О СОВРЕМЕННИКАХ
Времени как физической сущности нет: есть последовательность событий, которую для удобства называют временем...
...и эта последовательность порой шутит интересные шутки и навевает интересные мысли.
Я родился ровно в тот день, когда умер Йэн Флеминг, автор серии книг про Джеймса Бонда и первых сценариев "бондианы". Может, он и успел мне что-то передать в последний миг, но не был моим современником — в отличие от многих других знаменитостей, с которыми мне довелось жить в одно время.
Я родился за несколько месяцев до того, как товарищи из высшего руководства Коммунистической партии Советского Союза устроили дворцовый переворот и сместили Никиту Хрущёва со всех партийно-государственных постов. Его место занял Леонид Брежнев. Но всё же формально меня можно считать и современником генерального секретаря Хрущёва, который ушёл из жизни, когда я учился в первом классе и знать про него не знал.
Зато я знал про легендарного командарма Семёна Будённого, знал его в лицо по "Книге будущих командиров" и даже видел по телевизору. Я с детсадовского возраста любил читать газеты на уличных стендах и постепенно рос интеллектуально и физически, поэтому в 1973 году "подвал" газеты с портретом орденоносного усача в траурной рамке оказался на уровне моих глаз. Помню, как почувствовал утрату современника, — может быть, впервые в жизни.
Только что по случаю Всемирного дня писателя 3 марта я цитировал Астрид Линдгрен. Жила-была такая старушка в начале 1970-х, когда мне в руки впервые попали её детские книги про Карлсона и Пеппи Длинныйчулок. Но с Линдгрен мы современники уже не только формально: писательница окончила свои земные дни в 2002-м — к этому времени мой старший сын учился в университете.
Борис Стругацкий с братом Аркадием отметили год моего рождения повестью "Понедельник начинается в субботу". Я прочёл её первый раз под конец 1970-х. В 1989-м ленинградские писатели-фантасты предлагали мне иллюстрировать их книги. Почти полвека, до кончины Бориса Стругацкого в 2012 году, мы с ним жили в одном городе, не очень далеко друг от друга. А 2 марта 2023 года на стене его дома открыли мемориальную доску — правда, сперва пришлось предъявлять городским властям справку от Союза писателей о том, что Стругацкий был писателем. Не перевелись ещё в Смольном поклонники Михаила Булгакова.
Школьником я смотрел "Приключения Шурика" и "В бой идут одни "старики"", а когда шёл в булочную — встречал там актёра Алексея Смирнова, жившего на соседней улице. Немногим позже в дубляжном цехе "Ленфильма" я озвучивал кино вместе с Александром Демьяненко, в котором от Шурика оставалось немного. Но и Смирнов, и Демьяненко — мои современники. То же касается кинохудожника Игоря Вусковича, сценариста Владимира Кунина, режиссёра Игоря Масленникова и замечательных актрис и актёров, с которыми сводила судьба. Но современниками, оказавшими на меня влияние, были не только они.
Знаменитые фильмы "Полуночная жара", "Вестсайдская история", "Великолепная семёрка" и "В джазе только девушки" — это воспоминания детства ещё до Стругацких, ближе к Будённому, Хрущёву и Брежневу. В том же ряду стоят покойные американские кинозвёзды Мэрилин Монро, Одри Хэпбёрн, Стив Маккуин, Чарльз Бронсон, Юл Бриннер, Гарри Купер, Джек Леммон, Тони Кёртис...
...а продюсер четырёх названных суперпопулярных картин и ещё семи десятков кинолент, которые завоевали в общей сложности 28 премий "Оскар" и 87 номинаций на премию; четырёхкратный глава Академии кинематографических искусств и наук, трёхкратный президент Гильдии продюсеров Америки, радикально изменивший в 1950-х американское и мировое продюсирование, обладатель безупречной репутации Уолтер Мириш умер на днях — 24 февраля 2023 года. За больше чем 100 лет его жизни я родился, стал кинозрителем, полюбил кино, сделал сотни рекламных роликов и десятки документальных фильмов, написал несколько нашумевших романов и несколько сценариев к достаточно приличным художественным картинам, — а Мириш всё это время жил в пределах досягаемости и уверенно делал великое кино...
Времени как физической сущности нет, но есть ощущение времени. Видимо, оно приходит с возрастом. И этому помогают современники. Если вспомнить, кто из них как-то повлиял на формирование вашей личности, на выбор жизненного пути и профессиональных занятий, на круг интересов и пристрастия, а потом поинтересоваться их биографиями — окажется, что многие живы-здоровы, работают и продолжают влиять.
По-моему, это прекрасно.
О 3 МАРТА
Принимая поздравления по случаю Всемирного дня писателя, я решил опубликовать стародавнюю заметку, которая имеет отношение и к моему профессиональному празднику, и к одному из вечных вопросов литературы любого времени.
Наверное, как и большинство сверстников, я сперва не раз посмотрел мультфильм про Карлсона, который живёт на крыше, а потом уже прочёл сочинения Астрид Линдгрен (1907-2002). Помню, что при первом столкновении с её книгами — в середине 1970-х, классе в четвёртом или в пятом, — меня здорово покоробило.
Сейчас я не сомневаюсь, что у знаменитой писательницы были серьёзные проблемы с психикой, которые уходили корнями в детство. Не компетентен обсуждать сказанное на медицинском языке и тем более не настроен заниматься этим в праздник. Хотя, по-моему, именно психологические травмы, полученные в детстве, сделали Астрид Линдгрен одной из самых известных детских писательниц.
Эту мысль, на мой взгляд, подтверждает история, которую Линдгрен включила в свою речь на торжественной церемонии в 1978 году, когда ей вручали Премию мира немецкой книготорговли.
Со слов писательницы, некая жена пастора рассказала ей, что по молодости, родив первого ребёнка, не верила в воспитательную силу побоев. А порка розгами в те поры считалась очень эффективным педагогическим средством и была широко распространена.
Когда ребёнку исполнилось лет пять, он нашкодил так, что у матери кончилось терпение. Решив прибегнуть к розгам, женщина велела сыну пойти во двор и самому найти прут, которым он будет высечен. Мальчик ушёл надолго; вернулся с лицом, мокрым от слёз, и сказал: "Мама, я не нашёл прут, но нашёл камень, которым ты можешь в меня бросить".
Тут жена пастора поняла, что в понимании ребёнка мама хочет сделать ему больно, поэтому не важно, чем она для этого воспользуется — прутом или камнем. Женщина крепко обнялась с сыном; они вместе вволю порыдали, а камень с тех пор лежал у них в доме на кухонной полке и напоминал о неприемлемости насилия.
Даже если Линдгрен не выдумала эту историю, она рассказывала о себе и своём детстве. Оговорюсь, что в этом нет ничего плохого. А если писатель с такой известностью привлекает внимание читателей к проблемам, которые кажутся ему по-настоящему важными, — честь и хвала.
С праздником!
Гуманитарная перепрошивка российского школьника
Назначенные классики
Сама идея введения в программу современных авторов разумна. Но, добавляя новые имена, должно учитывать три важных условия. Первое: в школе надо изучать классику. В отличие от Рубцова или Астафьева Маканин и Гладилин с большой натяжкой могут назваться классиками! Не говоря уже про Эппеля, которого даже в Доме литераторов мало кто знает.
Второе: проблематика книг должна соответствовать возрасту учащихся. Не думаю, что тема расширения сознания с помощью мухоморов, волнующая Виктора Пелевина, актуальна для старшеклассников. Лучше расширить их кругозор с помощью «Лада» Василия Белова.
Третье: не все произведения, даже талантливо написанные, обладают воспитательными качествами. Есть, например, хорошая книга об алкоголике – «Москва – Петушки» Венедикта Ерофеева. Или поэма Баркова про Луку М., которая серьезно повлияла на нашу новую поэзию. Но это не повод изучать их в школе. Однако тексты Пелевина, насыщенные матерщиной, приказано «проходить»! Зачем? Как? Классом, что ли, матюги скандировать?
В нынешних новациях я вижу две «засады». Большинство современных классиков, вбитых в программу, лет через десять, думаю, читать не будут из-за бедного языка, профессиональной неряшливости и лютого антисоветизма, уже сейчас неактуального. Далее: вопросы, которые их волнуют, не соответствует школьному возрасту. Готовы ли старшеклассники разделить озабоченность Улицкой проблемой абортов, ее иудео-христианские метания? Я сам люблю Юрия Домбровского. Но постичь трагический фатализм сталинской эпохи не под силу даже таким гигантам мысли, как Николай Сванидзе. Что же говорить о подростках! «Программные» авторы через одного больны проблемой эмиграции, иные, там побывав, так и остались людьми с несколькими паспортами. Мы кого будем воспитывать на уроках литературы – граждан России или чемоданных страдальцев, соображающих куда выгоднее отвалить из Отечества? Так и хочется спросить, господин Ливанов, вы это специально или нарочно?
А тот факт, что часы для «назначенных классиков» освобождают за счет Лескова, Куприна, Алексея Толстого, – это, по-моему, самое настоящее гуманитарное преступление. Скажу как бывший учитель: по «Гранатовому браслету» Куприна я могу провести урок о жертвенной любви, по «Левше» Лескова – о русском национальном характере. «Хождение по мукам» – лучшая книга о революции и гражданской войне для юношества. А какой урок можно дать по Улицкой, Аксенову, Гладилину? О том, как документы для выезда на ПМЖ оформлять? Конечно, я утрирую, но урок литературы в 10-м классе это не семинар на филфаке, и подростки не сильны в понимании мук авторской самоидентификации.
Между тем писатели, выброшенные из программы, – как раз яркие носители русского духа, патриотической темы. Наша словесность, как вся страна, многонациональна, но русская литература остается русской. Лесков, Куприн, Толстой – образцы этой русскости. Не по крови, конечно, а по духу: тот же Куприн, как и Карамзин, из обрусевших татар. Именно через такую литературу в сознание подростка приходит уважение к традициям. Очень хорошо, что будут изучать Искандера, Рытхеу, Бондарева – хранителей национальных ценностей. Но зачем-то литераторы эмигрантской «сплотки» (словцо Солженицына) явно преобладают. Тема России как духовной родины, увы, не слишком заботит Улицкую, Аксенова, Пелевина, Эппеля, Рыбакова, Гладилина. Такое впечатление, что комиссары общечеловеческих ценностей из Минобра поставили перед собой цель перекодировать сознание молодых людей с помощью книг писателей, равнодушных к самой идее патриотизма и суверенитета России. В этом я вижу отражение давней политической, точнее цивилизационной, борьбы в нашей стране. Такое уже было в 20-е годы ХХ века. Тогда коммунисты-интернационалисты хотели «заточить» традиционного человека на Мировую революцию. Из школьной программы повылетали Толстой, Достоевский, Пушкин… На их место ставили в лучшем случае Демьяна Бедного, а то и попросту каких-то пролеткультовских графоманов. Помните булгаковского Ивана Бездомного? Это еще – цветочек! Тогда, к счастью, вовремя одумались, а то ведь бойцы, не знающие Пушкина и Толстого, вряд ли выиграли бы Сталинградскую битву. Сейчас наших детей и внуков снова хотят переформатировать – теперь в граждан мира, чтобы, видимо, не так было обидно, когда цивилизованные, но проголодавшиеся нации придут за нашими сырьевыми и территориальными ресурсами. Однако у себя дома они поступают совершенно иначе: во Франции, Германии, Британии и особенно в Америке даже легкая амбивалентность в отношении национальных ценностей не допускается. И особенно в школе!
Юрий Михайлович Поляков, советский писатель, Главред «Литературной газеты»
АИФ, февраль 2013 г.
Серафим
Я смотрел какой-то французский фильм. Подобное для меня было экзотикой, так как кинематографу я уже давно предпочитаю чтение книг, считая, что это более полезно для развития человека. Название фильма я запомнил, но писать его не буду, так как это не имеет смысла.
Было около 16 часов, вторник. Я остановил фильм, чтобы заварить себе чай, да и просто размять ноги. Под окном шумели дети. К нам в провинцию каждое лето привозят детей те, кому удалось вырваться в город. К подобному я привык ещё с детства и практически на это не реагирую, пусть чертовы дети занимаются чем угодно, лишь бы меня в это не впутывали. Но в этот раз мне пришлось вмешаться.
Из окна первого этажа (я живу на первом) под звуки кипящего чайника я наблюдал, как дети бросали голубя об землю. Изначально я подумал, что птица была уже мёртвой, но затем заметил, что от очередного удара об асфальт птица начала неуклюже размахивать крыльями в попытке убежать от детей-убийц. Я смотрел, как маленькие изверги добивают беспомощную птицу, и напоминал себе о правиле, которое делает не жизнь, но отношение людей к тебе более благодарным - "не вмешиваться". Хотелось заварить чай и просто уйти, но последней каплей моего терпения стало то, что они кинули голубя в грязную коричневую лужу. Тот испачкался весь в грязи, дети наблюдали за этим и смеялись. За такую жестокость мне захотелось кого-то из них ударить, но этот жест с моей стороны всё равно ничему бы их не научил, зато мне добавил бы проблем.
В общем, чайную церемонию пришлось отложить. Я закрыл входную дверь, вышел на улицу и забрал голубя из лужи. Детвора начала злобно на меня пялиться, как на человека, который отобрал у них игрушку. Там было два мальчика и одна девочка. Девочка была моей соседкой и жила напротив меня. Они только недавно переехали в наш дом, поэтому я пока ничего не знал о них, кроме того, что её отец иногда здоровался со мной, когда я возвращался ночью пьяный домой.
Малым я сказал, что птицу я забираю себе, посажу в клетку и буду лечить. У меня в сарае стояла клетка, в которой я когда-то держал волнистого попугая. Я заметил, что дети за мной следят издалека, и сказал им, чтобы шли со мной. Затем я сказал девочке соседке, что могу отдать голубя ей при условии, что она будет за ним ухаживать, а потом вернёт мне клетку. Она ответила, что ей для начала нужно спросить у мамы.
В общем, я посадил его в клетку для попугая, закрыл сарай, нашёл дома кормушку и поилку, вернулся назад. В кормушку насыпал семечки подсолнуха, пшено и хлеб. Вероятность того, что птица выживет, была 30 процентов из 100.
У голубя был умный взгляд, он смотрел мне прямо в глаза. Я решил назвать его Серафим, как вы уже, наверное, поняли из названия рассказа.
Практически два дня он ничего не ел, на третий я пригласил друга ветеринара, чтобы он его посмотрел. Тот сказал, что у Серафима сломана лапа. Я вспомнил о детях, которые кидали его об асфальт. Дикое зрелище…
Кстати, сами дети рассказывали мне, что нашли его после того как он якобы влетел в окно и упал на землю. Не знаю, насколько эта история правдива, но даже если и так, то лично мне кажется, что перелом у птицы на их совести
(недавно общался с ними снова, и история показалась мне правдивой).
Есть и пить он начал лишь спустя два дня и становился всё живее прямо на глазах, у него становилось всё больше энергии.
Я насыпал ему конопляных семечек, от попугая остался какой-то мел, в зоомагазине мне говорили, что это полезно для укрепления костей. Запах стоял... Никогда не задумывался о том, что голуби воняют.
Впрочем, все эти мелочи не имеют значения. На моих глазах голубь восстанавливался и становился с каждым днём все сильнее и увереннее в себе.
А вот история, которая действительно меня напрягла.
Маленькой девочке соседке, когда нес Серафима в сарай, я пообещал, что отдам её его, если она будет за ним ухаживать, и она действительно за ним пришла, только через полторы недели. Я уже к тому времени понял, что отдавать его затея бессмысленная, от которой будут в проигрыше все.
Во-первых, её родители в тот же день принесут мне его обратно, так как запах стоял от него неприятный, скажу вам прямо. Во-вторых, от всей этой перестановки пострадает сам Серафим, он только привык к своему месту и начал адаптироваться к условиям, а тут его начнут таскать по улице в клетке. Обычно я никогда не вру, но это была ложь во благо. Во благо всех, кто хоть как-то в этом участвует, начиная от родителей соседки и заканчивая самим Серафимом.
Терпеть не могу детей, хотя с каждым годом я отношусь к ним все нейтральнее. А Серафим со временем полностью окреп и выздоровел.
Как Феноменальная Диета Позволила Джордану Питерсону Избавиться от Депресcии и Псориаза. Упражнение по Английскому языку
После предыдущей дискуссии на предмет неоднозначности персоны знаменитого психолога Джордана Питерсона возникла необходимость пристально рассмотреть его достаточно публичный образ жизни с целью разобраться в его профпригодности.
Действительно, Питерсон был скорее всего на транквилизаторах(см. предыдущие комментарии), и виною тому было его хроническое заболевание.
В данный момент Джордан Питерсон придерживается полностью МЯСНОЙ диеты, которая позволяет ему оставаться в хорошей форме и даже помогла поправить здоровье. Надо отдать должное Питерсону, он предельно честен и открыт о своей борьбе с депрессией, о том как тяжело придерживаться постоянной мясной диеты.
Данный ролик не является медицинским советом по лечению авто-иммунных заболеваний, на мой взгляд, является идеальным упражнение по английскому языку--настройки перевода на Русский язык позволяют одновременно увидеть сопутствующую фразу по-английски что позволяет сопоставить их вместе с одновременным озвучиванием, то есть три в одном.
NOTA BENE:Ютуб неправильно переводит слово "Trimmed"--когда Джордан говорит о своей дочери "Trimmed", значение слова не "аккуратная" a "в хорошей физической форме, подтянутая".
О ПРОСВЕТЛЯЮЩЕМ
...и просвещающем.
Закончена публикация в медапространстве моей свирепой программной статьи "АНТИКОУЧИНГ".
Вниманию начинающих литераторов были предложены двенадцать глав с краткими тезисами, которые помогут сориентироваться на старте писательской деятельности, — серпом по фаберже лукавым литературным коучам всех мастей.
Для здешнего ресурса текст великоват, и даже на крупнейшей отечественной специализированной платформе Креативно.рф его публиковали по одной главе раз в два-три дня на протяжении месяца:
Вступление "О чём пойдёт речь?"
Глава №1 "Как написать бестселлер?"
Глава №2 "Надо ли пытаться стать писателем?"
Глава №3 "Кто может научить писательству?"
Глава №4 "Для кого надо писать?"
Глава №6 "Может ли сюжет гарантировать успех?"
Глава №7 "Каким правилам надо следовать?"
Глава №8 "Надо ли брать пример с успешных писателей?"
Глава №9 "Стоит ли начинающему автору писать "под кого-то"?"
Глава №10 "Сколько надо времени, чтобы написать роман?"
Глава №11 "Как реагировать на критику?"
Глава №12 "Когда ждать признания?"
Мозговитые читатели, которых манит писательство, получили шанс избегнуть коучеобразных жуликов и обойтись без хотя бы части ошибок, способных угробить начинающего автора.
Рассказал о том, что знал и попробовал на собственной шкуре. Это ссылка на портал крупнейшего российского издательства АСТ, которое награждает ведущих авторов персональной страницей. Или вот ещё, если кому интересно. Хотя роман "Тайна трёх государей" — самый успешный (тираж на бумаге свыше 220'000 экз., плюс электронные и аудиокниги), но далеко не единственный.
Всем доброго здоровья.
Больше книжек, хороших и разных!
Иллюстрация — миниатюра "Внезапные ценители", Герберт Уильям Уикс (1856-1904); дерево, масло, 20.3 см Х 28.5 см.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Правильный папа
Однажды юный Мариенгоф сочинил поэму "Гимн гетере", которую с чувством прочёл отцу. Борису Михайловичу опус показался скучноватым, но больше всего вопросов вызвало само название:
"Почему «гетера»? Уж если ты хочешь писать об этих женщинах, которых, по-моему, совсем не знаешь, то называй их так, как они называются в жизни: проститутки. Есть и другое слово — простое, народное, конечно, грубоватое, но точное по смыслу. Ну и употребляй его. Пушкин в таких случаях ничего не боялся. А поэму свою так и назови: «Гимн бляди». По крайней мере, по-русски будет. А то — гетера!.. Наложница!.."
(А. Мариенгоф. "Мой век, моя молодость, мои друзья и подруги".)