Аудиокнига. Ч.1. Гл.15. Факт внезапного исчезновения. (Сергей Азарин "Хавард. История биржевого игрока")
Второе исчезновение персонала. Главный герой под подозрением. Его бросают в Тёмную Палату...
Второе исчезновение персонала. Главный герой под подозрением. Его бросают в Тёмную Палату...
Меньше чем через неделю Реан прибыл в Тенерис. Помня наставления Хлиции, он плотно обмотал левую руку полотном выше запястья. Пусть герба и не видно под рукавом, но лучше принять меры предосторожности.
Тенерис оказался светлым и просторным городом, Много площадей, стройные выбеленные здания будто начерченные тонкими линиями рукой художника. Сколько здесь воздуха и света! Здесь есть простор для ветра - свежего и поющего. Лица прохожих понравились Реану - здесь было много красивых людей. Нужно расспросить их о маге. Тут он увидел вывеску: "Таверна "Золотой Круг". В Могране же нет таверн! Но это Тенерис, здесь все не так. Реан поставил коня во дворе таверны и вошел внутрь.
Внутри было немного народу, все-таки день. Рыжеволосая хозяйка за стойкой, подперев рукой щеку, будто спала, молодой человек в красивом камзоле деловито поглощал яичницу, две молоденьких милых девушки о чем-то шептались и смеялись в углу, старик с красным носом сидел один, уставившись на стакан. У окна сидел менестрель в коричневой куртке, в берете, украшенном ярким пером, и перебирал струны лютни. Нежная и легкая мелодия, ненавязчивая и спокойная, тихо звенела в воздухе.
- Есть ли у тебя доброе вино, хозяюшка? - спросил Реан.
- У нас все вино доброе, - зевая ответила та.
- Дай мне бутылку лучшего вина и жареного цыпленка.
- Вот вино, цыпленка сейчас принесут.
Реан сел у окна рядом с менестрелем.
- Хорошо у вас тут.
- Угу, - мурлыкнул менестрель, продолжая играть.
- Я чужеземец, мне ваша страна Мограна показалась довольно странной...
- Мы не Мограна! Тенерис вольный город.
- Прости, я не зналВыпьешь со мной?
- Не знаю, день же еще. А хотя да, спасибо.
- Мы, южные города, - говорил менестрель отхлебывая вино из кружки, - Тенерис, Элдарион, Сольгардия, Анлон, Эмару и Ванау, мы не Мограна, мы вольные города. Мы не подчиняемся Имберу, не платим дани, здесь не стоят могранские войска. Мы вольные земли. У нас тут свои войска и свои законы... не как у них. У них запрещено петь песни, знаешь об этом?
- Да. Я видел как менестреля тащили в темницу за то, что он спел аррилийскую песню.
- Там считают что песни, любые песни, воруют сердца людей у Мограны.
- Они называют Мограну живым существом...
- Это существо... древний дух и ему все равно как его называют. Он хочет поклонения и чтобы во имя его лилась кровь… пусть это имя будет "Мограна", о, он с радостью примет любое имя. Веками он спал, но кровь, пролитая в Салерготе, во время войны между вольными городами и князем Ардарейским разбудила его, напитала его, дала ему силы. Давно это было, но эхо того времени до сих пор с нами. Те, кто отдал свое сердце страху, оказываются под властью духа. Те, кто отдал свое сердце, лести тоже. О, лесть! Как мало тех, кто может устоять перед ней! Власти Мограны стали обучать птичек ирих. И те летали и льстили, льстили и льстили. Ну ты должен был слышать о чем они поют: "Могране самый великий народ, могране самый сильный народ, самый свободный народ." Лесть более страшное оружие, чем любые пытки.
После салерготского побоиша к власти в Могране пришел Совет Посвященных. Это члены могущественного ордена, он называется Орден Крови. Посвященные Ордена стали распостранять всё это безумие при помощи желтых птиц.
Как я и говорил, лести трудно сопротивляться. И южные города поверили бы во все это, если бы мы не отказались подчиняться Совету Посвященных еще тогда.
А в Могране стали преследовать всех, кто поет песни.Многих из них убили или бросили в темницы, но на свободе осталось неизмеримо больше. Поэтому члены Ордена Крови так злы. Потому, что чувствуют свою слабость. Из-за этого они стараются держать народ в ужасе и устраивают публичные расправы. Чтобы каждый даже подумать боялся изменить их богине Могране. Вот такая у них свобода.
- Печальная история, - сказал Реан.
- Более чем... что ты мою лютню рассматриваешь? Умеешь играть?
- Немного.
- Сыграй что-нибудь, развеем эти тяжкие мысли.
Реан взял лютню. Мелодия вдохновляющая и прекрасная, воинственная и одновременно нежная полилась из-под его пальцев. Все в таверне обернулись, одобряющие улыбки озарили лица посетителей, а менестрель расширил глаза в удивлении:
- Ты знаешь гимн Аррилии?
- Это гимн Аррилии? Мои пальцы помнят много мелодий, но я не помню ничего о себе, я потерял память о детстве и юности и не знаю кто я и откуда я.
- Это гимн Аррилии. Значит, ты аррилиец! Ты и лицом на аррилийцев похож. Вот посмотри на меня и на себя - мы же похожи как братья! Оба высокие, одинаково волосы вьются, оба мы недурны собой. Ты аррилиец, брат. Точно тебе говорю.
- Да, я думаю это может быть правдой, - ответил Реан, - но у меня беда брат-аррилиец. Ты слышал о счастливчиках, что появились в Альянсе Королевств, в Сианне?
- Слышал что-то от купцов. Говорят, они очень странными становятся, эти счастливчики, не сочувствуют больше никому. И ненавидят красоту.
- Так и есть. Моя жена стала такой.
- Бедная! Что же делать?
- За этим я и приехал сюда. У мага, который живет в Тенерисе, его имя Марери, есть одна вещь, которая может помочь ей.
- Я знаю этого мага! Его многие знают. Это верный сын вольных городов, он помогает нам. Я расскажу тебе где он живет.
И менестрель объяснил Реану как найти дом мага.
- Удачи, брат! - крикнул менестрель, когда Реан выходил из таверны.
Придя к нужному дому, Реан постучал в дверь Марери. Тот скоро открыл. Такой, каким его и описывали - среднего роста русый человек со шрамом, пересекающим бровь.
- Приветствую тебя, маг Марери, - поздоровался Реан.
- Здравствуй, незнакомец. Я нужен тебе?
- Да, очень нужен.
- Ну проходи.
Реан прошел в комнату, утопающую в полумраке. Чего здесь только не было: вот на столе хрустальный шар, около него какие-то палочки, под потолком на веревках сушатся пучки разных трав, чучело енота в углу, повсюду какие-то приборы, понять назначение которых никак невозможно.
- Так что у тебя за дело?
- Я слышал, маг, что у тебя есть одна вещь. Эта вещь может исцелить мою жену, она стала счастливицей, если ты знаешь что это такое.
- Знаю, конечно. Что же за вещь?
- Перо феникса.
- Перо феникса? У меня его больше нет, я отдал его.
- Кому отдал?
- Этого я не могу сказать.
- Скажи, умоляю тебя! От этого зависит жизнь моей жены.
- Нет.
- Скажи, заклинаю Светом!
- Я не верю в Свет.
- Тогда я... тогда я всем в Тенерисе расскажу зачем ты здесь, я расскажу, что ты ищешь способ обратить сердца жителей Тенериса к Погране.
Марери замер, взгляд его стал острым и холодным. Некоторое время он стоял так и вдруг зарычал:
- Ах ты дрянь! Никому ты ничего не расскажешь! - и бросился на Реана, повалил его на пол. Реан схватил его руку и попытался выбраться из под него. Мужчины катались по полу, вот задели стул, он ударился о стол, хрустальный шар полетел вниз и брызнул тысячами сияющих осколков. Вот толкнули шкаф и на них с глухим грохотом полетели книги. Реан прижимал Марери к полу, он был явно сильней. Но маг извернулся ужом, схватил Реана за ногу и дернул. Теперь уже Реан распластался на полу а Марери прижимает обе его руки. Полотно на левой руке размоталось и сползло.
- Знак Мограны? - удивленно воскликнул Марери. - Незнакомец, почему же ты не сказал, что ты посвященный?
- Посвященный? - не понял Реан.
- На твоей руке герб Мограны, - отпуская его, сказал маг. Реан встал и отряхнулся.
- Прости меня, о, посвященный, я не знал. Если бы ты показал мне герб, я бы сразу сказал тебе кому я отдал перо.
- Так кому же?
- Главе вашего Ордена.
- Ордена Крови?
- Какого же еще?
- Но... я не состою в нем. Кто его глава?
Марери посмотрел на него так, будто увидел что-то в высшей степени несуразное, какой-то круглый квадрат.
- Не понимаю что ты говоришь, посвященный.
- Этот знак бывает только у посвященных?
- Только у них.
- Ну... тогда я, наверное, посвященный.
И Реан рассказал Марери о своей встрече с духом Мограны. Марери смотрел на Реана с огромным изумлением.
- Так она сама пришла к тебе? Сама богиня? То есть, ты хочешь сказать, что не участвовал в обряде призыва богини?
- Нет, я просто встретил ее на дороге.
- И она поцеловала тебя?
- Да.
- И не заморозила тебя насмерть?
- Как видишь.
- Любой, к кому дотрагивается богиня, мгновенно превращается в лёд. Кроме того... кто и сам обладает силой льда.
- Да, я обладаю ею. Однажды я встретился со страшной Тенью и победил ее, так я обрел силу льда.
- Сама богиня Мограна избрала тебя, о, незнакомец. Как твое имя? Я хочу знать имя избранного.
- Меня зовут Реан Саальд.
- Ты должен встретиться с главой Ордена, Реан Саальд, ты должен встретиться с другими посвященными.
- Где же искать его?
- Этого я не знаю. Никто не знает, где живет Гордестон Гартольф, глава Ордена. Он приходит и уходит, когда сам посчитает нужным. Он пришел ко мне и сказал, что Могране нужно перо феникса. И я отдал перо ему.
- Так как мне с ним встретиться?
- Тебе нужно отправиться в замок Ордена, покажешь знак на руке и тебя пустят. Гордестон сам придет, когда услышит, что появился посвященный, которого избрала сама Мограна. Замок находится в городе Зенитар, это почти у самой границы с Аркавией.
- У меня есть карта Мограны, одна колдунья в Имбере дала мне ее.
- Вот и хорошо, значит найдешь город... слушай, Реан Саальд, замолви там за меня словечко, а? Я очень хочу стать членом Ордена, я много лет верно служу Могране, я достоин того, чтобы меня приняли. Нет, я даже не мечтаю стать посвященным. Хочу быть простым членом Ордена, чтобы служить Могране еще лучше.
- Хорошо, маг, обещаю, я скажу им о тебе.
- О, как я благодарен, какая честь! Ты прости меня, что я накинулся на тебя, я же не знал, я же не знал.
🔞18+
Я ждал с нетерпением своего оппонента, представляя его грозным, большим, ведь он одержал уже две победы. Два противника уже пали от его когтей или клыков. Я не собирался становиться третьим.
Ворота открылись, и на арену нерешительно шагнула миниатюрная девушка, робко глядя на собравшихся зрителей, и, как-то уж совсем боязно поглядывая в мою сторону. С виду ей было лет двадцать. От волнения она держала свою запястье другой рукой у пояса.
Кто были её соперники, что ей удалось победить их? Неужели против выставляли раненых, лежащих борцов, которые даже ответить не могли? Я уже стал задумываться о некой помощи, которая могла исходить со стороны. Стрелки стояли на местах, я увидел их, вспоминая, что рассказывал Сёма. Мы не можем не драться, это я тоже помнил, так что придётся отбросить свою жалость, если я не хочу быть застреленным. А вдруг те двое так и проиграли?
Нет уж, меня так не провести!
Я двинулся на врага, пусть и казавшегося зайцем перед волком. Ворота за её спиной захлопнулись, от страха она прижалась к ним. Нужно совершить всего один взмах когтями и всё, отбросив любые чувства, которые будут мне мешать сделать это. Шаг за шагом я подходил всё ближе и ближе, не торопясь. Хотя, надо было ускориться, а то мысли то и дело набивались в голове.
И вдруг я увидел перед собой Марийку. Она смотрела на меня, стоя рядом с этой девушкой.
- Что ты собираешься делать, Стас? Неужели убьёшь беззащитное существо? – раздался её голос, остановивший меня.
Что происходило? Откуда здесь Маруся? Я зажмурил глаза, потряс головой, и теперь всё стало ещё хуже. Эта девушка и была Марийкой. Той самой демоницей, что сидела в моём сердце. Вот же она стоит рядом со мной и умоляет не убивать её. Я и так виноват перед ней, может, стоит сейчас извиниться?
И я вернулся к полуобразу человека, чтобы сказать ей то, что должен был ещё там, в лесу у дерева, когда она меня... на моей груди снова появились порезы, я посмотрел на них, и тут же увидел мох и корни под ногами. Где я? Я поднял глаза, и вокруг стояли деревья. Я в лесу. Меня перенесло в тот момент, когда моя милая волчица ранила меня, но почему-то не убегала, как это было в тот раз. Она испугалась, и смотрела на меня, будто я пришёл к ней уже с этой раной. Она потянулась ко мне, чтобы излечить меня. Я ведь истекал кровью. Её ладонь коснулась моей щеки. Каким же приятным казалось это прикосновение. Я снова осознал, что влюблён в Марусю. Нужно рассказать ей всё, что было на самом деле, раз у меня появилась такая возможность.
Я посмотрел в её глаза... это был не её взгляд. На меня смотрели два огонька убийцы, жестокого и бесчувственного. Это не Марийка! Это была не Марийка! Адская тварь, затмила мой разум. Я был ранен! Раны всё равно кровоточили на моей груди.
И тут она нанесла мне удар в грудь, целясь в сердце, но промахнулась. Её тоненькая рука словно копьё вонзилось мне под рёбра. Я только успел чуть увернуться, что и спасло меня. Лес тотчас испарился в моих глазах. Больше никакого мха и корней. Только арена и кровь на песке из моей единственной раны.
Толпа ликовала, глядя, как эта коротышка вонзила в меня свою конечность.
Она выдернула руку и уже готовилась снова нанести удар. Я обернулся снова зверем, увеличившись в размерах, в это время меня ударили в бедро. Эта деваха тоже обернулась противной тварью с кожей цвета глины, шестью глазами на большой по сравнению с телом голове, широким ртом с мелкими рядами коротких клыков. Руки её стали острыми лапами как у насекомого, и из боков вылезла ещё пара конечностей. Она стояла вертикально на ногах, и не казалась резвой, наоборот, её движения выглядели слишком заторможенными, но в момент удара, она действовала как молния.
Я схватил её за мелькнувшую передо мной лапу и вцепился клыками в место, где находился сустав. Откушенный кусок конечности упал на песок, из него потекла тёмно-синяя кровь. Этот демон издал писклявый крик, такой громкий, что, кажется, даже толпа перестала кричать, заткнув уши.
Я не стал ждать, и махнул когтями, пропоров ей ключицу, но за что-то зацепился в её скелете, не в силах выдернуть лапу. Это позволило ей в свою очередь нанести урон мне. Куча бритв клыков вонзились мне в предплечье, а эта сволочь ещё и начала мотать головой, чтобы изорвать мне мышцы. Заревел и я, но в то же время свободной лапой вонзился ей в спину. Её острая как шип рука воткнулась мне в плечо, другая в живот, третья в ногу. Мы стояли, сцепившись, и обменивались ударами. Никакой пощады! С одной лапой я проигрывал, нужно было освободить вторую, иначе меня здесь изрешетят.
У меня же есть ещё оружие. Клыками я вцепился ей в голову, хорошо что пасть смогла раскрыться так широко. Я уже чувствовал как слабею из-за потери крови, но сил хватило, чтобы метнуться в сторону. Раздался звук её рвущихся телесных тканей, сухожилий, хруст костей. Моя рука освободилась, но к тому моменту уже было поздно. Я лежал на земле в полуобразе, рядом лежала её оторванная башка, а в десяти шагах ещё шевелилось тело демоницы, размахивая конечностями.
Раздался возглас ведущего. Толпа орала от радости, а, может, от разочарования. Мне становилось всё хуже и хуже. Яркий свет направленно ослепил меня, а потом всё стало темнеть, но не на арене, а во мне. Так хотелось увидеть единичку на табло... было бы обидно умереть, выиграв бой. Или я ещё не выиграл? Что если она ещё жива, значит, проиграю я, когда она встанет надо мной?
Две сотни мертвецов брели через лес, скрываясь за деревьями. И проезжие караванщики не замечали мёртвую дружину. Только лишь слышали далёкий хруст ветвей, не осмеливаясь заходить в чащу и проверять, кто же там бредёт... Поздняя осень. Скоро нагрянут морозы, придут снегопады. Впрочем, торопиться было некуда. Если понадобится, то Камил проведёт в походе всю зиму. Они с Вальдом запаслись медвежьими шубами, крепкими палатками и тяжёлыми меховыми мешками, в которых можно было спать даже в самые свирепые холода. Можно не спешить. Уникальный случай. Обычно на войне время очень дорогого стоило. А Камил мог вести подготовительные работы сколько угодно, не опасаясь за голод среди солдат. Нарникель не знал о военном походе Камила. Он, должно быть, поверил в собственную безнаказанность. Искро ведь не придёт, тем более зимой. Князю выгодно, чтобы с Лунным Герцогством шла успешная торговля, которую мог в любой миг перекрыть Нарникель. Замок главаря Менестрелей находился на перекрёстке четырёх дорог, одна из которых – Тракт… А если даже все бароны Горной Дали объединятся и придут под его стены, то ничего не добьются. Вряд ли главарь наёмников ждал гостей.
-- Безумие… -- говорил Нойманн, когда впервые увидел карту крепости. – Просто безумие… Ты уверен?
-- Я уверен, -- отвечал Камил. Да, риск очень большой. Перекрёсток торговых путей был очень насыщен проезжающими по Срединному Тракту караванами. Людное место. Рядом с крепостью к тому же имелся городок – Раскрисница. Да и сама крепость… Штурм стен обойдётся дорого. И если князь Родогор не успеет вовремя явиться со своей двухтысячной дружиной на помощь, то всех свидетелей уж точно не переловишь. Пойдёт молва о мертвецах. И тогда всё закончится трагично.
Но Камилу было всё равно. Он хотел устроить там резню. Тем более у него имелся план. Не менее безумный, чем весь этот поход…
-- Но у нас мало сил, -- говорил Вальедмар.
-- У нас очень много сил. Именно эти силы позволят нам всё провернуть.
После распада Царства банда Менестрелей, находившаяся вне закона, вторглась в Лунное Герцогство. Нарникель вёл свой отряд, разбивая всех баронов на пути. Никто его остановить не мог. Князь, конечно, имел достаточно сил для того, чтобы одолеть наглеца. Но тогда бы и сам понёс огромные потери. Герцогство было истощено едва закончившейся войной с Империей – и внутренней грызнёй. Менестрели добрались до городка на пересечении важнейших торговых путей, взяли крепость, тогда ещё деревянную и никчёмную, практически сходу.
Баронскую семью, владевшую этим городком, наёмники перебили за некие дерзновения отца. Видать, не хотел преклонять колени, либо не хотел отдавать дочерей на растерзание...
Нарникель заблокировал торговлю на всём Срединном Тракте. И тогда князь Родогор отдал ему эти земли в откуп. Взамен на присягу и клятву в верности. Оба только выиграли от такой сделки. Менестрели наконец обзавелись землёй и перестали жить в бегах, а Родогор уберёг свою армию и обзавёлся именитым полководцем в вассалах, который не раз принёс ему победу в приграничных стычках.
И в те времена городок охраняла только смешная деревянная крепость. Более серьёзные укрепления во времена Царства были там попросту не нужны. Перекрёсток торговых путей находился в самом центре государства. Обороняться было почти не от кого, а местные лорды не имели особенных амбиций и ограничились высоким частоколом.
Но времена поменялись. И теперь Раскрисница оказалась не в центре могучего государства, а на окраине чахлого княжества. В трёх днях пути располагалась граница с Горной Далью, по которой то и дело прокатывались голодные бунты, угрожающие перерасти в свержение правящих династий по территории всего бывшего Царства. Эрн ведь объявил себя наследником Царя в своё время…
Опытный полководец на раздобытые в бесчисленных войнах деньги отстроил хорошую каменную крепость. Наёмники знали толк в осадах. И в неожиданных сюрпризах, способных сорвать штурм. Некоторые из пленных наёмников принимали участие в строительстве замка и многое рассказали Камилу. Не зря тот всё это время занимался пытками. Камил разглядывал карты, составленные пленниками, и понимал, что крепость представляла серьёзную опасность даже для мертвецов. Изгибы стен, выступающие башни, многочисленные неприметные бойницы…
Раньше войско Нарникеля насчитывало около шестисот человек. Теперь, за вычетом перебитых в банде, не больше четырёх сотен. Но перевес в числе обороняющихся почти всегда оказывался фатальным фактором для атакующих. Тем более если речь шла о штурме крепости…
-- Ты уверен, что мы возьмём их сходу? – спросил Вальд ещё в подземельях, переодевая мертвецов в разбойничьи лохмотья.
-- Нет, -- честно ответил Камил. – Мертвецы не такие уж и непобедимые…
-- Тогда зачем рисковать?
И тогда Камил поведал о своём плане, чего до самого последнего избегал, будто опасаясь отпугнуть удачу.
Дружина Смерти шагала по лесам всё дальше на юг. Самое главное – это сохранять незаметность. Границу пересекли без проблем, заставу обошли, сделав большой крюк. Мертвецы оставляли следы в снегу. Но чем дальше отряд забредал, тем теплее становилось. В Лунном Герцогстве ещё не падал снег. Но земля подмерзала вместе с ручьями, стекающими с Хребтов.
В пути Камилу только и оставалось, что много размышлять о всяком. И когда он не думал о грядущей крайне рискованной осаде, то думал о Миладе. Тогда его разрывала тоска, с особенной силой.
-- Неужели никому нельзя доверять? – вдруг ахнул Камил, когда они сидели и грелись у костра глубоко в лесу, в окружении толпы мертвецов.
-- Мне ты точно можешь доверять, -- усмехнулся Вальд. – У меня от тебя секретов быть не может.
-- Доверять можно только тем, кого ты поработил «слезами радости»!
-- Я уже не уверен, что дело в «слезах», -- сказал Вальд, согреваясь бульоном из подстреленного по пути кабана. -- Конечно, они имеют надо мной большую власть. Но я тебя поддерживаю даже если мыслить головой, а не эмоциями, вызываемыми снадобьем. Помогая тебе я чувствую себя… действительно важным. Даже если действие снадобья исчезнет – я останусь помогать тебе. Кому ты ещё можешь довериться так же, как и мне? Только Ларсу. Но его ты не берёшь с собой на «дела». Ларс слишком человечен для подобного... А мне кажется, что ты справедливый правитель. И я рад помогать тебе добиться большей власти. Всё-таки, у Нойманнов в крови служить своим лордам до последнего.
-- А ещё у вас в крови убивать некромантов.
-- Эту подробность мы опустим, -- усмехнулся Вальд. -- «Слёзы», всё-таки, меня поменяли. Вряд ли без них я бы помогал тебе поднимать мертвецов. Но теперь, отбросив предрассудки, я не вижу в этом ничего плохого. Мы вынуждены так поступать…
-- Вынуждены творить ужасное богохульство – некромантию? Считается, что занятия ею могут навлечь на род людской неисчислимые беды. Или ты перестал верить в своего Бога?
-- Не знаю… -- ответил Вальд и опустил глаза.
-- А раньше ты был очень фанатичен. Помнится, в Башнях мы с тобой ссорились. Ты размышлял, что у каждого – свой крест. Говорил что-то про божий замысел и плод запретный…
-- Может в этом всём и есть божий замысел, -- сказал Вальд. – Но испив «слёзы» я попал под власть демонов, а не Бога. Так что…
Как метко выразился, подумал Камил. Это было недалеко от истины.
-- Мне кажется, что ты стал менее подконтролен «слезам». Раньше ты бегал на коленях, как раб. А сейчас ведёшь себя вполне достойно. Даже не всегда набрасываешься на колбочки…
-- Я научился не бросаться на них, как пьяница на вино. Иначе я был бы себе противен.
-- Лизе тоже не помешало бы этому научиться…
-- Но я до сих пор не могу долго без них жить, без колбочек. Душу разрывает. Молитвы помогают лишь немного. Такое испытание мне не по силам.
-- Хочешь избавиться от их власти?
-- А есть способ?
-- Не знаю, -- честно ответил Камил.
-- А как же подождать два месяца?
-- Не поможет, -- признался Камил.
Глаза Вальда расширились в ужасе. Но он кивнул.
-- Я так и знал. Правда, надеялся, что… Эх. Значит это и вправду навсегда… Вот поэтому я и сомневаюсь в Боге. Он не отвечал на мои мольбы. А когда тебя разрывают демоны – только на него ведь надежда… Но он молчит. Неужели я согрешил настолько сильно? Прелюбодейство – грех. Эти божьи законы написаны мудрецами. Не обязательно попадать в ад, чтобы ответить за проступки. Жизнь сама наказывает хуже, чем ад…
Камил подумал, что за этот год они с Вальдом сделались почти настоящими друзьями. Раньше он относился к Нойманну, как к ничтожеству, всячески его шпынял. Но постепенно что-то поменялось. И Камилу стало жаль Вальдемара. Они прошли вместе через тяжёлые передряги. Кроме того, Вальд неоднократно спасал его. От Хмудгарда, от своих же Нойманнов. От смерти…
-- Так что, Камил, -- подвёл итоги Вальд. -- Твои дела любовные – полнейшая ерунда. Ты уж прости. Перетерпи и всё пройдёт. Тоже мне!… нашёл проблемы из-за «дырки»…
Камил разозлился, захотелось ударить оборзевшего раба. Но одумался. А ведь действительно. Это полная ерунда, в сравнении с чернотой, окутавшей Вальдемара. Вот у того судьба невероятно тяжёлая, он ничего уже исправить не сможет…
-- Вали спать, идиот, -- усмехнулся Камил и перемешал уголья в костре, взметнув копну искр в небо. -- Мы завтра прибудем к замку Нарникеля. Тебе нужно быть отдохнувшим.
-- А ты чего?
-- А я посижу у костра. Мне нельзя много спать.
Так Камил и остался сидеть у костра. Клонило в сон, но ему очень пригодится сильная сонливость для более простого выхода из тела. Ведь не всегда получается это сделать. Либо не получится быстро заснуть, либо не получится сделать это осознанно.
Дружина Смерти отправилась в путь едва замерцали лучи на горизонте. На подходах к городку остановилась, в глубине лесов. Мертвецы залезли в овраг, покрытый густым кустарником. Затаились.
Камил, Вальд и четыре «железяки» отправились на мёртвых лошадях вперёд, на разведку местности.
Пленники рассказали многое, до мелочей. Карта была составлена чрезвычайно точная. Но всё равно следовало осмотреть Раскрисницу своими глазами перед тем, как приступать к подготовительным работам.
Крепость располагалась на северной окраине городка. С её стен можно было легко обстреливать из арбалетов Срединный Тракт, который делил городок на две части: северную и южную. Помимо Тракта в Раскрисницу входила дорога из Горной Дали, с севера, оттуда и подошёл Камил с мёртвым войском; и два пути на юг, расходящихся буквой «V» в сторону Святого Престола, через Заречье вдоль Хребтов, к Сарагону, Кратену и к имперской столице – Дельте, к городам, стоящим на побережье тёплого Авалонийского Залива. К самым богатым городам всего света…
-- Нарникель быстро нарастит своё влияние в герцогстве… -- задумался тогда Вальд, увидев потенциал его земли издалека. – Лакомый кусочек. Неплохо устроился. Он не из тупиц.
-- Жаль, что он не на нашей стороне, -- сказал Камил.
Городок разбивался дорогами на четыре квартала, поделенных между собой артелями ремесленников. Среди них особенно выделялись оружейники и доспешники, которых очень любил спонсировать главарь Менестрелей. Впрочем, кузничное дело в этих местах несло убытки и держалось исключительно на подачках лорда. Из-за отсутствия ручьёв, крутивших бы водяную мельницу, ковать оружие приходилось по старинке – руками. Латы изготовить в таких условиях было задачей практически невыполнимой, поэтому Менестрели были обеспечены только лёгкой бронёй и кольчугами.
Крепость окружал ров без воды, с дном, утыканным кольями. Всё-таки местность не самая подходящая для обороны. Без крупных рек и ручьёв, способных заполнить ров. За городком находилось озеро, из которого горожане брали воду. Но земля рядом с озером была слабая и непригодная для строительства больших стен, поэтому крепость построили вдалеке.
Зато, спору нет, крепость располагалась в выгодном месте с точки зрения добычи денег и контроля Срединного Тракта. Из крепости можно было легко обстреливать дорогу и этим блокировать торговлю. Это было отличным рычагом давления на Родогора Крюковича, который потеряет больше всех в случае блокировки Тракта. Нарникель этим и прижал герцога. Родогору пришлось не только откупаться баронством, ему приходилось впредь во всём считаться с главарём Менестрелей, постоянно идя на уступки.
Нарникель оказался не просто хорошим воеводой, но и отличным политиком. Было даже как-то завистно.
Посреди замкового двора стояла катапульта. Как рассказали пленные – пристрелянная на случай осады. Ещё одна кость в горле…
Также во внутреннем дворе крепости имелся чрезвычайно глубокий колодец, о котором пленники рассказывали с особенным восхищением. Однако, воду всё равно завозили из озера, поэтому посылать мёртвого голубя с мешочками отравы будет практически бесполезно. Колодец же вырыли на случай осады. Поговаривали, что это была самая дорогая часть замка… А стены тоже нехилые. Никаким тараном не возьмёшь. Придётся ломиться либо на стены, либо через ворота. И дорогу к воротам проложили так, чтобы стены были всегда справа от гостей – со стороны, не прикрываемой щитом. Мелочь, однако способная доставить некоторые неудобства наглецам, попытавшимся подобраться ко входу – пожалуй, к самому слабому и легкодоступному месту этой крепости.
Осаждать крепость, подводя войско в открытую, для Камила было практически равнозначно поражению. Даже если мертвецы перерубят всех, взобравшись на стены по лестницам.
После штурма, даже успешного, всех горожан не переловишь. Пойдёт молва о войске мертвецов. Может не все увидят сухие лица с вытекшими глазами, но лучше, конечно, если никто, увидевший этот штурм, не уйдёт живым. Однако невозможно было сделать так, чтобы никто не увидел штурма. И невозможно было бесшумно уничтожить такой большой городок, через который проходит по несколько десятков караванов в день. Всё быстро заметят.
И не надеяться же, что никто из выживших не узнает в бойцах мертвецов!
Поэтому городок уничтожать и не нужно. Его Камил вообще не станет трогать. Может быть…
И никакого явного штурма крепости тоже не будет. Всё нужно сделать очень тихо. Чтобы никто ничего не понял.
Не все стражники были внутри крепости. Часть патрулировала улицы городка, часть просто отдыхала в местных кабаках – не больше пятидесяти человек, постоянно сменяющихся с несущими службу в гарнизоне замка. Тем не менее, эти люди доставят Камилу немало проблем. Они и были самой неприятной подлянкой, которая его здесь ждёт – эти пятьдесят бойцов. Но с ними уж как-нибудь справятся…
Атаковать через потайные ходы, когда Нарникель знал бы, что знавшие о них командиры попали в плен – было опасно. Кто знает, чего там приготовили для гостей. Да и потайной ход – не самая лучшая идея. У Камила имелась гораздо лучше.
Спешка ни к чему.
Пленники отметили на карте замаскированный выход на поверхность.
Некоторое время ушло на поиск этого потайного хода, через который могли уйти беглецы. Никого нельзя выпустить из крепости. Сначала Камил решил поставить туда всех своих Железяк, подумав, что сбежит лишь горстка. Но потом одумался. Когда городская стража не сможет проникнуть внутрь крепости – она пойдёт к этим ходам и ударит с тыла. Пятьдесят стражников вполне могут сокрушить четырёх Железяк, а рисковать латниками Камил не хотел. Поэтому потайной ход просто закопали. Хорошо закопали. Щедро. К вечеру мертвецы накидали лопатами в проход столько земли, что живые не откопаются ещё неделю даже если обнаружат завал сию минуту.
Пока часть мертвецов занималась завалом тоннеля – Камил отыскал подходящее место. В самой чаще леса. В глубоком овраге. И, в то же время, всего в версте от стен. Никто не заметит снующих мертвецов. Главное не шуметь… слава Изнанке – мертвецы разговорчивостью не отличались. И не нужно было жечь десятки костров прямо под носом у Нарникеля, в попытках приготовить еду. Мертвецы любят холод и ничего не жрут. А Вальд и Камил могут питаться сухарями и сушёной кониной.
Мёртвая дружина осторожно перебралась в новый овраг. Закипела работа.
Дело пошло даже быстрей, чем Камил предполагал.
-- Мёртвые не устают, -- хмыкал Вальд. – И один годится за пятерых самых крепких смердов… Надеюсь, у нас всё получится.
-- У нас всё получится. По другому и быть не может…
Оставалось внимательно следить за работой, вовремя корректировать направление, глубину и ширину тоннеля. Земля летела только в путь! Железные лопаты вгрызались в грунт. Мертвецы орудовали без устали. Одни мертвецы размахивали лопатами, другие вытаскивали грунт на деревянных носилках и вываливали в овраг, третьи ставили распорки из заранее заготовленной древесины.
Это будет далеко не стремительный и не героический захват крепости, достойный сложения эпических баллад. Это будет коварный удар в спину. Вернее даже – удар промеж ног. Потому что именно из под пяток стражников полезут мертвецы-разбойники. Камил не страдал от воинской честности – от неё одни лишь проблемы. И торопиться ему было некуда. Вся зима впереди, если уж на то пошло. Имелось предостаточно времени на то, чтобы построить под замком целую сеть тоннелей, ведущую к каждой башне, к каждой казарме, к каждой спальне...
**
А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!)
Зачисление банк 2000р
Руслан М. 1000р "На творчество и победы Камила)"
Виктор Ш 500р "Посоветуйте книги годные" Ответ: https://t.me/emir_radrigez/505 в этом посте список. К нему мне больше нечего добавить, разве что Эдуарда Веркина, на котором вырос) Но его в детстве наверное только читать...
Ян Эдуардович 500р "Давненько не донатил, добра тебе)
Илья М. 500р "За Темнейшего! Запоем читаю"
Дмитрий Ш. 500р "На украшение короны Темнейшего" Ответ: ;)
Константин Викторович 300р "На успешную осаду"
Дмитрий Владимирович 100р "На семена льна для здоровья"
Через несколько дней Реан добрался до Имбера. Город был шумным, веселым, широкие улицы, сады и фонтаны, дома из красного кирпича и каменные дома, нарядные горожане. Везде можно было встретить тот же знак, что выгравирован у него на браслете - он был выбит на камнях, ним были украшены дверные ручки. Так же встречались большие и маленькие статуи, изображавшие женщину в венке из болотных лилий. Реан догадался, что так изображали Мограну.
Расспрашивая прохожих, он скоро нашел академию магов. Это было мрачное здание из темного камня, крыша которого была украшена изваяниями самых странных существ. Реан вошел внутрь. Внутреннее убранство поразило его своей роскошью: лепнина, расписные потолки и стены, резные перила лестниц. Огромный черный ворон сидел на табуреточке у входа.
- Вы к кому? - прокаркал ворон.
- Я ищу одного мага, вы не поможете мне?
- Как его зовут и откуда он? - спросила птица.
- Точного имени его я не знаю, может Арери, может Авери или Магери. Он среднего роста, русые волосы, небольшая бородка и шрам, пересекающий бровь.
Птица задумалась.
- Нет, не припомню такого, хотя знаю я всех, кто бывает здесь. Знаете, спросите у Хлиции-прорицательницы, ее кабинет находится на подземном этаже, - и ворон объяснил как пройти туда.
В кабинете Хлиции было темно, лишь одна маленькая лампа, стоявшая в углу, разбрасывала скупые лучи по стенам, на которых висели большие темные зеркала. Сама Хлиция оказалась молодой и красивой женщиной очень маленького роста - вдвое ниже обычного человека:
- Что привело Вас ко мне? - спросила она.
Реан описал ей мага, которого он ищет.
- Ах, даже не придется спрашивать у зеркал, я знаю его, - сказала Хлиция. - Это племянник Хильдистея-отступника, его зовут Марери. Он не появляется здесь потому, что его дядя когда-то давно уехал из Мограны в Аркавию, а уехать из Мограны в другую страну - это, знаете ли, серьезный проступок - позор дяди ложится и на племянника. Марери теперь усердно служит Могране, чтобы смыть этот позор со своей семьи. Но он обречен быть одиночкой - никто не станет общаться с родственником отступника.
- Где же искать его?
- В Тенерисе. Будь Вы погранином, не нужно было бы и объяснять... но Вы чужеземец, ваш браслет не собъет меня с толку, я же прорицательница. Тенерис это город на юге... он полон предателями. Там все любят Аррилию, даже младенцы, едва научившись говорить, уже поют аррилийские песни. Проклятый город! Марери много лет работает над тем, чтобы привести сердца его жителей к Могране... пока что безрезультатно. Марери делает вид, что он такой же как они все - только это и сохраняет ему жизнь. Советую и Вам так сделать, когда доберетесь туда. Я дам Вам карту, по которой Вы и найдете город. В Могране небезопасно говорить, что Вы едете в Тенерис.
Реан поблагодарил прорицательницу и собрался было уходить, но она остановила его:
- Вы ведь ищете исцеления для своей жены, так? Зеркала показывают мне, что с ней случилось каке-то несчастье.
- Она стала счастливицей, Вы знаете что это?
- Знаю, конечно. Эту чуму навел на людей заморский маг Аларкади... зеркала показывают, что Вы как-то связаны с ним.
- Я был его помощником.
- Я спрошу у зеркал удастся ли Вам расколдовать жену, - и Хлиция, взяв лампу в руки, начала медленно обходить зеркала.
- Ответа нет. Каждое из зеркал вещает, что Вас ждет либо удача, либо неудача. Что именно - зависит от Вас.
Реан ехал по ночной дороге. Где-то ухал филин, вдалеке выли волки. Сегодня вечером он остановился у одних людей в городе Талве, была уже почти ночь, когда они заметили его браслет. Его попросили уйти. Они были вежливы, но дали понять, что им непереносимо его присутствие. Он пытался их расспросить почему герб Мограны так настроил их против него, даже признался, что он чужеземец. Ему не поверили и не стали отвечать на его вопросы. Искать новый ночлег было уже поздно и Реан решил продолжить путь. По карте следующим был город Мириж. До него еще далеко. В небе висит тусклая половинка луны, но света хватает чтобы видеть дорогу. Так ехал он довольно долго, когда заметил хрупкий силуэт посередине дороги... девочка лет десяти-одиннадцати. Что она делает в безлюдном месте ночью одна? Наверное, ребенок потерялся. Реан стегнул коня и тот перешел на рысь.
- Дядечка, дядечка, - тихо позвала девочка. Реан спешился. До чего худая! Кажется, её смог бы унести самый легкий ветерок - одни кости. Тонкие руки сжаты на груди, тельце дрожит. Её явно долго морили голодом, вот-вот упадет. Платьице изорвано и сползает с острого, как крылышко птенца, плеча. А что с лицом! На губах запеклась кровь, на левой щеке ссадина... Реан почувствовал как его руки сжимаются в кулаки - какие же чудовища поиздевались так над ребенком?!
- Кто тебя так, дитя? Кто твои обидчики?
- Аррилийцы, - чуть слышно прошептала окровавленными губами девочка, - я бежала из плена.
Ноги девочки подкосились и она осела на землю, Реан присел рядом с ней. Он достал из сумки кусок вяленого мяса и хлеб, протянул их ребенку:
- Покушай, не бойся.
Девочка вцепилась в хлеб тоненькими пальчиками и некоторое время смотрела на него, будто не в силах поверить, что у нее в руках еда. Потом принялась торопливо, с придыханием, есть. Реан понял всё. Понял гнев людей на менестреля, что спел аррилийскую песню... теперь он и сам бы прибил этого менестреля. Раздавил бы его, как слизня. Понял ненависть, с которой люди произносили слово "Аррилия", понял их боль и их страх. Кем нужно быть, чтобы издеваться так над малым дитем?! Ручки девочки дрожали, когда она уплетала хлеб и мясо, по щекам ее текли слезы. Девочка доела и подняла на Реана огромные влажные глаза. "О, Свет, она глядит точно как побитый щенок," - подумал Реан.
- Дяденька, довезешь меня до Мирижа? - слабеньким голоском спросила она, - Там живет моя тетя.
- Довезу, конечно.
Реан посадил ее перед собой на коня... почему она такая холодная? Холод просачивался сквозь куртку, расползался по его телу. Наверное, она очень замерзла. Реан снял куртку и накинул на плечи девочки. Она уткнулась ему в плечо. "Откуда она здесь взялась?"- размышлял Реан. "Сбежала из аррилийского плена... но до границы с Аррилией, судя по карте, ещё очень далеко."
- Дядя, - сказала девочка, - давай поедем через лес, так быстрее.
- Но там темно, мы заплутаем.
- Не заплутаем, я знаю дорогу. Я возьму поводья коня и буду направлять его, так мы до Мирижа доедем еще до рассвета.
- Ну хорошо, - согласился Реан. Они пересекли поле и въехали в лес. Как она будет ориентироваться в полной тьме? Сейчас конь стукнется лбом о дерево или споткнется об пень. Конь зафырчал, будто услышав его мысли. Куртка стала как лед, от этой девочки исходит холод. Чернота вокруг и что-то холодное, прижавшееся к нему. Её дыхание... да его же нет! Только сейчас он понял почему ему казалось, что что-то не так. Тихо-тихо к нему подкрался страх, положил лапы ему на плечи. Спокойно. Спокойно. Он в темноте, в лесу и рядом с ним на коне... неизвестно что.
Тут девочка запела. Дрожащий тонюсенький голосок, как паутинка. Она пела о долгих и безрадостных веках, когда Аррилия оклдовывала Мограну, подчиняла ее волю, что, как птица, хотела вырваться и улететь прочь. О том, как аррилийцы пренебрегали Мограной и пытались уничтожить ее дух, о том, как люди забывали погранские песни и пели аррилийские, предавая Мограну, будто предавали свою мать. Она пела о том как аррилийцы и предатели-могране, ставшие на их сторону, отказывались кормить дух Мограны и он истаевал от голода. Пока девочка пела, конь медленно переступал в темноте. Песня закончилась.
- Как это... кормить дух? Разве духи едят? Чем его кормят? - спросил Реан.
- Кровью, - ответила девочка.
- Как кровью? Чьей?
- Кровью, пролитой во имя Мограны. Мограна питается кровью. Если ее не проливать, Мограна истает, станет никому не нужной, исчезнет. Могране перестанут быть. Только кровь, пролитая за Мограну или во имя ее, соединяет могран в единый народ. Кровь кровь кровь...
- Кто ты?! - вскричал Реан.
- Узнаешь, - ответила девочка, - всему свое время.
Рука Реана будто сама потянулась к шнурку на шее. Скляночка с дыханием Иэл.
- Не трогай, - неожиданно твердым и громким голосом произнесла девочка.
- Почему?
- Не трогай!!! - голос девочки сорвался на оглушительный скрежещущий визг, будто сотнями иголок провели по стеклу.
И тут конь вывез их из леса на простор. Перед Реаном на коне сидела пышногрудая красавица в белой рубахе, черные волосы ее были распущены, на голове венок из болотных лилий, яркие брови вразлет и темные, тянущие в себя, глаза, алый рот чуть открыт, а белоснежная кожа будто светилась. Красавица прикоснулась рукой к щеке Реана... о, какие холодные пальцы, холод достает до костей и лёд покажется теплым рядом с этими пальцами.
- Кто ты?
- Это неважно, не спрашивай, - прошептала красавица кокетливо и маняще, - Поцелуй меня, милый. Сейчас, здесь, под этой луной. Стань моим, отдай мне свое тело и душу. Навсегда.
- Я не буду целовать тебя, у меня есть жена.
- Ах, забудь жену. Не принадлежи больше никому и ничему кроме меня, - и красавица стала медленно приближать свое лицо к Реану, положила руки ему на плечи, холодные-холодные и тяжелые. Реан отстранился. Тут красавица резко подалась вперед и впилась своими губами в его губы. Холод захлестнул его, холод будто хотел выпить его до дна, до последней капли, заставляя конечности застывать, замораживая самую душу... но этот поцелуй был почему-то приятен. Ядовитой змеей вползало наслаждение, преступное, острое. Да, да, отдать себя ей, служить только ей и никому больше. О, она королева и это ее награда... она чуть прикусила его губу и Реан почувствовал соленый вкус во рту. Теперь он стремился к ней, охватил ее холодную спину руками, льнул к ней. Безумие, что за безумие... пропасть в этом безумии, утонуть, погибнуть навсегда. Зависеть от милости королевы, стать ее послушным рабом. И всё. Больше ничего не надо.
Где-то далеко запел петух. Руки Реана вдруг провалились в пустоту, будто прошли сквозь плоть красавицы и наткнулись на что-то твердое, острое и под губами ощущение гладкой стали... оно куда-то исчезло. Реан открыл глаза. Перед ним скалил зубы скелет, безжизненно свисал, поддерживаемый руками Реана. На голове скелета шевелился под ветром венок из увядших болотных лилий, а из глазниц бил яркий фиолетовый свет. Что за наваждение? Петух пропел еще раз. Скелет рассыпался, превратился в тонкий фиолетовый светящийся прах, осел на спину коня, на аккуратно сложенную его куртку. Когда птица в третий раз прокричала приветствие Солнцу, ветер подхватил прах, развеял его и не оставил от него и следа.
Странно опустошенным чувствовал себя Реан. Странно и страшно. Будто опился ядом и этот яд проник его всего, его тело и его душу. Будто во всем мире не осталось ничего хорошего, чистого. Только гниющая зеленая скверна, частью которой теперь стал и он сам.
Болезненный как похмелье, безымянный как смерть, просыпался серый рассвет. Седые лучи выхватили поле и город впереди. Что-то жгло Реана, какое-то неприятное ощущение. Он нащупал маленькую бутылочку на груди - дыхание Иэл. Медленно через голову стащил шнурок... бутылочка была как уголь в его руках. Выбросить! Поскорее избавиться от этой ужасной вещи! Прочь! Он замахнулся, но тут из бутылочки послышалась тихая-тихая песня. И каждый звук ее был наполнен светом и прекрасной, высокой и исцеляющей грустью. Реан замер. Два чувства боролись в нем. Одно хотело поскорее оглохнуть и не слышать этих звуков, которые безжалостно убивали память о поцелуе королевы. Другое ловило каждый звук, как утопающий ловит брошенную ему веревку. Слезы полились из глаз Реана. В памяти встало лицо Минальд - светлое, милое и родное. Как он мог! Как он мог забыть ее хоть на миг? "Простишь ли ты меня, любимая? Смоют ли твои объятия едкую, проникающую во все поры скверну? О, я больше не достоин тебя. Я, хоть на миг, но предал. Продал за ядовитое всепоглощающее наслаждение. Ведьма, ведьма. Не королева, а ведьма. Сама смерть, жадная и кровавая, алчущая тел и душ - вот кто она была. Она сделала все, чтобы стереть твой образ, всё, чтобы вынуть из моей души любовь. Чтобы закрыть собой Свет, как малая монетка закрывает Солнце, если держать ее перед самым глазом. Проклятая. Но я нарисую тебя заново, я восстановлю твой образ, Минальд. Я буду идти куда шел и пройду весь мир, лишь бы вернуть тебе душу. Несмотря на то, что и моя душа теперь повреждена, яд проник в меня, но я буду бороться с ним. Ради тебя. А главное - ради Света."
Реан надел скляночку на шею. Все еще опустошенный и оглушенный, но несломленный, он приближался к городу Мирижу. Он чувствовал себя полностью обессиленным. Поспать бы сейчас. В городе он остановился у людей, у которых на дверной ручке был выбит герб Мограны. Эти не прогонят его из-за браслета... а где браслет? Его не было. Какое-то странное колющее ощущение в левой руке, выше, чем был браслет. Реан приподнял рукав. На коже красовался герб Мограны, темно-красный, будто налитый кровью. Ведьма поставила на нем этот знак, догадался Реан.
Скоро он забылся сном, некрепким и беспокойным. Ему снилась то Минальд, прежняя, еще не ставшая счастливицей, то ему виделась Фолинда, ее заливистый смех и ямочки на щеках. То врывалась в сон она... королева и ведьма. Яркая и смертельная. Он мычал во сне, гнал от себя ее образ, но темные глаза манили и околдовывали. Видел он во сне как сползала плоть с ее лица, обнажая смеющийся череп. Прочь! Прочь! И снова ему снилась Минальд.
Тело сиделки исчезло, это факт. Это уже второе исчезновение персонала. Героя, как главного подозреваемого, бросили в Тёмную Палату...
Галопом мчался конь Реана по лесной дороге. В Мограну! Вот куда надо! Что там делать, кого там искать и где? Реан осадил коня, конь перешел на шаг. Найти неизвестного человека в неизвестной стране... а есть ли у него это перо? Может, он его и не забирал, может он и не знал о нем. Зря он не расспросил Аларкади о том маге. Вернуться? Нет, старик и сам ничего не знает. Главное он назвал город - Тонтан. Сперва нужно туда.
Был уже вечер когда Реан приехал в гарнизон. Сразу же он пошел к командиру Арою. Тот сидел в зале и изучал карты.
- Реан? Что случилось, ты выглядишь очень взволнованным. Разве не выходные у тебя сейчас?
- Здравствуйте, командир. Я пришел сказать, что вынужден оставить службу.
- Как? Зачем? Ты один из лучших моих бойцов.
- Моя жена, она стала счастливицей. Я должен расколдовать ее, я ездил к магу, который и наплодил этих счастливчиков. Он сказал мне, что нужно найти перо феникса. Если я найду его, может быть, я смогу расколдовать ее. Мне нужно ехать в Аркавию а потом, возможно, в Мограну.
- В Мограну? Это странная страна, странная и недружелюбная к чужакам...
- Я поеду хоть на край света чтобы разбудить душу моей жены.
- Конечно, ты прав. Буду рад видеть тебя снова среди нас, когда расколдуешь жену.
Реан забрал свое жалование... он мало тратил и за эти годы накопилось довольно много денег. Путешествие предстоит неблизкое - пригодятся. И, хотя уже наступала ночь, решил ехать прямо сейчас.
Светила полная луна, ветер шевелил травы, на дороге было видно каждый камушек. Реан вспоминал разговор с Аларкади. Высокое разделяет... да, так и есть. Разве не разделены люди ставшие счастливчиками и отказавшиеся ими стать?.
Через неделю Реан приехал в Тонтан. Город был очень красив - узкие улочки и белые стены домов, витые решетки окон сквозь которые свешивались цветы, лепные узоры вокруг дверей и разноцветная черепица крыш.
Он остановился в одной из таверн. Там расспрашивал у людей есть ли в городе маги, но ничего толком не разузнал. Реан решил пойти к самому градоначальнику, тот уж должен знать о всех магах, которые живут или жили в городе. Слуга сперва не хотел пускать Реана к градоначальнику: "На всех путешественников времени не напасешься", но золотая монета быстро переубедила слугу и тот доложил о путешественнике у которого чрезвычайно важное дело.
- Зачем пожаловали? - спросил маленький бритоголовый старичок с лукавым и острым взглядом - градоначальник. Вид его показывал что визит Реана развлекает его.
- Я хотел бы разузнать о маге, который жил в вашем городе.
- О котором из них? Около рынка живет маг Альдегот, он предсказывает будущее за умеренную плату, волшебница Риогис умеет вызывать дождь...
- Нет, я бы хотел узнать о маге, который уже умер. Не знаю как его звали, но у него было перо феникса. Слышали о таком?
- Уж не знаю что там у кого было, но за последние годы у нас умер только один маг - Хильдистей. Вообще припоминаю, говорили что у него есть какое-то светящееся перо, понятия не имею феникса это перо или нет. После того как он умер из Мограны приехал его племянник, тоже маг. Он увез все его чудесные вещи к себе в Мограну.
- Как его зовут?
- Не знаю, но люди, которые купили у него дом, могут знать... если еще не забыли. Это дом прямо напротив таверны "Гальвайс и сын".
- Спасибо Вам большое, пойду расспрошу их.
- Рад был помочь... а зачем вам это перо? Вы тоже маг?, - похоже градоначальник скучал и не спешил так уж быстро отпускать посетителя.
- Вы слышали о том, что происходит в Сианне? О том как люди слушают песню эгейн и превращаются в счастливчиков?
Градоначальник помрачнел.
- Конечно слышал. Эта беда добралась уже и до нас. На окраине нашей страны, которая граничит с Сианной, уже появились счастливчики. Мы выжигаем каруччу по всей стране.
- При помощи этого пера можно пробудить счастливчика.
- Всех?
- Кажется только одного. Моя жена стала счастливицей, поэтому я и ищу перо.
- Тогда желаю Вам удачи. От всего сердца, - произнес посерьезневший градоначальник.
Реан скоро нашел таверну "Гальвайс и сын", напротив нее стоял скромный одноэтажный дом, к черной двери была прибита медная ручка с кольцом, украшенным головой совы. Реан постучал кольцом по двери. Прошло совсем немного времени и дверь отворилась, высокая черноволосая женщина выглянула в проем.
- Вам кого?
- Ээ... Здравствуйте, Вы хозяйка дома? Мне только спросить кое-что.
- Да, я. Проходите в коридор.
- Мне сказали вы купили этот дом у племянника мага.
- Ну, купили.
- Понимаете, я ищу его. У него есть одна вещь, которая может спасти мою жену.
- Она заболела?
- Можно сказать и так. Скажите, тот у кого вы купили дом, он не мог случайно оставить чего-то здесь?
- Нет-нет, это никак. Мы не терпим никаких таких магических штучек, да и он хотел забрать все вещи его дяди. Мы с ним вместе проверяли нет ли здесь тайников.
- Вы видели светящееся перо? Он забрал его?
- Вещи были уже упакованы, когда мы пришли смотреть дом, но перо... да, оно было. Он держал его в руках и не расставался с ним. Это и есть та вещь, которую вы ищете?
- Да.
- Уж не знаю даст ли он его Вам.
- Мне бы найти его. Как его звали, как он выглядел?
- Имя его не припомню.. то ли Арери, то ли Авери а, быть может, Магери. Выглядел он обычно, среднего роста, русые волосы, небольшая бородка. Ничего особенного, разве что шрам пересекающий бровь. Он из Мограны, туда он уехал.
- Да, я знаю. Вы себе не представляете как Вы помогли, теперь я хоть знаю кого искать.
Лил дождь, шумный, противный. Крупные холодные капли летели и летели с неба уже третий день не переставая. Реан вымок весь, вымокла лошадь, вымок, наверное, даже желудок лошади, когда Реан достиг земель Мограны. Засеянные поля тонули в дожде, на горизонте слева виднелся лес, тяжелые бесцветные тучи нависали над ним. Скорей бы встретить какое-нибудь жилище, высушить одежду и согреться. Грустные подсолнухи покачивались на ветру и от них веяло какой-то безнадежностью. Наконец дождь прекратился, быстро разошлись тучи и засияло солнце. Вдали показалась мельница, медленно поворачивались ее руки-крылья. А там, за мельницей, виднелись белые низенькие домики под соломенными крышами - деревня.
Реан постучался в первый же дом. Ему открыл старик - носатый и сутулый, его светло-голубые глаза казались слепыми.
- Кто там? Чего надо?
- Пустите путника обогреться?
- А? Да? Заходи давай.
- Спасибо.
Внутри было прибрано и светло, вышитая красными нитками скатерть лежала на огромном столе. За ткацким станком сидела старая женщина, щурилась, поправляла тонкие как паутина волосы. Обернулась:
- Здравствуй, гость.
- Здравствуйте.
- Мокрый ты совсем, - сказал старик, - я тебе свою рубаху дам и штаны, одежду твою на печи просушим.
Из сундука старик достал вышитую рубаху, холщовые штаны и тканый пояс. Реан надел все это.
- Ты чужестранец, да? - спросил старик.
- Да. Я из страны что за морем, из Аммара. Но долго жил в Сианне.
- Сианна это хорошо, но не подпоясывайся так! Так подпоясываются в Аррилии. Тебе не стоит делать этого здесь, чужеземец.
- Это важно? Хорошо, сейчас сделаю по-другому.
Старик вертел в руках меч Реана:
- Знак Таэлина! Что-то много в тебе аррилийского, путник... уж не шпион ли ты?
- Да ладно тебе, Кайзунь, - сказала старушка, - откуда здесь соглядатаи Аэбрина, им нет дела до нашей маленькой деревушки.
- Но таэлинский меч...
- Этих таэлинских мечей везде полно, проклятые полуорки лучшие оружейники.
- Да, Хинна, ты права. Но я привык к осторожности.
- Так за каким делом ты здесь, чужеземец?
- Я ищу одного мага. Имя его то ли Арери, то ли Авери а, быть может, Магери. Среднего роста, русоволосый и со шрамом пересекающим бровь. У него есть перо феникса, мне нужно это перо.
- Про магов не знаю, не слышал. Их много у нас, за ними не уследишь. Тебе бы в столицу нашу съездить, в Имбер. Там есть академия магов, они все знают друг друга. Там ты сможешь расспросить о нем.
Рано утром Реан отправился в путь. Он расспросил у стариков как добраться до Имбера. "Едь пока по этой дороге, а потом у людей спрашивай. Так и доедешь", - сказала Хинна. Черные быстрые ласточки мелькали в небе над головой, поле подсолнухов казалось бескрайним, смыкалось у горизонта с небом. Желтые подсолнухи и голубое небо - это было похоже то ли на рай, то ли на пустыню.
К полудню, проехав еще две деревни, Реан приехал в небольшой городок. Невысокие двух и трехэтажные дома тонули в зелени деревьев. Хорошо бы пообедать.
- Вы не подскажете где здесь таверна? - спросил Реан у полного мужчины, что шел по улице.
- Таверна? Чужак, откуда ты к нам приехал? Это Мограна, здесь нет таверн. Нам не нужны таверны, потому что нам не нужны чужаки.
- Ну а пообедать здесь где-то можно?
- Купи себе пирог на рынке и обедай, - махнул рукой мужчина.
- А рынок где?
- Сам найдешь.
Ориентируясь на башню ратуши, которую, с ее часами, было видно отовсюду, Реан выбрался к центру города. Вот и рынок. Сушеная рыба, колбаса, слоистое, с мясными прожилками сало, разнообразные сыры, мед, ягоды, орехи - чего только не было тут. Реан купил небольшое кольцо ароматной, пахнущей чесноком колбасы, и мягкую свежую лепешку и пристроился поесть около пустого прилавка. Желтая птичка ирих, подергивая хвостиком, прыгала по земле.
"Любите Мограну, как небо любите. От полуорков ее защитите" - застрекотала птица.
" орды полуорков жаждут поработить тебя. Они осадят наши города и заморят их жителей голодом. Истощенные трупы будут валяться на улицах. Черные мухи слетятся на трупы, " "О, Мограна, ты не просто страна, ты – живое существо.. Смерть полуоркам и смерть чужакам." Реан почувствовал себя как-то неуютно. "Мограна страна живая, народ Мограны питается от груди ее. Родная Мограна, взрастившая самый великий народ, слава, слава тебе.»
Послышался какой-то шум. Двое солдат тащили упирающегося человека через рынок.
- Отпустите! Я ничего не сделал! - кричал он.
- Иди, иди. В темнице уже готово для тебя место, - говорили солдаты, подгоняя его пинками.
- Я всего лишь спел песню! Я не преступник!
- Ты спел аррилийскую песню, это преступление, а ты изменник.
- Ишь какой! - вскричала одна из торговок, - Аррилийцы хотят убить всех нас, а он их песни поет. На кол его!
- На кол! - вторила ей другая.
Подросток подбежал к менестрелю и ударил его ногой, какая-то женщина плюнула ему в лицо.
- Это была могранская песня! Могранская! - кричал менестрель.
- Не ври, - дал ему подзатыльник солдат.
Реан заметил, что часть людей смотрит на менестреля с гневом и презрением, а часть отводит глаза, будто не желая видеть происходящее.
- Скоты! Вы запрещаете все песни! - крикнул кто-то в толпе. Один из солдат метнулся было за ним, но человек быстро убежал.
Еще некоторое время после того, как солдаты и менестрель скрылись, рынок тихо, осуждающе гудел. Говорили о шпионах, лазутчиках Аэбрина, о том, что они повсюду. Об аррилийских песнях, которые могут убить в человеке могранский дух, околдовать его, превратить в предателя Мограны. "Сжигать таких менестрелей на площади, темница слишком мягкое наказание для них. Аррилийской отраве нужно протвостоять жестко." - говорил какой-то человек с горящим взором и седыми усами.
Вдруг чистый высокий голос прорезал гудение толпы будто птица, что крылом прорезает небо. Голос пел о небесной родине, откуда пришли все души, о тоске по ней, пел о Свете, в котором нет никакой тьмы, пел о любви, которая делает одного человека драгоценным для другого. Реан знал эту песню, она называлась "Молитва Свету", ее пели в Сианне, с немного другими словами ее пели в Аммаре, слышал он ее и в Аркавии. "Аррилийская песня!" - завопила какая-то старуха. "Ищи где поют! Ищи!". Люди забегали, оглядывались, смотрели туда и сюда. Звук шел с ратуши. На крыше стояла тоненькая девушка в белом платье и пела. Вот толпа окружила ратушу. "Заткнись!" - кричали. "Убьем! Аррилийская сучка! На нас не подействует твоя колдовская песня!" Выламывали дверь ратуши, несколько человек бросились наверх. Толпа орала и хрипела, но не могла заглушить звуков песни. Рядом с Реаном остановилась женщина. Он увидел, что по ее лицу текут слезы. "Они запрещают все песни" - прошептала она очень тихо, но Реан услышал.
Тем временем четверо мужчин уже поднялись на крышу. Вот они, пошатываясь, поднимаются к верху, а девушка будто не видит их, стоит и поет. Один из мужчин положил руку ей на плечо, только тут она как бы проснулась. Замолкла. Посмотрела на него. Как белый взрыв за спиной у нее раскрылись огромные крылья и она взмыла в небо, продолжив петь.
- Иэл! Это сама Иэл! - закричал кто-то внизу.
- Заткнись! Не произноси это проклятое имя! - ответили ему, но весь рынок уже повторял "Иэл! Иэл!"
- Что это было? - спросил Реан у торговки.
- Что-что, опять ведьма прилетала. Будь она проклята. - ответила та.
- Не говори так, - попросила ее другая, - ведь это Иэл, она служит Свету.
- Заткнись, поганка, - прошипела торговка, - я давно знаю что ты предательница. Допрыгаешься, и тебя уведут в темницу рано или поздно, там то тебе и место.
- А ты что смотришь? - накинулась торговка на Реана.- Вот как могранин скажи, что ты думаешь?
- Я не могранин, я чужеземец...
- Чужеземцев тут не хватало! Таверны позакрывали чтобы тут чужаки не шастали, а они все равно лезут и лезут.
- Как же вы без таверн, разве ваши торговцы не ездят по стране?
- Ездят, у людей останавливаются за плату. Но тебе, чужаку, комнату не сдаст никто, будь уверен!
- Не слушай ее, сдадут, - успокоила Реана та, что заступалась за Иэл.
- Предатели сдадут... - тихо прошипела торговка и замолчала.
- Куда путь-то держишь, чужеземец? - спросила третья торговка.
- В Имбер мне нужно, в академию магов.
- Маг, что ли?
- Нет, просто ищу одного мага.
- До Имбера не один день пути, прикидывайся могранином и везде найдешь ночлег. Люди вовсе не ненавидят чужеземцев, люди их просто боятся, потому что многие чужеземцы друзья Аррилии, никто не хочет быть обвиненным в связях с друзьями вражеского государства. Купи у меня браслет с гербом Мограны и все будут думать, что ты могранин. Только помалкивай и никто не догадается ни о чем, - торговка протянула ему браслет, на котором был выгравирован замысловатый круглый знак.
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
🔞18+
- Где сто пятнадцатый? – грозно прокричал другой стражник в коридоре, вызывая меня.
А я, ужасно боясь своей очереди, не хотел идти на арену, но ноги сами пошли к выходу. Храбрость демона внутри гнала моё тело позабавиться, ведь он не боялся погибать, в отличие от меня.
Мы прошли несколько проходов, лестниц и вышли к длинному, прохладному и тёмному коридору, в конце которого меня ждали ворота, за которыми, наверное, и было место сражений. Как я должен был себе его представлять, как боксёрский ринг? Бой насмерть. Звучало пугающе, но ведь в деревне я уже сражался с нежитью. Тогда я был хуже подготовлен, чем сейчас, так что мне было нечего бояться.
У двери стоял человек в очках и костюме с графином, наполненным синей жидкостью. Выглядело не аппетитно, и имело резкий запах кислятины, от которого чесалось в носу.
- Стас, выпей, это зелье ярости, - протянул его мне незнакомец.
Я задумчиво смотрел на него, не соглашаясь притрагиваться к этому напитку.
- Зачем оно мне? – спросил я после недолгой паузы.
- Я Олег, твой представитель. Тут все пьют это зелье, это не будет преимуществом, раз оно всем разрешено, но если ты откажешься, то подаришь преимущество противнику, - ещё раз предложил он мне, но я наотрез отказался, не желая употреблять что-то неизвестное перед боем, где меня могли уничтожить.
- Не хочет он, чего не понятного! – торопил стражник, держась за ручки ворот.
Олег недовольно вздохнул, опустив сосуд, и всё ещё что-то приговаривал себе под нос. Какая мне была разница до его ворчания. Не ему же предстояло выйти на ринг.
Стража открыла проход, и яркий свет ударил мне по глазам, будто я вышел из пещеры солнечным утром. Сделав козырёк над бровями из ладоней, я сделал несколько шагов вперёд. Глаза быстро привыкли к прожекторам, и я увидел огромный стадион. Десятки рядов трибун были забиты скандирующими зрителями. На огромном табло я увидел две цифры: сто пятнадцать и восемьдесят сеть.
Свист, крики, всё пространство было заполнено гулом толпы. Воздух пропах запахами пота и крови. Сердце моё заколотилось сильнее, ведь именно я сейчас был предметом для восторга или разочарования.
Ворота за моей спиной захлопнулись, и я резко повернулся, ладонями прислонившись к стене. Эй! Я не хочу тут оставаться! Я начал колотить, но в таком шуме ничего не было слышно, кроме смеха толпы. Люди смеялись надо мной, над моим страхом, и вскоре стали выкрикивать непристойности. Я ощутил, как меня уже списали со счетов, а я ещё даже не начал бой.
Я глядел по сторонам, из своего укромного местечка у ворот на краю песчаного поля. Настоящие герои выходят на середину арены, чтобы поприветствовать зрителей. Вот как надо было себя вести. Но уже поздно размышлять. Где же мой соперник?
На другой стороне арены напротив моих ворот находились точно такие же, и ещё два выхода по бокам. Всего четыре прохода, из одного вышел я, и три, из которых на меня мог кинуться соперник. Что это за средневековье? Может, нам ещё и мечи выдадут со щитами?
И тут я обнаружил, что в зале существует ведущий, голос которого вдруг громко раздался из усилителей, расставленных по всему пространству.
- Сто пятнадцатый участник наших боёв появился не в лучшей форме! Давайте не будем столь категоричны, и дадим ему второй шанс, ведь, как я уже говорил, это его первый бой! Поприветствуем его! – проголосил он, и толпа поддержала меня, а ведь ещё несколько секунд назад сравняла с землёй. Как быстро может поменяться настроение публики.
Значит , меня уже представляли, пока я был за дверями. И что же я показал всем, что я трус? Нет, лучше поздно, чем никогда. Я направился в центр, как и задумал ранее, подняв руки, приветствовал всех и широко улыбался. Пока что ничего страшного, даже забавно. Это же шоу, а я его участник. Реслинг с демонами. Тут, наверное, все уже договорились. Я не мог проиграть, ведь за меня заплатила Ева. Я почему-то верил в успех всей этой затеи.
Я начал искать глазами вип-трибуну, где могли сидеть мои покупатели, или как их теперь называть? Было слишком много рядов, слишком много зрителей. Откуда они взялись на этом острове?
- А теперь представим второго участника! Номер восемьдесят семь! Он нам уже знаком по двум поединкам, которые, как вы знаете, или догадались, ему удалось выиграть. Сможет ли он одержать третью победу, или счёт выигрышам откроет сто пятнадцатый?! Поприветствуем же второго участника боёв!!! – провопил ведущий, и толпа взорвалась.
Мне такой поддержки они не оказали, ну и ладно. Будет сильнее контраст, когда я пройду дальше.
Ворота напротив медленно открывались, я пристально смотрел, кто же выйдет ко мне в пару, а внутри моего тела, головы, творилось нечто неизвестное. Всё колотилось от волнения, я глубоко дышал, и даже не замечал, что уже находился в образе зверя, готовый вступить в схватку с врагом...