Матросы представляли собой сплав социального протеста, высокой организации и революционной сознательности. Их замкнутые сообщества на кораблях стали идеальной средой для вызревания радикальных идей, которые затем с огромной силой были выплеснуты на берег. Подробнее:

Их роль была не случайной, а следствием уникального сочетания социального состава, условий службы и политической работы. Вот основные причины:

1. Социальный состав: «Соль земли русской»
Не из дворян: В отличие от офицерского корпуса армии и флота, который в значительной степени состоял из дворян, матросы были выходцами из самых низов общества — из рабочих и крестьян. Они непосредственно испытывали на себе все тяготы старого режима: бедность, бесправие, социальную несправедливость. Поэтому их ненависть к самодержавию была личной и острой.
Высокий уровень грамотности: Для службы на сложном техническом объекте, каким является военный корабль, требовалась определенная грамотность и техническая смекалка. Матросы были одним из самых образованных отрядов рабоче-крестьянской массы. Грамотность позволяла им самостоятельно читать политическую литературу, листовки и глубже понимать революционные идеи.

2. Условия службы: «Плавучая тюрьма»
Жесткая дисциплина и произвол: Служба на флоте считалась одной из самых тяжелых. Бесправие матросов перед офицерами было абсолютным, а дисциплина поддерживалась суровыми наказаниями, вплоть до телесных. Это создавало взрывоопасную атмосферу постоянного унижения и ненависти.
Изолированность и концентрация: Корабль — это замкнутое пространство, где большая группа людей живет в тесном контакте месяцами. В таких условиях любая идея (в том числе революционная) распространяется очень быстро и охватывает весь коллектив. Это делало матросов не разрозненной массой, а сплоченным, организованным коллективом, способным на согласованные действия.

3. Символический образ
Матрос в бушлате, с пулеметными лентами крест-накрест на груди и с маузером на боку стал олицетворением самой революции — ее стихийной силы, безжалостности и романтики. Этот образ активно использовался советской пропагандой.

Почему именно матросы, а не солдаты?
Лучшая организация: Солдаты на фронте были разбросаны по окопам. Матросы были сконцентрированы на базах и кораблях.
Меньше истощения: Флот меньше пострадал от военных неудач Первой мировой войны, чем армия, которая несла огромные потери и была деморализована.
Доступ к оружию и транспорту: Корабли были плавучими крепостями с артиллерией, а матросы могли быстро перемещаться вдоль побережья.

Австрийский. Подписаться

Частым героем газетных полос, всяческих слухов, страхов, сплетен, а может и надежд в Туле нулевых — 1900-нулевых — был Иван Парменович Колоколин. Фигура во всех отношениях колоритная, выдающаяся. Купец, булочник, картежник, мордобой, черносотенец… В каком только амплуа не представал этот «мощный» — действительно мощный в отличие от Кисы Воробьянинова — «старик». Память о нем в нашем городе жила так долго, что даже по прошествии 20 лет, в дни празднования годовщины Первой русской революции, его никак не могли забыть.

Продукт тульских условий

Большего врага революционеров всех мастей и оттенков в Туле начала прошлого века — не найти. «Коммунар» за 8 октября 1925 г. в № 228 (2160) называл Парменыча главной фигурой черносотенного лагеря губернской столицы. В заметке «Из прошлого тульских фашистов» некто под инициалами «Н. Д.» (вероятно, это известный историк и краевед Н. М. Добротвор (1897-1967). — С. Т.) рассказывал о современнике следующее:

«Он жил за рекой [Упой], имел там собственную пекарню и булочную. Первоначальную известность получил как кулачный боец. Колоколин это — представитель растеряевских нравов и того купечества, которое хорошо выявил в своих произведениях Н. Лесков (купцы-самодуры, мордобои).

Колоколин <…> — продукт тульских условий, это — знамя казюцкой косности и общественной приниженности».

В событиях 1905 года Парменыч сыграет особую роль, оставив след как в доносах, так и в донесениях руководству Тульской губернии, открыто симпатизировавшему союзу «За царя и порядок», в коем заявитель имел честь состоять. Советская власть не смогла забыть Парменычу тех пламенных строк и воспроизвела их, правда частично, на страницах главного органа партийной печати губернии.

Герой реакции

«Говорят, что стиль этот — человек, — рассуждал Н. Д. —

На основании записки Колоколина можно судить, как о нем самом, так и о тех приемах борьбы с революцией, которые были в ходу у черной сотни.

Для нас „парменовский“ документ не только любопытен, но и полезен: он даст материал по вопросу о движущих силах революции 1905 г. в Туле».

Записка посвящена событиям декабря 1905 г. В те дни Москва переживала кульминационный момент Первой русской революции — Декабрьское вооруженное восстание, предвестником которого стала октябрьская всеобщая политическая стачка. С 9 декабря в столице начались бои регулярных войск с гимназистами, студентами и дружинниками. В планах у последних значился захват Николаевского (ныне Ленинградский. — С. Т.) вокзала столицы с целью прекратить сообщение с Петербургом.

О событиях в Москве Парменыч узнает из ночных телеграмм и не верит в реальность происходящего. Чтобы убедиться в отсутствии движения по Курской железной дороге он отправляется на вокзал (тогда Курский, ныне Московский). Там убежденный монархист воочию видит: революция в Туле идет уже полным ходом — поезда стоят, а в зале вокзала выступают ораторы.

Колоколин немедленно принимает контрреволюционные меры, с его слов весьма успешные, чем кончает в Туле всякую смуту. Обращаясь к столпившимся пассажирам и примкнувшим зевакам Парменыч восклицает:

«— Что вы на них смотрите, вы их за шиворот, да и выставьте ехать. —

В это время оратор обращается к публике:

— Что вы его слушаете, ведь это — черносотенец...

Оратор, по словам Пармена, не успел договорить, как он развернулся и дал оратору по морде (выражение дословное) со словами:

— А ты красносотенец!»

Революционер бросился бежать прочь. «Я за ним, — вспоминал монархист. — но тут он куда-то провалился. Когда я вернулся обратно, то бывшая в вокзале публика поднялась и говорит: „спасибо, дедушка, почаще бы их так“.

Когда я вернулся в багажную, меня встретили артельщики, какие меня все знают, и говорят: „спасибо вам, Иван Парменович. Очень вам благодарны, если бы почаще приезжали к нам, то этих ораторов у нас бы совсем не было“».

Следует помнить, хвастовство Колоколина адресовано не массовому читателю, а местным губернским властям. Он усердно рисует из себя «спасителя отечества от гидры революции», порою даже перегибая палку:

«— Вот, что, ребята, — снова воспроизводит свои слова с ж/д вокзала Парменыч. — я приведу сюда две или три тысячи рабочих с Оружейного завода и вы только укажите, где у вас ораторы и забастовщики, и мы их заставим работать, только вы, ребята, будьте смелее“».

Собрать пару сотен человек Иван Колоколин действительно мог. Но рабочих в его кругах практически не водилось, а вот «оголтелых хулиганов из босяцкой среды да лавочников» было в изобилии. Правда, по большей части они уважали в нем не столько политического деятеля, сколько неизменного организатора и первейшего участника крайне популярных тогда в Туле кулачных боев.

А обед — по расписанию

День следующий, 11 декабря 1905 года, черносотенцы проводили на богомолье в привокзальной церкви. Был среди них и первейший активист Парменыч. Не успел «священник начал служить молебен» как в храм ворвались «„человеки“ и говорят, что „в столовой собрались революционеры, вооруженные револьверами, и идут сюда“».

При всей своей прыти лезть на рожон Колоколин в этот раз не спешил: «Тогда я говорю, — писал он, — что надо дать знать в полицию — мне отвечали, что вокзалом и телефоном владеют революционеры — и просили меня на помощь. Я вскочил на лошадь и полетел в полицию».

В охранном ведомстве Колоколин решительно требовал казаков, на что дежурный ответил — «без полицмейстера (начальника полиции города. — С. Т.) он не может распоряжаться».

«Тогда, — пишет Пармен, — я сам принимаю на себя ответственность, и дежурный делает распоряжение, чтобы сейчас же послать на вокзал казаков — но ему отвечают, что казаки садятся обедать. Я кричу по телефону: „Разве можно обедать, когда расстреливают людей?“».

Только ближе к вечеру Колоколин разыскал полицмейстера, с которым и прибыл на конец Суворовской (ныне — Красноармейской) улицы:

«— Опоздали, Иван Парменович, — эти разбойники всех разогнали и перерезали»…

Революционеров бояться — молебен не стоять

В тот же день Колоколина пригласили к себе граф В. А. Бобринский и некто Офросимов (возможно Павел Александрович (1872-1946). — С. Т.) и другие вожди черной сотни в Туле.

«Граф Бобринский обратился ко мне (Пармену) с вопросом, что будут громить город ночью или нет. Я улыбнулся и сказал, что город громить не будут. Меня спросили, почему я так уверенно говорю? Я сейчас же указал на то, что у нас весь рабочий люд семейный и никто на это (погром) не согласится. Я вам за это ручаюсь. Тогда мне был опять предложен вопрос графом Бобринским — долго ли Тула может продержаться в осадном положении, так как Москва уже в руках революционеров какие могут нагрянуть и на Тулу — но я ответил, что если вооружить жителей, то продержится (Тула) очень долго».

12 декабря полиция Тулы выдала черносотенцам 300 револьверов.

«Я вооружил пока небольшую дружину, — рапортовал Парменыч. — с которой и начал помогать полиции. На 13-е декабря у нас предполагалась забастовка на Патронном заводе. Меня пригласил губернатор и рассказал, что у него нет ни одного солдата в распоряжении, а есть только 30 человек казаков и спросил, что делать нам. Я предложил так: усиленный наряд полиции у Патронного завода и послать всех казаков на город. Ему поручили. С моей стороны был риск участвовать, но, слава богу, я оправдал».

Кстати, не стоит забывать, что Колоколин прежде всего был купцом и купцом неплохим, поэтому, как позже писала «Тульская газета» (редактор-издатель В. Кузьмин, выходила в Туле в 1906 году), револьверы эти он успешно реализовал по весьма демократичным ценам. Так ли это было на самом деле неизвестно, ибо — не пойман, не вор.

Бесстрашный еврей

13 числа, в последний день декабрьских волнений 1905 г. в Туле, на Курском вокзале состоялось молебствие. Собралось до 1000 чел. Долго не могли найти попа — из‑за боязни подвергнуться нападению революционеров никто из духовенства служить не соглашался. Вопрос разрешили только при личном содействии архиерея. Кроме того, страх революционного террора до смерти напугал и председателя тульского союза «За царя и порядок», городского голову А. А. Любомудрова. Поэтому с речью выступил — почти революционный анекдот — еврей А. А. Грудман, «якобы представляющий служащих вокзала».

И лишь один туляк в тот день не сдрейфил. Конечно же это был Иван Парменович Колоколин. Воспользовавшись патриотическим настроением публики, он сумел восстановить движение по Курской железной дороге — отправить в Москву воинские поезда для подавления беспорядков. Все это опять же с его слов:

«Бывшие здесь (на молебне) машинисты и рабочие отправились на вокзал и воинские поезда сейчас же начали отправляться по очереди. С 14 на 15 декабря в 12 час. 1 мин. ночи был отправлен первый пассажирский поезд под охраной артельщиков, вооруженных револьверами — и после этого водворился порядок и пошло обычное движение поездов».

* Цитируется с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.

MacGregor's Gatherin.

(Эпитафия на надгробии героя поста)

Сегодняшний материал имеет "первоисточники" и в кино и в литературе. Ну да Бог с ними! Важно, что имеется и вполне себе историчный персонаж, породивший образы разной степени достоверности в упомянутых жанрах. Но не будем сразу переходить к самому вкусному, а начнем издалека – по этикету первыми идут закуски. С них и начнем.

Все наверняка знают суровых бородатых дядек в юбках - не тех, которые фан-клуб Кончиты Вурст, а которые шотландцы. Пусть споров касательно этого элемента одежды достаточно много, он остается одним из самых узнаваемых аналогов нашей матрешки в ассоциативном плане. Ну, еще виски и волынка, куда же без них. А что мы знаем о шотландцах в историческом аспекте? Давайте в хронологической последовательности.

Одними из первых те гостеприимные края посетили римляне, которые южную часть страны более-менее освоили, а на северный фронтир, получивший название "Каледония", забили болт, лишь изредка нагибая окопавшиеся там непокорные племена. Оставим за скобками разборки цивилизации пиктов и иже с ними. К нашему повествованию они не имеют большого касательства. Скаканём поближе к нашему времени.

Упомянутые пикты неплохо ладили с саксами - даже в тот момент, когда те их ненавязчиво захватывали. Потом правда выяснилось, что в это время против захватчиков шла активная тайная военная подготовка несогласного рода МакАльпинов, которые ВНЕЗАПНО всем наваляли, и в итоге и Шотландия - независимый анклав, и победители стали королями. Чудесно же, правда? Затем на огонек заглянули и норманны – куда же без них в те веселые годы? Чтобы викингосы особо не грустили, шотландцы подарили им кусочек своих земель.

Относительно спокойно жизнь протекала до XIII века, когда начались неизбежные внутренние разногласия на тему "Кто тут у нас законный король?" Пошли усобицы и нападки со стороны соседей – битва при Фолкерке и героический Уильям Уоллес в роли Мела Гибсона (или наоборот) как раз из тех времен. В итоге независимость Шотландии таки была отвоевана, но при этом произошел внутренний раскол на равнинную Шотландию и ее горную сестру, где обосновались гэлы, или, как их еще называют, хайлендеры. О последних мы и поговорим.

Жизнь в горах - не отдых в Куршевеле. Шотландцы осознавали это с предельной ясностью. Вместе с этим пришло осознание того факта, что сообща выживать намного проще, поэтому ребятки начали объединяться в группы – а это, в свою очередь, положило начало появлению такого явления, как горные кланы. Основывались и развивались они по принципу патриархальной родовой общины: гипотетически общий предок (обязательно - могучий вождь!) и крепкие внутренние связи.

Гор много, а кланов ещё больше – только официально их насчитывается около сотни. Среди них, к слову, затесались потомки викингоса и норманского герцога в одном флаконе, о котором сваяю статейку в ближайшее время. Известны они как "Клан Ролло". Присутствуют в списке и другие колоритные песонажи, например, "Клан Лесли" - предки рыжей дивы из "Игры престолов". Клан МакЛаудов, который прославили во вселенной "Горца", тоже вполне реален (в отличие от самого Дункана МакЛауда). Многие из групп существуют и по сей день, сохранив все полагающиеся регалии навроде гербов, личных девизов и прочих плюшек.

Пора бы нам подгрести поближе к герою Вальтера Скотта/Лиама Нисона

"Спроси у горца о Кэмпбелле, и он сплюнет перед тем, как ответить".

Любой шотландец (с).

Само собой, ни о каком мирном сосуществовании всех этих ребят речи не шло – всегда находились товарищи, у которых где-то нестерпимо зудело. Одним из таких кланов были Кэмпбеллы (гэльск. Caim Beul — "криворотый"). В принципе, понять их можно, ибо их предков, не смотря на заслуги всяческие, в свое время неплохо потрепал Макбет (напишу позднее), от которого им пришлось бежать аж в Нормандию, где за время изгнания они успели породниться со знатным родом Бечампов. Стоит ли удивляться, что по возвращению в родные пенаты, господа начали активно наращивать потерянные очки репутации, все сильнее завышая планку. Клан славился многими великими воинами, навроде Нейла Кэмпбелла, героя многих битв, спасшего во время одной из них Роберта I Брюса - другого героя общешотландского масштаба. Король в благодарность за спасение отдал Нейлу в жены свою сестру, таким образом Кэмпбелы заимели в роду голубую кровь, а так же несколько титулов, обширные земли и взлетевший в небеса ЧСВ.

И то ли возгордились ребята, то ли максимализм взыграл, но вести себя по отношению к горным товарищам они стали ну очень некрасиво - например, активно расширяли свои и без того немаленькие земли. Первыми под раздачу попали вассалы: поняв, что своих бить нужно по-умному, а не просто так, Кэмпбелы задрали налоги и пошлины, а потом забрали в качестве выплаты долга земли обанкротившихся соседей.

Дальше – больше. Пользуясь своим родством, они начали активно выслуживаться перед королем, подкладывая ему доносы на "врагов короны". В итоге со временем клан Кэмпбеллов стал эдакой шотландской пятой колонной. Причем в достижении своих целей ребята не чурались никаких способов. Апофеозом их деятельности стали события 13 февраля 1692 года, когда они устроили эдакую многоходовочку, и вроде как по чужому приказу вырезали практически всех представителей Клана МакДональд из Гленко, которые в какой-то момент стали им неугодны. Это событие стоят отдельной повести, сейчас же отмечу то, что резня в Гленко , наряду с "Черным обедом" 1440 года, стала прототипом небезызвестной Красной Свадьбы. Кстати, над пабами Гленко до сих пор красуется надпись: "Кэмпбеллов не обслуживаем" ("No Campbells"). Кровью писанная традиция!

Помимо вышеупомянутых, в горной Шотландии процветал еще один клан – МакГрегоры.

Мы — королевского рода.

(Девиз МакГрегоров)

Основателем клана принято считать принца Грегора МакАльпина, сына короля Дал Риады Кеннета I. Ребята, в силу происхождения и сурового воспитания, тоже были отнюдь не пацифистами, поэтому активно били всех и вся, расширяя владения огнем и мечом. Долгое время на их шалости закрывали глаза, но, как вы понимаете, удача – дама капризная, поэтому в XIV веке король острастки ради отобрал у них часть земель и отдал другому клану. Короля звали Роберт I Брюс. Кому были отданы земли, вы уже наверное догадались...

— Что вы здесь стоите?
— Это свободная страна, не так ли?
— Ну а это — земли Кэмпбеллов, "не так ли"? П*здуйте отсюда!

Нашла коса на камень, как говорится. МакГрегоры были воинственны и жаждали мести, что активно демонстрировали своим набегами, грабежами, убийствами и прочими не совсем законными способами. Но связи с сильными мира сего решали во все времена, поэтому в итоге они допротестовались до того, что в 1603 у них отобрали практически все земли, отправили в изгнание, а фамилию МакГрегоров на территории Шотландии предали тотальной анафеме вплоть до 1774 года.

Но ребятки были смышленые, поэтому ни в какое изгнание не пошли, а взяли фамилии родственных кланов и остались в Шотландии. Именно в период от начала гонений до их окончания на свет появился Роберт Рой МакГрегор. Учитывая, что его отец был МакГрегором, а мать – из Кэмпеллов, для меня загадка, как в таком союзе мог появиться (и выжить) ребенок, и как такая пара вообще состоялась. Пожалуй, эта повесть не менее интересна ,чем шекспировский "Ромео". Есть, конечно, предположение, что историчная "Джульетта" относилась не к основным Кэмпбеллам, а к побочной ветви, но все же…

Так или иначе, Роберт взял от обоих кланов все самое лучшее. От МакГрегоров – доброе имя (хотя официально был записан по матери), от Кэмпбеллов – покровительство графов Аргайлских. Подрос, женился, настрогал четырех сыновей, пас коров, которых впоследствии успешно продавал, увеличивая бюджет семьи. Правда, потом обанкротился, лишился имущества и все у него стало плохо.

Собственно, возникает законный вопрос: почему нами упомянут именно этот мужик, хоть и из известного клана? Поясняю:

Для тех, кто в танке, Роберт Рой МакГрегор, он же Роб Рой, - что ваш Робин Гуд, только в килте. Дескать, после того, как у него отобрали все, он начал отбирать все у других, в частности – у своего кредитора Джеймса Грэма, герцога Монтроза, который отказался списывать долги. Про Робин Гуда вспомнил не просто так - Роб Рой забирая, отдавал нажитое таким образом добро другим нуждающимся. Причем делал он это открыто, мол, закон мне нипочем, ибо я несу справедливость во имя Луны. Поэтому Роба все уважали, почитали, и немного побаивались. А потом он еще и в восстании участвовал – ну, тут сам боженька велел его в народные герои записать, понатыкать памятников и снять фильм с господином Нисоном. Но - это в теории, на практике выходило менее радужно.

В свое время Роб с отцом успели поучаствовать в якобинском восстании, в ходе которого папаня был убит в плену в тюрьме "Сердце Мидлотиан", сам Рой получил ранение, а его мать, не перенеся тревог за будущее своего семейства, вскоре скончалась. Затем Роб, оправившись от войны, немного пожил мирно и угодил в тюрьму, выйдя из которой и занялся скотоводством.

Учитывая деятельность предыдущих поколений клана МакГрегоров и их нелегкую судьбу под чужими именами, память предков давала о себе знать, и даже в "мирный" период своей жизни будущий национальный герой промышлял грабежами, мошенничеством и рэкетом. Последнее у МакГрегоров в период изгнания в принципе было родовым хобби – официально их в Шотландии не числилось, ПМЖ у них было весьма относительным, поэтому пострадавшим жаловаться было конкретно не на кого. Понимавшим ситуацию фермерам проще было отстегивать местному "Братству без знамен", чтобы утром все коровы, а так же члены семьи могли проснуться без потерь в численности.

Однако гонять рэкетиров таки пытались. Так что неудивительно, что Роберт, как один из немногих полуофициальных МакГрегоров, попал под удар, лишившись владений. Ответочка потомка МакГрегоров соответствовала фамильным ценностям - Роб Рой оперативно сколотил банду, которая начала натурально п*здить (извините, другого слова тут просто не подобрать) коров у вышеупомянутого Джеймса Грэма. Причем если сначала кражи проводились под покровом ночи, то в дальнейшем, ребята обнаглели по самое не балуй: мало того, что они делали это при свете дня, так еще и заранее предупреждали, в каком именно стаде сегодня поубудет. Герцог оказался в патовой ситуации – то есть он вроде как знал о происшествии, но оперативно отреагировать не мог, так как кражи совершались далековато от его поместья, чтобы к месту разборки поспели нанятые им бравые ребята.

Теперь о Робине, мать его, Гуде! Акции невиданной щедрости Роба были таковыми только в легендах – украденный скот МакГрегор отдавал далеко не за спасибо, так что таки не жажда сп'гавеливости вела юношу по скользкому пути. При этом желающие поиметь лишнюю рогатую голову находились, бизнес процветал, казна клана, негласным вождем которого он стал, активно пополнялась, к тому же Роберт продолжал пользоваться поддержкой герцога Кемпбелла из Аргайла, который, пользуясь положением и памятуя о матери Роба, как близкой родственнице, дал покровительство знаменитому отморозку. Разбойничек периодически появлялся у родича залечить раны, даже демонстративно "сдавал" оружие (несколько ржавых клинков, которые в поместье Аргайлов до сих пор хранят) – мол, все в порядке, я в завязке.

Большее же время он проводил в своем убежище-пещере, где проходили собрания клана и велась подготовка к очередному грабежу. Однако развеселому разбойничьему ремеслу пришел конец во время очередного восстания якобитов, в котором Роб был вынужден принять участие в силу своего происхождения и положения. Но и там все было не так гладко.

Де-юре, восстанием руководил его племянник, в то время как основных приказах и планах читалась рука Роба. При этом он активно пытался усидеть на двух стульях, попутно стараясь не разладить отношения с Аргайлским протеже. В итоге он и помогал партизанить МакГрегорам, и сливал инфу Кемпбеллам. Что, к слову, ему ничуть не помогло, а только увеличило стоимость лихой головушки, в край надоевшей властям. Даже в горах сложно прятаться бесконечно - в один прекрасный день Роберт все-таки был пойман.


Кемпбеллы подсобили и тут - выторговав бандиту помилование. Сыграли на том, что Роб Рой, якобы, был не идейным повстанцем, а всего лишь шпионил на благо короны.

— Мне очень не нравится выезжать из своего замка, особенно выезжать не на живописные холмы моих владений, где все ходят в коротких килтах и тебе подтаскивают вискарь.
— У нас тут есть живописные горы.
— Ну и на х*й кому они нужны, эти ваши горы?!

(Герцог Аргайл, 1726 год)

Выслушав герцога, король даровал Робу жизнь, которую тихо и достаточно мирно доживал в Балквидере, недалеко от поместья спасшего его родственника. Такой вот Робин Гуд на пенсии. Согласитесь, и у Вальтера Скотта, и в кино, образы были явно не такие… реалистичные.

Пенсия не пенсия. Реальные события или вымысел - кого это сейчас интересует. Роб Рой, как и полагается подобным личностям, со временем оброс домыслами и легендами, которые в итоге сделали из него национального героя. Возможно, этому способствовала потребность в таких ярких персонажах для национального колорита, возможно – яростное противостояние шотландских кланов, среди которых война Макгрегоров и Кэмпбелов выделялась особенно. Кто знает?

Ежели кто захочет вспомнить Роберта в тосте, то не примените смешать коктейль "Роб Рой" из виски (лучше одноименного клана МакГрегор) и вермута (пропорция 6 к 4) с каплей ангостуры. На десерт подкину – отрывок из MacGregor's Gathering, который отлично передает дух тех времен, а так же образ нашего героя в культуре Шотландии:

If they rob us of name, and pursue us with beagles,
Give their roofs to the flame, and their flesh to the eagles!
Then vengeance, vengeance, vengeance, Grigalach!
Vengeance, vengeance, vengeance, Grigalach!

Ну и немного отечественного творчества:

Пой же, пой! На проклятой волынке
Губы пляшут твои в полукруг!
Захлебнуться бы в этом угаре
Мой последний, единственный друг!

Больше материалов тут: https://t.me/pomin_history

Копилка на утренний кофей автору тут: https://pay.cloudtips.ru/p/c75ee526
(для тех то наглухо в танке - денежная отметка - дело сугубо добровольное, и НЕ обязательное)