Летом мама решила, что я взрослая и мне пора самой деньги зарабатывать. В кафешку отвела, официанткой работать. Работа с девяти утра и до двенадцати ночи. Мне тринадцать лет, но я уже на голову выше своей мамы. В кафешке ко мне парни приставать стали. Я в кабину с подносом захожу, а они говорят:
- Ты не подумай ничего, я вижу ты чистая девушка, у тебя душа добрая. Я просто тебе от души подарок хочу сделать. Я вижу ты сильно нуждаешься в деньгах, раз ты работаешь на такой работе. Вот это видишь - он отделил от пачки две купюры, остальное сунул обратно в карман - двести долларов. Я отдам их тебе, если пойдешь со мной. Я не хочу, чтобы такая хорошая девушка работала в этом грязном месте. Для твоей красоты не подходит дешевое кафе, грязная работа. Твое место во дворце! Ты королева! Пойдем со мной!
Он долго говорил, и я чуть с ним не ушла. Меня хозяйка кафешки не выпустила. На кухню посадила картошку и лук чистить, посуду мыть. Несколько дней я поработала. Вечером мама пришла, а хозяйка ей говорит:
- Заберите свою дочку, не может она работать. Медленно всё делает, а то вообще сядет и сидит о чём-то думает.
Мама меня забрала и в другое место повела, в мороженный цех. Там огромные куски шоколада клали в большую металлическую ёмкость, где они плавились. Я окунала мороженное в шоколад и сушила под вентилятором. Сзади парень подошёл, обнял меня, говорит:
- Не так надо, не по одному, а сразу много – между пальцами мне засунул по три штуки, сразу шесть – ты открой, я засуну.
Все смеются, а мне не приятно. Потом мы местами поменялись, я пошла обертки нарезать и заворачивать мороженное, а этот парень опять рядом сел и меня обнимает. Меня раздражает этот чмошник, но я молча терплю. В девять утра на работу вышла, а в девять вечера домой пришла, сильно устала и сразу заснула. Проснулась опять на работу. На склад зашла за шоколадом, а тот парень за мной. Развернул меня лицом к стене и трётся об меня сзади. Я пытаюсь вырваться, а он не отпускает.
- Милая, хочешь я тебя потрахаю?
Тут женщины на склад зашли, видимо заждались меня с шоколадом, и он от меня отскочил сразу. Я потом боялась, думала я беременная, скоро рожу. Кошки же рожают после этого. Пару дней поработала в мороженном цеху. Хозяйка говорит:
- Не можешь ты работать, иди домой. Слиплось все мороженное которое ты делала.
Выгнала меня. Так и не получилось у меня нигде работать. Мама вздыхает целыми днями.
- Ох, ох, ох. Ни на чччто негодная девка выросла. Думала мне помощница будет. Думала она с десяти лет уже зарабатывать будет, сама себя кормить и всю домашнюю работу делать. А от нее одни убытки! Одни убытки! Ой, ой, ой. Господи, господи, за что мне такое наказание?
Помогаю маме по дому, пытаюсь хоть как-то быть полезной. Мама говорит:
- Ох, разбаловала я тебя. В поле тебя надо отправить, на каторгу. Я с десяти лет уже сама зарабатывала. Какие хорошие дети у всех. Вон одноклассницы твои родителям помогают, на базаре сидят, торгуют. Соседка вон на два года всего старше тебя, вон как маме помогает, в кафешке шашлыки жарит, продает. А ты шляешься все время неизвестно где.
Половину лета я никуда не выходила. Только в библиотеку. Лежу одна в тетиной квартире, читаю. Наконец-то тишина, нет толпы деревенских исламисток вокруг. Так хорошо быть одной.
- Мам, а о чём Анна Каренина?
- Анну Каренину не читай – сказала мама - она была падшая, нехорошая женщина.
Я книгу потихоньку взяла и в тетину квартиру отнесла, положила под подушку на тахте, на балконе. Толстенькая книжка, две недели читала. Интересная, как российский сериал. Хорошо жить одной, в тишине, но я хочу больше вкусной еды, хочу джинсы как у Элвиры. Я сказала маме:
- Мам, давай сдадим в аренду тёте Любину квартиру.
- Ишь ты! Работать как не хочет! Хочет, чтоб с неба ей все падало! От этих обезьян узкоглазых научилась! Это моя квартира! Не Любина! Не твоя! Я ей распоряжаться буду! Я её каторжным трудом заработала! За тетушкой Я ухаживала, пока Люба по Москве шлялась, мужа себе искала! Я её больную мать досмотрела. Она должна была МНЕ эту квартиру подарить. И папин дом должен был МНЕ достаться. Деда тоже Я приехала досматривать, когда он старый немощный стал. Наташа за ним вообще не ухаживала, как к собаке к нему относилась. Я никаких удовольствий в жизни не видела, только каторжный труд.
- Но нам ведь нужны деньги…
- Не хочу я чтоб чужие люди в моем доме толклись. Я брезгую чужими людьми. Вообще не хочу, чтобы кто-то знал про эту квартиру. Ты про неё никому не рассказывай.
Все-таки все лето я дома пролежать не смогла. В театр пошла, смотреть как они репетируют. Все меня здесь знают, учителя и дети из Мээрима. Девочки на сцене танцуют и Ноза среди них. У нее такое гибкое тело. Красиво танцует. Но она не разговаривает со мной после скандала с ограблением квартиры. Моя мама её тогда до смерти напугала.
Сентябрь. Гимназисты добились своего, художественную школу из их здания выселили. Мы переехали ещё дальше от города, в далекое село в горах. Там воды вообще не было, мы ходили за три километра за водой. Поднимались на гору к роднику. Там часто очередь большая, всё село туда за водой ходит. В баклажки набираем воду, чтобы утром умыться. Айша, отличница наша, платок на голову одела, стала намаз читать. Всех девочек заставила учить Коран и читать молитвы на арабском языке. Я их учить отказалась. Зачем мне это? Она меня и так не любила, а теперь вообще возненавидела. Всех остальных девочек против меня настроила. Когда что-то происходило, например, кто-то кому-то рисунок порвал или пропало что, Айша всех в круг собирала и говорила:
- Поклянитесь именем Аллаха, что не делали этого.
Я тоже поклялась именем Аллаха. А Айша говорит:
- Не верьте ей! Её клятва ложь! Она не настоящая мусульманка! Это она рисунок порвала!
Девочки со мной вообще даже здороваться перестали, и я стала одна бродить. В комнату зайду, а девочки мне говорят:
Я уходила и где-нибудь сидела одна, в столовой или в классе каком-нибудь пустом. Плакала. Ненавижу Айшу! Ненавижу этих мусульманок! Только спать приходила в комнату к девочкам. На второй год в школу ещё один класс учеников набрали, а мы в восьмой перешли. Нас стало больше пятидесяти учеников, но девочек мало, всего десять. Среди новеньких ещё одна городская появилась, короткие юбки одевала, джинсы, отказалась намаз читать, с Айшой ругалась постоянно. Айша всех подговорила, они эту девочку заманили ночью в сад и избили всей толпой. Девочка наутро к директору зашла, забрала документы и уехала. Меня они бить боялись. Я ростом выше их всех на голову. Легко могу кроссовком по подбородку пнуть! Я умею драться с мальчиками! Однажды у учительницы из сумки пропали деньги. Ни у кого не нашли. Айша пошла к гадалке. Вернулась, смотрит на меня и говорит:
- Ясновидящая сказала, что у воровки волосы желтые и имя из трёх букв.
Зимой холодно стало в горах, мороз тридцатиградусный. Электричества нет, все в куртках спим. Сижу одна в пустой столовой, холод, руки коченеют, в комнату к девочкам заходить не хочу, обзывать будут. Я им мешаю. Никто со мной не хочет дружить. Маме я тоже мешаю. Я лишняя… Я не должна была жить, я ведь мертвая родилась. Я бесполезная, ни на что не годная, никому не нужная, лишняя в этом мире… Аптечку взяла и все таблетки выпила, легла умирать в темноте в пустой столовой. Лежу, думаю умираю, собака ко мне пришла, ласкается. Я её обняла и жду, когда умру. Воспитательница меня нашла, ругает, в комнату спать отвела. Я не умерла. Утром проснулась, пошла к директору забрала документы и домой приехала. Маме рассказала про девочек, но она меня слушать не стала.
- Пусть они, что хотят делают, а ты на них внимания не обращай. Не забивай себе голову всякой ерундой. Читай книги, которые Я тебе даю. Киргизы не настоящие мусульмане, они платки надевают, а сами размножаются как кошки. Вот я татарка, настоящая мусульманка, действительно скромная, мужиков терпеть не могу, вообще брезгую к ним прикасаться, у меня только один ребенок.
- Не хочу со злобными исламистками в дикой деревне жить! Они все там тупые! Не знают русский! Не поеду туда! Все мусульмане злые!
- Здесь тебе тоже нельзя учиться. Тут ужас, что твориться в школах. Ужас! Вчера с моего урока все ученики сбежали, нашла их за зданием в саду, они там вино пили. Десятый класс, все пьяные напились. Ой, кашмар! - она цыкнула и покачала головой - В деревне дети скромные, живи там. Здесь тебе никак нельзя быть, ты белая девочка, тебя изнасилуют. Лизу вот изнасиловали, восьмиклассницу.
- А что такое изнасиловали?
На следующее утро мама отвезла меня обратно в село. Лежу книги читаю, рисую, никто со мной не разговаривает. Мама мне уже посложнее произведения стала давать читать, исторические, древнерусскую литературу, толстые книги. Я научилась натюрморты ставить, акварели более живые стали, по-киргизски читать стала и разговаривать хорошо, отвечать на уроках. Учителя меня стали хвалить. Нас на природу водили, рисовать этюды акварелью. Часто очень далеко уходили, в другие деревни. Весной начали к республиканской выставке готовиться. Самых талантливых детей освободили от общеобразовательных предметов, чтобы целый день только рисовали. Я тоже в их число попала и конечно же Айша. Мы рисовали с раннего утра и до поздней ночи. Меня бесило, что Айша часто уходила читать намаз и учителя ей ничего не говорили.
- Ради намаза можно уроки пропустить – говорил учитель.
Где-то через месяц, учителя все наши рисунки на полу разложили и отобрали из них самые лучшие на выставку. От каждого ученика по одному два рисунка. В рамки оформили, и директор повёз их в Бишкек на выставку. Вернулся через неделю, дочке своей грамоту привёз. Айша и пара ребят тоже грамоты получили, но они действительно талантливые. Позже мне всё-таки удалось с девочками подружиться. А было это так: я маму уговорила купить мне мобильный телефон. Выбрала Samsung раскладной. Моей радости не было предела. В худ. школе ни у одной девочки не было мобильника. Они начали ко мне подходить и просить:
- Покажи мне свой телефон!
- А можно я дяде позвоню?
Один раз даже сама Айша подошла, говорит:
- Дай мне телефон, папе позвонить.
- А тебе не дам! Ты нехорошая! Почему ты такая плохая?
- Я с плохими плохая! Вот мне тоже папа купит телефон, потом у меня будет, а у тебя сломается, и я тебе не дам.