ТС, а почему ты сразу батьке своему не рассказал про перфомансы этих двух долбоебов? Отец с мамкой развелись, когда мне было 4 года ( это уж потом, много позже, от сердобольных бывших соседей я узнать, что из-за измены матери ). Батя устроился техником на турбазу за городом, и уехал туда жить. Пару лет мы с мамой жили спокойно, а потом пошли "отчимы". Первый был Слава. Работал в дурдоме санитаром. По первому впечатлению - нормальный. Мы с ним особо и не разговаривали. А потом он то ли пьяный, то ли обьебаный препаратами пытался меня выкинуть из окна. Мать была тогда на работе, а этот долбоеб пришел со смены. Далее со слов отца:
" Приспичило мне приехать в город, вот прям чуйка какая была. Машина поехала за продуктами, вот и я на ней. Да и тебя хотел проведать - давно не виделись, я соскучился. Поднимаюсь в квартиру, и слышу оттуда твои крики. Пытаюсь открыть дверь - хуй! Она на внутреннюю щеколду закрыта. Я ее выбиваю с ноги, а там эта мразь на кухне пытается тебя в окно выкинуть. Я ору ему, чтоб отпустил тебя, а он отвечает, что сейчас землетрясение, и он пытается тебя спасти. Ну я его сразу же с налета и пиздить начал".
Какое землетрясение во Владимире могло быть, я хз. Помню как отец ногами забивал этого урода, вся кухня в кровище его. Как Славу забирала скорая помощь. Отцу за побои ничего не было. 90е были, да и одноклассник батька тогда прокурором работал. Больше Славу я не видел.
Потом появился дядя Валера, мать с ним лет 7 вместе была. Вот он был нормальным мужиком. Он даже умудрился с отцом моим скорешиться. У нас с ним был нейтралитет. Он меня ни разу и пальцем не тронул, ни голос не повысил. Учил за рулём сидеть.
А уж потом появился Саша. Я был в подростковом возрасте, когда мать притащила эту чепуху. Плюгавый хохол, который отсидел 8 лет за убийство жены. А домой он не вернулся, потому его сын обещал его замочить в ответ. Попытался он на меня сразу же залупаться. На что я ему ответил, что у меня батяня для моего воспитания есть, и что если он меня тронет, то я с друганами его около подъезда отпинаю. Что я в принципе и сделал через пару лет, когда он мамку мою избил. Пробил ей голову, сломал нос и челюсть. Заяву она на него писать не стала, и даже простила, но я нет. Собрал пару друзей, и отпиздили его до больницы.

Так к чему я это все веду:
Всякое в жизни бывает, люди расходятся. Но я всегда знал, что стоит мне пожаловаться отцу, так он за меня порвёт любого. Да и каждый мужик за своего дитенка обязан горой стоять. А многие женщины, в плане отношений, думают одним местом, и не умеют выбирать себе спутника.

Сейчас я тоже развожусь с женой - гулять стала. Живем раздельно, дети с ней. И стала она в дом приводить пихуна своего. Так я им обоим сразу же сказал, чтоб делали они свои дела где угодно, но только не при моих детях. И чтоб этот мужик не приближался даже к моим детям. И что если мои девочки хоть как-то на него мне пожалуются, то пиздец и ему, и бж

Решил рассказать свою историю. Мое детство выпало на начало 00-х, и было вполне обычным. Можно даже сказать, счастливым. До того, как выяснилось, что мать изменяет отцу. Он такой подлости не стерпел, молча вещи собрал и ушел. Мать не растерялась, и сразу пригласила своего хахаля жить к нам. Было мне на тот момент 8 лет. Отчим (дядя Толя) сперва особого интереса ко мне не проявлял. Мы могли перекинуться за день парой фраз, и на этом все. Меня такой расклад вполне устраивал, но в какой-то момент Толя начал борзеть. То вещи мои брал без спросу, что я их потом не мог найти (канцелярию, книги и.т.п), потом и вовсе начал охуевать от вседозволенности, и стал давать мои диски с играми своим друзьям. Сначала я вежливо просил его так не делать, на что слышал в ответ: «Ачетакова», и «Тебе что, жалко что ли?». Пробовал жаловаться матери, но она очень вяленько реагировала, или резво меняла тему. Помню, мы обедали втроем, и я решил у него поинтересоваться, как скоро его друзья вернут мои диски. Уж не знаю, что в моем вопросе его так разозлило, но он резко сказал: «Слышь, малой, завали. Ничего твоего в этом доме нет», взял тарелку, из которой я ел суп, и вылил мне на голову. Я от этого знатно так охуел, перевел взгляд на мать, а та тупо сидела и улыбалась. Этот ее тупой взгляд с ехидной улыбочкой я запомнил на всю жизнь. Лицо предателя. Я понял, что поддержки и помощи от нее не дождусь, и что этот мерзкий дядя Толя ей почему-то дороже родного сына. Последней каплей стала ситуация, когда этот мудень ворвался в мою комнату и начал собирать все диски, игрушки и комиксы в мусорный мешок. Увидев мой вопросительный взгляд, он радостно сообщил, что сейчас все это выбросит, т.к у меня вышел трояк в четверти по математике, и я теперь наказан. Осознав весь пиздец ситуации, я мертвой хваткой вцепился в мешок с дорогими мне вещами. Отчим пытался меня оттолкнуть, но я не мог допустить, чтобы он выбросил мои сокровища. Яростно вгрызаясь в его руку зубами, я все-же вырвал мешок и начал орать, чтобы он убирался на хуй из моей комнаты. Прибежала мать, и естественно, вместо того, чтобы заступиться, она начала меня отчитывать и стыдить. Тогда я в сердцах крикнул, что ненавижу ее, захлебываясь слезами. И тут этот пидорас Толик зарядил мне смачную оплеуху, что я аж отлетел в стену и очень сильно ударился затылком. Сука, я даже отрубился на пару секунд, и звездочки по экрану пошли. Конечно, после такого мать пересралась, и даже вызвала скорую (разумеется, напиздев им, что я просто упал). Где-то неделю полежал в больничке с сотрясением, но мать не простил. Ее я стал ненавидеть даже больше, чем мудака дядю Толю. Однажды, она забыла дома свою мобилу (Samsung D600). А там еще такая прикольная игра была, «Forgotten warrior» (олды помнят), очень захотелось поиграть. Но перед этим почему-то решил зайти в галерею. И… нашел целую коллекцию отборной домашней порнухи, с матерью и отчима непосредственным участием. Как я понял, он это снимал. Видео, картинки, много всего. А во мне прямо кипела злость. Этот человек причинял мне боль, унижал, а она его потом еще и в кровати ублажала. Эту боль просто не передать словами, когда тебя предал по сути самый близкий на тот момент человек. Я долго не думал, просто зашел в ее учетку в ICQ и разослал «веселые картинки» всем контактам, потом еще MMS-ки отправлял контактам в телефоне, пока деньги на счету не закончились. И горько рыдал. Почти сразу на ее телефон начали звонить, но я отключил звук и стал собирать вещи. В тот день я переехал жить к отцу, рассказал ему все, он меня нормально принял и не стал осуждать. Помню, как нас потом терроризировали звонками мамка с отчимом, грозились через суд меня обратно забрать, и что тогда мне пиздец. Уж не знаю, чем их батя так припугнул, но они в итоге отстали. Как считаете, мудак ли я, что таким образом им отомстил? Прошло уже почти 20 лет, но с матерью до сих пор не общаюсь, и не простил ее. У меня всё. Не судите строго.

Я узнала об этом случайно. Мой Егор, мой умница, моя гордость и опора — он скрывал от меня свои проблемы в школе. Как же так? Почему? Ведь мы всегда были близки, я думала, что знаю о нем все…

— Мам, ты чего? — Егор удивленно посмотрел на меня, застыв в дверях своей комнаты с рюкзаком в руках.

Я сидела на его кровати, растерянно глядя на измятый листок, который нашла, убираясь в его вещах. Дневник с двойками, замечания учителей, какие-то угрозы от одноклассников… Как я могла не заметить, что у сына проблемы?

— Егор, милый, почему ты мне ничего не рассказал? — мой голос дрожал. — У тебя неприятности в школе. Почему ты молчал?

Сын отвел взгляд, бросил рюкзак на пол и тяжело вздохнул:

— Ма, ну зачем ты лезешь в мои вещи? Это личное…

— Личное? — я почувствовала, как к горлу подступает ком. — Егор, я твоя мать! У тебя проблемы, а ты молчишь! Как я могу тебе помочь, если не знаю, что происходит?

— А кто сказал, что мне нужна помощь? — огрызнулся сын. — Я сам разберусь!

— Как ты разберешься? — я встала и подошла к нему. — Егор, посмотри на меня. Что случилось? Почему у тебя двойки? Кто тебе угрожает?

Сын отвернулся, упрямо глядя в стену:

— Ничего не случилось. Просто… сложно немного. Но я справлюсь, правда.

— Егор, — я мягко взяла его за плечи. — Сынок, ты же знаешь, что можешь мне все рассказать. Я всегда на твоей стороне. Давай вместе подумаем, как решить эти проблемы.

— Да нечего решать! — он резко отстранился. — Ма, ну хватит! Я же сказал — сам разберусь!

— Но почему ты мне не доверяешь? — в моем голосе зазвучали слезы. — Неужели я плохая мать? Чем я заслужила такое отношение?

Егор тяжело вздохнул:

— Мам, ты ни при чем. Просто… это мои проблемы, понимаешь? Мои! Я должен сам их решить.

— Но почему, Егор? — я чувствовала, как земля уходит из-под ног. — Мы же всегда были близки. Я думала, ты мне доверяешь…

— Доверяю, — буркнул сын. — Но это не значит, что я должен бежать к тебе с каждой проблемой. Я уже не маленький!

— Тебе всего пятнадцать! — воскликнула я. — Конечно, ты еще ребенок!

— Вот именно поэтому я тебе и не говорил! — Егор сорвался на крик. — Ты все еще считаешь меня малышом! А я уже взрослый, мам! Я сам могу решать свои проблемы!

— Какой же ты взрослый, если забросил учебу и не можешь постоять за себя? — вырвалось у меня.

Я тут же пожалела о сказанном. Лицо сына исказилось от обиды:

— Вот видишь! Ты ничего не понимаешь! Зачем я вообще с тобой разговариваю?

Он схватил рюкзак и выбежал из комнаты, хлопнув дверью. Я бессильно опустилась на кровать, чувствуя, как по щекам текут слезы. Что же я наделала? Как могла так ошибиться в собственном сыне?

Весь вечер я не находила себе места. Егор заперся в своей комнате и не выходил даже поужинать. Я металась по квартире, не зная, что делать. Позвонить его классной? Поговорить с директором? А может, обратиться к психологу?

В голове крутились страшные мысли — вдруг сына обижают? Или того хуже — вымогают деньги? А если он связался с плохой компанией? Господи, как я могла не заметить, что у ребенка проблемы?

Около полуночи я не выдержала и постучала в дверь его комнаты:

— Егор? Ты не спишь? Можно войти?

Ответа не последовало. Я осторожно приоткрыла дверь — сын лежал на кровати, уткнувшись в телефон.

— Егор, нам нужно поговорить, — тихо сказала я.

— О чем? — буркнул он, не отрываясь от экрана.

Я присела на край кровати:

— Сынок, я знаю, что ты обиделся. И ты прав — я действительно до сих пор считаю тебя ребенком. Но пойми, я волнуюсь за тебя. Ты — самое дорогое, что у меня есть.

Егор молчал, но я видела, как дрогнули его плечи.

— Милый, — продолжала я, — я не хочу давить на тебя или лезть в твою жизнь. Но я должна знать, если у тебя проблемы. Не для того, чтобы отругать. А чтобы помочь. Ты же знаешь, что я всегда на твоей стороне?

Сын наконец оторвался от телефона и посмотрел на меня:

— Знаю, мам. Просто… это сложно объяснить.

— Попробуй, — мягко попросила я. — Я постараюсь понять.

Егор сел на кровати, подтянув колени к груди:

— Понимаешь, в классе сейчас такая ситуация… В общем, там есть компания, которая всех достает. Ну, знаешь, дразнят, обзывают, вещи прячут. Ко мне тоже лезут.

— Боже мой, — ахнула я. — Почему ты молчал? Надо срочно поговорить с учителями!

— Вот! — Егор раздраженно махнул рукой. — Я же знал, что ты так отреагируешь! Поэтому и не говорил!

— А как я должна реагировать? — растерялась я. — Сынок, это же травля! Нельзя это так оставлять!

— Мам, ты не понимаешь, — вздохнул он. — Если я пожалуюсь — будет только хуже. Меня засмеют, скажут, что я маменькин сынок. Я должен сам разобраться.

— Но как? — я чувствовала, что начинаю паниковать. — Егор, это опасно! А вдруг они тебя побьют?

— Не побьют, — он покачал головой. — Они не такие отмороженные. Просто… достают, понимаешь? То портфель спрячут, то тетрадку испортят. А я не могу дать сдачи — их много, а я один.

— Господи, — прошептала я. — И давно это происходит?

Егор пожал плечами:

— Месяца два. Сначала я думал, само пройдет. Потом… В общем, я пытался с ними поговорить, но без толку. А жаловаться не хочу — только хуже будет.

— Но почему ты мне не рассказал? — я осторожно погладила его по плечу. — Мы бы вместе что-нибудь придумали.

— Да что тут придумаешь? — горько усмехнулся сын. — Ты бы сразу побежала в школу разбираться. А мне потом жизни бы не дали — маменькин сынок, ябеда… Нет уж, лучше я сам.

— Но ведь ты не справляешься, — мягко сказала я. — Егор, я вижу, как ты мучаешься. У тебя упала успеваемость, ты стал нервным, раздражительным. Это не выход — молчать и терпеть.

Сын опустил голову:

— Я знаю. Но что делать? Если я пожалуюсь — будет только хуже.

— А если мы вместе подумаем, как решить эту проблему? — предложила я. — Не для того, чтобы я за тебя все сделала. А чтобы найти выход.

Егор с сомнением посмотрел на меня:

— И что ты предлагаешь?

— Для начала — рассказать мне все подробно, — ответила я. — Кто эти ребята? Почему они к тебе пристают? Что конкретно делают?

Сын вздохнул и начал рассказывать. Оказалось, что главным заводилой был некий Костя — местный хулиган, которого боялась вся школа. Он собрал вокруг себя компанию таких же агрессивных ребят, и теперь они терроризировали весь класс. Егора они выбрали мишенью, потому что он хорошо учился и не умел давать сдачи.

— Понимаешь, если бы я мог врезать этому Косте — может, они бы отстали, — говорил сын. — Но я не умею драться. А если попробую — они меня толпой отметелят.

— Ну и слава богу, что не умеешь, — вздохнула я. — Драка — это не выход. Тем более, против нескольких человек.

— Вот видишь! — воскликнул Егор. — Ты опять меня не понимаешь! Я должен научиться постоять за себя!

— Я понимаю, — мягко сказала я. — Но драться — это не единственный способ постоять за себя. Есть и другие методы.

— Какие? — скептически спросил сын.

— Ну, например, можно попробовать поговорить с этим Костей с глазу на глаз, — предложила я. — Без свидетелей, спокойно. Объяснить, что ты не собираешься это терпеть и готов дать отпор.

— Ага, и получить по морде, — фыркнул Егор.

— Не обязательно, — покачала я головой. — Такие, как Костя, часто боятся тех, кто не боится их. Если ты покажешь, что не напуган — возможно, он отстанет.

— А если нет? — с сомнением спросил сын.

— Тогда придется действовать иначе, — сказала я. — Например, поговорить с другими ребятами из класса. Наверняка не ты один страдаешь от этой компании. Может, вы сможете объединиться и дать им отпор вместе?

Егор задумался:

— Ну, вообще-то, они многих достают. Но все боятся жаловаться.

— Вот видишь, — кивнула я. — А если вы соберетесь вместе и пойдете к директору — это уже будет не жалоба одного человека, а коллективное обращение. На это нельзя будет не отреагировать.

— Хм, — протянул сын. — А ведь и правда. Только как убедить ребят?

— Ну, для начала можно поговорить с теми, кому ты доверяешь, — предложила я. — Объяснить ситуацию, предложить действовать сообща. А потом уже вместе думать, как привлечь остальных.

Мы еще долго обсуждали разные варианты действий. Я видела, как постепенно меняется лицо сына — из угрюмого и замкнутого оно становилось оживленным, заинтересованным. Он начал предлагать свои идеи, спорить со мной, размышлять вслух.

— Знаешь, мам, — сказал Егор под конец нашего разговора, — а ведь ты права. Я действительно зря молчал. Вместе мы можем придумать гораздо больше, чем я один.

Я улыбнулась и обняла его:

— Конечно, милый. Ты же знаешь — вместе мы сила. И что бы ни случилось — я всегда на твоей стороне.

Сын прижался ко мне, как в детстве:

— Спасибо, мам. Прости, что я от тебя все скрывал. Просто… мне казалось, что я должен сам со всем справиться.

— Ты и справишься сам, — сказала я. — Но это не значит, что ты должен быть один. Я здесь не для того, чтобы решать за тебя проблемы. А для того, чтобы поддержать и помочь найти решение.

— Я понял, — кивнул Егор. — Обещаю, что больше не буду ничего скрывать.

— И я обещаю, — улыбнулась я, — что не буду лезть в твою жизнь без спроса. Но ты всегда можешь на меня рассчитывать.

Мы еще долго сидели, обнявшись. Я чувствовала, как постепенно уходит напряжение последних месяцев. Конечно, проблемы никуда не делись. Но теперь мы будем решать их вместе. И я уверена — у нас все получится.

На следующий день Егор пошел в школу с совершенно другим настроением. Я видела в его глазах решимость и уверенность. Вечером он рассказал, что поговорил с несколькими одноклассниками, и они согласились действовать сообща.

Конечно, не все прошло гладко. Костя и его компания не сразу отступили. Но постепенно ситуация начала меняться. Ребята, которые раньше боялись, стали вместе давать отпор хулиганам. Учителя наконец обратили внимание на проблему и начали принимать меры.

Через пару месяцев Егор пришел домой сияющий:

— Мам, представляешь — Костю и его дружков вызвали к директору! Им пригрозили исключением. Ты бы видела их лица!

Я улыбнулась, глядя на счастливого сына:

— Я же говорила, что вместе вы справитесь.

— Да, ты была права, — кивнул он. — Знаешь, я многое понял за это время. Главное — не нужно бояться просить о помощи. Это не делает тебя слабым. Наоборот — сильный тот, кто умеет объединяться с другими.

— Я горжусь тобой, сынок, — сказала я, обнимая его. — Ты повзрослел и многому научился.

— И ты была права — я действительно еще не совсем взрослый, — улыбнулся Егор. — Но я учусь. И я рад, что ты рядом и помогаешь мне.

Мы сидели на кухне, пили чай и болтали обо всем на свете. Я смотрела на сына и думала о том, как многому научилась сама за это время. Да, наши дети взрослеют. Но это не значит, что мы должны отстраняться от них. Просто нужно научиться быть рядом по-новому — не опекая, а поддерживая. Не решая за них проблемы, а помогая найти решение.

И самое главное — нужно всегда оставаться на их стороне. Что бы ни случилось, какие бы ошибки они ни совершали — мы должны быть той надежной гаванью, куда они всегда могут вернуться за поддержкой и советом.

Ведь в этом и есть суть родительской любви — быть рядом, что бы ни случилось. И я благодарна судьбе за то, что она подарила мне возможность любить и поддерживать моего сына — даже когда он уже не маленький мальчик, а почти взрослый юноша. Ведь наши дети всегда будут нуждаться в нас — просто немного иначе, чем раньше.

ЕЩЁ БОЛЬШЕ РАССКАЗОВ ЗДЕСЬ

Популярное за месяц:

• Непредсказуемая встреча с любовницей мужа изменила мою жизнь

• Жена ушла и оставила мужа с маленьким ребенком, как оказалось, так было лучше

• Неожиданно рано вернувшись домой, она подслушала разговор мужа по телефону

• Нежданная свекровь

• Муж и сестра сидели на диване укрывшись под одним пледом

• Обнаружила переписку мужа

• Дочь не хочет делиться своими секретами с родителями, чем вызывает глубокую тревогу у матери

В возрасте моих трех лет родители скинули меня к бабушке с дедушкой в местный ПГТ в тридцати километрах от их дома. Жил я там до полных семи - и в школу успел пойти, и корнями в местный быт уже врос, и какие-никакие мальчишеские планы строить начал (хотел стать сварщиком, пушто друг деда, будучи сварщиком, катался на мерседесе и сорил деньгами). Мама ко мне за четыре года не приехала вообще ни разу, а отец приезжал примерно раз в пару месяцев - с простенькими подарками, но я и им был рад так, что уши заворачивались. На вопрос о маме всегда тушевался и переводил тему - то она занята, то работает, то еще что-то.

Летом, когда мне уже было семь, родители приехали меня забирать. Мама, даже не поздоровавшись, вошла и скомандовала: "пять минут на сборы, потом едем". Не обняла, ничего больше не сказала и села ждать на кухне. По дороге в город тоже молчала, периодически перекидываясь с отцом мелкими репликами. В первый же день в квартире сразу вручила веник и велела привести все в порядок, после чего я весь день мыл, подметал, убирал, бегал в магазин и всеми силами доказывал маме, что она меня, дескать, забрала не зря. Но уже тогда я чувствовал, что я для нее - чужой, как будто она вынуждена меня терпеть. И, как вы понимаете, взаимность выросла во мне довольно быстро, подпитываясь еще и детской обидой.

По поводу того, зачем отдали, вариантов ответа было много. То стояли поздние девяностые и жрать было нечего, то им было тяжело, то не хватало времени, то работа и карьера, то еще что-то. Истина вскрылась позже - мама спрыгнула в другие отношения и готовилась к разводу, а батя не придумал ничего лучше, кроме как эвакуировать меня к ее родителям и разбираться с проблемами постепенно. Ребенок ей, понятное дело, при таких раскладах был не нужен. Потом мамин ухажер ее бросил, и она решила "вернуться в семью". До сих пор не знаю, что сделал ей конкретно я, но любовью между нами как-то не пахло. Ответственностью - да, но не любовью. При этом она постоянно конфликтовала с отцом и даже разок поперла его из дома по какой-то надуманной чуши - чуть ли не на год, в течение которого я жил с ней наедине. С отцом же у меня все было прекрасно и так осталось до сих пор, что ее тоже неимоверно злило. Почему? Не знаю.

С мамой, как нетрудно догадаться, непонимание росло и росло, обстановка была не очень. Расстались мы в мои шестнадцать, когда отец вывез меня в съемную квартиру неподалеку, дабы разрядить вечно искрящее в квартире напряжение. Потом ей хватило наглости заявить, что это бабушка меня испортила - мол, настраивала меня против нее и внушила мне, что она не мать, а кукушка, и тем самым навсегда сломала между нами связь. Я слушал это с каменным лицом и вспоминал, как спрашивал у отца: "а почему мама не приехала или не звонит?", и он всегда опускал глаза, пытаясь найти новую отмазку. Вспоминал, как бабушка водила меня в школу за руку, как днями корячилась на огороде, как вытирала мне сопли и залечивала ранки, как покупала мне нехитрую одежду на последнее, как утешала, когда я говорил, что не понимаю, почему мама меня не любит. Не клеилось.

Мамы уже не стало. Я многое переосмыслил и в итоге остался ей благодарен - при всей проблематичности наших отношений она с отцом все же вложила в меня много сил, средств и времени, благодаря чему я вырос хотя бы чем-то, напоминающим человека. Я был на ее похоронах, я поддерживал чуть не сошедшего с ума отца, я периодически навещаю ее могилу. Но мне до сих пор тяжело отделаться от мысли, что она была моей родной мамой, а не мачехой. И так ведь бывает, да?