Экзотерика для самых маленьких (Maelinhon)
Мир вам.
Ментальной гигиены пост. Большой, важный и развернутый
Поскольку мой проект плотно пересекается со всякими эзо- штуками, мне очень много пишет народу с горячим желанием услышать комментарий на их какие-то видения, сны и просто глюки. Проснулся утром — Ба, а у кровати кто-то в черном балахоне стоит! Вышел из дома, а там кто-то в черном балахоне стоит, руку поднял и че-то толкует. Сидел пил кофе, засмотрелся в стенку, а мне привиделся кто-то в черном балахоне и сказал что мы все умрем. А потом еще приснился в темном подземелье и сказал, что-то то на непонятном языке. А я ж накануне еще диавола вызывал по супер древней книге, может это он? Вообще, можно ли вызывать диавола? А кого можно вызывать? А как с ними договориться? А как с ними договориться так, чтоб по балде не получить? А вот в книжке другое написано, а у вас не так. Памагитя, гражданин метафизический мастер!
Помогаю. Как вообще работать с тонким планом? Как строить общение с сущностями и пантеонами, чтобы не залипнуть в синдром черного балахона и не попасть на той стороне в длинный список местных дурачков? Стоит ли покупать книги и работать по ним? Как трактовать увиденное и услышанное на тонком? Как работает обращение к пантеону, к дальрам, к конкретным сущностям и чем они между собой отличаются? Реальны ли такие вот видения с балахонами, что они значат (спойлер: ничего), почему появляются и имеет ли смысл рассматривать их как источник информации. Заодно выясним, откуда взялись черные балахоны и популярная тема от незнакомых тонких морд «привет, я выбрал тебя для наставничества\великой миссии\etc». Статья будет тезисная, как я люблю.
Ясновидение, тонкое зрение, шаблоны
1. Мир — штука большая и многомерная, и что важнее всего — разноплотная. Все миры состоят из стихий, но в секторе, где вы живете, эти стихии максимально статичны и плотны. Поэтому существует жесткий барьер тонкого и плотного миров, их нужно очень строго разделять в своем восприятии. То есть, не пытаться плотными глазами увидеть тонкие вещи, а плотными ушами что-нибудь послушать с той стороны. Тонкая информация — тонкие органы, тонкий мир — тонкое тело. В любой другой комбинации органов и слоев будет или шиза или хождение кругами без результата, потому что по сути вы пытаетесь ухом понюхать цветочек.
Люди — это такой гибрид плотного тела и тонкой души, двойственная штука, которая плотным телом живет в плотном мире, а тонким осязает всё остальное. Для людей эта разница огромна и понятна сразу: вы отличаете стену от выпуска новостей, это совершенно разные для вас вещи. Стена — объект, плотный, его можно потрогать, а новости (или интернет) — это виртуальный поток информации, вы его улавливаете, но потрогать руками не сможете — для вас они разные. Так вот для сущностей и их восприятия — всё иначе. Для них весь мир тонок и соответственно нет особой разницы между информацией, чувствами, объектами, телами… Их жизнь — это примерно как жить в интернете, буквально всем телом жить в сети. То есть для тонкого существа может быть неочевидна разница между работой, жизнью и питанием, например. Это один процесс. В любой своей работе ОБЯЗАТЕЛЬНО учитывайте этот момент: для любого тонкого существа разница между смехом и мясным рулетом может быть не очень понятна. Это может быть трудно представить, но хотя бы попытайтесь представить, что мир состоит из стихий, а не из объектов.
2. Для того, чтобы практиковать магию, вам нужно всего три вещи:
— Не иметь печатей монотеизмов. С ними любая практика будет укатываться в шизу и дезинформацию, а вы будете получать по башке. Вы или там или не там, промежуточных вариантов нет, и если у вас есть таковые, вам нельзя ничего этого делать, даже смотреть в эту сторону вам нельзя. И не надо мне рассказывать, что вы знаете друга сестры своего брата, у которого друг практикует и с монотеистической печатью и хорошо видит. И вообще «ну Кроули же видел». ХЭ — не идиоты, они не блокируют практики и увиденное, они их ИСКАЖАЮТ, то есть вам кажется, что вы видите, но на деле вы смотрите подсунутый вам телевизор с нужными записями. Для практики нужно смотреть на мир своими глазами, начисто и набело, без любого стороннего мнения и образов.
— Иметь избыточный запас энергии тела, очень много Ци. Тело (вернее, тела) работают на едином бензобаке. Сначала он обеспечивает физиологию, потом психику, потом (если что то останется), он раздает энергию на финансы и линии вероятности. И только потом — на всякую «магию». Это один бачок, запасного нет. Поэтому, если у вас нет денег и\или вы много болеете, и вообще в жизни все как то «мелко», скорее всего у вас не хватает энергии даже на базу. Любая магия, любая практика работает ТОЛЬКО на излишках, когда обеспечена база, обеспечены каналы, и еще что-то осталось. На этом «что-то» работают руны, заговоры, что угодно еще. Золотое правило: Тело сначала обеспечивает физиологию и психику, потом всё остальное. Оно вам не даст зарядить формулы, не дав энергии мозгам и легким. Подавляющее большинство людей не может в тонкие практики не потому, что они там какие-то тупые или нужны специальные навыки, у них просто тупо нет на это сил. У процентов 70 даже на базу нет сил, какие практики… Да, существует вариант попросить зарядить всё этого кого-то с тонких, но без энергии вы не доползете до разговора с этим тонким, на обращение ТОЖЕ нужна энергия. Замкнутый круг.
— Тонкое восприятие. Это НЕ особый дар, это НЕ особый навык, и это НЕ какая-то сложная штука, доступная избранным. Это просто другая настройка восприятия, когда вы осязаете мир, как он есть, не выключая ничего, что вам кажется лишним. Важно понимать, что основная опция печатей ХЭ, МЭ и прочих — блокировка этого восприятия. А слепоглухонемой индивид вряд ли сможет что-то практиковать.
3. А как видеть? Если вы видите какую-то странную шляпу, подозрительно похожую на образы из фильмов ужасов — скорее всего, у вас не настроена Аджна. То есть, вы то видите, но интерпретация идет неправильно. Восприятие работает очень похоже на работу ПК с драйверами. Вот что в системных компонентах прописано «из коробки», то у вас и работает. Если у компьютера физически нет принтера, но установлен драйвер к нему, он будет думать, что принтер есть. И наоборот — может не видеть оборудования, которое есть в наличии. Как зрение настроено, так оно и работает.
Людей с детства приучают не замечать какие-то вещи, не говорить о чем-то, а оперировать только «удобным», цивильным списком объектов, и со временем маргинальные объекты начинают выпадать из восприятия. А еще взрослые любят закреплять известное им понимание мира в головах детей: это — хорошее, это — плохое, это существует, а вот то — нет. На основе этих списков Аджна раз и навсегда индексирует пространство вокруг, чтобы больше не тратить на это силы. Забудьте этот список. Для вас нет более ничего известного, очевидного и понятного, всё надо трогать руками самому и анализировать начисто, опираясь только на свои ощущения. Кто-то на слух, кто-то на запах, кто-то тактильно, но у всех свой канал восприятия, не ориентируйтесь на чужие опыты. Вот это вот зрение начисто — и есть тонкое зрение.
Если вы видите что-то, что похоже на шаблонный образ из книг — вы 100% видите на ложных драйверах. Ваша система восприятия впервые видит объект, и истерично пытается найти к нему известную аналогию, чтобы заменить неизвестное — известным. Шаблон: всякая нечисть ходит в черных балахонах, всякая чисть — с крыльями. Готово, видим либо балахонное, либо крылатое, игнорируя то, что есть на самом деле. Если «видящий» оперирует тем, что можно прочесть в любом фэнтези и религиозных текстах, то он слеп, как столешница под моим ноутбуком. Убирайте шаблоны, смелее смотрите наново, сами. И перестаньте искать аналогии ко всему, на что оно там похоже. Оно похоже только на самое себя.
Хорошие новости: это очень адаптивная и настраиваемая система, то есть абсолютно любой человек может перестроить свое восприятие так, чтобы нормально видеть и слышать на тонком. Это вопрос индивидуального восприятия, общего уровня развития личности и отсутствия помех. К помехам острее всего относятся ментальные и религиозные шаблоны, книги по эзотерике (написанные по шаблонам) и печати монотеизмов.
4. Включайте критическое мышление и логику. Всегда и везде. Мистицизм — это путь в дурку, поэтому всё трактуйте по логике и здравому смыслу, задавайтесь вопросами, ищите ответы сами. Переходя на темную сто.. в смысле, в экзотерику, вы должны ощутить состояние младенца, впервые видящего этот мир, а он интерпретирует его интуитивно и просто. И это — правильный подход. При открытии зрения вам сразу начнут валить в голову тонны информации, от этого можно опьянеть и уверовать в свою уникальность. Не обольщайтесь, вы просто врубили на всю катушку радио, которое голосит все частоты сразу. Мастерство видящего не в том, чтобы видеть, а в том, чтобы фильтровать увиденное! 99% информации, валящей вам в приемник не имеет никакого смысла. Да, тут 456 лет назад, на этом месте, стоял курил какой-то тип в капюшоне, ждал жену. Этот момент «записался» на пространство и проигрывается вам в башку или в сон, потому что вы не фильтруете потоки. Значит ли этот образ что-то для вас? Нет. А вы начинаете там копаться, примерять на себя, искать там глубинный смысл…
Золотое правило: В тонком очень много спама и бессмыслицы, имеет значения только та информация, запрос на которую вы давали и ищете ответ. Дали запрос — пришел ответ, совпадающий по логике, приняли и форточку плотно закрыли до новых подвигов. Никакого «я чистил картошку и тут МНЕ ПОКАЗАЛИ СОТВОРЕНИЕ МИРА!» быть не может, это вопрос гигиены и здоровья психики. Иное — шиза и глюки. Кто «показали»? Они кто и с какой целью им вам что то показывать? Если вы не заказывали информацию и не знаете, кто конкретно ее прислал, вы не рассматриваете эту информацию. Как не открываете подозрительные ссылки от неизвестных отправителей.
Перейдем к сущностям.
Демонология для самых маленьких
5. Вокруг вас очень, ОЧЕНЬ много тонких существ. Они буквально везде и всюду, их больше чем людей в несколько раз. Поэтому набрести на кого-то тонкого — раз плюнуть, увидеть и услышать их — тем более.
Тут важно другое. Тонкий план — это очень и очень разные товарищи, и далеко не все хотят вам добра и процветания, вне зависимости от того, что они вам говорят. Поэтому золотое правило работы: Вы контактируете ТОЛЬКО с теми, к кому вы сами обращались, давали запросы и просили ответы. Не существует ситуации формата «привет, я великий Анунах, я пришел к тебе с добром, потому что я тебя выбрал в ученики». Это сродни мошенникам, которые вам звонят и говорят, что вы выиграли в лотерею, в которой вы не участвовали.
Так не бывает.
Я вам наверное открою большой секрет (без шуток), но большинство осознанных сущностей очень плохо видят и слышат в плотном мире. Им трудно тут находиться, они себя ощущают примерно как аквалангист 19-го века: чужеродная среда, огромное давление, ничерта не видно и еще хуже слышно. Они как бы ловят урезанный спектр звуков, запахов и прочего, потому что для их органов восприятия это всё слишком плотное и агрессивное по форме. Поэтому они никуда ходить не будут, у них другие принципы контактирования.
Все (все!) тонкие существа пользуются чем-то похожим на мессенджер, который использует те самые тонкие потоки. Проще говоря, если вы кому-то реально интересны (ну мало ли), вам НАПИШУТ сообщение. Если вы его увидите в потоках, значит вы «в теме» и с вами можно контактировать, общаться, вы вообще понимаете концепт так сказать. Если вы не видите эти сообщения, значит не оперируете системой связи и нет смысла с вами работать. Всё просто.
Поэтому секрет Полишинеля: Сущности никогда не пойдут к вам в гости. Процентов 90 сущностей вообще не контачит с людьми, потому что им это нахрен не нужно, а находиться тут сложно для них. То есть они не приходят к вам домой и не начинают с вами разговаривать, если вы до этого с ними не были знакомы и не обсудили их приход подробно в «телеге». Это а) невежливо, б) никому не нужно и в) нецелесообразно.
Еще раз: В гости никто серьезный не ходит. Ну максимум, к вам забредет маленький лесовичок по ошибке, это не считается, он вас боится больше, чем вы его, поверьте. Все остальные варианты формата «Ты — потерянный сын самого Асмодея» — это спам формата «Ты — потерянный сын нигерийского короля, мы хотим отдать тебе наследство в 6 лярдов, но сначала купи у нас тостер». Гоните в шею, шлите нахер. Мошенников там — как хорьков нерезанных… Они будут вас разводить на эмоции любой ценой, пока вы будете реагировать, потому что многие людей воспринимают как тупой хавчик, которому балахон покажи — и всё, делай с ним что угодно.
Поэтому при работе нормальная ситуация, если вы просите показать печати, где четко видно, кто это, что это, где оно работает и как называется. Документики попросить — никогда не лишнее. Это не стыдно, не смешно и не нагло, это вопрос безопасности.
6. Все существа на всех срезах бытия отличаются только составом стихий внутри себя. В зависимости от того, что будет входить в состав матрицы тела, сущность будет уметь делать разные штуки и разное влияние на мир. Ну, условно говоря, есть сущности Воды, а есть сущности Времени. Это разные народы, они себя идентифицируют именно по этим признакам, а не по «пантеонам» или вашим, человеческим названиям. Проще говоря, «демоны» никогда себя не называют демонами, а бог Тор не особо понимает, что такое Северный Пантеон. Они живут своей жизнью и им в целом до лампочки, в какие там группы их кто объединил. Да, они могут подыгрывать этому, но еще больше этому любят подыгрывать те, кто хочет состричь с вас купонов :)) Если демон о себе говорит «демон» и оперирует понятиями из книг, скорее всего это всё те же организаторы лотереи. Вообще всё, что вы видели в кино про демонов — бред и фантазии.
У сущностей есть только стихийный состав, он же вид, и есть местоположение, где ваш абонент живет. На внешний вид это особо не влияет, процентов 80-90 живущих вас мало чем внешне удивят, кроме большей гаммы цветов кожи, волос и глаз. Поэтому калибруйте свое восприятие до тех пор, пока не начнете видеть нечто довольно обыденное — жилье, жильцы, семьи, все чем-то заняты, работы, у кого то — дети… Это и будет нормальное восприятие тонкого. Да, с особенностями, да, с нюансами, но мир вообще довольно однообразен и построен по одним правилам везде, поэтому ничего радикально нового вы не увидите.
7. Золотое правило: Вы работаете только с тем, что сами понимаете и что укладывается в логику и здравый смысл. Простые объяснения и простые ответы на вопросы скорее всего будут являться правильными. В мире нет особо ничего такого, что не работало бы по законам физики и логики. Откажитесь от мистицизма целиком и полностью, откажитесь от догматики, предписаний, прописных истин… Нет в мире никаких строгих догм и рамок, все разные, всё индивидуально, надо взаимодействовать на месте и анализировать всё самому. И у всего, кстати, есть рациональная причина.
Если вы видите мутную информацию, где одни намеки, но нет точного смысла — вы это не принимаете. Вы или до самой глубины понимаете логику и смысл идеи, или вы разворачиваетесь и уходите.
Если вам говорят что-то в формате «ты потом узнаешь, сейчас не время, это слишком сложно, надо подождать» и тд — вы это не принимаете. В мире всё или просто и понятно, или никак, иначе вы запутаетесь и завязнете на годы. И это касается не только работы с тонким, кстати Правда — она обычно короткая. Просто она нам чаще всего не нравится.
Если практик не может простыми словами объяснить что-то, значит он не понимает, о чем он говорит. Если кто-то не дает ответа на ваш прямой вопрос, а начинает юлить — значит там что-то не так. Разворачиваемся и уходим, будут варианты получше.
8. Всё живое существует по примерно одинаковым правилам. Оно хочет жить, кушать, заниматься сексом и ощущать себя в безопасности. И не хочет, чтоб его обижали, угрожали ему, причиняли боль или колупали ему мозги всякой ерундой. И всё живое очень любит профит и гешефт Поэтому, чтобы правильно интерпретировать сигналы с тонкого, легким движением мозгов переворачивайте ситуацию на себя. А в чем тут гешефт? А зачем им это делать и предлагать? Представьте, что это вы пришли, что это вас вызывают, что это вам предлагают… Посмотрите на себя со стороны. Вам нравится то, что вы видите? Вы бы работали с таким адресатом?
Вот вы решили поработать с дальрам, например, взяли книжку, пришли на перекресток и голосите какую-то тарабарщину. Посмотрите с той стороны на ситуацию. Вы — бес. Вам надо подзаработать, вы видите, что кто-то идет на контакт. Приходите в какие-то ебеня, а там стоит сурдо-тифло-идиот и читает стихи, глядя куда-то мимо вас. Вы машете руками — Эй, эй, я здесь! Что ты хотел? — а идиот продолжает читать стихи. Вы уходите покурить, возвращаетесь, а он стихи дочитал и начал че-то там шкрябать на земле и свечки ставить (а зачем вам свечки?). Вы бы стали с таким работать? Думаю, нет. Он же явно не в себе, значит и предложение его скорее всего будет проблемным и за него в итоге возьмутся ну совсем уж люмпены, которым пофиг с кем работать.
Тонкому плану не нужны ритуалы, свечи, вонючие палочки, песнопения и прочие аксессуары из дурки. Они и так то не особо настроены с вами идти на контакт (это ВАМ нужно, а не им), а тут еще и начинается абсурдистское шоу часа на два. Вместо того, чтобы просто спокойно пригласить (через мессенджер, домой, в кресло, не на полуночный перекресток!!!), вариативно угостить и поговорить о делах, не задерживая абонента. Да, это прикольно выглядит в кино, но в кино много чего прикольно выглядит, что не имеет отношения к реальной жизни.
9. Как общаться? Как мне их понять? Как добиться помощи?
На мой любимый вопрос «как» — ответ «каком кверху» является не оскорблением, а единственно возможным вариантом ответа. Типа, а как мне с кем-то там общаться? А как понять? Встречный вопрос: А как вы с людьми общаетесь? Как вы находите нужных людей, чтобы с ними поговорить и о чем то договориться? Или вот мой любимый вопрос — Как вы понимаете, что вас услышали? Вот вы пришли или написали в какую-то контору, как вам понять что вам ответили? Включите прибор-пониматор и поймите уже как-нибудь!
Тут же спрашивают — Ой, так я ничего не вижу на тонком!
Ну тогда зачем туда лезть и тем более задавать такие вопросы? Вы бы стали общаться с кем-то, кто вас не видит, не слышит и не понимает? Нет, не стали бы, зачем вам это нужно? Пользуйтесь «системой мессенджер» в потоках, отправляйте запросы, пишите сообщения. Так вы останетесь в рамках уважения к чужим границам и дадите понять, что вы адекватны и владеете «ихней» системой общения. Вам с большей вероятностью ответят на запрос.
Переверните опять ситуацию на себя и свой план, будет довольно корректная картина.
Не существует каких-то особых мануалов по общению. Да, есть конечно подобные штуки в психологии, но без практики толку от них ноль. Все, у кого уровень развития чуть выше табуретки, общаются точно так же как и вы:
Открывают рот, что-то говорят адресату, пытаются понравиться и вызвать интерес. Или пишут письмо. И надеются на лучшее. Всё, других опций у вас нет. Вы можете не заинтересовать собеседника, вы можете вызвать отторжение, вас могут послать нахер или вообще не стать слушать. Но бывает, что повезет и попадете на кого-то отзывчивого, кто вас выслушает и поможет. Гарантий в жизни вообще нет. Ни в чем. У всех разные вкусы, взгляды, все бывают не в духе и тд. Поэтому не существует некоего золотого списка, что и кому сказать и предложить.
10. А ритуалы?… Золотое правило: У вас не было, нет и не будет рычагов влияния на других существ. Практически ни на кого. Вы можете только договориться.
Лемегетон и прочая хрюсовская туфта нас уверяет, что стоит вам прийти на рандомный перекресток, зажечь свечку и пригрозить некими именами (кто это вообще?), как к вам сразу прибегут и всё дадут.
Лемегетон скромно умалчивает о двух вещах: во первых мотивации вам помогать это не добавит, во вторых, у любого существа есть опция послать вас на*уй, а то и стукнуть по зубам. Потому что приказной тон не нравится вообще никому, даже собачки от него нервничают. Приказной тон от незнакомых людей — тем более. А имена из старых книжек способны напугать только религиозных фанатиков, но никак не сущностей, которым в целом фиолетово на ваши святыни.
Перевернем.
Приходит к вам такой дядя и орет там что-то в духе «Именем Васи Петрова, приказываю тебе дать мне бабла!». Ваша реакция? Да вы его выпинаете из зоны доступа еще до окончания предложения! Почему условный инферн должен поступать иначе?
Поэтому спешу огорчить: кроме как предложить нечто эдакое, интересное, выгодное или хотя бы забавное, и выстраивать взаимоотношения, вариантов нет.
А что им предложить?
А людям что предложить? Представьте, что вам нужно пробиться к какому-то условному крутому боссу. Инвестору или магапродюсеру. Если вам повезет, он уделит вам одну минуту своего времени, чтобы вы рассказали ему свою идею, с которой вы пришли.
К нему таких как вы приходит в день штук по -дцать, и он в целом не особо мотивирован вас слушать. Но некий мизерный шанс всё-таки есть.
Что вы ему скажете?
Наверное, идея должна быть интересной и прибыльной, так? И изложить ее надо кратко и заманчиво, а не бухтеть и лить воду часа полтора. Но тогда кто ж дурак за вас придумать такую идею, а потом просто вам ее подарить? Он тогда сам сходит и получит профит
Поэтому вопрос «А что им предложить» я считаю крайне тупым и неуместным. Вопрос к вам. Что такое нужно сказать и как, чтобы собеседник замолчал, повернулся к вам и начал слушать с живым интересом? Можете ли вы придумать и предложить нечто такое? Можете ли вы быть интересным собеседником, понравиться, заинтересовать и подружиться? Может быть даже завести отношения? Можете?… Технически, любые сущности договороспособны и вполне могут сотрудничать, вопрос в том, что за чекушку и пирожок (без мяса) никто, кроме самой мелюзги вам ничего не даст и не сделает. Это примерно как Марку Цукербергу сунуть доллар и попросить мусор вынести, а то вам лень.
Поэтому Лемегетон опять сасат: там перечисляются ИНТЕРЕСЫ некоторых инфернов, состоянием на век примерно 14й или ранее. То есть, вы в 21м веке пытаетесь обратиться к кому-то, кто тысячу лет назад интересовался бабочками, чтобы он вам дал бабла на основании того, что вы тоже любите бабочек. Крутой план, надежный, как швейцарские часы. Но в сухом остатке вся европейская демонология примерно к этому и сводится.
И последнее:
Книжонки, гуру, учения.
Рынок просто трещит от количества всякой макулатуры, которая бесконечно пережевывает старое дерьмо и отрыгивает новое. Если вы не любитель птичьего молока (я не про десерт), то лучше откажитесь от чтения книг по религии, эзотерике, всяким там саморазвитиям и тд. Есть несколько хороших правил относительно выбора подобной информации.
Негативные маркеры:
— Книга\методика\учение оперирует не будущим и настоящим, а прошлым. Вся литература формата «а вот у древних ололойцев считалось что…» — это хороший наполнитель для кошачьего сортира, не более того. Вы живете здесь и сейчас, вы идете из настоящего в будущее. Что там где было 4000 лет назад — не про вас и не для вас, и вас не касается. Мир меняется каждые 12 лет чуть ли не до самого основания, у мира есть свои циклы глобальной трансформации и перемен. Поэтому информация даже столетней давности не будет актуальна, тысячелетней — тем более.
— Книга\методика\учение оперирует шаблонными догмами, уходящими корнями в религию (любую) и мифологию. Дуализм, где хорошие — плохие, черное и белое, добрые боги и злые демоны, борьба и тд. Такое даже в лоток не годится.
— Всё зыбко, туманно, неточно, мы никогда не узнаем правды. Либо сплошной позитивный позитив и розовые пони, что тоже нереалистично. Мир вас ненавидит, Вселенная вас ненавидит и будет вас бить веслом, пытаясь утопить и сбить с пути, посылая ложные знаки, примите это как аксиому. Полагаться можно только на свою интуицию и ощущения, а туманная муть всегда вызывает ощущение на*балова.
— Книга\методика\учение призывают опираться на кого-то, кто знает лучше. Быть учеником, послушником, адептом, сыном, рабом, но никогда не ведущей силой, ничего не решать самому, ждать знаков и тд.
Позитивные маркеры:
— Книга\методика\учение говорят только о теперешнем времени и оперируют именно общей логикой мира. Ценности, рычаги, индивидуальные особенности и тд. Логика бывает разная, если мы смотрим кино про Супермена, то там мужик по небу летает и в рамках концепта его поведение логично и нормально. Но нормально ли это в реальной жизни? Книга должна говорить о реалиях, которые вы сами видите и ощущаете, замечаете вокруг, а не о том, что где-то там, когда-то там, шла борьба бобра и козла, и вот поэтому… Короче, нормальная экзотерика будет приземленной и лаконичной: вот процесс, вот структура, вот гешефт. А таких книг — крупицы, на вес золота.
— В книге нет сложных терминов, длинных санскритских слов, рудиментарной лексики. Нормальная, внятная теория не нуждается ни в санскрите, ни в иврите, ни в старославянском. Откройте Дао де Цзин какой-нибудь. Или «Искусство войны«. Там люди, небо, политики, стратегии… Никаких зубодробительных терминов на полстраницы. Так и должно быть: мир в целом имеет довольно простые и понятные алгоритмы.
— Книга\методика\учение направлены на развитие вас, как личности, и вашего пути, а не вписывание вас в какие-то иерархии с главной мордой наверху. Дао де Цзин, например, не учит вас, что вам конкретно делать со своей жизнью. Оно учит, как вам самому выработать стратегии поведения и найти лучшие варианты лично для себя и в этих стратегиях развиваться как личности.
И последнее, если вы до этого места дочитали. Работайте над собой в первую очередь. Развивайте мышление, личность, рефлексируйте о собственных смыслах и их улучшении, читайте хорошие книги и изучайте новое. Сокращайте речь до смысла, додумывайте мысли до конца. Следите за тем, что вы думаете и говорите, отлавливайте ментальный мусор и анализируйте словесные конструкции. Откажитесь от выражений типа «ну и слава богу» (какому? за что?), «мои внутренние демоны», «высшие силы хотят…» и прочее. У вас нет внутренних демонов, внешних тоже, а любая тонкая работа требует конкретики: всех богов зовем по именам, с неизвестными источниками не работаем. Неграмотное, тупое быдло, живущее чужим умом, вообще никому не нужно, кроме мошенников. А мошенники — вид неистребимый на всех уровнях бытия.
(c) Mylene Maelinhon & Sathelard (с) Материал проекта Маргинальная Метафизика. maelinhon.org
О "подводных камнях" энергетического восприятия
Просветленные ребята, описывающие правильное видение Всего как чистых потоков сплетающейся энергии, во многом правы. Но тут есть одно такое нехилое НО!
С восприятием Всего как энергии надо быть очень и очень осторожным!
Когда умышленно идёшь на изменение состояния сознания, то примерно понимаешь, что можно ожидать и естественно, как-то контролируешь ситуацию. В случае спонтанного прорыва такого восприятия мира в дневное сознание, может всё пойти через жопу!
Было у меня раз на трассе Москва-Питер. Еду себе спокойно, ни кого не трогаю, не засыпаю, мозг такой весь из себя ровный и молчаливый, и тут х@ясь, асфальт становится мягким и превращается в поток энергии. Джип естественно начал проваливаться в него, но по инерции ещё едет, как Титаник, бля. Едет и тонет. Он же тоже, сука, ни х@я не твердый а е@аная энергия.
Я, конечно, подобосрался, руль на себя пытаюсь тянуть, типа я пилот истребителя, иду на@уй на взлёт. Короче, по стёкла в асфальт зарылся, а потом вынырнул и дальше поехал. Но до сих пор, как вспомню ощущение движения в вязкой субстанции асфальта, так вздрогну. А если бы не вынырнул? Сиди в больничке, пускай слюнки...
В другой раз я, за каким-то хреном, убедил свое восприятие, что все деревья - живые существа. Помедитировал на природе-матушке. Все деревья, действительно оказались живыми, не вопрос.
Разговаривать с ними - тоже не вопрос. Тут у нас на планете вообще плюнуть некуда - всё живое. Даже камни ползать начали. В итоге до дома я ехал в холодном поту, потому, как все деревья, бегали туда-сюда по обочине и постоянно пытались ломануть через дорогу, я как идиот оттормаживался, через каждые сто метров. Даже сраные кусты, превращались во всякую шуструю срань и разграничить реальность с нереальностью на этом уровне восприятия было совершенно невозможно!
Ну с природой если более, или менее понятно, что она вся живая, то о городе я в таком аспекте отродясь не думал. И углубив медитационное погружение в городской квартире под шум дороги, под открытым окном, скрип и лязг проезжающих мимо трамваев, я услышал, как вся эта несвязная какофония звуков сливается в протяжно-скрипучую молитву: "Господи Исусе Христе, помилуй мя грешного..."
Исходя из своего многотрудного опыта, советую быть аккуратнее с рекомендациями по перестройке восприятия, без живого носителя этих рекомендаций, желательно еще, чтобы он жил не на горе и не на облаке, а мог, хотя бы, адекватно переходить дорогу в городе.
С вами был Герман Минкин - раджа йог/тантра йог. 30 лет практической работы с энергетикой человека. Все теории в топку! Канал для тех, кто готов практиковать https://t.me/astralnayayoga.
Бог из механизма. Часть 3 «Коробка»
Утром Матвей приехал в отдел злой и не выспавшийся, он встретился с Серегой и Стасяном, вместе они вышли покурить. Матвей долго не разговаривал, лишь молча стоял у стены, уставившись себе под ноги. Его друзья прекрасно уловили алкогольный душок, исходящий от лейтенанта. Серега и Стас переглянулись, молча кивнули друг другу, мол, ну и жранул вчера.
— Че случилось то? — поправив свою кепку, аккуратно поинтересовался Стас, понимая, что в подобном состоянии Матвей может пребывать не в самом хорошем расположении духа.
Лейтенант молча окинул взглядом друзей, остановил взгляд на почти докуренной сигарете Стаса. Тот все понял, достал из кармана пачку и предложил Матвею. Взяв у Стаса зажигалку, он еще несколько секунд помялся, и все-таки закурил. Первая затяжка горько обожгла легкие, и Матвей закашлялся. Переборов себя, он сделал еще несколько затяжек, и вскоре в глазах поплыло еще сильнее.
Раньше Матвей курил, но перед службой в полиции бросил, мотивируя в первую очередь тем, что его отец не курил, а еще тем, что слуга закона должен быть всегда в хорошей форме, и в случае чего быть готовым к погоне за преступником. Если бы от Матвея хотя бы раз на открытой местности убежал преступник из-за его слабых легких, он бы себе этого никогда не простил. Но таких случаев не было. Вчерашнему засланцу повезло, что призрак предупредил его об опасности, а то костей бы не унес.
— Можете меня с днем рождения поздравить, — хмуро отозвался Матвей, голос был с хрипотцой. Стас и Серега посмотрели на него вопросительно, — если бы не Полина, я бы вчера пополнил ряды парализованных дохляков.
— Это как? Че, херово было? — спросил Серега.
— Херово мне сейчас, вчера все было как раз-таки ништяк, — после этих слов он замолчал.
Почти докурив, Матвей еще с минуту гипнотизировал тлеющий окурок, потом выбросил его и начал говорить. Он рассказал все, что случилось минувшим вечером. Про призрак, явившийся к нему, про крестик, который сработал как оберег, про шныря во дворе, который улизнул, как только Матвей его заметил. Выдвинул свою догадку о том, что именно призрак причина массового паралича. Рассказал и про внешность самого призрака, от чего Стас немного смутился, снял кепку и погладил свою лысину, пробурчав что-то про дискриминацию причесок.
После рассказа лейтенанта замолчали и его друзья, достали еще по сигарете и дружно закурили.
— Да ну, Матвей, — успокаивал себя Серега, — ну не может же быть такого, мы только с одним привидением разобрались, и ты говоришь, что к нам еще одно приперлось? Ну не бывает так, на Омске ж свет не сошелся, в конце концов. Сколько городов вокруг, а? Целая страна, глобус из нее сделай, ткни хоть тыщу раз, а в Омск вряд ли попадешь!
— Ну да, хрень какая-то, и откуда они только лезут, — Стас почесал затылок.
— Может, показалось тебе чего, ну? Померещилось? — спросил Серега.
— Это мне тоже померещилось? — Матвей задрал футболку, продемонстрировав друзьям ожог от крестика, от чего они округлили глаза, — то-то же.
— Нихуясе! — выпалил Стасян.
Матвей опустил футболку, сплюнул.
— В общем, у этого урода на меня зуб имеется, а почему — не знаю. Может, не угодил чем, но это не важно. Важно то, что эта мразь приходит по ночам к детям, и присасывается к ним, как паразит. Дети долго не живут, больше девяти дней никто не выдержал. А значит, на следующей неделе у нас новая волна, после которой в городе объявят ЧП. Нельзя это допустить, пацаны… если Москва нами займется, нам пиздец.
— А че делать-то, Матвей? — спросил Серега.
— Да, че делать? — поддержал Стасян.
— Какой-то гондон таскает с собой этого призрака, и тот уже питается, кем хочет. Подозреваю, что прошлой ночью целью были вовсе не те три парняги, а я. А их так… за компанию, за то, что мешались.
— Делать то че, Матвей? — повторил Стас.
— Да я ебу что ли? — вспылил лейтенант, — я че вам, Пушкин что ли?
— Урода то найти можно, — вмешался Серега, — только надо знать, как. Ты говоришь, крестик нагревается, когда ублюдок этот рядом?
Матвей кивнул.
— Давно ты это чувствовать начал? — спросил Серега. Стасян почесал лысину и слушал дальше.
— Когда мы с Дашей в магазе были. Ну, после дачи, тогда он нагреваться начал, — сказал Матвей.
— Подозрительного никого не видели с Дашей? — спросил Серега.
— Да нет вроде, — пожал плечами Матвей, — хотя нет, пидор в меня врезался какой-то. Чуть не сбил, извинился и дальше попер, как танк. Часы у него еще были, золотые, кажется. Ну, это я так подумал.
— Так-то пидоры с золотыми часами это явление редкое. Посмотрю, что нарою, то скажу. А ты че тут, Стасян? Шел бы отсыпаться.
— Может, чем помочь смогу? Так-то одно дело делаем.
— Ты на себя посмотри, в таком состоянии ты мало чем поможешь. Иди домой, отсыпайся, вечером, если что напиши, как в норму придешь, — сказал Матвей.
— Да какой там, вечером! Еще одно дежурство, забыл? — хмыкнул недовольный Стас, — я Кравченко этому и так, и эдак, выходной мне нужен, мой законный, между прочим! А он уперся, как баран! Никак не утрясти.
— Считай, что уже утрясли, — ответил Матвей, — я к нему зайду сейчас. А ты давай, пиздуй домой.
— Че, правда? — Стас округлил глаза.
— Что бы через две секунды тебя тут не было, — отрезал Матвей.
Стаса как ветром сдуло, улыбаясь, он еще не забыл поблагодарить Матвея, но по его напутствию отправился на х… домой, в общем, Стас пошел.
— Давай так, Серег, пошерсти немного по теме часов, и как этот синюшный урод может быть с ними связан, а вечером в баре свидимся. Чувствую, если не прибухну сегодня — сдохну.
Серега согласно кивнул, они с Матвеем вернулись в отдел. Сержант пошел по своим делам, а лейтенант по своим. В коридоре он нарвался на нужную персону, вот так удача.
— Че там с Петровским? Почему выходной не даешь? — без обиняков начал Матвей.
— Да ничего особенного, товарищ старший лейтенант. Грубит боец, ведет себя неподобающе, вот, воспитательные меры принимаю, — ответил Кравченко.
— В общем, так, бойца я сегодня забираю, мне он нужен, но дежурство не снимай.
— Это почему? — нахмурился Кравченко, — у него сегодня дежурство в моей группе, у вас есть своя.
— Потому, что я так сказал, — отрезал Матвей. То, что он выслушал на счет Стаса, не могло его не задеть, — и не пизди мне тут, или про твою личную неприязнь быстро руководство узнает, и вылетишь нахуй отсюда подметать дворы, понял?
Матвей смотрел прямо в глаза задыхающемуся от возмущения Кравченко.
— Я не слышу? — Матвей приставил ребро ладони к уху.
— Понял, — сквозь зубы процедил Кравченко.
— Вот и умница, — Матвей наигранно улыбнулся и пошел дальше, оставив красного от злости Кравченко одного.
***
Вечером Матвей и Стас встретились в пивбаре. Матвей пришел первый, заказал пиво, арахис и ждал. Ожидание быстро наскучило, поэтому Матвей выпил первый стаканчик пива практически залпом, и чувствовал, как в груди теплеет, а рассудок приятно расслабляется.
Вскоре компанию ему составил Стас.
— О-о-о, шеф, да ты балуешь! — восхитился Стас, поздоровавшись с Матвеем, и они устроились за столом. Стас сразу отхлебнул пива из кружки, — че, где Серега?
— А я не понял, сержант, чего это мы алкоголь на дежурстве употребляем? — ухмыльнулся уже поддатый Матвей.
Стас чуть не поперхнулся пивом, исподлобья посмотрел на Матвея, забыв про свои «пенные» усы.
— Чего? Какое дежурство?
— Да расслабься ты, — усмехнулся Матвей, — с твоим Кравченко я утряс все, только сказал, чтобы он дежурство не снимал, что я заберу тебя.
— А-а-а, это зачем?
— А тебе че, деньги за лишнее дежурство не нужны? Можешь мне их отдать, если не нуждаешься, — хмыкнул Матвей.
Стас сразу оживился.
— Ты че это, начальник, конечно, нуждаюсь! Спасибо, в общем, вот, — Стас украдкой и с хитрецой посмотрел на друга, — че, сильно ему засадил? Прям по самые кишки? Ну, расскажи!
— Ниче я тебе не буду рассказывать, — сказал Матвей, — сам у него спросишь, если надо.
Мужчины продолжили пить пиво, закусывали арахисом и болтали практически ни о чем. Минут через двадцать к ним присоединился Серега. Едва не запыхаясь, он завалился к ним за стол, положив на него одну папку. Поздоровался с друзьями, выдохнул и сразу пригубил из кружки.
— Ну, чего у тебя? Нарыл чего? — спросил Матвей.
— Похоже, да, — выдохнул Серега, — нихуя не поверите, но это, — он постучал по папке, — дело из ранее секретного архива КГБ.
— Нихуясе! — шаблонно выказал удивление Стас.
— КГБ? Ты как до этого докопался? — спросил Матвей, взяв папку.
— Да пацанов поспрашивал, кто чего знает. Сам пошерстил по старым базам, а тут это дело и всплыло, — пожал плечами Серега и начал свой рассказ, пока Матвей изучал материалы дела.
В общем, история мутная была. После войны оказалось, что война то не совсем окончена, и немцы еще много дерьма на наших землях оставили. Те, что из общества Аненербе постарались особенно. Вот и организовали в КГБ секретный отдел по таким вещам. Самой опасной на то время считалась разработка Вольфганга Краузе, он сделал часы, в которые по слухам смог заточить Тибетский дух, Ракшаса. И попытался внедрить его на наши земли. Внедрить не получилось, наши ребята с мразью разобрались, но часы посеяли, а после войны их нашел какой-то мальчишка, Степанов Коля, на нем-то все звезды и сошлись. Дальше все еще интереснее, послали на адрес капитана с двумя бойцами, да никто из них не выжил, всех вперед ногами вынесли. В официальных отчетах списали все на бойню в квартире, а в КГБ забили тревогу, что дух из механизма, как его окрестили, сбежал.
Матвей закрыл папку с делом, положил ее на стол, отхлебнул немного пива. Стас слушал Серегу едва ли не с открытым ртом, только вытекающей слюны не хватало.
— Серег, этому делу под сраку лет уже, причем тут оно? Раньше бы узнали об этом… духе из механизма! Столько лет прошло, неужели он себя бы не проявил?
— А вот это уже интереснее, — ухмыльнулся Серега, — я пробил всех Николаев Степановых, и знаешь что?
— Че? — в один голос спросили Матвей и Стас.
— Две с половиной недели назад в центральном округе скончался Степанов Николай. Пенсионер, одинокий, нелюдимый. Соседей опросил, самое приметное, что у него было, это часы из белого золота. А через несколько дней началось… что? Сами додумаетесь?
— Блять… — Матвей откинулся на стуле, протерев лицо ладонью, — ну, сдох он, а часы куда ушли?
— Вот это уже я не смог узнать. Этот Николай в телеграм писал, что готов отдать часы тому, кто придет и выслушает их историю. А кто ему писал, это уже вряд ли получится узнать. Только с помощью ФСБ, — пожал плечами Серега.
— Нахер ФСБ, еще их тут не хватало, — хмыкнул Матвей, — так, а почему он так долго себя не проявлял?
— А ты в деле не видел инструкцию? Эту инструкцию писал Краузе специально для этих часов. С помощью нужной комбинации можно усыпить Ракшаса. Видимо, Коля все свое бытие часы не трогал, а как только передал их кому-то, тот чего накрутил по незнанию, вот и получилось то, что получилось, — ответил Серега.
— Что про этого Ракшаса вообще известно? — спросил Матвей.
— В целом Ракшасы безобидные, но терпеть не могут безволие. Тибетские духи они по природе своей вольные, и заточение может привести их в бешенство и свести с ума. Так же они очень адаптивные, сильные и злопамятные. Ни один человек не сможет выдержать одержимости Ракшасом, а прямой зрительный контакт может даже… — тут Серега замялся, — парализовать. После чего Ракшас забирает жизненную силу парализованных.
— Получается, этот урод целых две недели спокойно питался, пока мы в ус не дули? — Матвей тяжело выдохнул.
В этот момент у Матвея зазвонил телефон. Номер был не определен, но он все же взял трубку.
«Слышь, лейтенант» — послышался тихий голос из динамика.
Матвей шикнул, включил громкую связь.
— Кто говорит? — спросил Матвей.
«А тебя это ебать не должно. Я сейчас под окном… как ее? Даша, вроде?»
Стас и Серега напряглись, округлив глаза.
— Слышишь, сука, только тронь ее! — отрезал Матвей.
«А я никого трогать и не собирался. А вот он… ну, если успеешь, лейтенант, то спасешь свою плюшечку. Удачи» — раздались короткие гудки.
Матвей, Серега и Стас в это же мгновение сорвались со своих мест и рванули на выход из бара…
***
Приора с визгом тормозов остановилась у подъезда пятиэтажного дома. Из машины ломанулись трое, едва не сшибая друг друга по дороге. Они рысью забежали на четвертый этаж, Матвей открыл входную дверь, трое сразу же вломились в квартиру, но никого в ней не обнаружили. Никого, кроме Даши, что распласталась на кухонном полу. Она не могла пошевелиться, лишь беспомощно смотрела по сторонам…
Стасян неожиданно для себя проявил инициативу и позвонил в скорую помощь, называя адрес и суть проблемы. Серега был у входа на кухню, а Матвей стоял на коленях, поглаживая парализованную Дашу по волосам, при этом чувствуя, как крестик на его груди нагрелся.
— Тише, Дашуль, все хорошо будет, — скупо улыбнулся Матвей, погладив девушку по щеке, — веришь мне?
Но Даша лишь беспомощно смотрела на него. Вдруг, телефон Матвея снова зазвонил. Номер не определен…
— Слышишь, урод, это была твоя последняя вылазка! — свирепел Матвей.
«Не в твоих интересах гнать, мусор. Не волнуйся, этот номер ты не выследишь. Хочешь, чтобы твоя Даша сдохла, или нет?»
— Че тебе надо? — выпалил Матвей.
«Мне от тебя ничего. А вот ему ты нужен. За бассейном Альбатрос есть, так называемся «коробка», там хоккейное поле, вот там и буду тебя ждать у теплотрассы. Приходи один, если не нужны проблемы» — раздались короткие гудки.
Матвей не уходил до тех пор, пока Дашу не погрузили на носилках в карету скорой помощи. Когда машина уехала, он обратился к друзьям.
— Мне надо ехать одному, — отрезал Матвей, пройдя к своей машине.
— Это с хуя ли? — выпалил Стас, — чтобы мы тебя оставили?
— Да, Матвей, какое-то западло получается, — поддержал Серега, — мы тебя не оставим.
— Не лезьте, блять! — выпалил Матвей, едва сдержавшись, чтобы не толкнуть их, — это приказ! Я сам разберусь, а вы валите по домам, по добру по здорову.
Затем он забрался на водительское место, завел двигатель, и Приора умчалась со двора, а Стас и Серега остались, в недоумении переглядываясь друг с другом.
***
Матвей доехал до бассейна Альбатрос, оставил машину у дороги и направился вглубь, к той самой «коробке». Обойдя пустующее, хоккейное поле, он подошел к теплотрассе. Почувствовалось неприятное жжение в груди, крестик давал о себе знать.
— Лейтена-ант! — услышал он голос, резко повернувшись.
В пяти метрах от себя он увидел фигуру Ракшаса. Сейчас его ноги были не такими короткими, как минувшим вечером. Теперь он был ростом больше двух метров, его мощные ноги были соразмерны мускулистым рукам и торсу.
Матвей тут же направил ствол на Ракшаса, услышав его веселый смех.
— Мне надо сделать так? — Ракшас показательно поднял руки и завел их за голову.
Матвей почувствовал, как крестик начал прижигать, и его ожог реагировал на это очень остро. Он понял, что смысла стрелять нет, и опустил пистолет.
— Зачем ты это делаешь? Из-за тебя гибнут дети! Я знаю, что это ты устроил, — выпалил Матвей и решил пойти ва-банк, — у нас мало бездомных? Бомжи, наркоманы, сидельцы, в конце концов! Да разве ж кто будет за них спрашивать? Почему ты забираешь детей!?
Ракшас убрал руки с затылка, размял плечи и вновь рассмеялся.
— Вот как заговорил лейтенантик. А ты что выберешь, протухшие помои из мусорки, или стейк из свежего, молодого мяса? Вот ваши сидельцы и бездомные — для меня тухлые помои! А дети, сколько в них чистой, жизненной энергии! Молодые, сочные души! Они делают меня сильнее. Даже сейчас со мной не сравнится ни один мой сородич! Всех раздавлю! И я не собираюсь останавливаться, и ты мне точно не помешаешь.
Матвей не нашелся, что ответить Ракшасу. Призрак не подходил, не решался, поэтому продолжил говорить.
— У меня есть для тебя предложение, лейтенант. Вижу, ты не из робкого десятка, — ухмыльнулся Ракшас.
— Какое у тебя может быть предложение для меня? — саркастически выпалил Матвей.
— Самое выгодное. Я перейду к тебе на службу, и вместе мы с тобой будем держать всю преступность этого города в крепкой узде. Я исполню одно твое желание, какое только захочешь. Слава, девушки, власть или богатство, мне все это под силу.
— А дети!? — выкрикнул Матвей, — те, что сейчас умирают в больницах по твоей милости!
— Ах… дети. Детей я отпущу, если тебе будет угодно, как новому хозяину. Им не обязательно погибать, ведь у меня уже есть все, что мне нужно. Я теперь не просто дух из механизма, — Ракшас продолжил с явной гордостью, — я Бог из механизма! Думай, Матвей, только времени у тебя не так уж и много.
Матвей серьезно задумался. А почему нет? Если он станет хозяином Ракшаса, то и проблемы все решатся. Не все, конечно, но большая часть.
— А этот? Который с часами сейчас, кто он?
— Дима? Безвольная тряпка, — Ракшас оскалился, прошипев это имя, — студент, ведомый только жаждой наживы. Ничего не смыслящий в истинном могуществе молокосос. Он даже не знал, что за часы принимает, деньги затмевают разум таким, как он, от чего ими управлять проще простого, но ты совсем другое дело, лейтенант. Тебе я готов присягнуть на службу, и ничуть не пожалею о смене хозяина. Пусть я и несколько сентиментальный, но ты мне сделаешь одолжение, если прихлопнешь эту рохлю и займешь действительно достойное для такого как ты место!
Ракшас видел колебания лейтенанта, но он уже почти достиг цели и продолжал давить.
— А ты в курсе, что я такой не один? Не единственный дух, запертый в механизме их святейшеством — Аненербе?
Услышав это, Матвей встряхнул головой, уставившись на Ракшаса в недоумении. Казалось, даже температура крестика не может помешать сосредоточиться на разговоре.
— Что? В каком смысле — не один? Кто еще есть?
Ракшас утробно посмеялся, размял когтистые пальцы.
— Не включай дурака, лейтенант, мысли объективнее. Его величество Вольфганг Краузе, — Ракшас сжал кулаки и зарычал, назвав это имя, — за свою гнусную жизнь успел провести три эксперимента под названием «Дух из механизма», про первый я мало что знаю, насколько известно, удержать его не получилось, и он просто сбежал. Я, как ты понял, стал номером два. Но последний, ух-уху-ху-у, Краузе настолько слетел с катушек, что решил обуздать дух куда более могущественный, нежели я. Он даже сам не понимал, во что ввязывается, но его было не остановить. Фашистская Германия пировала, им было разрешено буквально все, и Вольфганг выбрал для третьего эксперимента… Лешего.
Последние слова прозвучали громом в пустом поле за «коробкой».
— Лешего!? — переспросил Матвей.
Конечно, Матвей пусть и не изучал досконально Славянскую мифологию, но и не был в оной последним чайником и понимал, кто такой Леший.
— Его сила — это же целый лес? Природа! Как это возможно?
— История умалчивает, — загадочно произнес Ракшас, — но у него получилось. Слышал про Нефтегорск?
— Эм-м-м…
— Что в Сахалине, — уточнил демон.
— Ну, город разрушенный землетрясением, и чего?
— Землетрясением ли? Да, в теории все так и было. Вот только город начали строить после войны, а что там было «ДО»? Не знаешь? Еще бы. А я тебе скажу, что там было. Краузе выкопал там целый бункер под землей, а внутри установил настоящие башенные часы. На шестернях намалевал символы из своих учебников, по типу тех, которые внутри моих часов, и во всю эту железную кашу он и заточил Лешего. Но, оценить по достоинству третий эксперимент Вольфганга не удалось, Союз показал себя, и фашисты начали рвать когти. Хлябь с часами законсервировали, все следы пребывания скрыли, а после войны туда уже никто не совался. А потом уже там возвели город. Леший был зол, очень зол, я во сне слышал его вопли. И вот, в 95-м году, защита видимо дала брешь, все-таки часовня была под землей, от сырости там никуда не денешься. И Леший наконец-то смог выпустить пар. Признаю, несмотря на защиту часов, я тогда чуть ли не проснулся.
— 28 мая… — задумался Матвей, — землетрясение в Нефтегорске, больше двух тысяч погибших… это Леший вызвал землетрясение!? Но…
— Безумие открывает множество сокрытых возможностей, — ухмыльнулся Ракшас, — и сейчас, в этом мертвом поселке, под землей до сих пор покоится Леший. А его тюрьма постепенно слабеет. Не ровен час, лейтенант, он вырвется на волю. Как ты думаешь, что тогда будет? За семнадцать секунд он забрал две тысячи жизней, будучи похороненным под землей. Во сколько раз приумножится эта цифра, если он окажется на поверхности?
— И что ты предлагаешь?
— Объединиться, и вдвоем отправиться туда. Раньше я ему был не чета, но теперь я могу порвать его голыми руками! А в крайнем случае ты заминируешь весь механизм.
— И что это даст? — поинтересовался Матвей.
— Грубое разрушение всех механизмов вместе с защитными символами и контурами может вызвать всплеск энергии, который уничтожит дух. Ну, так что? Ты со мной, лейтенант? Наш союз выгоден не только для нас, но и для всей страны.
Матвей снова задумался, ведь в этом предложении он увидел шанс. Грела возможность спасти всех детей, которые заточены в чертогах собственного разума как Леший в тех башенных часах. И если он возьмет эти часы, и уйдет куда подальше, то и влияние Ракшаса иссякнет, даже если он сам не захочет отпускать детей. Так он считал.
Пока Матвей размышлял над предложением демона, сзади к нему беззвучно приближалась фигура.
— Сзади! — выпалил Ракшас.
— Я его не отдам! — раздался выкрик за спиной Матея, и ему пришелся удар по голове чем-то тяжелым, от чего он тут же потерял сознание…
И ещё одна небольшая телега — так, для разогрева синапсов перед простым практическим "упражнением"
Про звуки и прочее. Точнее, про объективные свидетельства т.н. независимо существующего внешнего мира. Как бы.
Ну, мы же знаем, да, что микрофоны не записывают речь, аудиозапись не хранит смысл слов и т.д.? Только те же колебания атмосферы, и колебания же потом повторяются динамиками. Не слова и не предложения.
И кинопленка не содержит ни выступления, ни истории чьих-то приключений. Только следы реакций химического слоя на попавший туда свет. И на экране потом будут только тени, а не балет "лебединое озеро".
Ну, и так далее.
Получается, тут есть некая реальность, сгустившаеся в "свои" био-, электронно- и механические "датчики" и "манипуляторы". Которые по мере возможностей адекватно друг на друга реагируют. И та же реальность целиком погружена в проживание вторичных эффектов такого реагирования — во впечатления говорящих тел и действующих индивидов.
С поправкой на то, что в самой реальности ни этих объемных картин-впечатлений, ни самих голосов, ни тем более ими голосящих нет, — весь этот переживаемый мир вполне себе реален.
Как индивидуальное переживание.
Каким боком повернулась планета к своему солнцу, на том боку и "день". Не сам по себе, а в сознании тех, кто на этом боку обитает (если, конечно, это обитаемая планета). А для половины таких обитателей вокруг, прямо в этот же самый момент, — совершенно однозначная ночь. Или вечер. Или утро. Объективно данная этим бедолагам в ощущениях, ага. И для кого-то прямо сейчас, например, идёт война с соседним государством, а для кого-то до сих пор — спецоперация. А ещё какие-нибудь объективные очевидцы зуб бы дали, что ни того, ни другого нет, а есть только однозначная и несомненная посевная или, наоборот, зима, или туристический сезон, или голод или эпидемия. Или сезон спаривания, или разгар миграции. Ну, понятно, в общем.
Весь наш знакомый, привычный и понятный мир — со всеми его звуками, цветами, смыслами, календарем, историческим моментом и прочими прямо переживаемыми обстоятельствами — прямо переживается исключительно в нашей собственной голове. Ну и ещё в нескольких, аналогичным образом устроенных, да и то эти иные "аналогичные переживания" могут значительно друг другу противоречить в массе деталей.
Спроецированное наружу внутреннее кино, вот что такое эта самая "объективная действительность".
Пожалуйста, дайте себе пару минут, чтобы подумать и проверить, так ли это. И если окажется, что так оно и есть (а если действительно подумать, всё именно так и обстоит) — имело бы смысл присмотреться повнимательнее к тому, кто прямо в центре этого воспринимаемого мира находится. Или якобы находится, поскольку в буквальном смысле находить себя посреди переживания, это дело такое, близкое к галюцинации, если ни к затянувшемуся бреду.
Короче, надо выбираться, иначе пиздец. Так вся жизнь и пройдет в этом тревожном сновидении.
Вопрос, как.
Про голос в голове, то и дело рассказывающий всякую ерунду — и про то, откуда этот голос там берется и что он собой представляет — там где-то чуть ниже была телега.
А вот давайте проведем эксперимент. Предположим, что сейчас этот воображаемый голос скажет что-то вроде: "Посмотрите на свое тело. В этом теле никого нет".
Вы же это сейчас услышали и как бы поняли, да?
КАК вы это "услышали"?
ГДЕ вы это "поняли"?
И, главное, если вы это действительно поняли — почему не применили?
м?
Дух из механизма. Часть 4
— Вот так вот все и закончилось, почти в половину двенадцатого, — подытожил Николай Валерьевич, тяжело вздохнув.
Дима его слушал в пол уха, больше его интересовали те самые часы.
— Из комнаты вышел, а там пять трупов. Всех Ракшас растерзал, никого не оставил. И меня бы не пощадил, ежели усыпить его не додумался бы по инструкции этого Краузе, будь ему пусто. Тьфу, — в сердцах выпалил старик, — я потом из квартиры то ушел, пришел только через несколько часов, когда уже трупы выносили. Пусть никто и не поверил бы, что одна казявка пятерых угомонить смогла, но подставляться все равно не хотелось. Дед потом окочурился, бабушка в Омск приехала и квартиру взяла, да за мной приглядывала.
— А вы, правда, ну… аутистом были? — с долей неловкости спросил Дима.
— Был, отец меня за это лично чуть на тот свет не отправил, да вот демон желание мое исполнил, как есть исполнил. Хотел быть как все, стал как все, да никакие болячки меня всю жизнь не брали. А часы эти потом и меняться начали, чтоб их. То так, то сяк, то эдак, да изменятся. Подстраиваются.
Николай задумался на несколько секунд, и продолжил.
— Только ты не думай, что это джинн из кувшина, как в сказках. Даже когда я его усыпил, он истощал меня. Ракшас он же людоед, только плотью не питается. Он питается жизненной силой, эмоциями, всем. Я всю жизнь свою, как серая мышь. Никакой радости или горя, ни-че-го.
— А Вика? — поинтересовался Дима.
Старик понял, о чем спросил паренек, и смешливо крякнул.
— Да-а, Вика. Думал, мы с ней потом сошлись и нарожали кучу детишек? Как бы ни так. Да, покуролесить мы с ней успели, как подросли, да только к двадцати годам я понял, что не люблю ее, да и она поняла, что охладел я. Больно ей было, а мне все равно. Не знаю, что потом с ней было, как ушла, не интересовался. А потом до меня дошло, что это Ракшас всю мою любовь и изъел. Все, чем может быть счастлив человек, все это годится ему лишь в еду. Так один я и прожил, ни к одной не испытав того самого чувства, когда в голове ураган целый при виде девки. Понимал я это, да тут грустить бы надобно, вот только и этого не получалось. Дух из механизма то он пусть и спящий, да еда ему все равно нужна, все равно свое возьмет.
Сцепив пальцы в замок, Николай посмотрел в окно.
— А вы их раньше снять не могли, да? И сейчас не сможете? — спросил Дима.
Старик мельком глянул на него, потом на часы.
— Раньше не мог. Вон, даже хотел руку себе отрезать в сердцах, да не смог, только шрам себе оставил. Но чувствую, что сейчас во мне совсем пусто. Ничто меня с ним уже не связывает, всего он меня пожрал, — вздохнул Николай, двумя пальцами сжав на стальном ремешке замок.
Послышался легкий щелчок, и ремешок повис с одной стороны запястья старика.
Дима воодушевился и встал с дивана.
— Так вы их отдаете?
Подумав несколько мгновений, старик снял часы и протянул Диме. Тот без раздумий взял их, разглядывая искрящимся взглядом.
— Ладно, совсем я у вас засиделся, пойду я, — выпалил Дима.
— Подожди ты, — старик поднялся с кресла, достал свернутый листок из трюмо, на котором стоял телевизор, и протянул Диме, — на, это инструкция, как остановить часы. Береги, как себя самого!
На этих словах старик вдруг закашлялся.
Дима покивал, взял листок и покинул квартиру так быстро, что когда Николай подошел к двери, в подъезде уже никого не было.
Выбежав из трехэтажной сталинки, Дима с восторгом смотрел на часы из белого золота на своем запястье.
— Красота-а-а! — выпалил Дима, смял лист с записями из папки и выкинул в урну вместе с тем, который передал ему Николай.
Два дня Дима был весь занят на съемной квартире и искал, как бы выгоднее сбыть те самые часы. Предложений было много, да все Диме казалось мало.
Вечером, когда Дима собирался спать, он уже договорился с человеком на сделку. Суммы за антикварные часы из белого золота предлагали космические, но некто Пауль предложил за них аж двести тысяч рублей. Такая сумма вскружила Диме голову, и он хотел лечь спать, но подумал, что лучше часы отдавать в рабочем состоянии. А эти как колом встали. Надежды почти не было, Дима истязал заводной механизм, но в один момент часы вдруг ожили. Секундная стрелка помчалась по своей траектории, медленно подгоняя вперед минутную стрелку, а за ней и самую главную — часовую.
«Вот теперь их возьмут без раздумий!» — обрадовался Дима, откинувшись на кровати, и от такого восторга с трудом смог уснуть.
Дима проснулся от странного шороха, открыл глаза и осмотрелся в комнате. Ничего, вот только шорох не прекращается. Эти звуки заставили его покрыться холодными мурашками.
Сглотнув, Дима поднялся с кровати и вышел из комнаты в зал.
Повернув голову влево, он увидел то, от чего его сердце замерло. У противоположной стены бродила фигура с огромным туловищем и маленькими ножками. Увидев Диму, оно тут же вперилось в него пустыми провалами черных глаз.
— К…кто ты!? — сглотнул Дима.
— Где он? — это существо, кажется, кого-то искало, и целью был явно не парень, — где?
— Кто!? Ты Ракшас? Тогда исполни мое желание! Я хочу быть самым… богатым!
Существо заметило часы на руке Димы, и начало переваливаться в его сторону.
— Дима, верни меня прежнему хозяину! Не надо испытывать мое терпение! — рокотало существо.
— Какому еще хозяину!? — выпалил Дима, — я теперь твой хозяин! Выполняй желание!
Ракшас оттолкнулся руками от пола и прыгнул на Диму, свалив его с ног, и прижал к полу. Он разинул широченную пасть полную толстых и острых клыков, прорычав ему прямо в лицо.
— ВЕРНИ КОМУ ГОВОРЯ-Я-ЯТ!
***
Дима проснулся утром в своей кровати и понял, что пора менять простынь, потому что он обмочился во сне.
Однако Дима чувствовал такой страх, который заставил его вернуться на тот адрес, где он приобрел эти часы. Перекусив в ближайшем макдаке, Дима приехал на тот самый адрес, а когда подходил к подъезду, то заметил рассыпанные вокруг еловые ветки. Дворник застилал в урну у подъезда мусорный мешок, а полный погрузил на тачку и удалился восвояси.
Не обращая на все вокруг внимания, Дима позвонил в нужную квартиру, но ответа оттуда не было.
— Да ты там сдох что ли! — выпалил Дима.
Позвонил в другую квартиру, где ответили.
— Здравствуйте, я в семнадцатую! Омская весть! — отрапортовал Дима.
Ответил голос девушки.
— Вы опоздали, сегодня Николая Валерьевича похоронили, — сказала девушка и положила трубку.
Отойдя от двери, Дима задумчиво почесал затылок.
— Надо же… сдох, — Дима посмотрел на часы, вспомнил про инструкцию, которую ему несколько раз повторял старик и дал в письменном виде.
Он попытался на память воспроизвести нужную настройку.
— Че то там… — Дима взялся за верхнее колесико, — один раз вниз, второй раз вверх, потом пару раз туда и обратно…
Уже крутя заводной барабан, Дима понял, что сбился, да и часы работали исправно, уже настроившись на местное время. Он даже предпринял хитрую попытку снять часы, да только механизм снятия заклинило, Дима просто не мог снять часы.
— Да ну нах… — Дима пытался снять часы, и разорвать браслет, но все попытки проваливались, — точно!
Дима бросился к урне, куда он выбросил свой листок и инструкцию старика. Вот только в урне был уже новый мусорный мешок.
Дух из механизма. Часть 1
Вечно бедный студент Дима нарывается в Телеграме на пост какого-то древнего старика, который готов отдать антикварные часы из белого золота ответственному человеку, кто придет и внимательно выслушает их историю. Не считая себя хуже других, ответственный студент рвется на встречу, мысленно прикидывая, сколько за эти часы он сможет выручить денег.
***
В дверь квартиры сначала скромно постучали. Затем более настойчиво, но пока старик шел до двери, в нее едва не начали ломиться.
— Хуле вы ломитесь? — гаркнул старик и поспешил открыть дверь, на лестничной клетке стоял молодой парень с тонкой папкой в руках.
— Это вы Николай Валерьевич? — поинтересовался парень.
— И тебе доброго дня. Ну, я это, чего надо?
— А, да, извините, просто я уже подумал, что вас нет дома, уходить собрался.
— Чего надо? — громче повторил старик.
Парень мельком осмотрел его, заметив на его левом запястье наручные часы, чуть поодаль на предплечье шрам от поперечного пореза, и так же над его правой бровью.
— А-а, я статью пишу для газеты «Омская весть»! — отрапортовал парень, — меня Дима зовут.
Старик недоверчиво прищурился, однако заметил, как часто парень бросал мимолетные взгляды на его часы.
— Ну, проходи, Дима.
В зале Николай занял свое любимое место в продавленном кресле напротив телевизора, а в другом конце зала стоял диван, куда присел Дима. Такая обстановка была понятна и логична, окна в зале выходили на солнечную сторону, и старик, сидя у окна получал хоть какую-то порцию витамина Д.
— Ну, и чего ты там своей газете сказать хочешь?
— Вы ведь недавно выложили в Телеграм пост о своих часах, — глаза Димы горели нездоровым азартом, когда он смотрел на это украшение, — что расскажете их историю и… даже отдадите?
— А, да, — Николай посмотрел на запястье, где красовались антикварные часы, — было дело. Так тебе, стало быть, часы интересны?
— Не только, Николай Валерьевич, они ведь еще довоенного времени. Я бы хотел знать, как они к вам попали. Можно… посмотреть?
— Ну, посмотри.
От дивана Дима прошел к креслу, наклонился, внимательно посмотрел на часы. Несмотря на хороший вид стрелки в них стояли неподвижно, застыв почти на половине двенадцатого.
Часы действительно были необычные. Несмотря на время, через которое они прошли, выглядели они куда лучше своего хозяина. Ни одной царапинки, скола или потертости. Материал напоминал белое золото, а циферблат часов с несколькими логотипами и весьма странным расположением дополнительных, маленьких циферблатов не внушал доверия лишь с фотографии. Эти самые маленькие циферблаты не были ни компасом, ни чем-либо еще, они не несли в себе никакой смысловой нагрузки. Просто два кружочка со стрелкой внутри, а на горизонтальной и вертикальной плоскости были небольшие деления. Как будто большой циферблат породил два маленьких, но они еще пока не сформировались, не приняли должный вид.
— Ну и ну, — протянул Дима и отпрянул от старика, — я думал вы фотографию часов из нейросети взяли. Похоже очень просто на ее шедевры.
Старик смешливо крякнул, а Дима присел обратно на диван. Он бы даже не приехал к этому старику, если бы не убедился в подлинности старых фотографий этих часов. Однако смущала одна деталь.
— Они ведь на старых фотографиях по-другому выглядели? Не было третьего лого, а вместо девятки на них была такая же зеркальная тройка. На более старой фотографии те же тройки, только вместо одиннадцати часов была цифра двенадцать, насколько я помню, ну чистый дублер следующего часа. Но почему они стоят? Сломаны?
— А ты внимательный малый, — заметил старик, глянув на часы. Неловко пожевал сухими губами, ненадолго отвел взгляд, — дело в том, что они сами менялись, да и не сломаны они, просто спят.
— С-спят? Как это? — удивленно усмехнулся Дима.
— А вот так вот, — выдохнул старик, — ну, ты там чего-нибудь тогда наври для красивого словца, а я, стало быть, как есть расскажу.
***
Маленький Коля возвращался из школы домой. День выдался трудный, а старшеклассники и даже одноклассники не упустили возможности показать свое превосходство над ним. Драться Коля не умел, и постоять за себя в таком случае не получалось. По этому случаю он был отрешен практически ото всех. В Союзе после войны все держались кучнее, даже школьники, но даже Коля в их число не вписался, не любили его.
Была уже весна, теплый май обещал смениться еще более теплым июнем, и скоро это все должно было кончиться. Шестой класс подходил к концу, а летом его ждала не менее «любимая» деревня. С каждым днем, проведенным в школе, он все больше не хотел видеть ни саму школу, ни тех, кто его окружает. Была бы хоть какая-то радость учиться, так и с этим у него не сложилось. На уроках Коля часто дремал, материал усваивал плохо, хороших оценок за исключением троек получать не доводилось.
Он возвращался домой и одна мысль о том, что приехала тетя с его двоюродной сестрой Светкой — чуть-чуть грела душу.
А до этого он в школе нахватался от старшеклассников щедрых тумаков, и прямо посреди урока, когда преподаватель вышел, одноклассники столкнули его со стула и щедро отлупили ногами, куда только попадали. Поэтому возвращался домой как обычно весь грязный, да с синяками и ссадинами. Повезет, если в целой форме, за нее еще и от родителей мог получить.
Уже в квартире, когда Коля в очередной раз выслушал от матери за внешний вид, та ушла на кухню к тетке и двоюродной сестре Коли. Отец в это время был на работе.
Коля хотел что-то сказать Светке, заглянул на кухню. Мать сначала пыталась ему спокойно объяснить, чтобы он вышел, но Коля этого не понимал. Слово за слово, повышенный тон матери, и она сорвалась. Тут же высекла Колю шнуром от кипятильника прямо на глазах у изумленной сестры и равнодушной тетки.
Сгорая от стыда, Коля весь оставшийся день провел в дальней комнате квартиры, и вышел только под вечер, когда отец пришел. От отца досталось еще пуще, чем за весь прошедший день.
Отец Коли не мог терпеть его безучастие в школьных разборках, да и мать наверняка что-то нашептала, от чего сыну досталось по первое число.
— Я тебя придушу, сука, — тихо говорил отец, сжимая горло маленькому Коле.
Он уже смирился, что сын не может за себя постоять, но не мог смириться, что его сын такой. Неправильный, не такие дети должны рождаться от такого, как он. Иногда ему действительно хотелось просто задушить маленького Колю, чтобы не мучился, а отец не сгорал от стыда каждый раз, когда ему говорят, что Колю опять побили и к тому же порвали дорогую форму.
Кулак щедро приласкал глаз Коли, и отец, смотря на это маленькое ничтожество, покинул комнату.
Так и пришлось Коле на следующий день идти в школу с ноющим телом и с синяком под глазом.
По весне пацаны совсем осмелели. Понимали, что отец Коли не заступается за сына, а наоборот — может еще и поддать. После уроков даже не отпустили, а увели Колю на заброшенную стройку, где пленные немцы не закончили свое дело. Куда их дели — кто его знает. Да и стройка в целом какая-то неправильная была, больше похоже на место археологических раскопок.
Собралась компания тогда большая, рогатки все приготовили и снаряды разные, от скомканных в слюнях бумажек до маленьких камней, а Колю выбрали мишенью. Потренироваться хотели.
Настрелялись пацаны и девчонки вдоволь, на мальчишке и места живого не осталось. В волосах даже камни остались и слюнявые бумажки.
И даже самые скромные и сердобольные девочки тогда к Коле не подходили, стороной обошли. Может, от той же неприязни, а может от того, что и самим бы досталось, нежели заступились бы за него. Даже Вика, худенькая пятиклассница с рыжими волосами до плеч, которая нравилась Коле, а может и сама чувствовала к нему что-то теплое, обошла его стороной. Ее и саму могли обижать, но пока все внимание было сосредоточено на Коле, она была бледной тенью, которую почти никто не замечал.
Когда все разошлись, трое самых авторитетных старшеклассников подошли к Коле, который лежал и до сих пор закрывал голову руками.
— Терпи, груша, — склонившись над Колей, прошептал один из них, а после щедро пнул его в бок.
Мальчик захрипел, схватившись за ударенное место, и перекатился на другой бок.
— Ладно, хватит ему пока, до лета еще долго, — хмыкнул один из старшеклассников.
Когда Колю оставили, он тихо заплакал. Хотелось сбежать, да вот только куда? Бежать некуда, это уже никогда не закончится. Оставалось ждать конца мая, где предстояла путевка в деревню к вечно пьяному деду и бабушке, которая и сама мучается, держа на себе все хозяйство.
И даже после такого Коля не понимал, за что с ним так поступают, не понимал этой жестокости. Он ведь никогда не желал никому зла, ни с кем не дрался. Наоборот, Коля всегда тянулся к сверстникам, считал себя таким же, как и они. Хотел быть рядом, в их сплоченном коллективе, быть на одной волне, так сказать. Коля разрыдался от невыносимой боли и осознания, что он любит их. Любит маму, любит отца, как бы он его не бил, любит своих одноклассников и вообще всех. Но он не понимал, почему не любят его? Почему за это его так жестоко наказывают? Коля не знал этого, но догадывался.
***
Коля слышал разговоры своих родителей и врачей, которые какое-то время приходили на дом.
— Так что с ним, Павел Юрьевич? Это пройдет? — спрашивал взволнованный отец.
— Это врожденный аутизм, Валерий Николаевич, это генетика, это не лечится.
— К-как? — задохнулся от возмущения отец Коли, а из своей комнаты Коля слышал, как он вскочил с дивана. Скрип пружин выдал, — не может быть такого, у меня и отец, и дед! Даже прадед моего деда! Все здоровые были, как быки!
Коля в этот момент аккуратно выглянул из комнаты, наблюдая развернувшуюся драму в зале. Мать сидела на диване, врач на табуретке чуть поодаль, а отец стоял между ними. Коля запомнил, каким пунцовым стало лицо мамы, но не понимал почему.
— Так может, дело не в вас, Валерий Константинович? — врач лишь бросил мимолетный взгляд на мать Коли.
Этим же вечером мать созналась, что у рано почившей бабушки были отклонения, и это могло привести к такому вот последствию.
Досталось тем вечером матери крепко, Валера орал на нее благим матом, проклинал, на чем свет стоит, таскал за волосы по всей квартире и не жалея сил избивал.
Это как же он, войну прошел, под танками немецкими валялся, контужен был не раз взрывами, пуль сколько схлопотал. Фашистов до самого Берлина гнал, а ему в награду еще и вот это? Лгунья жена и отсталый сын?
— Сука! Тварь! Это из-за тебя у меня не сын, а больная рохля! — сокрушался в ругательствах отец, не прекращая избивать плачущую от боли супругу.
От возможной участи ее спас плач маленького Коли, на которого переключился отец. Мальчику тоже досталось от разгневанного отца, который потом ушел из квартиры и вернулся через несколько часов пьяный в драбадан.
С тех самых пор мать охладела к сыну, и отец перестал холить и лелеять «наследника». Он его возненавидел, терпеть не мог, и постоянно обвинял его во всем, что происходило в его отцовской жизни. Но Коля этого не понимал, по-прежнему любил своих маму и папу, таких родных, таких теплых и близких.
***
Коля приподнялся на локтях, от ноющей боли фыркнул и раздул пыль перед носом. В глаза бросился предмет, который сразу блеснул ему солнечным зайчиком.
Он приподнялся, руками раскопал сухую пыль и достал наручные часы. Обычные наручные часы, стрелка которых застыла на девяти с лишним часах. Логотип на циферблате был незнакомый, иностранный похоже.
Взяв с собой часы, Коля с трудом добрался до дома — по ногам тоже часто попадали из рогаток, много синяков и ссадин оставили.
В квартире сразу же вбежал в ванную комнату, где отмылся и как смог отстирал всю одежду. Раньше бы мать высекла за такое, но сейчас было тепло, форма высохнет на балконе быстро.
Поскольку гостей дома не было, мать была к сыну снисходительнее, даже почти не ругала. А вот когда пришел отец, проверил дневник и увидел замечание учителя о том, что тот задремал на уроке, мальчику снова досталось по первое число.
На ночь Коля засыпал с саднящей задницей и ноющим фигналом под глазом, но зато с трофейными часами под подушкой.
И ночью он увидел необычный сон. Он был ярче и красочнее всех сновидений, которые помнил Коля. Как будто он и не спал вовсе.
Коля встал со своей же кровати, услышав странный шепот. Он раздавался то ли по всей квартире, то ли только у него в голове.
Коля прошел на кухню, хотя ему было не по себе от этого шепота.
— Кто здесь? — тихо спросил перепуганный мальчик.
Кастрюля с борщом, стоящая на плите, громыхнула крышкой.
Коля вздрогнул, повернувшись к плите. Кастрюля выглядела странной, неправильной. Вместо одного половника, как мать всегда оставляла в кастрюле, там их было три, а на крышке были точно такие же ручки, как и на самой кастрюли. Не посередине, а по краям и такие же большие.
Крышка кастрюли приподнялась, Коля постепенно склонялся к ней. Интересно было, что же там такое.
Пока из недр кастрюли не услышал тихий шепот.
— Привет Коленька, давай познакомимся, у меня давно не было друзей, мне так скучно, так одиноко!
— Кто ты? — тихо спросил Коля.
— Я тот, кто помогает своим друзьям. Ты хочешь со мной дружить, Коленька?
— Д-да, у меня тоже нет друзей, — расстроенно ответил Коля. Крышка кастрюли приподнималась в такт словам неведомого голоса.
— Тогда давай я стану твоим другом, Коленька! А чтобы со мной подружиться, надень часики, которые нашел! Надень часики, и все у тебя будет хорошо! Мы будем друзьями-и-и! Самыми лучшими друзьями. А не наденешь, хе-хехе-е, я сожру тебя живьем!
Крышка кастрюли поднялась и резко хлопнула, и Коля проснулся в своей комнате, едва ли не закричав. Коля слышал стук собственного сердца, а лоб был в мелких каплях холодного пота. Вставать с кровати не хотелось, слишком жутко было, да и все тело ныло. Ну и борщец!
Утром, когда мать разбудила Колю, то поняла одну простую вещь — в таком состоянии сын точно в школу не пойдет.
Для Коли это было настоящим благословлением. Он так долго ждал этого момента, и вот он настал. Мать сходила в школу и осведомила нужные лица о том, что Коля заболел и на учебу в ближайшую неделю не явится.
В первую же ночь на своем законном больничном Коля вновь увидел странный сон. На этот раз, когда он вышел из своей комнаты, тяжелые шторы трепыхались, точно с балкона дует сильный ветер.
Вот только сам Коля ветра не чувствовал и шел к шторам, намереваясь узнать, что же их так волнует. В глаза бросился диван, стоящий у стены. Коля прекрасно знал, что это диван, но сейчас это были три больших кресла стоящие вплотную друг к другу, и по размеру они почти точно копировали диван, если бы не боковушки. Да уж, такому дивану отец точно не обрадовался бы.
Взгляд случайно зацепил настенные часы аккурат над странным диваном, только шли они задом наперед. Секундная стрелка то шла плавно, то обрывисто дергалась. Коля понимал, что идут они неправильно, потому что сам часто смотрел на часы и знал, что стрелка не идет плавно, а со звонким тиканьем переходит от одного деления к другому.
Все было какое-то неправильное в этих снах, как будто что-то пыталось копировать обстановку для сна, но в силу незнания или плохой памяти получалось то, что получалось. Естественно, Коля этого не понимал, а просто удивлялся странным изменениям в привычной для него квартире.
Пересилив страх, Коля дернул штору и увидел за ней силуэт, от которого тут же отпрянул. За плотной занавеской он увидел тень с большим туловищем и маленькими ногами, которая распрямляла руки и расправляла когтистые пальцы. Когти были длиной с маленькую линейку, только загнутые на концах.
— А ты не боишься, Коля? Хе-хехе-е! Не боишься, Коленька? Не боишься меня увидеть? — тень сделала взмах правой рукой и, словно в мультике, из одного предмета вылетел другой.
В данном случае это была еще одна штора, которая вылетела из темной занавески. Точно такая же штора, только Коля прекрасно помнил, что комплект таких штор у них в квартире только один.
Тень за занавеской начала жутко хохотать и размахивать когтистыми руками, а вокруг то и дело разлетались и расправлялись скомканные шторы. Один взмах — одна штора. Эти кучки ткани стремительно заполняли зал под хохот тени за зловещей занавеской. Коля хотел пойти в спальню родителей, но проход туда быстро завалило шелковистой тканью. Шторы разбрасывались по комнате все быстрее и быстрее. Тень, махающая когтистыми руками за занавеской, была точно профессиональным жонглером.
Колю сбила с ног очередная штора. Она не успела расправиться и отскочила от кучи тканей, врезавшись прямо в мальчика.
Как в страшном бреду психопата, Коля уже вскоре мог утонуть в шторах, которые сыпались в зал непрерывным потоком под бешеные взмахи тени за плотной занавеской.
— Не бо… — Коля хотел крикнуть заветные слова, но ткань накрыла его с головой, забивалась в рот и не позволяла говорить.
Когда ткань очередной шторы затмила его зрение, Коля начал задыхаться. Он пытался вдохнуть, как будто был под водой и не мог выплыть. Но вдохнуть не получалось, как и выкарабкаться из тяжелой пелены толстых штор, которые накрыли его с головой и продолжали валиться сверху с тихим шелестом.
Внезапно все стихло…
С громким вдохом Коля подорвался в своей комнате. Глаза долго не могли привыкнуть к темноте, поэтому мальчик сначала даже свалился, пытаясь выплыть из целого озера штор. Постепенно пелена морфея отступила, и Коля обнаружил себя сидящим задницей на коврике в собственной комнате.
Страх с новой силой захлестнул его. А вдруг его ждет это снова? Может, ему лишь приснилось то, что должно произойти?
Коля тихо, насколько это возможно встал, и подошел к краю комнатушки. Зажмурился, сглотнул и тут же выглянул в зал.
Шторы немного раздвинуты, занавески ночью мать раздвигает, это Коля помнил. И чего он испугался? Какого-то странного сна?
Выдохнув, Коля вернулся в свою кровать с мыслями, что пугаться ему не впервой.
Все просьбы странного ночного гостя надеть часы, Коля почему-то игнорировал. Пока он был дома, от отца и матери побоев он не получал, потому что повода не было, да и отцу на глаза он не показывался особо.
Но ночами его одолевал другой недуг. Каждую ночь Коля видел сны. Первый раз это была говорящая кастрюля борща на плите, безобидная в целом. Второй раз это были шторы, в которых Коля едва не утонул. На третью ночь Коля услышал шепот из ванной и новенькая стиралка Ока его чуть не отстирала. В ней бурлила черная вода, пол дребезжал, а Колю так и тянуло в этот необъятный алюминиевый бак стиральной машинки.
После стиральной машинки подобные сны на удивление прекратились. Ровно до субботы, где Коля увидел совсем другой сон. Там ничто не пыталось его утопить или затянуть в бак стиральной машинки. Теперь это все выглядело не пугающе и отталкивающе, а наоборот.
Коле приснилось, как девочку, которая ему нравится, обижают его одноклассники. Они пристали к ней, что-то от нее требуют, она плачет и не может вырваться. Коле это не понравилось, он, кажется… почувствовал злость?
— Кажется, Вику хотят обидеть? — на плечо Коли легла тяжелая ладонь.
Коля попытался пойти, но не мог. Он двигал ногами, чувствовал напряжение мышц, но стоял на месте. Попытался повернуться, чтобы увидеть собеседника — не получилось.
Единственное, что мог Коля, это говорить.
— Как ей помочь?
— Легко, — прошептал голос за спиной, хозяина которого Коля так и не видел, — надень часы. Пообещай, что наденешь, и защитишь ее от кого угодно.
Коля не успел подумать, его мысль закончил голос сзади.
— А если не наденешь, худо ей будет. Худо-о, — уже игриво протянул голос.
— Хорошо! Надену! Надену! — едва не затрясся Коля.
Этот сон прервался так же мгновенно, как и начался — Коля и не понял ничего. Он чувствовал лишь непонятный страх после пробуждения, как и в прошлые разы.
Дума о ЧСВ и СПГС (Maelinhon)
Пару лет назад очень хотела купить набор малюсеньких серебряных рун в мешочке. Не купила. При оформлении заказа мне предлагалось выбрать свой город доставки из выпадающего меню, но меню было расставлено не по алфавиту, а по какому то другому параметру. Проще говоря, в области, где я жила, почти 1200 пунктов, и мне нужно было искать свой город вручную среди охрененного количества хаотичных узеньких строк. На мое закономерное «а какого хрена?», техподдержка данного сайта обиженно ответила, что ну неужели мне трудно войти в положение и что-то там самой сделать? Поискать, найти, понять, что они не успевают следить за всем…
Нет, мне не трудно, но заказ я делать не стала. Знаете, почему? Потому что есть такая штука, как эргономика, в том числе пространства, текстов и даже речи. И она является одной из основ взаимного уважения в обществе. Нетрудно подобрать за кем-то бумажку, нетрудно самому пришить оторванную у новой вещи пуговицу, нетрудно загуглить аббревиатуру самому или обойти яму в асфальте. Всё нетрудно, если это ОДИН пункт. Ну два. Но вот когда каждый твой шаг или покупка — это десяток «ну тебе же нетрудно» — это очень трудно. За день они превращаются в тонны фонового стресса, где ни одно действие невозможно сделать мягко, просто, удобно и без бесконечного вхождения в чужие положения и оправдания косяков. Всё надо внимательно обойти, найти самому, допилить лобзиком… Нельзя просто взять из коробки и пользоваться без заморочек.
И вот ты приходишь домой, пытаясь скрыть дергающийся глаз, открываешь уютную ленту в телефоне, а там… ДПСУ, ПНВД, НПП, СДО ПФЗ, ДПС, ЗМІ! На 3 абзаца текста. Это я сегодня утром читала, текст был о медведях и браконьерах, что бы вы там себе ни думали. Знаете, что еще нетрудно сделать? Сразу делать вещи нормально и писать\говорить слова целиком, чтобы твоя аудитория не нуждалась в бесконечном поиске того, что ты обязан был сделать сам. Им то нетрудно, но почему тебе трудно облегчить чью-то жизнь хоть таким вот мизером, как понятный текст?! Я понятия не имею, что такое СДО ПФЗ, потому что я (да и многие) НЕ вращаюсь в тех же кругах, что и автор, и их слэнга не понимаю. И не должна. Тогда зачем это всё? Тем более, в прессе.
Мне тут видится одна проблема, уходящая длинными корнями в прошлое и даже немного в конспирологию. Сейчас объясню.
Подобная ситуация очень часто возникает с такой омерзительной отрыжкой советского мышления, как аббревиатуры. Вот вы наверное не обращали на это внимания, а ведь тяга к «аббревиатуризации» всего и вся — это очень вредная и крайне унизительная для людей вещь. И нет, она не «экономит ваше время», она только отнимает его у других, а вам нежно почесывает Чувство Собственной Важности (ЧСВ). И возникла эта дичь не случайно, а внедрена совершенно осознанно и с конкретными целями. И продолжает работать во времени новом.
Почему я так считаю? Очень просто. Советская (и вообще любая закрытая) модель общества предполагает строгое деление на классы. Кто в красных штанах — тот и элита, говоря языком такого же унылого советского кино. То есть, мы — элита и правящие, а вот они — быдло, которое «не с нами» и пригодно только для обслуживания нас любимых. Это характерно не только для совка, но и для всяких сект, эзотерических гадюшников, криминальных организаций и тому подобных формирований, где есть какая-то иерархия.
Чтобы классовая расстановка «Мы и Эти» работала, у правящих\знающих\высших должны быть некие атрибуты их закрытой песочницы, в том числе и языковые. Проще говоря, понимание определенных слов, жестов и особенных выражений — это пропускной билет самого первого уровня. Если ты не понимаешь, о чем говорит «илита», то ты свое бедственное положение выдашь моментально, потому что «свои» прекрасно знают все эти словечки, сокращения, аббревиатуры, ни у кого кроме тебя они вопросов не вызывают.
А что проще всего сделать для переведения обычных слов в элитарные? Правильно, зашифровать их. Хотя б в аббревиатуру или сложенное слово, состоящее из слогов, самая примитивная шифровка. Замечали, как в совке обожали это дерьмо, да? Любое название, любую организацию непременно надо перевести в аббревиатуру! Чтоб не «институт», а непременно НИИ, не партия, а КПСС, не мастерская, а МАСТОМХ, не музей, а ВИМАИВиВС и ПГОИАХМЗ! И так пытались зашифровать всё на свете. Часто эта дичь доходила до полного абсурда, порождая мемы в духе ЗамКомПоМорДел и прочие высеры для высших разумов.
Это примитивно, это глупо, но основа этого подхода весьма интересная. Если ты «с нами», состоишь где надо, вращаешься в нужных кругах так сказать, ты это всё знаешь и так, впитал с молоком МТР. Если же не знаешь и реагируешь на эти слова странно, то ты мгновенно обнаруживаешь свою инаковость и гипотетическую проблемность для авторитарного общества. Тобой сразу заинтересуются. И быстро выкинут из песочницы. Поэтому советский человек, который и так постоянно пребывал в диком стрессе, вынужден был бдить каждую секунду и обо всем быть в курсе, иначе у него будут проблемы.
С одной стороны, вроде бы ничего такого ужасного, ну аббревиатура, тебе что, трудно поискать или спросить? С другой стороны — это непаханое поле разделения людей и создания постоянного напряжения и «антиэргономики» пространства и речи. Чтоб ты над каждым чихом сидел и думал, думал, думал… И бесконечно боялся, вдруг чего не так понял, а глупые люди очень боятся в глазах «элиты» выглядеть как-то там не так. И это всё сделано а) чтобы элита отличала себя от других и б) чтоб эта самая элита могла показать другим их место. Просто скажи тЭрмин, человек его конечно не знает, смущенно переспросит и всё, ты на коне.
Но вот цирк уехал, а элита осталась. То есть сам подход после развала совка перенесся, как дерьмо с вентилятора, на огромное количество областей жизни. И, что особенно противно, остался в умах всех больных синдромом вахтера. Какие новости ни включи — там БПЛА, СМИ, ДПСЦВ и РСЗДК. Я не могу придумать вариант реальности, где это было бы уместно или удобно. Что я в этом вижу? Только ЧСВ и непрофессионализм (в том числе у журналистов), которые даже не пытаются рефлексировать на тему «а все ли вообще отдупляют, о чем я сейчас сказал?». Эй, люди больше не варятся в одном котелке, не читают 2 одобренные партией газеты, имеют разные интересы, соответственно и не обязательно будут в курсе одних и тех же шифровок. Хотите что-то донести — доносите полностью. Буквы на клавиатуре у вас не платные, написать\скопипастить нормальное, полное название — нетрудно. Иное — суть неуважение к аудитории и очередное напоминание ее места. А зачем? А чтобы что?!
Потому что как себя чувствует человек, который видит в тексте неизвестную аббревиатуру? Ему говорят так типа между делом — «Ну это МВПРК же!». Что человек ощущает? Сначала непонимание и стыд (вот я дурак, все уже знают, один я не слышал!), потом идет гуглить или переспрашивает у говорящего. То есть, он автоматически ставится говорящим в положение «я — начальник, ты — дурак». Я вот в курсе элитарного тЭрмина, а ты — быдло, проси теперь меня тебе, неразумному, объяснить. Что мешало «начальнику» всё это сказать сразу и целиком? Учитывая, что ему чаще всего ВСЕ РАВНО придется объяснять то, что он сказал, ни о какой экономии времени речь не идет. Значит, речь не об экономии, а о том, что ему хочется ощутить вот это сладкое чувство, что он такой высокий и премудрый, объясняет всяким неучам прописные истины высшего света. Возможно, это делается неосознанно, по привычке, но мы вроде хотим жить осознанно, не? И не заставлять других чувствовать себя неловко.
Не знать — не стыдно. Стыдно говорить простые вещи так, чтобы заставлять других ощущать себя тупыми, незнающими, ниже рангом и тд. Вот это — стыдно. Никто за пределами вашей головы не обязан знать, что у вас в коллективе шкаф называют ВЛК, а на досуге вы читаете книжки про ВТО и ОС. Значит, вопросы к вам будут неизбежны. И если вы продолжаете так говорить и писать везде, значит дело именно в вашем мнимом ощущении причастности к чему-то высшему, закрытому, элитарному и тд. Кто понял — тот молодец, кто не понял — пошел нахер из нашего кружка. Господа, расслабьтесь, вы — такое же быдло, как и я, не надо это еще больше подчеркивать.
У всяких же эзотериков и прочих претендентов на элитарность та же советская отрыжка даже не потеряла изначальной цели выявлять «чужих». Откроешь какой-нибудь заумный текст или книгу, и ё… ВЦВ (второй центр внимания), ПАТ (проекция астрального тела), ОБС (опыт бестелесного существования), ОВД, ХЭ, ССЛ, ВД, ДК, ОС и прочие ШЗВК. Просто ОБСРЦ. Изредка это оправданно, например, чтобы не оскорбить не имеющих чувств и не возбуждать товарища майора, действительно лучше писать ХЭ и МЭ. Но остальное то кого оскорбляет, кроме читателей и здравого смысла?!
Мне как-то перепал один очень дорогой курс по ба-цзы, клиент дал почитать то, что он купил для себя. Читать это было невозможно. Мы как бы и так продираемся через китайскую грамоту (буквально), так еще и 30% текста — это СНС, ДД, ГД и прочий ПЗДЦ. Это не просто НЕ эргономика, это не просто неуважение к читателю, это плевок ему в лицо, чтоб помнил свое место. Потому что человек заплатил огромные деньги и хотел бы информацию, а не ломать себе мозжечок тем, что этот, с позволения сказать, автор, поленился написать целиком. И попробуй только пикнуть «а что это значит?» в таких вот кружках интеллектуального дрочева. Тебя склюют и съедят с потрохами, смачно закатывая глаза на «неуча» явно не их круга. Как же можно не знать, что такое ССЛ?! Вы практик, или кто?! При этом объяснить большинство из этих терминов они не могут, но зато «илитарное сокращение» всего и вся выучили назубок.
Ребята, жить и так неимоверно трудно. Трудно искать информацию, понимать ее и применять, трудно постоянно находиться в напряжении и бесконечно решать сотни подножек от пространства и людей. Так может не нужно их добавлять всем, а? Не нужно усложнять то, что можно за пару секунд упростить. Эти пару секунд, которые вы потратите на написание или проговаривание слова, ничего не решат для вас, но вы сами станете приятнее и доступнее для окружающих. Делайте то, что вы делаете — понятным, удобным, внятным и эргономичным для людей. Не надо их при каждом удобном случае макать башкой в унитаз и показывать, какой вы умный. Потому что таких мудаков вокруг — миллионы, они не запоминаются уже даже. Запоминаются именно те немногие, кто сделал вашу жизнь хоть немного проще и светлее. ДСВДН.
Блог Mylene Maelinhon (c) Archaic Heart