…Но даже в условиях тотального госплана – не все еще могло быть потеряно. Герой интернетов – Онотоле Вассерман – как-то высказал запоминающуюся вещь: потенциал социализма уперся в технологическую стену – неразвитость управленческой инфраструктуры и вычислительных мощностей. То есть, теперь, с развитием вычислительных мощностей, с постройкой суперкомпьютеров, появилась возможность качественного государственного планирования. Казалось бы, мы лезем в дебри, где экономика, а где «свободные художники»? И дело даже не в том, что художник ест чужой хлеб, а в том, что не частные инициативы, а система приводит к эффективности. Где БОЛЬШАЯ ТЕМА? Она в Большой Идее, а большая идея – только у большевиков. Они создали научный системный аппарат мировой идеи. Только замах на мировое мировоззрение способен порождать большие темы. Тот же БАУХАУС – это был витающий вместе с духом советского авангарда совместный прорыв в Новый мир - интернационал, интерсоциальность, интеграцию художественных компетенций. Там даже директором был марксист некоторое время. Вот и у нас не может быть БОЛЬШОЙ ТЕМЫ в отдельно взятой стране. Её не может быть даже в регионе. БОЛЬШАЯ ИДЕЯ – это имперский продукт. Но мы можем говорить об эффективности.
Художественные процессы у нас не эффективны, потому что несистемны. То, что иному современному критику, быть может, кажется уродливым прикрытием торгашей, когда он читает между строк о призыве к художникам поработать на страну и идею в старых каталогах – содержало в себе и чистое золото. Время было и другим когда-то. Сейчас мы смотрим назад и мало что различаем за поднятой пылью гулагов. А ведь были тогда и такие строки:
«Через четыре года здесь будет город-сад…
Я знаю - город будет, я знаю - саду цвесть,
когда такие люди в стране советской есть!»
Как в то время прошлые буржуины еще не могли понять мотивацию людей, надрывающихся на стройках, что, казалось, делалось только при тотальном насилии, так и мы, новые буржуины уже не верим, что съехавшиеся отовсюду молодые строители, отмахавшие смену киркой, садились умытые вечером за учебники, чтоб учиться на инженера в университете и чтоб работать на заводе, от которых пока что только котлованы с кирками.
Я, конечно, не Ванга и не могу заглядывать в дали, но с искусством, есть подозрение, что-то не так. Эволюция искусства в долгосрочной перспективе видится конечной. В любом раскладе, в пессимистическом и оптимистическом. В оптимистическом – искусство должно раствориться в процессе производства (коммунистического производства). Не важно, какие формы труда появятся, важен принцип – не будет необходимости в формообразовании, оторванном от реального производства. Творческий труд и станет местом приложения художественных способностей, которыми будут обладать все поголовно, и каста дармоедов-художников, создающих несъедобные продукты и сидящих на шее реальных производителей, вольется в ряды творческих рабочих. Верить или не верить в такой расклад – дело каждого. Но поговорить об эффективности художественных процессов можно.
Нам, скорей всего, следовало бы говорить не о БОЛЬШОЙ ТЕМЕ, а о потенциалах художественных процессов. Поскольку художественное творчество в перспективе смыкается с реальным производством, то слова из советских буклетов о том, что художники должны работать на строительство и укрепление идеи и государства – приобретают глубокий смысл. Это становится не лживым прикрытием торгашеских телодвижений, а напоминанием об осознанной ответственности и изначальной миссии художника – быть выразителем и консолидатором идей, которые в общем рабочем порядке постоянно эволюционируют.
Если представить идеального советского художественного Адама, то советский художник изначально мыслился как идейный лидер, способный сформировать объемный образ необходимого решения и движения. Образ, художественный образ – несравненный двигатель прогресса и знамя победы…
В общем, мы теперь еще ближе к производственным отношениям. И потенциал художественных процессов находится в тех же системных отношениях, что и производство. Достижение советского производства – НИОКР – наиболее эффективный способ научной организации труда, который, как говорят, изучили в япониях, перед технологическим рывком. И нам достаточно лишь заглянуть в конструкцию НИОКРа, чтобы увидеть, что его расписание можно легко уложить в расписание плана повышения эффективности художественного процесса. Но НИОКРы – это тоже институциональные решения…
Большая тема – институциональна. В этом смысле, при всем желании, умозрительно, настрой скорее скептический: частными усилиями очень сложно поднять Большую тему. Какой же БАУХАУС у нас теперь возможен?..
