторжении на территорию западных соседей.

Народ верданно показан интересно и колоритно. Они дали клятву своей богине Лааль Сероволосой, что никогда не сядут на лошадь. Это и является их слабой стороной. Колесницы, которые верданно используют в бою, сильно уступают кавалерии. Несмотря на это, у молодого поколения Фургонщиков, выросшего на рассказах о героическом прошлом, в сердцах горит огонь мести.

Проводить караваны Фургонщиков через горы Олекады поручают Шестой роте Горной Стражи под предводительством лейтенанта Кеннета. Во время совместного путешествия между горцами и верданно завязывается уважительное отношение. Мирные имперские горы таят множество опасностей, преодолеть которые вместе гораздо проще. Автор демонстрирует нам, что Фургонщики очень основательно подготовились к своему возвращению, поставив на кон всё. Основная проблема в том, что провести незаметно двести тысяч человек невозможно, и на равнине их уже поджидают войска кочевников. Если бы не вмешательство Стражи, первая же стычка могла бы обернуться большими жертвами.

Параллельно с этим мы видим своеобразную детективную линию. Кайлеан и Дагена, хорошо известный нам по «восточному» подциклу, должны по поручению Норы (внутренней разведки) отправиться в замок местного дворянина и разузнать о загадочных смертях, будоражащих окрестные горы. Постепенно детектив переходит в кровавый триллер, и девушки вынуждены бежать из замка вместе с загадочной персоной, выдававшей себя за гостью графа. В определенный момент их путь пересекается с Шестой ротой, посланной на поиски девушек, и они все вместе попадают в загадочное место, именуемое Мраком. Здесь нет воды и жизни, вокруг черные скалы и небо цвета стали. Когда-то давно этот мир был практически уничтожен неизвестным катаклизмом. Невольных исследователей неизвестного мира пытаются убить загадочные войны, одетые во все серое. При тщательном исследовании выясняется, что это не совсем люди.

Еще одним важным персонажем является сводная сестра Кайлеан – девочка Кей’ла. Их с сестрой едва не убивают серые войны, но в последний момент их спасает таинственный мальчик, голыми руками разорвавший взрослых мужчин. После этого Кей’ла находит его, заботится о нём и лечит, спрятав в отцовской кузне. Ее отец, Анд’эверс, командует караваном верданно во время марша. После спуска на равнину верданно вступают в череду боёв с кочевниками, и во время одного из них Кей’лу похищают. Девочке достаётся нелегкая доля, но она с честью выносит унижения и пытки, выдерживая то, что сломило бы и взрослого мужчину. Ей ещё предстоит сыграть свою роль и стать символом для собственного народа.

«Небо цвета стали» по праву можно назвать военным фэнтези. Очень много внимания в романе уделено описанию батальных сцен, тактики, стратегии и логистики. Кочевники раз за разом обрушиваются на караван, колесницы мчат им наперерез, горят фургоны, вокруг тысячи трупов. Все это помогает проникнуться атмосферой войны. Мне такая детализация лишней не показалась и скуку не вызывала. Немного не понравилась некая однобокость восприятия: верданно хорошие, смелые, доблестные, а се-кохландийцы сплошь злые, беспринципные и коварные. От современного фэнтези ждешь несколько другого. Очень удачно это обыграно, например, в книге Джо Аберкромби «Герои», где мотивы и поступки обеих сторон понятны. Мистического и «божественного», на мой взгляд, здесь довольно немного. По-прежнему всё, что связано с играми высших сил остаётся непонятным, и читателю остается лишь догадываться о дальнейшем развитии этой идеи. Ближе к финалу градус «мистичности» всё более нарастает, и, скорее всего, именно идея новой Войны Богов останется ключевой в последующих книгах.

Итог: Красивое и проработанное военное фэнтези с динамичным сюжетом, множеством интриг и неожиданных поворотов. Чего только стоит идея с истинным происхождением Призрачных Волков! Читать как отдельное произведение было бы проблематично, а вот как часть цикла, роман очень хорош. Вероятно, самый «немистический» из всего «Меекхана».