В деревне остались одни старики - и хозяину избы было уже за 60 - и дни там уже к концу первой недели стали тоскливо-невыносимы.
В избе не было ни телевизора, ни тем более интернета. Радио было, но дед - Павел Осипович меня к нему не подпускал, слушая только то, что хотел сам. Сам хозяин первое время присматривался ко мне и на контакт особо не шёл, что впрочем, не доставляло мне никакого неудобства. О чём говорить со стариком, я решительно не представлял.
Больше всего скучал, конечно, по семье. В Москве осталась жена, незадого до моего отъезда обрадовавшая меня одной из самых радостных вестей, которую мог только услышать человек - я стану папой!
Связывались мы с фермы, через хозяйский вай-фай, но разговоры начинались радостно, а получались каким-то скомкаными. Ферма была оживлённой, постоянно кто-то ходил мимо и личные темы было затрагивать проблематично. Да и злоупотреблять хозяйским гостеприимством было не в моих правилах.
Первое время спасала от грусти достойная кисти Поленова местная природа. Но одни и те же места за десяток ежедневных пеших прогулок быстро поднадоели (от фермы до деревни не ходил никакой рейсовый транспорт, а убивать машину на сельском бездорожье я решительно не хотел). Правда я почему-то начал ловить себя на том, что стал уставать быстрее, чем во время пробежек в Москве. Это было несколько странно, ведь здесь, в деревне, был чистый воздух. Но значения этому я не придал.
Я нашел спасение в том, что каждый раз выбирал новый маршрут. Но так как нормальная дорога тут была всего одна, каждый раз этот маршрут из простой прогулки превращался во все более лихо закрученый квест. То и дело приходилось перепрыгивать ручьи, обходить озерца, густой кустарник или просто порой непролазную октябрьскую грязь. А один раз и бежать напролом сквозь репей и крапиву от еще не признавших меня за своего местных псов. Усталость после таких походов наваливалась еще сильнее, но в том был и плюс - вернувшись после подобных похождений домой, я засыпал моментально.
Западнее деревни чернел лес и, хотя я никогда не был заядлым грибником, уже начинало подмывать от однообразия сходить туда на "тихую охоту ". Но первую неделю не хватало времени.
В середине второй недели моего пребывания в деревне я, как обычно, дошёл до фермы. Но на входе на территорию Василич, охранник, озадачил: -"Антон Сергеевич заболел. Велел передать, что все о чем раньше договорились- в силе, а по новым вопросам - зайдите дня через три".
Я немного постоял у входа, ошарашеный. В лишённой благ цивилизации деревне перспектива лишнего свободного дня меня пугала, а не радовала.
Василич пустил таки на территорию, поймать вай-фай, позвонить жене. Анюта обрадовала новостью - завтра едет в клинику, узнаем пол ребёнка. Поболтав минут 20, решил , что пора и честь знать и медленно пошел... да даже сам не знаю, куда. Просто пошёл. Домой не хотелось. Дед уже привык ко мне, но от этого было только хуже. Если раньше его можно было не видеть целыми днями, то сейчас он наоборот заглядывал ко мне каждые два-три часа, звал то на самовар, то на самогон и без конца рассказывал то про свою жизнь - что было невыносимо скучно, то местные байки- что было бы интереснее, если бы не заканчивалось каждый раз рассказами про его жизнь.
Думая, чем убить день, я сам не заметил, что, опять петляя мимо дороги и стараясь найти новый маршрут,я дошёл почти до опушки леса. "Погулять что ли там?" -вознилка в голове мысль и тут же погасла, вбитая обратно в глубины подсознания крупной каплей дождя, попавшей мне в самую макушку. На небе собирались тяжёлые тучи. "Да блин! успеть бы теперь домой до ливня!" - почти в слух сказал я себе и начал выбираться сквозь пожелтевший ковыль и засохший кустарник к деревне.
Когда я добежал до избы, я был уже мокрым настолько, что чувствовал себя участником вотерпольного матча. Причем в роли мяча. Октябрьский дождь был холодным и, едва ввалившись в сени, я сорвал с себя насквозь промокшую курку и рефлекторно обхватил себя руками, тяжело пыхтя и тряся головой.
- На-ка вот, Васёк! плед! - дед уже стоял в сенях, видимо ждал меня - И ещё кое-чего, чтоб ещё быстрее согреться. Он поднял в руке здоровую бутыль самогона.
Я никогда не был особым любителем спиртного, особенно крепкого, но дрожащее от макушки до пяток тело и некоторое умиление заботой Павла Осиповича оказались сильнее. Сам не заметил, как оказался на кухне.
Павел Осипович разлил по чаркам огненную воду, поставил передо мной блюдце с хлебом, огородным луком и магазинной селёдкой и заботливо облек меня в упавший было от сильной дрожи плед.
-Ну, рассказывай! что случилось? Ты чего не у Антона?
Я начал рассказывать. На весть о то, что хозяин фермы болен, дед отреагировал лишь лёгким вздохом и стариковским кряхтением. Антон Сергеевич был не местным, с деревенскими почти не общался и они относились к нему с лёгким недоверием.
А вот когда я сказал, что в этот раз дошёл до опушки леса, дед внезапно напрягся, подался вперёд и как бы громко прошептал, опалив пока еще легким запахом лука и перегара:
-Это какой лес? Между нами и фермой, к закату? За Змеиным ручьём?
-Да, он самый, ответил я, уже уловив в голосе деда отнюдь не надуманное волнение.
-Ты, Васёк, эта... Ты туда не ходи больше! Там эта... Ведьма живет!
О том, что с меня продолжает ручейками стекать холодная вода, я забыл моментально.
-Так-так-так! что за ведьма такая? рассказывайте!! - самогон и вкусная закуска сделали своё дело и, предчувствуя самую интересную из всех слышаных здесь баек, я развалился на стуле почти как кресле
-Да что рассказывать-то? - для вида неохотно начал старик, но быстро вошёл во вкус.
Жила тут у нас лет двадцать назад одна баба, Натальей звали. Вроде нормально жила. Муж, дети, хозяйство. Но ушлая была - сил нет. Везде свой нос сувала, всем показывала, что и как делать. Вот в каждую щель просто... И настаивала, понимаешь, до посинения, до пены изо рта - что вот так,как она говорит надо, и никак иначе. А спорить с ней начнёшь- сначала настаивает, а потом орёт , а то и обматерит. Ну и стали её все избегать. Муж ушёл, дети, как только смогли, поуезжали - кто до Смоленска, а кто и до Москвы - дед махнул рукой на восток. Звонят ей редко, приезжают - раз в три- четыре года. Деньгами помогали, правда.
Без мужского плеча дом у ней покосился, хозяйство захирело... А соседи и подавно с ней не общались. И все это она видела- что жизнь её идет под откос. Да так и не смогла признаться себе, что сама она в этом виновата. Все для неё врагами стали, все злые, она одна белая...
И стали её все у нас совсем избегать - издалека увидят, на другую сторону дороги перейдут. А Наталья от этого только пуще убеждалась, что все тут против неё в сговоре.
Ну и ушла как-то в лес. А лес тот и раньше у нас нехорошим считался. С каких пор, да почему -сейчас уж никто не вспомнит.
И долго о ней вестей не было. Мы уже думали -сгинула. А раз пошли наши по грибы, да грибов-то в тот раз много было, и забрели в самую чащу. А там глядь- дом стоит. Был ли раньше, не был - того не знаемо, ибо ране никто так далее в лес тот не хаживал.
А на крыльце дома Наталья стоит. И такая приветливая, какой уж и не помнил её никто с молодости. Приглашает грибников в дом-то. Да только страх на них напал -какой то уж больно елейной она была, гладкой что ли...
Поскорее ушли грибники оттуда.
А как в деревню вернулись - так и сами понять не могут, чего испугались. Ну и постепенно молва пошла, что с кем-то не от мира сего спуталась в лесу Наталья, узнала, увидела, что никому из людей знать не нужно...
Но за годы привыкли люди к такому соседству
В некоем роде даже польза была. Мало ягод, аль грибов в лесу - к Наталье. Телка не телится, аль заболела - к Наталье. Девка выйти замуж не может- к ней же
Радовалась Наталья, что теперь все её слушают. Да вот только нутро её, видать, ещё боле почернело. Помогать то она помогала,да уж цену брала, каку цыган на рынке у ребенка не запросит! Вот у бабки Фроси - корова заболела. Ветеринар аж и самого Смоленску приехал, не может понять, что с нею
Обратилась Фрося к Наталье. А та запросила цену , большую, чем цена самой коровы раз эдак в пять.
Ну Фрося отказалась, конечно. И недели после этого не прошло, как захворала после этого у Фроськи вся живность, что была - и бык, и утки, и гуси, и кот. Тут уж Фрося половину всего, что скопить за жизнь успела, Наталье отдала...
Скотина выздоровела, да многие говорить стали, что сама Наталья порчу на фроськин скот и навела, чтобы навар с неё получить.
Бояться стали Наталью ещё больше.
А вскорости после того один из детей к ней приехал, с женой, которую в Смоленске нашел. Хорошая девка! И красивая, и вежливая, и хозяйственная!
Да только всего день прожили они у Натальи. Та сразу с порога начала сынову жену пилить. Сразу за всё. Просто так. Не могла она простить, что без её слова сын жену выбрал.
Долго терпела невестка, да не удержалась и сказала что-то против Натальи. Робко сказала, вежливо. Страшно орала Наталья! Сын с женой в тот же день уехали в Смоленск. А позже узнали мы - в то же день, как в город они добрались- слегла девка. Многие доктора к ней ходили. Да не то, что помочь- диагноза поставить не смогли! Будто изнутри жгло её что-то, сгорела она... Не стало её через шесть дней.
А потом так же -не дав врачам поставить диагноз- сгорели подряд за три месяца ещё четыре человека- как раз те, с кем больше всего пререкалась ведьма, пока ещё жила в деревне.
С той поры уже никто к Наталье не ходит, бояться тут все её... И дети к ней не ездят боле...
Я перевел дыхание. Рассказывал это дед с таким чувством и выражением, словно его, раньше костноязычного, укусил призрак Цицерона. Я здесь не возьмусь и половины его речевых оборотов воспроизвести.
Бурлило любопытство, сильное во мне ещё с детства, с тёмных сырых подвалов заброшенных строек, с "Кровавой Мэри" в темноте перед зеркалом, с прогулок по кладбищу ночью с пацанами на спор...
Любопыство перетекло в азарт. Я уже твёрдо знал, куда пойду следующим днём, благо Антон Сергеевич сказал приходить только послезавтра. Пойду, даже если будет дождь.
Но дождя на следующий день не было. Подсознательного инстинкта самосохранения хватило лишь на то, чтобы отправиться в лес с утра- чтобы успеть выйти оттуда до темноты, и созвониться -только по телефону в отсутствии интернета, с Анютой. Ей я конечно сказал только, что просто иду в лес- не уточнив цель. Она все-равно была немного расстроена - день для неё был важный. Мы еще раньше решили, что назовём ребёнка Оля, если девочка или Костя, если мальчик. Сегодня мы должны были это узнать. Но я был уверен, что вернусь до темноты и никаких накладок в этом важном событии не возникнет.
И вот он, лес. Дорогу очень нехотя и пару раз перекрестившись, за большую по меркам увядающей деревни сумму согласился -нет, не показать!- лишь объяснить, как пройти, местный алкаш Мишка Жук.
На опушке лес был самым обычным Ельником, лишь кое-где разбавляемым группами сосен, казалось, зашедшими сюда по ошибке
Но чем ближе я подходил к поляне, где, по словам Жука, должен был стоять дом ведьмы, тем больше становилось вокруг лиственных деревьев.При этом стояли они реже, чем ели, через них проникли больше света и лес, как это не парадоксально, не темнел, как в шаблонных сказках, а светлел. Я уже был готов пару раз подумать, что ищу убежище не ведьмы, а какой-нибудь феи, но мертвенно-голая земля под ногами все же сильно настораживала... Да и опять беспокоило, как быстро я стал чувствовать усталость. Еще три месяца назад на подобной дистанции у меня даже не менялось дыхание.
Ведьмы...Феи...Нет, я никоим образом не был суеверным фанатиком, автоматически поверившим деду Паше. Тогда бы я наверное наоборот ни за что не решился бы углубиться в лес хотя бы на пару шагов. Меня влекло именно любопытство: что же на самом деле тут происходит? чего так бояться дед Паша, Жук и еще пара местных пенсионеров, которых я успел расспросить ещё вчера, как закончился дождь?
Правда, странная перемена ландшафта все же вселяла в меня тревогу. Но возможно, успокаивал я себя рациональным подходом, здесь есть действительно какая-то аномалия, но не мистическая, а климатическая ?
Возможно, именно она пугает местных, и они, не находя лучшего объяснения, придумали себе версию с ведьмой? Так я может и научное открытие сейчас сделаю, премию получу какую-нибудь от Академии наук!
...А нет, не придумали... - разочарование от того, что обломалась моя премия сначала даже затмило пришедший из глубин сознания позже страх. Передо мной действительно стоял дом. Самый обычный, даже довольно аккуратный. С забором без всяких черепов на нем и аккуратно подстриженными клумбами за ним.
Я на минуту остановился в нерешительности - чего, пожалуй, и следовало ожидать.
Но не идти же обратно , после того , как пришел, от самого порога! Да и переговорщиком я всегда был вроде как хорошим - не случайно же именно меня на эту ферму послали. Не случайно же мы уже заключили контрактов на несколько миллионов и планируем еще столько же! Договорюсь как-нибудь и с ведьмой! сказал я сам себе, ободренный лучами солнца на лесных проталинах и аккуратным, даже уютным, видом дома - тем, что никак не вязалось с шаблонами про ведьм.
И, сильно выдохнув, я шагнул вперёд.
Как раз в момент, когда я протянул руку, чтобы постучаться в калитку, двери самой избы распахнулись и из них показалась женщина. Вполне обычная, чуть ниже среднего роста, чуть полноватая бабушка- божий одуванчик лет шестидесяти. Она скорее с любопытством, чем с удивлением и уж точно без страха или злости посмотрела на меня.
-Здравствуйте !- решил я сразу захватить инициативу- я тут не местный, к Антону Сергеевичу приехал и заблудился. Вы не подскажите, как к ферме выйти?
-Добрый день! Ну и занесло Вас! это Вам вот туда - вполне человечьим языком и дружелюбно ответила бабушка и подробно разъяснила мне тот же путь, который описывал Жук, только в обратном направлении.
Я поблагодарил, повернулся на 180° и сделал пару шагов в указанном направлении. Меня никто не окликнул, не попытался остановить, задержать. Поняв, что даже если она все-таки ведьма,то не из сказки про Пряничный домик уж точно и заманивать меня в дом, чтобы съесть, она явно не собирается, я осмелел и успокоился почти окончательно.
"-Пора переходить на второй уровень", подумал я про себя, повернулся обратно и спросил:
-Я тут уже долго хожу, проголодался... У Вас не будет чего перекусить? я заплачу, разумеется
Лицо бабушки расплылось в улыбке - абсолютно не кровожадной, обнажившей обычные желтоватые зубы, а не страшные клыки
- Конечно, молодой человек, заходите! - с некоторым энтузиазмом в голосе сказала она и жестом пригласила меня в дом.
Внутри дом тоже казался вполне себе уютным. На окнах- белые кружевные занавески, в левом углу большое мягкое кресло, чуть правее - кровать. На кресле и кровати аккуратно разложена разная верхняя одежда - очевидно, гостей не ждали. Ведьма она или нет, но дар предвидения- явно не по её части.
В центре комнаты - большой стол, в красном углу - иконы, в крайнем правом углу- вполне советский сервант, где часть полок занята книгами, а часть - сервизом.
Стоп!! Что?!! Иконы?? У ведьмы?!
Я ошалело посмотрел в красный угол. Нет, не приглючило. Настоящие иконы. Я не настолько силён в религии, чтобы знать имена конкретных святых на них, но это точно обычные иконы. Такие же, как в церкви...
Сбоку хлопнула дверь. Бабушка вошла в гостиную из соседней комнаты - очевидно кухни- неся тарелку с оладьями и кувшин, видимо, с морсом.
- Располагайтесь, молодой человек. И угощайтесь.
Я с максимальной осторожностью откусил самый краешек оладьи и отпил капельку морса, на всякий случай до боли крепко сжав в руке вилку. Если вдруг начну отключаться или превращаться во что-нибудь- уж успею последним движением проткнуть ведьму.
Но ничего не произошло. Я чувствовал себя абсолютно нормально, к тому же бабушка сама отпила морс из того же графина и проглотила гораздо больший кусок оладьи. Вкус у них тоже был самым обыкновенным. Мне даже понравилось.
Страх улетучился совсем. Я наконец осмелился начать разговор.
- Как же Вы одна тут живёте, в такой глуши? Как здесь оказались?
-Да Вы знаете... Мне как-то природа ближе людей... По крайней мере из той деревни, в которой я жила до переезда - она не произнесла название, но я так понял, что ей просто неприятны были эти воспоминания. Там люди злые. Плохие люди. Алкаши, вроде Мишки Жука -Вы, наверное его знаете. Бывшие зэки, а бывших не бывает. Сплетницы и интриганки, вроде Марфы..
Я им помогала, как могла... Я,знаете ли, в травах хорошо разбираюсь, в народной медицине. Это у меня от прабабушки, родовое. Скотину им лечила, их самих выхаживала. И семья у меня была крепкая. Муж и три сына.
И они завидовали нам очень. Семья дружная, хозяйство крепкое... И стали шептаться - ведьма, ведьма... сторониться нас,избегать. Обвинять в любом несчастье...
Сначала муж не выдержал этой обстановки, ушел...
А когда дети выросли и уехали в университеты в Москву и Смоленск - мне нечего стало делать среди людей. И я ушла сюда. Потом сын приехал, помог этот домик построить. Это же раньше егерьская изба была. А как в девяностые должность егеря сократили, здесь и не жил никто. Лет пятнадцать до моего переезда. Мы с сыном хотели жить, но его городская охомутала. А у меня жизненный опыт то большой. Я сразу поняла, что она наркоманка. Говорила ему,призывла одуматься. Но она ему крепко голову вскружила... Её выбрал, бросил меня тут одну. А я права оказалась!! Полгода не прошло, как она умерла от передоза!
А он ко мне так и не вернулся. Гордый. Не может признать, что мама права была!
Теперь она говорила совсем грустным голосом. Мне стало жаль эту одинокую женщину. Когда вернусь в деревню- надо будет разуть глаза местным, постараться помирить их. Сейчас же единственное, что я мог сделать - хорошо заплатить ей за этот скромный, но вкусный обед.
Я вынул из кармана куртки, висевшей у самой двери, несколько купюр и протянул ей.
-Ой, что Вы, что Вы! плохая примета! денег не будет! никогда так не делайте! Положите на стол! - неожиданно гневно и требовательно сказала она.
Я, меж тем, уже стоял у самой двери и обул один кроссовок. Со своей позиции до стола я никак не дотягивался. А снова разуваться было... ну да, банально лень
-Да ладно Вам, -как можно дружелюбнее улыбнулся я, - не верю я во все эти приметы. Да и Вы странно, что верите- вот же у Вас иконы. Выбрали бы что-то одно. Возьмите деньги- я еще раз улыбнулся, давая понять, что это все шутка. Кроме настоящих денег, конечно
Мне показалось, что вокруг резко, моментально почернело, как будто на окна с белыми кружевными занавесками накинули чёрные простыни.
Глаза Натальи вспыхнули каким-то глубинным, воистину адским огнём. Лицо потемнело, как и все в доме, и как будто вытянулось
-ТЫ!! МОЛОКОСОС!! КАК ТЫ СМЕЕШЬ МНЕ ПЕРЕЧИТЬ?!! Я ДОЛЬШЕ ТЕБЯ ПОЖИЛА!! Я ЛУЧШЕ ЗНАЮ И ЭТОТ МИР И ДРУГИЕ!! Я ВИДЕЛА ЖИЗНЬ, А ТЫ, ПОДОНОК, НЕТ!!
Ужас даже не успел охватить моё сознание, потому что пришло другое, заставившее забыть про страх. Удушье. Воздух моментально исчез из легких, изо рта, из носа. Стало совершенно, люто невыносимо. Я, рефлекторно обхватив горло руками, начал сползать на пол.
-ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ПРОИСХОДИТ С ТЕМИ, КТО МНЕ ПЕРЕЧИТ, ПОДОНОК?! КТО ПРЕНЕБРЕГАЕТ МОИМИ СОВЕТАМИ, СВОЛОЧЬ!! Я ПРОКЛИНАЮ ИХ!! ПРОКЛИНАЮ ТАК, ЧТО НЕТ ИМ ПОКОЯ НИ В ЭТОЙ ЖИЗНИ, НИ ВО ВСЕХ ПОСЛЕДУЮЩИХ!!
Я ПОЖИЛА!! Я ЛУЧШЕ ЗНАЮ!! ЛУЧШЕ ВАС, МОЛОКОСОСОВ!! СЫН НЕ СЛУШАЛ, ПРИВЕЛ ДОМОЙ ДЕВКУ БЕЗ МОЕГО МНЕНИЯ!! А Я ЗНАЛА!! ЗНАЛА, ЧТО ОНА НАРКОМАНКА!! А ЕСЛИ СЕЙЧАС НЕТ, ТО БУДЕТ ЕЙ!! И СЛОМАЕТ ЖИЗНЬ МОЕМУ СЫНОЧКУ!! Я ПРОКЛЯЛА ЕЁ И ОНА СГОРЕЛА В АДСКОМ ПЛАМЕНИ !!
И ВСЕ!! ВСЕ, КТО ПОСМЕЛ МЕНЯ ОБИДЕТЬ, НЕ ПОСЛУШАТЬ СОВЕТА, СПОРИТЬ СО МНОЮ!! ВСЕ ЖЕСТОКО СТРАДАЛИ!!! И СДОХЛИ!!! СЛЫШИШЬ, ПОДОНОК!! СДОХЛИ!!
Она орала голосом, который, я до сих пор уверен, не могут возпроизвести человеческие связки. Тряслись стены дома, за окнами завывал ветер. Я задыхался, терял сознание уже практически лежа на полу .Глаза застилала пелена
-ТЫ ЗАПЛАТИШЬ, ТЫ ЗА ВСЕ ЗАПЛАТИШЬ МНЕ СВОЛОЧЬ!!
ЗАПЛАТИШЬ!!! Последней искрой мелькнуло в голове.
Конечно! Дед Илья говорил о непомерной жадности Натальи! Та история с коровами!
А ведь и другие, кого я спрашивал вчера вечером об этой истории, говорили тоже!
-Я заплачу! Сколько Вам нужно ?! - захлебываясь слюной прохрипел я из САМЫХ последних сил
- -ДА У ТЕБЯ ДЕНЕГ НЕ ХВАТИТ, МРАЗЬ!! - орала Наталья. В любой другой ситуации я бы обратил внимание, что с логикой у неё явные проблемы
-Хорошо,не деньгами. Не СКОЛЬКО. ЧТО Вы хотите?
Дышать внезапно стало легче. Ненамного, но легче. Ведьма ослабила хватку. Задумалась?! Хочет начать торг?!
И вдруг, в затуманеном моем мозгу промелькнули чёткие образы... советской детской сказки.Как морской царь тащил за бороду в колодец царя людского и тот, в отчаянии, пообещал ему в обмен на жизнь то,чего он дома не знает. А дома его ждало известие, что жена-царица родила.
Наталья - пожилой человек. По крайней мере, была человеком. Она по-любому смотрела эту сказку.
Я то, в отличии от царя ЗНАЮ, что Анюта беременна!
Так может быть удастся обмануть ведьму?!
-Обещаю отдать тебе то, о чем я дома узнаю!!- скоровогоркой, последними остатками воздуха легких, выпалил я
Яростный огонь в глазах Натальи сменлся на не менее зловещий, но уже скорее коварный блеск. Я жадно, как вытащенный из воды утопающий, хватал глоткой снова начавший поступать ко мне в легкие воздух...
Я бежал. Бежал через лес насквозь, не разбирая дороги. Совсем уже выбившись из сил, остановился отдышаться только у самого дома деда Паши. Я понимал, что глаза мои все это время продолжали оставаться расширенными от ужаса, но мне было все равно. На автомате собирал вещи в страшной спешке - а вдруг передумает колдунья ?! Придёт за мной сама или пошлёт какую-нибудь погоню из самого ада?!
Я даже до сих пор не помню, был ли во время моих сборов дома дед Паша. А если был - что говорил, делал, как смотрел, о чем спрашивал...
Машина, на которой я приехал из Москвы, все эти дни стояла во дворе Павла Осиповича. Одним огромным комом запихав в багажник вещи, я дал газу.
До Москвы было ехать несколько часов, и на восток. Лес был на запад от деревни. Понимая, что теперь я с большой скоростью удаляюсь от колдуньи, я постепенно успокоился.
К Москве подъезжал уже в почти хорошем настроении, как школьник, которого не отругали после родительского собрания, как официант, у которого взыскательный клиент не заметил муху в супе...
Было уже темно, когда вдалеке показались огни столицы. Я успокоился окончательно. Уже скоро я буду дома, где меня встретит родная Анюта(надо бы, кстати, купить ей цветы) и сыночек. Или дочка. Со всем этим трэшем я так и не позвонил ей, чтобы узнать...
Холодная стрела ужаса пронзает все тело.
Ужаса, гораздо большего, чем тот, который я испытал сегодня в доме колдуньи
Я ЖЕ ЕЩЕ НЕ ЗНАЮ ПОЛ СВОЕГО РЕБЁНКА!!!
Вот откуда этот адский коварный блеск в глазах Натальи!! Она знала!!
Вот почему она повдисла, замерла, когда я начал торг!! Она не обдумывала тогда ничего!! В её проклятой голове уже был план!! Это она, ОНА!! прислала мне мысль об этом старом фильме, так удивившую меня самим появлением в моем мозгу в такой момент!!
Я думал, как же просто я обманул её! А на самом деле она провела меня!!
Ледяная стрела ужаса разрывает тело. Я чувствую, как страх перерастает в жуткую физическую боль . Кажется, что меня разрывает не только страх, но и что-то ещё. Что-то страшное и беспощадное.
Перед тем, как потерять сознание, я практически на автопилоте успеваю припарковать машину на обочине и выпадаю из неё
На несколько секунд яркий свет в глаза возвращает меня в сознание.Надо мной лицо в белом халате и маске. Сквозь какую-то пелену еле слышно доносится: -"надо спасать!"
-Не меня!! Не меня!! Ребенка!! - кричу в пустоту, понимаю, что слова не срываются с губ и опять падаю в бездонную пропасть мрака
Снова иду по ведьминому лесу. На этот раз об усталости речи не идёт. Во мне борятся страх и энтузиазм. Чем ближе к дому колдуньи, тем меньше места остается для страха. На стороне энтузиазма сама природа- в ведьмином круге, там, где раньше была голая земля - пробиваются первые весенние травинки и растёт уже мать- и-мачеха. Ноги мокрые от талого мартовского снега. Кроссовки не спасли, но я сырости не чувствую. Вернее, уже не обращаю внимания.
Проталина перед домом колдуньи опять залита солнцем, но сам дом на ней стал заметно мрачнее. Покосились, хоть и слегка, ставни и калитка. Одичал неухоженный газон перед домом...
У самого входа волна страха вновь появляется было, но я беру себя в руки и делаю шаг вовнутрь . Моя теория должна быть подтверждена окончательно!
Дом внутри так же потускнел, как и снаружи. На полу мусор и пыль, на кровати все так же куча верхней одежды, но уже не аккуратная, а бесформенная.
Уже собираюсь уходить, но из левого угла, со стороны кресла, раздаётся еле слышный стон. Оборачиваюсь. В кресле, в куче тряпья, сидит существо- тощее, мертвенно бледное, с жалким островками волос - ничто уже не напоминает бабушку- божьего одуванчика полугодовой давности.
Руки существа едва шевелятся, пытаются и не могут подняться. В глазах загораются и тут же гаснут жалкие, тлеющие осколки былого огня. С губ срывается едва уловимое: "- Подонок!! Как ты посмел!!". Дальнейшие слова переходят в сплошное шипение...
На секунду задерживаюсь. В таком состоянии колдунья даже у меня вызывает жалость. Отвечаю как можно спокойнее: -"У нас был уговор. Я его исполнил, хоть и сам не знал об этом.. Вы тогда проникли в мои мысли и прекрасно знаете, что только в московской больнице я узнал про опухоль в неоперабельной стадии. Опухоль, которая необъяснимо исчезла через полчаса после диагностики, оставив в недоумении лучших врачей столицы .
Выхожу из дома не оборачиваясь. Пора ехать домой. И купить два букета - Ане и Олечке