Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю — предательство стало моим шансом на новую жизнь. Я выработал для себя несколько важных правил:

• Никогда не забывать о себе в отношениях

• Интересы дочери — превыше всего

• Открытое общение без накопленных обид

• Постоянное развитие и самосовершенствование

Три года спустя я женился на Анне. Наша свадьба была скромной, но искренней. Катя счастлива, а я наконец-то обрёл гармонию.

Эта история научила меня главному — даже в самой тёмной ночи есть место рассвету. И иногда нужно потерять всё, чтобы найти себя настоящего.

Но Топольницкая — не тот человек, которого проведёшь. Она, как опытный следователь, что-то заподозрила. Юра, сидя за партой, задумчиво подпирал щёку, слушая Саню, и тут Каролина Фёдоровна, будто невзначай: «Товарищ студент, а что у вас в руке?» Юра, не моргнув глазом, разгибает руку — и вот оно, фиаско. Динамик, который в общаге улетал в рукав, как ракета, в этот раз предательски остался на ладони. Факир был трезв, но фокус не удался.

Топольницкая, не меняя выражения лица, конфисковала всё оборудование, но с экзамена, что удивительно, Юру не выгнала. Лишь велела взять новый билет. Юра начал лепетать, что хотел лишь «опробовать систему на самом опытном преподавателе». Естественно, ему не поверили. Ребята в коридоре мигом спрятали передатчик.

Тут начинается нюанс. Экзамен принимали двое: Топольницкая и Рудь - преподавательница, которая подключилась позже и про радиошпионскую эпопею ничего не знала. Рудь нашу группу не вела, поэтому всё время уточняла у Топольницкой: «Каролина Фёдоровна, а как этот студент учился на семинарах?» и ставила оценки, ориентируясь на её слова. Если Топольницкая говорила «плохо учился», Рудь хмурилась: «Этот даже на тройку не тянет». Юра, подготовившись по новому билету, идёт сдавать. Топольницкая, посмотрев на него, кивает: «Иди к Рудь». Рудь, как обычно, спрашивает: «А как он учился?» И Каролина Фёдоровна, с лёгкой усмешкой, отвечает: «Хорошо».

Юра сдал. Кажется, даже на четвёрку. Оборудование, правда, ему так и не вернули. Топольницкая, надо отдать ей должное, оказалась человеком. Не злобным, не мстительным, а таким, знаете, с пониманием. Как будто сама когда-то была студенткой и знала, что без таких историй институт — не институт

Все герои этой истории, к слову, благополучно доучились до диплома. А Юра, говорят, до сих пор с теплотой вспоминает тот экзамен. И, возможно, где-то в кладовке у Топольницкой пылится его приёмник — как трофей, напоминающий о том, что даже в математике есть место для авантюры.

Больше таких рассказов на https://t.me/GVF_KIIGA

Хотя до этого момента, пушистую Мусю ничем было не заставить покинуть родную квартиру.

Мусю, не без труда, но поймали.

Запустив кошку в квартиру и водрузив на голову свою отпускную шляпу, Света взяла чемодан, захлопнула дверь и спустилась к такси.

И только, когда приехали на вокзал, наша отпускница поняла, что сумочка с деньгами, документами и телефоном осталась в запертой квартире.

Вообщем, итог такой: поездка сорвалась, билеты пропали,  новую шляпу на море так и не выгуляли...

Вот так иногда всё идёт совсем не по плану....

Шли годы, Алиса строила карьеру, пыталась строить отношения - с первым получалось не в пример лучше, чем со вторым, ездила по разным странам, изучая архитектуру разных культур, её жизнь со стороны кому-то казалась почти сказочной, ей даже завидовали.

А когда в мэрии объявили очередной конкурс на благоустройство города. Алиса, сидя в своём кабинете, выглянула в окно, в котором, по странному стечению обстоятельств, опять было видно реку, и вздрогнула. Белая стела-стрела вновь, будто живая, проткнула кучерявый полог видимого только ей леса и устремилась к небесам.

Её полузабытая мечта вынырнула из ниоткуда, расправила переливчатые крылья, а пальцы уже машинально заполняли заявку на сайте мэрии. Вот ведь как интересно получилось - она про свои мечты забыла, а Вселенная, видимо, нет...

Она принялась за работу над проектом и утонула в ней с головой на четыре месяца.

И вот теперь стоит, ослеплённая фотовспышками и осыпанная цветами и поздравлениями, стараясь держать лицо, хотя губы дрожали и норовили разъехаться, а сердце колотилось пойманным зайцем.

Её проект победил на конкурсе, и теперь она будет руководить его воплощением, как только оттает земля, чтобы принять в себя саженцы деревьев.

Но вместо восторга и радости грудь Алисы полнилась тоскливыми сомнениями...

Уже под вечер, уединившись в своём кабинете, где было удивительно тихо после шумного конференц-зала, она села в кресло, тяжко вздохнула, рассеянно потерев висок. Привычно лёг в левую руку телефон, а в правую карандаш - её руки просили постоянного движения. И нажала номер.

- Привет, мам. Как дела?..

- Как сажа бела, - немедленно отозвалась трубка. - Звоню, звоню, а «телефон абонента выключен»! Что ещё за фокусы, Алиса!

- Мама, я не могла. Я же тебе ещё вчера сказала, что сегодня у меня важное мероприятие, и я выключу телефон. Ты забыла просто...

- Да какие там у тебя важные мероприятия, в стройконторе твоей!..

Алиса привычно опустила глаза.

- Я стала победительницей конкурса, мам. Мой проект приняли... помнишь, я тебе про экопарк рассказывала... Меня мэр лично поздравил...

- А, ну хорошо. А у Зины, соседки, дочка замуж выходит, помнишь её? Дылда такая страшенная, а вот поди ж ты. И мужик-то хороший попался! Ну а ты-то чего, ведь за тридцать уже, Алиска, а всё в конторе сидишь... Внуков-то я дождусь хоть?

Карандаш сломался с сухим треском,  Алиса с горечью смотрела на острые обломки сквозь морок , жгущий глаза хуже перца.

Вот уже тридцать лет она доказывала.
Сначала — что может выучить таблицу умножения быстрее всех в классе. Что сдаст ЕГЭ лучше всех. Потом — что поступит в престижный ВУЗ. Окончит с красным дипломом. Что купит квартиру без помощи мужа. Что её проект получит «Золотое сечение».

И всё это время за спиной стояла она. Мама. Не злая. Не чудовище. Просто — голос. Голос, который шептал: «Это же Лена так красиво играет на рояле», «Ольга двойню родила, представляешь?», «Почему у тебя на фотографиях всегда одна и та же сумка?».

На премию, что она получила только что, Алиса могла бы купить три дорогущих сумки.

Но что бы это изменило?..

Диплом победителя конкурса был, в каком-то смысле, последней надеждой. Алиса понимала, что вряд ли уже когда-нибудь прыгнет выше, да ей больше и не хотелось.

Проработав эти четыре месяца над тем, что ей по-настоящему нравилось, тем, что выросло из её сердца, души и мечты, она поняла, что больше не сможет работать в компании. Она хочет уйти в свободное творчество в ландшафтную архитектуру - даже если это будет означать понижение заработков и собирание бренда с нуля.

Хватит. Надоказывалась.

Только сейчас она поняла, как это бессмысленно - пытаться что-то доказать тому, кто задолго до твоего появления на свет сам себе всё уже доказал...

Весна выдалась холодной, ветреной, у Алисы постоянно подмерзали уши и пальцы, но ещё никогда она не чувствовала себя такой счастливой. Как удачно, что к началу работ она прикупила себе толстые коричневые туристские ботинки - что бы она сейчас без них делала на этих бесконечных, словно плешью изъеденных холмах, покрытых истрёпанной жёсткой прошлогодней травой?..

- Алиса Викторовна, чайку? - её напарник и со-руководитель, Сергей, протянул ей блестящую торпеду термоса.

Алиса с благодарностью налила в крышку крепкого сладкого чая, отхлебнула и зажмурилась от удовольствия. Раньше она бы побрезговала пить вот так, из чужой посуды, а теперь это вовсе не имело никакого значения.

- Ну что, ещё эти воткнём и по домам? - спросил Сергей, стоя так, чтобы загораживать её от ветра, и это простое действие почему-то отозвалось в  душе приливом тепла.

- Ну да, вдоль той разметки, сейчас я второй бригаде скажу... Какой чай вкусный, Серёж, ты прям выручил.

- Согрелась? - Сергей полез в рюкзак, вытащил оттуда свёрток, и Алиса, засмеявшись от удовольствия, ухватила румяный пирог. Вонзила в него зубы и зажмурилась от счастья.

- Мама напекла, - Сергей откусил от второго сразу треть, хотя по размеру пироги больше смахивали на лапти и прошамкал с набитым ртом, - на фвежем вошдухе ещё фкуснее, а?..

И засмеялся.

- Шикарные пироги, Серёж. М-м... с рисом, с мясом - как бабушкины в детстве...

Она посмотрела на пирог и вздохнула, вспомнив уютные бабулины руки и цветастый передник. Искорка тепла, прилетев из глубин памяти, тонким лучиком подсветила хмурый день.

- Ешь-ешь, - подбодрил её напарник, стряхивая крошки с аккуратной бороды. - Носишься, как сайгак, а дело-то тут всё-таки больше мужское.

- А мне нравится, - сказала Алиса, подняв глаза к хмурому небу и улыбнулась и небу, и ветру, и своим мыслям. - Совсем не хочется в душный пластиковый офис возвращаться. Закончу проект и уволюсь...

Сергей даже жевать от удивления перестал.

- Ты чего? Ты ж на взлёте сейчас. Тебя после этой премии где хошь с руками оторвут.

- А я не хочу, чтоб меня рвали, Серёж, - усмехнулась женщина, закидывая в рот остатки пирога. - Хочу летать, а не в клетке сидеть, пусть и позолоченной. Пусть и не взлечу высоко, зато буду делать то, что душу радует. Ладно, пойду к рабочим, замёрзли уже все, за полчаса должны управиться.

Мужчина какое-то время молча шёл за ней. Раздав указания бригаде, Алиса сама взялась за тоненький саженец берёзки и отстранённо подумала, что надо бы ещё партию дубков в лесничестве заказать - берёзки быстро растут, но и стареют быстро.

Зато в их уютной прозрачной тени будут спокойно набираться сил медленные крепыши-дубочки... и вырастет потом здесь настоящий маточный лес, бросит семена окрест, медленно поползёт дальше. Природа сильна. Ей только нужно помогать хоть иногда.

И эти дубы и другие дерева, может быть, будут помнить Алису, когда её уже давно не будет на этом свете... Это странное осознание наполнило её тихим спокойным светом.

Сергей помог утоптать лунку - хорошо хоть, не приходилось поливать - земля была вязкой и плотной от холода и дождей, и у саженцев были все шансы хорошо прижиться. И, конечно, она всё тёплое время будет их навещать.

- Алис, а ты что на выходные делаешь? - вдруг спросил Сергей.

Алиса так удивилась, что не сразу нашлась с ответом.

- Да... к маме собиралась съездить. Она в маленьком городке живёт, часа три отсюда ехать. Я уже давно у неё не была, всё некогда, - она почему-то ощутила, как краснеют уши.

Вообще-то она с того самого конкурса и не была.

Даже просто думать о матери не могла, душу сразу захлёстывала горечь, как тонущее в шторме судно, и Алиса малодушно отодвигала визит невидимой заслонкой в дальний угол сознания.

Но тянуть дальше уже просто нельзя. Основные посадки заканчиваются, скоро начнётся разметка дорожек, игровых зон и строений, оформление парка, закладка стелы, и отлучаться из города ей совсем будет нельзя. Остаётся только это окно на выходных.

- А хочешь... Я тебя свожу? У меня в этом городе старый кореш живёт, давно не виделись. Надоело выходные тупо за компом сидеть.

Алиса долго смотрела в спокойные серые глаза напарника. Он спрятал улыбку в бородку, поскрёб смущённо в затылке.

- Почему я? - наконец, прямо спросила она. - Мы ведь не особо даже знакомы.

Сергей отряхнул с рукава налипшие травинки.

- С тобой интересно. Не похожа ты ни на кого. Всегда немного в себе, но я на самом деле тоже такой же. И то, что ты про офис сказала и про увольнение... Отзывается мне. И проект твой мне очень нравится. Если задумаешь что-то ещё - бери меня. А пока что - давай просто дружить. А?..

Алиса растерянно засмеялась, сжимая в руке очередной саженец. А потом махнула рукой.

- Ладно, давай!..

- Привет, мам, - она прошла в коридор старенькой маминой квартиры, привычно вытерла ноги о тряпку. - Познакомься, это Серёжа. Мой... друг.

- Ох, - прижала к груди руки мать. - Алиска, ты чего ж не предупредила-то!.. Проходите, Сергей! Ну, Алиска!.. Ну нельзя же так, я б хоть салатиков настрогала...

Она хлопотала растерянно, мечась от плиты к холодильнику, не зная, чем накормить, как удивить, периодически ахая - а они, весело перешучиваясь, распаковывали горы продуктов и гостинцев.

И было хорошо.

Они смеялись, пили мамин душистый чай из трав, которые она собирала на степных холмах, резали торт, уделавшись кремом. И Сергей словно всегда был частью их жизни, болтал с мамой свободно, будто сызмальства жил в соседнем дворе и ходил с Алисой в ту же самую школу.

И снова было хорошо...

А потом сидели в большой комнате, играли в дурака - мама столько смеялась, Алиса слушала её смех, прикрывая от счастья глаза, удивляясь сама себе - чего она боялась-то и что доказывала? У неё совершенно замечательная мать.

И всё так же уютно пахло мамино жилище ванилью и старыми книгами. И на пианино всё так же лежала та самая тетрадь с нотами, оставшимися с музыкальной школы. Алиса встала, чтобы размяться после слишком сытного ужина, подошла к инструменту и украдкой провела пальцем по пыли на крышке, оставив блестящую лакированную дорожку. Она тоже так не любила его протирать...

И вдруг увидела. На полке, между фотографиями внуков её двоюродной сестры, стояла её собственная фотография. Той, с дипломом архитектора. В красивой рамке. А рядом - ещё одна, где мэр вручает ей награду за победу в конкурсе.

- Мама, - старательно, пытаясь унять дрожь в голосе, выговорила Алиса, касаясь пальцами рамок. - Ты... когда это?.. Я не видела...

- Не видела она. Да я всем говорю, какая у меня талантливая и умная дочь, - с неожиданной твёрдостью в голосе сказала мать. - Известный архитектор и лауреат престижного конкурса. Просто... не принято было у нас в семье детей нахваливать, чтобы носы раньше времени не позадирали.

- Алиса замечательная, - улыбнулся Сергей. - И никогда не задирала нос. Она и человек хороший и настоящий профессионал.

Мама нахмурилась, погрозила Алисе пальцем, но глаза её лучились тёплой гордостью. Алиса села рядом, взяла в свои руки её - уже покрытые морщинками, но такие тёплые и родные.

- А знаешь, - сказала она. - Я себе синтезатор купила.

- И что, играешь?

- Нет... - созналась Алиса. - Просто включаю иногда и слушаю, как он гудит. Но... вот вернусь и наверное, начну. Тетрадку свою заберу с нотами, ладно?.. Повспоминаю...

- Давно пора, - кивнула мама. - Как хорошо, что вы приехали, дети...

Алиса проводила Сергея до конца их с мамой пятиэтажки и задумалась, глядя на вечереющее небо, подёрнутое розовеющими с испода фиолетовыми облаками.

Только сейчас она поняла, что её личное доказательство оказалось не стеной, которую нужно пробить головой, а всего лишь дверью. Вот только увидеть она её смогла, когда вообще перестала что-то доказывать.

Теперь эта дверь тихонечко приоткрылась сама по себе, и оттуда пахнуло теплом и самыми вкусными в мире домашними пирогами...

Приглашаю в мой ТГ-канал, со всеми анонсами моих рассказов и книг, многие из которых сейчас есть в бесплатном доступе.

Глава 1. Добро пожаловать в рай

Виктор Семенович проснулся от того, что дом слегка вибрировал. Не сильно — так, как вибрирует стол, когда кот точит об него когти. Только вместо кота это были металлические мыши, и точили они не когти, а зубы. О фундамент.
— Опять началось, — пробормотал он, нашаривая тапочки. Впрочем, к этому он уже привык за три года жизни на Новой Гармонии.

Он откинулся в кресле-качалке на веранде своего двухэтажного коттеджа и с удовлетворением осмотрел окрестности. Фиолетовое небо переливалось всеми оттенками сирени и индиго, два местных солнца — большое голубое и маленькое оранжевое — медленно клонились к горизонту. Гигантские люминесцентные грибы, растущие вдоль улицы Центральной, мягко пульсировали бирюзовым светом, готовясь к ночной иллюминации.
— Красота-то какая, — пробормотал он, отхлебывая из кружки местный аналог чая — настойку из коры древовидных папоротников. — Не то что на Земле. Там бы сейчас в пробках стоял, смогом дышал...

Его размышления прервал знакомый топот. По мощеной дорожке к дому семенил сосед, Павел Игнатьевич Кротов — бывший инженер-ядерщик, а ныне самый паранойяльный житель поселка, размахивая планшетом.
— Витя! Витя, черт тебя дери! Опять эти твари мой сарай погрызли! Третий раз за месяц титановую обшивку меняю! Я тебе три дня назад говорил — мыши прогрызут кабель! Говорил?!
— Говорил, — согласился Виктор Семенович.
— А ты что сказал? "Не паникуй, Паша, кабель в броне!" Так вот — прогрызли! И знаешь, что теперь? Полпоселка без интернета сидит!

Виктор Семенович поморщился. Без интернета — это серьезно. Как отчеты на Землю отправлять? Как сериалы смотреть?
— Ладно, сегодня же соберем совет, решим, что делать.
— Решим, решим... — проворчал Павел Игнатьевич. — Я вот что скажу — это только начало! Сначала кабель, потом водопровод, а потом БАЦ! — он хлопнул в ладоши, — и весь поселок провалится в карстовую воронку! Я расчеты делал!

С Пашиными расчетами все было сложно. С одной стороны, он действительно был гениальным инженером. С другой — после инцидента на станции в системе Альфа Центавра его расчеты всегда сводились к апокалипсису.

Глава 2. Коммунальный апокалипсис

На следующее утро Виктор Семенович проснулся от громкого жужжания. Выглянув в окно, он увидел, как мимо пролетает местный комар — существо размером с орла, с радужными крыльями и хоботом толщиной с пожарный шланг. В лапах насекомое тащило соседскую козу Марфу, которая отчаянно блеяла и брыкалась.
— Марфушка! — раздался душераздирающий крик. — Опять утащили, паразиты!

Это была Клавдия Петровна Сычева,главный зоотехник поселка, заводчица местного скота. Она выбежала во двор с сачком на длинной телескопической ручке — стандартное снаряжение каждого животновода на Новой Гармонии.

Виктор Семенович покачал головой. Комары здесь были настоящим бедствием. Они не просто пили кровь — они утаскивали добычу в гнезда, которые строили на вершинах гигантских грибов.

Решив прогуляться до местного магазина за свежими спорами для салата, Виктор вышел на улицу и тут же споткнулся о выбоину в дороге. Точнее, это была уже не выбоина, а настоящий кратер — результат деятельности кислотных червей, которые прогрызали асфальт в поисках минералов.

Дорога до магазина, которая на Земле заняла бы пять минут, здесь растянулась на полчаса. Приходилось лавировать между ямами, объезжать заросли грибов, которые пробились прямо сквозь асфальт, и уворачиваться от низко летающих комаров.

У магазина толпился народ. Оказалось, что ночью гигантский таракан — местные называли их "шестилапыми песиками" за размер и странную привязанность к людям — забрался в подсобку и съел половину запасов. Теперь продавщица тетя Зина пыталась выманить его обратно, размахивая метлой.
— Кыш! Кыш отсюда, паразит! — кричала она, пока таракан размером с сенбернара мирно хрустел упаковкой сублимированных водорослей.
— Да не гоните вы его, — заступился кто-то из очереди. — Мирное же существо. У меня такой дома живет, дети на нем катаются.
— Мирное?! — возмутилась тетя Зина. — Он мне товара на три зарплаты сожрал!

Глава 3. Собрание жильцов

Вечером того же дня в местном доме культуры (бывшем грузовом модуле первых колонистов) собралось экстренное собрание жильцов. Председатель ТСЖ "Грибные высоты", отставной космодесантник Михаил Михалыч Штурмовой, вошел в зал своей характерной походкой — левая нога волочилась после ранения на Проксиме-Б. Он стучал деревянным молотком по трибуне, пытаясь призвать всех к порядку.
— Так, бойцы, слушать мою команду! — рявкнул он по привычке, потом откашлялся. — То есть, уважаемые жители. Проблема номер один — кабель. Кротов, докладывай!

Павел Игнатьевич вскочил, разложил на столе схемы, графики и фотографии погрызенного кабеля.
— Смотрите! Видите эти следы зубов? Это почерк матки! Она направляет рабочих особей! Это организованная атака! Они готовятся к чему-то большому!
— Паша, это просто мыши, — вздохнула Клавдия Петровна. Она была полной противоположностью Кротова — невозмутимая, как скала, она видела в любой проблеме лишь временное неудобство. "Переживем", — было ее любимое слово.
— Просто мыши?! — взвился Павел Игнатьевич. — Да они эволюционируют! Еще вчера грызли только титан, а сегодня — оптоволокно!
— Переживем, — предсказуемо ответила Клавдия Петровна. — У меня козы вообще начали светиться после того, как местной травы поели. И ничего, даже удобно — ночью во двор выходить — не надо фонарь брать.
— Второе, — продолжил председатель, повысив голос, — грибы на Центральной улице совсем обнаглели. Миколог наш, Степан Степаныч, говорит, что если их не подстричь в ближайшую неделю, они начнут спорами кидаться. А вы помните, что было в прошлом году...

Все помнили. Когда гигантский гриб возле школы выпустил споры, полпоселка неделю чихало фиолетовой пыльцой. Белье на улице сушить было невозможно — все становилось в крапинку.
— Третий вопрос, — тараканы. Я понимаю, что многие их как домашних животных держат, но давайте введем хоть какие-то правила! Вчера таракан Васильевых залез к Ивановым и съел их аквариум. Вместе с рыбками!
— Это не наш Барсик! — возмутилась гражданка Васильева. — Наш Барсик воспитанный! Он только сухой корм ест!
— Сухой корм! — фыркнул гражданин Иванов. — Я своими глазами видел, как ваш "воспитанный" Барсик жевал мой забор!

Обсуждение грозило затянуться, когда дверь распахнулась, и в зал влетела запыхавшаяся Марина Сергеевна Быстрова из комитета благоустройства — энергичная женщина, которая всегда куда-то спешила.
— Михал Михалыч! Беда! То есть не беда, но проблема! Грибы на Центральной начали спорить! То есть споры выпускать! Раньше срока на две недели!

Глава 4. Инспекция с Земли

На следующей неделе поселок охватила паника. По межзвездной почте пришло сообщение — с Земли летит инспекция. Проверять, как осваиваются бюджетные средства, выделенные на развитие колонии.

— Что делать будем? — Михаил Михалыч собрал экстренный совет. — У нас тут дороги как после бомбежки, грибы до неба, тараканы по улицам разгуливают...
— А давайте покажем им красоту нашей природы! — предложил местный экскурсовод Геннадий Аркадьевич. — Отведем к Поющему озеру, к Хрустальным пещерам...
— Гена, они не туристы. Они отчетность проверять приехали, — осадил его председатель.
— Тогда надо срочно все чинить! — заявила Марина Сергеевна.

И началась великая уборка. Жители вышли на субботник. Дороги латали чем придется — один умелец даже предложил залить ямы застывающей грибной слизью, которая при высыхании становилась прочнее бетона. Грибы пытались стричь садовыми ножницами, привязанными к длинным шестам. Тараканов временно загнали в специальный вольер на окраине поселка, пообещав им двойную порцию корма за терпение.

Даже металлических мышей попытались цивилизовать — биолог Антон Павлович Веселкин, молодой ученый с Земли, процитировал Дарвина и изобрел специальную кормушку с титановой стружкой, чтобы отвлечь их от построек.

Но самая гениальная идея пришла в голову Виктору Семеновичу.
— А что если мы покажем инспекции, что все это — не баги, а фичи? — предложил он на очередном собрании.
— В смысле? — не понял Михаил Михалыч.
— Ну смотрите. Тараканы — это же экологически чистый транспорт! Дети на них в школу ездят — никаких выхлопов! Металлические мыши — естественная утилизация металлического мусора! Грибы — бесплатное уличное освещение, никакого электричества не надо! А ямы на дорогах — это естественный контроль скорости, чтобы лихачи не гоняли!

Народ задумался. В словах Виктора Семеновича была своя логика.

Глава 5. День Икс

Инспекция прилетела в четверг. Три чиновника в строгих костюмах и с планшетами вышли из шаттла и осмотрелись. Михаил Михалыч, одетый в парадный китель, встречал их с хлебом-солью. Точнее, с местным аналогом — пирогом из грибной муки и кристаллами соли с озера Слез.

— Добро пожаловать в поселок "Грибные высоты"! — торжественно произнес он. — Жемчужину Новой Гармонии!

Главный инспектор, седовласый Петр Аркадьевич Строгов, кивнул и достал планшет.
— Начнем с дорожной инфраструктуры, — сказал он.

Делегация двинулась по Центральной улице. Виктор Семенович, назначенный гидом, начал свою подготовленную речь:
— Как вы можете видеть, наши дороги оборудованы естественными ограничителями скорости. Это позволило снизить количество ДТП до нуля! Ни одной аварии за последние три года!
— Потому что машины не могут проехать? — скептически спросил один из инспекторов, глядя на огромную яму, в которой мирно спал местный аналог сурка.
— Это способствует развитию альтернативного транспорта! — не растерялся Виктор Семенович. — Вот, смотрите!

Как по заказу, мимо протрусил соседский мальчишка верхом на таракане. Таракан был при полной сбруе, с седлом и даже маленьким номерным знаком.
— Это... это что? — опешил главный инспектор.
— Экологически чистый транспорт! Питается органическими отходами, не производит вредных выбросов, способствует утилизации мусора!

В этот момент из-за ближайшего дома выскочил Барсик. Увидев незнакомцев, таракан радостно защелкал челюстями и побежал знакомиться. Молодая аудиторша Виктория Андреевна взвизгнула.
— Это... это что?! — она вскочила на ближайший камень.
— Это Барсик! — выбежала Анна Васильева. — Он добрый! Он просто хочет поиграть!

Таракан действительно вилял брюшком,как собака хвостом. Технический специалист Игорь направил на него сканер.
— Невероятно! Уникальный симбиотический организм!

Дальше маршрут вел мимо гигантских грибов. Они действительно впечатляли — пятнадцатиметровые исполины с шляпками размером с вертолетную площадку, светящиеся всеми цветами радуги.
— А это наша гордость — система естественного освещения! — продолжал Виктор Семенович. — Никаких затрат на электричество! Полностью автономно! Как будто в подтверждение его слов,один из грибов выпустил облако золотистых спор, которые красиво заискрились в лучах двух солнц.
— Ачхи! — чихнул младший инспектор. — Это безопасно?
— Абсолютно! Более того, местные споры содержат природные антигистамины. У нас самый низкий уровень аллергий в секторе!

Сверху раздалось громкое жужжание. Комар пролетал над площадью, и в лапах он нес... гриль.
— У вас тут комары воруют грили? — медленно спросил Строгов.
— Это... это единичный случай! — попытался спасти ситуацию Михаил Михайлович. Но тут вмешался Геннадий Аркадьевич:
— Это же великолепно! Естественная утилизация металлолома! Комары используют старые вещи для строительства! Это же готовая туристическая достопримечательность!

Пока Анна Васильева уговаривала Барсика отпустить гостью, Павел Игнатьевич материализовался рядом со Строговым.
— Видите! Я же говорил! Катастрофа неизбежна! У меня есть расчеты! — он начал совать инспектору свои графики.
— Паша, не пугай гостей! — одернула его подошедшая Клавдия Петровна. — Переживем как-нибудь. Кстати, не хотите посмотреть на светящихся козлят? Они как ночники — очень практично!

Глава 6. Неожиданный поворот

В школе их встретила директор, Елена Владимировна Мудрая, с вязанием в руках.
— Как говорил Песталоцци, "обучение должно быть природосообразным"! Наши дети изучают природу в естественной среде!

Класс биологии выбежал во двор с сачками и приборами. Они окружили трех тараканов и начали замерять скорость их бега.
— Тридцать километров в час! — кричал один.
— Усики — восемьдесят сантиметров! — вторил другой.
— Он съел мой сачок! — возмутился третий.

Строгов медленно опустился на ближайшую лавочку.
— Я тридцать лет инспектирую колонии, — сказал он. — Видел всякое. Но такого... такого не видел никогда.

Все замерли в ожидании вердикта.
— Вы создали нечто уникальное, — продолжил инспектор. — Вместо борьбы с местной природой, вы адаптировались. Это... это гениально!
— То есть? — не поверил своим ушам председатель.
— То есть я рекомендую увеличить финансирование вашего поселка. Для развития ваших... инновационных методов. И направить сюда группу ученых для изучения вашего опыта.

Глава 7. Жизнь продолжается

Через месяц после отъезда инспекции жизнь в "Грибных высотах" вернулась в привычное русло. Тараканов выпустили из вольера, и они радостно разбежались по домам. Металлические мыши снова принялись за соседские сараи. Грибы продолжали расти с невероятной скоростью.

Виктор Семенович сидел на своей любимой веранде, попивая чай из папоротника и наблюдая, как оранжевое солнце садится за горизонт, а голубое еще освещает фиолетовое небо. Мимо пробежал соседский таракан Барсик, таща в челюстях чью-то садовую мебель. Из-за гигантского гриба выглянул металлический мышь и оценивающе посмотрел на титановые опоры веранды. Где-то вдалеке жужжал комар, высматривая зазевавшуюся живность.

— А ведь хорошо живем, — пробормотал Виктор Семенович и улыбнулся. — Проблемы, конечно, есть. Но где их нет? Зато воздух какой! Природа! Простор!

К нему подошла жена, Людмила Ивановна, неся поднос с ужином.
— Слышал новости? — спросила она, садясь рядом. — С Земли прислали грант на исследование наших тараканов. Говорят, хотят вывести породу для других колоний.
— Вот это да! Наши тараканы — на экспорт! — рассмеялся Виктор Семенович.
— И еще, Клавдия Петровна придумала, как с комарами бороться. Будет дрессированных летающих ящериц разводить. Они комаров едят.
— А ящерицы потом что-нибудь наше есть не начнут?
— Ну... начнут, наверное. Но это уже будет проблема следующего года.

Где-то вдалеке раздался грохот — видимо, очередной гриб пробился сквозь чью-то крышу. Потом послышались крики — кажется, Павел Игнатьевич опять обнаружил прогрызенный сарай. А потом все стихло, только светящиеся грибы мягко пульсировали в наступающих сумерках, да где-то высоко в небе кружил комар, унося в гнездо чью-то курицу.

Обычный вечер в "Грибных высотах". Обычная жизнь на Новой Гармонии. И Виктор Семенович не променял бы ее ни на что на свете. Ну, может быть, только если бы коммунальщики наконец починили дороги... Но это вряд ли.

Жизнь, определенно, удалась.

Наверху, у выхода с эскалатора, их уже ждали. Два милиционера, молодые, но с такими лицами, будто всю жизнь протоколы составляли. Один, лейтенант, щуплый, с усиками, похожими на кошачьи вибриссы, сразу взял быка за рога:

— Документы.

Ребята переглянулись. Документов, конечно, ни у кого нет. То есть у Лёхи и Сашки, как выяснилось, были зачётки — они их зачем-то с собой таскали. Лейтенант хлопнул по груди каждого, вытащил зачётки, раскрыл, хмыкнул:

— Будущие инженеры, значит.

Остальные начали выдумывать себе имена и фамилии. «Иванов Иван Иванович», «Петров Сергей Степанович» — фантазия у ребят была не ахти, но лейтенант, кажется, и не особо вслушивался. Он уже листал блокнот, готовясь к протоколу.

— Пьяные, порядок нарушаете, — заявил он, постукивая карандашом по столу — И блатняк всякий поёте.

Они уже стояли в кабинете, где пахло сыростью и казённой бумагой

— Какой блатняк? — возмутился Димка. — Это Высоцкий! У него скоро день рождения, между прочим.

— Ещё и Высоцкого опошляете, — отрезал лейтенант, но в голосе его мелькнула какая-то тень интереса.

— А хотите, я спою?

— Ну-ка, спой, раз такой артист.

Димка, не теряясь, взял гитару. Запел «Кони привередливые». Голос дрожал, но не от страха — от вина и от того, что Димка пел, как в последний раз. В кабинете, среди казённых стен и запаха мокрых шинелей, песня Высоцкого завучала неожиданно пронзительно.

Лейтенант слушал, не шевелясь. Второй мент, постарше, даже сигарету потушил. Димка закончил куплет, поднял глаза.

— Давай ещё, — тихо сказал лейтенант.

Димка спел. В кабинете повисла тишина, только где-то в углу шипела рация. Лейтенант смотрел на Димку, потом на блокнот с начатым протоколом. Вздохнул, взял лист и медленно, с каким-то внутренним сожалением, разорвал его пополам.

— Проваливайте, — сказал он — обратно не на метро езжайте. Много бухла не берите, а то влетите точно.

Ребята вывалились на улицу, ошалевшие от такой развязки. Лёха и Сашка, у которых были зачётки, радовались больше всех. Они-то знали: бумага из ментовки — это не просто неприятность, а билет в один конец, прямиком к отчислению. Димка же, всё ещё сжимая гитару, только хмыкнул:

— А я говорил, гитара спасёт.

И они пошли, хохоча, в ту сторону Крещатика, где магазин, может, ещё не закрылся. А над Киевом висел туман, и где-то вдалеке, в холодном январе, звучали кони, которых никто не гнал.