Старичок
Решили сплавиться на рафтах. Приехали на точку сбора. А там рядом с лодками такой экспонат. Красивый.
Решили сплавиться на рафтах. Приехали на точку сбора. А там рядом с лодками такой экспонат. Красивый.
В композиции из кучи деталей, встречающей посетителей в пермском музее современного искусства PERMM, с первого взгляда угадываются брутальные черты «Гелендвагена» — культового автомобиля 1990-х и 2000-х годов. Инсталляция притягивает посетителей своей необычной конструкцией и формой.
Третья жизнь пермского «Гелика»
Можно подумать, что это наглядная агитация против превышения скорости или очередная акция экоактивистов, протестующих против выбросов. Но тут всё совершенно иначе, а содержание этого объекта глубже, чем может показаться на первый взгляд.
Вид сверху
Начну чуть издалека. Музей PERMM — один из самых известных музеев современного искусства в стране. Раньше он располагался в здании Речного вокзала рядом с надписью «Счастье не за горами», а недавно ему нашли новое место, совершенно неожиданное для музея. Музей занял здание бывшего автосалона Mercedes-Benz, опустевшего в связи с прекращением официальных продаж этих автомобилей в России.
Пермский музей современного искусства PERMM
Композиция из деталей «Гелендвагена» была специально создана для нового здания музея. Её автор, художник Василий Кононов-Гредин, создает свои арт-объекты, переосмысляя привычные предметы. Он разбирает объекты на детали, а затем собирает из них нечто новое, лишенное утилитарности и непохожее на то, что было изначально. Важно, что в новом используются только детали объекта-донора, причем все без исключения.
Каждая отдельно взятая деталь узнаваема, но стоит совершенно на другом месте
При сборке не используются клей или сварка, то есть, при большом желании, объект можно трансформировать обратно. Проект Кононова-Гредина называется «Антиформы».
Искусствовед Владимир Береснев рассказывает историю «Антиформы №15»
Нам повезло услышать рассказ искусствоведа Владимира Береснева о концепции и истории данного объекта. Для того, чтобы создать «Антиформу №15» был специально приобретен Mercedes-Benz G-Class 1984 года выпуска. Это был классический черный «Гелик», хотя тут тоже есть нюансы.
Mercedes-Benz G-Class 1984 года выпуска, купленный для создания «Антиформы №15». Фото: PERMM
В процессе разборки выяснилось, что черный — отнюдь не родной цвет «Гелендвагена». Раньше он был ярко-желтым. Изначально эти внедорожники были созданы, а для военных. По сути, это был УАЗик от «Мерседеса». Затем машины G-класса появились в гражданской версии и использовались, например, в спасательных службах, поэтому цветовая гамма была яркой и заметной. В 1990-х «Гелендвагены» заслужили любовь на просторах бывшего СССР, прежде всего, у бандитов и бизнесменов, хотя не всегда между этими категориями можно было провести хоть сколь-нибудь четкую грань. Конечно, у нас автомобили перекрашивали в черный цвет: не пристало суровым мужчинам ездить на желтых машинах.
Позже линейка «Гелендвагенов» расширилась. Появились специальные версии машин, в России на бронированных «Геликах» ездила охрана президента. Но конкретно этот «Гелик» в первой жизни был желтым, и сейчас это стало видно.
О первой жизни «Гелика» напоминают ярко-желтые детали, обнаружившиеся после разборки
Вернемся к «Гелику» 1984 года. Еще одна интересная деталь обнаружилась на приборной панели. Это медальон с надписью «Gute Fahrt» — «Хорошей поездки». Тут возникает ассоциация с русским жаргонным словом «фарт», более употребимом в блатных кругах.
Панель с надписью Gute Fahrt
Получается, что за инсталляцией из груды металла скрывается и произведение современного искусства, и история автомобиля, и история страны от 90-х до наших дней, если рассматривать параллель между превращением автосалона в музей, а одноименного автомобиля в арт-объект.
Шильдик 240GD напоминает об истории
Кстати, автосалон Mercedes, освободивший здание для музея, не исчез. Он переехал через улицу и занял помещение поменьше.
Необычная ситуаций: музей занял место престижного автосалона, а «Мерседес» переехал через дорогу
Если будете в Перми, зайдите в музей современного искусства, можно просто пробежаться, можно вдумчиво пройти и пообщаться с искусствоведами. У всех предметов в экспозиции есть несколько планов восприятия, а открывающиеся при внимательном знакомстве смыслы заставляют о многом задуматься и по-новому взглянуть даже на обыденные вещи.
Опять же — отличный повод порассуждать о современном искусстве в целом, ведь кто-то оценит «Антиформу», а кто-то скажет: «Вай! Зачем хорошую вещь испортили?» Будет интересно почитать мнения в комментариях по этому поводу.
Телеграм канал АвтоИндустрия
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
В американском штате Нью-Джерси недалеко от города Нью-Йорка на кладбище Rosedale and Rosehill среди непримечательных ровных рядов надгробных плит стоит лимузин Mercedes-Benz 240D. Точнее, это его копия в натуральную величину, высеченная из цельного куска гранита.
Рядом находится мавзолей некоего Реймонда (или Рэя) Цзе-младшего. История у этого оригинального надгробия такая. Реймонд, младший брат американского миллионера китайского происхождения Дэвида Цзе, всю жизнь мечтал об автоправах и такой машине. И Дэвид даже пообещал подарить брату «Мерседес», как только тот получит права. Но в 1981-м в возрасте 15 лет Реймонд погиб… в автокатастрофе. Впрочем, обещание есть обещание, и Дэвид свое выполнил.
П.С. Если бы у моих родственников были деньги, я бы попросил ёбнуть мной из пушки...можно даже не сжигать перед этим.
Команды, попавшие на подиум, были точно теме же, что и в Бахрейне на прошлой неделе, и в том же порядке: «Ред Булл» (Макс Ферстаппен и Серхио Перес) и «Феррари» (на этот раз в лице Шарля Леклера).
Красные снова были второй силой, но на этот раз Леклеру удалось вдвое сократить отставание. С 39 секунд в Бахрейне до 19 секунд в Джидде.
Неужели «Феррари» вдруг что-то нашла? Нет, все дело в относительном отсутствии деградации шин на этой трассе и очень сильном износе задних шин в Бахрейне. Потому что ключевым преимуществом «Ред Булл» перед соперниками, как и в 2022 и 23 годах, является более бережное отношение к шинам, а здесь это преимущество имело меньший вес.
«Деградация шин здесь ни при чем», - сказал Леклер после гонки. «Проблема была в том, чтобы заставить их прогреться. Казалось, что Ред Булл смог прогреть их быстрее, чем мы, и тогда они создали свой отрыв. После этого отрыв оставался довольно постоянным».
Учитывая, что Ферстаппен и Леклер провели здесь чистые, непрерывные гонки и придерживались одинаковых шинных стратегий (из-за ранней остановки на 7-м круге, вызванной машиной безопасности из-за аварии Лэнса Стролла), уменьшенное преимущество «Ред Булл» в этот день можно считать хорошим базовым показателем для оценки влияния разницы в степени износа шин на этих двух трассах.
В Саудовской Аравии мы увидели одну из самых щадящих для шин гонок, а в Бахрейне, возможно, самую жесткую. Интересно, как это изменило картину соперничества.
Используя это сравнение в качестве базового, мы можем оценить относительные показатели «Макларена», «Астон Мартина» и «Мерседеса» на двух трассах. В этом сравнении мы видим большой разброс.
«Астон Мартин» добился реального улучшения, несмотря на специфические проблемы «Мерседеса» с отскоком в Джидде, что вывело их, а не «Астон» в пятерку.
Да, они все еще медленнее «Макларена», вы слышали, как Фернандо Алонсо по радио говорил о тщетности своих попыток удержаться за Оскаром Пиастри, но относительно «Феррари» Алонсо вдвое сократил отставание от Бахрейна. В конце гонки он отставал от лидирующей машины на 34 секунды, а здесь это отставание составило всего 17 секунд.
На одном круге «Астон» по-прежнему был более конкурентоспособен, чем в гонке, но контраст был не столь разительным. В Бахрейне Алонсо отстал от Ферстаппена на 74 секунды, который завершил гонку за 94 минуты. Это означает, что Алонсо отстал на дистанции на 1,33 %, тогда как отставание на квалификационном круге составило 0,42 %. В Джидде квалификационный дефицит был почти таким же, но в гонке он составил 0,72 %.
«Я думаю, что новые шины иногда маскируют характеристики машин», - говорит Алонсо. «Пиковое сцепление шин с трассой просто дает вам дополнительные возможности. Подготовка шин, выезд с круга, все эти вещи иногда важнее, чем характеристики машины [на одном круге]. В то время как в гонке скрывать нечего. В гонке ты постепенно возвращаешься к своей естественной позиции».
Трудности «Мерседеса» в Джидде проявились не только в квалификации, но и в гонке. В Бахрейне Джордж Рассел отстал от Леклера всего на 7 секунд, а здесь разрыв между ними составил 21 секунду.
Сравнение с «Маклареном» не совсем корректно из-за того, что Пиастри (который финишировал четвертым, отстав от Леклера на 14 секунд) потерял так много времени, застряв за «Мерседесом» Льюиса Хэмилтона. Но он все равно был быстрее «Астона» и медленное «Феррари».
Бахрейн подарил нам простую гонку, а обстоятельства гонки в Джидде, с такой стандартизированной стратегией, обусловленной низкой степенью износа шин и ранним появлением машины безопасности, сделали сравнение конкурентов между пятью лучшими командами необычайно четким.
Ставим лайки, подписываемся!
Едва ли найдется в мире автомобиль, который воплощает дух и ценности Mercedes-Benz лучше оригинального 300 SL. Знаменитый, красивый, успешный. Во всем мире его знают как «крыло чайки». В нынешнем марте ему исполнилось 70 лет. Чем не повод вспомнить судьбу Mercedes-Benz 300 SL, сшитую, как выясняется, не только из восторгов и триумфов, но и из «легенд» — не всегда достоверных и однозначных фактов.
Начнем с маленького уточненения. Автомобилей с шильдиком 300 SL в истории Mercedes-Benz как минимум два: гоночная версия с индексом W194 и ее серийный брат W198. Сегодня нашим героем станет 194-й — именно у него в марте 70-летний юбилей — ну а про дорожный вариант «крыла чайки» мы обязательно расскажем в следующий раз.
Итак, Mercedes-Benz 300 SL. Вопросы, к слову, может вызвать даже шильдик. С цифрами, допустим все ясно, они намекают на рабочий объем мотора — 3 литра. Зато по буквам единого мнения нет даже в Штутгарте. В разные годы официальные источники Mercedes-Benz расшифровывали SL и как Sport Leicht («спортивный, легкий») и как Super Leicht («сверхлегкий»). Смело используйте тот вариант, который нравится.
Ранняя версия «чайки». Обратите внимание на декоративные колпаки, а главное на двери. По сути поднимаются только окна и секция крыши. Гонщики жаловались на невообразимо сложный процесс попадания в салон. Поэтому на машинах для Ле-Мана сделали другие, более длинные двери с поднимающими секциями, которые заходят на боковины.
Появился же «легкий» Mercedes-Benz в очень тяжелое время. Послевоенная Германия вообще и Mercedes-Benz в частности –- дымящиеся руины былого величия. В декорациях второй половины сороковых Эрих Мария Ремарк мог бы запросто писать продолжение «Трех товарищей». Разруха, бедность, неуверенность в завтрашнем дне…
Все чудесным образом изменилось за несколько лет. В отличие от BMW, Auto Union или Opel ни один из заводов Mercedes-Benz не остался в советской зоне, которая со временем превратится в Восточную Германию. «Трехлучевые» оказались едва ли не главным немецким производителем грузовых автомобилей. Согласитесь, при масштабном восстановлении экономики немногое представляет большую пользу, чем грузовики.
Вслед за большегрузами удалось выправить и производство легковой линейки. План Маршалла работал, Германия поднималась из руин, а вместе с ней и Mercedes-Benz.
В 1947-м Альфред Нойбауэр, гоночный менеджер Mercedes-Benz, с именем которого связаны чуть ли не все довоенные (а вскоре как окажется и послевоенные) успехи бренда, в письме пилоту Рудольфу Караччиоле грустно резюмировал: «Времена нынче такие, что о гонках мы даже и не думаем…».
Инцидент, который в Штутгарте не любят вспоминать. Из-за неполадок тормозов во время гонке в Берне, в тяжелую аварию угодил легендарный Рудольф Караччиола. «Чайка» Руди прилетела прямо в дерево… К счастью обошлось без жертв, но полученные травмы поставили крест на карьере пилота. На старт «Карач» больше никогда не выходил…
Сам Нойбауэр занимался инвентаризацией на заводе в Унтертюркхайме — искал по заброшенным подвалам и разрушенным гаражам ценные исторические Мерседесы. Но уже год спустя на званном ужине в честь 25-летнего юбилея работы Альфреда в компании, председатель совета директоров Mercedes-Benz Вильгельм Хашпель доверительно шепнул реннляйтеру: «Думаю, настало время возродить наши гоночные традиции».
Пока желание не слишком подкреплялось возможностями. Возвращение Mercedes-Benz в гонки началось c ковыряния в старом багаже. Гоночные автомобили собирали с миру по нитке. На дилерской стоянке торгующей подержанными машинами в Берлине удалось найти два 3-литровых Mercedes-Benz W154 1939 года.
Mercedes-Benz W154, 1939 год
Их обменяли на новенький легковой Mercedes-Benz 170V. Немного позже швейцарский дилер марки выкупил на аукционе еще две серебряные стрелы — машины счастливо пережившие войну в Триполи.
Mercedes-Benz 170V
Нойбауэр понимал: десятилетней давности автомобили не лучший вариант для возвращения на гоночную сцену. Альфред прежде даже испробовал запасной вариант. Он обратился к немецкой гоночной фирме «Веритас», основанной в 1948-м, с предложением о покупке конторы и создании на ее базе спортивного филиала Mercedes-Benz. Но владельцы «Веритаса» заломили цену и реннляйтеру таки пришлось обратиться к стареньким W154.
Осенью 1950-го после расконсервации, настройки и тестов на Нюрбургринге, трио серебряных старушек отправилось за океан — попробовать силы на выставочных гонках в Аргентине. Соревнования проводились по так называемой «Формуле либре» — без разбивки по классам в зависимости от объема двигателя. И результат, кстати, оказался не позорным.
Старая мерседесовская гвардия — Карл Клинг, Херманн Ланг и молодое местное дарование по имени Хуан-Мануэль Фанхио — за пару стартов набрали посуды сразу на четыре призовых места. Правда, первым в обоих случаях оказывался Хосе Гонсалес на Ferrari 166.
И все-таки W154 это был путь в никуда. Через год на Гран-при Германии инженеры Mercedes-Benz сами увидят — бороться с новыми итальянскими машинами, атмосферными Ferrari и компрессорными Alfa-Romeo, на старом багаже бессмысленно. Еще через месяц станет известно, что к сезону 1954 года «Международная автомобильная федерация» вводит новый технический регламент. К участию в чемпионате мира F1 будут допущены автомобили с 2,5-литровыми безнаддувными моторами и 750-кубовыми компрессорными.
В Штутгарте быстро приняли решение: Mercedes-Benz построит сразу две гоночные машины. Главный проект — это разработанный с нуля автомобиль F1 для сезона-1954. Ну а для группы поддержки сгодится и что-то попроще — спорткар, который сможет выйти на старт уже в 1952-м. Логично: расходы на постройку машины для дорожных и кольцевых гонок вроде «Милле Милья», «Ле-Мана», «Тарга Флорио» ниже, чем на «Формулу-1», а пиар-эффект сопоставимый.
К работе подтянули настоящих профи. Помимо Нойбауэра, вспомнили и про Рудольфа Уленхаута, отца главных довоенных «Серебряных стрел». В последнее время он трудился над серийными легковушками — теперь же опыт, ум и техническая изворотливость Руди понадобились гоночному департаменту Mercedes-Benz.
Рудольф Уленхаут и его прекрасное детище
И в первую очередь изворотливость. Проблемой был не только жесткий тайминг «разогревочного» проекта. Решение о создании гоночной модели Mercedes-Benz приняли летом 1951-го, а уже весной следующего года она должна была выйти на старт. Главное, пушку-гонку предполагалось строить на базе серийного автомобиля — представительского Mercedes-Benz 300 W186.
Динамические характеристики гоночных автомобилей афишируются редко. По официальным данным 175-сильный 300 SL разгонялся до 240 км/ч, а первую сотню набирал примерно за 6 секунд.
Модель, более известная по прозвищу «Аденауэр» (на топ-версии вариант W186 действительно ездил тогдашний канцлер Германии Конрад Аденауэр), была хороша. Большая, комфортабельная, стильная, как и всё украшенное трехлучевой звездой. Не была она лишь спортивной и легкой. Сухая масса «Аденауэра» — увесистые 1780 кг. Мощность 3-литровой рядной шестерки — сумасшедшие 115 л.с. Сотню «трехсотый» набирал аж за 18 секунд…
Слабенький и тяжелый мотор M186 был не единственной проблемой Уленхаута. Серийными помимо двигателя, предполагались еще и подвеска, тормоза, коробка передач. Как с такими вводными построить годный гоночный автомобиль?
Начали с главного — с мотора. Ничего революционного, впрочем, — М186 получил три карбюратора Solex, дополнительный распредвал, доработанные впускной и выпускной коллекторы. С мощностью стало поприличнее: 175 л.с. — это уже кое-что. Впрочем, смотря с чем сравнивать. Скажем, 4,1-литровый V12 на Ferrari 250 S выдавал 240 лошадей, а «Ягуар» выиграл 24 часа Ле-Мана 1951 года на 205-сильном C-type.
Более удобные двери хорошо видны на этом фото со стартового построения в Ле-Мане
Хуже было другое. Уже по первым прикидкам стало ясно даже при максимально облегченной раме стандартного «Аденауэра», гоночный Mercedes-Benz будет весить не меньше 1200–1300 кг. На два-три центнера тяжелее конкурентов. Уленхаут понимал — с таким «животиком» можно даже не выходить на старт — и принялся импровизировать.
Вместо кондовой рамы от W186 гоночный Mercedes-Benz получил уникальное и даже изящное шасси. Основа 300 SL — сложносочиненный каркас из десятков спаянных трубочек. Проще говоря, пространственная рама. Непрочная и даже хрупкая на первый взгляд, такая клетка обеспечивает невероятную жесткость на кручение при минимальной массе. Только представьте: пространственная рама гоночного Mercedes-Benz в сборе весила лишь 50 кг!
А еще именно шасси гоночного Mercedes-Benz определило… форму его дверей. Вырезать в каркасе из тонких спаянных трубочек карманы под распашные двери — не лучшая идея: пострадает жесткость. Поэтому их, двери то есть, решили сделать открывающимися наверх.
Уленхаут от и до изучил 73 страницы технической документации. Согласно параграфу 2 раздела 24 «…гоночный автомобиль должен быть снабжен постоянными дверями с каждой стороны кузова, чтобы обеспечить непосредственный доступ в салон». О том, как именно следует крепить двери или в каком направлении они открываются, регламент умалчивал.
Так не красоты ради, а насущной необходимости для, Mercedes-Benz 300 SL получил двери, которые мы сегодня знаем как «крылья чайки». Возможно самый шикарный аксессуар в истории автомобиля.
За девять месяцев команда Уленхаута добилась немалого. Элегантное и легкое шасси, набравшая силенок 3-литровая «шестерка», стильный легкосплавный кузов с фантастическими крыльями. Тем не менее, 12 марта 1952 года, когда новенький Mercedes-Benz 300 SL предстал перед журналистами на трассе A81 между Штутгартом и Хайльбронном, в нем сложно было заподозрить главную звезду гоночного сезона.
Тот самый памятный день 12 марта 1952 года — новенький W194 представляют прессе на обочине автобана близ Штутгарта. Справа стоит донор – Mercedes-Benz Typ 300 в кузове кабриолет (W188). Сложно поверить, что два автомобиля — ближайшие родственники.
Забегая вперед, вышло именно так — из пяти стартов немецкая чайка выиграет четыре. Откуда что взялось? Накануне боевого крещения W194 в итальянской «Милле Милья» гоночный директор Mercedes-Benz Альфред Нойбауэр выглядел мрачнее тучи. «Только» 175 лошадей, всего лишь 4-ступенчатая коробка передач, без скидок слабенькие тормоза плюс исторические сложности, с которыми сталкиваются иностранцы на трассе «Тысячемильной» гонки. К тому моменту не итальянские машины побеждали в «Милле Милья» только дважды…
Шасси W194 в сборе без кузова. Пространственную раму можно рассмотреть во всех подробностях.
Еще раз критически взгляните на конструкцию W194 и сами поймете — Нойбауэр не хитрил, скрывая истинную силу 300 SL. На бумаге новый гоночный Mercedes-Benz действительно не казался фаворитом. Меньше мощности, чем у Ferrari и Jaguar при схожей снаряженной массе. Пространственная рама помогла сбросить килограммы, верно, но тяжелые серийные компоненты от «Аденауэра» все равно не позволяли W194 получить преимущество по весу. Сухая масса (без технических жидкостей и пилота) 300 SL составляла 870 кг, Ferrari 250 S был на 10 кг легче.
На этом снимке хорошо виден наклоненный на 50 градусов двигатель W194
Прыть гоночного 300 SL принято связывать с якобы лучшей в классе аэродинамикой. Действительно плавные обводы машины намекают на низкий коэффициент лобового сопротивления. Чтобы сделать нос машины максимально низким, шестицилиндровый мотор даже наклонили набок, установив под углом 50 градусов.
Истинное украшение минималистского, но стильного интерьера 300 SL кресла в клетку и хронометры фирмы Junghans прямо по центру приборной панели. Точно такие же ставили на бомбардировщики Junkers Ju87 в годы Второй мировой.
В архивных документах Mercedes-Benz до сих пор можно найти цифру 0,25. Вы не ошиблись — это официальный коэффициент лобового сопротивления W194! Еще раз — автомобиль начала 1950-х с аэродинамикой лучше, чем у современного С-Класса. Вы серьезно?! При том что у Mercedes-Benz в ту пору не было своей аэродинамической трубы, а все измерения проводились на масштабной модели в университете Штутгарта…
Не замечаете ничего странного? Ну конечно — «чайки» без крыльев. На гонке поддержки к Гран-при Германии в Нюрбругринге на старт вышло четыре спайдера. Из десяти оригинальных экземпляров W194 четыре получили открытые кузова.
Секрет фантастической обтекаемости 300 SL раскрылся спустя десятилетия. Зимой 2012-го оригинальную «чайку» продули в аэродинамической трубе с соблюдением всех методик. Результат — 0,37. Очень недурно для 50-х годов, но, согласитесь, ни разу не 0,25… Словом, если 300 SL и превосходил современников по аэродинамике, то не принципиально.
Тогда как W194 выдал феноменально успешный сезон? Во всем «виноват» знаменитый немецкий орднунг — порядок, который очень часто бьет класс.
Зависимость от компонентов серийного Mercedes-Benz W186, на которую так сетовал Уленхаут, на деле сыграла в пользу «чайки». Тяговитый трехлитровый мотор отличался хорошим моментом в диапазоне средних оборотов — машина быстрее ускорялась при выходе из поворотов, что особенно ценно на извилистых трассах. Что ещё важнее, для гоночного автомобиля 300 SL обладал феноменальной надежностью. Высокооборотистые и сложные V12 от Ferrari переигрывали немцев по мощности, но часто капризничали: и по мелочам, и по серьезным поводам. Рядная шестерка «чайки» просто работала, работала и работала.
Mercedes-Benz Карла Клинга на пути к серебру на «Милле Милья-1952». Если б не заклинившая колесная гайка, первый старт «чайки» мог быть и золотым…
Первый старт гоночного «трехсотого» вроде получился самым неудачным — второе место на «Милле Милья». По факту же победы экипаж Карла Клинга лишила… разболтавшаяся центральная ступичная гайка. Незадолго до финиша, лидировавший Mercedes-Benz под номером 623, потерял шесть минут на замене колеса. Упрямую гайку в итоге смогли «открутить» лишь с помощью кувалды.
Это был единственный косяк механиков Mercedes-Benz за год. В остальных гонках техперсонал заводской команды отработал на отлично. И да, это еще один секрет успеха. На всех стартах сезона Mercedes-Benz был представлен слаженной заводской командой, тогда как в соперниках часто ходили частники.
Так было, например, и на гонке поддержки перед Гран-при Берна. Квалификацию выиграл Вилли Датвайлер на частном Ferrari 430, но в гонке швейцарец быстро сошел, освободив путь к победе трем Мерседесам. В Нюрбургринг же из серьезных соперников дружины Нойбауэра не пожаловал вообще никто.
Отдельная песня — победа в Ле-Мане, где Альфред заранее поставил на надежность. Мотор 300 SL даже дефорсировали до 165 л.с. — тише едешь дальше будешь. В квалификации Мерседесы не жгли: 9-е, 10-е и 11-е места на стартовой решетке. Зато в гонке немцы уверенно дождались, пока соперники сойдут — все Ягуары и Ferrari самоустранились из-за технических проблем, а Talbot Пьера Левека из-за ошибки самого пилота — и заняли первые два места.
Зная о проблемах с тормозами инженеры Mercedes-Benz экспериментировали даже с активной аэродинамикой. В время тренировок в Ле-Мане на трассу выходил вот такой SL 300 с так называемым воздушным тормозом на крыше. Впрочем, в гонке машина участия не принимала
Наконец, дорожная гонка «Каррера Панамерикана» вновь подсветила два главных преимущества 300 SL — надежность и великолепную работу механиков. Больше всего проблем экипажам немецких машин доставили не конкуренты, а представители местной фауны. Уже в самом начале гонки в 300 SL Клинга врезался здоровенный гриф с размахом крыльев больше метра. Птица пробила лобовое стекло и вырубила штурмана Ганса Кленка.
Для всех, кроме грифа, естественно, все в итоге закончилось хорошо. Вечером перед лобовым стеклом W194 механики наварили восемь защитных брусьев, а Mercedes-Benz с решетчатым лобовиком навсегда вошел в гоночный фольклор.
При всем уважении к легкой пространственной раме и продуманной аэродинамике, главные слагаемые успеха 300 SL — это надежность и мастерство профессиональных механиков. Но в гонках, как и в футболе, главное не красота игры, а счет на табло. Тем более когда счет привлекает всеобщее внимание.
Возвращение Mercedes-Benz в гонки получилось триумфальным. За минимальное время при ограниченном бюджете, 300 SL заполонил собой полосы спортивной прессы и автомобильных журналов.
11-й и последний экземпляр серии W194 построили уже в 1953-м. Машина получила доработанный двигатель, улучшенную аэродинамику и трансмиссию типа transaxle (коробка передач отнесена к задней оси). В гонках номер 11 участие не принимал, зато стал мостиком к серийному 300 SL (W198).
Успех «Крыла чайки» заметили в Штатах, на огромный рынок которых Mercedes-Benz в начале 1950-х лишь жадно облизывался… Впрочем, лед уже тронулся. Билет до Штутгарта заказал главный экспортер европейских автомобилей в США — Максимиллиан Хоффман. Для совета директоров Mercedes-Benz у него было предложение, от которого невозможно было отказаться…
С обслуживанием Мерседеса все нормально в Ростове-на-Дону. ПО обновили и оригинальные запчасти привезли. Про цену на запчасти не спрашивайте — новые реалии.
Можно спокойно продолжать ездит на Мерседесе)
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
Aston Martin AMR24 – это очень элегантно выглядящая эволюция прошлогоднего автомобиля, с тремя ключевыми заметными изменениями: носом, радиатором, боковыми понтонами и задней подвеской, но, вероятно, с сильно переработанным днищем.
Как сказал технический директор Дэн Фэллоуз: «Под капотом тоже много всего, чего, надеюсь, вы не увидите».
Выжать из днища все возможное – вот о чем идет речь в этом поколении автомобилей, и видимые изменения направлены на то, чтобы еще больше упростить работу с днищем во всех комбинациях скоростей, кренов и погружений, с которыми оно будет сталкиваться.
Кончик носа теперь соединен с нижним закрылком (как на «Ред Булл» последние два года), а не с основной плоскостью под ним. Небольшой зазор между основной плоскостью и носом создает меньшее препятствие для подачи воздушного потока к днищу. Но если сделать нос короче, это, как ни парадоксально, приведет к увеличению веса, поскольку он должен пройти тот же краш-тест. Для обеспечения той же устойчивости к деформации в более короткой конструкции потребуется ее большая плотность.
«Астон Мартин» изменил воздухозаборник в передней части болида
Команда взяла за основу концепцию «Ред Булл», предусматривающую расширенную горловину под входом в радиатор, и значительно усовершенствовала ее. Первоначальная идея этой функции заключалась в том, чтобы обеспечить более постепенный вход воздушного потока в воздухозаборник радиатора, уменьшив утечку воздушных потоков, которая возникает, когда воздухозаборник перегружен объемом воздуха на высокой скорости. Таким образом, уменьшается воздействие этого низкоэнергетического воздуха на кромки днища, которые играют важную роль в повышении эффективности.
Однако преувеличенные размеры этого компонента на AMR24 в сочетании с размещением над ним удлиненного крепления зеркала заднего вида позволяют предположить, что он также выполняет функцию промежуточного крыла, направляя воздушный поток на верхнюю поверхность сильно растопыренных боковых понтонов, помогая зарядить его энергией, когда он направляется вниз к зазору между задними колесами и диффузором.
Там, где этот поток сливается с потоком от краев днища, когда оба сходятся в этом зазоре, находится супермощная часть работы подкапотного пространства. Каждый элемент кузова служит для максимизации эффективности этого комбинированного воздушного потока, ведь чем быстрее он проходит, тем больше прижимной силы создается.
Боковые понтоны в стиле «Ред Булл»
Прошлогоднее обновление в Остине включало в себя слегка обновленные боковые понтоны, и мы снова видим их на AMR24. Примечательно, что на нижней стороне спереди есть выпуклость, которая сужает канал под ними. Это похоже на то, что также можно увидеть на новом «Заубере», где, как утверждается, это еще больше усиливает воздушный поток.
Канал «водной горки» на верхней поверхности бокового понтона, призванный направлять воздушный поток наименее разрушительным образом, был сужен и углублен.
«Астон» позаимствовал коробку передач и заднюю подвеску у «Мерседеса», и мы видим, что коллектив перешел от тяг к толкателям внутренних рычагов подвески (передние остались толкателями). Благодаря этому самая громоздкая часть подвески поднимается вверх, освобождая больше места для лучшей формы диффузоров и, таким образом, улучшая ходовые качества.
Есть также предположение, что корпус коробки передач был немного укорочен, чтобы обеспечить более удобное расположение кокпита сзади.
Если характеристики днища будут достаточно улучшены, можно надеяться, что машина будет меньше зависеть от эффективности работы передних крыльев и, следовательно, будет более конкурентоспособной на прямой, чем прошлогодний болид.
«Мы очень довольны тем шагом, который нам удалось сделать за зиму», - резюмируют Фэллоуз. «Мы считаем, что сделали шаг вперед по сравнению с прошлогодней машиной, чего мы и хотели. Но на самом деле это короткое межсезонье, и мы разрабатывали вещи, которые были актуальны для этого года, довольно поздно, еще в прошлом сезоне. Главная цель для нас - убедиться, что эта машина является хорошей платформой, чтобы использовать эти разработки в течение сезона».
Ставим лайки, подписываемся!