Серия «История Северного морского пути»

Русская Арктика всегда была местом, где реальность сплеталась с легендами, где ледяные горизонты таили неизвестное. Здесь не только холод и штормы, но и бесконечные тайны. Среди всех легенд этого сурового края особое место занимает Земля Санникова, которую, по свидетельствам путешественников XIX века, можно было разглядеть с Новосибирских островов. Более века учёные и исследователи пытались разгадать её секрет, и история этих поисков стала настоящей драмой человеческой одержимости.

В 1810 году якутский купец и исследователь Яков Санников высадился на остров Котельный. Сама по себе эта экспедиция уже была вызовом для своего времени (о чём есть у меня на канале). так вот, стоя на скользком, покрытом льдом берегу, Яков заметил на северном горизонте тёмные силуэты гор, которые казались неподвижными, но величественными. «Не мираж», убеждал он своих спутников, «это земля, которую никто ещё не видел». Подобные очертания ранее действительно указывали на острова, которые впоследствии открывались. Но суровые условия Арктики (ледяные поля, штормовые ветра и непроглядная мгла) не позволили приблизиться к цели.

Его спутник Матвей Геденшторм оставался скептиком. Он предположил, что Санников мог принимать за сушу ледяные массивы, которые при особом свете выглядели как горные хребты. Но несмотря на сомнения, итоговая карта экспедиции зафиксировала: «земля, виденная Санниковым». С этого момента начинается долгая и опасная охота за призрачным островом, которая будет длиться почти столетие.

В 1820 году Морское министерство поручило лейтенанту Петру Анжу проверить гипотезу. Экспедиция обследовала Новосибирские острова, но ни одно из наблюдений Санникова не подтвердилось. Льды, как живые стены, преграждали путь. Каждое утро исследователи выходили на палубу, надеясь увидеть знакомые очертания, и каждый вечер возвращались с пустыми руками. Несмотря на это, в научных кругах легенда о Земле Санникова жила, подстёгивая воображение и дерзость будущих исследователей.

Интерес к загадочной земле снова вспыхнул после открытий американца Джорджа Де Лонга в 1881 году. Он обнаружил новые острова в тех краях, где, по мнению русских географов, мог находиться остров Санникова. Некоторые предположили, что это то самое место, которое видел Санников. Но расстояния не совпадали, а ледяные миражи снова запутали карты.

Ключевой фигуре в истории поисков стал Эдуард Васильевич Толль - геолог и полярный исследователь, человек с жгучим любопытством и железной решимостью. В 1886 году он, стоя на том же берегу Котельного острова, что и Санников, снова заметил на горизонте очертания гор. Глаза Толля загорелись. В тот момент он понял: эта загадка станет целью всей его жизни. Он рисовал карты, делал заметки о ледяных миражах, обсуждал наблюдения с коллегами, ночами мечтая о том, что он первым разгадал тайну неизвестного острова.

В 1900 году Толль возглавил Русскую полярную экспедицию на шхуне «Заря». Формально цель экспедиции было комплексное изучение Арктики, но сердце исследователя было занято исключительно Землёй Санникова. Шхуна медленно продвигалась сквозь ледяные торосы, ветер резал лицо, а штормовые облака скрывали солнце на долгие дни. Ночи были черны, как пропасти, и казалось, что сама Арктика пытается удержать свои секреты.

Толль описывал эти моменты в дневниках: «Каждое утро мы ищем землю, которая, возможно, существует лишь в нашем воображении. Лёд шепчет, а ветер смеётся. Но я чувствую её там, за горизонтом». Он считал, что Земля Санникова это просто место, где вулканы согревают землю, где жизнь сохраняется даже среди ледяных пустынь. В 1902 году Толль с тремя спутниками отправился на остров Беннетта и бесследно исчез. Поисковые экспедиции Александра Колчака нашли лишь пустой лагерь, дневники с заметками и записи о ледяных миражах. Судьба Толля и его спутников осталась загадкой, которая питала новые мифы о Северных землях.

В 1930-е годы арктическая авиация и ледоколы убедительно доказали: Земли Санникова не существует. Наиболее вероятно, что Санников и Толль наблюдали ледяные массивы, иллюзорные острова или временные льдины. Некоторые острова Новосибирского архипелага (Васильевский и Семёновский) действительно исчезли в XX веке, возможно, судьба загадочной Земли была схожа.

Научные поиски переплелись с мифами. Якутские легенды рассказывали о «тёплой земле», куда улетают птицы, где скрывается народ онкилонов. Владимир Обручев в 1926 году объединил эти мифы и научные данные в романе «Земля Санникова», описав остров, где вулканы согревают землю, а мамонты и племена вампу живут среди приключений и опасностей. Одно время даже думали, что эта земля - остров Врангеля (кстати, тоже полный загадок).

Если статья Вам понравилась - можете поблагодарить рублём или подписаться на меня в телеграм и бусти. Там я выкладываю эксклюзивный контент (в т.ч. о политике), которого нет и не будет больше ни на одной площадке.

Проникновение славян на Русский Север

Лучше есть чёрный хлеб на Чёрном море, чем белый на Белом...

Белое море — одно из крупнейших морей России, расположенное на северо-западе страны. Оно служило и служит важным транспортным путём, центром торговли и рыболовства, а также плацдармом для освоения Арктики. Значение моря особенно возросло в эпоху Древней Руси и в последующие столетия, когда Россия искала выход к мировым морским путям. Его суровые климатические условия и труднодоступность долгое время делали эти земли малопривлекательными для древних народов. Тем не менее, первые славянские племена начали осваивать берега Белого моря начиная с раннего Средневековья, примерно в VI—VII веках нашей эры, но основной поток колонизации пришёлся на IX–XI века.

К этому моменту на территории современной Карелии и Архангельской области уже существовали древние культуры саамов и финно-угорских племён. Славяне, двигаясь вдоль рек, искали новые земли для охоты, рыболовства и земледелия. Постепенно они начали взаимодействовать с местными народами, заимствуя у них опыт выживания в условиях Севера (т.к. сами славяне, сюрприз, не являются северными жителями изначально).

Главными причинами, побуждавшими славян переселяться на север, были следующие (бабки, бабки, с*ка, бабки!):

1. Бег на свободу: На юге Руси население росло, и нехватка плодородных земель вынуждала искать новые территории для расселения. Желательно вдали от княжеского взора. И от налогов.

2. Поиск ресурсов: Северные регионы были богаты рыбой, пушным зверем и лесом, что привлекало славянских охотников и рыбаков.

3. Торговля: Белое море являлось важным транспортным узлом, через который шли торговые пути между Европой и Востоком. Это открывало возможности для торговли мехами, солью и другими товарами.

Рыбные и зверобойные промыслы на Белом море, а затем и на Баренцовом, привлекали к себе не только рядовых крестьян, но и купцов из ближайшего «мегаполиса» – Новгорода. Новгородские купцы и промысловики активно осваивали этот регион. В XII–XIII веках здесь уже возникли первые городки и поселения, такие как Холмогоры, которые стали центрами торговли и ремёсел.

Славяне активно взаимодействовали с местными племенами. Они перенимали у них технологии строительства лодок, обработки рыбы и ведения хозяйства в условиях холодного климата. В свою очередь, местное население знакомилось с новыми методами земледелия и ремеслами, принесёнными славянами.

Отсюда, с севера, из Поморья, в русский язык перешли чисто финно-угорские названия рыб: килька, корюшка, кумжа, ряпушка, салака, сиг, хариус, камбала, мойва, навага, пикша и прочие. Это всё следы продвижения славянских колонистов на север и северо-восток. Кстати, русское слово «лох» помимо дерева и криптоинвестора обозначает ещё и ряд рыб семейства лососевых — собственно «лосось» (*lok’s), а также «форель», «таймень» и «самец сёмги».

Письменных сведений о начале заселения восточными славянами северных берегов сохранилось мало. Одна из самых известных записей тех времён имеется, например, у арабского писателя Абу-бандита Хамеда, который в первой половине X века сообщал «о юграх, обитающих на севере Урала – будто они покупают от славян по дорогой цене железные клинки...». Сам араб мог услышать это от среднеазиатских торговцев, у которых были контакты на севере (привет, «камское серебро»).

Софийская первая летопись сообщает, что уже в 1032 году новгородец Улеб ходил к «Железным Воротам» - вероятно, к проливу между о. Вайгач и большой землёй. А если это так, то значит, что восточные славяне, в лице новгородцев, проникли в Карское море ещё в XI веке. Сюда же можно отнести известия о гибели где-то на Северном Урале новгородского князя Глеба Святославовича (нет, я не забыла про цикл о формировании России, просто чутка выгорела). Также в летописи говорится, что около 1092 года новгородцы по приказу Гюряты Роговича ходили за данью на Печёру и Югру (Ненецкий АО и север Западной Сибири).

Реки и озёра в те времена (особенно в условиях Русского Севера) были в сущности единственными путями сообщения – летом по воде, а зимой - на санях и лыжах. Причём водоразделы между речными бассейнами Балтийского и Белого морей славянам проще было пройти весной, по «большой воде», когда талые весенние воды заливают огромные пространства.

Позднее все подвластные Новгороду северные земли (Онежскую, Двинскую, Мезенскую и Печорскую) на Руси стали называть «Заволочьем» (т.е. за волоком). Из Заволочья новгородские промышленники и торговцы, а в более поздние века и купцы Московского государства вывозили меха (соболей, куниц, бобров, горностаев, белок), рыбу и рыбий жир, моржовое и тюленье сало, моржовые клыки («рыбий зуб»), кожи морских животных, продукты китового промысла.

Активное освоение северных территорий новгородцами началось с создания временных стоянок (становищ). Новгородские бояре и купцы направляли на север вооружённые отряды смердов (должников) для добычи пушнины и морского зверя. Эти отряды, сочетавшие промысловую и военную функции, обосновывались по берегам рек, впадающих в Белое и Баренцево моря. Первые такие поселения возникли в устьях Онеги, Северной Двины, в Нёноксе и Уне, а позже распространились на реку Варзугу, район мыса Святой Нос и Печору.

Ещё в уставной грамоте новгородского князя Святослава Ольговича (1137) перечисляются заонежские погосты, включая Иван-погост, позднее вошедший в состав Холмогор под именем Ивановского посада. В том же документе упомянуты и другие поселения по Северной Двине: погосты и сёла Кергела, Ракунь, Усть-Емец (в устье Емцы), Усть-Вага (при впадении Ваги в Двину), Тайма, а также Ведь и Пуйте на реке Ваге. Восточнее располагались Пинега, Помоздин и погост на Вычегде близ реки Ижмы.

Меридианная (юг–север) торговля была прервана в XIII веке из-за монгольских нашествий сначала в Среднюю Азию, а затем и на Русь. Однако, окончательно контакты между восточными славянами и жителями севера не пропали, т.к. Новгород избежал монгольского нашествия.

В норвежских источниках упоминается, что в 1316 году новгородские вольные отряды совершили нападение на норвежскую провинцию Холугаланд (Галогаланд). Как сообщает норвежский хронист, эти морские рейды «нанесли значительный ущерб и другим территориям». Аналогичный разбойный поход был осуществлён в 1323 году вдоль западного побережья Норвегии, что вынудило норвежцев усилить оборону крепости Вардехуз.

Можно считать весьма вероятным, что уже в XII веке новгородские укреплённые поселения, зимовья и торговые пункты располагались вдоль всех ключевых маршрутов северного региона. Летописные источники середины XIV века содержат упоминания таких населённых пунктов, как Орлец, Матигоры, Холмогоры в устье Северной Двины, Шенкурск на реке Ваге, Каргополь на Онеге, а также Ненокса, Уна и другие, включая несколько монастырей.

Таким образом, выход восточных славян на север и колонизация этих земель Новгородом имела огромное значение для экономического развития побережья Белого и Баренцева морей, а также способствовала становлению судостроения и мореплавания в этом регионе.

Подписывайтесь на тг и дзен, там ещё больше материалов!