Ха́ральд Прекрасноволо́сый — сын Хальвдана Чёрного, конунг Вестфольда, первый король Норвегии. Представитель рода Инглингов, родоначальник династии, правившей Норвегией до XIV века. Стал главным героем «Саги о Харальде Прекрасноволосом», вошедшей в состав «Круга Земного».
В Первой мировой войне у российского Черноморского флота была одна главная цель. Эта цель имела имя: «Гебен». Немецкий линейный крейсер, формально «подаренный» Турции (и переименованный в «Явуз»). Это был тот самый «Гебен», который, по сути, и втянул Османскую империю в войну, нагло обстреляв Севастополь и Одессу еще до её официального объявления. Его потопление для русских моряков было делом чести.
Но «Гебен» был настоящей головной болью. Он был быстрее, современнее и мощнее любого отдельного русского броненосца-додредноута. Российские корабли могли тягаться с ним, только собравшись в «стаю». Из-за этой одной немецкой «акулы» российская эскадра не могла действовать поодиночке. Адмиралам приходилось выводить в море весь флот, как на парад, чтобы «Гебен» не мог поймать и утопить кого-то одного.
Для противодействия ему был разработан особый план: русские броненосцы должны были вести централизованный огонь, стреляя по одной цели, используя данные с одного корабля-наводчика. Идея была в том, чтобы пять кораблей стреляли как одна гигантская батарея. И 18 ноября 1914 года представился случай проверить эту теорию.
Русская эскадра — пять эскадренных броненосцев («Евстафий», «Иоанн Златоуст», «Пантелеймон», «Три Святителя», «Ростислав») и несколько кораблей помельче — возвращалась в Севастополь после рейда. Командующий, адмирал Эбергард, знал, что «Гебен» и его шустрый напарник «Бреслау» где-то рядом. Флот шел в кильватерной колонне (попросту, гуськом) в густом тумане.
Около полудня у мыса Сарыч дозорный крейсер «Алмаз» увидел дым. Это был «Гебен». Немецкий адмирал Сушон, в свою очередь, не ожидал встретить весь русский флот — он искал одиночные цели. Оба адмирала были удивлены. Из-за тумана флагманский броненосец «Евстафий», шедший первым, увидел врага на идеальной дистанции — 40 кабельтовых (около 7,4 км). Для 305-мм (12-дюймовых) орудий это была почти пистолетная дуэль.
И вот тут всё пошло не так. По новому плану, стрелять нужно было по данным с корабля-«наводчика», которым был «Иоанн Златоуст», шедший вторым в колонне. «Евстафий» видел цель идеально. А «Златоуст», окутанный дымом из труб флагмана и туманом, не видел почти ничего. Он пытался разглядеть серый корабль в сером тумане через черное облако угольного дыма.
«Евстафий» запросил по радио дальность. «Златоуст» передал ошибочные данные: 60 кабельтовых (более 11 км), а не 40. Данные, что называется, не бились. Капитан «Евстафия» Галанин, видя, что «Гебен» вот-вот откроет огонь, не мог ждать. Он плюнул на приказ о централизации и приказал стрелять, используя свои данные.
Первый же залп «Еvстафия» накрыл «Гебена». 305-мм снаряд пробил 127-мм броню каземата 150-мм орудия, вызвав сильнейший пожар и убив весь расчет. Это был блестящий выстрел, едва не уничтоживший крейсер.
А что же остальной флот? Остальной флот получил неверные данные от «Златоуста» и честно отстрелялся по ним. В итоге «Иоанн Златоуст» и «Три Святителя» начали усердно палить по «Гебену» с перелетом в 20 кабельтовых, то есть — посылая снаряды на километры за его корму. «Пантелеймон» вообще никого не увидел и молчал.
Весь 14-минутный бой свелся к дуэли «Евстафия» и «Гебена». Русский флагман получил четыре попадания, потеряв 33 человека убитыми и 25 ранеными, но и сам нанес «Гебену» тяжелейшие повреждения.
Пользуясь преимуществом в скорости, поврежденный «Гебен» не стал ждать, пока русские разберутся со своими прицелами, и просто отвернул, скрывшись в тумане.
А где были русские миноносцы? Единственные корабли, способные догнать «Гебена»? Адмирал Эбергард, опасаясь тумана, держал их в хвосте колонны, для охраны, а не в авангарде, для атаки. Пока они пробивались вперед, «Гебен» уже уходил.
Немец ушел в Босфор на двухнедельный ремонт. «Евстафий» вернулся в Севастополь. Офицеры и моряки флагмана сделали всё идеально, но из-за одной ошибки в данных, помноженной на неудачную тактическую схему, вся мощь русского флота была потрачена на обстрел тумана.
На фото: группа броненосцев русского Черноморского флота. Первый — «Евстафий»
***********************
Подпишись на мой канал в Телеграм - там доступны длинные тексты, которые я не могу выложить на Пикабу из-за ограничений объема.
Сегодня хочу рассказать вам о легендарном 15-м эскадренном миноносце проекта 956 «Сарыч».
Этот боевой корабль прошёл славный путь, а 13 мая 2018 года обрёл новую жизнь — был установлен на вечную стоянку в порту Кронштадта, став музеем под открытым небом.
Что особенно впечатляет:
Последний из построенных эсминцев этого проекта
Сохранил все характеристики боевого корабля
Теперь доступен для посещения как памятник военно-морской славыСтоя рядом с этим исполином, буквально чувствуешь дыхание истории — мощь советского флота, застывшая в металле.
Зачем вообще прикручивать дымящую трубу к парусному фрегату? Ответ простой: ветер — штука капризная. Адмиралы веками мирились с тем, что в штиль их грозные линкоры превращались в неподвижные мишени. Паровая машина, пусть и слабая, давала независимость от капризов погоды.
Правда, поначалу в это мало кто верил. Когда американец Роберт Фултон в 1803 году предложил Наполеону строить паровые корабли, тот, как говорят, лишь усмехнулся: «Откуда в сигарном дыму может взяться сила, способная двигать корабль?».
Первый блин, как обычно, вышел комом. Американская «Саванна» в 1819 году пересекла Атлантику, но это была, по сути, рекламная акция. Из 29 суток пути паровая машина работала всего 85 часов — банально не хватало места для угля. Остальное время судно шло под парусами.
Первые настоящие военные пароходофрегаты были уродливыми гибридами. Они сохраняли полное парусное вооружение (ведь машина могла сломаться), а по бокам у них торчали огромные гребные колёса. Россия свой первый пароходофрегат, «Богатырь», построила в 1836 году.
Проблема была в том, что эти колёса были идеальной мишенью. Одно удачное ядро — и твой пароход превращается в дрейфующий парусник. К тому же, в сильную качку колёса то зарывались в воду, то бесполезно молотили воздух.
Решение нашлось — гребной винт. Он был спрятан под водой, не мешал ставить пушки и работал эффективнее. Чтобы доказать это, британское Адмиралтейство в 1845 году устроило наглядный тест: два одинаковых корабля, колёсный «Alecto» и винтовой «Rattler», развернули кормой друг к другу, связали тросом и дали «полный вперёд». Винтовой «Rattler» просто поволок своего колёсного оппонента за собой со скоростью 2,5 узла.
Казалось бы, вопрос решён. Но в России в дело вмешался личный вкус. Император Николай I, любивший всё масштабное и внушительное, винты не признавал. Осматривая один из новых пароходофрегатов, он сказал его командиру:
«Вот это, я понимаю, махины… Знаешь, я против гребных винтов. Какие-то маленькие, юркие, скрытные, не видно, как и работают. Что бы там не говорили, не верю я в них…»
Из-за этого Россия продолжала заказывать колёсные пароходы, в то время как остальной мир переходил на винты. Причём заказывали их в Англии, которая запрещала строить паровые военные корабли для других держав. Командирам Черноморского флота, Лазареву и Корнилову, приходилось идти на хитрость: корабли строились под видом «почтовых пакетботов». По сути, это была военная контрабанда.
Одним из таких «контрабандных» пароходов был 11-пушечный «Владимир». И именно ему 17 ноября 1853 года, в самом начале Крымской войны, суждено было войти в историю.
В Чёрном море «Владимир» под командованием капитан-лейтенанта Григория Бутакова наткнулся на турецкий пароход «Перваз-Бахри». Начался первый в истории бой двух паровых кораблей.
Бутаков не полез на рожон. Он сразу оценил обстановку: его «Владимир» был манёвреннее, а у турецкого парохода, как оказалось, не было орудий на корме. Бутаков не стал устраивать артиллерийскую дуэль борт к борту. Он просто пристроил «Владимир» в хвост «Перваз-Бахри» и методично расстреливал его из своих орудий. Турки отчаянно пытались развернуться, чтобы ответить, но русский пароход, работая машиной, легко удерживал позицию в слепой зоне противника. После трёх часов такого избиения «Перваз-Бахри» спустил флаг.
Этот бой показал всем флотам мира, что эпоха паруса кончилась. Теперь решала не отвага капитана, а мощность машины и тактическая грамотность. Захваченный пароход отремонтировали, и он вошёл в состав Черноморского флота под именем «Корнилов». А Григорий Бутаков, обобщив этот опыт, написал прорывной для своего времени учебник — «Новые основания пароходной тактики».
***********************
Подпишись на мой канал в Телеграм - там доступны длинные тексты, которые я не могу выложить на Пикабу из-за ограничений объема.
Я могу ошибаться но это вроде вовсе не "Новороссийск" а совсем "Джулио Чезаре" (Юлий Цезарь). Или нет? И пловцы Боргезе вполне могли решить вопров.
Не так давно была скорбная дата боевой катастрофы в мирное время. Это произошло 70 лет назад – 29 октября 1955 года.
28 октября линейный корабль Черноморского флота "Новороссийск" вернулся из похода и стал на рейде в Севастополе. Большая часть команды была отпущена в увольнение. Но около 1500 моряков оставалось на судне. Настроение у команды было приподнятое. Завтра была суббота, и должны были провожать "дембелей" со службы.
..Но примерно в 1:30 корабль потрясло. Взрыв из-под низа пронзил двойное дно и три бронепалубы, разворотив полубак. В один момент затопило носовые отсеки. Пробоина оказалась чудовищной — 150 квадратных метров. Вода хлынула в спальные кубрики. От 100 до 200 человек погибли сразу.
Экипаж бросился бороться за живучесть. Но корабль уже кренился на левый борт. На линкор прибыло начальство во главе с командующим флотом вице-адмиралом Виктором Пархоменко. Ему предложили дать команду на эвакуацию 800-ти моряков, построившихся на верхней палубе. Командующий отказал — мол, ситуация под контролем.
Это решение стало роковым. К четырем утра крен стал критическим. Линкор начал переворачиваться. Моряки прыгали в ледяную воду. Многие остались в отсеках.
В 04:14 "Новороссийск" лег на борт полностью. Водолазы пытались спасти оставшихся в воздушных подушках. Им удалось вытащить всего девять человек. Стуки запертых в корпусе моряков были слышны до 1 ноября. Всего погибло 617 человек.
Расследование пришло к выводу: взорвалась немецкая донная мина времен войны. Водолазы нашли на дне 17 таких мин.
Но есть и другая версия. "Новороссийск" — это бывший итальянский линкор "Джулио Чезаре", полученный по репарациям. Итальянские националисты во главе с князем Боргезе (командующим 10-й флотилии штурмовых средств), говорят, поклялись уничтожить корабль. Любопытно, что все итальянские торговые суда накануне взрыва покинули Севастополь...
Командующего флотом В. Пархоменко сняли с должности. Но погибших моряков это уже не вернуло...
Если вам любопытно каждый день узнавать об интересной технике и ее истории, приглашаю по ссылке на канал "ТехноДрама"
А почему нет конца истории?! Он же не менее интересен!
В конце осени, когда «Эмден» высадил свой десант на одном из островов к западу от Австралии, чтобы уничтожить британскую радиопередающую станцию, их выследил австралийский крейсер «Сидней». Десантники с «Эмдена» видели, как их корабль поднял якоря и быстро вышел в море. Они не знали, зачем, и не могли знать, что больше не увидят своего корабля. «Эмден» вышел на встречу «Сиднею», который был намного больше и сильнее. Немецкий крейсер принял бой, защищая своих десантников и флаг… и погиб…
А десантники ждали несколько дней. Потом все поняли. Взяли старую парусную рыбачью шхуну, ну, то есть, большую лодку с парусом, и… 8 месяцев добирались до Аравии, а потом пешком, непонятно как, дошли до Турции, единственного союзника Германии в той войне, и прошли маршем по Константинополю, где их парад принял посол Германии в Турции. Маленькая группа усталых мужиков, которые сохранили флаг, форму… Они выстроились, а командир десантников подошел к послу, отдал честь, и сказал: «Десант крейсера «Эмден» построен». И все. Он больше ничего не сказал...
Из спектакля Гришковеца "Дредноуты"
