Заговор
Телеграм - Смешно до икоты!
Телеграм - Смешно до икоты!
Подписи персонажей делал @gleksoid, загляните к нему в посты, там интересно.
Больше таких видео с одушевлением неодушевлённого в плейлисте "Тусовки вещей"
Телега здесь, донаты сюда.
Потом у Лены день рождение было. Весь отдел струнников и пианистов собрался у неё в классе. У меня все внутри сжимается и постоянно хочется плакать. Хочу сдохнуть... мир жестокий.. мир страшный... Выпила вина, пытаюсь развеселиться, стою в углу и снимаю на камеру игры, придуманные Леной. Все постепенно разошлись, но я осталась с лучшей подругой до конца. Мы допили остатки вина. С нами двое парней. Они принесли коньяк, потом ещё коньяк. Наливают нам. Чувствую себя как мусор никому не нужный... жалкая проститутка не достойна жизни… сдохнуть... Буду пить пока не сдохну! Лена тоже пьет. Она потеряла телефон и как ненормальная бегает по всему колледжу ищет, а я не могу встать. В конце я просто заснула на полу. Однокурсник Лены меня целует, а я не чувствую ничего, даже руку поднять не могу. Помню какие-то куски, голоса, отрывки из того вечера. Лена в дверь стучала, кричала: "откройте!". Её однокурсник лежит на мне, целует и пытается стянуть с меня джинсы. Я хотела встать, застегнуть джинсы и открыть дверь Лене, но не могла пошевелиться.
Проснулась утром дома у Лены, в грязной одежде и со слипшимися волосами. Лена потащила меня под холодный душ. Я надела её одежду. От еды тошнит. Лена смеётся и рассказывает вечернее приключение:
- Ты мне незабываемый день рождения устроила! Мой отец пришёл в колледж нас искать. Ты лежала на полу в классе, говорила: «Я тут буду спать». Мой папа тебя поднял, ты как-то дошла до такси, потом папа занёс тебя домой. Ты зашла в комнату и упала посредине. А мой парень меня так и не поздравил. Ему родители невесту нашли таджичку. Он на мне не жениться, потому что я русская… я некрасивая. Я плакала, голову об ванную разбила. Ты меня обнимала и говорила: «представь, что я твой парень» - смеётся, шишку на голове потирает - Наверно у меня сотрясение мозга, голова кружиться. Наши телефоны мой папа в два часа ночи ходил искать, не нашёл. Утром ребята принесли, сказали спрятали, чтобы мы не разбили случайно.
- Что? Мой телефон разве не со мной? - От холодного душа я немного пришла в себя, ищу свои вещи, Лену расспрашиваю - У меня под курткой вчера кофта была, где она?
- Парни твоей кофтой пол помыли в классе, тебя там вырвало - Лена смеется - старая, страшная у тебя кофта была, покрасивее купишь.
После этой сумасшедшей вечеринки, мы ещё и приехали в театр на репетицию. Нас опять в хор поставили.
- Все лохушки в хоре - говорит Лена.
Девочки из общежития на нас смотрят и смеются:
- Вчера вечером какие-то люди на каблуках шли по двору, шатались. Кто-то кричал: «Где мой телефон?"
Каждый день сидя за холстом и смешивая цвета, думаю про учителя. Я его не достойна… я шлюха последняя… Он мне так и сказал, что я ему изменяю, разговариваю с другими парнями и он видел меня пьяной. Больше не отвечает на мои звонки, перестал заходить в мой класс, я тоже в его класс не захожу. Когда сталкиваемся где-то, я не здороваюсь, мимо прохожу не глядя. Он тоже на меня не смотрит. Это длилось не долго. Он подошёл ко мне во дворе и заговорил:
- Мастерская готова. Я тебе кабинет сделал. Скоро открытие, много людей из хукумата придут, мэр города придёт, телевидение. Давай твои картины повесим в коридоре, пусть все увидят.
Я отобрала несколько своих работ, не самые лучшие правда, но учитель остался доволен. В день открытия в его мастерской была большая толпа народу, в основном художники. Я сидела в своём кабинете, обои персикового цвета и гобелены на стенах. Сижу за станком, начала новый гобелен плести. Когда все разошлись, учитель зашёл ко мне, смотрим друг на друга, он протянул руку и прикоснулся к моим губам. Повёл меня в свой кабинет. Небольшие статуэтки на столе, макеты зданий. Села и начала рассматривать все его эскизы, чертежи. Он подошёл ко мне рассказывает о чём композиции. Я его за талию обняла. Снова помирились…
Мысли не дают покоя… я его не достойна… я давно не невинная девушка… он женат… может быть он возьмёт меня второй женой? Я согласна на все, чтобы быть рядом с любимым… никуда не уеду… останусь здесь, работать в его мастерской… буду учиться в академии на соседней улице, а на накопленные деньги куплю красивую машину… У него уже есть жена, которая намного лучше меня, скромная, кроме него ни с кем не была…. А я шлюха последняя… сама хочу его… нет… рядом с ним еще больнее, чем без него… забыть не думать про учителя… включаю музыку в наушниках… музыка помогает стереть мысли. Я должна много работать, быть лучшей ученицей и копить деньги. Я мечтала петь, любила музыку… это то единственное чистое, светлое, что есть в мире… но не могу же я записать песню на грязные деньги, да и петь совсем не охота, я уже не достойна этого.
Весна. Потеплело. Сидим во дворе колледжа. Шахло заговорила со мной:
- В городе русский ресторан открывается, хозяин тоже русский, из Москвы. Там он берёзки в зале сделал, говорит, скоро официантки в кокошниках будут. Ему нужна певица, чтобы на русском пела. Ты ему понравишься, пойдём!
Мы захватили Лену и пошли в ресторан. Нас встретил Игорь, хозяин ресторана. Упитанный мужик с ярко-голубыми глазами. Я спела Sam brown- stop, такой медлячок под который стриптиз танцевали раньше. Мы по очереди спели в зале на сцене. Игорю мы понравились. Он сказал:
- Хочу, чтобы сюда приходили солидные мужчины, за тридцать, богатые. Хочу, чтобы здесь был элитный дорогой ресторан. Знаешь ещё песни восьмидесятых?
- Ну, несколько знаю.
- Выучи ещё. Титаник не пой, а то утонем – улыбается Игорь - Я как приехал, сразу в хукумат пошёл, со всеми там уже подружился. Через десять дней открытие, я весь хукумат пригласил, мэр города придет. Приходи репетируй каждый день, а то я вижу ты волнуешься. Привыкай.
Лене отец не разрешил в ресторане петь. Остались я, Шахло со своим братом, и ещё один красивый парень с модной лохматой прической и в рваных джинсах, который на разных языках поёт и ещё на гитаре виртуозно играет, Далер. Стали мы все приходить и петь по вечерам. Я вскоре научилась аппарат под свой голос настраивать. Далер мне понравился, мы каждый вечер болтали. Игорь даже чуть не разделили нас, чтобы мы пели в разные дни.
Днём на уроках я писала портрет натурщика и слушала минуса и песни, мысленно пела, учила. Для плохих мыслей не осталось места. В ресторане каждый вечер что-то происходило. Что только я там не видела. Все блюда были жутко дорогие, в несколько раз дороже, чем в других местах. Это одно из самых дорогих мест в городе, в самом центе, рядом с хукуматом. Иногда бывали драки из-за того, что кто-то не смог оплатить счёт. Мы тоже там ужинали, иногда и обедать приходили, Игорь кормил нас.
- Я сам вон в том ресторане обедаю – говорит- там очень вкусно, есть устрицы и креветки. Рыбные блюда очень полезные. Скоро я сюда тоже найду повара получше.
- Оо, там самый дорогой ресторан в Х. Один обед двести сомони стоит. Туда только иностранцы заходят. А я за пять сомони обедаю – улыбнулась я.
- Оо, за пять! А я и за два могу пообедать – говорит Шахло – картошку с луком пожарю сама, вот и все.
- Я тоже, когда студентом был, за пять рублей обедал – улыбнулся Игорь и ушел в ресторан через дорогу.
В наш ресторан вечером заходили парочки в кабинки, а в зал солидные мужики из хукумата. С улицы заходили полураздетые девушки и раздавали им записки с номерами. Иногда какая-нибудь солидная компания закрывали двери ресторана изнутри и устраивали vip-вечеринки. Как-то раз на такой вечеринке было шесть мужиков и две грудастые шлюшки, которые разделись потом и в белье за столом сидели. Они еле отпустили меня в два часа ночи, а сами до утра там тусили. Когда Игорь привез меня домой в два часа ночи, мама сказала:
- Ох, не нравиться мне это твое занятие. Певица - это вульгарная профессия. Девушка должна быть скромная. Ну, что с тобой поделать, ты же меня не слушаешь – она вздохнула - Я не могу тебя контролировать. Вот бы ты слушала меня, все бы у тебя было хорошо. Ты никому не хвались своими ресторанными успехами. Это позорная профессия. Не дай Бог тебя увидит там начальник паспортного стола или еще кто-нибудь из родителей моих учеников, сразу заберут их. Что мы будем есть? На что будем жить? Совсем не думаешь ты. Позоришь как меня а.
Несчастная женщина, которая ненавидит все вокруг, может научить меня только как ненавидеть все вокруг. Не хочу стать такой как она.
В ресторане у меня часто забирали телефон, чтобы я не снимала пьяных чиновников, которые болтали непонятно что и приставали официанткам. Пьяные люди такие смешные! В ресторане ко мне тоже конечно часто приставали, но я со сцены не сходила или шла на кухню. Игорь меня полюбил, иногда после того как ночью никого не останется в ресторане, мы с ним вместе пели. Он всем говорил:
- Она только поёт, не танцует и не продается.
Он не разрешал мне танцевать с гостями, подходил и уводил. Один раз мужик какой-то пьяный зашёл с молодым парнем.
- Дядя пойдёмте лучше в клуб, мне здесь не нравиться – говорит парень.
Но этот дядька в клуб не ушёл, подошёл ко мне на сцену, обнял, танцует, прижимает к груди. Я микрофон выключила говорю:
- Я петь и танцевать одновременно не могу.
- Почему? Пой, у тебя такой нежный голос, мне нравиться твой голос.
Я микрофон на аппарат положила и на кухню ушла. А Игорь вдруг говорит:
- Иди потанцуй с ним, это очень важная птица - меня с кухни выталкивает - Иди, с ним можешь потанцевать!
Я на сцену вернулась. Пою медляк на английском, а «важная птица» уже с официанткой танцует. Песня закончилась, он ко мне подошёл, говорит:
- Ну и что? Ты сама хоть понимаешь, о чем поешь? – Далера зовёт – Давай ты на таджикском спой лучше - тот начал петь под гитару - Вот это песня хорошая! А ты не умеешь петь!
Я на диван села, слушаем Далера. «Важная Птица» к русской официантке клеится. Обнял ее сзади, положил голову ей на плечо, танцует, за пышную грудь лапает и говорит:
- Никто меня не любит… никто не уважает… Я такой несчастный…
Мы смеёмся все.
Как это никто его не уважает? Он же Важная Птица. Он совсем не в себе? Ну если даже его никто не любит… Игорю шепчу:
- Хитрый какой, думает, официантка его пожалеет и даст.
Игорь уже от смеха удержаться не может, говорит:
- Я даже в Москве такого не видел. Я тебя пораньше отвожу, а тут потом ТАКОЕ происходит. Эти таджики днём скромные, а ночью…
Далер поставил гитару у стены, включил минус и поет песню Лепса. Все в ресторане загудели. Он закончил, а все кричат, аплодируют и просят повторить. Брат Шахло на него смотрит, говорит:
- Да, ни черта он не умеет петь! Только рожи корчить умеет! А если глаза закрыть всю фальшь слышно. Непрофессионал он! – зажег сигарету - Я профессиональный певец! Никогда в жизни не курил, из-за этого Далера начал.
Игорь ко мне поближе придвинулся, обнял, и говорит:
- Я депутат рос Госдумы.
Правда или врёт? Зачем он в Таджикистане решил ресторан открыть? Весь хукумат тут собирает каждый вечер, поит их всех, а сам пьет только безалкогольное пиво. О чем он с ними говорит? Он шпион?
- Как вам такое в голову пришло в Худжанде ресторан открыть? Зачем?
Игорь толком на вопрос не ответил.
- У меня в Москве ещё есть бизнес серьезный. А этот ресторан, это так для души, музыку послушать. Вот вы поете, вы душа этого ресторана, люди приходят вас послушать. Иди спой песню Ваенги, мне нравится.
Каждый вечер как праздник. Пение каждый вечер по пять- шесть часов быстро дало результат. Через месяц я уже стала петь совсем уверенно. Теперь я точно смогу петь на большой сцене! Вживую! Стою на сцене и ощущаю себя так, как будто это и не я вовсе, а совсем другая девушка, певица. Музыка наполняет меня чувствами: счастьем, радостью и любовью. Пошли на фиг все мужики! У меня теперь даже минуты нет думать о ком-то, днём учёба, вечером ресторан. Я больше не проститутка, я певица! Прощайте богатые папики! Ставлю погромче ремикс:
I’m crazy like a fool
What about daddy cool
Бармен выключил свет в зале и включил светомузыку. Я пошла танцевать по залу. Игорь кричит:
- Тише сделай пожалуйста, Оленька, ты нам мешаешь, мы разговариваем. Спой что-нибудь тихое!
Настроение испортил! Горло что-то сдавливает, я вообще теперь петь не могу… на кухню ушла. Игорь подходит, обнимает, говорит:
- Прости, мне нравиться как ты поешь, просто иногда музыка слИшком громко. Иди что-нибудь тихое, душевное спой, чтобы мы заплакали. Сможешь?
Жизнь и так ужасная, не понимаю зачем еще петь грустные песни. Мне от минора сдохнуть охота.
Часто деньги давали гости. Один раз даже за вечер почти сто долларов собрала: кокой-то мужик в костюмчике мне заплатил, чтобы я из кухни вышла. Я пару песен спела и опять на кухню. Он за мной, деньги мне сует в карман джинсов. Пьяный в хлам, язык заплетается:
- Если петь устала, просто туда-сюда ходи. Ты красотка! Тебе не обязательно петь, можно ходить просто по залу под музыку!
Вся его компания ржет. Игорь им всем еще водку подливает. Он точно им мозги перекраивать приехал. В конце вечера, Игорь когда развозил нас по домам, дал мне еще сто долларов и сказал:
- Купи себе дорогое платье, покороче, и косметику. Джинсы не одевай, это слишком просто, неинтересно. Почему ты не красишься? Скоро сюда толпы богатых людей будут приходить посмотреть на тебя и Далера. Вы привлекаете клиентов. Я хочу, чтобы ты была еще красивее. И побольше пой, репетируй. Можешь утром приходить, когда никого нету, учить новые песни.
Я опять приехала домой в час ночи. Мама говорит:
- Певица, модель, актриса, эти профессии только до двадцати лет, ну редко до двадцати пяти работают они. А потом не нужны становятся мужикам, все. В двадцать пять что будешь делать?
- В двадцать пять я стану дизайнером интерьера.
Как-то все мои однокурсники в этот ресторан пришли послушать меня, одну колу заказали и танцевали весь вечер. Каждый вечер веселье! Я и не подозревала какой сюрприз меня ждёт…
Весна. Выставка к Наврузу у девочек. У меня шестнадцать картин, больше всех. А у двух моих однокурсниц ни одной. Они у меня выпросили пару работ, чтоб не стыдно было. Я им конечно же, самые неудачные свои работы дала. Зачем им это? Зачем ставить чужие работы? Как это, когда все хвалят, люди думают, что это твои работы, но ты сама понимаешь, что не ты гений… Это всё равно, что я целую учителя, он думает, я чиста и невинна, в то время как внутри я понимаю: он любит не меня, а мою маску… меня настоящую он бы не любил… Смотрю на свои шестнадцать картин и думаю: я столько много работала. Я умею хоть что-то. Пусть никто не смотрит на наши картины, но я всё-таки сама ощущаю себя гением. Мои картины самые красивые из всех. Мне восемнадцать, а я уже говорю на пяти языках. У меня много денег. А ещё я певица!
Ко мне подошли мои однокурсницы и другие девушки художницы. Одна из них ещё на втором курсе замуж вышла, уже с ребёнком, на уроки приходит в месяц пару раз, муж её привозит, и муж увозит. Вторая рассказывает, какие женихи к ней свататься приходят. Я слушаю, молчу. Они со мной заговорили:
- А почему ты не красишься, не наряжаешься? Ты колледж заканчиваешь, надо мужа искать.
- Красиво одеваться хочу, но это не подходит к моей профессии. Каждый день краски, пыль, гипс... Замуж не хочу, поеду в Россию дальше учиться.
Ещё одна художница меня подхватила:
- Я тоже не хочу. Колледж закончу стюардессой стану. Я красивая, языки учу, я очень подхожу для этой работы. Путешествовать буду везде. Мир хочу посмотреть, я один раз живу.
Начало истории – Про прибытие в Тарту, ФСБ и общагу
Часть №2 – Про прогулку по Центру, покупку вещей и знакомства, знакомства, знакомства…
Часть №3 – Про пиво, текилу, кальян и южно-американские слезы
Часть №4 – Про начало учебы и первые трудности
Часть №5 – Про моего соседа из Латвии: он носит дреды и курит траву
Часть №6 – Про новый предмет и комнату отдыха
Часть №7 – Про пикник на холме, теодолит и симпатичную немку
Часть №8 – Про черепаху, «Питон» и ностальгию по тропикам
Часть №9 – Про презентацию и эротические стоны за стенкой
Часть №10 – Про завтрак с корейцем, игру в теннис и поход в бар
Часть №11 – Про тусу в общаге и поход в ночной клуб
Часть №12 – Про Shisha Studio бар, поездку домой и немного странную вечеринку
Часть №13 – Про мою комнату, вечеринку и сладость объятий
Часть №14 – Про большой телескоп и жульничество на экзамене
Часть №15 – Про последствия списывания на экзамене по программированию
Часть №16 – Про письмо от возмущённой соседки, беседу о медитации и приглашение в Хельсинки-трип
Часть №17 – Про нервный срыв, госпиталь, таблетки
Часть №18 – Про мою ложь и прибытие в Хельсинки
Часть №19 – Про пребывание в Хельсинки: прогулки, бар и регги-концерт
Часть №20 – Про ошибку, одиночество и возвращение домой
Часть №21 – Про помощь, кровать и зимнее чудо
Часть №22 – Про презентацию, экзамен и преподавательский гнев
Часть №23 – Про Christmas party, аккумулятор и головоболь
На выходных и в начале недели я был целиком занят учебой: я работал над заданиями по Демографии и Социальной Географии Города, а также делал финальный проект по Анализу Пространственных Данных. В среду вечером ко мне ненадолго зашли Грета с Тасмин. За бутылкой вина (в этот раз бутылка была только одна!) мы с девчонками сначала поговорили о разных вещах, а затем они пригласили меня к себе на прощальную вечеринку, которая проходила завтра, то есть в четверг. Я сказал им, что подумаю. Мой ответ раздосадовал девочек. Особенно разозлилась Тасмин. Она воскликнула: «Саша, в чем дело?!». Я ответил, что мне еще много что нужно как следует поработать над презентацией своего проекта, чтобы в пятницу утром успешно его защитить. Тасмин сказала, что в моем распоряжении еще достаточно времени (что было правдой). Также она предположила, что своим отказом я просто пытаюсь набить себе цену, и что это ей очень не нравится. Но в этом Тасмин ошибалась – цену себе я не пытался набить. Мне действительно не очень хотелось идти на их прощальную вечеринку, просто я все никак не мог сформулировать для себя почему. Перед тем как девчонки ушли, в прихожей я сначала обнялся с Гретой, а затем уже меня обняла Тасмин. Она сказала мне на ухо (Грете все равно все было слышно): «Саша, не глупи – приходи к нам завтра! В пятницу вечером мы уезжаем… И не известно, когда мы с тобой снова встретимся… понимаешь?!». «Понимаю, – ответил я ей. – Обещаю как следует над этим подумать…».
Первую половину четверга, с восьми утра до обеда, я провел в праздном безделье: я лежал на кровати и смотрел один фильм за другим. Примерно в два часа дня я сел за свою презентацию и почти без перерыва работал над ней до шести. В половину седьмого мне написала Тасмин:
– Саша, ты же придешь к нам?!
– Ладно, я зайду к вам через час ненадолго, – я ей ответил.
– Отлично! Купи, пожалуйста, пару свечей…
В двадцать минут восьмого я вышел из общежития и, пройдя метров 400-450, зашел в супермаркет «Консум». Там я сначала с трудом отыскал отдел, где лежат свечи – и взял в левую руку две самых длинных и толстых, а затем отправился к стенду с алкогольной продукцией, чтобы помимо свечей с собой принести две бутылки светлого пива.
Оказавшись в холле Раатузе, я написал Тасмин, что подошел, и попросил ее провести меня через закрытую дверь. Через две минуты ко мне спустилась Грета. Она улыбнулась и сказала: «Алекс, привет!», а затем мы обнялись и проследовали к лифтовой шахте. Пока мы ждали лифт, я достал из кармана свечки и показал их Грете.
– Здорово! – сказала она. – Мы, Алекс, за это тебе благодарны!
– А пиво ты будешь? – я продемонстрировал ей пивные бутылки, которые я держал в руках.
Грета засмеялась. «Нет, спасибо, не буду. Я уже бокал вина выпила… И дальше планирую пить только вино».
В прихожей я раздевался под звуки гитары, которые доносились из комнаты, где проживала Софи – вскоре я вошел туда. Свет в комнате не горел, зато повсюду стояли зажженные свечи; особенно их было много на подоконнике и стоящем рядом с окном столе. В центре комнаты на крутящемся стуле сидел парень с гитарой (однажды я его уже видел); он самозабвенно пел и играл. Его внимательно слушали лежащие на постеленном на пол пледе девчонки: Грета, Тасмин, Софи и еще две – их я не знал. На кресле в углу комнаты с бутылкой пива в руке сидел Брайан. Я кивнул ему, чтоб поприветствовать. Он кивнул мне в ответ. Вдруг мне сзади кто-то положил на плечо руку. Я обернулся. Этим человеком оказался Джавад. Он широко улыбнулся и жестом руки предложил мне проследовать с ним на кровать – единственное место в комнате, где мы могли слушать парня с гитарой сидя.
После того, как прозвучал финальный аккорд очередной классической песни, Тасмин завертела головой по сторонам, и, вскоре, обнаружив меня на кровати рядом с Джавадом, встала и подошла к нам – к этому моменту я уже открыл и пил свое пиво.
– Саша, я рада, что ты пришел, – спокойным голосом сказала она.
– Свечи я положил на стол… который на кухне, – я ответил.
– Спасибо!
В комнате снова громко зазвучала гитара, беседовать теперь стало затруднительно. Поняв это, Тасмин вернулась на плед. Я продолжил молча пить свое пиво рядом с Джавадом, который тоже молчал. Спустя еще три песни (они длились десять-пятнадцать минут) мне стало скучно. Не то чтобы в самом начале мне было весело, просто теперь я полностью осознал, что мне не нравится эта прощальная вечеринка. Я прикончил первую бутылку и подошел к Тасмин, чтобы спросить, могу ли я здесь стрельнуть у кого-нибудь сигарету. Тасмин сразу же что-то сказала на ухо блондинке (это была одна из тех двух девчонок, которых я абсолютно не знал). Блондинка достала из сумки пачку «Честера» и передала Тасмин. А Тасмин передала пачку мне.
– Спасибо! – поблагодарил я ее. – А можно мне еще, пожалуйста, зажигалку?
Тасмин снова переадресовала мою просьбу блондинке, мгновенно получила ответ от нее, и сказала мне:
– Саша, в пачке лежит зажигалка…
– Классно! А ты не хочешь сходить со мной на улицу покурить?
– Нет, сигарет мне совершенно не хочется! На вот, возьми мою магнитную карту, – Тасмин протянула мне небольшой белый прямоугольник. – Чтобы тебе потом обратно попасть…
– Хорошо, – ответил я ей, взял в руки карточку, вышел из комнаты и оказался в прихожей.
В прихожей я не спеша надел ботинки и куртку, а затем еще пару секунд постоял и послушал гитару, как бы давая парню еще один шанс понравиться мне своей музыкой. Но мне почему-то совершенно не нравилось то, что он исполнял. Я покинул квартиру.
Через три минуты я оказался на улице, рядом со входом в общежитие Раатузе. Я открыл пачку «Честера» и достал оттуда сигарету (в пачке их было штук 10-12) и зажигалку. Спустя пару секунд я как следует затянулся. И тут же поплатился за свое усердие неприятным продолжительным кашлем. Все мои последующие затяжки я делал намного скромнее. Вскоре сигарета закончилась. Я положил ее в урну, в специальный отсек для окурков. Затем я посмотрел на входную дверь в общежитие. Возвращаться туда мне совсем не хотелось. Я достал из пачки еще одну сигарету и поджег ее. И тотчас пожалел об этом. Для меня, некурящего человека (курил я действительно редко), две сигареты подряд – был перебор.
После того, как я выкинул вторую сигарету, я постоял на улице еще минут пять, во всех подробностях рассматривая черное беззвездное небо. Потом я зашел в общежитие и поднялся по лестнице на четвертый этаж. Затем я немного прошел по узкому коридору и вновь очутился в мини-квартире, где во всеуслышание звучала музыка, которая не очень нравилась мне.
Как только я пересек порог комнаты Софи, я сразу заметил, что в пространстве стало меньше людей. Куда-то подевались блондинка и «вторая девчонка», а также Тасмин. На пледе теперь сидели лишь Грета и хозяйка Софи. Я сделал два шага в направлении кровати, на которой сидел, и увидел, как там в обнимку лежат Тасмин и Джавад. В этот момент я даже не понял, какое именно чувство я испытал – приятным оно не было точно. Я все же подошел к кровати и взял свою вторую пивную бутылку, которая дожидалась меня на полу рядом с ножкой. Потом я сразу же переместился на плед и сел рядом с Гретой. В то же мгновение парень закончил играть. Он сообщил всем, что ему нужно домой. «Я тоже пойду», – сказал следом Брайан и поднялся с мягкого кресла. Тасмин и Джавад встали с кровати. Кто-то, вероятно Софи, включил свет – его источником являлись две здоровенные потолочные лампы. Это означало, что вечеринка окончена. Я облегченно вздохнул. Я поднялся на ноги и успел сделать три шага в направлении прихожей (которую как раз покидали Брайан и гитарист), как Тасмин окрикнула меня:
– Саша, подожди, не уходи! У меня кое-что есть для тебя. Сейчас… пусть ребята уйдут. Ты не торопишься?
– Нет, – я ответил (на самом деле я немного соврал – дома меня ждала работа над презентацией, но я решил об этом не говорить).
– Здорово, – спокойно сказала Тасмин и стала убираться в комнате.
«Ладно, – обратился ко всем сразу Джавад. – Я пока пойду к себе в комнату. Может, попозже еще к вам загляну, если вы, конечно, не против». «Не против», – одновременно ответили ему Грета, Тасмин и Софи. После этого Джавад покинул мини-квартиру. Мы остались там вчетвером. Я плюхнулся в кресло, где до меня сидел Брайан, и стал ждать, когда освободиться Тасмин. Этот момент наступил минут через 20. Девчонки устранили почти все следы вечеринки. После чего Софи отправилась в душ, а Грета подошла ко мне (я по-прежнему сидел на одном-единственном кресле) и сказала: «Алекс, пойдем в нашу комнату!». Мы покинули пространство Софи, сделали шесть коротких шагов и вошли в открытую дверь, оказавшись теперь в пространстве девчонок.
– Вот, Саша, это тебе! – Тасмин вручила мне три распечатанных фотографии. На каждой из них были запечатлены я, Шейда, Тасмин и Якчон. Одна фотография была сделана, когда мы вечеринили у меня, вторая – во время какой-то нашей прогулки возле реки (этого момента я даже не помнил), локацией на третьей фотографии был наш университет – на ее обороте Тасмин сиреневым фломастером написала послание-текст. Я сразу же его прочитал про себя. Послание оказалось довольно милым. Его главная суть была в том, что ей очень приятно от того, что мы познакомились. И что она еще никогда не встречала того, кто слушает ее очень внимательно. Мы обнялись. Затем свой подарок мне дала Грета:
– Вот, Алекс, а это тебе от меня! – в моих руках оказалась небольшая шкатулка из дерева. На ее крышку был нанесен красивый узор, который Грета нарисовала сама. Я поблагодарил ее и распахнул в сторону руки, приглашая обняться. И мы обнялись.
У меня для девчонок ничего приготовлено не было. Я им прямо об этом сказал. В ответ они лишь посмеялись, таким образом сообщив мне, что в этом ничего страшного нет. Затем я переместился в прихожую и надел там ботинки и куртку, в кармане которой я обнаружил сигареты и зажигалку. Я отдал их Тасмин. После этого мы попрощались и я тут же ушел. Дома я работал над презентацией достаточно долго. Когда я закончил, на часах было около трех. Я сразу лег на кровать и мгновенно уснул.
Просмотром сновидений я наслаждался недолго – всего пять часов. В восемь утра я проснулся от звука будильника. Повалявшись в кровати десять минут, я с огромным усилием все-таки встал и прямиком отправился в душ. После душа я быстро позавтракал: выпил кофе и съел два банана, а затем пошел в университет.
Без пяти девять я вошел в кабинет с номером 335. Все, кроме Дианы и Цафана, уже сидели на своих местах. На столах лежали угощения: бутылки разных лимонадов, а также горсти печенья и шоколадных конфет – они были насыпаны в красивые компактные миски.
– Что это, Уинсли? – с улыбкой спросил я приятеля, садясь на стул рядом с ним.
– Награда за наши мучения! – он мне смеясь пояснил.
В кабинет вошли Элис и Анабель. Следом за ними пришли Цафан и Диана. Элис стала настраивать проектор, а Анабель тем временем выступила перед нами с речью, в которой она поблагодарила нас за плодотворную работу в течение первого семестра и пожелала нам не сбавлять обороты после зимних каникул. Когда она закончила говорить, я взял стоящую поблизости бутылку красного лимонада (мне очень хотелось пить) и открыл ее – из бутылки тотчас хлынула жидкость (как будто бы перед тем, как поставить бутылку на стол, ее хорошенько встряхнули). Я забрызгал себя, Уинсли и стол. Все, кроме Анабель, засмеялись. Она же молча посмотрела на меня, как-то недобро и… разочарованно что ли. Аня достала из сумки салфетки и передала мне их через Фабиана и Джавада. Я вытер стол, а затем все-таки налил себе напиток в стакан и сразу все выпил.
Тасмин попросилась выступить первой, чтобы после этого сразу уйти – она хотела проводить подругу Софи, которая в половину одиннадцатого покидала Тарту с автовокзала. Ни Элис, ни Анабель, ни тем более мы, одногруппники, против такого сценария не возражали. Тасмин вышла к доске и рассказала о влиянии глобального потепления на прибрежные зоны городов Европы, попутно демонстрируя слайды отменного уровня. Элис и Анабель высоко оценили ее доклад. После этого Тасмин собрала свои вещи и покинула класс.
Следующим к доске вышел Брайан. После него – Шейда. А после – … я уже плохо помню последовательность, в которой выступали мои одногруппники; вот что я помню хорошо – качество их работ (особенно картографическая часть), было намного лучше моего проекта. Когда я закончил свой доклад, Элис и Анабель долго атаковали меня вопросами и претензиями. Я отвечал на них без волнения, во многом благодаря тому, что не выспался. Единственное, о чем я думал там, у доски, – скорее бы настал вечер, чтобы я мог спокойно лечь на кровать в своей комнате и погрузиться в глубокий восстановительный сон.
После меня еще выступил Фабиан (его презентация тоже не особо понравилась преподавателям – особенно Анабель), и наш семинар подошел к концу. Я покидал кабинет в компании Уинсли, и в коридоре к нам подбежал Якчон, который через три часа на автобусе покидал город Тарту: сначала он ехал в Таллинн, а уже оттуда летел в Сеул. «Ребята, – обратился он к нам. – Давайте сходим куда-нибудь пообедать?! Я хочу вас угостить». На лице Уинсли появилась улыбка (она была шире всех остальных, что я когда-либо видел на нем), он ответил: «Конечно, Якчон, я только за!». Я сказал, что мне тоже нравится эта идея.
Через 20 минут мы пришли в ресторан. Он находился в торговом центре с названием «Таску». Я заказал себе порцию суши, тарелку рыбного супа и пиво. Якчон в точности скопировал мой заказ. Уинсли же выбрал салат Цезарь, картошку фри и отбивную. Пить ничего он не стал. Пока мы обедали, Якчон с тоской в голосе сообщил нам, что не уверен, хочет ли сюда возвращаться после зимних каникул, так как ему не нравится ни учеба, ни город Тарту. Мы с Уинсли уже давно привыкли и к подобным высказываниям, и к интонации, с которой южнокореец их говорил. Я ответил ему, чтобы он не торопился с решением, и что я буду рад, если он вернется сюда в феврале. Уинсли согласился со мной. Когда с едой и напитками было покончено, я достал телефон, чтобы узнать, сколько времени. Аккумулятор моего Мейзу снова был мертв.
Я пришел в общежитие около двух часов и сразу поставил смартфон на зарядку. Через десять минут я включил его и увидел несколько сообщений и один пропущенный звонок от Тасмин. Я позвонил ей.
– Саша, ты где? – сказала она сразу, как сняла трубку.
– У себя в общежитии. Я только пришел.
– Где ты был?? И почему не отвечал на мои сообщения и не брал трубку?
– Мы с Якчоном и Уинсли обедали. У меня сел телефон… А что ты хотела?
– А как ты думаешь?!? – почти прокричала она. – Я хотела увидеться. Ты же помнишь, что сегодня я уезжаю?!
– Да, я помню об этом, – я ответил спокойно. – В шесть часов с автовокзала…
– САША! – теперь Тасмин закричала по-настоящему.
– Давай встретимся!
– Ну уж нет! Сейчас я занята – мне нужно дособирать вещи и еще кое-что сделать… Встретиться я смогу только позже.
– Во сколько?
– Не знаю еще! Я тебе напишу.
– Хорошо.
В половину третьего Тасмин написала мне. Она предложила встретиться где-нибудь в центре через 20 минут и выпить по чашке горячего кофе. Мы сошлись на кафе с названием «Гюстав».
Я пришел в кафе ровно в четыре. За одним из столиков возле окна сидели Тасмин и Грета. Я подошел к ним и спросил: «Давно вы здесь?». «Нет, мы только пришли», – ответили мне девчонки. Мы заказали по большой чашке кофе, стали пить его и разговаривать. Сначала Тасмин напомнила мне об их с Гретой планах на ближайшие два дня: в Таллинне, где они окажутся вечером, они сняли номер в гостинице, ночью же они собирались провести время в каком-нибудь клубе. А на следующий день, в десять утра, у них был самолет Таллинн-Берлин. Затем Грета спросила, что я буду делать на Рождество. Я сказал, что в течение двух дней собираюсь медитировать, пить пиво и отсыпаться, а потом – поеду домой, чтобы встретить там Новый Год с семьей, и, возможно, друзьями. Мы выпили кофе и вышли на улицу. На улице было холодно и темно. «Саша, ты сейчас к нам сразу пойдешь, или тебе домой зайти нужно?» – поинтересовалась Тасмин. Я ответил, что сначала забегу к себе ненадолго, а потом сразу же приду к ним в общежитие. «Смотри не опаздывай, – предостерегла меня Грета. – Мы в половину шестого выходим». Я достал из кармана смартфон, чтобы узнать сколько времени. В этот раз Мейзу меня не подвел – его батарея работала. 16.27 увидел я на дисплее. Вместе с девчонками мы дошли до светофора, установленного рядом с фаст-фуд рестораном «Метро». Дальше я повернул налево, а девчонки продолжили идти по прямой.
Оказавшись дома, я плюхнулся на кровать и пролежал на ней 20 минут не вставая. В 17.18 я оделся и покинул квартиру. В Раатузе я вошел в половину шестого. В холле, в пяти метрах от входа я увидел ребят: Шейду, Уинсли, Тасмин, Джавада и Грету. Рядом с ними на полу стояли два рюкзака-гиганта. Один из них водрузил на свои плечи Джавад, а второй – Уинсли. Вся наша компания двинулась к выходу. Я был доволен тем, что иду налегке.
Путь до автовокзала занял у нас пятнадцать минут, даже чуточку меньше. Мы остановились неподалеку от шестой платформы, и парни наконец сняли с себя рюкзаки и поставили их скамейку. «Ну вот и все, – с небольшой грустью в голосе сказала Тасмин. – Через пятнадцать минут мы отсюда уедем». Джавад подошел к ней и приобнял, положив левую руку ей на шею.
– Алекс, ты будешь по нам скучать? – спросила у меня Грета.
– Ну может только первые десять минут, да и то…
– Алекс! – одновременно воскликнули Шейда и Грета.
Уинсли и Джавад засмеялись.
– Саша, пожалуйста, подойди ко мне. Я кое-что хочу тебе дать… – Тасмин сняла с плеча свою сумку, открыла ее и извлекла оттуда небольшой бумажный пакет (в таких обычно дарят подарки). Я подошел к ней, взял его в руки и вернулся на прежнее место. Затем я заглянул внутрь и опешил. Там лежала коса светлых волос длиною 20-25 сантиметров. Я вынул ее из пакета и, глядя в глаза Тасмин, спросил:
– Что это?
– Это мои волосы, Саша. Ты разве их не узнал?
Конечно, как только я увидел в пакете косу, я понял, чьи это волосы. Мой вопрос имел совсем другой смысл… Впрочем, уверен, Тасмин это понимала прекрасно. Я продолжил наш разговор, предварительно посмотрев на лица тех, кто был рядом. В той или иной степени удивлены были все.
– Узнал. А что мне с ними делать?
– Я хочу, чтобы ты передал их в организацию, которая борется с раком.
– А здесь, в Тарту, есть разве такая?
– Не знаю, по идее должна быть. Пожалуйста, разузнай.
– Хорошо, я попробую, – произнес я очень неуверенным голосом и убрал косу обратно в бумажный пакет. Тасмин уловила, что с моей интонацией что-то неладно. Она обратилась ко мне:
– Саша, если ты не хочешь этого делать – скажи. Тогда я попрошу Джавада…
– Да ладно, я постараюсь разузнать, насчет организации, которая борется с раком…
Я хотел добавить «с помощью женских волос», но не стал этого делать.
В течение двух минут все молчали; молчание прервала Тасмин.
– Странно… – сказала она с небольшим беспокойством. – До отправления автобуса осталось всего десять минут, а рядом с этой платформой нет никого, кроме нас. Грета, наш автобус уезжает из Тарту в шесть… в шесть часов ровно?
Грета достала телефон и отыскала в его виртуальном пространстве билет. Внимательно изучила его, после чего заявила:
– Да, ровно в шесть.
– Хорошо, тогда подождем, – беспокойства в голосе Тасмин заметно прибавилось.
Грета сказала, что зайдет внутрь вокзального здания – уточнить, нет ли каких-то проблем с шестичасовым рейсом до Таллинна, и пошла в направлении входа. Мы же остались стоять там, где стояли – возле платформы с номером шесть. Там по-прежнему не было никого, кроме нас. Другие люди, делившие с нами пространство вокзала, находились поодаль – рядом с платформами номер два и номер один. Джавад посмотрел на этих людей и сказал: «Тут что-то не то…». Затем он спросил у Тасмин, сохранен ли на ее Айфоне билет – он захотел взглянуть на него.
– По-моему, Грета мне его присылала… сейчас, погоди, – Тасмин стала изучать содержимое своего телефона.
Через полминуты она воскликнула: «О, я нашла!». И передала телефон в руки Джаваду. Джавад внимательно посмотрел на экран и тихо сказал: «Я, кажется, понял. Здесь написано, что отправление в 6.00 – а это значит, что в шесть УТРА.
– Грета! – крикнула громко Тасмин и устремилась в здание автовокзала, оставив Айфон в руках у Джавада. Мы пошли следом за ней (Уинсли и Джавад забрали рюкзаки со скамейки). Когда мы оказались внутри здания, Грета и Тасмин стояли возле билетной кассы и общались с человеком по ту сторону стекла. Подойдя ближе, я увидел, что этим человеком была женщина лет сорока. По-английски она говорила прекрасно. «Спасибо, мы подумаем», – вдруг сказала женщине Грета и они с Тасмин отошли в сторону. В помещении зазвучала немецкая речь. Через минуту девчонки закончили свой разговор. Обе были сильно расстроены. Когда они подошли к нам, Уинсли спросил:
– Все хорошо или плохо?
– Все плохо, – ответила Грета.
– Все очень плохо, – сказала Тасмин.
Затем девчонки рассказали подробности. Единственный автобус до Таллинна отправляется отсюда в девять часов. Но там осталось только одно свободное место. Завтра же самое раннее время, в которое можно отсюда уехать в столицу Эстонии – восемь утра. Но у девчонок в 10 часов самолет, и поэтому этот вариант им не подходит. Тогда Джавад сказал: «А может таксисты согласятся поехать? Которые здесь, на парковке через дорогу стоят…». Я предложил ему вместе прогуляться до них, чтобы узнать, существует ли такая услуга. Мы прибежали на парковку. Там был только один таксист. Джавад спросил у него, говорит ли он по-английски. Тот ответил, что нет. Тогда я заговорил с ним на русском. «Сколько будет стоить поездка то Таллинна?» – я спросил. «До Таллинна я не поеду» – я услышал в ответ. Мы вернулись в здание автовокзала. По щекам Тасмин текли слезы. «Не переживай, какой-нибудь вариант мы точно найдем», – уверил ее я. Но мои слова не произвели на нее впечатления, слезы продолжили течь по ее обеим щекам.
– Мы уже сдали ключи от комнаты, – всхлипывая сказала она.
– Так пойдемте ко мне! И там уже придумаем что-нибудь.
Все согласились с моим предложением. Единственное, Уинсли должен был встретить приятеля, который приезжал из Таллинна на автобусе через час, то есть в семь часов вечера. Поэтому с нами ему идти было бессмысленно. Мы попрощались с ним и двинулись в сторону моего общежития. Теперь я нес один из рюкзаков (он правда был очень тяжелым).
Оформил свой опыт учебы в европейской магистратуре в виде книги, которую опубликовал на Литрес – https://www.litres.ru/aleksandr-medvedev-30104311/pochti-pol...
Начало истории – Про прибытие в Тарту, ФСБ и общагу
Часть №2 – Про прогулку по Центру, покупку вещей и знакомства, знакомства, знакомства…
Часть №3 – Про пиво, текилу, кальян и южно-американские слезы
Часть №4 – Про начало учебы и первые трудности
Часть №5 – Про моего соседа из Латвии: он носит дреды и курит траву
Часть №6 – Про новый предмет и комнату отдыха
Часть №7 – Про пикник на холме, теодолит и симпатичную немку
Часть №8 – Про черепаху, «Питон» и ностальгию по тропикам
Часть №9 – Про презентацию и эротические стоны за стенкой
Часть №10 – Про завтрак с корейцем, игру в теннис и поход в бар
Часть №11 – Про тусу в общаге и поход в ночной клуб
Часть №12 – Про Shisha Studio бар, поездку домой и немного странную вечеринку
Часть №13 – Про мою комнату, вечеринку и сладость объятий
Часть №14 – Про большой телескоп и жульничество на экзамене
Часть №15 – Про последствия списывания на экзамене по программированию
Часть №16 – Про письмо от возмущённой соседки, беседу о медитации и приглашение в Хельсинки-трип
Часть №17 – Про нервный срыв, госпиталь, таблетки
Часть №18 – Про мою ложь и прибытие в Хельсинки
Часть №19 – Про пребывание в Хельсинки: прогулки, бар и регги-концерт
Часть №20 – Про ошибку, одиночество и возвращение домой
Часть №21 – Про помощь, кровать и зимнее чудо
Часть №22 – Про презентацию, экзамен и преподавательский гнев
Все утро субботы внутри себя я наблюдал мучительное противоречие: идти вечером на Рождественскую вечеринку или нет. Аргументами «за» являлись ее бесплатность (так как Брайан платил за аренду коттеджа) и персональные уговоры Тасмин. «Саша, ты должен там быть! – говорила она. – Ведь это последняя наша суббота!». Аргумент «против» был только один – мне не хотелось там быть, и мой ум толком не мог понять почему. В полдень, обедая овощным салатом и вареной картошкой, я для себя все решил: вечер я проведу в одиночестве дома – я буду пить пиво и смотреть какой-нибудь фильм. Я написал об этом Тасмин. «Саша, не делай глупости! Если ты не хочешь там быть с нами с начала, то приходи немного попозже – часов в шесть или семь», – написала она мне в ответ. Я обещал ей подумать над этим.
Ровно в пять часов, когда у ребят началась вечеринка, я вернулся из магазина домой. Я поставил пивные бутылки в холодильник, а сам отправился в душ. Через 15 минут я снова оказался в своей комнате. Я включил ноутбук и стал искать какой-нибудь фильм на вечер. Поиски заняли у меня достаточно много времени – минут 25. Без двадцати шесть я наткнулся на фильм с Бредли Купером, который назывался «Области тьмы». Название и аннотация меня заинтересовали. Я решил, что сегодня буду смотреть именно это кино. Я сходил на кухню и принес оттуда пивную бутылку. Я открыл ее и начал смотреть «Области тьмы». Минут через пять или шесть (за это время я сделал глотков 25-26) в WhatsApp мне пришло сообщение.
– Ну что, решил не приходить? – написал мне Кирилл.
– Да, решил сегодня дома попить, – сказал я ему.
– Жаль…
– Почему?
– Тебя тут нам не хватает…
– Ты серьезно?
– Вполне.
Я ничего не ему не ответил. Но в целом мне очень польстил наш диалог. Я сделал два триумфальных глотка из бутылки и продолжил смотреть фильм. Минут через десять мне написала Грета: «Алекс, давай к нам приходи! Мы скучаем». Эти слова меня подкупили. Я почувствовал, что некоторые ребята действительно желают меня сегодня увидеть. Но все-таки я еще сомневался, стоит ли мне срываться и отправляться к ним, забив на одиночество, пиво и фантастическую игру Бредли Купера. Пока я крутил в голове эти мысли, мне написала Аня: «Саша, давай приходи уже! Мы тебя ждем».
Я выключил ноутбук, оделся и вышел на улицу, предварительно узнав у Греты адрес коттеджа, который Брайан снял для нас всех. Этот коттедж находился далеко на окраине города. Грета предупредила, что мне, возможно, будет трудно его отыскать одному; и посоветовала вызвать такси. Однако ее советом я пренебрег. Я знал, как мне добраться до Лыунакескуса (торговый центр и по совместительству конечная остановка автобуса). А оттуда, как я надеялся, к ребятам меня приведет GPS, встроенный в Мейзу.
В центре города я сел на автобус номер один. И уже через 10-15 минут прибыл на конечную станцию. Когда я проходил по парковке торгового центра, я достал из кармана смартфон, чтобы посмотреть, куда мне идти. Как только я открыл Google-карты, заряд батареи моего капризного Мейзу резко понизился с 89-ти процентов до 75-ти, а потом почти сразу до 42-х. «Только не это!» – подумал я в ужасе и зашагал в два раза быстрее, наивно решив, что мне это как-то поможет. За 20 метров пути заряд батареи понизился вдвое: теперь у меня было всего лишь 20 процентов. Я быстро-пребыстро (насколько Мейзу смог мне позволить) открыл WhatsApp, а конкретней, свою переписку с Гретой, и пять раз подряд про себя прочитал название улицы и номер коттеджа, который Брайан снял для нас всех, а вернее, сняла его мама. Я посмотрел по сторонам. Слева от меня в десяти метрах в машину садились молодой человек и молодая девушка. Я рванул к ним. Девушка уже села на переднее пассажирское сидение и протянула руку к двери, чтобы ее закрыть, как рядом с ней возник я.
– Извините! – запыхаясь сказал я ей по-английски. – Вы не знаете где находиться вот эта вот улица? – Я протянул ей смартфон (WhatsApp сообщение Греты было открыто).
Девушка мне ничего не ответила (в этот момент я стал сомневаться, что она говорит по-английски), но взяла в руки мой телефон. Она посмотрела на него секунду-другую, а затем два раза тыкнула пальцем в экран.
– Он что, не работает? – спросила она на чистом английском и отдала мне смартфон.
Я попытался привести Мейзу в чувства, потыкав пальцем экран, но все было тщетно. После этого я честно рассказал девушке, что я направляюсь на рождественскую вечеринку к своим одногруппникам, и что привести туда меня мог только смартфон – а у него в последнее время барахлит батарея. Выслушав меня, девушка улыбнулась. «А адрес ты помнишь?» – спросила она. Я произнес название улицы и номер дома, после чего девушка сказала: «садись». Я открыл заднюю дверь и забрался в Фольксваген.
– Здравствуйте! – сказал я водителю.
– Здравствуй, – ответил он мне, параллельно вбивая в навигатор (он был закреплен на панели) нужный мне адрес. Когда он закончил, он произнес: «А, так это совсем-совсем рядом…». Вскоре после этого мы тронулись с места.
Сначала мы выехали с парковки Лыунакескуса, а потом повернули на дорогу, которая вела в небольшой коттеджный поселок, где не было ничего, кроме одно- и двухэтажных частных домов. Мы ехали молча, в машине лишь тихо играла спокойная музыка – какой-то инструментал без голосов. Несмотря на молчание, я чувствовал себя необычайно комфортно – у этих двоих был потрясающий вайб. Мы немного поплутали по темным и узким дорогам внутри коттеджного микрорайона, и в какой-то момент оказались возле довольно большого одноэтажного дома, обнесенного невысоким забором. Это, как показал GPS, был тот самый коттедж. Снятый и оплаченный Брайаном.
– Все, мы на месте, – спокойным голосом сообщила мне девушка.
– Спасибо большое! – поблагодарил я ребят. – Если бы не вы, это была бы моя худшая вечеринка!
Ребята посмеялись, после чего я еще раз сказал им «спасибо», а затем покинул салон. Фольксваген сразу же развернулся и уехал куда-то во тьму. Я оглядел дом: в каждом окне там горел свет; из-за плотных штор мне не было видно, что происходит внутри. Впрочем, я не был уверен, что там что-нибудь происходит из-за странной всепоглощающей тишины – крайне нетипичного признака любой вечеринки. Я отворил калитку и прошел прямо 20 шагов. Так я оказался на крыльце перед дверью и постучал. Через 30 секунд мне открыли. Человеком, который открыл, был Кирилл. Увидев меня, он улыбнулся и сказал:
– О, все-таки ты к нам пришел!
– Да, решил побаловать своих одногруппников.
– Побаловать чем?
– Присутствием.
Кирилл улыбнулся шире и сделал шаг в сторону, после чего я вошел
.
Пока я снимал с себя ботинки и куртку в просторную прихожую пришли Грета и Шейда. Они поприветствовали меня; в их приветствии я распознал признаки радости – от этого мне стало очень приятно. Когда я разделся, мы вчетвером прошли несколько метров прямо, а затем повернули налево и через открытую дверь попали в гостиную огромных размеров, в дальнем углу которой стоял обеденный стол. За столом в тишине сидели ребята: Брайан рядом с какой-то тучной девчонкой (я уже где-то видел ее, но кто она я не знал), Джавад рядом с Тасмин (он почему-то обнимал ее), а также Аня, Уинсли, Софи и Цафан. Отсутствовали Фабиан и Диана, а также южнокореец Якчон (про то, что он не хочет праздновать с нами я уже знал – он мне сам об этом сказал еще неделю назад). Я поздоровался сразу со всеми и сел на свободное место рядом с Уинсли. Он хлопнул меня рукой по плечу и, улыбнувшись, спросил: «Сащщаа, друг мой, как ты добрался?». Я красочно и в подробностях рассказал ему. Момент, когда у меня сел телефон вызвал у Уинсли смех.
Я осмотрел поверхность стола: на ней лежали вилки, ножи и тарелки. Помимо них еще стояло несколько бутылок с вином и ликером, а также больших пластмассовых мисок, в которых находилась еда. Грета заметила мой интерес и сказала:
– Алекс, бери все что хочешь!
– Спасибо, возьму! Но я не прочь также бы выпить вина… или ликера…
Грета хихикнула и в точности повторила свои же слова: «Алекс, бери все что хочешь!». Я улыбнулся, а затем положил себе на тарелку два разных салата и налил в бокал немного вина (оно было красным).
Пока я уплетал салаты, некоторые ребята общались между собой, некоторые залипали в экраны своих смартфонов; Джавад и Тасмин молча сидели в обнимку друг с другом. Когда на моей тарелке почти уже ничего не осталось, Грета предложила нам поиграть в «крокодила». Всем, кроме Тасмин, понравилась эта идея. Тасмин же сказала, что у нее болит голова, и что она пойдет полежит на кровати в спальне. Сразу после того, как она ушла, мы разделились на три команды и стали играть. Полтора часа прошли незаметно – игра прошла интересно и весело. Когда мы закончили, всеми ребятами разом овладела тоска – они все поголовно стали залипать телефонах. Я же себе такой роскоши позволить не мог – у моего Мейзу заряд батареи по-прежнему был на нуле.
Чтобы чем-то занять себя, я отправился исследовать дом. Первым делом я подошел к двери в углу гостиной, открыл ее и вошел в небольшую комнату с двуспальной кроватью. Кроме кровати и тумбочки там ничего больше не было. «Скукота», – подумал я и вернулся обратно в гостиную. Оттуда я направился в коридор. В коридоре я обнаружил три закрытые двери: две из них располагались слева, а еще одна – прямо (этой дверью как бы и заканчивался коридор). Увидев в этом небольшую интригу, я подошел к ней и отварил – это оказалась крохотная (два на два метра) сауна. Комфортно в ней проводить время можно было лишь в одиночестве. Ну, максимум с кем-то вдвоем.
Я направился к следующей двери. Открыв ее, я оказался в спальне. Она выглядела в точности так, как и та, которая примыкала к гостиной. Я подошел к последней, третей, двери и открыл ее – это тоже была спальня с тумбочкой и двуспальной кроватью. На этой кровати лежала Тасмин
– Что ты хотел, Саша? – спросила она вялым голосом.
– Просто смотрю дом… А ты как? У тебя все в порядке?
– В целом да. Только голова немного болит…
– А почему?
– Не знаю, у меня так бывает. Хочу отлежаться сейчас… Мы с девчонками скоро собираемся в клуб. Ты пойдешь с нами?
– Ты имеешь в виду сегодня?
– Да. Мы с Гретой и Софи планируем выезжать через час.
– Не, в клуб мне сегодня точно не хочется.
– Хорошо.
Я закрыл дверь, чтобы оставить Тасмин в одиночестве. Я решил ненадолго выйти на улицу. Надевая ботинки, я бросил взгляд в угол прихожей – там стоял малюсенький пуфик. На пуфике лежали зажигалка и пачка сигарет. Я открыл ее. Пачка оказалась практически полной. Я вынул одну сигарету оттуда, взял зажигалку и вышел во двор. На улице я провел минут десять. Потом я вернулся домой: разделся и проследовал сразу в гостиную. Почти все ребята втыкали в свои телефоны. Брайан по-прежнему сидел за столом рядом с той, незнакомой мне тучной девочкой, и о чем-то с ней активно болтал. На диване, стоящем возле стены, я увидел Тасмин и Джавада, которые молча лежали… обнявшись. В этот момент я даже не понял, какое именно чувство я испытал. Наверно, это было удивление вперемешку со злобой… Будто бы вселенная дала мне эмоциональный щелбан… В общем, мне правда не нравилось то, что я видел. Мне срочно нужно было себя куда-нибудь деть. Я пересек всю гостиную и открыл дверь, ведущую в спальню. Там, на краю двуспальной кровати на лежал Уинсли. Он повернул в мою сторону голову и улыбаясь сказал:
– О, это ты Сащщаа…
– Да, это я. Уинсли, ты не против, если я немного полежу здесь с тобой?
– Конечно не против! Ложись!
Я лег и спросил:
– А ты, Уинсли, уже хочешь спать?
– Да, Сащщаа, я почему-то часто утомляюсь в последнее время…
– Думаю, это из-за учебы… из-за того, что семестр подходит к концу, и нам много что нужно делать.
– Наверно, ты прав, – Уинсли лег на левый бок, повернувшись ко мне затылком. Больше у него я ничего не спросил.
Минут через десять-пятнадцать я предельно аккуратно, чтобы не нарушить спокойствия Уинсли, покинул спальню и снова оказался в гостиной, где за это время не поменялось вообще ничего.
– Саша, – ко мне обратилась Грета, сидящая за столом. – Ты с нами поедешь? Мы через десять минут собираемся такси вызывать.
– Да, я с вами.
– Хорошо, я тогда нужно будет указать, что нас пятеро…
Я еще раз сходил покурить на улицу. Когда я вернулся в гостиную, Софи сказала мне, чтобы я собирался, потому что через три минуты такси уже будет здесь. Я попрощался с теми, кто оставался и переместился в прихожую. Там я оделся, а потом вышел во двор. Через минуту ко мне присоединились ребята: Грета, Тасмин, Софи и Джавад. Спустя 30 секунд к дому подъехал минивэн серебристого цвета марки Пежо. Мы забрались в него (я сел спереди, остальные расположились сзади) и водитель тронулся с места.
Пока мы ехали до общежития на улице Раатузе (12-15 минут), каждый из нас, находившихся в минивэне, молчал. Потом такси остановилось. Мы расплатились с водителем и покинули просторный салон, оказавшись на темной холодной улице.
– Саша, ты точно не пойдешь с нами на дискотеку? – спросила Тасмин.
– Точно, – я ей ответил.
После этого я попрощался с девчонками посредством объятий (Джавад же просто хлопнул меня по плечу) и пошел в сторону своего дома на улице Нарва. Мне вдруг безумно захотелось поспать.
Оформил свой опыт учебы в европейской магистратуре в виде книги, которую опубликовал на Литрес – https://www.litres.ru/aleksandr-medvedev-30104311/pochti-pol...
Начало истории – Про прибытие в Тарту, ФСБ и общагу
Часть №2 – Про прогулку по Центру, покупку вещей и знакомства, знакомства, знакомства…
Часть №3 – Про пиво, текилу, кальян и южно-американские слезы
Часть №4 – Про начало учебы и первые трудности
Часть №5 – Про моего соседа из Латвии: он носит дреды и курит траву
Часть №6 – Про новый предмет и комнату отдыха
Часть №7 – Про пикник на холме, теодолит и симпатичную немку
Часть №8 – Про черепаху, «Питон» и ностальгию по тропикам
Часть №9 – Про презентацию и эротические стоны за стенкой
Часть №10 – Про завтрак с корейцем, игру в теннис и поход в бар
Часть №11 – Про тусу в общаге и поход в ночной клуб
Часть №12 – Про Shisha Studio бар, поездку домой и немного странную вечеринку
В понедельник утром по пути в университет я встретил Шейду, Тасмин и Якчона. Мы немного поговорили об учебе, а затем Якчон начал нам жаловаться о том, как он устал от своих общажных соседей, одним из которых был Фабиан (эти жалобы я уже слышал). Камерунец досаждал Якчону куда больше остальных. «Вы даже не представляете! Он постоянно разговаривает на кухне по телефону. Он делает это все время! И очень громко. А по ночам сильно храпит. Я не могу нормально спать из-за его храпа. Он что, не может сделать операцию?! У нас в Корее это нормальная практика. Это же так ужасно – мешать отдыхать остальным…». В ответ на это Тасмин издала какой-то невнятный, похожий на сочувствие, а Шейда громко хихикнула.
– Приходи ко мне в пятницу вечером в гости, – сказал я Якчону. – Я на все выходные остаюсь в квартире один – поэтому у меня там релакс-атмосфера!
– Спасибо, Алекс! Я приду! Хочешь, я принесу пива?
– Конечно хочу!
Якчон улыбнулся.
– А можно мы тоже придем? – робко спросила Тасмин.
– Приходите, – сказал я спокойно. Внутри я ликовал.
Не могу сказать, что всю неделю я провел в томительном ожидании пятницы, но мысли о предстоящей вечеринке, на которой будет Тасмин, посещали меня достаточно часто. В пятницу днем я успешно сдал первую часть экзамена по программированию, правильно ответив на семь вопросов из десяти. Сразу после экзамена, прямо в классе, я сказал Якчону и Шейде, что буду ждать их к семи. Также я попросил ребят сообщить об этом Тасмин. Они предсказуемо согласились.
В 19.10 Якчон написал мне, что они подошли и ждут меня на первом этаже возле входа. Я спустился на первый этаж и запустил ребят внутрь. Затем мы зашли в лифт и вскоре оказались на седьмом этаже. Далее под комментарии Шейды о том, что ее общежитие (Раатузе) во много раз лучше «вот этого», мы прошли по коридору до моей двери, я открыл ее, и мы оказались в кухнеприхожей. Когда ребята разделись, я открыл дверь своей комнаты и сказал им: «Прощу».
Темное пространство моей комнаты освещала гирлянда и несколько свечек, которые я зажег перед тем, как спустился вниз за ребятами.
– Вау! – сказала Тасмин и прошла в центр комнаты.
– Боже мой! – воскликнула Шейда и отправилась вслед за Тасмин, вращая головой во все стороны.
Якчон же молча подошел к одной из настенных полок и начал рассматривать предметы и книги, которые там находились. Мимика его лица отображала признаки удовольствия и восторга.
– Алекс, у тебя такая классная комната! – Тасмин достала из сумки бутылку красного вина и протянула ее мне.
– Да, мне тоже тут нравится! – Я взял бутылку и пошел на кухню за штопором.
Пока я искал его в кухонном шкафчике, я услышал, как своим впечатлениями с ребятами делится Шейда: «Здесь так уютно! – сказала она громким шепотом. – Вы не знаете, он случайно не гей?».
– Нет, Шейда, я не гей – я тебя уверяю! – сказал я, как только вернулся обратно к ребятам.
– ТЫ ЧТО, ЭТО СЛЫШАЛ!!?
Тасмин и Якчон засмеялись, а Шейда стала оправдываться:
– Просто мой брат… если бы ты видел, как выглядит его комната… … я думала, что все мальчики живут так, как это делает он…
Я уже приготовился пошутить по этому поводу, как Тасмин опередила меня, сказав Шейде, что «Алекс – человек адекватный, и он на такое не злится». Потом она спросила, есть ли где-нибудь здесь бокалы. И я снова пошел на кухню.
В течение пары часов мы пили вино и общались. Я с удовольствием наблюдал на лицах ребят радость и расслабление. В какой-то момент они сдвинули вместе обе кровати и улеглись на них, а я же отправился в душ. Когда я вернулся в комнату, я обнаружил, что все трое уснули. Я аккуратно взял в руки гитару и почти что на цыпочках вышел на кухню, закрыв за собой дверь. Там я, подобно Янису, плюхнулся в мешковатое кресло и стал тихо-претихо играть. Минут через десять дверь моей комнаты открылась и оттуда вышла Тасмин. Она посмотрела на меня и спросила:
– Алекс, а почему ты сидишь здесь, а не с нами?
– Мне захотелось поиграть на гитаре, а вы так сладко спали – я не хотел вам мешать.
– Поиграй нам!
– Ладно, сейчас…
Я вошел в комнату вслед за Тасмин. Якчон и Шейда сидели на кровати в тотальном умиротворении. Тасмин села рядом с ними.
– Как вам спалось? – спросил я у ребят.
– О! – воскликнула Шейда. – У тебя такая расслабляющая атмосфера! Я даже не заметила, как уснула!
– Да, Алекс, – сказал Якчон. – Нам очень нравится у тебя!
Я улыбнулся и ответил, что рад это слышать. После этого я вместе с гитарой сел на стул напротив кровати и начал играть. На второй песне в стену постучали. Я остановился.
– Ты чего?! – спросили в унисон Тасмин и Шейда.
– Вы разве не слышали стук?!
– Слышали! Ну и что?? – Шейда посмотрела на экран телефона. – Еще только десять часов!
Я подумал, что раз моя соседка периодически будит меня эротическими звуками, я имею право поиграть еще какое-то время. Я продолжил. В стену постучали еще один раз. Я продолжил играть. Больше никаких сигналов от соседки не поступало. Примерно через полчаса я поставил гитару на место (на стул возле стены).
– Это было очень круто! – сказала Шейда
– Спасибо!
– Да, ты классно играешь, – похвалила меня Тасмин.
– Спасибо!
Якчон посмотрел на меня и одобрительно покивал, улыбаясь при этом.
«Ладно, – сказал я ребятам. – Я скоро буду ложиться спать». Они неторопливо поднялись с кровати, взяли свои вещи и поплелись в коридор, где довольно быстро оделись.
– Было очень здорово! – сказала Тасмин и обняла меня.
– Да, Алекс, спасибо! – выразил благодарность Якчон.
– Ты не обижаешься на меня за «гея»? – Шейда посмотрела мне прямо в глаза.
– Нет, но некий осадок остался…
– АЛЕКС! – крикнула Шейда.
– Да шучу я, шучу…
Тасмин и Якчон засмеялись.
«Мне тоже очень понравилось, как мы провели с вами время!» – сказал я ребятам. После это они ушли, а я сразу отправился спать.
Утром я проснулся довольно поздно – в 10 часов. Я сходил в душ, а когда вернулся в комнату, увидел сообщение от Якчона с предложением попить где-нибудь кофе. Я согласился. Мы встретились в половину одиннадцатого возле «Консума» и не спеша побрели в сторону торгового центра «Таску». По пути мы немного обсудили учебу, а когда оказались в кафе, Якчон первым делом сказал мне:
– Знаешь, ты нас всех поразил вчера, когда начал играть на гитаре. Мы сначала думали, что твоя гитара – это просто элемент декорации.
– Что? – улыбнулся я. – Ты серьезно?
– Да.
– Никто не хранит дома гитару только лишь как декорацию.
– Нет, ты заблуждаешься, Алекс. Так много кто делает.
– Зачем? Чтобы производить на гостей впечатление?
– Не знаю… Наверно.
– Ну я бы ради этого точно не стал везти инструмент из России, – ухмыльнулся я.
– Ох, Алекс…
Нам принесли кофе и куриные сэндвичи. Якчон сделал глоток и продолжил беседу:
– Тасмин так много вчера о тебе говорила, когда мы шли от тебя вышли… Думаю, ты ей симпатичен.
– Да брось ты! – нарочито равнодушно сказал я, хотя последние слова Якчона вызвали у меня если не эйфорию, то уж точно блаженство.
– Алекс, я тебя уверяю, что на деле все так и есть…
После этого я перевел тему, спросив Якчона о том, как проводят свободное время студенты в Южной Корее. И в течение следующих 30 минут я слушал об этом подробный рассказ.
В час с небольшим я оказался дома. Сначала я помедитировал, а затем сварил спагетти с сардельками и съел их, предварительно посыпав блюдо хлопьями тертого сыра. Затем я лег на кровать и стал смотреть «Симпсонов». На середине второго эпизода я получил сообщение от Тасмин. Я поставил сериал на паузу и прочитал послание, которое представляло собой вопрос:
– Алекс, что ты делаешь вечером?
– Думал, попить пиво и фильм посмотреть…
– А ты прогуляться не хочешь?
– Во сколько?
– Где-то в шесть или семь.
– Давай! В половину седьмого!
– Отлично! А где встретимся?
– На светофоре, который возле «Метро».
– Хорошо.
Я отложил телефон и вернулся к просмотру сериала. Однако происходящее на экране меня больше не особо интересовало. Я целиком ушел в размышленья о том, что Якчон мне сегодня сказал о Тасмин. Мне очень хотелось, чтобы его размышления оказались правдивы.
Мы с Тасмин подошли к светофору практически одновременно. После короткого приветствия мы двинулись в сторону площади. Первые метров 100 никто из нас не произнес ни единого слова. Тасмин, наверно, ждала первых вербальных шагов от меня; я же молчал специально, воспринимая происходящее как эксперимент. Наконец моя спутница не выдержала и тихо воскликнула:
– Алекс, почему ты молчишь?!
– Даю тебе шанс проявить себя! – я улыбнулся.
Тасмин недовольно цокнула и сказала:
– Ты же из нас двоих – мальчик!
– И что? – я улыбнулся сильнее.
– Ничего…
Я ощутил, как романтический вайб стремительно покидает нашу прогулку. Через десятисекундную паузу я наконец спросил у Ясмин:
– Чем ты занималась сегодня?
– Утром мы с Гретой сходили на завтрак в кафе, а потом я переписывалась со своим научруком.
– А твой научрук – классный?
– Очень! Он занимается темой глобального потепления. А еще он состоит в организации по защите животных… Могу сказать, что он – мой идеал!
Я хотел как-нибудь пошутить по этому поводу, но в итоге не стал этого делать. Между нами снова возникло молчание. Однако уже через пару секунд Тасмин прервала его, задав мне вопрос:
– А что делал ты?
– Утром… ну как утром… скорее в обед… я пил кофе с Якчоном. Потом вернулся домой и пообедал. А после – увидел твое сообщение.
– А что ты ел на обед?
– Макароны с сардельками.
Тасмин демонстративно поморщилась.
– Что-то не так? – полюбопытствовал я.
– Фу! Не понимаю, как люди могут есть мясо…
Я ей ничего не ответил на это. Спустя пару мгновений Тасмин поинтересовалась, как мы посидели утром с Якчоном.
– Хорошо, – я ответил. – В этот раз он жаловался меньше обычного…
На лице Тасмин появилась улыбка. Мне захотелось кое-что уточнить у нее.
– А это правда, что вчера вы подумали, будто бы я использую гитару как декорацию, а не играю на ней?
– Ну да… Тебе Якчон рассказал?? Мы же с ним вроде договорились…
– Да ладно, – я улыбнулся. – Просто меня это здорово удивило… Кто вообще использует музыкальные инструменты только как предмет интерьера?!
– Алекс, таких людей очень много…
Мы молча прошли метров 200 по набережной вдоль реки, а затем Тасмин предложила купить вина и распить его в моей классной комнате. Я, разумеется, обеими руками был за. Мы отправились в магазин, где первым делом посетили алкогольный отдел. Там Тасмин взяла с полки бутылку красного вина из Португалии. После этого я вознамерился заглянуть в зону с молочными продуктами, чтобы приобрести сыр, но Тасмин остановила меня, сообщив, что с недавних пор не употребляет молочку. Вместо этого мы подошли к стеллажу с фруктами, откуда я (после краткой консультации с Тасмин) достал два апельсина и два крупных яблока. Потом мы направились к кассе. Когда настал момент оплаты, я извлек из кошелька карточку и прислонил ее к терминалу. Женщина-кассир протянула мне чек и пожелала хорошего вечера.
– Сколько я тебе должна? – спросила меня Тасмин по пути к выходу.
– Нисколько, – ответил я ей.
– Ты в этом уверен?
– Погоди, мне нужно время, чтобы подумать…
Тасмин громко хихикнула, а на моем лице появилась улыбка. Через два десятка шагов мы оказались на улице, где уже во всю накрапывал дождь.
Когда мы подошли к моему общежитию, Тасмин вдруг поинтересовалась у меня:
– А Брайан же здесь живет, да?
– Да.
– Черт… Надеюсь, мы не встретим его!
– Почему? Между вами что-то произошло?
– Я тебе не скажу. Это личное, Алекс.
Мы вошли внутрь здания и вскоре очутились в лифте. Затем мы молча поднялись на седьмой этаж, а потом также молча проследовали до моей квартиры. Лишь только когда мы оказались в кухнеприхожей, Тасмин наконец нарушила тишину, сказав «как же у вас грязно на кухне». Однако уже через пару десятков секунд мы зашли в мою комнату, и Тасмин не смогла скрыть восторга. «Как же у тебя тут классно!» – с восхищением сказала она, после чего села по-турецки на одну из кроватей. Я отправился на кухню за штопором и стаканами. И вскоре принес в комнату это добро.
Пока я откупоривал бутылку вина, Тасмин пошла в ванную. Я воспользовался этим, и переоделся в домашний наряд – так на мне вместо кофты и джинс появились футболки и шорты. Когда Тасмин вернулась, в комнате горели три свечки, а на столе стояли стаканы, наполненные наполовину красным португальским вином. Я взял один из стаканов в руку и протянул Тасмин. «Спасибо!» – сказала она, улыбаясь. Я чувствовал, что происходящее очень нравится ей. Затем я взял второй стакан и жестом пригласил Тасмин чокнуться. В момент, когда она направила свой стакан в сторону моего, я заметил, как парафин стекает с одной из свечек прямо на поверхность книжной полки, образуя там небольшую лужу. Сразу после того, как в комнате раздался аккуратный звон от соприкоснувшихся стаканов, я, не отрывая глаз от свечки, стал приближать вино к губам. Но Тасмин меня остановила, закричав:
– АЛЕКС!
– Да? – я перевел взгляд на источник крика.
– Когда чокаешься, нужно смотреть человеку в глаза!
– Почему?
– Потому что так принято! Во всяком случае, у меня в стране…
– Ну ладно.
– Давай еще раз…
Мы вновь направили наши стаканы навстречу друг к другу. В кульминационный момент чоканья я специально повернул голову вправо. «АЛЕКС! – снова закричала Тасмин. – Тебе нравиться злить меня?» Я, смеясь, извинился и пообещал так больше не делать. После этого мы повторили наш ритуал, который на этот раз прошел по всем правилам. Я сделал глоток и сел на кровать рядом с Тасмин.
За разговорами мы довольно быстро опустошили наши стаканы, поэтому вскоре я снова налил в них вино. Также я вспомнил, что в кухнеприхожей в пакете лежат яблоки и апельсины. Я отправился их принести. Сначала я помыл фрукты, затем нарезал их и положил на тарелку, а после вернулся к Тасмин. Она со странным видом смотрела на экран своего телефона.
–У тебя все хорошо? – спросил я у нее и сел рядом.
– Да… просто…
– Что?
– Мне Брайан тут пишет…
– Так ответь ему, что занята.
– Я уже написала, что мы сидим у тебя… И он тоже хочет прийти сюда…
– Я не хочу, чтоб он приходил. Надеюсь, ты со мной солидарна.
– Ну в общем-то, да… только вот… что мне ответить ему?
– Ответь, что мы не хотим, чтобы он приходил.
– Нет, это же грубо. Я так не могу!
– Тогда скажи, что я против.
– Нет, так тоже нельзя… Ладно, пока ничего не буду писать ему. Давай лучше выпьем!
–Давай!
Мы выпили: Тасмин разом опустошила половину половины стакана, я же в три глотка приговорил все целиком. Сразу после этого я прямо спросил:
– Брайан… он к тебе клеится?
– Я бы не стала это так называть… Но, думаю, что я ему нравлюсь.
– А с твоей стороны взаимности нет?
– Алекс! Что за вопросы!? Конечно же нет!
– А жаль, я легко могу представить вас парой…
Тасмин с силой ударила меня кулаком по плечу. Несмотря на то, что в ответ я засмеялся, я довольно отчетливо почувствовал боль.
– За что? – я иронично воскликнул.
– Сам знаешь! – сказала Тасмин и опустила голову вниз. – Ну вот, из-за тебя я пролила на джинсы вино…
– Покажи!
На ее правом колене я увидел небольшое пятно. Я сказал, тыча в него указательным пальцем:
– Давай солью посыплем – я сейчас ее принесу!
– Ты не шутишь?
– Нет, не шучу.
Тасмин отправилась в ванну, чтобы при помощи горячей воды попытаться удалить винную кляксу. Я же переместился на кухню и стал искать в шкафчиках соль, которая у нас с Янисом хранилась в небольшой пластмассовой банке. Вскоре я ее обнаружил, взял и принес в ванную. Тасмин активно терла мокрой ладонью свою правую ногу. Это зрелище меня рассмешило. Я понаблюдал за действиями моей немецкой подруги еще пару секунд, а затем открыл банку и извлек оттуда щепотку белых кристаллов и как бы втер их в область пятна.
– Готово! – произнес я и посмотрел на Тасмин – она улыбалась.
– Спасибо! Но, честно, я не думаю, что это хоть как-то поможет…
– Поможет, ты главное верь!
– Хорошо, мы посмотрим. В любом случае, я ношу эти джинсы уже третий год… Я не расстроюсь, если придется с ними расстаться.
Вскоре мы вернулись в комнату, где я разлил по стаканам остатки вина. Тасмин заняла свое прежнее место на одной кроватей, я сел рядом на стул.
Минут 10 мы пили вино и общались. После того, как я сделал финальный глоток, я поставил стакан на поверхность стола и сел на вторую кровать. Я посмотрел на Тасмин – теперь мы располагались напротив друг друга. Она улыбнулась. А спустя пару секунд медленно встала, подошла ко мне и сказала:
– Ты не против, если я лягу?
– Конечно, ложись.
Она легла головой на подушку, ее ноги оказались сверху моих.
– Тебе так комфортно? – Тасмин уточнила.
– Более чем.
Мы замолчали. Вскоре я почувствовал, как пальцы ее левой руки коснулись моей правой ладони. Я уже было хотел взять ее за руку, но Тасмин мне сказала: «Алекс, ложись рядом со мной». Я освободил свои ноги и лег около стены на правый бок. Тасмин повернулась ко мне, взяла мою руку и положила ее себе под голову; второй рукой я обнял ее. Время для меня существовать перестало. Я вошел в какой-то особенный сладостный транс.
В какой-то момент Тасмин прервала приятную тишину, которая по моим ощущениям, длилась целую вечность. Она сказала мне:
– Алекс, я думаю, мне надо идти.
– Куда?
– Домой – куда еще?!
– А почему?
– Уже поздно.
–Ты в этом уверена?
– В том, что уже поздно?
– Нет, в том, что тебе нужно домой.
– Да, я уверена.
Я ничего не ответил.
Тасмин неподвижно полежала еще 30 секунд, а затем медленно встала с кровати и взяла свою сумку, которая лежала на полу рядом со стулом. Оттуда она извлекла телефон.
– Сколько времени? – я спросил ее.
– Половина второго.
– Ого! Я думал, сейчас где-то 11…
– Я же тебе говорила, что уже поздно…
Тасмин переместилась в коридор; я наконец поднялся с кровати и пошел туда вслед за ней. «Мне тебя проводить?» – спросил я. Но выходить на улицу мне совсем не хотелось. Ясмн, видимо, почувствовала это и поэтому сказала, чтобы я отдыхал, а она дойдет до дома сама. После этого мы попрощались, обнявшись.
Перед тем, как отправиться спать, я решил сходить в душ. Там я довольно долго стоял под струей горячей воды, при этом сильно балдея. Когда я вернулся в комнату, я увидел, что мне пришло сообщение от Тасмин. «Я дома, спасибо за вечер! – написала она. – Ты, кстати, был прав – того пятна больше нет!». Я улыбнулся, в ответ написал «доброй ночи», а затем лег в кровать и мгновенно уснул.
Оформил свой опыт учебы в европейской магистратуре в виде книги, которую опубликовал на Литрес – https://www.litres.ru/aleksandr-medvedev-30104311/pochti-pol...
Педагогическая академия кишела симпатичными студентками, за красотой которых я исподтишка наблюдал, когда обедал в столовой. Но у меня не хватало смелости, чтобы познакомиться с кем-нибудь из них. Среди моих одногруппниц меня, к сожалению, никто не привлекал. Глубоко расстроенный своим положением, я решил сосредоточиться на учебе. Как раз в это время, в середине сентября, один преподаватель-геолог предложил мне поработать вместе с ним над научным проектом. Геология, как, впрочем, и география, никогда меня особо не привлекала. Но выгода была очевидной. При таком раскладе мой дипломный проект был готов уже к концу второго курса. Поэтому я согласился.
Через микроскоп я рассматривал шлифы минералов и горных пород. А затем делал их подробное описание. Я приходил в Институт геологии по вторникам и пятницам к четырем часам вечера. А в шесть был уже дома. Такой режим меня полностью устраивал. Однако через пару месяцев непрерывной работы проявился ее побочный эффект. Мой правый глаз стал видеть вдаль значительно хуже. Я сходил на прием к окулисту. И результат меня удивил. Левый глаз – единица, правый – минус два. Я спросил, может ли работа за микроскопом влиять на качество зрения. Врач в этом нисколько не сомневалась. Как и в том, что мне необходима оптическая коррекция. Она выписала мне рецепт на очки. И посоветовала купить их как можно скорее.
Я же выбросил рецепт в мусорку почти сразу, как вышел из поликлиники. Я испугался, что очки еще больше отдалят меня от девчонок. Вариант с контактной линзой я даже не рассматривал. Мелкая моторика моих рук была настолько ужасной, что рано и поздно я бы непоправимо навредил своему здоровью. К тому же мой левый глаз вполне себе справлялся со своей задачей. Все что мне нужно было видеть, я видел.
Спустя несколько дней после моего визита к окулисту мне позвонил школьный приятель Миша. Он пригласил меня в гости к его знакомой. До этого он в течение полугода безуспешно звал меня на разные тусовки. Но я всегда отказывался. Наконец, мои отказы его утомили. И он перестал прилагать усилия для того, чтобы вытащить меня из дома. Но в этот день Миша почему-то снова попробовал уговорить меня. На этот раз я согласился. Во-первых, я почувствовал вину за все предыдущие отказы. А во-вторых, мне стало интересно с кем-нибудь познакомиться. Учитывая, что этот кто-то был женского пола.
В восемь часов мы с Мишей встретились в центре города возле магазина. Я едва опознал его силуэт в ноябрьской темноте. Мы перекинулись парой слов, а затем зашли в магазин. Там мы купили две бутылки красного вина и фрукты. После мы отправились к дому Лены – Мишиной подруги. Дорога до ее дома заняла не более пяти минут. За это время я выяснил, что Миша познакомился с ней месяц назад на дне рождения их общего приятеля. Также он признался мне в романтическом интересе к ней.
– Не волнуйся, – сказал он. – Лишним ты точно не будешь! Она пригласила подругу.
Мы подошли к дому Лены. Это была обычная пятиэтажная хрущевка. Миша позвонил в домофон. Кто-то, по-видимому Лена, снял трубку. И дверь подъезда запищала, сигнализируя нам, что отворена. Мы поднялись на третий этаж. Нужная нам квартира располагалась справа. В прихожей нас встретила Лена – худая девчонка с красивым лицом. Увидев нас, она заулыбалась. Первым делом она обняла Мишу. А потом переключила свое внимание на меня. Она протянула мне свою руку.
– Лена! – дружелюбно представилась она мне.
– Саша! – сказал я, аккуратно сжав ее ладонь.
Мы разделись и проследовали за Леной в одну из комнат. Там на диване сидела ее подруга Яна. Довольно симпатичная девчонка, от которой вкусно пахло духами. Лена познакомила ее со мной и Мишей, который тоже, как и я, видел ее в первый раз. Я вдруг почувствовал, как неловкость и волнение потихоньку сковывают меня. Но первый же бокал вина все исправил.
Где-то в течение трех часов мы пили и болтали о разных вещах. В основном говорили они втроем. Я лишь иногда вклинивал свои шутки. И делал это довольно удачно. Я уже давно заметил, что качественный юмор очень сближает людей. Тот вечер не стал исключением. Однако мои шутки сблизили не меня с компанией, а только Мишу и Лену. По мере продвижения вечера к ночи они все чаще стали браться за руки и обнимать друг друга. Симпатия между ними была очевидна.
В какой-то момент Яна стала навязчиво и подробно рассказывать про своего молодого человека, который из-за учебы вынужден жить в другом городе. Она сказала, что ее это очень злит. Также Яна поведала нам, что ей крайне необходимы его регулярные объятия и поцелуи. Потом она стала показывать нам их совместные фотографии. Я воспринял это как сигнал мне о том, чтобы я в отношении нее ни на что не рассчитывал.
Около часа ночи девчонки сказали, что хотят спать. Они предложили нам всем переночевать на диване, который в расправленном состоянии оказался каким-то грандиозно широким. Наверно, на нем спокойно могли бы уместиться шесть человек нашей комплекции. Вообще, еще в середине нашей посиделки я был уверен, что отправлюсь домой на такси. Теперь я сообщил о своем намерении ребятам. «Да оставайся! Зачем тебе лишние деньги тратить!?» – уверенно сказала Яна. И я никуда не поехал.
Мы легли на диван. Наши тела, кроме тела Лены, были облечены в футболки и джинсы. Она же на правах хозяйки переоделась в шорты и майку. Диван действительно был впечатляюще широким. Яна расположилась с краю. Я лег рядом. Она демонстративно повернулась ко мне спиной. Лена с Мишей заняли правую сторону спального места, укрывшись огромным пледом. Спустя несколько минут я услышал, как они целуются. С одной стороны, я был рад за своего друга. С другой – проклинал себя за то, что все-таки не уехал домой. Мне захотелось, чтобы это ночь поскорее закончилась и наступило утро. Далее я, скорее даже рефлекторно, повернулся к Яниной спине. Ее волосы, как и кожа, очень вкусно пахли. Я стал аккуратно наслаждаться ее запахом, и вскоре почувствовал себя лучше.
Все так и продолжалось какое-то время. Под пледом ребята делились теплом и любовью, а мы с Яной неподвижно лежали. Я притворялся, что сплю. В какой-то момент она неожиданно примкнула ко мне спиной и согнула ноги в коленях. Ситуация стала критической. Я всецело ощутил своей паховой областью ее таз. Я не мог понять, намерено она это сделала, или это просто была нелепая случайность. Но притворяться спящим мне стало заметно труднее. А еще через пару секунд я понял, что мой организм реагирует, материализуя возбуждение. И впервые в жизни я испытал приятно-провальное ощущение. Это была помесь стыда с эйфорией. Я понимал, что могу отпрянуть назад, но почему-то этого не сделал. Я находился в оцепенении. Возможно, я опасался, что таким образом выдам себя в том, что не сплю. Хотя, уверен, это и так было более чем очевидно. Все это время Яна также лежала без каких-либо движений. А затем она взяла в руки свой телефон, который находился рядом с ее головой, и стала что-то с ним делать. Мне показалось, что она набирает сообщение. Я не ошибся. Спустя несколько секунд Яна приподняла телефон над головой. Его экран был направлен в мою сторону. А это означало, что текст предназначался мне. Это я понял сразу. А вот осознать причину, по которой я не мог прочитать буквы, мне не удавалось относительно долго. Я списывал это на стресс. И всеми силами пытался сосредоточиться. Но ничего не получалось. А потом меня осенило – я лежал на левом боку, и поэтому символы на экране были доступны только для моего правого глаза, рефракция которого оставляла желать лучшего. Я принялся высвобождать левый глаз, приподнимая свою голову от подушки. Он был способен прочитать десять из десяти строчек офтальмологической таблицы. Но я не успел этим воспользоваться. Яна убрала телефон. Она предоставила мне достаточно времени, чтобы я переварил этот текст. Про мою причуду со зрением она, конечно, не знала. И это означало, что свой шанс я упустил.
Я не знал, как вести себя в этой ситуации. Я просто продолжил лежать в позе возбужденного мертвеца. Через некоторое время Яна встала с дивана и ушла, по-видимому, в другую комнату. Я не решился последовать за ней. Зато мне удалось уснуть. Позже сквозь сон я почувствовал, что она вернулась и снова легла рядом со мной.
Утром, около десяти часов, мы почти одновременно встали и отправились на кухню завтракать. Все это происходило в тишине. Когда с кофе и блинами было покончено, мы с Мишей переместились в коридор и оделись. Перед тем как покинуть квартиру, Миша поочередно обнял Яну и Лену. Я же просто махнул им рукой. Напоследок я внимательно посмотрел на Яну. В ответ она посмотрела на меня. Ее лицо не выражало ничего, кроме сильной усталости.