С первого взгляда в городке Сент-Гэбриел, расположенном в штате Луизиана на юге США, нет ничего примечательного. Типичная одноэтажная Америка, где лишь на главной улице можно найти почтовое отделение, полицейский участок, школу, церковь и пару закусочных. Однако вскоре в глаза начинают бросаться многочисленные пустыри, как будто прежде занятые домами. А потом замечаешь, что слишком часто фоном для провинциальных пасторальных пейзажей являются трубы предприятий, а дым из них порой имеет странные оттенки. Лишь в окрестностях одного Сент-Гэбриела работают с два десятка химических заводов, а в общей сложности на 130-километровой полосе вдоль великой реки Миссисипи их счет идет на две сотни. Здесь сконцентрирована четверть всей соответствующей промышленности Соединенных Штатов. Ситуация с экологией и уровнем онкологических заболеваний такова, что регион получил неофициальное прозвище «Раковая аллея». И при этом в токсичной зоне продолжают жить десятки тысяч человек.
Нефтяное будущее
К началу нефтяной эры Луизиана продолжала оставаться сельскохозяйственной территорией. Как и во многих других штатах американского Юга, пригодная к обработке земля была поделена между крупными плантациями, где выращивались хлопок и сахарный тростник. После отмены в стране рабства и исчезновения источника, по сути, бесплатной рабочей силы экономика штата начала постепенно приходить в упадок, а потому открытие в 1901 году первого нефтяного месторождения пришлось как нельзя кстати.
В течение XX века Луизиана постепенно превратилась в крупнейший в Соединенных Штатах центр нефтехимической промышленности.
Этому способствовали сразу несколько факторов. Во-первых, в достатке было собственных источников сырья, особенно с выходом добычи углеводородов на шельф Мексиканского залива. Во-вторых, власти штата установили либеральный налоговый режим, привлекавший крупные корпорации. В-третьих, местные чиновники оказались крайне восприимчивы к различным способам нелегального стимулирования собственной деятельности. Попросту говоря, они погрязли в коррупции, решая вопросы в пользу инвесторов за взятки. Наконец в-четвертых, сыграл свою роль и прежний плантационный способ ведения хозяйства.
От плантаций к «Большой химии»
Последнее обстоятельство стало ключевым в образовании «Раковой аллеи» именно в Луизиане. Типичный пейзаж штата представлял собой множество крупных плантаций, между которыми находились городки, населенные преимущественно афроамериканцами, потомками освобожденных в 1865 году рабов. Для условного инвестора (например, какой-нибудь нефтяной компании), пожелавшего построить очередной перерабатывающий завод, достаточно было сделать владельцу какой-нибудь плантации предложение, от которого тот не мог отказаться. С одной стороны, менеджеры корпораций имели дело с единственным собственником, что существенно упрощало процесс покупки земли. С другой стороны, хозяин плантации (скорее всего, нуждающийся в деньгах) с удовольствием избавлялся от бремени занятия убыточным сельским хозяйством и получал капитал, который можно было инвестировать в иной бизнес.
Городки же между участками, выкупленными нефтехимическими гигантами, становились источником дешевой рабочей силы.
Дополнительным фактором стало и наличие крупной реки, дававшей воду и облегчавшей транспортные перевозки. Неудивительно поэтому, что «Раковая аллея» сформировалась вдоль 140-километрового участка Миссисипи между городами Батон-Руж и Новый Орлеан.
Индустриальный центр
Процесс строительства новых предприятий особенно активизировался после Второй мировой войны. Химическая промышленность успешно развивалась, ее продукция становилась все более востребованной, глубина переработки углеводородов увеличивалась. Росла и потребность в традиционных нефтепродуктах типа топлива, ведь США окончательно превратились в страну автомобилистов. Прежние НПЗ расширялись, к ним добавлялись и другие предприятия того же профиля. В итоге к настоящему моменту на «Раковой аллее» работает около 200 комбинатов, заводов и фабрик, около четверти всей нефтехимической промышленности страны.
Для примера, в радиусе 15—20 км от Сент-Гэбриела функционируют нефтеперерабатывающий завод, предприятия по выпуску этилена, пестицидов, серной кислоты, хлора, бытовой химии и т. д., принадлежащие таким американским и международным корпорациям, как Dow Chemical, Chevron, Shell, BASF. Похожая ситуация сложилась и вокруг других городов, расположенных в этой зоне. И, естественно, все это на протяжении XX века выбрасывало в атмосферу и на дома местных жителей токсические отходы и вещества, остававшиеся после переработки первичного сырья.
Рак в каждой семье
Несколько десятилетий эти выбросы вовсе никак не регулировались. Лишь в 1963 году в США приняли «Закон о чистом воздухе», ставший первым актом федерального уровня, направленным на контроль за состоянием качества атмосферы. Затрагивал он и химическую промышленность, хотя первоначально допустимые нормы максимального содержания токсичных веществ были весьма либеральны.
Со временем они ужесточались, концерны вынуждены были инвестировать в строительство очистных сооружений, но это уже не могло спасти от нанесенного прежде ущерба.
В конце 1980-х некоторые местные жители стали обращать внимание на большое количество случаев онкологических заболеваний в своих округах. Казалось, их число существенно превышало средние показатели по стране. Например, в 1988 году газета Los Angeles Times опубликовала статью, в которой рассказывала о жительнице луизианского городка Плакемайн Этте Гулотте. Женщина только что потеряла от рака легких никогда не курившего мужа. Лишь на одной своей улице героиня материала насчитала семь случаев онкологии. В радиусе пяти кварталов от ее дома это число достигло уже сорока. Ситуация выглядела аномальной.
«Раковая аллея»
На странный, ненормальный уровень заболеваемости обратили внимание журналисты национальных изданий, после чего проблема и получила известность. Авторы The Washington Post придумали для этого района Луизианы хлесткое название «Раковая аллея», быстро закрепившееся в медиа и на локальном уровне среди тех, кому не повезло иметь дома на этом отрезке между Батон-Ружем и Новым Орлеаном.
«Воздух, земля и вода в этом коридоре… полны канцерогенов, мутагенов и эмбриотоксинов», — писала газета.
Последний термин намекал на другую аномалию, считающуюся для региона характерной. Речь идет о большом количестве выкидышей у беременных женщин. К сожалению, такое случается, однако в данном случае подразумевается превышение среднеамериканской нормы. Естественно, обитатели «Раковой аллеи» связывали происходящее именно с концентрацией химических предприятий, главным, что отличало эту местность от остальных штатов.
Альтернативное мнение
При этом представители противоположной стороны, например сотрудники бизнес-ассоциаций, объединяющих луизианскую промышленность, категорически отрицают сколько-нибудь заметное вредное влияние индустрии на местных жителей. Они ссылаются на отсутствие широкомасштабных научных исследований проблемы. Главным контрдоводом в данном случае являются данные «Луизианского реестра опухолей». Это база данных, в которой регистрируются все случаи онкологических заболеваний в штате. Согласно содержащейся в ней информации, в Луизиане никакого существенного превышения соответствующих средних показателей по стране нет.
Ситуация кажется попавшей в замкнутый круг.
Обитатели «Раковой аллеи» уверены, что окружающие их заводы отравляют все вокруг. Люди ссылаются на конкретные примеры заболеваний у себя, своих родственников и соседей. Представители же промышленности отрицают эти частные случаи, обращая, в свою очередь, внимание на статистику, которая будто бы не подтверждает аномалий.
Новое строительство
Парадоксально, но, несмотря на всю шумиху в прессе и агрессивную позицию местных активистов, химические гиганты вовсе не собираются прекращать индустриальное развитие зоны вдоль Миссисипи. Только с 2015 года местные власти одобрили сразу семь новых проектов, подразумевающих в том числе и расширение уже существующих. Среди них — строительство нового завода крупнейшего в мире производителя поливинилхлорида Shintech (бюджет $1,5 миллиарда) и возведение американского филиала китайского химического гиганта Wanhua. Предложение о сооружении нового масштабного промышленного комплекса, получившего название Sunshine Project, представила и тайваньская корпорация Formosa Plastics.
Инвестиции должны были достичь $9,4 миллиарда.
Власти штата, признавая в общем и целом и так уже запредельную концентрацию потенциально опасных производств на довольно компактной территории, все же склонны соглашаться на дальнейшее увеличение их количества. Подобные стройки положительно сказываются на экономике, объеме налоговых сборов, заработках строительных компаний, уровне безработицы. Впрочем, далеко не все из потенциальных объектов проходят необходимую экологическую экспертизу. Сейчас соответствующие департаменты по защите окружающей среды при подготовке своего заключения оценивают не только отдельные проекты как таковые, но и их долю в совокупном влиянии всей промышленной зоны на экологию. Например, Sunshine Project, несмотря на всю его финансовую привлекательность, одобрения в итоге не получил. Предусмотренная им потенциальная дополнительная нагрузка на «Раковую аллею» оказалась слишком велика.
Зона отчуждения
Даже местные защитники окружающей среды признают, что в последние десятилетия ситуация с качеством воздуха на «Раковой аллее» существенно улучшилась. Однако ее жителям все равно не позавидуешь. Во-первых, никуда не делся уже нанесенный ущерб. Во-вторых, велик риск форс-мажорных обстоятельств, чреватых техногенной катастрофой. Это особенно актуально как раз для данного региона, ведь Луизиана находится в зоне воздействия атлантических ураганов, каждый год образующихся над океаном и часто наносящих серьезный ущерб району Мексиканского залива.
Негативные последствия для обитателей «Раковой аллеи» несет и растущая автоматизация технологических процессов на химических предприятиях.
С одной стороны, они становятся безопаснее, с другой — для обслуживания техники требуется все меньше людей, а значит, падает и количество рабочих мест. Многие местные жители чувствуют себя в западне. Их дома расположены в зоне риска, но никаких факторов, его компенсирующих (например, высокого заработка), не существует. Или же их бенефициарами является лишь малый процент населения. В итоге люди в поисках средств к существованию вынуждены переезжать, население региона уменьшается, местность становится все более безлюдной, а это привлекает очередную химическую корпорацию, заинтересованную в строительстве своего завода на территории, где почти никто не живет. И из этого замкнутого круга выхода пока не видно.
