Marsfield

Так уж вышло, что доживя почти до 30, я никогда не пересекалась с Пикабу. Знала, что это что-то типа Реддита, но моя среда всегда была - ЯСМП и Лурк. Да даже на Вики я уже 11+ лет, а вот с Пикабу как-то не сложилось. И вот, борясь в очередной раз с тараканами в голове, на фоне жесточайшего осеннего депресняка, я пошла искать какую-то площадку для публикации текстов, поскольку это всё, что я умею в жизни. Выбор пал на Пикабу, и я решила попробовать.

Для начала почитала отзывы в инете и воодушевилась. Судя по комментам людей - на Пикабу сплошное унижение новичков, жесточайшие минуса, тотальный буллинг и вообще душная атмосфера. "Это мы берём!" подумала я, но после первых же постов увидела, что среда тут обычная, люди обычные, даже отзывчивые, комментарии весёлые (отвечаю с удовольствием, когда хочу).

Что удивило - записали моментально в кремлеботы/либералы. Именно так - 50/50. Амбивалентность или суперпозиция, пока не решила. Видимо, тут с этим напряжёнки - продолжу вести наблюдение. Хорошо хоть в хохлоботы (пока) не записали.

На первой же неделе выстрелил один пост. Подруга переслала скрин в тг, а я запостила. В итоге набрала 12К плюсов. На второй неделе написала на коленке пост про то, почему я больше не либералка, в итоге поела говна в комментах, о чём не жалею). На третьей неделе улетела в бан на 7 суток за то, что плохо читала правила, и вместо двух условий сделала одно. Так что читайте внимательнее).

Ну, а теперь к итогам:

1) Набрала за месяц 33К рейтинга - хз, много или мало (я ещё смешарик тут). Но вроде бы меня лишили просмотра какой-то рекламы, и на том спасибо.

2) В подписчиках 236 зайчиков (обнимаю каждого, вы - лучшие). Мой личный топ - 66 место в списке авторов, жаль не скринила. А так - ну чалюсь где-то в 200-300. Что даёт этот рейтинг, кста?

3) Топ-3 поста: 20417, 12186 и 2756 плюсов. Опять же - хз, много или мало. Пока не шарю.

4) Взяла какие-то две награды (за самый комментируемый пост и чот там ещё).

5) Заработала ажно 1900 рублей! Что весьма приятно. Всем донатерам - отдельный поклон.

6) Основала сообщество. Хз зачем, но вы подпишитесь ради лулзов.

7) Сломала комменты. Люди стали мне писать на других площадках, что их не пускают написать под самым комментируемым постом, и что они такого не видели никогда. В итоге узнала, что лимит комментов - 5000 штук.

8) Написала 54 поста, из них 32 вышли в «Горячее». Что такое это «Горячее»?

Выводы:

1) Публика очень хорошая, я прям не ожидала. Хотя может ещё не вечер, и я ещё убегу в слезах.

2) На посты отклик есть, это тоже радует, причём как позитивный, так и негативный. Людям искренне не нравятся некоторые вещи. Это хорошо.

3) Отдельный вывод про отзывы про Пикабу на других площадках. Видимо, всех отозвавшихся о сайте негативно обсмеяли вполне заслуженно, раз они так горячо жалуются.

Других выводов пока нет. 1 месяц и 1 день - полёт нормальный. Продолжаю падать в пасть безумия.

P.S. Напишите, кому не лень, какие подводные камни я ещё не разглядела, чего ждать (и ждать ли), какой смысл в рейтинге и личных сообществах? Зачем они? Какой смысл в ачивках и прочем?

Всем добра!

Сегодня Владимир Иванович Даль известен прежде всего как создатель одного из величайших трудов русской культуры - "Толкового словаря живого великорусского языка" (на составление которого, кста, у него ушло 53 года). Однако его жизнь была столь насыщенной и многогранной, что выходит далеко за рамки деятельности лексикографа. Даль был морским офицером, талантливым врачом, филологом и человеком, обладавшим редкой храбростью и авантюрным духом.

Для начала вот вам небольшая зарисовка: однажды во время польского восстания 1830-1831 годов русскому подразделению требовалось срочно навести временный мост (на минуточку - через р. Вислу!). Полноценного военного инженера на месте не случилось, зато был полковой врач. Этот медик вообще-то был флотским лейтенантом, но с морской службы его выперли, когда он написал стишок про любовницу адмирала, намекая, что она коррупцию и кумовство развела. Стишок был плохой, но широко разошелся, а лейтенант, посидев почти год на гауптвахте, уволился с флота, отучился в университете на хирурга и пошел в сухопутно-военные медики.

Ну так вот, теперь доктору пригодилось его морское образование: он за время учебы в кадетском корпусе и службы на Черноморском флоте, успел получить представления о том, как строят мосты; вдобавок, хорошо знал морские узлы и вообще был человеком находчивым. Мост построили, по нему перешли, но в этот момент показался передовой отряд поляков, которые хотели тоже его использовать по назначению. Наш врач остался на мосту, уболтал первых прискакавших на мост поляков - мол, я просто доктор, иду к пациентам - после чего ловко перерубил канаты, на которых мост держался. Переправу смыло под вопли "Курва!", а нашего врача-инженера лично Николай I наградил орденом Святого Владимира 4-й степени с бантом.

Так вот, этот сорвиголова - это и был Владимир Даль. Это может прозвучать довольно странно, но он не родился с седой бородой, и прежде, чем составил знаменитый словарь, успел много чего интересного натворить. Например, посидеть с сентября 1823 по апрель 1824 года под арестом по подозрению в сочинении эпиграммы на главнокомандующего Черноморским флотом Алексея Грейга и на его любовницу Юлию Кульчинскую, еврейку Лию Сталинскую (лол). После чего был вынужден перейти на Балтику, однако неизлечимая морская болезнь завершили его морскую службу.

Потом была нищая учёба в Дерпте, дружба с Пироговым и Пушкиным, первые литературные опыты, но настоящий расцвет подарила ему война с турками (1828—1829). В ходе неё Даль показал себя как блестящий военный врач. Дочь Екатерина вспоминала:

Фронт укрепил нервы отца. Он перестал падать в обморок при виде крови. Но его стала мучить другая крайность: отец после проведённой операции от изнеможения засыпал прямо на раненом, которого только что оперировал.

В турецкой кампании медики столкнулись с эпидемией чумы, когда половина врачей и все фельдшеры умерли, а на несколько тысяч больных порой оставался 1 врач. За эту кампанию Даль был награждён серебряной медалью на георгиевской ленте и орденом Святой Анны. Позже был переведён в Оренбург, где много ездил по уездам, собирал фольклорные материалы, занимался естественными науками. За свои коллекции по флоре и фауне Оренбургского края избран в 1838 году членом-корреспондентом Петербургской академии наук внезапно по физико-математическому отделению. В 1839-1840 годах Даль в качестве доктора участвовал в Хивинском походе.

Помимо русского и ещё 12 языков, Даль понимал тюркские языки, и собирал в Оренбурге тюркские рукописи, благодаря чему считается одним из первых в России тюркологов. Кстати, по образу и подобию его толкового словаря стал составлять собственный словарь тюркских наречий Лазарь Будагов. Причем помимо лексики и пословиц, Даль в течение всей жизни собирал народные песни, сказки и лубочные картины. Сознавая недостаток времени для обработки накопленного фольклорного материала, собранные песни он отдал для публикации Киреевскому, а сказки - Афанасьеву (да-да, тому самому).

Кстати, родителями Даля (который родился, к слову, в нынешнем Луганске) были тоже не абы кто. Его отец-датчанин принял российское подданство ещё в 1799 году, одновременно став Иваном Матвеевичем. Ловкий иноземец, знавший немецкий, английский, французский, русский, идиш, латынь, греческий и древнееврейский языки, был в добавок богословом и медиком. Когда его известность как лингвиста достигла Екатерины II, он был тут же вызван в Петербург, на должность придворного библиотекаря. Иван Даль позднее уехал в Йену, прошёл там курс врачебного факультета и возвратился в Россию с дипломом доктора медицины. Позднее он женился на обрусевшей немке Ульяне Христофоровне Фрейтаг, предками которой были французы и швейцарцы. Мать Даля тоже свободно владела пятью языками. Бабушка по материнской линии Владимира Ивановича, Мария Ивановна (Мария Франциска Регина) Фрейтаг (урождённая Пфундгеллер) происходила, предположительно, из рода французских гугенотов де Мальи, и занималась, внезапно, русской литературой.

Отец Владимира Ивановича при каждом случае напоминал сыновьям (помимо Владимира их было ещё 3, да 2 сестры), что они - русские, сожалея, что в кампанию 1812 года они были слишком молоды и не годны к воинской службе. Псевдоним "Казак Луганский", под которым Владимир Даль вступил в литературный мир в 1832 году, был взят им в честь своего родного Луганска. Родиной он считал не Данию, а Россию. В 1817 году во время учебного плавания кадет Даль посетил Данию и позже вспоминал:

Когда я плыл к берегам Дании, меня сильно занимало то, что увижу я отечество моих предков, моё отечество. Ступив на берег Дании, я на первых же порах окончательно убедился, что отечество моё — Россия, что нет у меня ничего общего с отчизною моих предков.

А вот вам на последок портрет В. И. Даля работы В. Г. Перова (1872). Ну как в таком почтенном дедушке можно заподозрить лихого врача Черноморского флота, отсидевшего чуток за скабрезные стишки, и позже помотавшегося по восточным фронтирам нашей необъятной?

ТГ, ВК и Дзен

Культура Северной Кореи и её кинематограф остаются для многих неизведанными территориями, часто игнорируемыми в мировой практике. Это связано с тотальным контролем государства над всеми аспектами искусства и культуры, где фильмы служат не только средством развлечения, но и мощным инструментом идеологической пропаганды. Тем не менее, за фасадом строгой цензуры и идеологической направленности скрывается интересный и уникальный кинематографический опыт. Фильмы, снятые в КНДР, часто являются отражением социальной и политической реальности, в то время как идеологическая нагрузка не мешает творческим достижениям и поискам новых жанров.

Вообще, кинематограф в Корее появился в 1920-х годах, когда страна находилась под японским колониальным контролем. В те годы фильмы страдали от низкого технического качества, сюжеты не могли поразить зрителей, а любые попытки авторов выразить протест жестко подавлялись цензурой. Тем не менее, иногда на экранах появлялись картины, правдиво отображающие жизнь людей, такие как «Ариран» (1926), который в Северной Корее был показан лишь в 2003 году.

Всё изменилось после капитуляции Японии в конце Второй мировой войны. В 1948 году были образованы две Кореи — Республика Корея на юге и Корейская Народно-Демократическая Республика на севере. В обоих государствах кинематограф начал развиваться, но, конечно же, отражал продолжение политической борьбы, которая в 1950–1953 годах привела к Корейской войне. Одной из центральных тем северокорейского кино стало прославление патриотизма и социалистического будущего. Но одна история из мира северокорейского кино выделяется своей необычайной драмой и связанна с именами двух выдающихся корейских кинематографистов. Чхве Ынхи (1926-2018) и её муж, режиссёр Син Сан Ок (1926-2006), были звездами Южной Кореи, когда их карьеры неожиданно прервались, а жизни перевернулись.

В 1978 году Чхве Ынхи отправилась в Сингапур для участия в съемках, однако она была похищена агентами северокорейских спецслужб. Син Сан Ок, не зная о судьбе жены, отправился на поиски, и сам стал жертвой похищения. Оба были доставлены в Пхеньян, где им предложили работать в киноиндустрии КНДР. Несмотря на свои первоначальные протесты, супружеская пара приняла участие в создании нескольких фильмов, которые отражали идеологию и мировоззрение правящей партии.

Одним из самых известных фильмов, созданных под их руководством, стал «Пульгасари» (1985), ставший известным в мире как коммунистическая версия Годзиллы. Это был фантастический фильм о гигантском монстре, который защищал северокорейский народ от угнетателей. Картина, несомненно, привлекала внимание на международных кинофестивалях, и в 1986 году она должна была быть представлена на кинофестивале в Вене.

Однако супруги не забыли свою настоящую жизнь и мечтали о свободе. В 1986 году, после окончания съемок, им удалось скрыться от северокорейских агентов и попросить политическое убежище в США, где они прожили несколько лет, опасаясь за свою жизнь. После долгих лет в изгнании, Чхве Ынхи и Син Сан Ок вернулись в Южную Корею в 1999 году, где их карьеры продолжились, но воспоминания о временах, проведённых в КНДР, оставались в их сердцах.

История их похищения и работы в киноиндустрии Северной Кореи — это не только рассказ о людях, чьи жизни были изменены на корню, но и пример того, как идеология может проникать в искусство. Тем не менее, фильмы, снятые Син Сан Оком и Чхве Ынхи в КНДР, оставили заметный след в мировой кинематографии, в том числе благодаря их уникальной смеси политического содержания и развлекательных жанров.