Черная, малиновая, красная
Картошка - царица любого огорода. И в наших северных краях это правило - не исключение. Между тем, тут есть и своя, безусловно, экзотика.
Обычная картошка - паслен клубненосный, по латыни соланум туберосум. Его родина - Южная Америка, в Европу привез Колумб, впрочем, это знают все, и сейчас, наверное, нет такого уголка на планете, где бы ни сажали картофель. Но многие, приходя в магазин, различают разве что белую и желтую картошку, а она бывает и красной, и малиновой, и синей, и фиолетовой, даже черной.
Коллекция всемирная и бесценная
С виду обычный подвал, овощехранилище. Здесь прохладно, темно, запах соответствующий. Всюду ящики - большие, маленькие, плетеные корзинки-лукошки. И везде - картофель.
Это лаборатория клубнеплодов Полярной опытной станции института растениеводства имени Н. И. Вавилова. Она была создана в 1923 году, располагается в Апатитах. Сегодня это одно из старейших научных учреждений Кольского края.
Чем знаменита? А тем, что хранится тут ни много ни мало 3190 образцов картофеля! Это всемирная коллекция - в рублях, евро или долларах ее не оценить: содержимое обычного вроде бы овощного склада бесценно.
- Большая часть - культурные сорта, но есть у нас и дикие виды картофеля - южноамериканские, а также культурно-примитивные формы, переходные - гибриды, созданные совсем недавно, но еще не получившие статуса сорта, - рассказала научный сотрудник ПОСВИРа Светлана Травина.
Апатитская коллекция - резервная. Базовая - в Санкт-Петербурге. Там 9 тысяч сортов. В годы войны жители блокадного Ленинграда, умирая от голода, сохранили все до единого клубня! Понимали, насколько велико значение этого собрания. Но почему же почти сто лет назад было решено хранить и из года в год выращивать этот картофель именно у нас, в Заполярье?
Некоторые любят похолоднее
В ПОСВИРе говорят, что, как ни удивительно, хотя родиной картофеля является Южная Америка, но заокеанский гость самое лучшее место нашел именно у нас на Севере. Ему не требуется слишком высоких температур, чтобы развиваться и давать клубни. Но что важней, именно в заполярных условиях картофель сохраняется в той чистоте, которая была заложена селекционерами.
- Прохладное короткое лето, низкие температуры, меньше у нас вредителей, меньше болезней - благодаря таким уникальным условиям коллекция может храниться долго без специального оздоровления, - рассказала Светлана Травина.
Из трех тысяч сортов картофеля, которые хранятся здесь, в Апатитах, самые ценные - привезенные из Латинской Америки, из экспедиций. Иные клубни величиной с вишню, иные вообще с горошину.
Дикий картофель - мелкий, горький, практически несъедобный. Но это ценнейший генетический материал. На основе него создаются новые сорта.
Одним из самых старых сортов, выведенных на Полярной опытной станции, была «Имандра», появившаяся в начале 30-х годов благодаря скрещиванию нескольких южных сортов.
- Сорт считался раньше эталоном вкуса: высокий крахмал, сильно развариваемая, чисто белая мякоть - воздушное пюре из него получается, - рассказала Светлана Травина. - Правда неустойчив к фитофторозу, однако вот уже почти 90 лет мы его каждый год возделываем, потому что на него очень хороший спрос. Но этот сорт требует хорошего хранения, так как может рано прорастать.
И это действительно проблема. Если в средней полосе России картошку сажают в конце апреля - начале мая, то у нас еще в начале июня может снег лежать, а клубни в теплом подвале уже начинают просыпаться.
- Да, он капризный, требует хорошо окультуренных почв. Вот другой сорт, «Повировец», можно посадить в любую почву и гарантированно получить урожай, даже если не будете за ним особо ухаживать, - отметила Светлана Травина. - И еще важно, что наши сорта все раннеспелые. Ведь у нас вегетационный период очень короткий - 70-80 теплых дней всего. К тому же раньше часто случались возвратные заморозки в конце июня. Все знают, мы живем в регионе рискованного земледелия. Мы стремились создать сорта, которые в максимально сжатые сроки дадут высокий урожай, ведь в 30-е годы надо было накормить людей.
Американскому пришельцу не по вкусу
По словам Светланы Травиной, при хорошем вегетационном сезоне товарный картофель наших северных сортов можно получить уже на 50-й день от посадки. Любопытно, что эти сорта, если их посадить в средней полосе, будут давать еще больший урожай, и в первый год некоторые даже не станет есть колорадский жук. Но дальше этот американский вредитель войдет во вкус, и, чтобы сохранить растения, необходимо завозить новые клубни.
Ежегодно весной в Полярной опытной станции выстраиваются очереди: северные огородники стремятся купить самый лучший семенной картофель.
- Кроме «Имандры» и «Повировца» могу нашим огородникам посоветовать сорт «Северянин». Это любимый наш сорт - ранний, вкусный, урожайный, подходит для всех типов блюд - и для жарки, и для варки, очень вкусный картофель со светло-желтой мякотью. Он красивый, клубни овальной формы, куст изумрудно зеленого цвета, цветет крупными чисто белыми цветами, но у него некомпактное гнездо, картофель расползается под землей, при выкопке можно повредить клубни. Еще есть сорта «Катерина» и «Светланка Хибинская» - они похожи, урожайные, ранние, отличаются цветом кожуры. Минус - средние глазки, не каждая хозяйка любит выковыривать их, - советует и комментирует Светлана Травина.
«Юбиляр Посвира» любят за то, что можно уже в начале августа его копать и есть свою молодую картошку, этот сорт очень вкусен при жарке. «Хибинский ранний» - тоже классический, знаменитый старый сорт. Он также урожайный, клубни порой достигают 300-400 граммов.
Имя - Роза
Хранятся в Апатитах и так называемые стародавние сорта - это появившиеся сто и более лет назад. Например, «Ранняя роза» выведена в 1856 году. Ее каждый год воссоздают, высаживая на заполярных полях. За полтора века она стала родоначальницей трехсот новых сортов картошки. Такая вот знаменитая пра-прабабушка!
Новые сорта создавались и создаются. В моде нынче - не обычный белый и желтый, а разноцветный картофель. Сегодня в коллекции около 30 сортов такого.
- Есть с темно-желтой, с красной мякотью, с ярко-синей и темно-фиолетовой, даже с черной или малиновой, - рассказала Светлана Травина. - Она отличается по химическому составу. Дело в том, что в состав этого картофеля входят растительные пигменты, так называемые антоцианы, близкие по составу тем, которые есть в чернике и других ягодах.
Причем, как отмечают в ПОСВИРе, это картофель самый что ни на есть натуральный. В нем нет никакой генной модификации.
К сожалению, цветной картофель хоть и красив, но вызревает долго, хоть и полезен, да мелкий. Но сейчас и задачи нет такой - накормить людей любой ценой, сегодня у многих в цене оригинальность - форма и цвет. И потому у селекционеров есть огромный простор для творчества. Вырастить картошку крупной и вкусной, полезной для здоровья - и чтобы всех цветов радуги.
Всем причастным к огородам - супер-урожаев!) И пусть все эксперименты будут удачными!
О вкусном и полезном картофеле, а также работе селекционеров подробно рассказал в своем материале Сергей Юдков. За фотографии благодарим Льва Федосеева, Сергея Ещенко, Игоря Громова ("Мурманский вестник").
Хабанеро скручивает листья
Доброго времени суток, товарищи перцеводы!
Шоколадный хабанеро начал скручивать листья (см. фото).
Собственно, вопрос - с чем это может быть связано?
С момента прорастания ничем не подкармливал, только вода и свет. Для подкормки только сейчас купил и начал использовать трехкомпонентный GHE (спасибо @Kr0shkaEn0t)
Вечная весна, или Без весны
(Продолжение книги Счастье с иным лицом. Записки петербурженки в Кыргызстане. Глава III Времена года Заметка 1)
Я долго пыталась проследить, когда же на моей новой родине, в Бишкеке, появляется первая трава. И наконец в один прекрасный день вдруг осознала невероятный, но очевидный факт: она никогда и не исчезает. Когда поздней промозглой осенью я заметила у калитки только что проклюнувшиеся нежные травинки – я с трудом поверила своим глазам. Но осмотревшись по сторонам, я увидела, что за домом зеленеет сочный молодой чистотел, а прямо из каменной ступеньки весело торчат листья одуванчика…
Это вовсе не означает, что у нас не бывает лютых морозов и снегопадов. Зима в Кыргызстане самая настоящая. Но вот привычная для северных широт поговорка «солнце светит, да не греет» к нам не подойдет - солнце здесь греет всегда, в том числе и в лютую стужу. Даже в декабре, думаю, можно загорать, если только найдутся экстремалы, готовые на такие эксперименты. В горах так вообще весело: кругом сугробы, а кожаная куртка аж горячая на ощупь, если на нее падает свет... Но и в городе даже в пасмурный день или ночью вы безошибочно угадаете, какая сторона улицы – теневая: на припеке травка как ни в чем не бывало зеленеет круглый год, а вот в тени все безжизненно и голо.
Позвольте, а по каким же признакам тогда понять, что весна не за горами? В Петербурге, помню, для меня было две самых трепетных приметы пробуждения природы. Первая – это яркие солнушки мать-и-мачехи на голой, но уже прогретой земле. А вторая – жёлтые пушистики вербы, с которыми мы шли в храм в грустный и радостный день Вербного воскресенья, вспоминая, как Господь со славою входил в город, где он через несколько дней будет распят… На новом месте я поначалу не обнаружила ни того, ни другого, и была несколько огорчена. Но потом оказалось, что мать-и-мачеха у нас растёт в горах, чуть повыше Бишкека – в долине для неё слишком жарко и сухо – и цветёт где-то в начале апреля. Так что абсолютное большинство бишкекчан никогда в жизни не видели этот весёлый цветок. А вербочки я просто не в то время искала. Здесь они цветут не в апреля, а в самом начале марта, а то и в конце февраля. Их часто продают на базарах на Женский день, а заготавливают ещё раньше. Но наши бабушки, потомки выходцев с Украины, передают из поколения в поколение традицию: они сажают вербы у себя на дворе, срезают во время цветения, обматывают мокрой тканью и убирают в подвал. А на Вербное воскресенье достают «пушистики» - как новенькие! – и словно переносятся на далёкую и почти забытую историческую родину…
А теперь отгадайте: сколько же у нас месяцев в году, когда вообще ничего не цветёт? Поначалу я думала, что таких месяцев три, потом их число сократилось до двух (декабрь и январь), но в конце концов я поняла, что правильный ответ – «Ни одного». И всему виной – вероника… Что, Вероника?! Шерше ля фам, выходит? Да нет, с маленькой буквы! Это такой цветок – вероника восточная – розовый или голубой, нежный и довольно симпатичный, но главное – чудесный: она продолжает цвести всю зиму, даже под снегом!
Ну а во время оттепели, когда припекает солнышко и снег тает – она и вовсе преображается, словно забыв, что на дворе Новый Год… А в феврале к её звонкому, волнующему соло присоединяется хор других цветов. Так бывает на рассвете: сначала одна птица подаёт голосок – негромко, но звучно, с перерывами, словно пробуя воздух – в полной тишине. И вдруг, в какое-то мгновение, со всех сторон раздаётся радостный, торжествующий щебет, в котором теряется этот первый робкий звук…
Что за певцы в этом хоре первых цветов? Их не счесть… Вот, к примеру, какие вы можете вспомнить однокоренные к слову «весна»? Ну, «весенний», «по-весеннему», «веснушки»… Вот ещё одно в вашу копилку – «веснянка»! Есть у нас такое крохотное растение с нежными белыми цветами, мелкими-мелкими, как мука (за это ей дали вторую кличку – «мучница»). Мал золотник, да дорог: глядишь на неё – и сердце радуется. Ведь это хоть маленький, но всё-таки цветок, и не зимний, как вечно зелёная вероника, а именно весенний, весной от него пахнет! Недаром и величают его так ласково, любовно – веснянкой…
Немногим от неё отстаёт другая травка, рогатая вдвойне – РОГоглавник прямоРОГий. Несмотря на устрашающее название, это вовсе не монстр, а тоже малыш: если у веснянки цветы – белая мука, то у рогоглавника – жёлтый рис. Весна подкрадывается к нам тихонько, на цыпочках, её первые шаги легко можно пропустить. Не успеешь и глазом моргнуть, а она не то что на пороге – уже на кухне хозяйничает, уже и в спальню заглянула, осыпает постель розовым облаком лепестков!
Однажды, числа 26-ого февраля я пошла гулять по Бишкеку, недалеко от дома, и была поражена: городские лужайки пестрели крохотными белыми, жёлтыми, фиолетовыми брызгами. Там была не только вероника (куда ж без неё!), но и, скажем, гусиный лук. Разумеется, его никто не сажал, он повылезал сам: по его календарю уже была весна!
В другой раз, тоже в конце зимы, мы с группой любителей приключений ездили в Орловку – на горнолыжную базу. Начали путешествие вместе, но потом наши пути разошлись, и пока я каталась на фуникулёре и любовалась сверкающими белыми просторами, одна моя знакомая набрела на пригретый солнцем холмик, и увидела его – тот самый цветок, который мы в обиходе зовём «подснежником» (правильное его наименование – крокус алатавский, в честь нашего главного горного хребта Ала-Тау, или Ала-Тоо), - пожалуй, самый роскошный из наших первоцветов...
Да, по сравнению с этим принцем наша зимняя героиня вероника кажется простой крестьянкой. Но она с честью выполняет свою миссию – передаёт олимпийский огонь цветения от роз к подснежникам. А там, глядишь, и вербы распускаются, и примулы в садах и парках, а потом и дикие – в горах. Наступает самая настоящая весна.
Хотя, по правде сказать, она никогда и не прерывалась, потому что ещё осенью, как говорят биологи, некоторые наши растения переживают вторую фазу цветения и плодоношения, вторую жизнь, вторую «весну». Летом действует так называемый “лимитирующий фактор” – недостаток влаги из-за жары. Поэтому всё живое спешит быстренько отбросить семена и засохнуть. И вдруг в сентябре на абсолютно сухих стеблях каким-то чудом снова распускаются цветы. Видимо, между засохшими всё-таки остаются какие-то живые клетки – и по ним-то передаётся живительный сок к цветам от корней.
Другие растения поступают ещё более мудро: у них осенью всходит и подрастает молодое поколение – из тех семян, которые разлетелись в июле. До заморозков оно успевает окрепнуть и возмужать, зимой отдыхает под снегом, а весну встречает в полной боевой готовности: остаётся только оперативно поцвести и дать семена – как раз уложатся до зноя. И вот, на свежую зелень озимых трав ложатся разноцветные осенние листья – а потом эта яркая красно-жёлто-зелёная палитра плавно переходит в нежную гамму марта.
В 2016 году, когда я приехала сюда, на Женский день уже повсюду розовели цветущие абрикосовые сады. Деревья стояли еще голые, без единого листика – а бутоны уже распустились. И так всегда бывает – природа как будто торопится: с листьями она еще успеет, а из соцветий ведь должны плоды созреть к июлю! Сначала цветет урюк и фиалки, за ними – вишни и сливы, и только после этого наконец-то на абрикосе раскрываются зеленые почки. Потом приходит черед яблони и одуванчиков, а вишни уже облетают белым дождем. Эстафету принимают ландыши, сирень, белая акация и каштаны. А последними распускаются розы, чтобы процвести до ноября. Начинается лето.
Особенно прекрасна вьющаяся роза, которая может покрыть ограду и стену дома сплошным малиновым или желтым ковром.
И не случайно именно она. «Вьющаяся», «вьётся», «обвивает» - без этих слов невозможно описать нашу землю. Пожалуй, в природе каждого края есть своя «визитная карточка», изюминка: это не обязательно одно растение – может быть и целый класс, - и не всегда получается подобрать для него точный биологический термин – но всегда интуитивно понятно, о чём идёт речь. Например, в южных странах это пальмы – и не важно, растут на них финики, бананы или кокосы.
В России это, на мой взгляд, хвойные. Без елей и сосен невозможно себе представить ни Карелию, ни тайгу (ни Новый Год!), их карликовые братья обитают даже в тундре, а Валаам пропах насквозь можжевельником. Конечно, во всех песнях и стихах говорится о «русских берёзках». Но не берёзками покрыты бескрайние просторы Сибири. И не в берёзовых рощах стоят сказочные избушки на курьих ножках. И не берёзки, наконец, рисует наше воображение, когда мы слушаем Высоцкого: «В заповедных и дремучих страшных Муромских лесах…» Ух как – «здесь русский дух, здесь Русью пахнет»! Пахнет целебной хвоей… Эвона как я разностальгировалась!
Что же касается Кыргызстана, то он бы не был самим собой без всех этих «обвитых стен» и «увитых беседок». Все, кому не нужен прочный неповоротливый ствол, кто неутомимо карабкается вверх, закидывая всё выше и выше «скальные крючья» цепких усов – все они чувствуют себя естественно и легко в нашем горном краю. Та же вьющаяся роза, хмель, плющ, пушистый ломонос восточный, похожий на густую белую шерсть,
паслен… даже сирень у нас бывает вьющаяся! И, конечно, виноград. Может быть, как раз поэтому он здесь растёт – растёт, беспардонно нарушая всякую природную логику. Ведь его место на Средиземноморье, где вообще не бывает зимы. У нас ведь не живут ни лимоны, ни апельсины, ни мандарины, ни оливковые деревья – а виноград живёт: не потому ли, что он тоже умеет карабкаться?
Но вернёмся к нашим баранам, то есть бананам, то есть розам… Не надо думать, что летом только они отдуваются за всех. По дороге от дома до озера, что в Карагачёвой роще, меня приветствует множество разнообразных цветов: и бузина, и акация (её месяц – май, но кое-где она может продержаться до июля), и скромные, но многообещающие цветочки ежевики, и огромные бабочки мальвы, приколотые к высоким стеблям (нежные белые, роскошные бордовые),
и колючий татарник с пушистой розовой «головой»,
и василёк цепкий – чаще белый, чем синий, - и заметные издалека на зелёной траве розовые или жёлтые облачка люцерны (каждый цветочек – крохотный, но растение целиком выглядит очень нарядно), и ромашки, и синяк с разноцветными цветками (синими и розовыми),
и брат иван-чая – кипрей, и голубые звёздочки цикория… С одних растений осыпаются лепестки – а другие распускаются; внимательный глаз каждый раз подмечает что-то новое.
Больше всего меня восхищает адамово дерево, или катальпа. Если вы видели когда-нибудь вблизи свечи каштана, вы знаете, что они не чисто белые, а с разноцветными вкраплениями, которые делают их еще краше. Цветы адамова дерева – такие же, но крупнее, а по форме похожи на большие белые колокольчики, или на увеличенные во много раз ландыши; они собираются в соцветия – в виде пирамидки.
На месте каждой такой «грозди» потом появляется смачный длинный-предлинный стручок. Листья – шершавые, немного липкие и огромные; 20 на 25 сантиметров – это ещё не предел, на молодых деревцах бывает и по 40. Не случайно растение так называется: Адам вполне мог бы прикрыть наготу свою одним таким листом. (Любопытно, что с кыргызского «адам» переводится как «человек», как будто бы это слово сохранилось со времен наших прародителей. А может, так оно и есть?). А ещё у катальпы невероятно лёгких ствол. Муж рассказывает, что как-то раз на уроке труда они вместе с учителем срубили такое дерево; Игорь подхватил его и понёс. Учитель закричал: «Эй! Стой! Куда тащишь один!» - подбежал, отнял… и убедился сам, что оно воздушное, как будто сделано из бумаги.
А карагач (в честь которого наш парк и зовётся Карагачёвой рощей) наоборот, очень тяжёлый. Он растёт не спешно, экономно расходуя влагу, потому прекрасно чувствует себя в нашем засушливом климате. А раз он медленно «толстеет», то годовые кольца прилегают друг ко другу – и древесина получается чрезвычайно плотной.
И всё-таки именно розы, пожалуй, цветут дольше всех: их алое пламя и в ноябре такое же свежее и нарядное, как в июне. И вдруг, не спросясь у растений, не успевших ещё сбросить летние платья, - выпадает снег. Хотите верьте, хотите нет, а первого декабря мы лепили снеговика, и украшали ему щёки лепестками розы – не магазинной, а нашей, садовой…
Зима у нас в любом месяце приходит неожиданно: городские службы только глазами хлопают, удивленно глядя на снегопад. Город мгновенно увязает по уши в снегу и на весь вечер застывает в пробках. Это, конечно, неприятно, но зато какая красота! А может, коммунальщики просто предчувствуют, что первый легкомысленный снежок быстро растает сам – так зачем зря тратить силы на уборку? Впрочем, и через месяц, уже в ноябре, повторяется та же история…
А погода всю зиму шалит: Бишкек то утопает в сугробах, как какая-нибудь средне-русская деревушка, то припекает солнышко и на проталинах неожиданно обнаруживается та самая ярко-зеленая трава, а на деревьях проклевываются почки – будто сама природа запуталась в сезонах. Помню, как-то раз такая погода была на Рождество. Ослепительное солнце, ярко-голубое небо, сладковатый запах талого снега и обнажившейся земли, лай собак, журчание арыка, а нежный ветер шумит радостно и тревожно, возвещая начало чего-то совершенно нового… В такие деньки мне порой кажется, что на дворе уже март, скоро Великий пост, а за ним – Вербное воскресение и Пасха. А потом март и вправду приходит – и все опять начинает цвести…
Бишкекские скептики возражают с иронической ухмылкой, что на 8-ое марта у нас обыкновенно выпадает снег. Им, видимо, кажется, что это природный катаклизм. И они в некотором смысле правы: действительно, странновато отрывать из-под сугроба цветущие фиалки и скалывать лед с бутонов абрикоса. Но я им не говорю, что в иных краях, которые еще недавно были одним государством с Бишкеком, снег даже и не собирается таять до апреля, а прощальные приветы зима посылает не 8-ого марта, а 1-ого мая…
Но зато летом средняя полоса России утопает в зелени, а наше лето чем-то похоже на осень: уже нет буйства красок, трава жухнет, ветер несет по дорогам сухие листья – но они опадают не от холода, а от жары. Может быть, в этот момент – когда начинается зной, и всё в природе засыхает, умирает – вечное цветение таки сбавляет обороты?
Так, да не так: как раз в это время весна наконец наступает в горах. Поднимаясь вверх, можно совершить путешествие во времени, из июня вернуться в март. Вот туда-то, на сочные новорождённые луга, летом перегоняют скот – там он будет мирно пастись до холодов, наслаждаясь свежестью и аппетитной травой – а осенью вернётся в долину. Такое своеобразное скотоводство – его называют «перегонным» - тоже изюминка нашего края, которая отчасти сохраняется до сих пор. Затем-то и юрта нужна – это своего рода альтернатива домику на колёсах или большой, тёплой палатке: её ведь можно собрать-разобрать всего за несколько часов, погрузить на лошадей, переехать вместе со всем своим скарбом – и жить уже на новом месте.
Я только недавно осознала со всей остротой этот факт: а ведь я, сама того не желая, оказалась в земле Вечной Весны! Осенью начинается весна, зимой продолжается весна, в мае весна заканчивается и на лето перемещается в горы – чтобы в сентябре снова спуститься в долину. Я попала в этот сказочный край, как девочка-падчерица на поляну к 12 месяцам – после того, как я 25 лет своей жизни провела в городе на болоте, городе вечных дождей и ледяных ветров, самом большом городе на земле, который расположен севернее 70-й широты… После того, как я побывала на Соловках, где лето длится всего каких-то две недели… Многим не понять моих восторгов – но как же мне не восторгаться?
Хотя и в нашей стране есть край вечных льдов – высоко в горах, – где весна и лето вместе взятые занимают считанные дни. В этом крошечном просвете между двумя зимами растениям надо успеть расцвести и принести плоды, насекомым – прожить свою короткую жизнь и оставить потомство. Другого шанса не будет! Условия там, как говорится, нечеловеческие: днём-то хорошо – тепло и даже жарко, но когда стемнеет, температура опускается гораздо ниже нуля. По логике вещей, всё живое должно погибнуть. Но нет! Насекомые просто прячутся в щёлках, отсиживаются там до утра – а потом вылезают, отогреваются на солнышке. Оказывается, в их тельцах содержится глицерин, который не даёт их внутренней жидкости превратиться в лёд. Но в растениях-то глицерина нет! И они, действительно, застывают, словно покрываются стеклом – как будто их окунули в жидкий кислород. Сорвешь такой цветок, бросишь его – он разлетится на множество осколков, как хрусталь. Но если его не трогать, оставить до утра, то он оттает – и снова будет расти и цвести, как ни в чём ни бывало! Сколько чудесного, таинственного, парадоксального в природе – ни одному сказочнику столько не придумать!
Мой переезд сюда из России тоже был чем-то похож на путешествие в сказку. Мне выпал, пожалуй, самый удачный месяц и день, чтобы оценить всю силу контраста между нашими странами.
Это было в апреле… К слову сказать, мы с мужем вообще очень любим веселые даты. Расписались мы в пятницу 13-ого мая – нам крупно повезло, что в том году это все совпало. Ну да, еще и год был високосный – до кучи! А уехала я из Петербурга 1-ого апреля – ни раньше, ни позже! – прекрасный розыгрыш получился для всех моих друзей. Представьте себе, встречаете вы на День смеха какого-нибудь своего знакомого, и говорите ему: «Привет, Димыч! А я сегодня уезжаю из России в Кыргызстан. Навсегда» - «Ха-ха! Вот развеселила! С 1-ым апреля тебя!» - «Ха-ха! И тебя! Только это правда…» Ну не прелесть ли?
Ехала я четыре дня на двух поездах, с пересадкой в Екатеринбурге. Во втором поезде было много приключений: всё-таки молодая симпатичная девушка, притом довольно наивная, и с приличной суммой денег в кармане. В итоге несколько тысяч на казахской границе я потеряла, а девичью честь сохранила – так что, можно сказать, всё обошлось! – и вдобавок досыта наелась пирожками, потому что местные – всё-таки добродушный народ, несмотря на отдельные слабости. Но все мы люди, все человеки!
Гораздо больше переживаний и тревог вызывали мысли о предстоящей свадьбе: не каждый год меняешь так резко свою жизнь – и назад дороги нет… Этот билет в один конец, этот поезд, нагретый солнцем и пропахший степями, стал для меня Рубиконом, брошенным жребием, пропуском на мою новую родину...
Ну да я совсем не об этом собиралась рассказать, а о том, чем я занималась в Екатеринбурге. Между поездами у меня было несколько часов, почитай что полдня, и я решила не терять время даром: нашла в интернете, где можно взять на прокат лыжи, и ринулась туда. Правда, на выходе с вокзала немного притормозила, заслушавшись колокольным звоном (было как раз 10 часов). Но, справившись с желанием зайти в храм и застрять там надолго, поспешила на остановку, и – долго ли, коротко ли – добралась до цели. Лыжи мне со скрипом (все-таки был уже не сезон), но дали, и я со скрипом покатила. Долго ехала в жутковатом одиночестве по заснеженному лесу – и вдруг, совершенно неожиданно, лыжня уперлась в какие-то кресты. Оказалось, что здесь находится мемориальная зона – предполагаемое место погребения царской семьи; а я, к стыду своему, даже не подозревала, по каким местам я тут катаюсь…
Так я провела второе апреля – а через два дня Бишкек встретил меня одуванчиками и уже отцветающими абрикосами. Это был единственный год в моей жизни, когда у меня не было весны. Год, когда я из мехового пальто сразу перелезла в легкое платье – а из девочки стала женщиной…
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Городок
Я рос в городке на границе с Казахстаном и там почти все были "средним классом" по мнению Владимира Владимировича.
Развлечений в этом городе было не то, чтобы много. Ну если быть точным, то всего два. Это смотреть как дерутся алкаши и употребление марихуаны. А так, как я был личностью многогранной, то любил смотреть как борется за выживание конопля, покуривая алкашей.
Я был как Маугли, меня тоже воспитывали животные. Ареал обитания этих животных находился у аптек, они стояли там в ожидании новой партии боярышника.
Порой складывалось ощущение, что вся экономика этого городка держится на одной лишь фразе, -"Многоуважаемый, 30 рублей не будет, здоровье поправить?".
До знакомства с травкой я участвовал в марафонах. Однажды так сильно разбежался на марафоне, что не заметил лежачего алкаша и споткнулся об него. Упав, я оказался на огромном поле засеянном коноплёй, а рядом стояла остановка с ироничным названием "Сады Фантазия".
Я подумал тогда, пожалуй, это моя конечная и здесь я подожду следующий автобус.
Больше в марафонах я не участвовал, но медали у меня были. Да медали были, золотые в основном. Там и шоколадка вкусная и фольга довольно прочная.