А ведь нужно было готовиться к следующей выставке.
С предыдущей прошло уже много времени. У меня еще в прошлом году была заключена договоренность с одним из арт-центров моего города об участии в коллективном проекте местных художников.
Нужно было заниматься делом.
С этими мыслями я разбирала рюкзак и рабочий стол.
Как ни странно, я не чувствовала ни обиды, ни гнева.
Все, что происходило, было ожидаемо и предсказуемо.
Эмоций было потрачено уже столько, что душа как будто выгорела до дна. Я не хотела ни мстить, ни доказывать свою правоту. Я просто хотела наконец забыть обо всем этом.
Вечером зашла Юла. Прибежала поболтать и показать рисунки.
Я была рада ей, действительно рада, но по поводу рисунков не нашлась что сказать. Мне они совсем не нравились.
Юла была очень талантливой, но на одних способностях не уедешь. Нужен систематический труд, упорная каждодневная работа, тогда есть шанс, что получится что-то стоящее.
Мое молчание подруга, кажется, поняла правильно. Во всяком случае не стала вытаскивать комплименты клещами.
– Пойдем сегодня в лофт? Там сегодня вроде собрание местных поэтов… Будут говорить об Андрее Белом и Цветаевой.
– Почему бы и нет. Займусь рабочими делами завтра. Еще есть время.
Как ни странно, снег еще не раскис, трансформировавшись в отвратительную липкую грязь, и мы с Юлой бредем по почти чистой и почти зимней улице. Кажется, все вокруг радуются зиме, во всяком случае по дороге мы замечаем, как несколько человек фотографируется на фоне укрытых снежком деревьев.
Да и вообще люди не такие хмурые и мрачные, как обычно.
В лофте тепло и уютно. В этот раз здесь гораздо приятнее, чем на каддл-вечеринке. И гораздо пристойнее – молодые мужчины и девушки расположились на мягких пуфиках и креслах, большинство из них, видимо, хорошо знакомы. На столике ждут своего часа самовар, чашки, коробка с чайными пакетиками, печенье. Красота да и только.
Ребята, пришедшие на встречу, явно в теме. Я некоторое время слушаю их обсуждение, но мне быстро становится скучно. В действительности мне не очень интересен Андрей Белый и Цветаева. Я всегда была достаточно равнодушна к символистам, а стихи Марины Ивановны вызывали желание дать лирической героине носовой платок – я устала от истерик.
Тихонько, не привлекая внимания, я выхожу на улицу подышать свежим воздухом.
Я вздрагиваю от узнавания – я ведь его уже видела.
У меня хорошая память на лица. Профессиональная.
Мы как-то встретились, когда я шла от Ляськи. Он вот так же курил на остановке, и я засмотрелась на него, а потом он поймал мой взгляд, и я отвернулась.
Я тогда подумала: нет-нет-нет, никах новых людей в моей жизни.
Но, наверное, сейчас я была в другом эмоциональном состоянии.
В его сдержанной красоте было что-то холодное, но надежное. Безэмоционально-суровое, какое-то чуть деревянное. У него была очень прямая осанка, какую редко встретишь. Сигарета сумрачно тлела в тонких пальцах. Морщинки вокруг глаз выдавали внутреннее напряжение.
«Симметричные черты лица, – машинально отметила я. – Нос, может, чуть великоват. Губы очень красивые… И глаза умные. Опасные…»
Интересно, что он тут делал? Явно не о литературе пришел поговорить.
– Угостите даму сигареткой? – попросила я и поразилась тому, как дрогнул голос.
Наверное, это прозвучало максимально тупо. Парень поморщился.
– Девушкам курить некрасиво.
– Э, ну ладно, не буду. К тому же я не курю.
– Зачем тогда спрашиваете?
– Хотела с вами познакомиться, – обезоруживающе улыбнулась я (во всяком случае понадеялась, что обезоруживающе).
– Ну… что говорить. Да. Иногда я способна на дерзкие поступки.
На самом деле мне было страшно. Так страшно, что даже странно.
Еще утром я думала, что навсегда лишилась способности что-то чувствовать.
– Влад, – парень затушил сигарету.
– Аня. Правда, близкие называют меня Нетой.
– Вам нравится Достоевский?
– Я… Ну, да, наверное. Мама любила его в молодости. Это она придумала такое имя.
– Как вы тут оказались? Я пришла на встречу поэтического клуба, но, кажется, тема сегодня не моя…
Влад проигнорировал вопрос.
В моем голосе нет уверенности, но кажется, мне действительно это нравится.
Может быть, мне давно нужен был кто-то более адекватный, чем я. Более обыкновенный. Более предсказуемый.
– Не хотите погулять по первому снегу?
– Да, конечно, я скажу подруге… да я ей и потом, в общем-то, могу написать… Да!
Наверное, такая бурная реакция выглядела забавной. Во всяком случае Влад снова улыбнулся. Было видно, что я ему нравлюсь.
Внезапно зажглись фонари, освещая бледно-серый асфальт, запутанные ветви деревьев, коробочки старых пятиэтажек. И мир снова стал другим. Совсем другим, чем прежде.