Садовод нашёл в огороде гранаты времён Гражданской войны! Находка попалась жителю Нижнего Тагила. Конечно же, мужчина сразу сообщил о гранатах в органы внутренних дел. На место оперативно приехала группа разминирования ОМОН «Рассвет».

Специалистами было установлено, что тагильчанин нашёл две 37-мм бронебойно-осколочные стальные гранаты от пушки. После исследования их уничтожили.

А как бы вы отреагировали на такой "сюрприз"?

Источник: https://www.ural.kp.ru/daily/27720/5108729/?ysclid=mcnap7ccy...

Болицкий Степан Григорьевич родился 3 марта 1922 года в селе Любимовка Каховского района Херсонской области.

Свою службу в армии он начал 9 июня 1940 года.

Служил в 9-м запасном авиационном полку Казанского военного округа. Затем был переведен в 26-й истребительный авиационный полк. Получил звание лейтенанта.

За свои заслуги в годы Великой Отечественной войны Степан Григорьевич был награжден Орденом Отечественной войны II степени и медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

Служба Болицкого продолжалась до 1953 года, после чего он вернулся к мирной жизни.

Степан Григорьевич ушел из жизни в августе 1996 года.

В конце июня 1941 года на стратегическом шоссе Белосток-Волковыск-Слоним разыгралось событие, по трагизму, жертвенности и мужеству равнозначное Бресту, а по масштабу и боевому эффекту — превосходящее его.
Это – сражение под Зельвой.

Зельва – старинное местечко на тракте, ведущем из глубины Польши в Россию, через Белосток, Минск – к Смоленску и Москве, стоит на западном берегу не широкой, но очень болотистой речки Зельвянки.
До 22 июня 1941 года этот старинный живописный городок жил своей самобытной жизнью, о которой ничего не знали в Москве и уж, конечно, не предполагали в Берлине.
Но уже 25 июня Гитлер вынужден был отыскать на карте это загадочное название – Зельва.
Именно здесь, на берегах реки Зельвянки, намечалось совершенно незапланированное им сражение.

Уже на 3-й день войны не было никаких сомнений в том, что немецкие войска, охватив Белостокский выступ, полностью окружат части и соединения армий Западного фронта.
Поэтому примерно в полдень 25 июня 1941 года командиры 3-й и 10-й армий получили приказ отступать на восток.
Прорыв немцев в район Слонима 24 июня 1941 г. означал перехват единственного крупного шоссе и имел катастрофические последствия для наших бойцов, так как в этой лесисто-болотистой местности, кроме шоссе Белосток-Минск, не существовало сколько-нибудь серьезных дорог.

Полки, дивизии, корпуса Западного фронта заполнили шоссе так, что немецкие воздушные разведчики не видели начала этого исхода даже с высоты авиаполета. «Это намного превышает шестьдесят километров», «На дороге Радек — Волковыск колонна всех родов войск, конец не виден», – с тревогой сообщали они в своих донесениях.

В Зельве накапливались огромные силы РККА, уходившие из белостокского выступа.
Немецкое командование, сосредоточив внушительные силы в районе Зельвы, решило перекрыть движение отступающей Красной Армии и организовать первый «котел» войны.
27 и 28 июня атаки советских войск были неудачные, но по остававшемуся на 28 июня коридору штаб 10-й армии вышел из «котла» в районе Белостока.
Вместе с ним вышел маршал Г.И. Кулик.

Самый главный бой — 29 июня — проходил как крупная общевойсковая операция, в которой, кроме пехоты, поддержанной артиллерией, участвовали танки, кавалерийский полк и бронепоезд, пришедший в Зельву из Белостока.
Ожесточенность этого боя вызвала шок у немецких врачей, которые осматривали трупы своих соотечественников.
Они отмечали в своих актах «случаи, когда противник перегрызал солдатам горло»…

Один из офицеров Вермахта
впоследствии вспоминал, что никогда не видел более страшной картины, чем тогда под Зельвой.
Кавалерийские сабельные эскадроны РККА мчались на пулеметный моторизованный батальон, а это – 50 пулеметов!
Немецкие пулеметчики встретили их массированным огнем.

Те красноармейцы, которым удавалось дорваться до вражеских мотоциклов, рубили в кровь немецких пулеметчиков.
Солдаты вермахта, в свою очередь, косили из пулеметов красную конницу.
Вся округа была оглашена ужасными звуками, и страшнее всего было ржанье лошадей, погибающих под огнем пулеметов.
Даже бывалые немецкие солдаты признавались, что это была действительно душераздирающая картина, после которой им очень долго пришлось приходить в себя.

Как пишет Хейдорн, «развернувшиеся тяжелые бои, отличавшиеся жертвенными атаками советской кавалерии, продолжались до 04.00 30 июня.
Немецкий 15-й пехотный полк смог удержать свои позиции; однако он не смог помешать отходу советских частей на восток севернее его позиций».
Немцам удалось предотвратить прорыв основной массы войск 10-й армии.
Прорыв вдоль шоссе так и не состоялся, а по проселочным дорогам и через болота удалось уйти на восток лишь части сил армии Голубева.

Тяжелая техника и артиллерия при этом были, в основном, потеряны.
Данные о пленных и трофеях в сражении появились в оперативном донесении группы армий «Центр» от 2 июля 1941 г.
В нем указывалось, что захвачено 116 100 пленных, уничтожено или захвачено 1505 орудий, 1964 танка и бронемашины, 327 самолетов.

Внушительные цифры захваченных пленных не должны вводить в заблуждение относительно реальной силы сопротивления советских войск.
В докладе особо подчеркивалось: «Потери противника убитыми, по единогласным оценкам, чрезвычайно велики».
Это утверждение соответствует картине боев, которую дают очевидцы событий из тактического звена с немецкой стороны.

Именно это было реальным мерилом интенсивности боев и морального состояния окруженцев.
Люди предпочитали не сдаваться, а гибнуть в бою.
Бесспорно, что Зельвинское сражение значительно задержало продвижение танковых клиньев к Москве.
И если бы не оно, то, возможно, не было бы потом ни Сталинградской битвы, ни Курской дуги, ибо все было бы, как изначально планировал Гитлер – закончить войну в 3 месяца.

Но там, на Зельве, в Бресте, под Гродно наши солдаты, безвестно полегшие в белорусских полях и лесах, сделать ему это не позволили.