Массовые расправы над коммунистами в Индонезии 60-х годов
Автор: Роман Воронов.
Геноцид. Это слово известно большинству людей. Сразу встают в памяти сцены массовых убийств в Руанде или бывшей Югославии, нацистских концлагерях или оккупированном японцами Китае. Страшное явление, признание факта которого в какой-то точке планеты сразу активизирует призыв страшного документа с характерным для ООН лаконичным названием “Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него”. Гораздо реже можно встретить термин политицид, означающий схожие с геноцидом действия, только основанные не на объективных признаках этноса или расы, а на политических убеждениях жертв. Если кратко, то резня людей с отличающимися политическими взглядами. Такие события не редкость, но чаще всего они не принимают тех масштабов, при которых привлекли бы широкое внимание — убийством нескольких десятков или сотен человек в нашем мире мало кого удивишь. Особенно, когда это происходит в странах третьего мира. Ну либо эти события просто теряются на фоне переворота или гражданской войны, являясь только одним из эпизодов. Но есть один случай политицида, который выбивается из общего ряда и привлекает внимание не только узких специалистов.
Началось всё в середине 40-х годов в Голландской Ост-Индии или, говоря привычнее, Индонезии. В ходе Второй Мировой эта колония была захвачена японцами, что прилично подорвало авторитет старых хозяев. И, когда в 1945 году голландцы вернулись, местные были им не особо рады, тем более, что они неплохо так успели повоевать с японцами. В общем, началось банальнейшее антиколониальное движение, поддержку которому высказали одновременно и СССР, и США, которые на тот момент вообще были главными сторонниками демонтажа колониальной системы. Просто конкуренция, ничего лишнего, тем более никто не ожидал, что Советы буром попрут устанавливать своё влияние во всех азиатско-африканских дырах. Но это будет потом, а пока Нидерланды, проведя две вполне успешные полицейские операции по усмирению сепаратистов, всё-таки собираются и уходят домой. Небольшая европейская страна после войны была просто не в состоянии удерживать за собой огромную колонию, даже несмотря на деятельную поддержку Великобритании. Провозглашённая в 1945 году независимость через четыре года стала реальной. Первым президентом стал герой борьбы за независимость Сукарно.
Причём в это время политическую систему Индонезии жёстко колбасило — сначала страна была объявлена унитарной президентской республикой в своей первой конституции, потом была преобразована в федеративные Соединённые Штаты Индонезии, а в 1950 году — снова в унитарную Республику Индонезия, но уже парламентскую. Бардака меньше не стало — в стране возникло больше 30 партий, а за семь лет сменилось семь правительств. Стабильность во все поля.
Воспользовавшись недовольством от сложившейся ситуации, Сукарно начал действовать и возвращать себе утраченные полномочия. Он и до того времени не терял — стал одним из основателей движения неприсоединения, много путешествовал с официальными визитами и активно выступал за возвращение Индонезии западной части Новой Гвинеи, остававшейся под владычеством Нидерландов. В 1957 году президент начал переход от либеральной демократии (демокраси либерал) к управляемой демократии (демокраси терпимпин). Причём для реализации своих идей он предложил убойнейшую концепцию, названную “Насаком”. Это сокращение от индонезийских слов NASionalisme (Национализм), Agama (Религия) и KOMunisme (Коммунизм). Все компоненты для ядрёного коктейля в наличии. Национализм был представлен в первую очередь идеей единой Индонезии с собиранием земель и отсылками к великому древнему королевству Маджапахит. Религию представлял политический ислам, местные правые по сути. Ну а коммунизм представляла огромная по численности марксистско-ленинская Коммунистическая Партия Индонезии. Плюс к этому огромное влияние в стране имели военные. Собрав всю эту братию в одну упряжку, Сукарно бодро поскакал в светлое будущее.
Сукарно — первый президент Индонезии
С чего же начать подобный путь? Ну конечно, с национализации. В Индонезии оставалось большое количество собственности голландцев и связанных с ними лиц. Собственно, это была большая часть заводов, шахт, нефтедобывающих и транспортных предприятий и прочего. Две трети экономики, если кратко. Сопровождалась национализация изгнанием голландских специалистов и неадекватно жёсткими судебными процессами против организаций местной голландской же молодёжи. В общем, бывших колонизаторов не то что выдавили, а скорее вышвырнули из страны. При этом кадров у индонезийцев на замену не было, а вот блат и фаворитизм цвели буйным цветом. Естественно, производящий сектор экономики с треском рухнул, накрыв собой всех, до кого дотянулся. На фоне таких перемен началась гражданская война — в Индонезии вообще не сильно монолитное общество, и между выходцами с разных островов немалая конкуренция. Правда, движения сепаратистов Суматры и Сулавеси быстро были подавлены, а попутно досталось и исламистам, которые тоже несколько офигели от подобных перемен.
Сукарно, тем временем, разошёлся по полной, начав жёсткое давление на Нидерланды из-за куска Новой Гвинеи, которую индонезийцы называли Западный Ириан. Активную помощь ему в этом оказывали США. Логика у них была восхитительная — чтобы уменьшить вероятность ухода Индонезии в советскую сферу влияния (у Сукарно, на минутку, коммунизм в основе идеологии), мы будем жёстко прессовать Нидерланды (своего союзника по НАТО) и получим с этого профит в виде благодарности от Сукарно (ага, щаз). Звучит как выигрышный план же.
Индонезия поддержку США приняла и тут же побежала к СССР рассказывать, что они вот все из себя к коммунизму идут, а злые голландские буржуины их угнетают, нужна поддержка. Правивший в это время Хрущёв обрадовался — отхватить такой куш, как Индонезия, — это былинная победа. И в Индонезию пошёл вал советского оружия — бомбардировщики Ту-16 и Ил-28, истребители МиГ-17 и МиГ-19, танки ПТ-76, крейсер “Орджоникидзе”, несколько эсминцев, сторожевиков, подводные лодки, многочисленные вспомогательные корабли. Даже арабов в дальнейшем раскачивали не так интенсивно. При этом следование коммунистическому пути было довольно своеобразным и весьма поверхностным. Даже прибывших военспецов встречали не особо радушно — офицеров практически не выпускали за территорию баз, а отношение, по воспоминаниям участников передачи снаряжения, было довольно враждебным.
В общем, СССР отправился в том же направлении, что США, только ещё и с заметно большими финансовыми потерями. При этом свой заветный Западный Ириан Сукарно всё-таки получил в 1962 году. И, поверив в свои силы, начал предъявлять претензии к другим соседям. Сначала полез в конфронтацию с Малайзией, у которой намеревался отнять северную часть Борнео, но там вмешалась Великобритания, заявив, что окажет бывшей колонии военную поддержку. Следом претензии пошли к Индии, от которой Сукарно хотел Андаманские и Никобарские острова. Правда, тут его просто проигнорировали, решив на дурака внимания не обращать. Плюс в придачу к голландской собственности национализировали ещё британскую, бельгийскую, малазийскую, да и американской досталось. После чего большинство западных стран окончательно отвернулись от индонезийского режима. Зато с Мао отношения установились неплохие.
Долго ли, коротко ли, но Сукарно успел достать очень и очень многих. В стране очень сильно возросло влияние коммунистов, но и правые силы тоже укрепились многократно. Попытка президента усидеть на трёх стульях этому способствовала, а подобное многожопие и бахатовекторность до добра не доводят. И в 1965 году наконец этот котёл противоречий рванул. Причём удар, сорвавший клапаны, нанесли коммунисты, попытавшись в ночь с 30 сентября на 1 октября осуществить переворот. В ходе этого погибли несколько влиятельных генералов-антикоммунистов. Переворот был без каких-то проблем подавлен частями генерала Сухарто, что инициировало ответную реакцию правых сил. Проще говоря, над всей Индонезией раздался клич “Бей коммунистов!”. И их начали бить.
В принципе, убийства происходили по всей стране, но больше всего выделялись районы, в которых КПИ имела наибольшее влияние. В первую очередь, это Ява — самый развитый и густонаселённый остров. Здесь состав антикоммунистической движухи был наиболее пёстрым — смесь исламистов и католиков под руководством военных. Вообще, военные везде были инициаторами резни. Без их санкции или руководства убийства практически никогда не начинались. А вот исполнителями выступали в основном правые религиозные консерваторы разного толка. В Джакарте, например, это были в основном радикальные мусульмане, лидеры которых провозгласили задачу очистить Индонезию от атеизма. А вот в Джокьякарте важную роль сыграли католические студенты. На Суматре дополнительным фактором стало то, что многие из коммунистических активистов происходили с Явы, а яванцев там традиционно не любили. Плюс им припомнили подавление восстания в конце 50-х годов. И последней каплей стала поддержка коммунистами сквоттеров, захватывающих земли крупных компаний и других землевладельцев. Земельный вопрос вообще был традиционно острым. Так что коммунистов на Суматре убивали много и многие — в дело влезли даже криминальные молодёжные группировки, правда, эти скорее всего просто пограбить под шумок хотели.
Особо выделилось #сказочноебали. Бали — это индуистский остров, там не было серьёзного влияния исламистов, зато коммунисты тронули священную корову — местную кастовую систему. Так что тут основным инициатором резни стали представители высших каст. Правда, раскачивались долго, и коммунисты смогли организовать сопротивление, потребовавшее вмешательства элитных парашютных частей армии. Зато уж когда разошлись, то не могли остановиться — воинствующие индуисты вырезали деревни и целые районы, сжигали сотни зданий, в конце концов, отправили на тот свет даже губернатора с семьёй, обвинив его в поддержке коммунистов. В общем, учинили такой беспредел, что тут армии пришлось вмешаться и разогнать не в меру ретивых индуистов-антикоммунистов. Политицид политицидом, но имущество в подобных масштабах крушить нечего.
Разошедшиеся адепты Шивы сократили население острова примерно на 5%. Или примерно на 200 тысяч человек. Да и тут местами убийства начали переходить в геноцид — досталось местным китайцам, которые в юго-восточной Азии являются аналогом евреев, которым чуть что надо устраивать погром. Этим же прилетело и на Калимантане (Борнео), где местные даяки вырезали несколько тысяч человек, а ещё больше 40 тысяч китайцев были депортированы.
К середине 1966 года волна убийств начала спадать, хотя отдельные вспышки продолжались аж до 1969 года. Подсчитать число погибших точно уже не представляется возможным, и цифры разнятся в весьма широком интервале. От 78500 человек, по официальным данным индонезийских военных, до 3 миллионов по данным остатков КПИ. Первая цифра сильно занижена, вторая наоборот представляется сильно завышенной. Более или менее доказано порядка 400 тысяч убитых, в общем же обычно говорят про цифры от 500 тысяч до одного миллиона человек. Спектр способов убийства был достаточно широким — тут и расстрелы, и перерезания горла ножами, и повешения, и утопления. Большое количество людей были обезглавлены традиционными местными мечами. Большинство были убиты соседями или людьми, проживающими неподалёку, что роднит индонезийский политицид с геноцидом в Руанде. Именно подобные убийства лицом к лицу отличают эти события от механистичного нацистского геноцида/политицида.
Ещё одним отличием стало чрезвычайно скупое освещение событий в иностранных СМИ и соответственно довольно сдержанная реакция иностранных государств. Некоторые из которых, как США, даже оказали техническую и информационную поддержку Сухарто, который к 1967 году стал президентом страны, отодвинув от власти Сукарно. Коммунистическая партия Индонезии была фактически уничтожена физически, частично уйдя в подполье. Кроме убитых, ещё порядка полутора миллионов человек попали в тюрьмы в последующие десять лет (в 1979 году, правда, была проведена массовая амнистия, но КПИ от этого было уже не легче). Концепция “Насакома” была отвергнута, сменившись “Новым порядком” (Орде бару) Сухарто, предполагающим в качестве основы светский национализм. Так что исламисты тоже оказались в числе проигравших. Был взят курс на налаживание отношений с западными странами, свёрнуто противостояние с Малайзией, одним из основных торговых партнёров стала бывшая метрополия — голландцам даже часть собственности вернули. Экономику перевели на рыночные рельсы, и Сухарто попытался в классическую азиатскую “диктатуру развития”. До Малайзии или Таиланда Индонезии, конечно, было далеко, но и совсем уж слаборазвитой аграрной страной она быть перестала.
Сухарто, объявленного диктатором, благополучно свергли в 1998 году, но тему политических убийств 1965-1966 годов в стране всё равно предпочитают особо не вспоминать. В учебниках она если и упоминается, то вскользь, а в более серьёзной литературе всегда фигурирует минимальная цифра в 80 тысяч погибших с упором на вынужденность этих действий. Родственники погибших пытаются привлечь внимание к проблеме, но без особого успеха.
Автор: Роман Воронов.
Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_355640
А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.
Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.
При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!
Подробный список пришедших нам донатов вот тут.
Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!
Несостоятельность теории подковы: разоблачение одной неолиберальной конструкции
Неолиберальные теории, созданные на Западе, опасны в России тем, что подчас не осознаются, несмотря на то, что неолиберальная лексика прочно вошла в российскую политическую жизнь. Одним из таких конструктов является т.н. теория подковы, многократно разоблачавшаяся марксистами на Западе. Как известно, подкова служит для предохранения копыта лошади, и авторы теории, о которой пойдёт речь, убеждают, что данная идеологема надёжно хранит лошадиные силы общества от травм.
Впервые метафора подковы в политологии была применена в Веймарской республике и обрела вторую жизнь с подачи апологета неолиберализма Жана-Пьера Фе в 2002 г. Служит для таких целей, как, например, отрицание антагонизма между политическим строем КНДР и немецким фашизмом. Рассмотрим изображение политологической подковы с английским текстом. У подковы - два края: extreme left - крайне левый и extreme right - крайне правый. Их антагонизм, по мнению западных идеологов, иллюзорен: функционально они идентичны как края подковы и противопоставлены центру. Там, на краях, говорят в США и в Германии, где данная теория особенно популярна - экстремисты (от слова extreme - крайний). Градация может идти, например, по степеням свободы личности, скажем, от анархии до концлагеря.
А в центре - либерализм... См. русскую версию.
Далее рассмотрите теорию подковы в видоизменённом образе. В Декартовой системе координат. Такие мемы весьма популярны и защищены геометрической трансформацией от марксистской критики визуального образа.
Центр. Якобы противостоящий краям, противоположность которых якобы кажущаяся. А центр определён окном Овертона (см. слайд)...
Это окно приемлемости политических установок, оно может расширяться и сужаться, двигаться влево или вправо. Очевидно, что то, что приемлемо в США, может оказаться неприемлемым в России, а то, что приемлемо в России, может оказаться неприемлемым в Иране. Таким образом, центр подковы являет собой не объективную реальность, а определён структурой конкретного общества. Соответственно, будет различаться и местоположение краёв подковы. В РФ края будут совсем не те, что в СССР..
Не стоит недооценивать центристов. Эти парни с серой-серой центристской, как уравнивающие в себе любые товары деньги, внешностью: костюм, короткая стрижка с залысиной, тройной подбородок и пузо, позиционируют себя не больше и не меньше, чем жрецами Аристотелевского принципа меры, золотой середины. По крайней мере, на Западе. Помните красоту как высшую целесообразность у Ефремова? Красавец-канатоходец идёт над пропастью по лезвию бритвы...
Центрист - это реальный идеал в мире капитала. Он всегда прав. Как бог Аполлон, он никогда опасно не наклонится к краю и метит всегда точно в цель, в яблочко! Не важно, что позиция центриста, скажем, по ЛГБТ, будет разительно отличаться в США, в России и в Иране. Этот невзрачный пузатик аки балерина чувствует натяжение каната в центре окна Овертона и стремится строго вверх по лестнице политической карьеры!
Конечно, вся эта теория подковы - собачья чушь. Фашизм, либерализм, единороссовский центризм, исламский фундаментализм - все эти идеологии полагают единственно приемлемым базисом общества капитализм, с его частной собственностью на средства производства. Они гораздо ближе друг к другу, чем кажутся. Как говорят, никогда не спрашивайте женщину о возрасте, мужчину о зарплате, а либеральные немецкие компании - о том, чем они занимались с 1933 по 1945 гг. И т.н. подкова представляет собой в действительности рыболовный крючок (см. рисунок), глубоко вошедший в язык колючего пролетарского окуня. Фашизм - это жало крючка, тяготеющее к противоположному краю поддева, где расположен т.н. центризм (либерализм). Настоящий центр расположен где-то на цевье крючка, там где т.н. левые мудро не вмешиваются в битву "жабы и гадюки". А левые находятся слева от настоящего центра, до самой головки крючка, выполняя противоположные правым функции. Ничего общего между коммунизмом и фашизмом ни функционально, ни внешне быть не может!
Не хватайте, как рыбы, воздух ртом, плывите восвояси.
Немного левой пропаганды
Баянометр молчит
«Борьба за надежду». 150 лет со дня рождения Леси Украинки
150 лет назад — 25 февраля 1871 года родилась выдающаяся украинская поэтесса, драматург, переводчица, антимонархистка, социалистка и борец за эмансипацию женщин — Леся Украинка.
Предлагаем вам прочесть статью за авторством Андрея Манчука.
ЛЕСЯ УКРАИНКА: БОРЬБА ЗА НАДЕЖДУ
Поэтесса отстаивала права наемных работников и добивалась эмансипации женщин.
Лесе Украинке — урожденной Ларисе Косач — исполнилось 150 лет. Бросается в глаза — этот юбилей отмечается в Украине гораздо скромнее, чем можно было бы ожидать для такой круглой и знаковой даты. Конечно, патриоты дежурно поют Лесе официальные славословия, а к ее памятнику возложили цветы от имени президента. Однако сам Зеленский не счел необходимым поучаствовать в этой церемонии и не нашел времени, чтобы посетить могилу выдающейся поэтессы, которую дважды вандализировали охотники за металлом, похитившие также бюст на здании ее киевского музея.
На Банковой сейчас явно не до того. Там заняты ковровыми блокировками сайтов и соцсетей, борются с инакомыслием и продолжают зачищать оппозицию, превращаясь в типичный самодержавный режим, против которого боролась когда-то самая знаменитая женщина в украинской истории.
Наконец, у современного государства нет денег на поддержку украинской культуры, которая подменяется поддержкой шовинистической пропаганды. А потому к 150-летию Леси не открывают новые памятники, музеи и не проводят сколько-нибудь значимые мероприятия просветительского характера.
Все это разительно отличается от празднования столетия Леси Украинки — оно проходило c невиданным сегодня масштабом и явилось одним из главных событий общесоюзной культурной жизни.
«Широко и торжественно отмечали советские люди 100-летие со дня рождения гениальной дочери Украины. Новым свидетельством уважения к славной дочери народа явилось открытие памятника Лесе Украинке в Киеве.
Тысячи трудящихся и гостей столицы Украины собрались в этот день на самой молодой площади города, названной именем писательницы-патриотки. К живописному месту, где возвышается памятник, ведет утопающий в зелени тополей бульвар Леси Украинки — одна из красивейших магистралей новых кварталов Киева. На митинг, посвященный открытию памятника, пришли труженики предприятий и строек, представители партийных и общественных организаций, деятели литературы и искусства, ученые, учащаяся молодежь», — описывала эти события газета «Вечерний Днепр».
На открытии монумента, где лежит сейчас букетик Зеленского, присутствовало все высшее руководство УССР, представительная делегация из Москвы, а Владимир Щербицкий произнес программную речь, посвященную общественному наследию поэтессы.
«Вся жизнь Леси Украинки, ее общественная деятельность были призывом к труду, к революционному действию. Она верила в неисчерпаемые силы раскрепощенного и свободного народа, объединенного общностью цели. Через годы творческого горения, идейной борьбы и жизненных испытаний поэтесса прошла с гордо поднятой головой. Ее не сломили ни преследования царизма, ни тяжелая болезнь, ни материальные лишения.
Своим самоотверженным, титаническим трудом Леся Украинка обрела в борьба право на бессмертие. Поэзия Леси Украинки — интернациональна по своему значению и по своему характеру. Созданный ею образ свободолюбивого и гордого человека, человека прометеевой силы духа, близок и понятен всем советским людям, всем труженикам в любом уголке планеты», — говорил глава Коммунистической партии Украины, который славился любовью к поэзии и на память цитировал в своих выступлениях стихотворения Леси.
Украинские коммунисты всегда рассматривали поэтессу в качестве своей идейной единомышленницы и имели на это полное основание. Политическое и творческое становление юной Ларисы Косач проходило в среде, где были популярны социалистические идеи. Ее дядя Михаил Драгоманов по праву считается основоположником украинского социализма, а тетя Елена Косач была выслана в Сибирь за участие в покушении на шефа жандармов Дрентельна, после чего ее племянница написала свое первое стихотворение под заголовком «Надежда».
Это слово обозначило собой всю ее жизнь. Будущая поэтесса заболела в детстве костным туберкулезом и до конца своих дней вела борьбу против смертельной болезни, оттягивая приговор, который вынесли ей врачи. Однако это не мешало Лесе принимать участие в политической борьбе. Она поддерживала близкие отношения с Сергеем Мержинским — одним из организаторов Российской социал-демократической рабочей партии, сотрудничала с киевской марксисткой группой «Рабочее дело».
Департамент полиции завел на поэтессу дело за контакты с газетой «Искра», а организационный комитет II съезда РСДРП использовал в листовке строчки ее стихов:
Лязгнет клинок о железо кандалов
Эхо пойдет по твердыням тиранов
Вырастет боем сотен мечей
Звуком иных, не тюремных, речей.
Находясь на лечении в Ялте, Леся Украинка находила время для изучения «Капитала», а потом переводила на украинский Маркса и Энгельса. Именно она является автором перевода «Манифеста Коммунистической партии», что автоматически подводит поэтессу под действие декоммунизационных законов.
«И социализм и рабочее движение вытекают из самой жизни, развивающихся современных отношении, с ростом и развитием капиталистического общества, как его неизбежный вывод и результат. Таким образом „Коммунистический манифест“ становится не только основой политического движения современного социализма, но и программой научно-исторического мировоззрения. Он указывает нам, на чем зиждется вся прежняя история человечества. Этот набросок мастерски выявляет основные и важнейшие причины исторического развития человеческого общества», — написала она в предисловии к этой книге, которая не продается в современных украинских магазинах.
Леся Украинка отстаивала права наемных работников, добивалась эмансипации женщин, но никогда не была националисткой. К примеру, она отвергала антисемитизм, в котором была неоднократно замечена ее мать, писательница Олена Пчилка. Поэтесса выступала за социальное, национальное и культурное освобождение украинцев. Однако этот патриотизм не имел ничего общего с позорными попытками утвердить свое превосходство за счет угнетения другого народа.
«Сознательные рабочие не должны считаться с тем, кто из них к какой вере или народу принадлежит (рабочий немец, например, не должен считать себя лучшим от поляка, поляк — от солдата, солдат — от украинца и т. д.). Они должны держаться вместе, как один, потому что у всех у них один враг — состояние богачей, капиталистов, которые пользуются рабочим трудом», — писала в одном из своих текстов Леся.
И нет никаких сомнений, что она стала бы в нынешней Украине жертвой антикоммунистических преследований и травли. Тем более что поэтические произведения переводчицы «Манифеста» тоже несут в себе прямые призывы к сопротивлению, обращенные к униженным нищим людям.
«Власти используют 150-летие со дня рождения Леси Украинки в традиции «государственного официоза». Ей приписывают националистические взгляды и желание «обрести украинское государство или погибнуть в борьбе за него». Но с Лесей Украинкой, как и с любым классиком, все куда сложнее…
Ее идеал настоящей свободы исключает любые формы подавления личности. Живи Леся Украинка в наше время, она непременно была бы помещена в базу человеконенавистнического сайта «Миротворец», на нее нападали бы озверевшие «патриоты» и обливали ее зеленкой. Ее выступления срывали бы радикалы, а в СБУ на нее сыпались бы доносы. Так расправляются сейчас с людьми, которые отчасти наследуют украинским классикам.
Не случайно Иван Франко так плохо помещается в традиционный националистический миф, ведь он тоже был социалистом и настоящим, а не поддельным патриотом», — пишет об этом в газете «Вести» журналист Никита Пидгора.
Всё это пытаются замолчать. На Википедии ни слова не сказано о переводах марксистской литературы, которыми занималась главная украинская поэтесса. Об этом не говорят в школах, не вспоминают в среде национальной интеллигенции, чтобы простые люди, которые мусолят в руках двухсотгривневые купюры с портретом Леси, не знали про ее идейные взгляды. А участницы националистического фемсообщества требуют декоммунизировать могилу этой замечательной женщины, избавив ее от всего советского.
К такому времени лучше всего подходят знаменитые стихи «Contra spem spero» — «Без надежды надеюсь». Обращаясь к оказавшимся на дне истории украинцам, они учат их выдержке и решимости, чтобы продолжать борьбу в самые тяжелые времена. Как это делала когда-то сама Леся Украинка.
Я на гору крутую кременную
Тяжелый камень буду поднимать
И поворачивая тяжесть неземную
Надежды песню стану запевать.
Нападение на штаб Коммунистов Воронежа
Источник: https://vk.com/rwp_voronezh
Готовы к Евро-2024? А ну-ка, проверим!
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
К-Коммунист(мутант)
На отвратительные знаки препинания прошу строго не судить - только недавно понял всю полезность данного навыка и работаю над этим )
Ну и отдельно отмечу во избежание бугурта(который уже начался) что к нормальным националистам я отношусь вполне неплохо(не положительно - ибо я левак, но и видно что человек адекватный) - Алексей Абанин например
Зашла у нас как-то беседа с одним интересным человеком в обсуждение вопросов национализма - ну или нацизма - по мне так в России это одно и тоже - ближайшая аналогия либерал и либераст.
Заинтересовался, решил посмотреть в сети подробнее про этот феномен наиболее красочно показавший свою суть в XX веке, поискал заодно и про русский национализм, каково же было моё изумление когда я обнаружил существо еще тупее и амёбообразное чем русский либерал,
и имя этому существу - русский националист.
Ну и кстати я знаю что нацист и националист понятия разные, не надо об это кричать
Думаю ещё комментарии тут излишни )
- само видео: https://www.youtube.com/watch?v=O53qTitWjnI
в комментариях которого я это нашёл