«Летние настроения» (коллекция из 12 оригинальных картин Дианы Димовой-TRAXI)
Здравствуйте друзья,
Лето, обещающее невероятные приключения и бесконечную радость, становится истинным источником вдохновения для каждого Художника. Теплые объятия Солнца, бесподобные Летние вечера и необъятная Свобода, сопровождающая это время года, служат источником вдохновения для моей коллекции «Летние настроения» (коллекция из 12 оригинальных картин Дианы Димовой-TRAXI).
Воплощение свободы и духа лета. Каждая картина представляет разное настроение, и в ближайшие дни я постепенно буду наполнять вас Вдохновением от них.
Сегодня я хочу познакомить вас с первыми двумя картинами, образующими диптих.
Я назвал их «Тестом любовных отношений».
На них изображены босые ноги, идущие по берегу моря.
Что может быть более летним, чем любовь, пляж и босые шаги!
Картины могут стоять поодиночке – тогда нет любовных отношений.
Если их поставить друг над другом, то понятно, кто ведет – девочка или мальчик.
Если они рядом, то показывают позу любви и позу несогласия.
И они могли даже перевернуться с ног на голову, как это часто бывает в любовных отношениях.
Итак, взгляните!
Соедини их!
Выберите свою версию!
Любовь и лето!
Это сегодняшняя порция летнего настроения, которой я хочу поделиться с вами!
Веселиться!
Искусство есть отражение Жизни!
И Жизнь ПРЕКРАСНА!
Делитесь в комментариях, какой вариант теста вам больше нравится — 1, 2, 3 или 4, и приходите завтра за очередной порцией летнего вдохновения!
С большой любовью, Диана Димова-TRAXI
Любовь и джаз
Работу сделал в подарок друзьям на день свадьбы .
20 лет вместе , а в джазе ещё больше .
Решил вот порадовать .
Завтра будем вручать .
Надеюсь что понравится .
Работа сделаны из эпоксидной смолы .
Спасибо другу скульптору, в 3d смоделировал и напечатал фигурки .
Персики
Корзина казалась продолжением его руки – такая же бурая, витая и крепкая.
– Что это? – прошептала Эбора и тут же устыдилась своего вопроса.
Пьетро засмеялся громко, белозубо. Смуглое лицо его лучилось морщинами, борода серебром колыхалась на груди.
– Гостинец тебе, красавица. Персики.
– Вижу. Не стоило. – Эбора нахмурилась. Порыв ветра облепил колени серым сукном юбки.
– Это из моего сада. Лето было добрым, ветки усыпаны плодами, а трава липкая от сока. Зимой привезу персикового вина. А лучше сама приезжай и угощайся хоть каждый вечер.
– Пьетро!
Он посерьезнел.
– Возьми, Эбора, уважь. И прости за навязчивость. Но, кажется, если не напомню – забудешь, что жду.
Она легко ударила его по груди:
– Стары мы для такого, Пьетро. А за персики благодарю.
Она неловко взяла корзинку, соприкоснувшись с ним пальцами. Пять лет назад у Пьетро умерла жена, а с прошлой весны он в каждый свой приезд стал дарить ей подарки и звать к себе, от чего мысли Эборы бились, как растревоженные птицы. Сейчас, сжимая корзину в руках, она впервые подумала, что, возможно, перевозчика не отвратил бы скудный ее быт и стол – почему бы не пригласить его в дом. Из того, что он привез в обмен на крепко сплетенные сети, можно что-то быстро сготовить…
– Ты… зайдешь, может, перед дорогой? Напою тебя пряным отваром, он даст сил.
Пьетро коснулся ладонью ее щеки:
– Я бы хотел. Но близятся сумерки. Мой мул спустится со скал и в полной темноте, но нехорошо это – задерживаться у вдовы после заката.
– Я не вдова, – привычно ответила Эбора, смущенная его прикосновением.
Пьетро покачал головой:
– Столько лет прошло, а ты все ждешь? В этом дело?
Она зло тряхнула белой косой:
– Не тебе спрашивать о таком. Но я отвечу: нет, уже не жду. И, доведись свидеться, вряд ли бы узнала его спустя столько лет. Но я по-прежнему остаюсь его женой. А теперь прощай, Пьетро. Доброго пути. И не надо больше гостинцев – не приму.
Пьетро кивнул, улыбнулся печально и запрыгнул в телегу.
– Прощай, хозяйка серой скалы. Жди через месяц, как и всегда. Пусть будут легки твои руки, плетущие лучшие сети на нашем побережье.
Он не обернулся. Она не отвела взора, пока силуэт повозки не скрылся за спуском.
***
Каменный дом был словно продолжением скалы – холодный, крепкий, одинокий. Она спешила к нему по тропе, и остывшая земля прижигала босые ноги. Ветер с морем соревновались, чей рев громче.
Скрипнула дверь, не сразу зажегся в лампе фитиль. Печь почти остыла. Надо бы подбросить дров – на высоту осень приходит рано. Но прежде она разобрала то, что привез из города Пьетро. Мешок муки, бутылка оливкового масла и бутыль побольше с маслом для лампы. Ящик с овощами, мешочек трав, баночка с пряностями, желтый шар сыра, розовый окорок. Дрова Пьетро сам занес под навес.
Только недавно она задумалась: а правда ли ее сети столько стоят? Не добавляет ли перевозчик от себя? Действительно ли так хвалят их рыбаки, что каждый месяц покупают новые вот уже почти сорок лет?
Дурные мысли, стыдные. Сети рвутся, а она и правда плетет славно, старательно. Даже Карлос говорил, что с такими сетями не грех бросить мореплавание и податься в рыболовы.
Она закончила с делами, поставила на стол корзинку и, склонившись, втянула персиковый дух. Сладкий аромат заполнил грудь. Да что грудь – вся комнатка, просоленная морским воздухом с неизбывным запахом тины, вдруг стала свежей и сахарной, и мир преобразился: отблески огня на серых стенах стали теплыми, рокот стальной воды за окном – певучим, хмурая ночь спряталась по углам. И вся ее скудная суровая жизнь на мгновение отступила в тень, осталось лишь благоухание.
В ее скалистом мире персики не росли. Здесь выживали лишь редкие сухие травы да летом в тихую бесштормовую пору – цветы. Не пышные бутоны, что привозил Пьетро, а строгие и стойкие, как она сама. А раньше, до замужества, были персики, яблоки, виноград, сливы – прямо в саду. Руку протяни – и ешь. А с ярмарок отец привозил дыни. Вспомнить бы их аромат, ведь ничего в жизни слаще не едала. Надо бы сплести на пару сетей побольше и попросить Пьетро привезти одну, небольшую.
Она взяла в руку шершавый плод. Неужели и правда в его саду растут? Конечно, правда. Ведь там, внизу – теплый залив, зеленые кущи, белые стены городских домов, шумные базары и людской смех. Всего день пути.
Под порывами ветра затрещала дверь, вырывая Эбору из грез. Ее дом здесь. Жизнь позади, стоит ли думать об иной участи? И персики она завялит, чтобы зимой добавлять в травяной отвар для сладости.
Вновь раздался треск. Нет, не дверь – не только дверь. Ступени?
Неужели Пьетро вернулся? Могла ли она не услышать скрип телеги и топот мула? Нет. Когда засыпаешь и просыпаешься под грохот волн и вой ветра, любой самый тихий новый звук подобен крику.
Шаги.
Стук.
– Пьетро?
Тишина. Конечно, не он. Но кто?
Стук.
– Пьетро, это ты?
Она поняла, чей голос услышит, за миг до того, как он произнес:
– Это я, душа моя.
От ударов сердца вздрагивало тело, пока шла к двери, – всего два шага, а как долго длились. Ветер усилил толчок, и дверь распахнулась с грохотом.
Он застыл на пороге.
– Не признала?
Прошедшие годы не оставили на нем и следа. Те же черные вьющиеся волосы, крепкая ровная спина, тяжелый плащ на широких плечах.
Хотела ответить, но лишь втянула воздух, о котором напрочь забыла за последние пару минут.
– Впустишь?
Все тот же горящий взгляд, вот только глаза не охряные, а прозрачные, как морская вода. И кожа не блестит загаром – бледная и тонкая. Или то вечерний свет морочит? Или память?
– Кто ты?
– Твой муж. Не ждала?
Ждала. Ждала долгие дни, месяцы, годы. Ждала, когда ветер дул с моря и приносил мелодии с дальних берегов. Ждала, оберегая стылый дом, построенный его руками. Ждала, не покидая своего заточения ни на миг – вдруг вернется, а ее нет. Ждала, пока черная коса покрывалась инеем седины, гладкая золотистая кожа грубела морщинами, а сияющие глаза становились мутными. Ждала…
А потом перестала.
Давно не слышала она песен моря, да и сама не пела. Давно не всматривалась в холодную даль. Давно в груди стало так же твердо, как на земле, где жила.
– Твое тело и лицо молоды, голос звонок и силен. Таким ты мог вернуться лет тридцать назад… Но не сейчас
– Многое произошло за эти годы, Эбо. Впусти – поговорим.
– Что же, сам не можешь войти?
– Уже не имею права.
Она покачала головой:
– Бледен, молод, ждешь приглашения. Младенец в люльке и тот знает, что таких пускать нельзя.
Он засмеялся – тихо и рокочуще. Как море.
– Ты права, душа моя. Но не бойся, я не причиню тебе зла и не останусь до утра. Я пришел, чтобы забрать тебя с собой.
Показалось, что долгие годы были сном, а она все та же тонкая влюбленная островитянка с черной косой, провожающая своего мореплавателя в дальние края. Ей не хватило голоса, но он ответил на ее беззвучное «куда».
– За море. В далекое путешествие к покою и тишине.
Она ощутила, как дрожит тело и стучат зубы.
– Входи…
– Сейчас, погоди, накрою на стол.
– Не стоит. Я уже давно не испытываю ни голода, ни жажды. Хотел зайти, чтобы вспомнить… Здесь все осталось прежним.
Он медленно подошел к пустому углу, где некогда стояла детская кроватка, и на миг в ее грудь ударилась застарелая боль.
– Я… Он… Не уберегла… Прости.
– Я знаю, душа моя. Не горюй: наш мальчик бегает по золотистым лугам и танцует с бабочками. Однажды мы обязательно встретимся.
Он подошел к ней и протянул ладонь к ее щеке. Эбора отшатнулась, хотя не так давно позволила перевозчику коснуться себя. Карлос тяжело уронил руку.
– Прости, что меня не было так долго.
– Тебя не было целую жизнь.
Он улыбнулся с давно забытой нежностью:
– Как же я жаждал встречи с тобой, моя гордая Эбо…
– Значит, пришел мой час?
– Да.
Единственная мысль, что посетила ее в тот миг, – зря столько еды пропадет. На пару дней бы пораньше.
– Это больно?
– Нет. Просто плавание за морской горизонт. Когда будешь готова, скажи.
Она обвела взглядом унылую комнату и прислушалась. Море бьется о скалы, как и сотни сотен дней назад. Колючий ветер поет осеннюю песнь. Остывает безмолвный камень. Остывает с каждым годом в теле кровь. Чего бояться? Что терять?
Она взяла старую шаль из овечьей шерсти, накинула ее на худые плечи и твердо произнесла:
– Я готова.
***
Они спустились к воде по шатким ступеням, и глазам Эборы предстал челнок чуть меньше рыбацкой лодки, гладко отполированный волнами. Ни паруса, ни весел, ни руля. Впервые на ее памяти над морем воцарилась неслыханная, мертвая тишь: уснул буйный бродяга-ветер, перестали греметь молоты волн. И челнок стоял на воде недвижный, словно камень.
Карлос бережно приподнял ее и в один прыжок оказался внутри. Она села на узкую лавку на корме, судно качнулось и легко скользнуло по ровной черной воде, что сливалась с черным небом, рябым от россыпи звезд.
Карлос не мигая смотрел на Эбору, а Эбора не могла оторвать взгляда от ненавистных, но таких родных скал, что казались сейчас посеребренными, от скудных порослей на их боках, темневших, словно плесень, от острого излома, за которым бежала вниз, к заливу, тонкая дорожка, что давно бы поросла бурьяном, если б не крепкие ноги мула, прочные колеса телеги и верное сердце Пьетро.
– Карлос. – Она впервые за вечность произнесла его имя вслух.
– Да, душа моя?
– Что ждет меня там?
– Мы будем вместе.
– Всегда?
Он ответил не сразу.
– Нет. Я должен провожать мореплавателей за океан, в последний порт.
Эбора плотнее укуталась в шаль.
– Ты вновь забираешь меня из дома, чтобы я… ждала?
– Там все будет иначе. Там нет ничего, кроме покоя.
Она выдохнула еле слышно:
– Какой толк в покое тому, кто не успел устать?
Он засмеялся, и вода подернулась рябью, а Эбора задрожала сильнее.
– Эбо! – Карлос подошел к ней и опустился на колени. – Мы упустили целую жизнь, мы так долго были порознь, а сейчас у нас есть возможность шагнуть в вечность рука об руку. Ты станешь молода и крепка, как раньше, а я буду частым гостем в нашем доме, который мы воздвигнем на берегу такого же моря. Нам не нужны будут ни воздух, ни вода, ни пища, ни разговоры, ни песни, ни слезы. Мы станем смотреть друг другу в глаза, и это будет длиться бесконечно.
Эбора закрыла лицо руками.
– Эбо, Эбо, я так долго стремился к тебе, так долго выпрашивал милости забрать тебя к себе, а ты грустишь.
– Выпрашивал? У кого?
– Тебе не следует этого знать.
– Но разве мой срок еще не настал?
– Я приблизил его, чтобы мы скорее оказались вместе.
Эбора ощутила, как ничтожна и одинока она между морем и небом, как холодны звезды, как мертв их челн, как чужд ей тот, с кем предстояло разделить вечность. Пустота внутри не помещалась в ее тело, и она прижала руки к груди, словно силясь разорвать себя на части, выпустить это оглушающее ничто, заполнившее всю ее без остатка. Она шумно вздохнула и с внезапной радостью осознала, что все еще дышит, что жива, и захотела надышаться всласть, но горло перетянули невидимые жгуты, сладкий воздух бился о гортань, и лишь жалкие крохи попадали в сдавленную грудь.
Она по-девчоночьи захлюпала носом и тихонько завыла. Карлос нахмурился.
– Что не так, Эбо?
Она посмотрела на него сквозь мутную толщу слез и с трудом произнесла:
– П-персики…
Он выпустил ее ладони из своих и сухо переспросил:
– Персики?
– Д-да… Я н-не усп-пела п-попробовать…
Карлос резко поднялся и отошел. Какое-то время над морским безмолвием разносились ее рыдания. Наконец он раздраженно пробормотал:
– Как же глупы женщины. Благо на дальних берегах все станет другим, и ты станешь другой.
Эбора одолела безудержные всхлипы и спросила дрожащим голосом:
– Карлос, но зачем тебе это? Другая я? И вообще – я?
– Потому что ты моя жена! – зло ответил он. И добавил, помолчав: – Моя душа.
– Разве там, на тех берегах, нужна душа?
– Молчи, женщина. Посмотри: вокруг тебя бескрайнее море и вечное небо, а ты чахнешь над персиками и своими бабскими страхами.
Эбора воскликнула:
– Карлос, милый, давай вернемся? Ненадолго. Я не хочу уходить в вечность, так и не отведав того персика. Прошу, во имя нашей былой любви, во имя всех лет, что я преданно ждала. Сделай мне этот прощальный подарок. Исполни последнее желание.
Она спиной чувствовала, как он сердится, но не испытывала ни страха, ни волнения. Соль слез стянула лицо, глаза резало, из груди еще вырывались случайные всхлипы, но Эбора чувствовала себя той скалой, на которой провела свою тихую жизнь и которая сейчас становилась все меньше. Чего бояться, когда впереди – небытие?
– Нет. Тем, кто уходит, нет пути назад.
Она подумала, что это честно. Всему свое время: время есть персики, время растить сад, время любить, время жить. Время умирать. Да, ее смерть наступит раньше положенного, но какая разница? Раньше она жила на одном берегу моря, застывшая изнутри и одинокая. Сейчас будет жить на другом. Застывшая изнутри и, возможно, чуть менее одинокая.
Она вспомнила теплый взгляд Пьетро, и отогнала воспоминание. Легла на дно челнока и закрыла глаза. Если уж умирать, то так же, как и жила, – не видя ничего вокруг. Прощай, родной берег. Прощай, город с белыми домами. Прощайте, сады с душистыми плодами. Прощай, мой невозможный Пьетро и будь счастлив. Прощайте, персики на столе – как жаль, что вас ждет столь незавидная участь: гниение. Прощай, жизнь, прощай, прощай…
Она затянула колыбельную из детства и пела, и пела ее, качаясь на волнах, и в какой-то миг снова стала маленькой в теплых объятиях матери, ощутила ее родной запах, мягкость ее рук, что гладили по спине, прошептала, что любит, – так любит! И уснула, не ведая, кому произнесла эти слова.
***
Тьма накатывала рокотом, он то стихал, то оглушал, и Эбора улыбнулась: волны. Она покачивалась вместе с ними, вспоминая сон о детстве, такой живой и настоящий, что из него не хотелось возвращаться. Потом она поняла, что замерзла, а вслед за холодом пришла мысль: «Я, вероятно, уже мертва». Эбора с тоской подумала: как же это несправедливо, что смерть не может быть такой сладкой и тихой, как тот дивный сон. Зачем опять море, опять дом, опять ожидание… Зачем.
Она перевернулась на бок и открыла глаза. Серое утро, влажная тропа со склизкими пучками трав по краям, холодные камни – стена, стены. Ее дом.
Неужели у посмертия и облик такой же, как у жизни?
Она лежала прямо на земле, укрытая шалью, словно одеялом. Воздух был остер и холоден, земля студила старые кости. Эбора подышала на ладони.
Ее дыхание было теплым. Ее дыхание было.
Она приподнялась и огляделась в поисках Карлоса и только теперь заметила крупного черного ворона, что смотрел на нее не мигая.
– Кыш.. Кыш…– слабо прохрипела она.
Ворон кивнул и раскрыл клюв. Откуда-то изнутри донесся скрипучий, невозможный голос.
– Эбор-р-ра! Отведай столько пер-р-рсиков, сколько успеешь! У тебя еще есть вр-р-ремя! Пр-р-рощай!
Он взмахнул крыльями, резко взмыл ввысь и полетел к далекому морскому горизонту, разгоняя чаек и облака. Эбора вскрикнула и протянула руки ему вслед. Сквозь толщу туч прорвался первый утренний луч солнца и коснулся ее щеки. Он был теплым и ласковым, словно мужская рука.
Эбора медленно поднялась. Она знала, что нужно делать. Для начала – войти в дом и съесть персик.
Автор: Александра Хоменко
Соблазнить любой ценой
Эдик гулял по частному пляжу, играя мускулами, и по десять раз за минуту намазывал их различными кремами от солнца, от шелушения кожи, лосьоном «Лошадиная сила. Для роста бицепса». В воду он не заходил, чтобы не испортить идеально уложенную с утра прическу.
На море Эдик всегда ездил отдыхать один. Ему не нужны были конкуренты в поиске подходящей кандидатки для вечерних утех, да и друзья-неудачники тоже не способствовали интересному досугу. Эдик брал на абордаж исключительно обворожительных и состоятельных, так как сам в жизни состоялся лишь в охранника сельского супермаркета. А еще девушкам должно было быть слегка за тридцать — для уязвимости перед молодым и перспективным во всех смыслах самцом.
Наконец взгляд его пал на подходящую кандидатуру: бронзовый загар, шелковистые волосы, подтянутые формы, слегка перекачанные (но это не страшно) губы. Девушка лежала на шезлонге под большим зонтом и через огромные солнцезащитные очки читала книгу в яркой обложке.
«Ухоженная, может позволить себе аренду шезлонга и зонт, читает какую-то бульварную любовную муть», — словно Терминатор провёл сканирование цели Эдик.
— Добрый день. Разрешите угостить вас порцией приятного, ни к чему не обязывающего общения, — подсел Эдик на шезлонг и нежно провёл пальцем по руке девушки.
Схема была простая: девушка говорила либо «да», либо «нет». Если «нет» — Эдик шёл к следующей жертве. И так до победного. Но если «да»…
Девушка слегка поёрзала на шезлонге, положила на себя книгу, уронила голову в сторону Эдика и, приоткрыв слегка пухлые губки, громко всхрапнула.
Эдик аж подпрыгнул от неожиданности, задев головой огромный зонт.
— Что такое? Снова пришли, гады мохнатые? А ну, кыш! Кыш, кому говорю! — закричала девушка и запустила в нос Эдику твёрдым переплетом. Нос был расквашен в мгновение.
— Ой! Ой-ё-ё-ёй! О-о-о-о-о-о-й! Простите ради бога! Я думала, это еноты! Давайте я вам помогу, у меня тут аптечка.
Девушка достала из-под головы огромную сумку и начала её потрошить, перечисляя вслух содержимое:
— Так: жгуты, противоожоговое, противогрибковое, декомпрессионные иглы, физраствор, от радиации, от диареи, пенициллин… О, нашла! — радостно выудила она целый валик ваты и чуть ли не весь разом затолкала Эдику в нос. — Еще раз прошу прощения! Я уснула, чтиво такое… захватывающее!
— Ничего-ничего, я сам виноват. Вот, держите, — протянул Эдик упавшую книгу. Он мельком прочитал название «Съедобные грибы», но не придал этому никакого значения, решив про себя, что никогда не понимал всех этих литературных выкрутасов.
— Я так виновата перед вами, — продолжала тревожиться девушка.
«Это точно… Угораздило же так попасть. Теперь, наверное, всё распухнет и будет некрасивым. Отдых испорчен», — злился про себя Эдик.
— Я хотела бы загладить свою вину! Может, сходим ко мне, я угощу вас вкусным чаем? — предложила внезапно девушка, и Эдик резко повеселел. Кажется, все складывалось не так уж и плохо. — Меня, кстати, Анфиса зовут, — улыбнулась девушка, собирая зонт и шезлонг.
— Меня Эдуард, — представился Эдик, с тревогой поглядывая на происходящее. — Оставьте, их потом работники пляжа уберут.
— Зачем это? Я ничего дарить им не собираюсь, — удивленно сказала Анфиса и, взвалив курортный набор на плечи, пошла прочь с пляжа.
— Так это всё ваше? — спросил на ходу Эдик.
— Ну да. Я люблю отдыхать с комфортом, — улыбнулась девушка, поправив под мышкой зонт.
Они шли по набережной. Эдик смотрел на веранды дорогих кафе, холодные лимонады, голландские вафли. Анфиса же что-то высматривала на стороне отелей.
— Может, перекусим? А то нос что-то побаливает, — начал давить Эдик на совесть и намекать на фешенебельный ресторан с морской кухней.
— Вот. — Анфиса выудила из своей бездонной сумки пластиковый контейнер с гречкой. — Хлеб надо?
Эдик взглянул на контейнер округлившимися от удивления глазами и вежливо отказался.
— О, пришли, — обрадовалась Анфиса.
Эдик тоже обрадовался. Перед его взором раскинулся один из самых дорогих отелей этого сектора. Белоснежные колонны, огромные балконы, кожаные диваны в лобби и даже портье.
Анфиса повела его в сторону входа. Эдик уже представлял, как попивает холодный коктейль в джакузи, когда Анфиса вдруг резко свернула и пошла в обход здания. Эдик поплёлся за ней, надеясь, что они направляются к другому входу. Но они направлялись к выходу. В дурно пахнущих зарослях Анфиса провела Эдика к кованому забору, где через небольшую дыру уже пытался пролезть какой-то упитанный дядька.
— Мы что, уходим с пляжа? — расстроился Эдик.
—Да, я остановилась на горе́, — кивнула Анфиса. — А тут вход только для постояльцев местных отелей.
Эдик уже было совсем расстроился, но тут вспомнил, что на горе стоят самые престижные гостиницы, и попробовал заново воспрять духом.
В гору они поднимались около часа. Эдик уже сто раз пожалел о своём решении. Он обливался по́том, натер мозоли, скинул лишние калории. Анфиса, к слову, держалась вполне бодро. Она без конца болтала о бессмысленной ерунде вроде шоу какого-то неизвестного Эдику Беара Гриллса и не менее неизвестном ему то ли Коровине, то ли Конюхове — этих гламурных дам с их вкусами не разберешь. Наконец они поднялись на самую вершину, где стоял самый престижный отель и откуда открывался потрясающий вид на курорт. Эдик облегченно выдохнул, но тут Анфиса радостно предупредила, что еще минут десять — и они на месте. Эдику хотелось всё бросить и вернуться на пляж. Он так и собирался сделать, пока Анфиса не сказала, что это совершенно удачное знакомство и теперь ей есть с кем вместе принять душ. И Эдик снова сдался.
Постепенно их путь стал пролегать через какие-то заросли. Эдику начало казаться, что его ведут куда-то на убой, подальше от свидетелей, но тут Анфиса объявила, что они пришли.
Перед Эдиком предстали небольшая палатка, мангал, сложенный из кирпичей, топор и навес из полиэтилена.
— Это что? — спросил он в ужасе.
— Это мой отель. Ол инклюзив, — хихикнула Анфиса.
— И давно ты тут живешь?
— С мая, кажется, — прикинула в уме девушка. — Ну что, чайку́?
Эдик хотел было разразиться страшными словами и обложить ими Анфису с ног до головы, но тут она взяла в руки топор и одним махом разрубила пополам огромное полено. Эдик понял, что лучше не рисковать.
«Что ж, приму с ней душ, сброшу напряжение в палатке, выпью, так и быть, чаю и пойду обратно», — решил он про себя.
— Помоги дров натаскать, — попросила Анфиса.
— Чего? — переспросил Эдик.
— Валежника. А то воду для чая не на чем греть.
Эдик начал собирать сухие ветки, бубня себе под нос ругательства.
Схватив очередную палку, он почувствовал резкую боль. Через секунду он понял, что его укусили.
Эдик зарыдал, как первокурсница в день отчисления. На вой прибежала Анфиса, вооруженная поленом.
Поняв, в чем дело, девушка успокоила Эдика, найдя подходящее описание змеи в своем справочнике.
— Это Оливковый полоз, он не опасен, — заключила Анфиса.
— Надо отсосать яд! — не унимался Эдик.
— Не нужно ничего отсасывать, я же говорю: не опасен!
— Ну хотя бы в качестве моральной компенсации… — хныкал Эдик.
Так и не получив первую помощь, Эдик вернулся к палатке, где Анфиса уже развела огонь, самостоятельно натаскав дров.
Через пять минут чай был готов. Анфиса достала из палатки пастилу и протянула Эдику вместе с кружкой.
— Тебе нужно снять стресс, а потом пойдем в душ, — ласково сказала она, и Эдик немного растаял.
Пока пили чай, Эдик решил подмаслить девушку разговорами о ее внешности.
— У тебя очень красивые губы. Где делала? — спросил он, надкусывая пастилу.
— А… — махнула рукой Анфиса и захихикала. — Это меня муравья покусали, когда я пастилу ела. Вот и распухли.
Через секунду Эдуард уже плевался пастилой, обливаясь при этом горячим чаем и громко крича от боли и уныния.
— Ты весь в ожогах! Давай я тебя скорее древесным углем посыплю, это помогает! — вскочила с места Анфиса и бросилась к костру.
— Не-е-ет! — испуганно отскочил Эдик. — Всё нормально. Этот волдырь уже был, не трогай, пожалуйста!
— Ну хорошо, пойдём тогда в душ. Мне нужно, чтобы кто-то потер мне спинку.
«Ну наконец-то!» — обрадовался Эдик, в глубине души чувствуя, что лучше бы он сбежал.
Душем Анфиса называла большой пакет, наполненный водой и подвешенный на сучок.
— Главное — действовать быстро, пока вода не закончилась, — предупредила она Эдика. — Сначала ты меня намыливаешь, потом я тебя, по команде. Все понял? — наливая гель для душа на мочалку, спросила Анфиса.
Растерявшийся Эдик не успел даже кивнуть, потому что Анфиса дала отмашку:
— Давай! — и проткнула пакет.
Наружу тут же потекла струя воды.
— Быстрее, вода уходит! — крикнула Анфиса, снимая с себя купальник.
Испуганный Эдик начал быстро тереть спину своей новой знакомой. Он не успевал разглядеть её без одежды, как так пена от геля отслаивалась большими облаками и залепляла ему глаза.
— Теперь я тебя! — скомандовала Анфиса и, развернув Эдика к лесу передом, стянула с него плавки, а затем начала быстрыми движениями намыливать ему спину. — Чёрт, вода закончилась, — с сожалением констатировала Анфиса. — Я успела, а вот на тебя не хватило. Сейчас наберу еще пакет, тут озеро недалеко, — сказала она и умчалась, оставив голого намыленного Эдика в одиночестве.
Понимая, что надо срочно сваливать, Эдик натянул плавки и помчал прочь. Вот только дороги он не запомнил. Тропа выходила из каких-то кустов, а кусты здесь были повсюду.
Выбрав направление наугад, Эдик бросился в растительность и тут же полетел кубарем вниз, раскидывая по округе пену и мат. Сознание покинуло Эдика еще на половине спуска с горы, а вернулось поздно вечером, когда солнце уже скрылось за горизонтом, а воздух насквозь пропах костром и гречкой с тушенкой.
— Проснулся? А я уже и ужин приготовила, — улыбалась Анфиса. — Ты не туда за водой пошёл. Там только колючие кусты, — показала она Эдику на свежие раны, уродливо рассекающие его бицепсы. — Не подташнивает от удара? У тебя вполне может быть сотрясение.
Эдик молча замотал головой. Он боялся, что Анфиса начнет предпринимать очередное лечение.
— Вот, тебе надо поесть, — протянула девушка плошку с кашей.
Пахло аппетитно. У Эдика в памяти даже проклюнулось что-то из детства, когда он ходил в походы с дедом. Он принял тару и, благодарно кивнув, принялся есть.
— Вкусно?
— Очень, — искренне сказал Эдик.
— Я туда грибов добавила, сама собирала, по справочнику, — снова улыбнулась Анфиса. Эдик тут же начал вспоминать содержимое аптечки девушки, гадая, как далеко она убрала «закрепляющее» и адсорбенты.
— Ну что, пора на боковую, — предложила Анфиса.
Уже забыв, зачем он пришёл, Эдик хотел было запереться в палатке и проспать там до утра, чтобы с первыми лучами солнца попросить отвести его обратно на пляж. Но палатка оказалась слишком мала даже для него одного. Анфиса смогла сложиться в какую-то труднодоступную асану и крабом заползла внутрь. Эдик же расположился на разложенном шезлонге.
Как только в костре дотлел последний уголёк, пришли ночные звери и начали свои бесчинства. Что-то чавкало, хрустело и шипело. Эдик не мог сомкнуть глаз, боясь проснуться утром без ног. Сквозь полудрёму ему казалось, что пришла Анфиса и начала облизывать его мощный торс, но, открыв глаза, Эдик заметил на груди какую-то чёрную кошку, что слизывала остатки тушенки, в которой он извозился.
Вопль Эдика разлетелся эхом на весь курорт. Сшибая на пути шезлонг, сумку, деревья, колючих ежей, Эдик устремился в темноту. Ему было плевать, получится у него найти выход или нет. Он не собирался больше возвращаться и бежал что было сил.
Дорога оказалась верной. Ноги несли Эдика по знакомой тропке, и уже вскоре он достиг отеля на горе, где срочно потребовал вызвать скорую помощь. Эдика успокоили, дали стакан воды и закрыли перед ним двери.
До своего номера Эдик добрался лишь к утру. Он был изможден, потрепан и плохо пах. Всё, о чём он мечтал, — это скорее упасть лицом в подушку и забыть весь этот кошмар. Но стоило ему зайти в свою комнату, как в окно протиснулась нога, затем рука, а затем показалась и голова.
— Ты у меня телефон свой забыл, — протянула Анфиса Эдику смартфон.
— К-к-как ты меня нашла?
— По запаху. Ты, видно, был сильно напуган.
— Оставь меня в покое! — Эдик вооружился табуретом.
— Ладно-ладно, остынь, ненормальный, — сказала Анфиса и повернулась обратно к окну.
— Стой! — окликнул её Эдик. — Это же четвёртый этаж!
— Да? А я и не заметила, — пожала плечами Анфиса. — Неудобно как-то через парадный, я же здесь не проживаю.
— Ну… — Эдик замялся, прикидывая в голове, что он пожалеет о следующих своих словах. — Я провожу тебя утром до выхода, а то разобьёшься еще, а мне потом отвечать.
— Хорошо, спасибо, — улыбнулась Анфиса.
— Только мне нужно нормально поспать.
— Я не буду мешать.
— Спасибо.
Эдик лёг на кровать и закрыл глаза. Сквозь сон он услышал вопрос:
— А какой пароль от вайфай?
— От одного до девяти, тебе зачем? — ответил он.
— Хочу почитать в интернете, как вправлять переломы. Кажется, ты, пока бежал, сломал палец на ноге и не заметил этого из-за адреналина в крови.
— Что?!
Хрясь.
— А-а-а-а!
Александр Райн
П.С. Дорогие читатели, мой телеграм взломали. канал и аккаунт в ТГ больше мне не принадлежат. Скоро буду делать новый. Прошу прощения за накладки
УжиН взрослого человека
Сегодня моя морковка, возраста пяти лет принесла маме такой ужин🥰
Конечно я "наелась от пуза"
Но огромную порцию спасибо и вкуснях за заботу она "выхватила"💋🥰🤣
Ибо нефиг матери жрать на ночь🤣😳
Спасибо моему счастью, что всегда рядом
Мой человек на век😳🥰
Что купить, чтобы заниматься спортом на улице
Несмотря на капризы погоды, лето неумолимо приближается. Значит, занятия в спортивном зале или домашние тренировки получится заменить на активности под открытым небом. Собрали для вас товары, которые сделают уличные воркауты интереснее, увлекательнее и полезнее.
Мегамаркет дарит пикабушникам промокод килобайт. Он дает скидку 2 000 рублей на первую покупку от 4 000 рублей и действует до 31 мая. Полные правила здесь.
Для тех, кто привык заниматься один
В компактную поясную сумку поместятся телефон, ключи, кошелек или другие нужные мелочи. Во время тренировки все это не гремит и не мешает, но всегда находится под рукой. Материал сумки прочный и влагонепроницаемый, вещи в ней защищены от повреждений, царапин или пота.
С фитнес-резинкой можно тренировать все группы мышц: руки, ноги, кор, ягодицы. А еще она облегчает подтягивания и помогает мягко растягиваться. В сети можно найти огромное количество роликов с упражнениями разной степени сложности. Нагрузка легко дозируется: новичкам подойдет резинка с сопротивлением до 23 кг, опытным атлетам — до 57 кг. При этом оборудование максимально компактно и поместится даже в небольшую сумку.
Для тех, кому надоели обычные тренировки. Слэклайн — это стропа шириной 50 мм, с помощью которой осваивают хождение по канату. Тренажер учит сохранять баланс, прокачивает координацию и концентрацию, а еще дает отличную нагрузку на спину, руки и ноги.
Для активных занятий вдвоем
Настольный теннис — простой в освоении вид спорта, который отлично помогает размяться и тренирует скорость реакции. В комплект входят две ракетки, три мяча, сетка, накладка и чехол — все, что нужно, чтобы поиграть вечером во дворе с другом или устроить небольшие соревнования. Этот недорогой набор подойдет именно для развлечения и веселья, устанавливается почти на любой стол.
Еще один вид спорта, которым можно заниматься, даже не имея серьезной подготовки — бадминтон. С набором от Wish Steeltec вы сможете потренировать силу удара, побегать и просто хорошо провести время. Детали яркие, так что их трудно потерять даже на природе. Леска натянута прочно, ресурса ракеток должно хватить не на один сезон.
Фрисби воспринимается как простое пляжное развлечение. Тем не менее перекидывание друг другу тарелки задействует все группы мышц и развивает скорость реакции. Эта тарелка летит далеко и по понятной траектории — отличный снаряд для начала. Кстати, фрисби — это еще и ряд спортивных дисциплин со своими правилами и техническими сложностями, так что игра с друзьями может перерасти в серьезное увлечение.
Для большой компании
Стильный мяч из износостойкой резины отлично подходит для уличных тренировок. Вы сможете поиграть компанией в баскетбол или стритбол или просто отработать броски. При производстве используется технология сбалансированного сцепления: это значит, что снаряд не сбежит от вас и будет двигаться по стабильной траектории.
Футбол — один из самых популярных в России видов спорта. Играя, можно отлично побегать, потренировать меткость и отработать взаимодействие в команде. Футбольный мяч Torres Striker выполнен из качественного полиуретана и резины и выдержит не один десяток матчей, не потеряв упругости. Отличная балансировка и оптимальный размер делают его подходящим как для взрослых, так и для подростков. Он достаточно тяжелый, почти как в профессиональном спорте, так что совсем малышам не понравится.
Пляжный или обычный волейбол? А может быть, пионербол, как в детском лагере? Мяч TORRES SIMPLE COLOR подойдет для любой из этих игр. Камера отлично держит давление, поэтому вам не придется постоянно подкачивать его, а качественные материалы (полиуретан и бутил) сохраняют все характеристики даже при интенсивном использовании.
Для совмещения приятного и полезного
Многоскоростной велосипед с рамой 19-го размера подойдет как мужчинам, так и женщинам. Это отличный вариант для новичков: модель доступная, удобная. Поможет понять, нравится ли вам велоспорт. Конструкция велосипеда позволяет ездить по дорогам разных типов, поэтому вы сможете перемещаться по городу или отправиться в поход. Есть складной механизм — велосипед с ним легко возить в машине, на электричке и просто хранить в кладовке.
Более продвинутая модель для тех, кто уже оценил прелесть движения на двух колесах. Геометрия велосипеда предполагает вертикальную посадку. Это обеспечивает более удобное положение тела, чем на других байках. В конструкции предусмотрены детали для комфорта и безопасности: пружинная вилка с ходом 100 мм, сервисная подводка тросов и дисковые гидравлические тормоза.
Если вы не фанат велоспорта, но хотите получить свою дозу физической нагрузки, перемещаясь по городу, выбирайте самокат. В модели PLANK Magic 200 есть регулировка руля по высоте, надежные тормоза и прочная увеличенная дека из алюминия. Когда вы катаетесь на самокате, работают мышцы ног, ягодиц, спины и живота, а заодно добираетесь, куда нужно. Если вы решите сделать паузу в тренировках, самокат легко складывается для хранения.
Экипировка
Любая активность на свежем воздухе требует хорошей обуви, специально сделанной для занятий спортом. Яркие кроссовки Hoka RINCON 3 с облегченным весом амортизируют, снижают нагрузку на суставы. Выраженный рельеф подошвы обеспечивает сцепление с поверхностью вне зависимости от того, где проходит тренировка: на специальной площадке, асфальте или грунте.
Легкие женские кроссовки из линейки Clifton подходят для занятий на твердых покрытиях. Дышащий сетчатый верх поддерживает вентиляцию стоп, чтобы можно было тренироваться даже в жару. Подошва из легкой пены EVA гасит силу ударов. Кроссовки беговые, подходят для тренировок на длинных дистанциях.
Защита от солнца и перегрева
Во время занятий на свежем воздухе важно защитить голову от перегрева. С этим отлично справится легкая и светлая бейсболка — например, от GLHF. Она удобно сидит на голове, не сваливается и не отвлекает от занятий, благодаря сетке голова меньше потеет. Козырек жесткий и не мнется.
Не забудьте защитить кожу от солнца — чтобы не было мучительно больно на следующий день после тренировки под открытым небом. В этом поможет крем против пигментных пятен с сильной защитой от ультрафиолета SPF50. Водостойкая текстура легко наносится и быстро впитывается, действует два часа — потом крем нужно обновить.
Удобные и стильные солнцезащитные очки защищают глаза благодаря фильтру UV400, который поглощает до 99.99% ультрафиолета. Они выполнены из легких материалов и плотно прилегают к голове. Ударопрочные поликарбонатные линзы с антибликовым покрытием подходят для разных видов спорта.
Используйте промокод килобайт на Мегамаркете. Он дает скидку 2 000 рублей на первую покупку от 4 000 рублей и действует до 31 мая. Полные правила здесь.
Реклама ООО «МАРКЕТПЛЕЙС» (агрегатор) (ОГРН: 1167746803180, ИНН: 9701048328), юридический адрес: 105082, г. Москва, ул. Спартаковская площадь, д. 16/15, стр. 6