— Не работает? — скептически поинтересовалась одна из девушек, поправляя причёску.
— Лен, да, тут много на отвяжись сделано, — пробурчал Андрей. — Сейчас решу.
Успех сегодняшнего вечера открывал перспективы сближения с одногруппницами, поэтому любые ошибки раздражали. Андрей достал телефон и отошёл, высматривая окна Тимура. Пошли гудки. Длинные, тягучие, нашёптывающие: «Лажаешь! Лажаешь!»
Неожиданно раздался удар по двери. Девушки вскрикнули и отпрянули от подъезда. Андрей чуть не выронил телефон. Сердце бешено колотилось, отдаваясь гулким эхом в ушах. Дверь содрогнулась от нового удара и сдвинулась, мерзко проскрежетав по порогу открылась.
В проеме показалась сначала одна фигура, потом вторая — с монтировкой. Двое бородатых мужчин в заляпанных рабочих комбинезонах вышли на улицу. Они с интересом осмотрели девушек, обмениваясь какими-то комментариями на незнакомом языке — может про них, может про дверь или свою работу. Андрей встал между девушками и ремонтниками, но те уже прошли мимо, обдав запахом пота, сигаретного дыма и краски. Запоздалая защита выглядела нелепо. Андрей сгладил неловкость шуткой.
— В подъезде работает умная дверь, с защитой от воров, промоутеров и риелторов.
Света — вторая одногруппница, — воспользовалась возможностью отвлечься от неприятных переживаний, Лена разочарованно вздохнула.
В подъезде было темно и пахло строительной пылью. Лампочка в патроне на торчащих проводах только добавляла картине унылости. Хотя бы лифт ждать не пришлось — он сразу раздвинул створки, показывая кабину, обшитую листами ДСП. Помимо многочисленных объявлений, на них красовались упражнения в наскальной живописи, именные характеристики и философские высказывания.
— Не застрянет? — спросила Лена, красноречиво глядя на табличку «Щербинский лифтостроительный» в начале которой кто-то дописал букву «У».
— Не, лифт здесь новый поставили, — заверил Андрей.
Тем не менее, двери открылись этажом выше нужного.
— Настроить даже не успели, — тихо добавил Андрей под новый вздох Лены.
Голос его прозвучал неестественно хрипло и натянуто, выдавая внутреннее напряжение. Шутка, призванная разрядить обстановку, повисла в воздухе, не вызвав даже тени улыбки на лицах девушек.
Внезапно с лестницы раздался голос Тимура:
— Эй, вы где там застряли?!
Андрей облегченно выдохнул. Голос друга, такой знакомый и обыденный придавал уверенности.
— Сам чего не отвечаешь? Ни в домофон, ни в телефон.
Они спустились на этаж. Тимур стоял у распахнутой настежь железной двери, ведущей в квартиру.
— Связь тут плохая, — ответил Тимур. — А домофон через раз срабатывает. Проходите, дорогие, проходите.
Полупустая квартира Тимура встретила их гулким эхом и влажным запахом обойного клея. Здесь было светло и начищено. Андрей помог девушкам снять куртки и повесил их на саморезы, вкрученные в прислонённый к стене лист ДСП, основание которого подпирал вскрытый мешок штукатурки. Андрей всех познакомил, Тимур провёл экскурсию, завершив её на кухне.
— Скоро пиццу должны привезти, — резюмировал хозяин. — Я заказал «Четыре сыра» и «Пепперони». Надеюсь, не промахнулся?
— Отличный выбор! — отозвалась Лена, устраиваясь на подоконнике. — Я обожаю «Четыре сыра».
— А пока — чай, кофе, пиво? Смешать, взболтать?
Девушки переглянулись и, хихикнув, почти в один голос выбрали чай. Тимур включил чайник, в коридоре раздался громкий щелчок и погас свет.
— Куда-блин-ту-Даблин, — пробормотал Тимур. Слышно было, как он вслепую шарит по столешнице, ища зажигалку.
— Что случилось? — голос Светы дрогнул.
— Всё под контролем, — бодро отозвался Тимур. — Домовые ещё не подружились, пакетники выбивают. Сейчас мы всё поправим.
Он чиркнул зажигалкой. Крошечный огонек выхватил из темноты его хитро улыбающееся лицо, а потом — заранее приготовленные новые свечи.
— Располагайтесь! Андрюх, пойдем со мной, — попросил Тимур. — Подсветишь.
Андрей достал телефон, включил фонарик — яркий белый свет развеял романтичный уют.
— Девчонки просто огонь! — прошептал Тимур, открывая щиток, его глаза блеснули в свете фонарика. — Ну, просто не оторваться. Главное, сейчас не облажаться и развивать успех.
Он поднял отстреленный предохранителем тумблер. Снова загорелся свет.
— Когда пиццу привезут вернём романтику, — подмигнул Тимур.
Смех и оживлённая болтовня заполнили ещё недавно пустую квартиру Тимура. Света и Лена, освоившись и непринуждённо комментировали поток его баек о временах, когда этот дом был заброшенной стройкой.
— …а шахта лифта! Это же вообще песня! Портал в другое измерение. Или колодец, ведущий прямо в преисподнюю! А звуки там какие были… Сквозняки гуляют, что-то скрежещет, стучит… Ну точно призраки строителей. Фонарик один на двоих, батарейки подсевшие — новые ж покупать надо. Зато с факелами проблем не было. Жгли по полной!
Подзабытые воспоминания и страхи накладывались на волнение Андрея и мешали активно включиться в беседу. То и дело он ловил на себе взгляды Светы, которые никак не мог уверенно трактовать: любопытство, сочувствие или разочарование?
— Андрюх, — Тимур защелкал пальцами, пытаясь вспомнить. — Как того назвали, который в ванной на стене был нарисован? Крюкорук или Рукокрюк?
— Крюкорюк, — до неприятного легко вспомнил Андрей. — Его кто-то из старших нарисовал: большого, с деталями всякими.
Он чуть не признался, что несколько раз безуспешно пытался повторить рисунок, но вовремя решил не продлевать при девушках список своих неудач.
— Точно! Потом был замок Дивомберг, паучье логово…
Внезапный, пронзительный звонок домофона заставил всех вздрогнуть.
— Курьер. Тогда их ещё не было, — пошутил Тимур и пошёл к домофону в прихожей.
Андрей направился следом, чтобы сразу отдать деньги за пиццу.
— Алло? — Тимур прижал трубку к уху, вслушиваясь.
Сквозь треск и шипение, доносившиеся из динамика послышались какие-то обрывки слов. Андрею на секунду почудилось, что он узнал эти искажённые помехами слова: те самые фразы, которые он произносил несколько минут назад у подъезда, когда пытался дозвониться. Тут же стало казаться, что голос похож на его собственный.
Тимур равнодушно повесил трубку обратно.
— Спустись, а я пока девочек поразвлекаю.
Выйдя из квартиры, Андрей оказался в полумраке лестничной площадки. Воспоминания о детских играх в этом недострое, о придуманных ими же самими монстрах и призраках, внезапно обрели пугающую реалистичность. Андрей почувствовал, как к горлу подкатывает неприятный комок. Лифт гудел где-то внизу и ждать его не хотелось. Андрей понадеялся, что пеший спуск поможет немного развеяться.
Но ошибся. Стены лестничного пролета давили, казалось, что пространство сужается, затягивая их в липкую, темную паутину. Ступени, покрытые слоем серой строительной пыли, хрустели под ногами. А воздух, несмотря на завывания сквозняка, оставался спёртым, насыщенным запахами материалов.
На третьем этаже Андрей заметил приоткрытую дверь квартиры. Оттуда тянуло холодным ветром, несущим облегчение и свежесть. Даже захотелось постоять и подышать. Где-то лаяла собачонка, словно напоминая о более важной задаче.
Первый этаж встретил снова заклинившей дверью. Андрей безуспешно попытался её вытолкнуть. Снаружи послышался голос курьера.
— Вы не могли бы открыть дверь, у меня заказ.
Он вспомнил, как рабочие открывали дверь с помощью инструмента и решил повторить их действия. В конце концов, они-то наверняка перепробовали всякие варианты и нашли оптимальный.
— Подождите, пожалуйста, я схожу за ломом.
Андрей вернулся на третий этаж и направился к открытой двери. Вдруг вспомнились старые детективные фильмы, где герои всегда совершали одну и ту же ошибку — лезли в незнакомые подозрительные места. С другой стороны, в полупустом доме найти желающих открыть дверь незнакомцу можно искать долго, а лажать перед девушками затяжным походом за пиццей не хотелось.
Он подошёл, нажал на кнопку звонка, тот оказался неисправен. Тогда Андрей приоткрыл дверь шире.
— Здравствуйте! У вас инструмента не будет? — громко спросил он.
Никто не ответил, Андрей нерешительно переступил порог квартиры.
— Извините! У вас дверь открыта.
Ничего не происходило, лишь встречный поток воздуха казался всё холоднее. Повинуясь смеси глупого желанию довести план до конца и не менее глупого любопытства, он переступил порог и сделал несколько шагов к дверному проёму в комнату. Увиденное вызвало ещё больше вопросов.
Хозяин квартиры сидел прямо на голом полу, поджав ноги, и держа в руках раскрытую большеформатную книгу в мягком переплёте. Отсюда невозможно было разобрать её содержание, но выглядела она старой. Подобные встречались в кино или музеях: рукописные, в коже, полные затейливых картинок с бедными красками. Несмотря на сквозняк из распахнутого окна, мужчина сидел с оголённым торсом, на котором висела целая гирлянда разных оберегов.
Перед ним стоял низкий журнальный столик, превращённый в подобие алтаря. Поверхность покрывал слой рыхлой, тёмной земли. Из неё, как часовые неведомого ритуала, торчали толстые, оплывающие воском свечи. Их неровное пламя металось из стороны в сторону, отбрасывая на стены причудливые, танцующие тени. В центре «алтаря», в большом железном тазу, подрагивала вода, отражая дрожащие блики огней.
На стене напротив висело огромное полотно. Оно было настолько цветастым, что рябило в глазах — яркие, кричащие краски сплетались в подобие узора непонятной восточной культуры. Из пёстрого хаоса проступили концентрические прямоугольники пустоты, разделяющие орнаменты — то диковинные цветы, то языки пламени, то искаженные лица. Вопреки сквозняку, полотно висело неподвижно.
— Э… Простите, — наконец выдавил из себя Андрей.
Мужчина медленно повернул голову, встретился взглядом. Глаза его были темными, почти черными, как у ворона. Отражающиеся в них огоньки свечей порождали образы древности, лесных плясок и языческих ритуалов.
Голос его звучал глухо, словно из-под земли. Он не повысил тон, не прикрикнул, но в этом тихом приказе было что-то такое, от чего у Андрея по спине пробежал холодок. Он вдруг осознал всю абсурдность своего положения: он стоит в чужой квартире, посреди какого-то непонятного ритуала. И очень маловероятно рассчитывать на помощь с дверью подъезда.
В то же время в голове проносились образы, как обрывки сна, не складываясь в единую картину. Воспоминания наслаивались друг на друга, вызывая странное чувство дежавю. Прямоугольники, вписанные один в другой… Он уже видел их. Он рисовали их вместе с Тимуром, придумывая на ходу. Воображаемый портал в воображаемый мир. Или кто-то подсказывал?
— Ч-что это…? — прошептал Андрей, сам не понимая, обращается ли он к мужчине или к самому себе.
— Уходи. Он… слабеет, — голос мужчины стал тише, — но опасен.
И в этот момент цветное полотно на стене, прежде неподвижное, наконец двинулось. Его центр стал выгибаться, потом оно всё приняло форму человеческой фигуры. Андрею показалось, что та повернулась к нему — хотя контуры лица не проступали через ткань.
Хозяин квартиры принялся что-то бормотать на незнакомом языке. Фигура в полотне содрогнулась как от удара. Стала извиваться, таять. Она не издавала звуков, но казалось, где-то там, внутри полотна или по другую сторону, она кричит. Так продолжалось около минуты, потом ткань безвольно повисла на стене, слабо колыхаясь от сквозняка.
Хозяин квартиры вскочил на ноги, одним рывком он сорвал цветастое полотно со стены, скомкал и бросил на пол. Спокойствие и сосредоточенность на его лице сменились гримасой безумного торжества.
— Всё кончено! — прохрипел он дрожащим от возбуждения голосом. — Больше этот дух не будет беспокоить мир людей! Мой дом очищен!
Андрей, оцепеневший от происходящего заметил что-то в углу под потолком. Найдя в себе силы перевести взгляд с обезумевшего хозяина квартиры туда, он увидел, как там начал сгущаться черный дым. Он клубился, вращался, словно живой, уплотняясь с каждой секундой. Это было похоже на туман, но туман неестественно густой, подвижный, пульсирующий. Постепенно, в этом беспорядочном движении, стали проступать очертания. Сначала — неясные, размытые, но с каждой секундой все более четкие. Высокая, около двух метров, антропоморфная фигура. Без лица, без деталей, просто сгусток тьмы, принявший форму с четырьмя конечностями и головой.
Хозяин квартиры тоже повернулся к углу. От увиденного мужчина начал что-то бессвязно бормотать, запинаясь и сбиваясь. Потом бросился к своей книге, задев столик-алтарь: вода плеснулась на землю, сквозняк дотянулся до свечей и задул их. Темная фигура в углу шевельнулась. Будто пробуждаясь ото сна, она медленно отлипла от стены. Полуголый ритуальщик лихорадочно перелистывал страницы, ища спасительное заклинание, а появившееся существо сделало шаг.
И в этот момент Андрей понял, что прямо сейчас надо бежать. Он развернулся и, не помня себя вылетел из квартиры. На площадке лай соседской собаки сменился жалобным скулежом. За спиной раздался приглушенный вопль.
Андрей нёсся по лестнице, ступени казались бесконечными, собственные движения слишком медленными. С разбегу он вышиб дверь подъезда, едва не задев курьера. Щуплый паренёк с термосумкой отшатнулся и, вроде бы выругался. Но Андрей не слышал его за надрывным дыханием и набатом сердца.
Немного успокоившись, он механически принял заказ, курьер предпочёл не задавать вопросов бешеному клиенту. Мысли путались, перед глазами стояла дорисованная воображением картина: сгусток тьмы, набрасывающийся на человека.
Какое-то время спустя, Андрей осознал себя стоящим на крыльце с коробками пиццы в руках. Нужно было возвращаться наверх, к Тимуру и девушкам. Он посмотрел по сторонам, но никто не приближался. Становилось холоднее и просто торчать тут явно не входило в число хороших вариантов. Андрей нехотя вошёл в подъезд. Дрожа от холода и страха он посмотрел на пустую лестницу. От мысли проходить мимо нехорошей квартиры хотелось броситься обратно на улицу. Не переставая следить за лестницей, Андрей вызвал лифт. Тот, словно решил, что испытаний достаточно, благополучно доставил пассажира на нужный этаж.
Тимур заметил перемену в друге, но воздержался от выпытывания объяснений. Его программа вечера переходила к следующему номеру. Он ловко раскладывал по тарелкам кусочки пиццы, извлёк из холодильника бутылку вина, «нашёл» за ушком Светы складной штопор. Новоселье продолжалось, и к своему удивлению Андрей замечал, как пережитый ужас тускнеет, уступая место сомнениям. Он начал убеждать себя, что все произошедшее — лишь игра его воображения на фоне стресса и старых детских страшилок. «Мало ли сейчас пранкеров?», — твердил он себе. Эта мысль, пусть и неубедительная, возвращала хоть какое-то подобие контроля над ситуацией. Он же не видел финала, с чего же взял, что хозяина сожрали? Совпадение узоров могло быть ложным воспоминанием. А может они с Тимуром рисовали их именно в этой квартире, и новый хозяин ради розыгрыша перенёс обнаруженную мазню со стены на тряпку. Просто совпало, что зрителем стал Андрей. Хотелось обсудить версию с Тимуром, но тот всецело посвятил себя девушкам. Да и не представилось подходящего случая.
Провожая одногруппниц к остановке, он даже не вспомнил о случившемся.
В понедельник, после института Андрей встретился с другом. Тимур возбуждённо рассказывал, что в их доме кто-то помер. Полиция искала свидетелей, а какая-то бабка в ларьке трепалась о чертовщине, связанной с умершим. Будто из жильца мумию сделали. Андрей внезапно выпал из беседы, поражённый сложившейся картины из старых воспоминаний и последних событий. Нарисованный на стене портал был частью замка Дивомберг, служившего заставой на пути сущностей-с-изнанки-мрака. Андрей и Тимур, понятное дело, появлялись в самый решающий момент битвы: защитники почти проиграли, изнанковые затаскивали их через портал, занимая места в нашем мире. А прибывшие демиурги поднимали тела и души погибших на новую схватку. И после победы оживлённое войско осталось хранить портал.
Андрей хотел поделиться открытием с другом и стыдился этого шага: тот уже перешёл к расспросам о Лене. При всём ужасе совпадения, оно строилось на детской выдумке, казавшейся неуместной глупостью рядом с пользой пусть тысячу раз нехорошей, но отдельной квартиры, где они могли безотчётно проводить время с девушками.
Ещё не мёртвый друг продолжал оставаться в мире приятного, минуя знаки опасности. Ведь Тимур жил прямо в Дивомберге и должен был получать их значительно больше. Но оставался глух и слеп, увлечённый перспективами развития отношений с Леной. Он никогда не поверил бы предупреждениям. Андрей сам поступил бы так же: только-только сблизились с девушками, квартира оплачена на полгода вперёд, сессия далеко. Всё кажется слишком хорошим, чтобы вмешиваться.
Андрей сидел напротив обречённого Тимура, чувствовал уходящее время и поступающее безумие.
