Ответ на пост «Карлсон заявил, что Москва лучше любого города США»
И это он ещё в Питере не был.
И это он ещё в Питере не был.
В любом деле есть свои правила. Прописанные. Проговоренные. Принятые.
И делаешь по ним, сверяешься, практикуешь, привыкаешь, сживаешься.
Когда уже в крови, что на съёмку не только не опаздывать, а за полчаса до начала. Потому что локация сама себя не осмотрит, значения сами не выставятся.
Когда объекты и крупности набираются не из личных предпочтений, а из необходимости себя в картине. Потому что материал должен складываться из разностей.
Когда однозадачность становится не человеческой характеристикой тебя, а необходимым навыком. Ты не участвуешь в разговорах, в действиях. Потому что нет права на распыление. Только задача. Одна. Снять.
Только снимать. Сегодня я здесь с этим.
Начало по правилам. На объекте за тридцать четыре минуты до медиков. Улица. Основное помещение Ночного приюта Ночлежки. Подсобные. Свет, расстояние – всё учтено.
Подходят медики Благотворительной больницы, подъезжает Автобус Милосердия. Стартовые снимки приготовлений к приёму. Приют, улица – попеременно. И тут план ломается…
— А кто сегодня ассистент на хирургии?
Один из медиков растерянно оглядывает пространство. Двоё коллег уже расположились в автобусе, начинают осмотр первых пациентов.
Лена раскладывает перевязочные материалы, что-то приговаривает вполголоса.
Слышу про необходимость ассистента.
Знаю, что снимки и иной функционал несовместимы.
Лена смотрит на меня. Спрашивает про журнал учёта, просит принести. Слишком ясно, что вариантов нет. Снимков не будет.
Вешаю камеру.
Несу журнал. Дезинфицирую руки. Нарезаю бинты.
Лена приводит первого пациента. Обрабатываем, перевязываем.
Внутри задача борется с правилами. Задаче нужны снимки. Правила утверждают, что в таких условиях это невозможно. Задача психует и трясёт моими руками.
Медик думает, что это у меня от вида ран, успокаивает. Да, от вида, который не через видоискатель. От вида, который проходит мимо не пойманным.
Будет против правил. В конце концов, плохие снимки можно удалить. Вешаю камеру на левую руку, дезинфицирую, вплоть до ремня.
Оказывается, пальцы умеют загибаться назад. И нажимать загнутые тоже умеют.
Щелчок. Дезинфектор. Салфетка. Хлоргексидин. Салфетка. Щелчок. Дезинфектор. Салфетка. Левомеколь. Щелчок.
Оказывается, мизинцем тоже можно. И фокус вслепую. Можно.
Крупный план. Ещё крупный. Смена плана.
Новое правило, выученное за последние минуты – после каждого действия руками должен быть непременный дезинфектор.
И страх при каждом, врачебном:
— Сейчас мы вот тут и тут Вам всё вытрем.
Снимаю, пока не вытерли. Как было.
Между кадрами – салфетки, записи в журнал, мази, дезинфектор.
Последняя перевязка.
— Лена, я побегу, ещё в автобусе надо снять.
Тут порядок. Тут работаем по правилам.
Как выяснилось, можно и против них. Лучше не надо, но можно. Главным двигателем всё-таки оказалась задача.
Должны быть снимки. Даже и против правил.
Мужчина 35 лет
— Со своей первой женой я познакомился почти девять лет назад – мы учились на одной параллели: я на юриста, а она хотела стать журналистом, - начал свой рассказ клиент, высокий красивый мужчина в строгом костюме и едва заметным шрамом на левой щеке. – Это была настоящая любовь с первого взгляда - от знакомства до замужества прошло всего десять месяцев.
— Как к этому отнеслись ваши родители?
— Моя мама готова была целовать Нине ноги, благодарная что хоть кто-то решил прибрать к рукам такого обалдуя как я. А отец… он, конечно, хотел, чтобы я сделал карьеру и встал на ноги, но не стал мешать, более того – он поддерживал во всем, в чем только мог. Насчет тестя с тещей – я с ними особенно не контактировал, они до сих пор живут в Новосибирске, и мы виделись за это время всего раз пять.
— Вы завели детей?
— Нет, к сожалению, - лицо Николая резко помрачнело. – Может, если бы я настоял на этом, то ничего плохого и не произошло… Нина была очень, как бы это сказать, активной что ли – постоянно моталась по стране, брала интервью, снимала репортажи. Ей было интересно путешествовать, находиться в центре событий, слушать людей.
— Не очень подходящая работа для семейной жизни.
— Вы правы, но я знал на что шел, когда делал ей предложение. Точнее я думал, что знал, но два года спустя реальность здорово ударила нас обоих. Жену тогда отправили снимать фильм об участии наших инженеров в постройке электростанций в нескольких африканских странах. Это была ее первая поездка в том направлении, и мне, если честно, совсем не нравилось что она отправляется в такую опасную зону. Но тут ничего не поделаешь, работа есть работа – тем более что Нина была более чем подготовлена к жаркой погоде, поскольку перед этим почти три месяца провела в Туркменистане. И вот она вылетела вместе со съемочной группой сначала в Стамбул, а потом в Абуджу – столицу Нигерии. Там их должны были встретить и на маленьком самолете отвезти в один из районных центров, откуда потом на машине до места строительства.
— Не самый простой маршрут, - заметила я.
— И, как оказалось, не самый безопасный, - пробурчал Николай и, сняв очки, потер переносицу. – Спустя шесть часов после приземления в Абудже она перестала выходить на связь. Последним сообщением было что с ней все в порядке, и они уже едут на джипе с местными. Поначалу я не беспокоился – ну мало ли, сети там нет или просто замоталась и забыла отписаться. Но когда прошли сутки, я начал тревожиться – позвонил ее начальнику, спросил не выходил ли на связь кто-то из ее товарищей. Оказалось – никто, все члены группы молчали.
— Произошла авария или что-то в этом духе?
— Ничего такого - на самом деле я плохо помню ту неделю, слишком уж много было переживаний, - покачал головой мужчина. – Ровно через одиннадцать дней после пропажи Нины, пришло сообщение что на их колонну напали местные повстанцы. В живых никого не осталось…
— Сочувствую вам.
— Спасибо, - мрачно усмехнулся клиент. – Когда мне об этом сообщили я просто встал как вкопанный и долго не мог прийти в себя. Из столбняка меня вывел Нинин шеф, который попытался как-то оправдаться. Тут меня всего перекосило, глаза затянула красная пелена и я ринулся было врезать этому подонку, который отправил мою любимую на смерть, но меня схватили мужики и не дали этого сделать. Я вырывался, кричал что прибью его, но в конце концов остыл и, хлопнув дверью, ушел.
— Как вы сумели справиться с этой потерей?
— Мне помогло время, - честно признался он, тяжело вздохнув. – Первый год был самым сложным, я даже не могу вспомнить что делал в то время. Второй и третий я жил будто на автопилоте: дом-работа-дом и больше ничего. Четыре года спустя я начал потихоньку приходить в норму: стал ходить в местный шахматный клуб, появились новые знакомства, привычки. Мир перестал быть серым и непроходимо тоскливым. Но если честно, все эти годы я перед сном разговаривал с Ниной: ложился на кровать, поворачивался к тому месту где лежала она и рассказывал о том, как прошел мой день. Вы не подумайте, я не псих и никто в ответ мне ничего не говорил… Просто мне было так легче переживать это все.
— Я понимаю вас, - сдержанно улыбнувшись, ответила я. – Вы сохранили ее вещи?
— Все, что были, - неожиданно просветлев, сказал Николай. – Я хранил их все эти годы: одежду, украшения, фотоальбомы, компьютер. Они стали для меня чем-то вроде реликвии.
— Вы не думали, что пора отпустить ее и начать новые отношения?
— Думал, но никак не решался, пока эти отношения сами не нашли меня… Я познакомился с одной посетительниц нашего клуба – Олей. Мы несколько раз играли вместе, потом я предложил выпить чего-нибудь, затем проводил ее до дома и как-то все само собой получилось. Она работала в библиотеке неподалеку от моего дома и казалась очень спокойной и сдержанной, можно сказать – полной противоположностью Нины. Видимо это и сыграло свою роль в том что у нас все получилось – Ольга как бы заняла другое место в моем сердце.
— Как она отнеслась к тому что вы все еще храните вещи бывшей жены?
— С пониманием, и я очень ей за это благодарен. Узнав о том через что я прошел, она ничего не сказала, лишь обняла меня и крепко-крепко прижалась, показывая тем самым что не собирается вычеркивать Нину из моей памяти и выбрасывать то, что я так долго хранил. И с каждым днем наши отношения становились все крепче и крепче, я сделал ей предложение, мы по-тихому расписались и…
— Что-то случилось?
— Почти полгода назад, в воскресенье утром, в дверь кто-то позвонил – Оля открыла дверь, поздоровалась с кем-то, а затем позвала меня. На пороге стояла белокурая женщина с изможденным лицом, одетая в старую потрепанную военную форму. Мы стояли друг напротив друга, не в силах сказать хоть что-то. В какой-то момент я сделал шаг вперед и, обняв ее, зарыдал от счастья, а Нина сделала то же самое. Она ревела как маленькая девочка и ее тело содрогалось в моих руках. На эти звуки вышли соседи и Оля, затолкав нас обоих внутрь, закрыла дверь, спрятав нас о посторонних глаз.
— Как она сумела выжить?
— Я хотел задать ей этот вопрос, но сама ситуация была очень уж сложной, как вы можете себе представить. Утерев слезы, я представил обеих своих жен друг другу и предложил чего-нибудь выпить. И лишь после половины бутылки коньяка, мы смогли начать разговор. Если не вдаваться в подробности, Нина попала в плен – всю ее группу вырезали, а ее оставили. Почему? Да потому что она всегда была красавицей – вот ее и решили в качестве презента отдать местному главарю. Почти пять лет она была кем-то вроде невольницы, как и многие другие девушки. Она пару раз пыталась бежать, но ничего не получилось – в назидание остальным ее жестоко высекли. Я видел шрамы – они ужасны, можете мне поверить. А потом, как это часто бывает в тех краях, главаря убили и на его место пришел другой подонок. Но прежнее место ему не понравилось, и он решил перевезти все добро и рабов в том числе в другой город. Воспользовавшись этим, Нина сумела освободиться и ускользнуть.
— Вот это сила воли! – восхищенно сказала я.
— Жаль только, что она не смогла далеко уйти, несмотря на ночь. Ее поймала другая банда и пыталась потребовать выкуп с кого-нибудь, но им это так и не удалось. Спустя полгода на поселение напали правительственные войска и освободили Нину, после чего привезли ее в наше консульство. А оттуда она несколькими самолетами вернулась домой, чтобы обнаружить своего мужа с другой женщиной…
— Суровая история.
— И это лишь то, что она сумела из себя выжать. После этого Нина заявила, что все понимает и не будет нам мешать, встала и направилась к двери. Но я остановил ее, спросив что она теперь собирается делать. Сказала, что не знает, но попробует вернуться к родителям, а там видно будет. Я крепко держал ее за руку, а она пыталась вырваться. Потом ударила меня, еще раз и еще – а я просто стоял и терпел, понимая как ей сейчас тяжело. Я ведь отчасти предал ее – она столько лет жила мыслью что вернется домой, ко мне, а тут…
— Вы сумели ее удержать?
— Это сделала Оля – она неожиданно встала из-за стола и, закрыв дверь на замок, твердо сказала что никто никуда не пойдет. Предложила успокоиться, а затем рассказала Нине о том как я все эти ходы хранил память о ней и в доказательство показала все ее вещи. Минута, и она снова расплакалась глядя на них – видели бы вы с каким выражением лица она поглаживала рукава своей одежды… В общем, Нина осталась с нами – она отключилась почти мгновенно, стоило только ей положить голову на подушку. А на следующий день мы с Олей не пошли на работу, позвонив и сказав, что заболели, после чего попытались хоть как-то понять как нам жить дальше.
— И что же вы решили?
— Оля предложила остаться всем вместе – то есть именно то, чего я не решался сказать. Нине это не очень понравилось, но это было лучшим решением, по сравнению с новой разлукой. А я… я ломал голову над тем как нам устроить быт и все остальное так, чтобы две женщины не передрались друг с другом. Я чувствовал будто оказался между двух огней: шаг в сторону – расстрел. Но оказалось что они вполне могут договориться и без меня – особенно, когда убедились что я в действительности люблю их обеих. Единственное, о чем мы все втроем не решались говорить – ну… вы понимаете, о чем я. Первое время Нина спала на диване в гостиной – я боялся вообще притронуться к ней, учитывая через что ей пришлось пройти. Мне было трудно, но она сама в какой-то момент поцеловала меня, и я понял, что могу то же самое, хотя и стеснялся делать это при Ольге.
— Да уж, необычная ситуация.
— Даже не знаю как бы я сумел с этим справиться если бы не рассудительность и хладнокровие Оли. Она не только не стала ревновать, но и взяла Нину под свое крылышко – помогла адаптироваться к новой жизни и даже устроила к себе на работу, благо у нее оказалось вполне подходящее образование. В общем, мы как-то наладили жизнь и начали справляться с приходящими вопросами. Со всеми, кроме одного…
— Слушаю.
— Нина порой кричит по ночам, а когда раздаются громкие звуки – дергается и закрывает голову руками. Иногда, приходя с работы домой я замечаю, что у нее красные глаза – видимо она плачет, когда мы этого не видим. Похоже, что ее преследуют тяжелые воспоминания. Я уже видел нечто подобное – примерно так же вел себя мой дядька, вернувшийся из Афганистана. Полагаю, ей нужна квалифицированная помощь – не знаю только психологическая или психиатрическая. Поэтому и пришел к вам, как думаете – вы сможете ей помочь?
— Можно попробовать, - кивнула я, сделав несколько пометок в блокноте. – Но она должна сама прийти ко мне, добровольно. Это очень важно!
— Думаю, я смогу это устроить, - задумчиво ответил Николай. – Лишь бы это помогло, а то у меня сердце разрывается, стоит только услышать ее крики...
Певец Филипп Киркоров оскорбил журналистку, которая спросила его о том, что он привозит с собой в качестве памятных сувениров из поездок в разные города. Артист 30 октября давал комментарии в Санкт-Петербурге на мероприятии в честь юбилея Большого концертного зала "Октябрьский".
Филипп Бедросович отметил, что за годы карьеры на эстраде он чего только не привозил с гастролей и признался, что среди этих вещей было меню из разных ресторанов.
"Посещая разные города, есть у вас какая-то традиция? Может что-то привозите с собой оттуда на память или коллекционируете?", – спросила одна из обступивших короля эстрады журналисток.
"Что только ни коллекционировал, но самое такое задержалось меню из ресторанов разных за эти годы", – признался Киркоров.
"Тырите?", – уточнила она.
"Пошла ты в ж***", – ответил Киркоров и удалился.
Напомним, что в 2004 году Киркоров попал в скандал, оскорбив во время пресс-конференции журналистку. Артист заявил, что его раздражает ее розовая кофточка, ее грудь и микрофон. Высказывание Киркорова вызвало широкий резонанс, тогда против певца начали судебное разбирательство.Источник: https://ren.tv/news/v-rossii/1040834-tyrite-kirkorov-oskorbi...
Что она с ней сделала? Поручила оплатить квитанции за ЖКХ? Учила записываться к врачу и сидеть в очередях в поликлинику? Только не говорите, что устроила на унылую бумажную работу и заставила мониторить акции в "Пятёрочке", нельзя так с детьми.
Формулировка топ, в общем.
Главное из выступления Путина на Совете законодателей:
Встреча с Советом законодателей
В День российского парламентаризма Президент встретился с членами Совета законодателей при Федеральном Собрании Российской Федерации. Заседание совета по традиции проходит в Таврическом дворце.
В.Путин: Уважаемые коллеги, добрый день!
Я приветствую всех на нашей традиционной встрече. Поздравляю вас и ваших коллег, сенаторов и депутатов всех уровней, с Днём российского парламентаризма, а также сотрудников аппаратов органов законодательной власти и, конечно, ветеранов парламентской деятельности.
В мае Совету законодателей исполнится 10 лет. Все мы уже убедились, что этот формат полезен и востребован. Координируя разработку законов, следуя принципам федерализма, Совет способствует сбалансированному развитию страны, отражает всё многообразие и богатство наших регионов, наших территорий.
В основе вашей работы – публичный, конструктивный диалог. Такой открытый, конкретный обмен мнениями, безусловно, повышает ответственность Совета перед людьми, обществом за каждое обещание, инициативу, за каждое предложение. Не должно быть так, что мы с вами сказали что-то в публичную сферу, а потом всё это «повисло», люди ждут – и ничего не происходит. Ни в коем случае нельзя этого допускать.
В этой связи подчеркну, что поправки к Конституции, принятые в 2020 году не только укрепили позиции и влияние парламента – а это совершенно очевидно, просто очевидно, мы укрепили наш парламентаризм, – но и создали условия для дальнейшего формирования независимого, суверенного законодательства России, для развития национальной юрисдикции без поучений и вмешательства любых внешних сил. Именно народ и только народ России является источником власти в нашей стране.
Его представители – парламентские партии – при всей конкуренции друг с другом неизменно выступают с единых позиций, когда речь идёт о базовых национальных интересах, о решении вопросов обороны и безопасности нашего Отечества.
Такой патриотический настрой понятен, близок людям, всегда поддерживается большинством, подавляющим большинством граждан. Это показывают и выборы, и все опросы общественного мнения, и по-другому в принципе не может быть, потому что любовь к Родине – одна из ключевых основ российской государственности и важнейшая ценность для нашего общества, которая неизменно проявляется в решающие для страны моменты.
Такая сплочённость людей дорогого стоит, гарантирует, что Россия достойно ответит на самые сложные вызовы и угрозы, уверенно пройдёт через все испытания. Так было всегда, так будет и сейчас.
И в этой связи хочу вновь подчеркнуть: все задачи специальной военной операции, начатой 24 февраля, будут, безусловно, выполнены, чтобы на историческую перспективу гарантировать мир и безопасность жителям Донецкой и Луганской народных республик, российского Крыма и всей нашей страны.
Нужно чётко осознавать, что наши солдаты и офицеры предотвратили реальную опасность, которая уже нависла над нашей Родиной. Своим мужеством и решимостью, героизмом они упредили масштабный конфликт, который развернулся бы на нашей территории, но уже по чужим сценариям.
Силам, которые исторически проводили и проводят курс на сдерживание России – именно исторически проводили и проводят, так было вообще в стародавние времена, вы это хорошо знаете, почему они это делали – такая самостоятельная, огромная даже по их представлениям страна не нужна. Они полагают, что она представляет для них просто по факту своего существования опасность. Хотя это далеко не так, они сами представляют для всего мира опасность.
Продолжение следует.
Стоило копить 5к рейтинга, что бы слить его первым, и единственным постом.
Давайте забаним её в Инстаграмме, давайте заспамим ей личку угрозами и оскорблениями, ведь так делают разумные люди, а не поехавшие СЖВшники и БЛМщики.
Давайте будем насмехаться над культурой "отмены" в цивилизованной европе, при этом продвигая эту культуру у нас.
Она оскорбила ваши чувства? Так давайте напишем путину, чтоб разработал закон об "оскорблении чувств русских", и будем оскорбляться от всякой хрени.
Как это делает РПЦ.
Почему у вас крыша поехала от мнения одного человека?
Если бы не ваш праведный гнев, то её слова ВООБЩЕ НИЧЕГО не стоили бы.