Летчик-истребитель 237-го истребительного авиационного полка 220-й истребительной авиационной дивизии 16-й Воздушной армии Сталинградского фронта сержант Илья Михайлович Чумбарёв у обломков сбитого им при помощи тарана немецкого самолета-разведчика Фокке-Вульф Fw.189.
Фрагмент из представления на Орден Ленина: «14.9.42г. вылетел из засады на перехват бомбардировщика /разведчика/ противника «Фокке-Вульф». Будучи точно наведен по радио на противника — подошел к нему вплотную снизу и протаранил его, отбив лопастями своего самолета Як-1 хвостовое оперение. Самолет противника рассыпался в воздухе, его экипаж взят в плен в районе м. Ивановка. Сам Чумбарёв благополучно сел у своего аэродрома с погнутыми лопастями винта».
Валентина Гризодубова стала самой прославленной советской летчицей, установила 6 мировых рекордов и командовала мужским полком дальней авиации. Но однажды её едва не отдали под трибунал.
С небом свой жизненный путь Валентина Степановна связала с самого детства. Ее отец, Степан Гризодубов был одним из пионеров российского авиастроения. В 1912 году, когда девочке было всего два года, он взял ее в первый полет. «Характер сызмальства у нее был решительный, настойчивый. Для девочки просто героический», — утверждал позже родитель.
Степан Гризодубов.
После успешной учебы в аэроклубе и школе летчиков-инструкторов Гризодубова присоединилась в 1929 году к Агитационной эскадрилье имени Горького. Пропагандистские самолеты совершали полеты по всей стране, распространяя коммунистическую литературу, демонстрируя фильмы, организуя встречи граждан с деятелями науки, искусства, партийными функционерами. Многие люди в глуши впервые в своей жизни видели самолет. Не менее сильно они удивлялись, замечая за его штурвалом женщину.
Валентина Гризодубова.
Известность впервые пришла к Валентине Гризодубовой в 1937 году. Тогда она установила пять мировых рекордов высоты, дальности и скорости полетов среди женщин на легкомоторных самолетах. Однако настоящая всесоюзная слава обрушилась на молодую летчицу в следующем году после знаменитого беспосадочного полета бомбардировщика АНТ-37бис через всю страну из Москвы на Дальний Восток.
Летчицы Лариса Розанова и Валентина Гризодубова.
24-25 сентября 1938 года самолет «Родина» командира Гризодубовой, второго пилота Полины Осипенко и штурмана Марины Расковой за 26 часов 29 минут в тяжелых метеоусловиях преодолел расстояние в 6450 км. В итоге был установлен женский мировой авиационный рекорд дальности полета. К сожалению, из-за высокой облачности была допущена навигационная ошибка. Отклонившись от курса, самолет потратил впустую много горючего. Не рассчитывая дотянуть до посадочной полосы Валентина Степановна посадила его прямо на болото в тайге в 70 км от ближайшего населенного пункта. Обнаружили летчиц спустя девять дней поисков.
Возвратившихся домой Гризодубову, Осипенко и Раскову встречали с триумфом. Они стали первыми женщинами-героями Советского Союза. «Не будь этих трех чудесных женщин, не скоро бы, пожалуй, отошли в прошлое некоторые поговорки насчет курицы и бабьего ума, не скоро бы исчезли ухмылочки с лиц закоренелых скептиков, считавших, что женщина и авиация — понятия несовместимые», — писала летчица Марина Чечнева.
Встреча экипажа самолета «Родина» у Белорусского вокзала в Москве.Валентина Гризодубова ярко проявила себя не только в авиации. Будучи избранной депутатом Верховного Совета СССР она много времени и сил отдала рассмотрению дел репрессированных. Пользуясь своим авторитетом и влиянием, Валентина Степановна для многих добилась пересмотра дел или смягчения приговора. Так, будущий «отец советской космонавтики» Сергей Королев, благодаря ее ходатайству, был переведен из лагеря на Колыме в специальное конструкторское бюро ЦКБ-29, где осужденные ученые могли заниматься разработками «на благо трудового народа».
В 1942 году в самый разгар Великой Отечественной Войны Гризодубова стала командующим 101-м авиатранспортного полка Авиации дальнего действия, причем полка мужского. Первоначальный скепсис очень скоро уступил место уважению. Гризодубова проявила себя и как талантливый организатор, и как боевой командир: на ее счету 200 вылетов, в том числе 132 ночных.
«Я неоднократно убеждался, что мой командир — женщина, не служившая никогда в армии, оказалась выше меня в умении организовать летную работу, в обучении экипажей бомбардировочной авиации. Она была вполне подготовлена руководить боевой деятельностью полка», — вспоминал начальник штаба полка Александр Верхозин. Солдаты даже прозвали Гризодубову «матушкой», хотя ей было всего лишь чуть больше тридцати.
Особой задачей для полка Гризодубовой стало снабжение партизанских отрядов в тылу противника. Нередко командир лично отправлялась на опасные задания, и даже была награждена медалью «Партизану Отечественной войны» 1-й степени. «Очень смелая женщина, решительная, дерзкая в осуществлении намеченного», — писал после войны командир действовавшего на Украине партизанского соединения Александр Сабуров: «Возвратившись в Москву, Гризодубова с присущей ей настойчивостью добилась многого. Между нами и Большой землей был налажен настоящий воздушный мост. Грузы к нам потекли потоком».
Были в жизни Валентины Степановны и нелицеприятные эпизоды. В 1944 году у нее возник конфликт с командующим Дальней авиацией Александром Евгеньевичем Головановым. По его словам, Гризодубова, пользуясь своими связями, напрямую обратилась к Сталину с жалобой на своего начальника и просьбой о присвоении ей генеральского звания (она была полковником), а полку — наименования «гвардейский». «Ослепленная открывшимися было перед ней возможностями, командир полка Гризодубова ни на минуту не задумывалась о возможной судьбе оговариваемых ею лиц. Вместо этого она уже видела себя первой в стране женщиной в мундире генерала…» — вспоминал Голованов.
Александр Евгеньевич Голованов
Несмотря на давление сверху, Александр Голованов наотрез отказался идти навстречу Гризодубовой. Более того, он обвинил ее, в свою очередь, в низкой дисциплине в полку и большом количестве летных происшествий, не связанных с выполнением боевых задач. Сама же летчица, по его мнению, систематически отлучалась из расположения части без уважительной причины. После долгих разбирательств комиссия встала на сторону командующего Дальней авиацией. «За клевету в корыстных целях на своих непосредственных командиров, за попытку оклеветать маршала Голованова» дело Гризодубовой было передано в военный трибунал.
В итоге трибунал так и не состоялся, но Валентине Степановне пришлось уйти из Вооруженных Сил. В дальнейшем она ярко проявила себя в области разработок радиоэлектронной аппаратуры для военной и гражданской авиации. В 1986 году Гризодубова была удостоена звания Героя Социалистического Труда.
Валентина Гризодубова и советский авиаконструктор Андрей Туполев.
Валентина Степановна никогда не комментировала обстоятельства конфликта с маршалом Головановым, и сегодня они известны только по версии Александра Евгеньевича. Наверняка известно лишь то, что Гризодубова действительно мечтала стать первой женщиной-генералом в мировой авиации, и очень жалела, что этого так и не произошло.
Служил у нас в полку один летчик, знаменит был тем, что садился на вынужденную на реактивном самолете с заглохшим двигателем раза четыре. Четвертый раз был самый веселый, а дело было так. Аэродром находился на реке Лена. Взлетел нормально, но на высоте 600 метров движок заглох. Надо сказать, что реактивные самолеты без тяги движка летают как кирпич, выброшенный из окна. Так что делать? Под ним город, а впереди прямо по курсу - Лена, прямая как стрела, лед толстый, зима на дворе, переводит он самолет в пикирование и прет на реку. Надо добавить, что летел он на полигон, под крыльями бомбы, ракеты навешены, в общем, вид зашибись. Короче, садится на брюхо и скользит по льду, хорошо скользит - скорость-то ого-го. Проскользил километра два, остановился, открывает фонарь кабины и видит, что буквально в метрах пяти от него мужик рыбу ловит, закутался с головой в тулуп и, естественно, ничего не слышит. Тогда наш бравый летун отстегивает кислородную маску и орет: "Слышь, кореш, ты мою лунку занял!" Мужичонка поворачивается и когда рассмотрел на чем товарищ на рыбалку приехал, задал такого стрекача, что по словам летчика его и на форсаже было бы не догнать. Вот такая история произошла в наших славных ВВС, когда керосина было навалом.
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Было это во времена (не столь далекие) моей курсантской молодости. Учился я в авиационном училище на истребителя. Кто общался с летчиками - знает, что народ это своеобразный и очень интересный. Так вот, был у нас на курсе парнишка которого все почему-то звали Геной, хотя по всем документам был он Алексеем. В зависимости от ситуации звучали и производные от его второго имени: Генофонд, Гениталий и т.д., на что он впрочем не обижался. Но это все прелюдия.
Дело было жарким сибирским летом (а в Сибири оно жаркое). Хотелось пива и на речку, но времени вырвать на подобное из распорядка дня сложновато. А вот позагорать на крыше казармы часик-другой - это проще. Командование смотрело на это иначе и запрещало под страхом отчисления из училища.
В тот день на крыше изнуряли тела под солнцем несколько человек со старших курсов, которых все равно уже не отчислят и наш Гена-цвале, который оканчивал лишь первый курс (лучшая кандидатура на вылет). Все было хорошо и тут "человек на шухере" сообщает, что на крышу пробирается КОМБАТ. В училище это почти бог, к тому же на расправу безжалостный. Вход на крышу только один - не разминешься, и спрятаться негде. Старшекурсники лишь лениво штаны набросили чтобы предстать в более-менее приличном виде и тут наблюдают как Гена-Леха разбегается, отталкивается от края и улетает...
Народ в ступоре % () - четыре этажа - метров 12-15 лететь, вокруг асфальт, да забор со штырями. Мысленно уже похоронив Гену и не обращая внимания на пришедшего комбата подходит народ к краю чтобы взглянуть на тело. Но при беглом осмотре места предполагаемого столкновения с землей выясняется, что тела нет. Тело наблюдалось спускающимся по тополю, растущему в пяти метрах от казармы. Как потом рассказал сам Рембо ("Первую кровь" помните?), сей путь отступления он присмотрел уже давно, рассчитал скорость отрыва и траекторию снижения, но все как-то случая не было. А тут Такой стимул. Народ его после этого зауважал.
Начало 90-х, в нашем ОАО погоня за образованностью. Много пилотов учится в Ленинградской академии. Получают высшее образование. Заочно. В сессию, толпами, туда-сюда летают, зайцами. Самолеты ходят полные, места только или на передней кухне (Ту-154), или на средней. Но там проводники работают, поэтому ютятся впереди. Время, свободны, чем заняться-не вопрос, особенно когда с сессии. Рассказывала наша проводница: "Приходят в Питере двое, летят домой, сессию сдали. Проходят на переднюю кухню, а фуражки бросают на багажную полку в первом салоне, по привычке. Всю дорогу (2 часа лёта) отмечают... Погода дома не важная, покрутились на кругу, но сели на базе. Я объявляю: "Просьба к пассажирам первого салона оставаться на своих местах до выхода экипажа." И тут появляются эти двое. Готовые оба. Но один покрепче, другого под руку держит. В салоне сначала как обычно, суета среди пассажиров, собираются. А тут сразу все затихли... Наши лётчики, останавливаются около фуражек, тот, что покрепче, одевает свою, одевает на товарища (с трудом сохраняя вертикальное положение обоих) и со словами:-"Я говорил-сядем дома, а ты-на запасной, на запасной!"-аккуратненько ровняет фуражку на его безвольной голове... Пассажиров надо было видеть... Пока мужики выходили, сохранялась гробовая тишина... Их сопровождали такие глаза..."
Знакомый отца летчик рассказывал: раз в год медкомиссия у летчиков была, а там среди прочего их в барокамеру сажали, сидят сразу несколько летчиков, газеты почитывают, а давление понижают и медприборы пишут. Вдруг один теряет сознание, ближайший тут же ему маску кислородную к лицу прижимает и начинает суетиться, уговаривать: "Секундочку! Щаз в норму придешь!" Секунды идут, а эффекта нет. Другой пилот, не отрываясь от газеты: "Видишь ногами задрыгал - это подсказка, пнуть тебя хочет за то, что кран кислородный открыть забыл".
Когда я учился в авиационном институте, был у нас на военной кафедре один майор. Майор как майор. Только очень сильно хромал на одну ногу. Краем уха мы слышали, что с ним что-то случилось , когда он служил в лётных войсках и его комиссовали, но, что именно конкретно, никто не знал.
И вот однажды, после учебы, мы зависли в одном баре, попивая пивасик. Повод был: стипендию получили.
А тут заходит в бар наш препод, майор этот. Мы сразу его к себе пригласили. Он сначала отнекивался, но потом сел за наш столик. Пиво потихоньку пьётся, разговоры идут. И тут майор говорит нам: "Ребята, вы конечно люди уже взрослые, с головой, но всё-таки скажу вам - вот этой пьянкой не увлекайтесь! А-то будет как у меня." Тут уж, естессно, мы не удержались, спросили, а что случилось?
И он рассказал. Был он парень горячий, рисковый. На лётных учебных заданиях тоже иногда что-нибудь вытворял. Но ещё и выпить любил. А как выпьет, за руль любил садиться.
- Однажды вот также сел за руль поддатым, несусь на огромной скорости. А после истребителя всё время казалось, что машина вообще медленно едет. И тут вижу столб! Столб, бл%ть! Ну и я, по-привычке, форсаж на полный и руль на себя! Хотел, наверно, в "горку" уйти. Потом врачи меня долго по кусочкам собирали.
Свое детство я провел в маленьком военном гарнизоне в Заполярье.
Рев двигателей самолётов я слышал каждый день. Это было настолько привычно, что я даже перестал обращать внимание на пролетающие надо мной самолёты. Только когда на посадку заходил ЯК-38 грохот был настолько мощным, что дрожали стекла, а учительница в классе замолкала, так как все равно её было не слышно.
У меня никогда не было сомнений в том, кем я стану когда вырасту. Конечно я буду летчиком!
У меня всегда было отменное здоровье. На всех медкомиссиях я был идеально годен хоть в космос.
Я отлично учился и закончил школу с серебряной медалью.
Я был на 100% уверен, что поступлю в летное училище.
В 11 классе отец завел со мной разговор:
- Ну что, ты определился куда хочешь поступать? - имея в виду в какое летное училище.
- Не знаю в какое конкретно училище, но думаю, что хочу стать летчиком-истребителем.
- А почему именно им?
- Ну это так круто, они вот у нас летают, всякие фигуры высшего пилотажа крутят. Мне нравится.
- Ну смотри, сейчас ты молодой, тебе это кажется очень классным, но будешь ты взрослым мужиком. Что ты увидишь в свой жизни? Взлетно посадочную полосу, 300 километров тундры вокруг гарнизона и жопу официантки в столовой. Подумай над транспортной авиацией, повидаешь страну, а может быть даже весь мир.
Я серьезно задумался. Путешествовать и посещать новые города я всегда любил. Быть пилотом на огромном самолёте это тоже интересно и я принял окончательное решение. Поступать я поехал в Балашовское высшее военное авиационное училище летчиков.
Для медалистов при поступлении было послабление, сдать нужно было только физику и если сдавал на 5, то сразу поступил. Нужно только пройти медкомиссию.
Я купил задачник по физике, где были задания с прошлых годов и понял, что проблем с получением 5-ки у меня не будет.
Началась медкомиссия и все врачи один за одном ставили мне отметку годен. И тут я пришел к окулисту. Проверка зрения по полной программе, я все идеально вижу, цвета воспринимаю, после яркой вспышки зрение восстанавливается быстро и тд и тп. Врач берет линзы и начинает смотреть мне в глаза (в медицине не силен, не знаю как это называется). Делает это очень долго. Потом спрашивает:
- Операции на глазах не делал?
- Нет.
- Странно. Подожди минутку, я коллегу позову. Она из центрально авиационного госпиталя в Москве приехала на подмогу.
Приходит коллега, быстро смотрит глаза.
- Чего тут непонятного. Сложный близорукий астигматизм.
Врач начинает что-то писать в карточке. Я спрашиваю:
- Что это значит?
- Это значит все, едешь домой. Сейчас я допишу иди в администрацию, тебе билеты домой выпишут.
Я выхожу со своей карточки из здания госпиталя. Внутри звенящая пустота. На улице светит солнце, поют птички, красота, но меня все это больше не радует и тут мой взгляд натыкается на плакат стоящий у дорожки. На нем изображён лётчик с мужественным лицом, на заднем плане самолёт и надпись. За дословность не ручаюсь, прошло 25 лет, но текст примерно такой.
"Когда летчик на земле, он все равно носит с собой частичку неба в голубых просветах на погонах."
Я стоял возле этого плаката и еле сдерживался, чтобы не заплакать.
Пусть моя юношеская мечта стать летчиком рухнула, но я до сих пор хочу носить с собой частичку неба...