Для начала хочу сказать огромное спасибо каждому из 124 моих подписчиков. Я пока ещё разбираюсь как правильно пользоваться данной площадкой. И не могу посмотреть имена подписчиков ( это вообще тут реально?). Так бы каждому лично написала :)
Вообще я не думала выкладывать сюда посты. Те три поста были просто отдушиной. Но раз теперь у меня есть люди которым интересно читать мою писанину, то я решила немного разбавить грустные текста интересным форматом.
Некоторые заметили у меня в шапке профиля такие слова: «Увлекаюсь криминалистикой и биографией маньяков». Звучит жутковато, правда? Давай успокою)
Я полтора года назад решила сменить профессию. И теперь криминалистика это то, чему я потихоньку обучаюсь.
Но помимо этого мне очень интересно изучать психологию маньяков и их мотивы (иногда таковых и нет).
Ладно, хватит воды. Начнем.
Стоит начать именно с этой книги. Ее я нашла в подъезде ещё 5 лет назад и поняла, что это моя судьба.
Очень много иллюстраций на каждой странице. Я читала ее не для обучения (!!!) а просто для себя. Если вы фанат Шерлока Холмса или пишите свои детективные книги/фанфики, то это пособие послужит отличным помощником)
В этой книге ученый-исследователь, автор статей и книг по криминалистике и судмедэкспертизе Брайан Иннес собрал самые интересные дела, демонстрирующие все многообразие и сложность способов поимки особо опасных преступников. Тед Банди, Джон Уэйн Гейси, Ричард Рамирес (Ночной охотник), Ли Харви Освальд, Альберт де Сальво (Бостонский душитель) Тед Качинский (Унабомбер) и многие другие серийные убийцы разбираются в этой книге с точки зрения тактики их поимки. Текст иллюстрирован более чем 200 уникальными фотографиями из их следственных дел - и большинство материалов показано впервые. Книга очень Крутая, советую. Обошлась она мне в 1500 рублей.
Ну и теперь давайте пробежимся по книгам связанным с биографией знаменитых маньяков.
Наверное многие слышали о Фишере (Головкин Сергей Александрович). Я сериал не смотрела. Однако книга взлетела в продажах как раз после российского сериала. Очень интересный разбор детских травм Сергея и его интервью. В некоторых моментах очень тяжело читать. Особенно описание совершенных им злодеяний. Поэтому строго 18+ и не рекомендую людям принимающим все близко к сердцу.
Эту книгу я не советую. Если конечно вырезать рассказ автора о построении своей фирмы и развитии рынка услуг криминалистик, то есть стоящие моменты. Там собран пересказ методик и анализов в громких делах. Но это вы можете узнать и из Википедии.
Эта книга читается тяжело. Морально тяжело. Там очень красочно и досконально описываются жестокие преступления. Но если вы любитель пощекотать нервы, то самое оно. Четыре уголовных дела и четыре опасных маньяка, которые без сочувствия и угрызений совести холоднокровно лишили жизни других людей. Кем они были до заключения и почему решились на убийства? В крошечной комнате для допросов бывший агент ФБР Джон Дуглас разговаривает с каждым из них и пытается понять, как зарождаются преступления. Анализируя материалы дел, биографии и психологические состояния убийц, он рассказывает о том, как они думают и о том, что ими движет.
Если вы увлекаетесь маньяками и фильмами ужасов, то точно знаете о ком пойдет речь. Сам Тарантино снял о нём фильм. Книгу я ещё не читала, мне ее подарили на Новый год и сказать о ней ничего не могу. Но сообщаю, что такая существует. И по мнению моего дарителя (он разбирается в литературе) эта книга самая правдивая из всех.
У меня куча книг по огнестрельному и холодному оружию. Если будет интересно могу сделать подборку:) Надеюсь Вы найдете что-то интересное для себя из моей подборки. Была рада рассказать!
. В моей жизни не было каких-либо страшных историй, связанных со мной, но всегда есть одно но... Когда я была маленькая, меня всегда стригла мама, причём стрижка была короткая, под мальчика. Я сама не понимала, почему, но на меня заглядывался наш сосед. Взрослый, на мой тогда взгляд, мужчина. Хоть я была и маленькая, но я чувствовала что-то необычное, когда он смотрел. Только повзрослев, я поняла, что он меня раздевал глазами и чуть ли не пускал слюни от этого. Если это не считать, то казалось, вполне обычный человек, как и все остальные. Нашим соседом был Миренков Игорь. Это один из самых страшных маньяков страны. Он испытывал сексуальное влечение к маленьким мальчикам и подросткам, насиловал их, потом наносил множество ударов ножом, трупы закапывал в лесу. Самому старшему из его жертв было всего 14 лет. Соседа, Игоря Миренкова, задержали, и то за кражу. Он воровал солярку на работе, а там пошло-поехало, оказалось, он убийца, насильник, педофил. В 1990 он совершил первое своё убийство, а в 1996 году его расстреляли. Мне кажется, что именно мой юный возраст и короткая стрижка его привлекали, он смотрел на меня как на мальчика, а мальчиков он любил. Тем, кто скажет, что это враньё или выдумки, то гугл в помощь, инфы про него очень много.
Она в каждом незнакомом мужчине видит потенциального маньяка. Даже после прогулки с собачкой старается зайти в подъезд так, чтобы ехать в лифте в одиночестве. И вот на днях, после вечерней прогулки со своей мелкой собачонкой заходит она в лифт, нажимает кнопку своего верхнего этажа — и тут тайфуном заскакивает в лифт амбал лет тридцати. Она всеми фибрами души чувствует его недобрые флюиды и просто уже уверена в его грязных намерениях, что и подтверждается его вопросом: — Девочка? Подруга сглотнула комок в горле и прошептала, едва не обмочившись: — Нет, И тут на лице амбала отразилось искреннее недоумение — он вопросительно смотрит на подружкину собачку и спрашивает: — А зачем тогда бантик нацепили.
Недавно осознал, что опасаюсь людей у которых всегда дома полый порядок, все убрано, нет ни одной вещи не на своем месте. Вот даже вы если неожиданно зайдете к ним домой, то не увидите даже намека на легкую неприбранность. Есть в этом какая-то патология
Здравствуй, Пикабу! Меня зовут Анастасия Голикова, и я писатель, о котором вы не слышали. Хочу поделиться незаурядным опытом действительно долгого написания романа. Надеюсь, эта история вдохновит кого-нибудь из вас не бросать творчество, не бояться отступать от начальной идеи, если та перестает нравиться, и не забывать, что даже медленное движение в сторону цели - все равно движение.
Цена короны, или что было бы, если
Перед тем, как рассказать о создании «Хуадад-Сьюрэс» - моего первого и пока единственного романа, - я хочу немного откатиться назад — к началу своего творческого пути. Я родилась в 7:15 утра. Как сейчас помню, это был хмурый осенний понедельник. Уже тогда я знала, что стану писателем. Ну ладно-ладно. Мы не будем откатываться настолько и впадать в шаблонный драматизм. Можно сказать, что все началось то ли в восьмом, то ли в девятом классе, когда я села за писательство основательно и начала роман «Цена короны» — юмористическое фэнтези от первого лица, где главной героиней была молоденькая девчушка с шилом в одном месте, избранная неведомой силой для квеста. Уже тогда я мыслила масштабно, и эта книга должна была начинать трилогию. Я не помню, про что конкретно там было, но ни о каком продуманном мире речи не шло: много событий – минимум описаний, много ярких образов – минимум объяснений, куча дебильных шуток — ноль смысловой нагрузки. Драконы, русалки, оборотни и полуоборотни, вампиры и полувампиры, эльфы, гномы и вообще все на свете в одном месте; мужик, который против воли попадает в приключение героини и терпеть ее не может, что взаимно и должно перетечь в любовную линию; и, наконец, сайдкик – генератор шуток и мемов. У меня это был волшебный говорящий кошелек. То есть книга полностью соответствовала тому, что я в тот период читала, а именно сериям «Юмористическая фантастика» и «Фантастический боевик» издательства «Альфа-книга». Больше всего любила романы Ольги Громыко. Даже не знаю, смогла ли бы читать их сейчас…
Писалось довольно бодро, взрослые работу хвалили, более того, некоторые отмечали, что в вышеупомянутых сериях читали книги намного хуже, чем моя. Я начала прощупывать почву: вот премия «Меч без имени» для авторов-фантастов, всякие награды за «лучший дебютный роман», да и вообще мне еще нет восемнадцати, что наверняка подчеркнет мою авторскую гениальность (хе-хе) и меня сразу заметят, стоит мне прислать роман куда угодно. Конечно, я была наивной, но и времена были другими: электронные книги обосновались на рынке еще не плотно, а цунами самиздата еще не обрушилось на неискушенных читателей… может быть все и выгорело бы.
Но все выгорело в буквальном смысле. Было написано семь глав из двенадцати, когда мой комп показал синий экран смерти. Батя, конечно, поковырялся и саму железку спас, а вот файлы… Как вы думаете, маленькая я хотя бы задумывалась о всяких резервных копированиях? Вот-вот. Конечно, это событие уничтожило меня морально, и до второго курса, когда на моей творческой почве стали пробиваться первые ростки эпопеи под рабочим названием «Мертвые девочки», я не писала ровным счетом ничего.
Я не помню «Цену короны», но мне кажется, она была неплоха в своей жанровой нише. История была простой, линейной и очень нравилась, например, моей маме. «Хуадад-Сьюрэс» она прочитать так и не смогла. Иногда я задумываюсь, а если бы у меня получилось? Если бы «Цена короны» встала бы на полку серии «Юмористическая фантастика», что было бы? Этого мы никогда не узнаем.
Философия и Аватар
Первый росток «Хуадад-Сьюрэс» проклюнулся осенью 2009 года. Это было начало второго курса, и я сразу не понравилась преподше по философии. Почему? Потому что на вопрос, является ли философия наукой, я ответила, что так не считаю. Видите ли, я училась в классе с социально-экономической направленностью, всякой гуманитарной хтони у нас было много, и я как-то привыкла, что с учителем всегда можно подискутировать - это очень приветствовалось. Но в данном случае на меня просто обиделись и стали игнорировать все мои дальнейшие ответы. То есть буквально — она у меня что-то спрашивает — я отвечаю — она говорит, что это неверно, и спрашивает следующего студента — тот отвечает то же, что и я, слово в слово — ему говорят, что он молодец. Несмотря на то, что античная философия была мне еще понятна и местами интересна, я забила на предмет и предавалась на этих парах праздному безделью. Например, рисовала.
Однажды я нарисовала мага огня, навеянного «Легендой об Аанге» — одним из лучших мультсериалов по моему мнению, который я как раз в тот период пересматривала. И конечно в моей голове рождались фанфики. Они не были порнографическими — не все, по крайней мере, — но уж точно были более взрослыми – жестокими, – чем первоисточник. И один нововведенный персонаж перетекал в них из сюжета в сюжет, меняя роли, но не свою сущность обаятельного мерзавца с серой моралью, не пропускающего ни одной юбки. И в тот день мне захотелось изобразить его на бумаге. У него не было имени, но была татуировка на всю руку и порезанное лицо. Да, в то время почти у всех моих нарисованных мужиков были гуинпленовские улыбки. Спасибо Джокеру Хита Леджера, поднявшему любовь маленькой меня к этому персонажу на небывалые высоты. Так появился прототип Джорри (ГГ №1).
А вот на одном из следующих семинаров душа требовала сексуального насилия, крови и расчлененки. На самом деле подобные картинки рисовались на парах чаще всего — такие уж в тот период интересы были, че поделаешь. Но вернемся к конкретному рисунку — мне, в принципе, нравилось, что выходило, пока моя подруга не глянула и не сказала, что чет баба совсем мелковата. «Мужик просто здоровый», - ответила я, ведь так и было задумано. «Все равно», - фыркнула одногруппница, – «выглядит, будто тело ребенка». «Значит, будет девочка», — пожала я плечами, куда более занятая процессом рисования, чем мыслями. Мысли пришли позже, по пути домой. Вдохновленная, я накидала эту сцену в тексте, не скупясь на премерзкие подробности. Персонаж мне понравился, и следующая зарисовка и черновая сценка были из «По пути» (грязная неприятная таверна), где Мясник (ГГ №2) обзавелся именем и каким-никаким характером. И тут я в полной мере прочувствовала, насколько мне в жизни не хватало писательства.
Ну и пошло-поехало. Семинары по философии шли, персонажи рисовались, сцены накидывались, история складывалась. Обаятельный прохвост стал главным героем, красные цвета народа огня остались на его любимой куртке, а мир «Аватара» подарил моему миру магию элементов. Шрамы Джорри остались маленьким следом, напоминающим о первой и единственной серьезной ссоре с другом, а увечья Мясника расширились и приобрели всю анатомическую детализацию, на которую хватало моего мед.студенческого воображения. Я с головой ушла в книгу, которую — опять — видела началом трилогии.
После появления паблика в ВК я пару раз пыталась отыскать блочные листы с первыми рисунками, но безрезультатно. Может, когда-нибудь найду старый телефон с хреновой камерой, может, даже получится его реанимировать и, может, на нем даже окажется пара смазанных фотографий.
Мясник со своими увечьями на обложке моего авторства
Трэш, угар, содомия и правки
Моя увлеченность мрачняком и кровищей достигла своего апогея. Я считала Кинга лучшим писателем всех времен и народов и знала биографии маньяков намного лучше, чем, например, микробиологию или биохимию. К содержанию преступлений Мясника я подходила с фантазией, пытаясь придумывать самые жуткие и аморальные штуки. И описать их максимально подробно, разумеется. А так как данный джентльмен являлся не только убийцей, но и насильником, то и сцены коитуса по степени детализации доходили до творений де Сада, порнофанфиков, а иногда даже женских эротических романов.
История стремительно центрировалась на Мяснике, чья личность не была секретом: дабы продолжать прописывать сцены изощренной расчлененки, когда жертва уже не в состоянии вникать во все детали происходящего. А искреннее наслаждение, с которым персонаж совершал злодеяния, должно было подчеркивать его чудовищность, когда повествование велось от лица Мясника. Кроме палок-дырок и ножики-кишочки в книге была драматическая составляющая с максималистскими околоподростковыми темами: интеллектуальной дуэлью героя и злодея, двойственностью морали, непринятием обществом девиаций и т.д. Мне казалось, что я творю что-то невероятное, ведь я никогда не встречала подобного. Исторические триллеры, вроде «Парфюмера» или очередной истории и Джеке Потрошителе, — да. Детективы, где автор периодически выдает повествование не только от лица сыщика, но и от лица психопата — да. А вот сосредоточенного на маньяке фэнтези – ни разу.
Пресытившись «юмористической фантастикой», где смешивались все существа, мифы и сказки, я писала фэнтези практически без фэнтези. Пара моментов с магией огня и воды — чисто понты героев друг перед другом — и все. Просто абстрактный другой мир с подчеркнутым реализмом (как у Кинга, у которого минимум три рассказа построены вокруг туалета, а дебютный роман — «Кэрри» — начинается сами знаете с какой сцены). Такие мир и подача виделись неоспоримыми достоинствами создаваемого цикла — ведь и такого мне раньше не встречалось. (Сериал «Игра престолов» еще не вышел, а об этих книгах я не слышала). Ретроспективно я понимаю, что в тот период данная вселенная была мне просто безразлична. Она была нужна только как размытый фон, декорация для персонажей.
Я гордилась тем, что у меня выходило, и сразу показывала потенциальному читателю, с чем он будет иметь дело. Книга начиналась с трех сцен в обратной хронологии, и только потом шел основной сюжет. Первая сцена – наимерзейшая таверна, вторая – объятый ужасом город, чьи жители шепчутся о последних преступлениях, третья – …сцена с картинки. Наслаждайтесь! И, знаете, своя аудитория находилась. Подружки и друзьяшки, все замечания которых я пыталась учесть и чье мнение вытягивала силой и непрестанным нытьем. «Я написала еще отрывок в пару страниц… Не-хочешь-перечитать-все-заново-потому-что-я-исправила-пару-кривых-фраз?» Кому-то не надоедало, кого-то я стеснялась беспокоить слишком часто, а вот супруг ненавидит «Вечер» (пролог) всей душой. Было ли в «Мертвых девочках» больше литературной ценности, чем в «Цене короны»? Вряд ли. Такое же бессмысленное и беспощадное легкое чтиво, только для совсем другой аудитории. Но, как я уже сказала, в моем кругу было много «другой аудитории», и я писала не только для души, но и в надежде раскрыть свой гений широкой публике. Когда-нибудь. После того, как вернувшись к тексту, не найду ни одного изъяна.
В общем, я и так писала не быстро, а, оттянувшись запоем почти на всех кровавых сценах, совсем зависла на правках первых глав. А когда начались более интересные клинические дисциплины — да и вообще я стала относиться к учебе серьезнее — процесс практически встал. Но по уже написанному было понятно, что в трилогию я не укладываюсь: резня на балу — событие, положившее начало царствованию кровавого душегуба в Хуадад-Сьюрэс — безнадежно уехало с середины к концу первой книги. Тогда я решила скрыть личность Мясника в начале. Ради вау-эффекта. Чтобы читатель в конце книги такой: «Это был он?! Вот же ж сукин сын!».
И тут я встречаю ее — свою новую любовь.
Мое свадебное фото. Не спрашивайте
«Я уже говорил тебе, что такое безумие?»
Изучением этого вопроса я и занялась. Цикл по психиатрии разделил мою жизнь на «до» и «после» и дал четкое понимание того, чему я хочу посвятить себя в будущем. В интернатуре, а затем и на работе, погружаясь в жизни сотен людей и выуживая из тонн сведений маленькие факты, я все сильнее проникалась магией крошечных деталей. Поза, выражение, голос, жесты, фиксация на тех или иных моментах из прошлого, убеждения, восприятие - зная на что обращать внимание, ты никогда не мог угадать, какая точно сформируется картина, каким будет истинное "безумие" под главенствующим синдромом. А бывало, что брошенная вскользь фраза пациента, уже не первый день находящегося в клинике, переворачивала представление о его состоянии с ног на голову. Ох, я не буду дальше развивать мысль, а то легко увлекусь. Я очень сильно любила свою работу, не оставляя времени и сил ни на что более. В том числе и на книгу. А с каждым выкроенным моментом на писательство, плоды моего многолетнего творчества нравились мне все меньше.
Теперь я ясно видела, что «вау-это-был-он-эффект» ничем не обоснован: мои персонажи просто делали всякие штуки, и вдруг один из них начал конкретно мочить. Я занялась проработкой героев, их убеждений, логики поступков и поняла, что переросла их. То, что мне раньше казалось остроумным, теперь кажется глупым. Хитрые и замысловатые политические интриги теперь выглядят очевидными и наивными. Высоколобый стий (вымышленная раса, ГГ №3) не такой уж и умный; Джорри все тот же обаятельный мерзавец, который мог ворваться в чужой мир в каком-нибудь фанфике и прикалываться над героями, что теперь никак не вяжется с его биографией; «безумие» Мясника настолько показушно-киношно, что при перечитывании его внутренних монологов специалиста во мне начинает потряхивать; а куча второстепенных персонажей вообще непонятно чем живут и чего хотят, существуя лишь затем, чтобы в нужный момент оказаться жертвой, противником или вдохновителем.
Любая связанная с людьми профессия сводит вас с «персонажами», чей взгляд на жизнь не совпадает с вашим; чужие верования, понятия о добре, зле, юморе порой способны шокировать — это нормально. И это очевидно. Но именно работая в клинике, и узнавая людей все-таки глубже, чем в стандартных отношениях «клиент-исполнитель», постоянно невольно совершенствуя невербальное восприятие, я поняла, насколько мне нравится разнообразие простых людей, нравится не соглашаться с ними, но понимать, почему они думают именно так. Я захотела привнести это разнообразие в свою книгу, постаралась нарисовать героев с самым разным мировоззрением, попыталась на каждую фразу, на каждый поступок найти ответ: почему он или она делает именно так? Я не собиралась включать всю эту информацию в книгу, но как писатель — создатель этих героев — я должна была знать ответы на все вопросы.
Началась масштабная перекройка – больше у меня в голове и в бесчисленных заметках и планах, чем в основном тексте, — и я быстро пришла к выводу, что больше не могу абстрагироваться от мира, где живут мои персонажи. Потому что среда неотделима от личности, она ее формирует, и в попытке создать зрелого цельного «человека», я не могу на очередное «почему?», ответить «потому что у них так принято». Почему ТАК принято? У кого У НИХ? Я открыла для себя доселе неведанный мир истории и культуры: банальная Википедия, исторические драмы, Гоблин и Жуков, разнообразные статьи и блоги, и, наконец, классическая литература. Мой кругозор раздувался: в книге появились конкретные Боги и конкретные страны, плащи и куртки сменились камзолами и кафтанами; детали романов становились четкими; персонажи меняли свои сюжетные роли, потому что получившийся человек, никогда бы не поступил так, как ему приписывалось ранее; Джорри стал младше, наивнее и добрее, а взрослые и серьезные дяди стали действительно взрослыми. В конце концов, появился новый главный герой — Хуадад-Сьюрэс (можно было бы сказать «мир», но так звучит пафоснее). История перестала быть историей одного маньяка, она разбилась на десятки маленьких личных драм, стремлений и поступков; действий и их последствий, которые связывают жителей одного города большой паутиной, и только читателю дано увидеть, кто дернул за веревочку и, возможно сам того не зная, сломал чью-то жизнь.
Проблема была в том, что все вопросы и ответы, все «шестерки рукопожатий» и все крохотные детальки, которые помогли бы читателю определить Мясника заранее, были в куче разрозненных заметок и разбросанных сцен. Нужно было сесть и написать все связным текстом.
Неоправданные ожидания
Внимание в этой части под спойлер прячутся спойлеры к роману!
Я очень редко пишу подряд – только где-то на финальных этапах. Я начинаю с костяка – плана – со сцен незаменимых в сюжете, потом выбираю одну из них по настроению и отвечаю на все-все «почему». Одни ответы ведут меня к другим сценам, вторые – к другим персонажам, третьи проявляются небольшой фразой, за которой скрывается многочасовое штудирование Википедии. Конечно, когда ты продумываешь столько разных нюансов и вычитываешь столько разных интересностей, то о них очень трудно молчать… И все же я не собиралась вести читателя за руку. Восторг от собственной профессии, от всех этих маленьких деталек чужой биографии, имел тот же источник, что и любовь к Соулс-играм — ну этим, знаете, где вы бьетесь головой о стену, пока стена не сломается. Второй известный факт о серии — неочевидная, мягко говоря, подача сюжета и лора, сокрытая в описаниях предметов и абстрактных диалогах. Как же мне нравилось копаться в этих деталях и формировать свое собственное представление о происходящем! И именно такой я стала видеть свою историю. И «видеть» — ключевое слово, потому что на «сесть и написать» что-то, помимо заметок и планов, времени не было.
Недавно мне попалось очень хорошее сравнение жизни с кубиком Рубика, где каждый цвет — это та или иная сфера. Можно легко выстроить одну сторону идеальной, пока на всех других будет твориться [3,14]здец. Я любила и до сих пор люблю психиатрию, но работа в клинике полностью выжимала меня. Своей старательностью я неосознанно позволяла всем и каждому на себе «ездить», а добравшись до дома просто заваливалась спать. Все усугубилось тем, что обещанное место не освободилось в должный срок, и я продолжила пахать на две ставки, получая за свои официальные пол, и все больше понимая, что место так и останется просто обещанным. В новогодние праздники 2018 меня накрыло: за несколько суток почти неотрывного торчания за компом я написала «Мисс Тэйлор» (повесть, научная фантастика). Боже, как же я была счастлива! Наконец-то писать! И более того, написать что-то цельное и законченное! (Конечно, потом были многочисленные правки, но это все равно было произведение с началом, серединой и концом). Спустя экзистенциальный кризис, душевные терзания, полнейшее выгорание и смену руководства, я уволилась. Теперь я могла сесть и написать первую книгу.
Мне все нравилось: длинная разветвленная история; с любовью проработанный мир; персонажи, которым еще только суждено было раскрыться в полную силу; истинные намеки и ложные впечатления, подготовленные для читателей; и, конечно, сплетающиеся замысловатым кружевом судьбы. И все было бы замечательно, если бы не одно «но». Объем.
Понимая, что дебютный роман ноунейма на тысячу с гаком страниц скорее всего отпугнет потенциальных читателей — а еще, что в таком темпе я не закончу книгу никогда — я решила все по-простому. «Остановлюсь примерно воооот здесь». Конечно, некоторым аркам пришлось добавить завершенности и акцентов, а истории некоторых персонажей перенести на будущее. И все получилось, вроде бы, не плохо. Был только маленький нюанс. История убийцы вышла… без убийства. Лично я не увидела в этом ничего плохого (И все еще не вижу). Ведь читая, например, про неподражаемого Пуаро, вы сразу присматриваетесь ко всем действующим лицам, прекрасно зная, что кто-то окажется убийцей, а кто-то жертвой. Поэтому, что сделала Настенька? Процитировала Большого Лебовски, и оставила, как есть. Ну, не совсем так. Я еще посмеялась над ожиданиями читателя в конце язвительной ремаркой Мясника.
Нужно ли говорить, что к тому моменту я переросла все «мясные» сцены? Я очень сомневаюсь в том, что оставлю их подачу в неизменном виде, но данные события в истории точно произойдут. И тем или иным образом будут доведены до читателя в деталях. Поэтому начало «Хуадад-Сьюрэс» нарочно было сделано, как часто пишут в отзывах, «жестковатым». Чтобы сразу отсеять чувствительную аудиторию и показать, какой сюжет в цикле все-таки главный. (И сейчас, после выхода последнего эпизода «Зайчика», я очень довольна принятым решением). Такой книга оставалась почти год, и такой ее приняло «Эксмо», а потом мои булки все-таки сжались, и я написала предисловие, где попыталась все-все пояснить: про кучу персонажей; про то, что ружья все-таки Чехова, а не Бондарчука; и про то, что история только начинается; и о том, что читатель не может и не должен во всем разобраться сейчас. Ведь самая острая критика рождается из неоправданных ожиданий, а я очень боялась, что книгу буду ругать не за какие-то мои косяки, а за то, что она не является чем-то, чем и не должна являться.
Собственно, о текстовой составляющей сказать больше нечего. Я могла бы рассказать о разбитых розовых очках с "Эксмо" и другими издательствами, о болотах литературных платформ, о рассказах, о конкурсных опытах, о восприятии критики и личностном росте, об иллюстрациях и подаренных ими вдохновении и деталях, о попытках в рекламу и самопиар, и вообще о маленьком писателе в большом и жестоком мире — но это как-нибудь в другой раз. Людей с таким опытом много, а вот таких медленных писателей, как я, еще поискать.
Я начала книгу в 2009 году, смогла ее закончить и опубликовала в 2021. В 2023 я рассказываю эту историю на Пикабу.
Материал был взят и переведен с Рэддита. Приятного прочтения!
1. Я стриптизерша. В наш клуб приходил клиент, которого я не смогу забыть. Он был симпатичным, обаятельным, богатым, с чувством юмора. Он нравился всем девушкам, потому что был вежливым и оставлял хорошие чаевые. Но было в нем что-то такое, что всегда настораживало меня. Я замирала от страха каждый раз, когда он появлялся в клубе. Я старалась его избегать, но почему-то интересовала его больше, чем другие девушки. Он приходил несколько раз в месяц и всегда заговаривал со мной. Он казался абсолютно нормальным, но что-то в нем пугало меня. Все другие девочки обожали его и не понимали моей неприязни к нему. А еще он звал меня на свидания вне работы, но я всегда отказывалась под благовидным предлогом. Однажды он пришел в клуб, заплатил за отдельную комнату и повел меня туда. Поначалу все шло нормально, но потом он посмотрел мне в глаза и спросил, можно ли поделиться тайной фантазией? Я согласилась, и он поведал, что в своих фантазиях он убивает девушек. Я вышла из комнаты и рассказала все менеджеру. Его попросили удалиться, и больше я не видела его в нашем клубе. Я уверена, что он серийный убийца, просто еще не попал в поле зрения полиции.
2. Мой папа ходил в театральный кружок с парнем, который потом убил свою девушку. Тело потом нашли в мусорном баке. Это было в Калифорнии. Папа сказал, что парень был странным, держался обособленно, любил носить длинное пальто.
3. Она внешне не отличалась от других девушек с психологическими проблемами, присущими ее возрасту. Я знала, что у нее депрессия, но она есть у каждого второго, и это не повод убивать людей. Она была круглой отличницей и посещала много внеклассных занятий и кружков. У нее были любящие родители и милая мохнатая собака. Она иногда придуривалась, и в ней была толика наивности. Страшно то, что я сидела рядом с ней на уроках психологии, и нам рассказывали об отклонениях, и я думала, что не встречусь в своей жизни с людьми, которые ими страдают, а в реальности я была рядом с таким человеком. Потом она убила какого-то случайного парня, и у нее диагностировали кучу психиатрических проблем.
4. Моя мама работала с Даной Сью Грей и дружила с ней. Мама узнала ее полное имя, когда стало известно, что Дана убила трех пожилых женщин в 1994 году. Она очень нравилась маме, хотя и была довольно меркантильной. Я иногда видел ее, она была дружелюбна со мной, любила поговорить. Больше всего меня удивляет, что, хотя мы и жили в крупном городе, одной из ее жертв, которая выжила и смогла потом опознать, была наша соседка Доринда Хоукинс. Дана с Дориндой вообще не были знакомы, Дана пыталась задушить ее в супермаркете в центре города.
Материал был взят и переведен с Рэддита. Приятного прочтения!
1. Я работал с мужиком, который убил свою жену и пересек на ее машине несколько штатов. Труп лежал на заднем сиденье, а их сын сидел спереди. Я живу в Техасе, а поймали его только в Огайо, после того, как жену объявили в розыск. Он находился в доме женщины, с которой познакомился в интернете, когда его арестовали. Я был в группе его стажеров, поэтому могу сказать, что знал хорошо. Мы часто вместе обедали. Обычно он выглядел измотанным. Он сказал, что приехал сюда из города, который находится в нескольких часах езды, потому что жене предложили работу. Кажется, она была медсестрой узкого профиля. Он говорил, что любит ее, показывал фото ребенка. В моих глазах он был хорошим мужем и отцом, готовым свернуть горы ради благополучия своей семьи. Кажется, через несколько месяцев, как они приехали к нам, у них начались ссоры. Он стал опаздывать на работу и часто сидел неподвижно, уставившись на стену непроницаемым взглядом. Стал меньше общаться с окружающими. Я решил, что он сильно выматывается на работе, но он сказал, что это из-за скандалов с женой. Потом все стало настолько плохо, что она выгнала его из дома, и он жил в машине, а мылся в душе спортзала нашего офиса. По утрам он пялился на клавиатуру своего компьютера и не замечал ничего вокруг. Как-то мы обедали вместе, и он сказал, что жена угрожает уехать с сыном в другой штат и запретить видеться с ним. Тогда же он сказал, что сделает все, чтобы этого не произошло. Разумеется, я не придал этому значения. Потом он предложил мне сходить в бар развеяться, но я в этот вечер не смог. Другие, кому он предлагал, тоже не смогли. На следующий день он не вышел на работу. Через два дня я спросил у куратора, что с ним случилось? Он ответил, что не может это обсуждать. Я все узнал из интернета, загуглив его имя.
2. Моя бывшая начальница была няней детей Клары Хомолка, которая была соучастницей убийства двух женщин. Начальница продолжала общаться с детьми, даже когда они выросли. Она говорила, что Хомолка была милой дамой, а ее дети дружили с ней. А через Карлу она была знакома с Полом Бернардо, но о нем говорила, что тот промыл Карле мозги, иначе бы она не стала помогать ему с убийствами.
3. Он был моим другом детства. Мы не виделись два года, а потом он позвонил и позвал меня на свидание. Я была очень рада, потому что любила его. По пути на свидание я попала в аварию и не смогла встретиться с ним. Договорились снова встретиться через неделю, но за день до свидания его арестовали. В подвале его дома нашли тела трех девушек по вызову.
4. Мой коллега, с которым мы хорошо ладили, убил бывшую жену и ее нового парня. Он вломился в их квартиру и расстрелял их. Он был самым приятным и милым мужчиной, которого я знала. Даже представить не могла, что он способен на такое. Наверное, он все держал внутри, пока его не прорвало. Думаю, иногда полезно забыть о приличии и высказать людям то, что вы о них думаете. Не стоит делать вид, что все хорошо, когда на самом деле очень плохо, иначе однажды это может сломать вас.
Материал был взят и переведен с Рэддита. Приятного прочтения!
1. Он был очень обаятельным, у него было много друзей. Помню, сидел в школьном автобусе и думал, что мне надо постараться стать таким же. Он всегда улыбался, девушки флиртовали с ним. А через 10 лет его и еще одного парня арестовали за ограбление, сопряженное с убийством.
2. Он был придурком. Я дружила с его женой, и она стала потихоньку рассказывать о подробностях их жизни. Они приходили на вечеринки, которые мы устраивали. Он всегда был отрешен, но старался контролировать, с кем общается его жена. Когда я и мои друзья предложили ей помощь, чтобы уйти от него, она с радостью согласилась. Вскоре она начала новую жизнь. Через несколько дней после этого он пришел ко мне и стал требовать денег, но я отказала. Потом он уехал в соседний городок. Примерно через четыре месяца его там выгнали со съемной квартиры, и он вернулся назад. Он был одержим страстью найти всех, кто помог его жене уйти от него, и убить. Он выследил и убил пятерых. Мне повезло, потому что в тот день меня не было дома. Один из погибших был моим близким другом. Все это произошло 30 лет назад.
3. Я не дружила с ним, но он хотел подружиться со мной. Когда мне было 10 лет, мы переехали в другой город и поселились в частном секторе. Все соседи были очень дружелюбными, а в доме напротив жил Билл. Вскоре наш дом сгорел. Я стояла на улице рядом с пожарными и страховщиками, и плакала. Билл подошел и заговорил со мной. Он был седовласым вежливым мужчиной лет 60. Он сказал, что знает, что я часто остаюсь дома одна, потому что мама на работе, и я могла бы приходить к нему играть в игры или смотреть фильмы. Я поблагодарила Билла, но так ни разу к нему и не зашла. С годами я становилась взрослее, и меньше внимания обращала на Билла. Когда я проходила мимо его дома, он всегда что-то делал в гараже или на лужайке. У него был мотоцикл, и к нему часто приезжал мужчина, на вид около 40 лет. Когда мне было 13, в один из вечеров я увидела, что Билл грузит свои вещи в грузовик. Он уехал. Потом соседка рассказывала, что видела в передаче «Их разыскивает Америка» мужчину, очень похожего на Билла, и сказала ему об этом. Я спросила, в каких преступлениях его подозревают? Соседка не хотела отвечать, но потом сказала, что за убийства молодых девушек, и что он этим занимался вместе с братом. Их не могли поймать несколько десятилетий.
4. Я учился в школе с парнем, который убил лучшего снайпера США Криса Кайла и его друга Чеда Литтлфилда. Его звали Эдди Рут. Он был нормальным в школе, с хорошим чувством юмора. Кажется, у него был синдром гиперактивности, и он участвовал в какой-то программе помощи по успеваемости. Почти всегда вел себя, как шут. Не помню, чтобы он с кем-то дрался или участвовал в потасовках. Его мама работала учительницей в нашей начальной школе. Он рано окончил школу и пошел в армию, бывал в горячих точках. После этого у него диагностировали тяжелую форму посттравматического синдрома и еще какие-то психические отклонения. Крис и Чед использовали стрельбу, как способ восстановления душевного здоровья ветеранов. Эдди переклинило, и он убил их ради машины Криса, после чего уехал на ней. Ужасная история с непоправимыми последствиями для человека, который казался нормальным. Я знал его с 3 класса и до самого выпуска. Мы не были близкими друзьями, но он всегда казался мне хорошим парнем. Все это случилось через 10 лет после окончания школы. Видимо, за это время изменилось очень многое.