Всем привет! Я тут подумал и решил попробовать сделать серию про живых существ (а может и не только), о которых мало кто знает, но которые весьма и весьма будоражат мой разум. Тех, в которых есть что-то интересное и необычное, будь то особенности их открытия, происхождения или жизнедеятельности. Пока не знаю, насколько регулярной будет эта рубрика, все зависит от вашей реакции, мои дорогие читатели. А начать я решил с муравья Aulacopone relicta.

Что нам известно о Aulacopone relicta? А практически ничего. Было обнаружено всего два экземпляра этого вида, в 30 и 36 году экспедициями советского мирмеколога Константина Владимировича Арнольди, оба - самки-королевы. Ни самцов, ни рабочих особей обнаружено не было. Первый экземпляр был найден в Талышском среднегорном лесу (38° 45' с. ш., 48° 50' в. д.), второй на горе Гуглябанд (41° 22 с.ш., 48° 34 в.д.), оба места находятся в Азербайджане, хотя первая вблизи от границы с Ираном. Причем обнаружен был в муравейнике Lasius emarginatus под корой дубового пня.

На приложенных фотографиях представлена второй экземпляр, однако окрас ее не естественный - это следствие металлического напыления (видимо, золотого) для проведения электронной микроскопии - чтобы подробно изучить ее внешние особенности. Не буду подробно о них писать, ибо для неспециалистов они все равно будут плохо понятны (да и мне не все понятно, ибо я биолог, но не мирмеколог). Но черты строения свидетельствуют о криптобиотическом, то есть скрытном образе жизни.

Но что же в этом муравье особенного, кроме редкости (и, увы, потенциально уже вымершего)?

А дело в его родичах. Он относится к подсемейству Эктатомин (Ectatomminae), древних примитивных муравьев, чье распространение приурочено к территориям древнего континента Гондваны, а именно, Южной Америке, Австралии и Южной и Юго-Восточной Азии (с частичным заходом на юг Китая). Но где Азербайджан, и где все это, как Aulacopone relicta мог туда попасть? Причем самые близкие к нему роды обитают вообще в Австралии и Южной Америке - хотя тут стоит учесть, что генетического анализа не проводилось, и родство определялось по внешним признакам. А дело в том, что ранее, миллионы и десятки миллионов лет назад, Ectatomminae были распространены куда шире, о чем свидетельствуют как ископаемые останки, так и находки в янтаре, включая Балтику и Италию. И считается, что Aulacopone relicta является последним реликтом той эпохи, чьими самыми-самыми близкими родичами являются как раз таки муравьи из балтийского янтаря.

Существует ли он сейчас? Знакомая мирмеколог, с которой я когда-то давно общался, считала, что он вымер и лишь чудом Константину Владимировичу Арнольди удалось найти последних его представителей. Но вдруг, в горах Азербайджана еще живут скрытные Aulacopone relicta... или может быть, в горах близкого Ирана? Насколько хорошо там исследована фауна муравьев? Быть может, их еще можно найти? И может, это будете вы?)

На этом все, спасибо всем за внимание, надеюсь, вам было интересно!) подписывайтесь и пишите комментарии) От вашей реакции зависит и моя мотивация)

Валера и енот гуляли по городу Че-Бурек. Улицы были мокрые и блестели, как жирные пирожки на витрине, но почему-то пахли мелом и варёной кукурузой.

— Хочу чаю, — сказал енот. — Только не такого, как у автомата. У него всегда привкус обиды.

И тут они заметили вывеску: «Чайная для вечно опаздывающих». На ней часы показывали одно и то же время — «поздно», а стрелки бегали, как тараканы после кофеина.

— Это место нам подходит, — решил Валера и толкнул дверь.

Внутри всё было ещё страннее: потолок капал чаем прямо в чашки, столы шептались друг с другом, а на стенах висели портреты чайников, явно гордившихся своей паровой карьерой.

За стойкой стоял жираф-бармен, он дул в чай так усердно, что пар превращался в облака в форме точек с запятой. В углу сидела коза-философ и писала бесконечный трактат:

— Чайник — это не посуда, а вопль космоса, — бормотала она.

На барной стойке спорили самовар и чайник.

— Я киплю важнее!

— А я звонче!

Валера с енотом уселись за столик, и вдруг из клюва Валеры сорвалась фраза:

— Что можно потерять трижды, но найти только один раз, причём всегда не там, где ищешь?

В чайной воцарилась тишина. Даже часы на стенах замерли.

Жираф-бармен задумчиво выпустил облако пара и сказал:

— Это настроение понедельника. Его теряешь утром, когда понимаешь, что жизнь снова началась. Потом днём, когда обедаешь гречкой. И вечером — когда осознаёшь, что завтра вторник. А находишь только в пятницу, но уже поздно.

Коза-философ подняла голову от блокнота:

— Нет, это зонт в электричке. Его забывают трижды: на сиденье, на полке и у незнакомца. А находят только тогда, когда дождь закончился. Тогда зонт становится философией бессмысленности.

Самовар загудел так, что кружки зазвенели:

— Не понимаете! Это ключи от чужого дома. Сначала теряешь у себя, потом у соседа, потом в магазине. А находишь у какого-то дедушки, который говорит: «Да это ж мои!» Но они всё равно открывают только твою грусть.

Чайник подпрыгнул и звякнул крышкой:

— Нет-нет, это автобус маршрута «Туда-сюда»! Его трижды ловишь, но каждый раз он уезжает прямо перед носом. А находишь только на картинке в расписании, когда уже идёшь пешком.

Из угла раздался голос воробья-циркача, который всё время падал со стула:

— Глупцы! Это чужая мысль. Её теряешь три раза подряд: когда думаешь в душе, когда ешь борщ и когда смотришь на потолок. А находишь на чужом языке, и всё равно не понимаешь.

Все загалдели: жираф надувал облака в форме восклицательных знаков, коза писала формулу «зонт = тоска», самовар бурлил философски, автобус за окном как назло проехал мимо.

Валера пожал крыльями, усмехнулся и сказал:

— Загадка сама вырвалась. Даже я не знаю ответа.

И вывеска снаружи сменилась с «поздно» на «слишком поздно».

Продолжение следует...

Предыдущая глава о Валере

---

А как думаете вы: что можно потерять трижды, но найти только один раз, причём всегда не там, где ищешь?

#птичкавалера #че_бурек #сюр #абсурд #загадка

История гласит, что последние мысли Томаша Гаррига Масарика, правившего Чехословацкой Республикой с 1918 по 1935 год, были записаны его сыном Яном Масариком незадолго до смерти отца в сентябре 1937. На конверте надпись - "Не открывать до 19. Сентября 2025 года"

О содержании письма ничего не известно. Сам Ян Масарик вскоре умер при подозрительных обстоятельствах в 1948 году, но перед этим оставил письмо своему секретарю Антонину Суму. Тот в свою очередь тайно вывез его из страны, которая после Второй мировой долго оставалась под влиянием СССР. Секретарь все эти годы хранил письмо в безопасности, прежде чем передать его в Чешский национальный архив в 2005 году при условии, что оно останется засекреченным в течении ещё 20 лет. И вот мы здесь.