Доктор медицины заведовавший лечебницей для душевнобольных Гюнтер Розенблюм был большим любителем кофе. При своём плотном графике работы, ему не часто удавалось побаловать себя. Так и сегодня: едва сестра Ангелина вкатила в его кабинет тележку с кофейными принадлежностями как фамильярно, без стука, в дверь вломился доктор Ричардс и сообщил о очередном случившимся инциденте. Ангелина ахнула. Сливочник выпал из её ослабевших рук и упав на пол разбился.
Розенблюм успел подхватить теряющую чувства молодую женщину и только успел переспросить:
— Он...Что?
— Нос отгрыз. Ваш Карл - отгрыз нос сестре Хоуп, — повторил доктор Ричардс и вытер платочком вспотевшее лицо.
Розенблюм усадил бледную Ангелину в своё кресло и зашарил по ящикам стола в поисках нашатырного спирта.
— Так что нам делать? Доктор Артур оказывает ей первую помощь, но ваш Карл проглотил…— продолжал спрашивать Ричардс.
— Он такой же мой, как и ваш! — перебил его раздражённый Гюнтер с грустью поглядывая на разлитые по полу сливки. Выпил называется кофе. Отдохнул.
— Я давно говорил...На цепь нужно паскудника...А вы его в общую столовую... — бормотал Ричардс тоскуя в дверях и наблюдая как его начальник хлопочет над потерявшей чувства медицинской сестрой.
Ангелина, нужно отдать ей должное, быстро пришла в себя и извинившись на слабость попросила отпустить её к своей получившей увечье подруге. Доктор Розенблюм кивнул, она выбежала из кабинета и ему самому пришлось ухаживать за собой. Наливать кофе, добавлять сахар. Момент удовольствия был безнадёжно потерян.
— Господин Гюнтер! Вы вообще меня слушаете? — оказывается Ричардс по прежнему торчал в дверях.
— Да. Извините, мой друг. Насчёт нашего возмутителя спокойствия...Ведите его сюда. На голову разрешаю... Клетку... Ту самую. От Бостонского каннибала.
Оставшись в одиночестве, он подошёл к окну. Посмотрел на быстро собирающиеся на небе чёрные тучи.
“Душно. Гроза будет”. — подумал он.Где-то вдали загрохотало.
————————
Карла Янссена привели в кабинет в смирительной рубашке. Мстительный и исполнительный доктор Ричардс лично разыскал хранившуюся на складе клетку для головы изготовленную на заказ четверть века назад, когда в стенах лечебницы содержался знаменитый американский каннибал. Её водрузили на голову Карла публично. Двое дюжих медбратьев в толстых рукавицах, контролировали процесс установки, придерживая больного, а Ричардс лично повесил замок на клетку и отдал ключи Розенблюму.
Кроме них, в кабинете присутствовал доктор Артур, второй его помощник. С несколько отрешенным видом, он курил трубку отвернувшись к окну.
Гектор Розенблюм хотел как то ободрить его. После происшествия с Хоуп, он понимал - персонал озлоблен. За дверями сейчас, ждут его решения собравшиеся врачи и медсёстры. Да, что греха таить... И прачки,истопники, повара. Хоуп любили все. Прекрасная женщина, всю себя отдавала работе и теперь её лицо на веки обезображено дерзкой выходкой этого генеральского сынка. А ещё, Артур и Хоуп состояли в отношениях. Пусть и в тайных, но об этом знали все. Каково ему сейчас? А ей? И не дай бог, прознают газетчики? Скандал немыслимый! Что же делать?
Карл насмехался над ними. Вращал глазами. Показывал язык. Корчил рожи. Будь он простолюдин с ним бы никто не церемонился. Доктор Ричардс, прописал бы ему электрические процедуры и дело с концом, а Артур решил бы проблему при помощи лоботомии. Вот только, отец Карла - генерал Янссен. Нельзя, просто так, взять и угробить его сыночка. Пусть даже такого. Особенного.
— Вы искалечили дюжину человек, Карл, — с горечью в голосе произнёс доктор Розенблюм — Когда же вы, наконец, смиритесь? Почему вы не идёте к нам навстречу, в наших беседах? Что же вас мучает? Где же тот корень зла, что поселился внутри вас?
— А с чего вы решили, что меня это мучает? Я вам: сто раз говорил, что я художник и так рисую свои картины. Вы сковали меня по рукам и ногам, но художник всегда найдёт выход — я рисую тем, что остаётся, — откликнулся пациент. Клетка из толстых железных прутьев мешала ему. Он с трудом вертел головой.
— Какие же это картины?!! — взорвался не выдержав доктор Ричардс. — Вы наносили раны живым людям! Вы резали им лица кусками стекла! Наносили удары вилкой! Ножом! Вы выкалывали глаза!
— Это мои картины, — усмехаясь ответил Карл. — Я так вижу. Вы прячете вашу истинную красоту за душными, пыльными занавесями лицемерия, но стоит мне сделать несколько штрихов как... Красота выходит наружу.
— Вы ублюдок! Вы…
— Спокойнее Ричардс. Я вас очень прошу...Он не понимает, что говорит, — вмешался Розенблюм.
— Всё он понимает! Его должны были казнить, но папочка спрятал! В надежде, что всё само-собой разрешится. Посидит у нас несколько лет. А там заделает наследника и пусть сидит дальше...Он больше ни на что и не нужен, — продолжал кипеть Ричардс.
— Доктор Ричардс! Я целиком поддерживаю ваши слова, но будьте снисходительнее. Мы лечим души! Мы не имеем права называться докторами если к каждому больному будем походить таким образом с позиции эмоций, — попытался воззвать к нему Розенблюм.
— Так мы его и не лечим. Вы просто беседуете с ним. Уже несколько месяцев. Мои исследования в области электротерапии дают более эффективный результат. Отдайте его мне и он сразу пойдёт на поправку!
“Нужно решение, — думал Розенблюм — но, чёрт возьми, какое? Теперь, его не оставишь даже в одиночке. Отравят из мести или сделают ещё какую пакость. Подстроят несчастный случай. Подговорят других умалишенных. Можно спрятать Карла в мягкой комнате, но как разрядить накалившуюся обстановку?"
— Пилюли. Гектор, вы должны назначить ему пилюли от Хегельбауна. Я считаю, это разумный выход.
Розенблюм встрепенулся и с надеждой посмотрел на сказавшего эти слова доктора Артура.
— Вы уверены? Мы ещё толком не опробовали их на пациентах.
— Уверен.Я испытывал пилюли на Джозефе в течении месяца. Он стал спокойнее мышки. Нам не нужно будет цеплять ему на голову клетку и связывать. Действие пилюль даёт расслабляющий эффект.
У меня они с собой,— Артур с каменным лицом подошел к столу и протянул коробочку.
— Мне бы хотелось сначала изучить ваши отчёты, — слабо попытался было возразить Розенблюм, но тут снова вмешался Ричардс.
— Работают они! Работают! Артур прав! Пусть принимает пилюли! Хуже, точно не будет.
Он грубо выхватил из рук своего коллеги коробочку, открыл крышку и достал оттуда розовую пилюлю.
— Ну-ка, ребята! Подержите паскуду! — велел он медбратьям охранявшим Карла.
Карл попытался оказать сопротивление, только медбратья были людьми опытными. Они зажали ему нос и вынудили открыть рот для дыхания, а Ричардс ловко забросил лекарство.
— Ричардс, что за самоуправство?!! Я не отдавал вам такого указания! — возмутился их начальник.
— Или это или выбьем ему все зубы! — огрызнулся тот. — В коридоре целая толпа жаждет его крови. Им плевать - чей он сын. Им подавай результат. Как самочувствие сучонок? Видишь мир в радужных красках? Мы, для тебя, уже не уроды?
Последние слова он произнёс обращаясь непосредственно к Карлу на лице которого расплывалась блаженная улыбка.
———————————————————
Удивительные ощущения пришли почти сразу. Карл смутно помнил как его волокли в камеру обитую мягким войлоком, как снимали с него громоздкую клетку, как кормили. Он был счастлив. Впервые в жизни по настоящему счастлив. Старый душный мир пропал и перед ним открылся новый, полный прекрасных видений и ощущений. Карлу нравилось всё — люди окружавшие его, предметы, обстановка и даже сам воздух был наполнен свежестью.
“Как же я был глуп, — думал он лёжа в темноте на полу мягкой комнаты, — я резал их лица, чтобы увидеть настоящую красоту, а нужно было лишь съесть такую пилюлю. Одно только мгновение и весь мир изрезан на части. На ровные полосы. Совершенство точных линий сияющих самыми яркими и сочными красками. Мир состоящий из множества слоёв, каждый из которых свой собственный мир. Всё это — просто невероятный источник для вдохновения”!
Темнота окутывала его, словно мягчайший шелк. Карл нежился в ней, купался. Ему казалось, что он ныряет на дно бесконечно глубокого колодца, а там вдали сияют розовым светом звёзды.
— Карл...Карл…— донёсся до него чей-то слабый голос.
Он открыл глаза.
— Карл! Ты живой? Я вижу, как ты шевелишься.
— Кто здесь? — спросил он.
— Это я, Джозеф. Помнишь, мы когда-то вместе сидели в столовой...
Карл перевернулся на бок и посмотрел в сторону двери. Там было маленькое смотровое окошко защищенное железной решеткой.
Голос доносился оттуда. Он попытался было встать на ноги, но не хватило сил. Руки затекли настолько, что он их не чувствовал.
— Кажется, мне нужна помощь, — пожаловался он, — позови медбрата или кого-нибудь из докторов.
— Они все пропали.Кроме нас, в лечебнице больше никого нет, — ответил из-за двери невидимый Джозеф.
— Пропали? А пилюли? Я хочу съесть розовую пилюлю!
— Тебе их тоже давали? Пилюли у меня есть. Я сейчас освобожу тебя.
Некоторое время Джозеф возился с дверью. До Карла доносились лязг ключей и бормотание. Наконец дверь заскрипела и он на секунду ослеп от света керосинового фонаря. Худая фигура в полосатой робе приблизилась и склонилась над ним.
— У тебя замки на смирительной рубашке. Мне не снять, — сообщил он.
— Не важно. Дай мне розовую пилюлю, умоляю!
— Да не суетись, сейчас достану. На!
Карл проглотил лекарство и с облегчением снова лёг на пол.
— Эй, ты чего? — с беспокойством спросил его Джозеф.
— Какая красота. Просто необычайная красота. В детстве, я собирал подушки в спальных комнатах, утаскивал их к себе и строил крепости. Мне там было так спокойно и весело играть.
Эта комната напоминает мне, моё детство.
— Твоя комната воняет дерьмом и поросячьей мочой. Я вытащу тебя отсюда на свежий воздух.
Карл почувствовал как его волочат за ноги. Он не сопротивлялся. Джозеф вытащил его в коридор, потом вернулся за фонарём.
— В других комнатах пусто? — спросил его Карл.
— Ага.Только бурая дрисня на стенах. Повсюду лужи засохшей дрисни. Словно огромные комары перепились крови и лопнули.
Джозеф нашёл верёвку и примотав к фонарю повесил его себе на грудь. Потом он какое-то время тащил Карла, пока не выбился из сил.
— Нет, так дело не пойдёт. Нужно снять с тебя эти оковы.
— Мне и так хорошо, — ответил довольный Карл — А что там гремит, словно лист железа?
— Гроза на улице. Я пришёл в себя на койке примотанный ремнями за ноги. За окном бушевала гроза. Дождь как из ведра. Никого нет.Выйти через главный вход не получилось. Двери закрыты, кругом темнота. Хорошо, что я помнил где медбратья хранят фонари и на ощупь нашёл нужный шкаф. Пошёл гулять по лечебнице. Обошёл все этажи, кроме верхнего и сунулся сюда. Светил во все окошки, пока не обнаружил тебя, — рассказал Джозеф.
— Может быть, случилась война? — предположил Карл — Всех вывезли, а про нас забыли?
— Может и война, только все тут лежит на своих местах. На кухне полно еды. В прачечной сохнет одежда. Никаких следов, что всё побросали в спешке. — ответил Джозеф. Потом решил. — Ладно, я схожу, поищу инструменты. Надо снять с тебя эту рубаху.
————————————————————————
Джозеф не нашёл подходящих инструментов, зато нашёл связку ключей в столе в дальнем углу коридора. Ориентируясь по меткам, он подобрал нужные и открыл замки на смирительной рубашке Карла. Потом помог ему встать на потерявшие чувствительность ноги и так они добрались до большого зала на третьем этаже. Там Джозеф оставил его отдыхать на одном из диванов. Принёс ещё несколько фонарей и стало светлее. Дождь за окном и не думал прекращаться. Карл сидел, дёргал плечами пытаясь вернуть подвижность своим рукам и любовался ненастной погодой. Из-за дождя было совершенно невидно, что там происходит. Да и решетки на окнах мешали. Зал, то и дело, озарялся яркими вспышками от молний и слышались рокочущие раскаты грома. Джозеф принёс бутерброды и стеклянный графин полный воды. Карл, ещё плохо управлял руками и ему пришлось кормить его. Перекусив, они просто сидели и разговаривали.
— У тебя много розовых пилюль? — спросил Карл.
— В кабинете доктора Артура, целый ящик. Наверное, их там тысячи.
— Прекрасно! — Карл любовался светом от керосиновых фонарей.
— Не понимаю. Что ты в этих пилюлях находишь? Дрянь же.
— Не скажи. Я употреблял опиум и кокаин, но они не идут ни в какое сравнение с этим розовым чудом. Это - пилюли богов. Амброзия. Я бы назвал их — поцелуем Афродиты. Я бы хотел нарисовать прекрасный мир окружающий нас, жаль поблизости нет кистей и красок.
— Насколько я помню, ты рисовал не кистями, — ухмыльнулся Джозеф.
— Да. Я горько в этом раскаиваюсь. Если бы мне они только попались раньше...Как же много я упустил, — с сожалением признался Карл — но ты их тоже принимал? Скажи: разве ты не видишь как прекрасен окружающий нас мир?
— Неа, — Джозеф задумчиво почесал затылок, — для меня всё по прежнему. Только хочется действовать. Жить. Двигаться. Тошно мне просто так сидеть. Я раньше, до того как сюда попал, очень ленивый был. За это и тётку свою угробил, лень мне было работать. Пришёл к ней попросить денег, а она мне отказала. Я её кувалдой и ударил. Только, когда мозги её увидел — удивился, очень сильно. Собирать начал. Хотел ей назад голову склеить. Так меня полицейские за этим и поймали, а потом сюда. После розовых пилюль, мне почему-то скучно. Свободы хочется. Я на верхнем этаже дверь запертую нашёл — пойдём вскроем?
———————————————————————————————
Карл с трудом поднялся по лестнице на верхний этаж. Джозеф раздобыл лом и начал выламывать двери, а в его задачу входило светить ему фонарём. Створка с треском отошла и Джозеф первым нырнул внутрь.
“Что он пытается там найти? Это же зал для приёмов”, — расслабленно подумал Карл, но тут он услышал крик. Джозеф кричал от ужаса. До него донёсся глухой стук и звякнул металлический предмет покатившийся по полу. Он сунулся следом, держа на вытянутой руке фонарь и сразу споткнулся о что-то круглое.
Свет выхватил из темноты замершие в неподвижности человеческие фигуры. Белые фигуры. Статуи?
— Ты кричал? Что случилось? — спросил он у Джозефа скорчившегося на полу.
— Сестра Хоуп. Я мог поклясться, что видел её. Она превратилась в чудовище...Я ударил её... — Джозеф почти заикался от страха.
Карл посветил вокруг и увидел рядом реалистично выполненную статую женщины без головы. Обошёл её и обнаружил отбитую голову. Поднял её. Осмотрел. Действительно, очень похожа на медицинскую сестру, которой он откусил нос. Вот почему так испугался Джозеф — голова со страшной раной действительно выглядела зловеще.
Теперь и она показалась Карлу противной, а ведь ещё недавно он гордился тем как ловко украсил её. Он провёл рукой по впадине раны. Камень, но кто такое мог сделать? Как точно и подробно неизвестный мастер изобразил сестру Хоуп в полную величину. Карл много интересовался скульптурами, но такого прежде видеть не приходилось. Мастер не упустил ни одной мелкой детали. Какая жалость, что Джозеф с испугу испортил её.
— Это не настоящая сестра Хоуп, — сообщил он, — всего лишь статуя. Боятся нечего.
Джозеф поднялся на ноги и сам убедился.
— Но почему у неё нет носа? Она превратилась в уродину! — восклицал он.
— Боюсь, мы этого никогда не узнаем, — Карлу было стыдно за свой поступок. По всей видимости, Джозеф об его попытке украсить медицинскую сестру, ни чего не знал, но вроде бы все знали? Хотя какая разница? Других людей больше нет. Только статуи. Он с интересом обходил каждую. Обнаружил скульптуру изображавшую доктора Розенблюма и с восхищением изучил её. Доктор стоял опираясь на деревянную полированную трость с набалдашником из слоновой кости. Неведомый скульптор втиснул в руки статуи настоящую трость, на ней даже была гравировка, так, что они стали казаться единым целым.
— И Ричардс тут! — услышал он возглас Джозефа. — Скотина! Электричеством меня пытал! Так больно было!
Да. В зале для приёмов, загадочный скульптор собрал весь медицинский и обслуживающий персонал лечебницы. Карл и Джозеф раздобыли свечи, и когда света в зале стало достаточно вдоволь налюбовались каждой из скульптур.
— Такое вообще бывает? — спрашивал Джозеф. — Как такое возможно?
— Может быть у них был тайный культ? Кто знает этих докторов?
Розенблюм - состоял в вольных каменщиках. Может, они специально заказывали у скульпторов свои автопортреты для неких мистических целей? — предположил Карл. — Могу сказать только одно,это дело рук одного человека. Прекрасная мастерская работа. Мне нравится.
— А мне, как-то рядом с ними неуютно.Что будем делать? — спросил его Джозеф.
— Предлагаю, поужинать прямо тут. В присутствии наших врачей. Лекарей и Асклепиадов.
———————————————————————
Джозеф не поддержал его идею. Они ночевали на третьем этаже, а когда проснулись светило солнце. Карл проглотил очередную пилюлю, запил водой и подошёл к окну. Там разливалась безмятежная синева без конца и края. Он посмотрел вниз и удивился — внизу была вода.
— Я лазил на крышу. Вода повсюду. От лечебницы до горизонта. Видел несколько зданий, деревья. Людей нет, — сообщил появившийся в зале Джозеф.
— Катаклизм. Видимо произошло стихийное бедствие и всех эвакуировали, — догадался Карл.
— Первый этаж должен быть затоплен, судя по уровню воды снаружи, но там сухо. Двери, нигде не открыть. На первом этаже окна закрыты наглухо, железными ставнями.
— Забавно, — улыбнулся Карл, — произошёл катаклизм и про нас все забыли. Теперь, мы с тобой, Робинзоны на каменном острове. Природа прекрасна. Она сама, чистит себя от смердящих человеческих останков. Богиня Афродита - благословляет наш прекрасный мир и вручает его нам чистым и обновлённым.
— Нам, нужно к людям, — сказал ему Джозеф.
— Хочешь - так добирайся вплавь. Пока у меня достаточно розовых пилюль, мне и тут хорошо. Еды полные подвалы. Воды -сколько пожелаешь. Чего ещё желать для счастья?
— Без других людей жизнь не выносима, — пожаловался Джозеф — Тут, мне нечем себя занять. Скука. Я всю лечебницу облазил сверху до низу. Хочу на свободу.
— А это разве не свобода? — махнул рукой Карл. — Ты только посмотри как её много? Никого вокруг. Никто не указывает тебе, что делать. Ты никому не подчиняешься? Не сидишь в душной камере?
— Нет. Тут свободой и не пахнет. Вода кругом — пойти некуда. Сидеть в лечебнице и надеяться, что спасут или самому взять свою жизнь в руки, довериться предчувствию. Я чувствую, что нужно уходить — возразил Джозеф.
— Делай, что хочешь. Я же буду лежать и наслаждаться красотой бытия, — покачал головой Карл.
——————————————————————————————-
Неуёмный Джозеф сломал решётки на втором этаже и пытался замерить уровень воды. Потом начал делать самодельные сходни. Собирал по лечебнице доски и целый день колотил. Спасаясь от раздражающего шума Карл прятался на самом верху в зале приёмов. Он притащил сюда чистые матрасы. Вино из запасов доктора Розенблюма. Лежал и любовался статуями. Иногда вёл с ними задушевные беседы. Его отвлёк очередной грохот. Он поднял голову и прислушался. Снова гроза? Он решил проведать Джозефа, забрав по пути голову сестры Хоуп. Она его раздражала. Он нашёл своего товарища по несчастью на втором этаже. Вид у него был грустный.
— Что-то случилось? — спросил Карл.
— Случилось. Не построить мне плот. Вот смотри! — Джозеф кинул в воду деревяшку. Вопреки ожиданиям она не всплыла, а камнем пошла на дно. Он перехватил недоумевающий взгляд Карла и объяснил:
— Я так, уже, второй плот утопил. Дерево тонет в воде, хотя не должно. Оно сухое и должно всплывать.
— Дождь опять начинается. Я слышал гром, — сообщил ему Карл.
— Плохо. Опять уровень воды поднимется. Если он будет длится долго, нам придётся перебираться на третий этаж. А зачем ты голову подмышкой держишь?
Карл опомнился и не найдя ничего умнее, бросил обломок скульптуры в воду. Она всплыла и покачиваясь на поверхности повернулась к ним обезображенной стороной.
— Камень плавает? Карл — ты видишь? Последние дни на земле настали! — ужаснулся Джозеф.
— А по моему, это прекрасно. Её звали Хоуп и она сама указала нам путь надежды.Ты можешь построить себе плот из статуй. — безмятежно отозвался Карл.
—————————————————————————————
Они пытались стаскивать статуи на второй этаж вручную, но неудачно. Статуи были в разных позах. Это затрудняло работу — так, случайно, они сломали ногу доктору Артуру. Связывать вместе ещё и обломки Джозефу не хотелось. Придумали другой план: оттаскивали на третий, там у подходящего окна выломали решетку и Карл просто сбрасывал статуи вниз, в воду, а Джозеф ловил их багром. Они уже не обращали внимания на частые грозы и бесконечные дожди. Карлу так понравилось помогать своему товарищу строить плот. что у них в результате получилась впечатляющая конструкция. На ней разместился не только Джозеф, но и запасы еды в дорогу, самодельные вёсла и багры. Джозеф даже соорудил навес от дождя и до последнего уговаривал Карла отправиться вместе с ним. Только Карлу и так всё нравилось. Они попрощались и удивительный плот Джозефа поплыл навстречу новым приключениям. Карл смотрел как он уплывает, пока плот не превратился в точку, а потом и вовсе исчез в синей дали.
Карл вздохнул. Проглотил очередную розовую пилюлю и обратился к статуе доктора Розенблюма, которую оставил себе в качестве собеседника.
— Видите, какие мы все разные, доктор? Кто-то скучает по людям, а кто-то ценит одиночество и покой. Джозеф покинул нас, отправившись в новый неизведанный мир, а я остаюсь с вами навеки. Вы молчите. Вы прекрасный слушатель и мне нравится как вы изменились. Я тоже изменился, мне более не хочется резать человеческие лица и облагораживать их. С розовыми пилюлями мир прекрасен. Я уже давно понял, что они на всех действуют по разному. Джозефа потянуло на подвиги, а меня на созерцание прекрасного. Видимо они действительно лечат, эти ваши пилюли. Думаю, что они открывают каждому из нас то, в чём он действительно нуждается. Раскрывают внутренний потенциал и снимают порочные условности. Давайте же выпьем...Секундочку...Я только освобожу вас от трости.
Он разлил вино в два бокала, подошёл к статуе и потянул трость на себя. Раздался хруст и статуя развалилась на части. Карл с сожалением протёр трость от пыли и ради интереса прочитал гравировку.
“Доктору Гюнтеру Розенблюму от благодарных студентов” .
Вдалеке снова послышался гром.
————————————————————————————
Гюнтер Розенблюм не спал уже двое суток. Он побледнел и осунулся. Проблемы и беды свалившиеся на лечебницу и не думали прекращаться. Будь проклят Ричардс с его инициативой! Будь проклят Артур с его пилюлями! А особенно, пусть будет проклят тот кто их придумал — сраный Хегельбаун! Последние 24 часа Розенблюм не покидал лабораторию доктора Ричардса — только на него и была вся надежда. Ричардс слабыми электрическими разрядами пытался восстановить нервную деятельность у Джозефа - пациента, который по уверениям Артура от розовых пилюль пошёл на поправку.
Сейчас, Джозеф лежал на операционном столе с шлемом на голове в который были воткнуты электроды, а Ричардс на пульте управления крутил тумблеры, возбуждая у пациента мозговую деятельность. Его должен был сменить Артур, но тот снова опаздывал. Отпросился съездить на могилу Хоуп. Бедняжка, четыре дня назад повесилась, не выдержав мучений. Артур и так ходил, мрачнее тучи, а тут ещё и такое горе.
Джозеф волновал Розенблюма только потому, что Карл тоже принимал розовые пилюли. Через сутки, после того как назначили их, он уже ни на что не реагировал. Только спал. Гадил под себя и спал. Реагировал только на пилюли. Оживал только, когда их подносили к его рту, а потом снова переставал реагировать. Генерал Янссен, их всех за такое, с дерьмом смешает. Страшный ущерб по репутации. Отстранение от работы. Закрытие лечебницы. За своего поганого сынишку, он рассчитается с ними по полной. В панике, Розенблюм лично ассистировал своему подчинённому. Ричардс чувствовал себя хозяином положения и вовсю командовал своим начальником.
— Доктор Розенблюм! Где же вы? Доктор! — в лабораторию вбежала сестра Ангелина. Лицо её было заплаканным.
— Что случилось? — недовольным голосом спросил её Ричардс — Мы работаем! Я же просил, не отвлекать?
— Ричардс, случилось неописуемое. Сначала Хоуп, а теперь Артур…
— Да не реви, идиотка! Объясни толком! — взревел Ричардс.
Розенблюм подбежал к ним и тоже потребовал объяснений.
— Артур попал под трамвай. Ему отрезало ногу. Он больнице и совсем плох. Говорят — потерял много крови. Это какое-то безумие!
Гектор Розенблюм схватился за сердце. Он попытался опереться на пульт и его рука скользнув задела один из тумблеров.
— Дьявол! Да как так-то? — Ричардс схватился за голову и заметив своего сползающего на пол начальника бросился к нему оказать помощь.
— Успокоительного. Срочно... — хрипел Розенблюм.
— Вот же, зараза! Сейчас! Ангелина — неси лекарство! — Ричардс суетился возле него и совершенно не обратил внимание на то как задёргался на столе пациент. До него это дошло, только когда запахло горелым, и затрещав, с громом и искрами взорвались предохранители. Только тогда ему все стало ясно.
— Я слышал шум. Будет гроза? — слабым голосом спросил его не разжимая глаз Розенблюм.
— Да. Не переживайте. Это всего-лишь гроза, — тусклым голосом ответил ему Ричардс и посмотрев на то, что осталось от Джозефа добавил. — Дожди, обещают, затяжные.
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Так же мои истории прочитать тут - https://vk.com/public194241644