Еще до того, как матово-черный лимузин с гербом Домино бесшумно замер у ворот Алфеи, по изумрудным газонам пополз студеный мурашковый шепот. «Дочь Блум уже здесь».
Эйра ловила на себе взгляды студенток — любопытные, настороженные, с примесью страха, — чувствуя их кожей, как приближение грозы. Резко распахнув дверцу без помощи шофера, она ступила на мрамор ступеней. И взгляд ее сразу наткнулся на парадный портрет Блум. Уверенная улыбка, идеально контролируемое пламя вокруг рук. Живое укоряющее напоминание.
— Дочка Блум. Слышала, в прошлый раз чуть не спалила тронный зал.
Эйра ощутила, как под ногтями закипает знакомый, колющий жар.
— Я сожгла всего один гарлероб, — прошипела она себе под нос, но легенды о ее «подвигах» жили собственной жизнью.
Из тени арки выплыла знакомая фигура в платье цвета сочной зелени. Флора. Ее улыбка была все такой же теплой, но теперь отшлифованной до блеска, как паркет в ее приемной. Безмятежность во взгляде сменилась спокойной, неоспоримой властью.
— Флора, — кивнула Эйра, намеренно отстраненно.
— Для студентов — мисс Флора, — поправила та, и в голосе не было упрека, лишь констатация правила. Ее пальцы на мгновение коснулись листа декоративного плюща, и тот тут же выпрямился, став еще идеальнее. — Я провожу тебя.
Они углубились в сияющие галереи. Голос Флоры, вещавший о правилах, превратился в фон. Эйра скользила взглядом по витражам с ликами Винкс, чувствуя, как тяжелые, осуждающие взгляды прошлого следят за ней со стен.
— ...ты будешь жить в Западной башне, — вернул ее к реальности голос спутницы. — В соседних комнатах — Люси и Лиана.
У Эйры дрогнула бровь. Люси — единственный луч света в этом цирке.
— Та самая комната, где когда-то жила твоя мама, — ностальгически добавила Флора, останавливаясь у витража, изображавшего ее молодую версию с Блум. Она провела пальцем по стеклу, и крошечный бутон расцвел и тут же завял на холодной поверхности. — Мы провели там столько счастливых дней... Как... Блум?
— Занята, — отрезала Эйра. — Правит Домино. Ждет, когда я окончу Алфею и возьму на себя свою «законную» половину обязанностей. Как и Скай. Оба ждут. Каждый своего.
Слова повисли в воздухе, горькие, как пепел. Эйра почувствовала, как ее собственное пламя пытается выжечь ей горло.
Уголки губ Флоры дрогнули, вычертив на лице маску сожаления, отточенную за годы директорства.
— Я понимаю, тебе непросто. Но все на тебя возлагают надежды, Эйра. Все ждут, что ты сможешь объединить королевства, как они с отцом всегда мечтали. Ты не можешь их подвести.
«Объединить королевства». «Мечтали». «Подвести».
Слова впивались в сознание, как раскаленные шипы. Эйра почувствовала, как по телу разливается липкий жар, а в висках начинается назойливый, монотонный стук. Кончики пальцев заныли, словно от приближающейся грозы. Нет. Только не сейчас.
Она резко засунула руки в карманы, впиваясь ногтями в ладони.
— Постараюсь, — прошипела она, глядя в конец коридора. — Не подведу ваши надежды.
Флора лишь печально вздохнула.
— Иди, обустраивайся. Отдыхай.
Не прощаясь, Эйра зашагала к лестнице. Каждый шаг отдавался в висках. Она была здесь не для учебы. Она была здесь, чтобы стать удобной версией себя.
Дверь в ее комнату была массивной. Эйра, не мешкая, толкнула ее плечом и застыла на пороге.
Пространство напоминало последствия стихийного бедствия на стыке технологий и ботаники. Пол был скрыт под ковром из проводов, сползавших с разобранных консолей к единственной розетке. Среди этого хаоса зеленели островки кактусов и нежных пустынных роз.
В эпицентре — две девушки.
Лиана, с темными волосами, собранными в небрежный хвост, с отчаянием в зеленых глазах пыталась высвободить колючий кактус из объятий силового кабеля.
— Люси, я же просила! Моим растениям нужен свет!
— А моим серверам — энергия! — парировала Люси, не отрываясь от паяльника. — Ткнешь кактусом в монитор — перепрошиву его на мариачи!
Грохот захлопнувшейся двери заставил их вздрогнуть. В наступившей тишине жужжало только оборудование.
Люси опомнилась первой. Швырнув паяльник, она ловко преодолела хаос и впилась в Эйру в объятии, как спасательный жилет в бурю, не оставляя ни шанса на отпор.
Крепко обняв подругу, она развернула ее к смущенной Лиане.
— Лиана, знакомься — гремучая смесь по имени Эйра. Принцесса двух королевств и мой личный пожарный щит. Эйра, это Лиана. Принцесса Андросса и мой личный критик интерьера.
Лиана сделала легкий реверанс, в ее глазах читалось неподдельное любопытство.
— Приветствую. Прости за этот... беспорядок.
Эйра молча прошла мимо, кивнув в ответ. Ее угол у арочного окна был тихим убежищем. Она расставила на полке несколько книг и пару безделушек — потрескавшийся голубой камень с реки Домино и маленького деревянного дракона. Вещи остались в чемоданах. Временность — вот ее кредо.
К вечеру хрупкое перемирие было достигнуто. Хаос сменился шатким нейтралитетом. Провода, стянутые жгутами, теперь походили на уснувших змей, уступив дорогу к окну для кактусов Лианы. Воздух, пахнущий озоном и влажной землей, был странным, но уже не враждебным.
— Идем, а то все сосиски в тесте достанутся первокурсникам, — бросила Люси, вытирая руки о фиолетовый комбинезон.
В коридоре, пока Люси пыталась втолковать Лиане принцип работы квантового стабилизатора, та смотрела на нее с вежливым непониманием. Внезапно Люси подмигнула.
— Кстати, о твоей вечной теме. Расскажи-ка нам про «загадочного спасителя».
Лиана заметно оживилась. Пальцы сами потянулись к запястью, будто нащупывая невидимый браслет, а взгляд ушел куда-то вдаль.
— Рэй... Мы знакомы с детства. На Андросе, перед отъездом... Чемоданы были неподъемные, слуги исчезли. А он появился. Донес все до кареты, подал руку... — Голос ее стал тише, почти мечтательным. — А потом просто кивнул и ушел. Всегда в черном. С этим браслетом...
Люси фыркнула, но с нежностью в голосе:
— Рыцарь в матовых доспехах. Надеюсь, на совместных занятиях ты сможешь добиться от него большего, чем кивок.
Эйра, шедшая сзади, сдержанно фыркнула. Она шла позади, и с каждым шагом по ее жилам растекалась ртутная тяжесть. Она смотрела на затылок Лианы, говорящей о своем Рэе, и думала: «Их самые большие проблемы — это чемоданы и симпатичные мальчики. А моя — это я сама».
Воздух вокруг ее пальцев затрепетал, и на портрете молодой Блум золотая рамка на мгновение вспыхнула ослепительным белым светом — не теплым, как солнце, а холодным, как звезда перед взрывом. Эйра судорожно сглотнула и спрятала руки в карманы.
