Синюшкин аквапарк (страшный рассказ) 1
Насильственная смерть любого человека страшна, но гибель детей ужасней в тысячу раз. Оборвавшаяся внезапно жизнь ребёнка оставляет чувство мучительной недосказанности. Словно ангел на небесах только начал петь о юной жизни, как сзади подкрался дьявол и зашил рот ангелу суровой ниткой.
Эта жуткая история произошла в деревне Земляные Караси недалеко от Челябинска в октябре 2023 года. Вообще, изначально Алена Перьева с сыном Вовкой даже не планировали туда ехать. Они думали, что Игорь – друг Алены отвезет их в аквапарк “Лимпопо” в Екатеринбурге. Но планы неожиданно изменились и случилось то, что случилось.
Поздно вечером накануне поездки, Вовка – шестилетний сын Алены лежал в кровати. Он читал вслух сказы Бажова. Недавно Вовка пошел в первый класс и школьный психолог посоветовал ему больше читать вслух. Для профилактики заикания.
Заикаться Вовка стал после похорон отца. Сергей – муж Алены и отец Вовки служил военным и трагически погиб два года назад. Казалось, вот только что они строили планы на будущее, а вот они стоят у болезненно белесого цинкового гроба, покрытого флагом с триколором.
Впрочем, жизнь шла своим чередом. С полгода назад Алена неожиданно для самой себя познакомилась с Игорем. Вроде бы он был хороший мужчина, чем-то даже походил на погибшего Сергея. И завтра Игорь обещал свозить её с Вовкой в Екатеринбург в аквапарк “Лимпопо”.
От Челябинска до Екатеринбурга двести километров. Это должно было стать их первым большим совместным путешествием. Кроме того, Алена знала, что поездка в аквапарк станет значимым событием для сынишки.
Еще до гибели отца, Вовка иногда говорил: “Папа, мама! Ну, я же помню, как мы все вместе ездили в аквапарк!” На что Сергей или Алена отвечали: “Вовка, да что ты там можешь помнить? Тебе ж ещё годика тогда не исполнилось.”
Да, они ездили в аквапарк “Лимпопо”, когда Вовке шел восьмой месяц отроду. Алена и Сергей по очереди таскали сына на руках. Уставали, но какие же они были тогда счастливые и как классно проводили время.
Крохотный Вовка таращился на аквапарк своими синими глазищами. Он показывал пальчиком то на людей, то на фонтанчики воды. То на тела отдыхающих аквапарка, с радостными воплями летевших с водяных горок.
Как же давно и как совсем недавно это было…
– Ты очень хорошо читал, – похвалила сына Алена и погладила его кудрявые, как у отца, волосы. – Если хочешь, посмотри мультики на планшете. А я пойду на кухню соберу нам в поездку покушать.
Вовка поглядел на маму своими большими синими глазами
– Я ведь уже почти не за-а-аикаюсь, мам? Когда читаю?
– Почти совсем не заикаешься, милый.
– Ма-а-ам, а мы могли бы вдвоем съездить в Ека-а-а-теринбург? В аквапарк? Без дяди Игоря?
– Нет, – ответила мама. – Папина машина стоит в гараже. Я за руль не сяду. А дедушка за двести километров точно не поедет. Так что считай, что нам повезло с дядей Игорем.
– Н-н-ну-да повезло, – пробормотал Вовка
Иногда он совсем по взрослому анализировал, когда и почему стал заикаться? И понял, что первый раз это произошло на кладбище, когда хоронили папу.
Слишком разные чувства ощутил тогда Вовка. Была и жалость к папе. До слез. И жалость к маме. И к себе тоже. И непонимание, как они теперь с мамой будут дальше жить? И смятение от того, что Вовка не понимал, как он будет замещать маме отца.
А еще… Стыдно признаться. Но Вовке хотелось поскорее услышать, как военные выстрелят холостыми патронами из автоматов в воздух. И вот когда он услышал короткую автоматную очередь и карканье сорвавшихся с деревьев ворон, то будто бы заснул на время.
А очнулся, когда мама мягко взяла его руку. Вовка видел, что рукав мамы мокрый от слез. А платок в её ладони так вообще отжимать можно было.
И Вовка что-то хотел сказать маме. И вот тогда он первый раз “замедлился”.
– А-а-а-а, – произнес он.
Но теперь это в прошлом. Вовка почти справился с заиканием. Тем более, что теперь он первоклассник. Почти взрослый мужчина.
А ещё Вовка хорошо помнил, что в день похорон отца, он поклялся сам себе, что никому не даст в обиду маму. Что будет теперь делать все, чтобы мама была счастлива. Одним словом ему нужно было быстро взрослеть. А взрослые дети не обижаются на маму, даже если она совсем неожиданно решила дружить с каким-то дядей Игорем.
Тем более дядя Игорь пообещал завтра свозить их в аквапарк в Екатеринбурге. Это должно было стать крутым путешествием.
Но не только. Вовке всегда казалось, что он хорошо помнит этот аквапарк. Хоть мама говорила, что, когда Вовке тогда даже годика не было.
Вовка закрывал глаза и видел аквапарк. Отовсюду шумит вода. Несется радостный смех и визги детей. Вовка видит высокие водяные горки с поблескивающими от струящейся воды желобами. Запах теплой воды щекочет нос и хочется радостно чихнуть. А ещё в аквапарке вкусно пахнет травяным чаем. Ещё витает запах попкорна и жаренных сосисок. Сосиски крутятся на гриле в маленькой кафешке под большими зонтиками.
Папа ходит в синих плавках, а мама в бело-синем полосатом купальнике. И все они такие радостные и любят его, Вовку.
Одним словом в Вовкиных грезах аквапарк был таким чудесным, что он обязательно снова хотел побывать там. Чтобы сравнить реальность и то волшебство, которое мерещилось ему в воспоминаниях. Ради этого он мог бы, пожалуй, вынести долгую поездку с этим немного странным дядей Игорем.
Конечно, будет неприятно, что мама сидит на переднем пассажирском сидении рядом с дядей Игорем, как когда-то она сидела с папой. Но Вовка подумал, что возьмет с собой планшет и всю дорогу будет пялиться или в окно или в планшет…
Вовка прислушался к звукам в квартире. Мама бренчала посудой на кухне. Она разрешила ему немного посмотреть мультики, а поэтому можно было перестать читать. Но ему захотелось прочитать ещё чуть-чуть “Синюшкиного колодца” Бажова.
Этот уральский сказ казался ему самым страшным и в тоже время самым притягательным. Вовка набрал в грудь побольше воздуха, чтобы лишний раз не заикаться и продолжил читать
– Вишь, думает, как притомило меня болото. О-о-отдохнуть, видно, надо часок. Хотел н-н-на ноги подняться, а не может. Отполз все ж таки сажени две ко взг-г-г-горочку, шапку под г-гг-голову да и растянулся. Глядит, – а из того водяного ок-к-ккошка старушонка вышла. Ростом не больше трех четвертей. П-п-п-платьишко на ней синее, платок на голове с-с-с-синий и сама вся синехонька, да такая тощая, что вот подует ветерок – и разнесет старушонку. Однако г-г-глаза у ней м-м-м-молодые, синие, да такие большие, будто им тут вовсе и не место.
Вовка посмотрел на руку. Мурашки не появлялись. Совсем даже не страшно. А мама сказала, что когда в детстве “Синюшкин колодец” читала, то ночь не могла заснуть. Эх, женщины, – мысленно вздохнул Вовка, как когда-то вздыхал и говорил отец. Слабые они, женщины, создания.
Вовка читал дальше
– Ус-с-с-ставилась с-с-с-старушонка на парня и руки к нему протянула, а руки всё растут да растут. Того и г-г-гляди, до г-г-головы парню дотянутся. Руки ровно жиденькие, как т-т-т-туман синий, силы в них не видно, и к-к-к-когтей нет, а с-с-с-страшно. Хотел Илья подальше отползти, да силы вовсе не с-с-стало.
Вовка захлопнул книгу и некоторое время смотрел на зеленую уральскую ящерку на обложке. Потрогал её и услышал за спиной шорох. Обернулся. Синяя занавеска парусом раздувалась от ветра, задувавшего в приоткрытое окно. Нужно встать и закрыть. Вовка спустил босые ноги на пол. Пятки коснулись свесившегося покрывала. Или это не покрывало? Может быть Синюшка из сказа Бажова залегла под кроватью и поглаживает ему пятку когтистым пальчиком?
Нет там никого. Всего-то и нужно, что три шага сделать в сторону окна
– Вовка!
Он неожиданности он вздрогнул. В дверях стояла мама и показывала на окно.
– Тебе что не холодно? – мама в два шага пересекла комнату. На мгновение исчезла в синей занавеске, как в тумане и закрыла окно.
– Нет, – коротко сказал Вовка.
– Я тебя напугала? – спросила мама, выходя из-за синей шторы.
Она присела на корточки возле кровати. Взяла руки сына в свои. Вовка как всегда залюбовался её красивыми ногтями. – Смотри, Вовка, у тебя даже руки похолодели. Ты что боишься чего то?
– Я ничего не боюсь, – сказал Вовка.
– Молодец, – сказала мама. – Конечно, ведь ты такой же смелый, как папа.
– Да, – кивнул Вовка.
Почему-то теперь, когда мама стала дружить с дядей Игорем, он уже не хотел с мамой постоянно говорить о папе. А раньше они могли подолгу вспоминать, какой отец был сильный, как мог держать стоящего Вовку на вытянутой правой руке. Или как однажды в детском садике был конкурс среди пап, и Вовкин отец подтянулся на турнике аж пятьдесят раз, когда другие отцы не могли подтянуться даже десять.
– Давай-ка зубы чисти и ложись спать, – сказала мама. – Дядя Игорь уже звонил. Он заедет за нами пораньше. Хорошо?
– Хорошо, – сказал Вовка. – Мама, ты будешь выходить за дядю Игоря замуж?
– Сама пока не знаю. Не до этого мне. У меня забот полно. Работа, дом, ты, бабушка заболела, – сказала мама. – Но дядя Игорь он… веселый такой. Конечно, он совсем не такой как папа. Но мне одной очень трудно, понимаешь? Втроем нам было бы легче. Хотя, я ведь вижу, ты дядю Игоря не особенно терпишь?
– Я думаю, смогу его вытерпеть, если ты будешь с ним счастлива, – медленно и ни разу не заикнувшись сказал Вовка.
– А почему в стену смотришь? – засмеялась мама. – А? Вовка, ты Вовка. Мой любимый сынок.
Вовка шмыгнул носом и вместо ответа, протянул руки и прижался к теплому животу мамы. Так они и замерли на минуту.
– Полежишь со мной? – попросил Вовка.
– Только зубы почисти, – сказала мама.
– Я сейчас! – Вовка побежал в ванную.
Алена прилегла на кровать. Взяла книжку сказов Бажова и та сразу открылась на “Синюшкином колодце”. Алена улыбнулась и принялась читать вслух с выражением, будто на уроке в школе
– Вот она какая, бабка Синюшка. Ровно еле живая, а глаза девичьи, погибельные, и голос, как у молоденькой, – так и звенит. Поглядел бы, как она красной девкой оборачивается, – Алена усмехнулась и читала дальше, – Про Синюшку Илья много слыхал. На прииске не раз об этом говаривали. Вот, дескать, по глухим болотным местам, а то и по старым шахтам набегали люди на Синюшку. Где она сидит, тут и богатство положено. Сживи Синюшку с места – и откроется полный колодец золота да дорогих каменьев…
Алена зевнула, перегнулась через подлокотник и положила книжку на тумбочку. Полный колодец золота да дорогих каменьев, – подумала она грустно, – Такой колодец точно бы не помешал нам с Вовкой. Деньги с зарплаты и пособия за Сергея улетали словно сквозь пальцы.
Ой. Задумавшись, Алена задела игрушку трансформер и тот грохнулся рядом с плинтусом. Алена потянулась за ним. Сзади прошелестела штора, будто окно было открыто. Показалось, конечно же. Сама ведь только что закрыла. Это ветер на улице разошелся. Как бы завтра снег не повалил.
Алена подхватила наконец-то робота и вздрогнула. С игрушки к ней на руку прыгнул паучок и через секунду уже бежал по локтю.
– Эй! – Алена стряхнула паучка.
С пауками всегда так, – думала она. – Не знаешь какая народная примета правильней: убить паука или наоборот отпустить? Убьешь, грех с души снимешь. Или убьешь и кто-то в твоей семье умрет? Она слыхала и тот и другой вариант.
С другой стороны, зачем паук нужен в детской? Чтобы ночью залез Вовке в нос или ухо? Гадость. Быстро перекрестившись, Алена прищелкнула паука. Вытащила влажную салфетку из пачки на тумбочке и вытерла пятнышко на стене.
Вдруг звякнули колечки на шторе. Алена обернулась. Опять невидимый сквозняк. Синяя штора подрагивала, как вода на дне колодца. Алена ощутила, как грудь сжало от смертельной тоски по Сергею.
Правильно ли я сделаю, что начну строить отношения с Игорем? Я ведь совсем его не знаю. Он появился в моей жизни так внезапно и будто из ниоткуда, – задумалась Алена и сама не знала, что себе ответить. Правильно или неправильно, но завтра утром Игорь за ними заедет и нужно ложиться спать.
Прибежал Вовка. Он выключил свет и с разбегу сиганул в кровать. Забрался, как любил, маме под мышку. Укрылся одеялом. Высунул нос и часто, как собачонка, задышал, благоухая зубной пастой.
– Мам, а как ты думаешь, Синюшка из книжки злая? Или добрая?
Алена задумалась. Она смотрела в темноту на просвечивавшую от фонаря за окном штору. На подоконнике торчало комнатное растение в горшке. Алене почудилось, что силуэт цветка походит на худую девичью фигуру, а горшок на колодец. Будто Синюшка вылезала из своего колодца.
– Я думаю, Синюшка она разная, – сказала Алена. – Если хорошие времена на дворе, то Синюшка хорошая. Если плохие, то и Синюшка станет злой.
– А сейчас времена хорошие, мам? – спросил Вовка.
– Надеюсь, – сказала Алена и погладила Вовку по мягким кудряшкам.
Снова накатила тоска по прошлому. Глаза привычно защипало от слез и Алена несколько раз часто сглотнула.
Минут через десять Вовка уже ровно дышал. Заснул. Алена свесила ноги с кровати, готовясь встать. Сын вдруг, будто и не спал вовсе, произнес каким-то чужим голосом
– Все в воду из трубы вылетают и внизу они летают летают
Алена замерла и удивилась тому, как быстро и чисто без намека на заикание, Вовка выдал во сне эту фразу.
– Тщщщщщ. Спи-спи-спи, – прошептала Алена.
Ей вдруг показалось, что в детской запахло сырой землей, как в тот день на кладбище возле свежевырытой могилы Сергея.
Алена подтянулась к голове Вовке и мягко чмокнула его в прохладный, вспотевший от беспокойного сна лоб. Вовка всхрапнул, повернулся к стене и затих. На мгновение Алене подумалось, что сын сейчас опять выдаст свою странную тираду про полеты детей, но Вовка крепко спал.
Алена осторожно встала с кровати. Когда она прикрывала дверь в детскую, то взглянула на силуэт цветка на подоконнике за шторой.
Цветок в горшке походил на цветок в горшке…
Наутро Вовка проснулся, даже не зная, что этот день станет последним в его короткой жизни.
Мальчик вытянулся в кровати, зевнул и прислушался к тихому разговору в коридоре. Говорила мама и дядя Игорь. Вообще-то Вовка терпеть не мог подслушивать, но в их маленькой двухкомнатной квартире хочешь не хочешь, а все было слышно. Он расслышал, как мама сказала
– Ну, Игорь, я же пообещала ему.
– Ой, Аленка, ты так говоришь, будто на крови подписалась, – дядя Игорь всегда отвечал быстро, будто вообще не задумывался над ответами. Папа никогда не разговаривал так. Папа всегда сначала думал, прежде чем что-то сказать.
Дверь открылась, а Вовка закрыл глаза, будто спит.
– Вовка? – позвала мама.
– Что? – открыл он глаза.
– Как умоешься, подойди сразу к нам на кухню. Дядя Игорь что-то хочет сказать.
– Мы в аквапарк едем? – спросил Вовка хмуро.
– Подойди и узнаешь.
Через десять минут Вовка стоял посреди кухни и терял последнюю надежду, что они поедут в Екатеринбург. Мама и дядя Игорь сидели за обеденным столом. Мама держала руку дяди Игоря в своей. Она словно бы показывала Вовке, как много теперь значит для неё этот человек. Вовка тяжело вздохнул.
– Привет, Вовка! – хохотнул дядя Игорь.
– Здравствуйте.
– Мама говорит, ты в аквапарк хочешь ехать?
– Ну, д-д-д-д-да. Вы же сами сказали, что п-п-п-поедем.
Вовка догадывался, что сейчас будет происходить. Как в магазине, когда взрослые уже выбрали, какую игрушку купят ребенку, но при этом хотят, чтобы ребенок сам подтвердил выбор взрослых.
Вовка молчал...
Продолжение рассказа: Синюшкин аквапарк (страшный рассказ, продолжение) 2
ВК группа автора: https://vk.com/antonpavlov74
Эта подработка чуть не стоила мне жизни …
Зовут меня Сережа мне 17 лет , живу я в небольшом поселке «Шипяево» вместе с матерью , младшей сестрой и отцом , семья мы средне-статистическая , небольшой домик , хозяйство малое имеем , 10 кур , корову , и 3 козы .Учусь я в бурсе местной на Тракториста , так сказать «пошел по стопам отца!» .
Лето, каникулы , друзей у меня мало Витька одногруппник и Иван сосед , но с ним у нас довольно странные отношения .Сидели мы вечером с Витей у речки да думали чем бы заняться на каникулах , я предложил найти где можно будет подзаработать немного , скупится всем необходимым и отправится в поход , он поддержал мою идею и мы договорились встретиться утром у магазина и начать просматривать объявления расклеенные на остановках , столбах , досках объявлений.
Мы встретились в назначенное время и начали поиски , на доске объявлений возле магазина было пусто и мы продолжили наш путь по остановкам , спустя примерно минут 40 мы наткнулись на лист из тетради ,прибитый к деревянному столбу, около дальней остановки нашей деревушки , объявление выглядело так : «Нужен охранник на небольшую ферму» , В объявлении был указан номер телефона и адрес ,
Телефона конечно же у нас не было , поэтому мы двинули по адресу , это оказалось в нашем лесу на поляне , я был тут впервые , ну вот Витя сказал что был тут пару лет назад ,с мамой грибы собирали, но он подумал что это заброшенное здание , «Может кто-то выкупил его и отремонтировал» подумал я . Подойдя ближе к калитке я понял что ремонтом тут и не пахнет , ручка на калитке выглядела так как будто лет 10 до нее не дотрагивались , но меня это не смутило .Постучав в калитку на входе , мы увидели пожилую женщину в окне , которая помахала нам и принялась спускаться по лестнице в доме . Выходила к нам она минут 10 , тяжело ей давалась ходьба , про спуски с лестницы уж молчу .Она приветливо улыбнулась нам с Витей и представилась «Анна Чернушева зовут меня» , я удивился ее фамилии но не придавал этому значения, «Меня Сережа зовут, а это мой друг Витька» сказал я и улыбнулся .Анна позвала нас пройти в дом , на столе уже стоял самовар с чаем , мы разулись и прошли за стол , чай был вкусным и осень пряным , чувствуется что домашний , на травах , «в чем наша обязанность ?» спросил я , Анна ответила «в последнее время возле фермы ночью я часто вижу людей , но не могу отпугнуть их , пока я выхожу они уже кого-то да и стащат , вы нужны будете только в каждую субботу , они обычно только в нее приходят» . Посидев еще час и поболтав с Анной мы разошлись по домам и договорились в субботу на 20:00 .Я долго обдумывал стоит ли туда идти , кто такая эта старуха , и почему о этой ферме я никогда не слышал , потом я просто забыл про все эти сомнения и ждал субботы.
Встретились с Витей около входа в лес , я спросил его : «как ты Витя ? готов?» , он лишь молча посмотрел на меня с серьезным лицом и кивнул , идя по лесу я заметил несколько странностей , первая странность это отсутствие живности , ни щебета птиц , ни мурашки , второе что я заметил, на половине нашего пути к ферме были странные колоны из бревен которые были закопаны в землю , я не придал этому особого значения но неприятное ощущение тревоги посетило меня , глянув на Витю , я понял что он тоже испытывает тревогу , он немного побледнел и все время смотрел в пол, от этого мне стало еще хуже.
Добрались мы относительно быстро , уже стемнело , Анна дала нам ключи от фермы , и пожелав спокойной ночи ушла в дом .
Открыв ферму мы увидели с 20 коров , пара лошадей , гусей приблизительно 10 , и 7 куриц , я удивился такому малому количеству куриц .
23:00 стемнело окончательно мы с Витей , играем в карты да пьем чай из термоса , все спокойно , зверушки спят , вокруг гробовая тишина а ни звука .
Доиграв 5 партию и сделав Витю «дураком» мы решили спать по очереди , первый должен был спать я , буквально часа по 3 потом меняемся , нашел мягкое , свежее сено и разровняв его завалился в него спать . Меня только заснувшего разбудил перепуганный Витя , мне понадобилось около двух минут чтоб частично прийти в себя , а он таращился все это время перепуганным взглядом на меня , «что стряслось ?» спросил я , на что Витя просто указал пальцем на окно , подобравшись к окну я аккуратно выглянул и обомлел , там стоял черный силуэт мужчины с факелом в руках , ближе к лесу , мы молча наблюдали за ним , а он даже не дрогнул , через какое-то время мы заметили как к нему приближаются еще 3 то оранжевых тусклых фонариков из леса , когда они стали в ряд и начали шагать в нашу сторону , Витя потерял сознание , «только этого мне еще не хватало» проговорил я и стал приводить друга в чувства , безрезультатно ,Витя в отключке , эти чертовы не знаю как их назвать , СЕКТАНТЫ, мать его приближаются . «Витя , Витя , ВИТЯ очнись» и ноль реакции , не долго думаю я плеснул ему водой в лицо и он ожил , Витя вскочил и спросил меня что происходит , но я лишь указал пальцем на окно .Им оставалось до нас около 40 метров , мы уже попрощались с жизнями , Витя бился в истерике , орал что это я втянул его в это, Его крик прервал оглушающий мерзкий смех , я удивился , посмотрев в окно я увидел Анну ,висящую в воздухе перед ними , это была не та старуха что еле ходила еще вчера , это было что-то потустороннее , темное , Витя подполз и увидев Анну бросился к ней , я попытался остановить его, «Витя стой это не она , Стой» , но он меня не слышал или же не хотел слышать , выбежав к ней , она повернулась к нему и засмеялась еще громче , я заткнул уши , а Витя упав на колени , держался за голову и качался по полу.
Я не мог различить где добро а где зло , но после того как человек с факелом ринулся к Вите , а старуха отшвырнула его так что я услышал треск рёбер и струю крови вылетающую у него изо рта ,второй человек в мантии швырнул в старуху что-то на подобии копья , попал четко в глаз , она издала крик наполненный болью и гневом и рухнула на землю , человек в черном побежал и выдернул копье у нее из глаза , Витя подполз к старухе, хотел помочь ей , взяв ее за плече , она повернулась и всадила ему 3 пальца под левый глаз а второй рукой упираясь в его лоб и вытянула глаз ,пока Витя стонал моля о пощаде , отшвырнув Витю она вставила его глаз в свою пустую глазницу , и ринулась на человека с копьем обнажив свои острые как бритвы зубы , и ногти как маленькие тычковые ножи , мужчина совершил точный бросок копья прямо в грудь старухе , но она увернулась без малейшего труда и впилась ногтями ему в голову пробивая череп с треском ,двое мужчин стоявших рядом выудили охотничьи ножи но не успев нанести удар , один из них оказался на полу а старуха впилась зубами ему в шею и создавалось ощущение что она то ли ест его то ли высасывает из него жизнь .
Я побежал к Вите , он лежал на сырой земле, стонал прикрывая глазницу рукой , я дал ему платок , и не знал что мне делать, оставшиеся двое мужчин вонзали с хлюпом и треском ножи в старуху , пока та питала энергию с их товарища , я подбежал к трупу человека с копьем на вид ему было лет 40 , обычный мужчина , светлые волосы точнее то что от них осталось , небольшая борода , меня вывернуло от того что она с ним сделала , череп был оголен и расколот на небольшие кусочки словно пазл ,не долго думая я забрал его копье , и с разбегу влетел старухе в спину пробив ее насквозь , она завопила так что я почувствовал вибрацию в каждой кости , перепонка которая была в ее стороне , разорвалась словно граната и с уха потекла кровь , меня не сильно это волновало я просто хотел бы сейчас быть дома с семьей а не наблюдать как нечисть убивает людей .
Старуха обмякла и упала бездыханной тушей на землю , Я просто лежал смотря на начинающийся рассвет ,ко мне подошли те два парня и спросили как я себя чувствую , «никак » ответил я и вспомнил про Витю , он был не в сознании ,дыхание было в норме . Парни сказали что тут не далеко в лесу у них машина припаркована и мы понесли туда Витю , дошли быстро за минут 5 управились Витька весил килограмм 60, двинули в больницу , по пути выжившие парни рассказали , что ферма эта была заброшена с 70х годов но пару лет назад нечисть поселилась там , детей и взрослых заманивала туда под разными предлогами , вы парни вот повелись на объявление , «ну какая охрана то на ферму нужна ?» спросил один из парней , и вправду подумал я ,везде собаки хватает , «а вы то кто такие и что там делали ?» спросил я у парней , «мы уже пол года убить эту тварь пытались , один раз почти получилось но потеряли 4 наших , вот узнали что вы туда пошли и пришлось действовать вчетвером» сказал мужчина который вел машину.
Витю забрали в операционную , что сказать родителям своим и Вити я еще не придумал , вряд-ли я когда-то смогу это забыть .
Витю выписали из больницы отказывается он слушать меня что не нужно никому говорить что было на самом деле , не поверят ведь да за сумасшедшего примут , но он был упертый и кричал «все должны знать правду ! , я глазом поплатился» .
Родители Вити спрашивали меня о случившемся но я им сказал то что и своим , что в поход мы пошли да Витя оступился и на палку глазом налетел , потом к дорогое мы вышли а там машина остановилась и помощь предложили .
Попал Витя в психбольницу , поставили диагноз «Шизофрения» , не верит ему никто , думают из-за стресса нарушилось в голове что-то , но поймите сказал бы я правду сам был лежал вместе с ним , а мне каждую ночь снится эта старуха , как она стоит напротив меня , и говорит мне «ты не закончил работу , я жду тебя на том же месте» и потом противный ее смех , главное самому не сойти с ума от этих снов , тяжело держать все в себе , хочется рассказать кому-то , но выбора к меня нет , надеюсь Витю скоро выпустят и все наладится…
Лунная песня Часть 7
В лагере все снова собрались у костра. После жаркого дня, проведённого в озере, теперь хотелось отдохнуть.
- Вань, нальёшь мне тоже? – попросила Ира, глядя на него щенячьими глазками.
Было видно, что парень уже растерял интерес к ней после того, как она демонстративно выбрала другого, но всё же поднялся с бревна. Её попытки снова привлечь его внимание оставались без успеха, но это был лишь вопрос времени.
Макс отдыхал после очередной песни, выдыхая облако фруктового дыма.
- Ребята, спасибо, что вытащили меня из дома, реально благодарен, - проговорил уже набравшийся Тёма, шатаясь на бревне, то и дело норовя завалиться назад.
- Ире спасибо, если бы не она, мы бы все «тухли» в городе сейчас, - подняла кружку Вера.
- Ой, да ладно, мне и самой приятно, что удалось вас всех собрать, - заулыбалась Ирка, невзначай прислонив голову на плечо Ваньки.
Он недоверчиво взглянул на её макушку, но уже не стал сопротивляться, позволив ей остаться.
Димон шушукался о чём-то с Верой, рядом с ними сияла от счастья Люба, дожидаясь начала новой песни. По состоянию она могла бы посоревноваться Тёмой, но всё же ещё держала в руках недопитую кружку.
Аккорды снова зазвучали, полетели слова, все подхватили припев...
В этот раз многие уползли пораньше в свои палатки. Никто уже не ждал Игоря и Стаса, решив, что эти двое заночевали в деревне, чтобы не возвращаться через ночной лес. Это было бы самым верным решением.
Ваня первым вызвался на караул, и сидел у костра, подпихивая дровишки. Дальше должен был проснуться Макс, затем Дима. На Тёму уже никто не рассчитывал. Его кое-как затащили в палатку, накрыв спальником.
Из палатки девчонок вдруг показалась Люба, еле держась на ногах.
Ваня увидел, что ей плохо, и тут же подскочил, отведя её за кусты, подальше от палаток. Из соседней палатки вылезла и Ира, придя на помощь караульному.
- Иди, я побуду тут с ней, ты и так всем помогал сегодня, давай и я теперь побуду хорошей, - предложила она, заботливо перехватив хвост волос Любы, и нежно проведя по руке парня.
Она так близко сейчас стояла перед Ваней, что он даже хотел уклониться, но не стал, позволив их взглядам сойтись.
А, может, он просто как-то не так показал себя вчера, что она не заинтересовалась им как парнем. Что, если только сейчас она разглядела в нём того, с кем хотела бы быть?
Минут через пятнадцать, Ира вернулась к костру, налила воды в кружку и снова устремилась к Любе. А после обратно, к Ване.
- Как она? – спросил он, глядя на Иру.
- Уже лучше. Попросила оставить её, стыдно наверное. Пусть посидит чуток, подышит там. А то ляжет, и снова «вертолёты» начнутся, - ответила Ира, не отрывая томного взгляда от парня. Небольшая пауза, она закусила губу, и сказала, - Пошли искупнёмся?
Лунная песня Часть 5
Драку тут же разняли, хотя пару раз Ваня всё-таки успел вмазать Коле. Напряжение в компании осталось у многих, но не у Ника. Он поднялся с разбитой губой и смеялся, будто получил от этого удовольствие.
Усаживаться обратно в дружный круг с песнями уже никто не хотел, но Макс ещё упорно бренчал что-то тихонечко, заинтересовав Тёму и меня.
- Мы пойдёт приготовим себе спальники, - сказала Вера, уведя с собой и Любу. За ними поспешила и Катя.
Игорь укрывал вещи и припасы тентом на случай дождя, Ваня ему помогал. Дима поддерживал костёр, чтобы тот погорел ещё подольше. Ира на бревне разглядывала побои у Коли. Голубки, блин.
- Ну, что, есть те, кто ещё боится зверей? – громко спросил Игорь.
- Есть, конечно! – раздался голос из палатки девчонок.
- Нужен нам дежурный, или просто все ляжем спать, и проверим каждого на удачу? Кто проснётся живым, тому повезло! – предложил он два варианта.
- Давайте я буду первым! Всё равно спать не хочу! – вызвался Коля, подняв руку, и, выпустив клубы дыма из своей «фруктовой дудки».
- Только не поломай тут ничего! - предупредил наш водитель.
Договорились, что дальше Коля разбудит Игоря, тот Тёму, дальше я, Дима и Ваня. Последним должен был дежурить Макс, встречая нас всех выспавшихся утром.
Я лёг в палатку к Тёме и Диме. Второй так храпел, что я не то что спать, просто находиться тут не мог. Захотелось отлить. Выбравшись из спальника, взглянул на браслет, было около часа ночи.
У костра никого не было, хотя смена Ника ещё не закончилась. Пьяный сторож куда-то делся, подбросив свежих дровишек. Значит, недавно он ещё был тут.
По пути к кустам увидел как Ира и Коля зажимаются за широким деревом. Я узнал ее по белому платью, мелькавшему в темноте. Ну, вот. Пока мы два лоха с Ваней думали, Коля действовал. Я не собирался им мешать и отошёл подальше в сторону, поливая кустарник.
Возвращаться в палатку совсем не хотелось. Бродить по лесу? В такой темноте это было бы опасно, и отнюдь не из-за зверей. Я не думал, что тут рыщут медведи или волки. Просто не хотел угодить в болото, сломать ногу о корягу, или свалиться в овраг, напоровшись на какой-нибудь сук. Я сел у костра, минут пятнадцать поборолся со сном, и всё же проиграл. Спать жутко хотелось, отчего голова заболела.
Утром меня разбудили голоса остальных. Открыв глаза, я понял, что уже давно рассвело. Почему же меня никто не разбудил на караул? На часах уже было пол одиннадцатого. Нормально я так задремал. Все уже были на ногах.
- Вот он мудак! – ругался Игорь, - Надо было ещё вчера его прогнать!
Мне рассказали, что Коля никого так и не разбудил, и уехал домой. Его машины не было. Но он не просто уехал, а пропорол шины на нашем автобусе, так что обратно своим ходом мы теперь точно не могли вернуться.
- А Ирка-то где была? – спросил я Тёму.
- Так она говорит, спать ушла, а он остался, сказал, что ещё посидит тут немного. А в итоге - вот, - развёл руками Артём.
Лунная песня Часть 6
- Эвакуатор теперь нужен! – проговорил Тёма, уплетая банан на бревне.
Игорь стоял на коленях над разложенной картой, выискивая населённые пункты поблизости.
- А связь тут не ловит? – поднимая телефон, задалась вопросом Люба.
- Была бы тут связь, вы бы все уже давно фотки свои выкладывали. Мы в дали от цивилизации, наслаждайтесь, - с сарказмом ответил ей Ваня, вешая на треногу котелок с водой из озера.
- Километрах в пятнадцати деревня есть, надо туда идти. Кто со мной? – выпрямился Игорь.
Как-то не особо много оказалось желающих отправиться через лес, и я решил присоединиться. Чего тут оставаться? Интерес к Ирке у меня уже пропал, прогуляться я был не против, да и не одного же отпускать Игоряна.
Мы решили сначала плотно, но быстро позавтракать и остудить воды, чтобы взять с собой попить в дорогу. Дорога предстояла долгая, в одну сторону без проблем можно было за три часа дойти быстрым шагом, знать бы только подробности маршрута.
- Была бы возможность уехать с этим олухом, я бы тоже уехал, - признался Ваня. Мы завтракали с ним на бревне.
- Из-за Ирки обиделся? – спросил я его.
- Так она меня и позвала. Я думал, чего получится с ней, а в итоге и общаться с ней не хочется, - подтвердил он мои слова.
Да уж, я почти посмотрел на себя со стороны.
- Не парься, когда ещё будешь на природе? Пока мы ходим, вы тут искупнётесь, поиграете во что-нибудь, да и другие есть девчонки тут.
- Ага, теперь и придётся другими заниматься.
Медленной походкой к нашему лагерю подошёл бородатый мужик с набитым рюкзаком за спиной. На поясе у него видел длинный нож. Откуда он тут взялся?
- Доброго вам утра, путешественники! Давно вы тут? – поинтересовался он.
- Вчера приехали, - ответил Димка, предложив гостю присесть с нами, но тот любезно отказался.
- Смельчаки! А вы знаете, что тут люди пропадают в деревне? – понизив голос, прокряхтел он, указывая рукой в сторону поселения.
- Страшилки мы и сами придумаем, а вы нам лучше скажите, с деревни вы, или нет? Нам эвакуатор нужно вызвать, - уперев руки в бока, сказал Игорь.
Мужик состроил задумчивое лицо, будто не знал такого слова.
- Я тут один живу, километрах в пяти, как раз в сторону деревни. У них там бывал пару раз, но и не знаю чего ответить вам. Может быть, помогут там, а, может, и нет. Опасно идти туда, лес тут разный бывает...
- Ладно тебе, мужик, ты же живой до сих пор, а нас тут вон сколько, - перебил Игорян, - скажи лучше, как быстрее до деревни дойти?
Он показал нам на карте несколько болотистых мест, которые мы отметили ручкой, чтобы обойти. После того как он ушёл, вскоре ушли и мы, оставив отдыхающих наслаждаться беззаботным времяпрепровождением.
- Если не найдём ничего, какие дальнейшие планы? – поинтересовался я, когда мы уже топали по лесу.
- Планы - вернуться домой к понедельнику, чтобы не получить на работе "звездюлей" за пропуск. А вот как это сделать, вопрос, - с ухмылкой ответил Игорь, не теряя надежды.
- Ну, ты хотя бы сам сюда поехал, а меня Ирка позвала. Теперь её благодарить буду.
- Так и меня она тоже позвала! Я бы сам не решился вот так спонтанно сорваться хрен знает куда. Вроде все тут по её приглашению, - с укором в её сторону сказал приятель.
- А ты её давно знаешь? - спросил я ради интереса.
- Да, может, пару лет как знакомы. Особо не общались, так где-то на каком-то мероприятии номерами обменялись, и периодически списывались. Я её как-то приглашал в нашу тусовку, там она Димона и Тёму узнала.
- А мы с ней...
Не сумев договорить, я поскользнулся на мокрой траве у шлёпнулся в мох.
- У тебя кровь! – воскликнул Игорь, помогая мне подняться.
Я стал осматривать ладонь, но не нашёл ни порезов, не переломов.
- Кажется, это не моя, - задумчиво ответил я, продолжая разглядывать себя.
- Смотри, тут ещё кровь, - позвал он меня за собой по кровавому следу. Моё сердце забилось быстрее от волнения. - Может, оленя волки поймали, - предположил Игорян.
Капли крови манили нас за кусты. Наш интерес вёл нас туда же, даже не боясь нарваться на пирующую стаю. А когда мы добрались до места расправы, ужас чуть не свалил меня с ног. Тошнота подкатила к горлу, в глазах потемнело, но я уже не мог выбросить из головы увиденное. Там лежало окровавленное тело Коли с разодранным горлом...
Оборотово. Часть 1/4
Письмо пришло в среду, ровно через месяц, как пропал без вести отец Зои. Совершенно издерганная и уставшая мама достала конверт пятничным утром из почтового ящика вместе с квитанцией за квартиру.
Завтракали в семье Авдеенко привычно в семь утра, когда мама возвращалась с пробежки. Раньше она бегала с папой, а потом они проверяли, проснулись ли дети – тринадцатилетняя Зоя с семилетним Ильей.
Илью никогда будить не приходилось, а Зоя была ужасной соней.
Сестру разбудил Илья, потому что оба ходили в одну школу, а еще потому, что мама тихо плакала в коридоре, и братишка растерялся, да и пошел в комнату к сестре, не зная, как себя вести и что делать.
– Мама, что случилось?
Зоя, в пижаме, крепко держала младшего за руку. Илья стоял робко, опустив голову, словно чувствовал себя виноватым, что папа пропал. Или из-за маминых слез.
Мама, потная после бега, тяжело дышала, сидя на пуфике. Она шмыгнула носом, бережно сложила листок обыкновенной бумаги, исписанный жирными синими чернилами, обратно в конверт.
– Все так странно. Вот письмо папе пришло из какого-то Марьино от Евфросинии Андреевны. Она пишет, что хочет, чтобы Вадим к ней приехал, мол, старый долг отдавать надо за то, что его воспитала, – пояснила мама и снова всхлипнула…
– Может, папа туда и поехал? – произнесла Зоя.
– Он бы нас не бросил, дочка. Отец не такой, чтобы как с цепи сорваться. Он бы предупредил…
– Ага, – прошептал Илья и, наконец, отпустил руку сестры, направившись к маме обниматься. Она гладила его по голове, шептала ласково: «Не буду больше плакать, сына» в ответ на заботливое: «Не плачь, ну пожалуйста, мамочка».
Зоя вздохнула и пошла умываться, зная, что сейчас мама рванет в душ, а ей снова придется готовить утренний перекус.
Завтрак обычно готовил жизнерадостный папа и «ссобойки» на обед запаковывал по пакетам и контейнерам тоже для всех. «Эх, – тяжело вздохнула Зоя, – скорее бы ты нашелся, папа. Без тебя жить совсем тоскливо, хоть бейся головой о стену».
Вечером мама, тоже сама не своя, безостановочно звонила как друзьям, знакомым, так и всем неравнодушным, кто мог помочь с возникшей проблемой. Только никто не соглашался отозваться на просьбу посидеть с детьми на выходных плюс, скорее всего, еще пару дней, даже за деньги отказывались. Видимо, своих проблем хватало, да и знали, что у детей характеры, особенно у Зои, отнюдь не сахар.
А мамины родные жили ой как далеко, у папы же совсем никого нет, детдомовский он.
Илья спокойно играл в папином телефоне, оставленном дома со всеми вещами, кроме документов и машины, еще совсем новым, подаренным на недавний день рождения. А Зоя тихонько стояла у порога маминой спальни и слушала ее разговоры, пока мама не грохнула ноутбуком, обрывая связь, а затем раздосадовано швырнула смартфон на кровать.
– И давно так стоишь, Зоя? Думаю, все услышать успела… – хмыкнула она.
– Я с Ильей дома не останусь ни за какие коврижки, он меня с ума сведет, так и знай. И с соседкой Клавой, старой грымзой, тоже побыть не стерплю! – сразу перешла к делу Зоя.
– Могла бы хоть раз постараться, ради меня… Ну да ладно. Все равно я вас двоих так надолго не оставлю, особенно с прожорливой и ленивой Клавой. Эх. Марьино – из письма – где–то возле Тамбова. Ехать туда долго, а потом еще неизвестно как там с автобусами. Вот, не спеши радоваться, – скривилась мама. – Беру вас с собой, так и быть. Знаю, что намаюсь, поэтому обещай, что будешь присматривать за братом и свои капризы оставишь дома. Хорошо?
– Да, да, мама! Обещаю! – с энтузиазмом воскликнула Зоя, едва при этом не подпрыгивая. Дома без папы пусто, а поедут – и вдруг действительно найдут? Даже так думать – и то становилось гораздо легче.
– Иди тогда, собирайся и Илье расскажи. Завтра вставать рано.
Мама хоть и бурчала, но говорила, заметно приободрившись, а ее запавшие от усталости и постоянного недосыпа глаза впервые за долгое время заблестели.
Суббота наступила так быстро, словно Зоя вообще не ложилась спать.
– Подъем! – громко из коридора крикнула мама.
На смартфоне – пять утра. А к половине седьмого они уже забирали из кассы железнодорожного вокзала забронированные мамой билеты.
Устроившись в плацкартном, пустом в такую рань вагоне, Зоя вставила в уши наушники и зевнула, посматривая то в окно, то на маму. Илья достал альбом для рисования и фломастеры с карандашами, разложив свое добро на сиденье, рядом с сестрой, и погрузился в рисование. Плеер заглушал его глупые вопросы, а мама наливала из термоса в пластиковые стаканы чай и отвечала на вопросы невыносимо любопытного Ильи.
Чай, сладкий, с запахом мяты, бодрил. В тост с нутеллой Илюша впился с таким аппетитом, словно и не завтракал. Чавкал противно, брызгая слюной – хуже хрюшки!.. Мама жестом предложила Зое поесть и развернула себе бутерброд с ветчиной. Добавила кетчуп из крохотной одноразовой пачки и начала есть, нечаянно измазав уголок губ – на секунды девочке капля кетчупа показалась кровью. Брр. Аж до мурашек… Моргнула – и снова все нормально.
Зоя взяла последний тост с шоколадной пастой. Ведь надеяться, что Илья хоть что-то оставит ей, бесполезно. Аппетит у тощего брата как у взрослого мужика, пашущего на тяжелой работе весь день, аки конь. Наверное, в папу пошел: тот любил хорошо поесть, при этом совсем не поправляясь. Зое с мамой повезло гораздо меньше: они набирали вес от всего неполезного, поэтому обе придерживались правила – не есть после шести вечера.
Любимая музыка в наушниках вскоре перестала бодрить и превратилась в невнятный шум на фоне неутешительных мыслей. В вагон потихоньку набивались люди. А ехать чертовски долго, целых шесть часов, и, скорее всего, бесполезно: папа бы их точно никогда не бросил, а если бы сам внезапно уехал в это глухосраньское село Марьино, то обязательно сказал бы… Он же ее папа, он же такой обязательный.
Маму же, вечно всем недовольную и невероятно взбалмошную, переубедить невозможно. Она только и умела, что командовать, считая Зою совсем ребенком, как и робкого и болезненного Илью. Но разве можно старшую дочь сравнивать с младшим братом? Это, на взгляд Зои, по-настоящему глупо.
Зоя практически задремала, хотя в мыслях вертелось зачитанное за ночь письмо от Евфросинии Андреевны, мелькал ее строгий, четкий почерк с завитушками на согласных, вот какой человек бы мог так писать?
«Дорогой мой Вадим, пишу тебе, потому что чувствую – время пришло. Ты уехал давно и с тех пор не послал ни весточки. Разве так можно поступать с тем, кто тебя приютил, выкормил, заменил мать? Я не упрекаю тебя, дорогой, давно уже простила и приняла. Ведь воспитывала тебя, как сына. И вот пришло время напомнить, Вадим, что слово не воробей, его на ветер не бросают, особенно с такими, как я, и ты обещал, что вернешься, а если семья появится, и ее привезешь, познакомишь, порадуешь старую женщину. Вот и пишу, знаю, что долг исполнишь и приедешь. С любовью жду – твоя приемная мать Ефросинья».
Мама тоже озадачена, что папа от них скрывал и то, что кто-то его в каком-то Марьино воспитывал, и то, что он остался чего-то там своей воспитательнице должен... Раздумывать над письмом Зое надоело – и так предыдущую ночь провела, переваривая информацию, а если и спала, то урывками, и кошмары снились.
Мама скрытничала, как обычно, не желая делиться планами, кроме как добраться до этого Марьино. А дальше что будет?
…Зоя проснулась, шея затекла. А она, оказывается, в этой дреме неожиданно выспалась и проголодалась. Что там один тост со сладким для растущего организма, особенно когда нервничаешь?.. Мама переписывалась с кем-то по вайберу. Может, снова искала частного детектива, только с приемлемыми ценами, ибо им с ипотекой за квартиру, даже экономя по максимуму, услуги такого типа, хм, не потянуть.
Зоя выключила смартфон. Разрядится – что потом без музыки делать?
Илюша похрапывал, положив фломастеры в пачку, а альбом под голову: или как подушку, или не доверял сестре, не хотел, чтобы критиковала его мазню.
Бутербродов, даже с ветчиной, не осталось. Только плескался на дне термоса чай, и в сумке прятались вареные яйца. В контейнере их четыре штуки, потому что, кроме папы, яиц в таком виде никто не любил. Яичница-глазунья, омлет с грибами – это другое дело, не так ли? Желудок Зои заурчал, и от нахлынувшей злости захотелось грызть ногти, но она обещала отцу побороть дурную привычку, да и черный лак жалко портить.
Зоя вздохнула и налила остатки чая, затем принялась чистить яйцо. За окном проносились унылые, серые, с редким намеком на первую зелень поля, непонятные строения: то ли сараи, то ли пристройки к домикам дач; затем начался сплошной, какой-то необычайно угрюмый лес. Мама дремала, Илья тоже посапывал, положив лохматую голову ей на колени. Зоя расправилась с яйцом, допила чай и сунула в рот найденные в сумке фруктовые леденцы. Время плелось медленно и неохотно, как и припозднившаяся в марте весна с обещанием тепла в этом году.
На станцию приехали в пять часов вечера, когда до ночной темноты остается всего пара часов. Вскоре станция опустела, прибывшие разъехались и разбрелись по своим делам. Только мама, все больше хмурясь, стояла у информационного стенда, смотрела расписание автобусов, сверялась с собственными записями. Затем подошла к окошку кассира, пока Зоя и Илья сидели на жестких пластиковых стульях со спинками. Неусидчивый Илья ерзал и громко скрипел стулом, затем начал болтать ногами. Сколько Зоя ни шикала на него, не унимался.
– Скажите, а до Марьино сегодня рейс будет? – озабоченно спросила мама.
– Сейчас посмотрю, – ответила из стеклянного окошка толстая и щекастая кассирша. – Будет минут через пять, а может – пятнадцать. Дороги совсем плохие туда, и место нехорошее. Хм… Вот Сергеевич и едет, как может, – запнулась кассирша, затем добавила: – Билеты брать будете или приобретете у водителя? Но так получится немного дороже.
– Давайте у вас возьмем, – вымученно улыбнулась мама и полезла за кошельком.
Автобус пришел – и не через пятнадцать минут, а гораздо позже. Мама уже начала мерить шагами пол, то и дело касаясь рукой кармашка на сумке, где хранила сигареты, хоть еще при папе курить бросила. Наконец шумно притормозив, фыркнув выхлопной трубой, прибыл долгожданный автобус.
– Ура, приехал! – бодро сказал Илья, словно это не он только что капризничал и хныкал, жаловался сестре, что автобуса нет долго и что он есть хочет. Хотя мама купила в буфете по пирожку с капустой и чаю. Правда, все казалось ужасно несвежим и черствым, а тускло–желтый свет еще больше портил впечатление от разложенного на витрине товара.
Старенький темно–зеленый «Икарус», пустой, как нарочно подпрыгивал на каждой колдобине. Водитель, в изъеденной молью шапке-ушанке, серой фуфайке с заплатками на локтях, гнусавым басом подпевал кассетному магнитофону. Билеты немногочисленных пассажиров взял и порвал, сразу резво надавив на газ и не удосужившись посмотреть, успели ли пассажиры занять места. В душном воздухе пахло едким потом, машинным маслом и чем–то заплесневелым. В животе Зои и Ильи снова забурчало – то ли от голода, то ли от съеденных пирожков.
– До Марьино долго ехать? – перекричала песню мама.
– То конечная, – так же громко объявил водитель и снова начал подпевать.
Вскоре совсем стемнело – и лес лишь контурами угадывался в свете автобусных фар. От вида за окном Зое было неспокойно, но в практичную во всем, вопреки своей же взбалмошности, маму она верила и решила, что та знает, что делает. Снова вставила в уши наушники, отгораживаясь от водительского пения, невыносимо раздражающего. Досаждало еще, что Илья похрапывал с поросячьим фырканьем-хрюканьем, как посапывала во сне и мама, удобно устроившись на сиденье.
Девочка прислонилась к спинке и тоже попробовала заснуть, а то мало ли что там будет, в Марьино? Мысли беспокоили и вызывали трепет: поездка в глушь – это настоящее приключение, как в книгах бывает или в ужастиках. Зоя хмыкнула и задремала.
Плеер выключился внезапно, но разбудила Зою именно тишина. Ненадолго. Водитель, как специально, снова включил магнитофон. Тихонько зазвучала песня «Агаты Кристи»:
Задумывая черные дела,
На небе ухмыляется луна.
В другое время Зоя песню бы оценила, но сейчас вдруг тревожно вздрогнула. Не по себе стало... А тут еще… Тонкие стрелы капель дождя моросью рассыпались по стеклу. Ветер беспощадно раскачивал деревья, со скрежетом бил голыми ветвями по стеклу медленно ползущего автобуса… Водитель резко затормозил и открыл дверь, гнусаво объявив:
– Подъем! Шевелись на выход. Дальше не еду! Сейчас гроза бухнет!..
Мама зевала, словно недоумевая, как вообще заснула. Илюша с тревогой смотрел за окно. Зоя, набросив на плечи рюкзак, потянула брата за руку. Мама наконец-то пришла в себя. Спросонья и не обнаружив за окном остановки, потребовала у водителя объяснений. Наверное, он что-то такое увидел в ее лице, потому, сдавшись, крякнул:
– Женщина, идите прямо по дороге. Как увидите высокий деревянный крест, то, считай, и будете в селе Марьино.
Мама сжала губы в ниточку и одарила водителя уничижительным взглядом, но зловещая чернильно-черная темнота за окном да скребущий ветвями по стеклу ветер заставили ее схватить сумки и поспешить к выходу.
Громыхнув на прощанье выхлопной трубой и выпустив струю вонючего дыма, автобус уехал. Ветер резко метнул с деревьев воду, заставив приезжих зажмуриться и закашляться. Крупная капля дождя упала на лицо Илье, затем густо заморосило по глинистой бугристой колее.
– Бежим! – понимая, что спрятаться негде, крикнула мама. И они рванули во весь дух. Ветер на мгновение стих. Фиолетово-черные тучи над головой разрезали тонкие вспышки еще далеких молний.
Крест они увидели, пробежав вперед около ста метров, и сразу приободрились. Хоть с ориентиром не наколол водитель. Жестяная табличка «Марьино» дребезжала на ревущем ветру, и вдруг промозглый ветер стих. Крупный частый дождь разбил напряженный воздух, наполнив его влажным белым шумом, скрывая все в своем ревущем мощном потоке.
– Ааа! – заорал Илья
Мама, передав на ходу сумку Зое, схватила его за руку.
Девочка, поспешно хватаясь за ремешки, чуть не упала, поскользнувшись на размытой земле. Наконец капли стали мельче, а окружение обрело четкость очертаний. Вот избы, заборы… Вроде дошли, только вот промокли насквозь, хоть выжимай.
– Сюда! – крикнула мама и застучала в ближайшую калитку.
На стук громко и недовольно залаяла собака.
– Етит твою ж…
Скрипнула дверь, кто-то выругался, шурша дождевиком. Зашлепали по лужам галоши. К калитке подошла низкая и тучная женщина. В руке – зажженная керосиновая лампа. Она прицыкнула псу, зазвенела цепь. И, прежде чем открывать калитку, настороженно спросила:
– Вам кого надобно?
– Мы Ефросинью ищем. Знахарку, – с неохотой добавила мама.
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Мужчина в коричневом костюме. Финал
Мужчина в коричневом костюме был прямо за спиной и улыбался. Злобно, предвкушающе, как хищник, наметивший жертву. В той улыбке Алина увидела свой приговор и от ужаса едва не описалась.
- Хватит бегать, девочка, хватит. Я голоден… - прошипел он.
До дома Алина не добежит – сил не хватит, а вот ко двору, где живут Яна и Женька, если постарается, то успеет. «Там ведь и подъезды всегда открытые!» - пришла спасительная мысль.
Глубоко вздохнув, Алина побежала. За спиной вой ветра воедино слился с раскатистым, грохочущим, как гром, мужским хохотом. И она больше не оглядывалась ни на пустые лавочки, ни на такую же пустующую облезшую, старую детскую площадку, пока не заскочила в подъезд Яны, захлопнув за собой дверь. Только тогда перевела дыхание, чувствуя, как колотится в ознобе всё тело.… Ненадолго.
В дверь с обратной стороны что-то стукнуло, и она стала медленно открываться, как будто тянувший её на себя осторожничал. Легонько потянет и снова играючи отпустит, пока дверь с тягучим неприятным скрипом не захлопнется.
Сердце Алины ёкнуло. В щели промелькнуло что-то коричневое. О нет! Она бросилась к двери и ухватилась за ручку, не давая той открыться до конца, тяня на себя со всех сил и в отчаянии упершись ногами... Загудел лифт.
Дверь с обратной стороны потянули сильнее, ещё сильнее!..
Алина крепче упёрлась ногами. От ужаса перехватило дыхание, липкий жирный пот стекал на глаза, мешая видеть. Руки тоже вспотели, и пальцы скользили на ручке, теряя хватку. От усердия Алина застонала, чувствуя, что вот-вот у неё полностью иссякнут силы и тогда всё будет кончено.
Дзинь!.. Двери лифта открылись, выпуская старушку с таксой. Сегодня она оделась теплее, чем обычно, и под мышкой зажимала пёстрый зонт-трость.
- Помогите!.. - прозвучало тихо и жалко.
- Деточка, что случилось? - озадачилась старушка.
Такса громко залаяла, затем зарычала и бросилась к двери.
Внезапно с обратной стороны дверь отпустили.
- Девочка, сладкая девочка…
В едва слышном шипенье слышалось сожаление, холодное и гадкое, как корка тёмного льда в грязной луже.
Алина села на пол и разрыдалась. Старушка квохтала вокруг неё, точно курица-наседка, достав из сумки мятные конфеты и настойчиво предлагая угоститься. Зазвонил телефон. То была обеспокоенная долгим отсутствием дочери мама. Она задавала слишком много вопросов, на которые отвечать у Алины не было ни сил, ни желания.
- Мамочка, приди за мной, пожалуйста, - попросила Алина, сказав, где находится.
- Не волнуйся, я побуду с тобой до прихода мамы, - пообещала старушка.
Так и сидели в подъезде. В квартиру старушки Алина идти отказалась, как и что-то говорить. Такса тявкнула и, настойчиво тыкаясь носом в руку девочки, напрашивалась на ласку. Алина гладила её по голове и молчала, пока не пришла запыхавшаяся мама.
- Мамочка! - воскликнула Алина и снова погрузилась в себя.
- Вы не волнуйтесь, с девочкой всё нормально, - отвечала на благодарные реплики мамы старушка, в замешательстве не зная, что ещё рассказать, кроме виденного. - Я, пожалуй, пойду. Собаку выгулять надо. Ко мне, Родион, ко мне.
- Ах, ещё! - развернулась на лестнице старушка. - Всё же скажу! Берегите свою дочку, как следует. Я-то свою Полю не уберегла.
Предостерегла и ушла.
Мама взяла Алину за руку, вытерла её слёзы бумажным платочком, пробормотала что-то ласковое и повела домой, сказав то ли себе, то ли Алине, что дома они во всём разберутся.
- Я пойду к участковому в любом случае, так и знай, родная. И если это чей-то треклятый розыгрыш… Они пожалеют, что с нами связались. Съешь хоть кусочек, дочка. Ты же любишь запеканку. Я так старалась.
- Мамочка, не хочу, - ответила Алина и сделала ещё один глоток чаю.
- Давай я наполню ванну, хорошо? А потом спать – и никаких уроков.
Мама потрогала её лоб, опасаясь температуры.
Пена пахла клубникой - и её было так много, что Алина, как и раньше, представляла, что находится на Антарктиде, а рядом весёлое семейство пингвинов, и временно всё забылось.
- Вот и умничка.
Мама потёрла спинку Алине, затем включила душ и сполоснула ей волосы. Вытерев дочку полотенцем, она взяла её на руки и бережно отнесла в гостиную, где уложила на тахту.
- Не выключай свет, мамочка, пожалуйста… - В глазах Алины мелькнул панический страх.
- Конечно. - Поцеловала дочку в лоб и вышла, оставив свет включённым.
… Чтобы оплачивать счета, мама Алины работала на удалёнке, вела бухгалтерию нескольких магазинов и ещё занималась рекламой косметики в соцсетях. Каждый день она засиживалась допоздна, стараясь выложиться полностью, чтобы потом ни в чём не упрекать себя. Девять лет назад, когда, узнав о её беременности, отец Алины их бросил, она поклялась, что сделает всё, чтобы дочь ни в чём не нуждалась - и у них будет своё жильё. Справятся – решила она тогда, когда была ещё жива бабушка. Ох, бабушка…
Задумавшись, она глянула на часы на мониторе ноутбука: три утра. Бабушка говорила, что в это время правят бал злые силы… Мигнула настольная лампа. Раз, другой – и погасла. Холодок пробежал по позвоночнику мамы Алины. И тут она услышала хриплый, полный ужаса крик дочери из гостиной.
Света в гостиной тоже не было, а ведь женщина точно помнила, что оставляла бра включённым. И как-то даже похолодало…Неужели окно открыто?
- Алина, солнышко? - тихонько позвала дочь.
- Мамочка, я здесь…
Алина сидела на полу, возле шкафа.
Свет включился так же внезапно, как и погас. Обнимая дрожащую дочку, мама Алина обдумывала ситуацию. Что-то во всём происходящем было не так. И если бы она, как бабушка, была хоть чуточку суеверной, то сразу бы заподозрила происки чертовщины.
Алина попросила серебряный крестик, который подарила бабушка, когда её крестили. Увы, перерыв весь шкаф, мама так и не смогла его найти. Зато нашла бабушкины чётки – скорее, они сами под руку попались: лежали на полке возле их совместной фотографии.
Алина вцепилась в них так крепко, что пальчики побелели, и неожиданно сказала:
- Мамочка, давай прочитаем молитву, как бабушка учила.
Честно признаться, мама Алины ни одной молитвы не помнила. Пришлось повторять за дочкой. А напоследок мама, когда действительно стало чуть полегче, а в комнате потеплело, предложила Алине старое проверенное средство, тоже от бабушки:
- Куда ночь, туда и сон, а лучше к окошку подойти…
Алина замотала головой и полезла на тахту, зевая, с чётками в руках. Мама же пошла на кухню пить чай с ромашкой. Всегда так делала, когда не спалось. Она пила и думала, что завтра первым делом сходит к участковому, ситуацию нужно прояснить.
… - Если хочешь, милая, то сегодня можешь в школу не идти. Я классной позвоню, - утром предложила она.
- Нет, я пойду. Дома сидеть - тоскливо.
- Тогда будь осторожна и если что, то сразу мне звони! - воскликнула мама, недоумевая, почему дочка сразу так не поступила.
Но упрекать всегда послушную Алину не хотелось. Она того не заслужила... Дочка ушла. Мама мыла посуду, поддерживая себя мыслью, что они с дочкой со всем справятся вместе, как всегда.
… Участковый оказался нервным и очень усталым мужчиной, лет сорока пяти, с тонкими усиками и проблесками лысины у висков.
- Что вы хотели, женщина? Давайте быстрее, - поторопил он её, вертя между пальцами шариковую ручку. На идеально чистом столе стояла табличка «Жуков В. М.».
Она изложила проблему, на что получила ответ:
- Действительно, ходят у нас подобные слухи, возникшие из-за пропажи двух девочек. Но то сарафанное радио… Бабушкам-пенсионеркам не о чем больше болтать в этой глуши, как только придумывать невесть что. К слову о пропажах. Ведётся расследование, и есть кое-какие предположения. Конечно, я не уполномочен раскрывать детали, но уверяю, что ни о каком мужчине… - он фыркнул, - в коричневом костюме не может идти и речи. - Следователь заговорщицки понизил голос: - Одно скажу, что пропавшие из неблагополучных семей…
- Это даже не оправдание, - не сумела сдержать себя мама Алины.
Следователь изменился в лице, кашлянул, намеренно посмотрел на настенные часы и заговорил совсем другим тоном.
- Ничем не могу вам помочь. Детские фантазии, как и страхи, решаются совсем в другом заведении. Могу порекомендовать школьного психолога.
- До свидания, - резко попрощалась женщина и вышла за дверь.
Настроение было испорчено, время потрачено зря. Она вернулась домой и, заставляя себя, вернулась к работе. И даже выпила валерьянки, чего не делала уже давно. Успокоиться не удалось, и тревожные мысли одолевали её до самого обеда. Пришлось взять перерыв и заняться готовкой.
Алине весь день было тревожно, и, вопреки тёплой погоде, знобило. Только заболеть ещё не хватало. Обедать она не стала, кусок в горло не лез, а Женька неожиданно отдал ей своё яблоко.
- Спасибо, - ответила Алина и впервые за день улыбнулась.
Женя робко спросил, чего она такая кислая. Может, расхотела дружить? Алина покачала головой: мол, не в этом дело. И, пока решала, рассказать ли ему о случившемся, Женя уже ушёл дежурить по столовой. Плохо, что Яна вела себя как обычно: трещала без умолку о всяких телевизионных и звёздных глупостях. Словно совсем ничего не замечала: ни молчания Алины, ни тревожной усталости на её разом запавшем лице.
Мама позвонила сама, когда закончились уроки. Вот только ещё оставались кружки по русскому языку и биологии…
- Может, ну их в баню? Иди домой, дочка, хорошо?
Алина замялась. Сегодня было солнечно, и после четырёх часов ещё будет светло. На кружок ей хотелось, потому что учителя попались хорошие и занимались бесплатно, в отличие от столицы.
- Не-а, мама, я хочу сходить.
- Точно? - участливо переспросила мама.
- Ага.
- Я всё же тебя заберу.
- Не надо.
Алина замотала головой. Стыдно же такое… Что там – пятнадцать минут до дома идти? Она ведь решила пойти возле шоссе, по узкому тротуару. Машины, хоть и редкие в райцентре, сейчас вызывали у неё чувство безопасности.
- Уверена? - всё же переспросила мама и вдруг напомнила про бабушкины чётки, взяла ли их с собой Алина. Вот точно переживает, раз такое спрашивает.
- Взяла, не беспокойся, мамуля. Я позвоню, если что…
На кружках учителя Алину хвалили - и было за что. Изо всех пришедших она безошибочно прошла тестовые задания. На что она заявляла, что хочет врачом стать, поэтому и старается изо всех сил, и от смущения разулыбалась: приятно ведь, когда хвалят заслуженно. А в столице учителя всегда скупились на похвалу к детям из бедных семей.
Стоило покинуть школу, как стало ветрено. С запада стремительно наплывали фиолетово-чёрные тучи. Неужели гроза будет? Сердце сжалось. Закралась мысль позвонить маме, но Алина отогнала её прочь. На шоссе за забором проезжали легковушки. Ну, что она ведёт себя, как маленькая? Рука покрепче сжала в кармане чётки. Алина глубоко вдохнула и направилась к калитке в заборе, намереваясь выйти на шоссе.
Ветер был колючий и злой, швырял в лицо листья и сор, точно нарочно. Она прошла уже полпути – вон, впереди уже виднеется остановка.
«Девочка, стой…» - послышалось в шёпоте ветра. Алина замерла на месте, прикусила губу и обернулась. Мужчина в коричневом костюме улыбался, и от той улыбкой масло бы во рту замёрзло.
Она различила жёлтые, острые, мелкие и кривые зубы. Их было слишком много. Алина вскрикнула, когда губы на его лице растаяли, а зубы стали расти. Лицо совсем расплылось, превратившись в желто-серое пятно, на котором остался только разросшийся неимоверно зубастый рот.
Она снова закричала, выбегая на проезжую часть:
- Помогите!
Как назло – ни одной машины.
- Куда убегаешь, сладкая девочка… - ухватил за плечо, разворачивая к себе.
Крик превратился в бульканье. Ноги онемели. Она не могла смотреть на его лицо, поэтому закрыла глаза. От паники лихорадило, совсем не получалось собраться с мыслями и вспомнить слова молитвы... Хихиканье вырывалось из его глотки вместе с голодным рыком, точно он слюной давился.
Её пальцы нащупали в кармане ветровки чётки, крепко сжались, а в мыслях осталось только: «Бабушка, помоги». Успела выхватить чётки, когда слюна уже капнула на плечо ветровки, ткань зашипела, истаивая…
- Божечки!
Звуки ворвались пиликаньем потрёпанного вида «ауди», визгом шин и разъярённым криком водителя, открывшего окошко машины:
- Сдурела, малая?! Убиться решила?!
- Извините! - онемевшими губами выдавила из себя Алина. Горячие слёзы пырскнули из глаз. Её заколотило.
- Алина! - запыхавшись от бега, крикнула мама.
- Научите свою дочку правилам дорожного движения! - уже мягче отозвался водитель - и, закрыв окно, уехал.
Мама крепко взяла Алину за руку, увела от проезжей части. Её румяное лицо покрывал пот. Губы были стиснуты.
- Дома поговорим, Алина! - в тоне было всё: и радость, и облегчение, смешанное пополам с гневом.
… - Мамочка, ты мне веришь?! - воскликнула заплаканная Алина, во все глаза уставившаяся на мать, когда всё подробно рассказала.
- Верю, милая, верю…
Она действительно верила, потому что дочка ещё никогда не врала. К тому же броситься под машину, да ещё выйти на шоссе! Её Алина ни за что бы так не сделала. Боялась до ужаса. Видела, увы, несколько раз, как пешеходов сбивали на дороге лихие водители… Как же хорошо, что она решила Алину встретить.
- Мамочка, наверное, мне бабушкины чётки сегодня помогли… - И добавила: - Можно, я спать сегодня не пойду, побуду с тобой в кабинете? Этот дяденька в коричневом костюме, как засну, снова во сне придёт… Точно.
- Хорошо, милая, посидишь со мной, порисуешь. Я тебе своего кофе «вредного» заварю или чая крепкого. А пока допивай скорее какао, пока не остыло, и сырники доедай. Холодные – потом невкусные будут.
Алина успокоилась: в маму она больше всего на свете верила. Так еще бабушка говорила, что мама её золотая и такая хорошая – одна-единственная на целом свете.
- Мамочка, обними меня, пожалуйста, крепко-крепко.
- Хорошо, зайка, - и обняла.
К двум часам ночи Алина задремала и чуть не свалилась со стула, но мама вовремя её поймала. Занесла в гостиную и уложила. Свет не выключала и решила, что через полчасика работы и сама ляжет. За этот сумасшедший день она так изнервничалась и устала…
Как задремала возле ноутбука – не помнила. Только проснулась от сдавливающего сердце ужаса. «Алина?!»
- Алина… - вышло хрипло и едва слышно. В квартире темно и тихо.
- Не открою. Нет. Уходи, - со стоном пришёптывала Алина у входной двери. Кто-то тихонько постукивал с обратной стороны.
- Алина, дочка… - прошептала мама, раз за разом щёлкая выключателем.
Свет загорелся и тут же потух. Сердце мамы Алины оледенело.
«Вызвать полицию. Немедленно».
Она обняла дочь и увела её от двери. Удивительно, но в гостиной свет включился. Алина стояла с закрытыми глазами, бледная, взлохмаченная.
Нельзя будить – вспомнила женщина, что где-то читала про лунатиков. Схватила четки, лежащие возле кровати, – сразу полегчало. «Так звонить в полицию или нет? И что я скажу? Что кто-то стучал? Засмеют и не приедут».
Прислушалась: кажется, стучать перестали. И хорошо. Они с Алиной посидят до утра в гостиной при свете, а потом соберут вещи и уедут куда подальше. Отложенных на непредвиденный случай денег хватит на первое время, а там она возьмёт на себя работу с ещё парочкой магазинов. Ничего, они справятся. Может, просто в райцентре для них оказалось неподходящее место? Вздохнула и прикрыла глаза.
За окошком заскреблось. Раз-другой, как острым когтем по стеклу. Занервничала – и не удалось списать всё на ветку дерева. Ведь под окном кусты, а живут на втором этаже. «Нет, нет, не выманишь», - повторяла как молитву про себя мама Алины и сидела, всё крепче сжимая чётки в руке, не чувствуя ни боли, ни того, как в гостиной похолодало. Усталость взяла своё, она задремала.
… - Не отдам! - вскрикнула женщина и проснулась.
- Мамочка, что случилось? - протирала глаза и зевала Алина.
- Давай, дочка, вставай и собирай вещи. Мы уезжаем.
- Совсем?
- Да.
- И хорошо, наверное, - отозвалась дочка.
Собиралась она, как и мама, быстро.
Такси здесь надо было ждать целый час. Быстрее было ехать автобусом или маршруткой до автовокзала. Алина – с рюкзаком за спиной и маленькой спортивной сумкой, её мама – с небольшим чемоданом на колёсах, старым, практичным, направлялись на дальнюю остановку, ближе к площади. А то мало ли… В семь утра вокруг попадались лишь редкие собачники да единственный пожилой мужчина, бегун в красной шапочке.
- Мамочка, вон он?! - испуганно крикнула Алина и начала пятиться.
Мама достала чётки и телефон, собираясь звонить в полицию.
- Где? - стала озираться вокруг в тающих ветреных утренних сумерках.
Шуршали листья. Тишина. И вдруг услышала шаги впереди, крадущиеся, медленные.
- Кто здесь?
Увы, прозвучало совсем не грозно, а растерянно.
Алина подошла вплотную и крепко взяла за руку. Так, телефон или чётки? И сердцем мама выбрала чётки. Вспомнилась бабушка и её простая молитва.
Шипящий смешок раздался очень близко и тут же слился с шорохом листьев. Стало жутко.
- Повторяй за мной, милая.
- Ангел-хранитель небесный. Защити. Помоги.
Шаги притихли и вдруг исчезли. Только ветер резко, зло ударил в лицо, как в отместку, срывая капюшоны и путая волосы. Запахло прелыми листьями, удушающе сладко карамелью и неприятно гнилью.
Выдохнули. Прошли несколько метров. Резко похолодало, да так, что даже дышать стало больно. Вонь усилилась, сгустившись в нечто совершенно омерзительное: запах трупного разложения.
Алина закашлялась и вдруг завопила:
- Мамочка, помоги! Он схватил меня!
Снова резкий сильный порыв ветра – и Алину потащило куда-то в сторону.
Сердце в груди мамы Алины обмерло. Всего на мгновение, но она увидела мужчину в коричневом костюме. Сочный цвет, вельветовая ткань, начищенные до блеска туфли. Как нарочно, притягивал глаз, давая хорошо рассмотреть себя… И размытое зубастое лицо, какое-то невероятно раздутое, как от распирающих изнутри газов под слоем желтушного воска. Секунды паники душили, она задыхалась. Вдох-выдох. Пальцы сами отпустили ручку чемодана.
- Ты не получишь её, урод!
Женщина с криком бросилась вдогонку, скручивая чётки в кулаке. Догоняя и занося руку для удара, целясь прямо в его зубастое лицо. А бить мама Алины умела хорошо, крепко. Во время учёбы ходила на курсы самообороны.
Раз, другой третий!.. Прямо по этим мелким, острым выпирающим из практически безгубого рта-пасти зубам да в челюсть. Он, казалось, опешил. Затем стал блекнуть. И стал совсем не страшным. Таким кого можно победить?..
Несколько выбитых зубов, сочащихся гнойным, тягучим, по-сопливому белесым, упали на асфальт и исчезли, как холод и отвратительный запах. Женщина вырвала дочку из его рук и прижала к своей груди.
- Я тебя не боюсь! Так и знай! Убирайся прочь от моей Алины! - крикнула с материнской яростью дракона.
Лицо мужчины в коричневом костюме исчезло первым. Затем замельтешил, изойдя серо-белым, как помехи в телевизоре, яркий костюм и туфли. Влажно хлюпнул весь силуэт и осел грязно-коричневой лужей на асфальт. Затем вспучился тёмным пузырём и с хлопком и треском взорвался. Запахло чем-то отвратительным, как с помойки, но уже совсем слабо.
Облегчение накрыло их обеих, как глоток счастья. Алину колотило, она захныкала, как бывало, совсем крохой, а у мамы зуб на зуб не попадал от шока да руки тряслись, но всё равно дочку обняла и прижала к себе крепко-крепко. Сердце у обеих в груди бухало и стучало бешено ещё минут тридцать, пока стояли на пустой дороге, а мимо ехали автобусы и редкие машины.
- Мы его прогнали? Насовсем, правда, мама? - с надеждой спросила Алина.
-Угу, - выдавила из себя, тоже уверенная в этом мама, шмыгнув носом. По щекам от пережитого волнения текли слёзы, в носу хлюпало, как при простуде. - Это всё чётки бабушки, дорогая, - добавила мама, приглаживая пальцами растрёпанные ветром волосы Алины. Затем присела, чтобы поднять за ручку чемодан.
- Нет, это всё ты, мамочка! Ты у меня такая смелая! Я так сильно люблю тебя, и, знаешь что, мама, я больше ничего не боюсь: ни этого мужчины в коричневом костюме, ни чего-то ещё, когда ты рядом. Давай не будем уезжать, ну пожалуйста-пожалуйста? - на выдохе попросила Алина, заглядывая матери в глаза.
Мама улыбнулась в ответ и вдруг засмеялась. Алина тоже захихикала, ведь смех матери оказался таким заразительным. Ещё какое-то время они так и стояли, сгибаясь от смеха и держась за руки, на зависть недоумевающим прохожим, спешащим по своим делам ну с очень серьезным выражением на лицах.
Наконец устав смеяться, переведя дух, мама с дочкой переглянулись и пошли обратно, домой.