Под утро, на грани сна, пришли в голову стихи. Проснулся, додумал и записал, чтобы не забыть. Не шедевр, ну так я и не поэт, но хочу, чтобы где-то остались, не только в моей голове.
Летела пуля И всех убила, Потом упала, Потом остыла. Рождённой пуле Жить просто - мало, Родилась пуля, И всех не стало.
Пуля упала - Лететь устала, Но как на блюде Лежали люди. Синело небо В глазах открытых, Все как живые Но все убиты.
Казалось небу Не будет дела, Что люди больше Не видят неба. Но небу тоже Быть просто - мало, Людей не стало, Небо упало ...
Главная проблема военного фотографа, на мой взгляд, заключается в выборе между тремя «С» — стрелять, сбежать, снимать. По поводу последнего ещё очень важно — чем снимать. Я решительно не понимаю, как на войне можно фотографировать на полнокадровые зеркалки. Тяжело и громоздко. Даже мой Lumix G9 II оказался достаточно большим. Когда ты снимаешь в реально боевых условиях, размер и вес имеют ну очень большое значение. Как разместить камеру, чтобы она была постоянно наготове и одновременно не мешала стрелять? Пару раз решение полностью переключиться на съёмку, убрав автомат в сторону, чуть не стоило мне жизни. Один раз пришлось бросить камеру в кусты, чтобы не мешала бегать и палить в разные стороны.
Пока нашёл только одно решение проблемы — сменить камеру на более компактную. Как оказалось, камеру удобно носить не на шее, а в сброснике для магазинов. Плюс почти идеальный военный фото рюкзак — это ранец десантника. Кто бы мог подумать... На видео - несколько эпизодов с боевых выходов военного фотографа Александрийской бригады в зоне СВО.
Корейская война — война между Северной и Южной частью Корейского полуострова с 1950 по 1953 год. Война началась 25 июня 1950 года, когда Северная Корея вторглась в Южную Корею после столкновений на границе и восстаний в Южной Корее. Северную Корею поддерживали Китай (Китайская Народная Республика) и Советский Союз, а Южную Корею — Соединённые Штаты Америки и союзные страны (как единые силы ООН во главе с США). Боевые действия закончились соглашением о перемирии 27 июля 1953 года, без подписания мирного договора (из-за чего конфликт формально продолжается по сей день).
Я хочу пояснить: мы больше не участвуем в финансировании Украины, но мы участвуем в попытках остановить войну и убийства на её территории. Мы продаём ракеты и военное оборудование — миллионы, миллионы, а в итоге и миллиарды долларов странам НАТО. То есть они финансируют всю войну, а мы ничего не финансируем. Думаю, это важный момент, который стоит подчеркнуть, потому что многие этого не понимают.
Можно сказать, что изначально американцы вложились в удачный "стартап" и теперь собирают с этого сливки.
В очередной раз "нагнули весь мир". Молодцы, хуле. Успешно проворачивают этот фокус со второй мировой.
Грузия. Вторая половина XVIII века. Чужеземцы похищают детей, чтобы продать в рабство, сделать из них со временем верных и безжалостных воинов. Такая участь постигла Хвичу, который стал доблестным египетским мамлюком Махмудом. Однажды во время битвы воин услышал предсмертный крик на непонятном, но чем-то волнующем его языке…
Проблема мигрантов существует. Хорошо ли ее решают, что будет с теми людьми, кто выбрал для жизни своей и своих детей нашу страну - не знаю. Миграция существовала всегда. Мой рассказ о том, какие бывают мигранты. Надеюсь, не бывали, а бывают.
Мой отец был полу-сиротой. Его мать рано умерла, мой дед завел новую семью. В ней у него появились другие дети. Поэтому первенцу городская улица стала почти родным домом. Это была широкая, не мощенная улица в одном из городов Закавказья. В любом уголке Земли, у любой улицы были специфические законы. В основном, одни и те же. И выживание на таких улицах требовало и прививало нешуточную психологическую устойчивость. Младшим на улице помогало покровительство старших. Не знаю, был ли у отца покровитель из старших, а сам он стал покровителем пацану года на три помоложе.
Годы были военно-революционные. По городу временами посвистывали пули. В 12 лет отца отдали в ученики к портному. Тот специализировался на шитье брюк. Человек он был не злобный, мастер неплохой. К 17 годам отец освоил профессию и, простившись с учителем, родственниками и своим подопечным, отправился в город Баку вести самостоятельную жизнь. К тому времени его подопечный и сам уже уверенно чувствовал себя на улице.
Война только что закончилась, начался НЭП. У людей стали появляться деньги и молодой портной не оставался без работы. Через некоторое время, сблизившись с несколькими местными коллегами по ремеслу, он вместе с ними загорелся идеей освоения севера. Уловив своими кавказскими «рубильниками» ветер времени, группа молодых портных отправилась удовлетворять свои амбиции в Москву.
В столице мигранты вскоре обнаружили себя в затруднительном положении: ни знакомых, ни места, ни работы. Но время было такое: кто искал, не ленился, тот находил. Записались на приём к "всесоюзному старосте" Калинину. И получили разрешение организовать артель. И помещение, и кое-какое оборудование. С одним условием: в артели должна быть комсомольская ячейка и все должны вступить в спортивное общество!
Папа не одобрял моё увлечение футболом. Всего однажды он соприкоснулся с футбольным мячом, и это соприкосновение оставило ему неприятные воспоминания. Однажды артельщикам было велено принять участие в каком-то футбольном турнире. Эти кавказцы ранее ни разу футбольного мяча не видали. Кем были их противники мне не известно, но, видимо, они были более развиты спортивно. Уже в самом начале игры папа получил такой удар мячом в голову, что его унесли с поля и больше он никаким спортом в своей жизни не занимался. Кроме бильярда, если это можно назвать спортом.
Вскоре пришло время отправиться на срочную военную службу. А после – рабфак, институт.
Армейская служба,1929 год
В начале 30-х годов происходил бурный рост промышленности, строилось много новых предприятий. Стране нужны были новые профессиональные кадры. От Средней Азии до Поволжья пролег путь молодого специалиста за недолгие 30-е годы.
Пуско-наладка оборудования этой фабрики стала первой инженерной работой бывшего портного.
Осенью 1941 года бывший директор фабрики и свежий выпускник Промышленной Академии, в звании младшего лейтенанта в составе отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона, глотал холодный северный воздух на Пулковских высотах под Ленинградом.
За несколько дней до начала войны один молодой ученый-медик защитил кандидатскую диссертацию. Он был уже известен в узком кругу специалистов. Ему прочили большое будущее, считали, что он в одном шаге от докторской.
Установилась блокада Ленинграда. В декабре 1941 молодого да раннего вызвали в какой-то высокий кабинет и сказали:
- Назначаетесь главным врачом Ленинградского фронта!
Молодое дарование, еще не избавившийся от акцента, сказал:
- Це! Эсли болшэ нэкому, то я…
- Тебя не спросили! – усмехнулись в высоком кабинете и вручили ему погоны генерал-майора медицинской службы.
Блокада-блокадой, а нового главврача в город доставили. В начале января 1942 главврач первым делом двинулся с обходом по прифронтовым госпиталям. И в одном из них обнаружил своего бывшего уличного благодетеля в полубессознательном состоянии.
Под присмотром главврача отца подремонтировали и, вдоволь насмотревшись на потолок вагона санитарного поезда, через какое-то время он оказался в одном из тыловых госпиталей в городе Куйбышеве. А когда выздоровел, узнал, что армия потеряла в его лице бойца. Потому что, согласно справке, которой его сопроводили в Ленинграде, на фронт ему дороги нет, а есть такая только во Второй Дом Обороны.
В управлении тылом новичку обрадовались. В горячке первого года войны много гражданских специалистов оказалось на фронте. Не всем было суждено вернуться. Тыловой промышленности не хватало кадров. В тот же день предприятие по пошиву бушлатов для ВМФ наконец обрело руководителя.
Вслед за войсками отец побывал и в Польше, и в Германии, где восстанавливал работу предприятий.
Две штуки сукна - всё чем могло отблагодарить специалиста временное правительство Польши в начале 1945 года.
Долго не удавалось ему демобилизоваться. Наконец, во второй половине 50-х, он простился со своим водителем-сержантом и снял погоны. Так снял, что я их больше никогда не увидел.
Немного позже второй пацан с не мощенной закавказской улицы стал вице-президентом Академии медицинских наук СССР.
Не помню, чтобы они при мне когда-либо встречались. То ли слишком разным они были заняты, то ли детство забылось в вихрях жизни. Только их жёны время от времени, как тогда говорили, «садились на телефон» и по часу трещали обо всем на свете.
