Трактовка

Введение

В 1967 году в американском журнале Aspen № 5-6, представлявшем собой мультимедийный журнал, включающий аудиозаписи, фильмы и, разумеется, тексты, вышло одно необычное эссе.

Сам выпуск был посвящён минимализму, а интересующее нас необычное эссе было включено в блок «Три эссе», включающим в себя, уж простите за тавтологию, эссе авторов-постмодернистов. Речь идёт о работе Ролана Барта «Смерть автора», поставившее перед авторами и аудиторией важные вопросы: «Насколько важен автор в современной культуре? И какова его роль?» Сам автор дал весьма однозначный ответ на этот вопрос: каждое литературное произведение содержит множество уровней и смыслов, а потому читатели должны отделять литературное произведение от его создателя, чтобы освободить текст от тирании интерпретации. Автор больше не находится в центре творческого влияния, существует для того, чтобы создавать, но не объяснять произведение. Как итог, автор в классическом понимании этого слова мёртв и уступает место Скриптору – лицу, написавшему произведение, рождающемуся вместе с ним, но не имеющему власти над текстом, ровно как и никакого бытия вне этого текста.

Что это значит? Ну что ж заваривайте ароматный кофечай и давайте разбираться. (Тем более, что рассматриваемые вопросы важны как для более ранних моих эссе, так и для того, что только в планах)

«Смерть автора»

Данный текст нельзя начинать ни с чего иного, кроме как анализа данной работы. Как всегда, я предлагаю ознакомиться с ней лично, тем более что эссе небольшое и находится в свободном доступе. Но я сразу должен отметить, что, на мой взгляд, текст крайне неприветлив, это связано и с особенностями терминологии Барта, и с весьма ограниченным объёмом эссе, и со структурой, и с обилием цитирования – но, несмотря на все причины, для меня неизменен факт – текст читается со скрипом.

Так или иначе, читали ли вы это эссе ранее, решили ли ознакомиться, прежде чем продолжать ознакомление с данным текстом, или приняли решение проигнорировать его – я обозначу основные тезисы и попытаюсь передать ход мысли Барта.

Важно отметить, что в тексте применяются термины, относимые к литературе, например, «Читатель», но речь идёт об искусстве вообще.

Эссе начинается с цитаты новеллы Бальзака и задаётся вопросом: «Кто произносит эти слова? Персонаж? Бальзак-индивид? Бальзак-писатель? Или это выражение чего-то большего, чем мнение индивида?». Барт считает, что ответа мы никогда не узнаем, так как в сфере письма уничтожается понятие источника [информации].

Барт подчёркивает, что так было всегда, ведь: «если о чем-либо рассказывается ради самого рассказа, а не ради прямого воздействия на действительность, то есть, в конечном счете, вне какой-либо функции, кроме символической деятельности как таковой, то голос отрывается от своего источника, для автора наступает смерть, и здесь-то начинается письмо».

Однако ощущение и оценка этого феномена была различной, и начиная с Нового времени в мире правит Автор – объяснение произведения всякий раз ищут в создавшем его человеке. Но постепенно эта власть Автора слабеет, уступая место в плане написания текста – Скриптору, а в плане трактовки – Читателю. Исходя из этого, любая трактовка произведения происходит исключительно в голове Читателя, что исключает объективную истину в этом вопросе. «Коль скоро Автор устранён, то совершенно напрасными становятся и всякие притязания на "расшифровку" текста.» Тем самым Барт подчёркивает, что со смертью Автора умирает и Критик, так как если нет объективного, чем ранее была личность автора, то невозможна и критика за пределами вкусовщины.

И в этой мысли есть зерно истины, но помимо этой истины имеет место и ряд фундаментальных проблем.

Проблема применимости. Это проблема не самого эссе, так как Барт чётко очертил круг обстоятельств, по отношению к которым применяются его мысли: «...если о чем-либо рассказывается ради самого рассказа, а не ради прямого воздействия на действительность, то есть, в конечном счёте, вне какой-либо функции, кроме символической деятельности как таковой, то голос отрывается от своего источника, для автора наступает смерть, и здесь-то начинается письмо». Т.е. речь идёт об искусстве, скажем так, лишённом иной функции и цели, кроме как развлекательной, эстетической и повествовательной. Упрощая: искусство ради искусства.

Но некоторые люди, ссылаясь на данную работу, распространяют положения о «смерти автора» на вещи, которые никак не должны подпадать сюда: социальное искусство (из близкого мне: люди утверждают, что антиутопии, такие как «Мы» и «1984», не несут в себе авторской задумки и все параллели рождаются в голове читателя), публицистика и журналистика, историческая и просветительская деятельность, да даже политические комментарии (есть одна популярная в интернете личность, которая наговорит политически окрашенных заявлений в формате исторического и просветительского контента, а потом утверждает, что «автор мёртв», «все параллели – в голове читателей» и вообще «он допускает, что некоторые читатели могли напридумывать себе параллелей, но он никаких аналогий не закладывал», а потому удивляется, что его иноагентом назначили).

Это полная чушь. Так это работать не должно даже близко.

Но ведь есть проблемы и в рамках здравого применения этого подхода есть вопросы. Какое произведение является искусством ради искусства, какое частично выходит за рамки этой цели и затрагивает иные задачи (да хотя бы воспитательные), а какое является замаскированным под художественное произведение способом пропаганды (в широком смысле этого слова – распространение любых идей)?

Где пролегают эти грани? Да в целом нигде. Даже составитель азбуки подбором слов на каждую букву напрямую влияет на текст. Представьте себе азбуку, состоящую целиком из банковских терминов, вы скажете, что она не продвигает никакой идеи?

Бесконечность трактовок. Девиз этого подхода к анализу произведений можно было бы сформулировать как: «Ничто не истина — всё дозволено». И это вполне в духе постмодернизма, для которого характерен гносеологический пессимизм. Если истины нет, то любая трактовка имеет право на жизнь. Прекрасно ведь, пусть никто не уйдёт обиженным. В чём же проблема?

В том, что если истины нет, то ЛЮБАЯ трактовка имеет право на жизнь. И ладно если она противоречит заявлениям самого автора (что мы не знаем случаи, когда автор постфактум что-то приписывает произведению, что-то, что оно изначально не подразумевало), ладно, когда она противоречит заявлениям автора, предшествовавшим созданию произведения, но ведь оно может противоречить и самому тексту произведения! И это часто бывает. Опять вернёмся к антиутопиям: роман «Мы» кто-то называет критикой тоталитаризма и сам его критикует за недостаток критики тоталитаризма. Хотя в тексте романа напрямую сказано, что он критикует идеи Тейлора; роман «1984» хвалят за проработанный мир, хотя всё, что мы знаем о мире, противоречит самому себе. Но ЛЮБАЯ трактовка верна – додумывайте, выбрасывайте элементы, которые вам не нравятся – вы всё равно будете правы, потому что правы все! Но знаете, когда все правы – никто не прав.

Реальность концепции. Барт прямым текстом говорит, что автор, ой, то есть скриптор, никак не влияет на произведение, он берет информацию из ноосферы, и на описания, образы, итоги истории не влияет прошлый опыт и личность скриптора. Нет, то, что вот этот персонаж, который творил ужасные вещи, не отражает отношение автора к нему и к его поступкам, так же как и то, что вот этого морального урода скриптор называет последним человеком (в значении того, что остальные уже не люди), не отражает его отношения уже к этому герою. Скриптор, каждый раз берясь за труд, берётся за него как чистый лист – лишённый какого-то прошлого, мнения и опыта. Не получает этого мнения и опыта в процессе написания и после написания работы стирает даже то немногое, что случайно могло накопиться.

Что можно сказать об этом? Что это в корне ошибочный подход. Желая освободить искусство и культуру от критики автора, Барт упёрся в противоположную крайность – полностью исключая влияние личности, стоящей за трудом, на труд.

Знаете, мне кажется, вот что-то подсказывает, ну для прямоты примера, что вот если человек коммунист и главный герой его книги противник коммунизма и в процессе перевоспитывается в пламенного сторонника левых идей, а иные противники коммунизма становятся моральными уродами и умирают в страшных муках, даже если произведение максимальная беллетристика, шпионский-фэнтези роман, взгляды и личность автора как-то на него повлияли.

Заканчивая этот блок, стоит сказать, что концепция «смерти автора» не может оцениваться в качестве истинной, автор жив и продолжает творить и в рамках творчества влиять на конечный продукт, который зачастую можно понять, отталкиваясь от личности автора, однако, и это важно, роль автора не стоит переоценивать, иногда сигара – это просто сигара, а образ – не сигнал от автора, а просто художественный приём. Однако самое главное — после того как произведение создано, автор утрачивает власть над ним и тем более над восприятием этого произведения.

Трактовки.

Из всего этого органически проистекает вопрос трактовки произведения. Данный процесс можно классифицировать по огромному количеству критериев. Нас же будет интересовать, в первую очередь дихотомическая классификация по субъекту трактовки, в соответствии с которой можно выделит:

Авторская трактовка. Взгляд самого автора на своё произведение. Логично, что она является более весомой, чем любая иная, так как автор и только автор может достоверно знать свои намерения и мотивы при создании произведения. Однако, для данной трактовки крайне важна хронология. Так, чем дальше утверждение автора относительно момента создания произведения, тем меньший вес они несут. Наиболее достоверными будут утверждения и комментарии автора о содержании своего произведения, его посыле и смыслах, представленные публике до того как произведение увидело свет (переписки с обсуждением идеи произведения, пресс-конференции, рекламные акции и т.д.), во время релиза произведения (всё те же пресс-конференции, авторские комментарии, в том числе сопровождающие основное произведение (авторское предисловие, просмотр с комментариями автора)), и вскоре после релиза.

Что касается отдалённых во времени заявлений автора тут следует отметить, что эти пояснения, для того чтобы они имели вес должны:

1) не противоречить содержанию произведения (если автор говорит, что тот или иной персонаж, скажем Роулинг, рассказывающая что цвет кожи Гермионы в книге не указан, а потому нормально, что в спектакле её играет чернокожая? И неважно, что в первой книге она описана как «…девочка с густыми каштановыми волосами» (если что у чернокожих (негроиды и австралоиды), почти всегда черные волосы, исключения: альбиносы, меланезийцы среди которых до 10%, светловолосые и, внезапно, в основном блондины, я не уверен есть ли среди них люди с волосами каштанового цвета, но давайте будем честны, очень маловероятно, что в поезде в английскую школу волшебства на излёте 20 века ехала представительница 10% меланезийского населения, с ещё более редкими каштановыми волосами. Далее из косвенных признаков, в третьей книге упоминается, что «Гермиона очень загорела» - могут ли чернокожие загореть? Да, но это намного менее заметно, особенно если ты давно не видел человека. К слову, аргумент, что в третьей книге упоминается белое лицо Гермионы (Hermione's white face was sticking out from behind a tree) – спорны, речь тут скорее про бледность,  а вот рисунки Роулинг, как и официальные обложки и иллюстрации её изданий – доказательства уже прямые.);

2) желательно не задевать вопросы, которые никак не были затронуты и описаны в произведениях (помните всю ту же Роулинг с её заявлениями об ориентации Дамблдора? Невозможно оспорить то, про что в книге ни слова.).

3) скандалы вокруг заявлений автора или популярные тренды, в соответствии с которыми автор высказывается, — верный признак того, что слова нужно подвергать сомнению.

Так или иначе, я привёл и примеры, когда слова автора произведения нужно подвергать сомнению и исходить в первую очередь из произведения, так как автор может если не ошибаться относительно своего произведения, то уж точно способен врать о нём или додумывать постфактум.

Читательская (зрительская) интерпретация (интерпретация потребителя/аудитории). Базируется на общем впечатлении и понимании художественного произведения, которое получает человек, который ознакомляется с произведением (важно, что к читательской интерпретации относиться любая интерпретация, которая не является авторской, а значит, и интерпретация критика, обладающего специфичными знаниями, и интерпретация обывателя, таких знаний лишённого). В этом случае произведение проходит через опыт и взгляды конкретного представителя аудитории. Отсюда количество трактовок ограничено только здравым смыслом и содержанием самого произведения. При этом читатель может не увидеть то, что закладывал автор, или увидеть то, что автор не закладывал, но всё это имеет право на существование, пока не противоречит содержанию произведения.

Следует выделять открытые и закрытые интерпретации:

• Закрытая (имманентная) интерпретация предполагает анализ композиционной системы произведения и предметного мира внутри него.

• Открытая (разомкнутая, контекстуальная) интерпретация предполагает сравнение с другими произведениями и погружение в определённый контекст культуры, культурные реалии автора.

Как всегда, примеры: «Мы» Замятина, упоминание Тейлора в контексте того, что на его идеях построен мир Единого государства, в купе с тем, что главный герой постоянно акцентирует внимание на научности организации их общества – закрытая интерпретация (поиски того, кто такой Тейлор и что такое тейлоризм, а также сравнение устройства государства со сциентизмом – уже открытая; «1984» Оруэлла – анализ того факта, что автор называет Уинстона «последним человеком» (в смысле того, что остальные уже не люди), и вывод, что автор предполагает сочувствие к нему – закрытая интерпретация (анализ того, что Оруэлл планировал так [«Последний человек»] назвать и сам роман, и отказался от этого по настоянию издателя (т.е. сам он идею не отверг) – открытая интерпретация, ровно как и отталкиваясь от факта связей Оруэлла с троцкистскими организациями и единичными мигрантами из СССР, в том числе троцкистов, называть «1984» антисоветским произведением).

Я постоянно отмечаю, что нужно исходить из содержания произведения, потому нужно сказать пару слов и про разделение на трактовку произведения и трактовку автора.

Трактовка произведения – это подход ориентирован на само произведение, его содержание и структуру. Здесь анализируются темы, образы, символы, язык и стилистические приёмы, которые присутствуют непосредственно в произведении – аудитория старается понять, какие смыслы и значения могут быть извлечены из текста, независимо от намерений автора. Такой подход полезен, он позволяет взглянуть на произведение с разных точек зрения, выявить множественность интерпретаций и значений, которые могут восприниматься различными людьми в зависимости от их личного опыта и контекста, они могут дополнять друг друга или исключать, но при этом они имеют право на существование, пока прямо не противоречат тексту.

Совсем другая ситуация связана с трактовкой автора (не путать с авторской трактовкой) — этот подход сосредоточен на личной интерпретации и намерениях автора. Здесь исследуются биографические факты, личные переживания, культурный контекст и исторические обстоятельства, которые могли повлиять на процесс написания произведения. Изучаются также стилистические особенности, жанровая принадлежность и символика, используемая автором. Т.е. вместо расшифровки и трактовки произведения, трактующий начинает интерпретировать самого автора, пытаясь залезть ему в голову. Разумеется, можно предполагать, что хотел сказать автор, но утверждать это хоть с какой-то степенью уверенности – ошибка, которая приводит только к одной… Ладно, к двум вещам: СПГС и синие занавески.

Итог.

А в итоге не будет ничего нового, как и какого-то внезапного откровения, я лишь пороговою ещё раз всё, что уже было сказано:

1. автор не мёртв и продолжает влиять на трактовку произведения;

2. трактовка автора, хоть и является более авторитетной, не будет истинной в последней инстанции, так как по другую сторону произведения находится читатель, который интерпретирует произведение;

3. любая трактовка, не противоречащая содержанию произведения, имеет право на существование, а любая трактовка, противоречащая произведению, будь она хоть от авторитетного критика, хоть от автора – не стоит ничего;

4. трактовать с полной уверенностью можно только лишь произведение, любая трактовка автора и его намерений носит лишь вероятностный характер.

#comment_327636249

История о том, как меняется мировоззрение. Но, как и все мои истории из жизни - немного издалека и с художественной ноткой.

Погнали.

Когда то я, как и все, был маленьким. Лет 8-9, если точнее. Мы с друзьями обычно после школы и выученных уроков маялись разной ерундой во дворе дома. Ну, знаете, играли в догонялки, в индейцев, в фишки, в ножички, учились матюгам у слесаря Степаныча, лазали по лазалкам, тыкали друг в друга палкой с собачьим говном. Обычное детство обычного ребёнка некрупного города средней полосы России 90х-2000х годов. Ничто не предвещало. Но тут наша старшая управляющая по дому решила, что пора бы ей на личный приём к Архангелу Гавриилу и на смену пришла Жанна Ивановна. Бывшая старший прапорщик милиции отдела ПДН УМВД, на пенсии. Чудовищной живости ума, целеустремлённости и энергии женщина. У меня в доме не 2 и даже не 6 подъездов. А именно -15. Попробуй потяни. Но она тянула. Кстати, до сих пор жива, хоть уже и бабусяка лет 80, сморщенная как изюм. Но энергии ни капли не меньше. Первым делом тогда она буквально взяла за яйца всякие УК, ЖКХ, службу благоустройства или как они тогда назывались все эти конторы. Причём в одном кулаке у неё были их яйца, а в другой - здоровенный ржавый зазубренный серп на изготовку.

И как-то сразу за 1 год и две детских площадки новых сделали и асфальт во дворе переложили и пару деревьев аварийных спилили и стены в подъездах покрасили и по подвалам что-то там нехило поделали.

Тогда она решила - раз уже дождливая осень, что-то перестроить во дворе уже не выйдет, то надо заняться привычным делом. Сеять (скорее вдалбливать) разумное, доброе и вечное в неокрепшие юные умы.

Пробежалась по квартирам, собрала собрание жильцов (кстати субботники по весне она тоже запросто собирала).

И задвинула речь как Ленин с броневика, что лучшее воспитание - это когда орда ебучих спиногрызов прёт познавать классику, разумное, доброе и вечное - самостоятельно принятым решением, с песней и пляской, а не из-под ремня. А что может быть лучше для этого, чем хорошее, правильное кино? Тем более у неё знакомая есть в кинотеатре что неподалёку, сделает скидку на массовый заказ, а за пиздюками она и сама проследит.

Предложение яростно одобрено, денюжка в общий домовой банк родителями вкинута, все дети когда и где и зачем проинформированы.

И первым же фильмом в первую же субботу оказался "Д'Артаньян и три мушкетёра". Тот самый, Советский. Где у актёра, сыгрвшего главную роль, уже в 12 лет начали расти усы и шляпа на голове. Кстати на кино каждую субботу ходили. НО. ТОТ. ФИЛЬМ!

Это было непередаваемо от первого просмотра. Шок. Восторг. Трепет. Бешенное биение сердца. Пламя в глазах. Восхищение.
Надо ли говорить, что весь следующий год мы всей пацанвой в немалом дворе после уроков только и делали, что лупили и кололи друг-друга шпагами палками. Предварительно разделившись на злодеев - гвардейцев и героев - мушкетёров по самой пацанской системе? (На камено-маргано-чи-чи-го, есть ещё варианты "цу-е-фа!", "раз-два-три!" и "оп-два-рас!"). Главной фразой перед любой детской дракой стала "Защищайтесь, сударь!". Даже матюки, выученные у Степаныча, отошли на второй план. Самый-пресамый Д'Артаньян был тот, у кого шпага палка круче всех. Правильной прямой формы и с сучкАми-отростками, как гарда. А если ещё и перочинным ножиком обстругана по всем правилам! Ух! Каким блядским чудом никто никому глаза не повыколупывал, я хрен его знает.

Время шло. Я вырос. Уехал учиться на офицера - силовика в другую область в ведомственный ВУЗ. Потом работать в третью область. Много где поработал и пожил на разных квартирах, с ростом в должностях и званиях кидали в разные места. Превратился в вечное перекати-поле за все 34 годика, повидавшее в жизни уже к этому возрасту столько дерьма, что многим и не снилось в самых жутких кошмарах.

И вот пару месяцев назад ждал я подругу сердца на званый ужин на пару рюмок чая и любование звёздами. Решил салатиков настрогать. А чтобы время не терять - настрогать еще и в прозапас на неделю всякой жранины. Суп сварить, котлет домашних нажарить, чтобы потом с этим не маяться. Тем более, что часа 3 у меня в резерве точно. Ну а чтобы не так скучно было - врубил телевизор. Пусть мурлыкает для фона.
И на что я попал? Естественно на трёх мушкетёров и того, кто не пидарас, а вокруг все пидарасы.

И вот то ли слишком хорошо я учил в ВУЗе историю, социологию, логику, философию, психологию и прочее. То ли профдеформация от многих лет работы со спецконтингентом внутри периметра офицером безопасности ( с жуликами в колонии). То ли от того, что несколько раз меня вроде как хорошо проверенные и давние знакомые + бывшая жена кидали через хуй. И в итоге я стал жесточайшим практиком и жестоким циником. То ли от всего вместе взятого.

Что же я увидел по сравнению с детством? Вот сейчас вообще не политизирую и не сравниваю.

Итак, страна Франция стремительно летит прямиком в глубочайшую покрытую щупальцами, вонючую, зелёную и зверски волосатую жопу Ктулху.
Королю и его окружению всё вообще мультипосрать и похую, главное что налоги народ платит. Впрочем, как и всей знати так же похер. Единственный их интерес - хорошенько похавать и сиськи фрейлин за гобеленом пощупать. Тем временем народ последний хуй без соли доедает, но ёлочка на новый год им нравится. В казне мышь повесилась. Причём летучая.
Королева от остальных не отстаёт, скача по всей Европе по хуям, как спортсменка на Олимпийских играх в забеге с барьерами, не забывая при этом разбазаривать государственные секреты и фамильные королевские драгоценности, стОящие как чугунный мост с перилами, в виде подарков за хороший куни.

Всего один политический деятель в королевстве пытается оттащить за шкирку государство от края пропасти, куда то присело и весело болтает ножками.

Кардинал Ришелье. Он сколотил хорошую группу умных, доверенных, компетентных и надёжных людей для разного рода межгосударственных мутных дел (почти (ГРУ), создал агентурную сеть для получения информации по всему государству (почти ФСБ) и добился права иметь личный крупный отряд бойцов-гвардейцев для охраны правопорядка (Почти личная ЧВК).

Но тут приключается неожиданное. Из региона Гаскония (если не в курсе - это типо как у нас Кавказ, такие же половина полудикие) - в столицу прискакивает гордый французский джигит, и не снимая модной шляпы сходу заявляет - "Вы все пидарасы, а я Д'Артаньян!!!". Это почуть не нравится трём силовикам и они ему - "Ты чё охуел, выходи махаться раз на раз!". Вощем смахнулись и они ему :
- "Слышь, а ты ровный пацанчик. Не ссыкло. Давай к нам в ФСО мушкетёры короля!"
- "Так я сюда затем и припиздил, у меня даже справка от бати есть, ёпта!"
- "Давай знакомиться тогда, мы Партос, Атос и Арамис. Вон тот жирный, на Дукалеса похожий - он любит пожрать и пофилософствовать "Есть ли у русалки пизда?". Вон тот со смазливым лицом - бабник-ёбарь-террорист. Ебёт всё что шевелится, а что не шевелится - шевелит и тоже ебёт. Однажды лешего в лесу выебал, приняв это бревно за бывшую. А я просто бухаю как чёрт. В запое не просыхая уже 12 лет."
- "Да вы просто охуенная братва, пацаны! Прям лучше корешей и не найти! Погнали творить бардак, один хуй я тут проездом!."
- " Ты, главное, чуть что - сразу показывай ксиву, что ты мушкетёр Короля, любую дичь спишут."
- "А что делать будем? Всякую хуерыгу можно же по-разному творить?"
- " А пошли доёбываться и без причины мочить кардинальских краснопёрых! А то хуйли они!?!?!?""
- " А то хуйли они!?!?!? Это причина весомая! Однозначно мочить."

И вот четвёрка долбоящеров с корочками скачит устраивать ебеннейший пиздец везде, где появятся, весело напевая:

: Пора-пора-порадуемся на своём веку
Красавице и кубку, счастливому клинку
Пока-пока-покачивая перьями на шляпах
Судьбе не раз шепнём - Мерси боку.

Точнее..

"Заебись, посоны, что есть бляди, бухло, а у нас охуенные волыны. Ух как пиздато и с понтом мы одеты. Ебать фортануло!"

Потом пол-фильма творят беспредельную дичь, не получая никакого правового наказания. В том числе - всеми силами прикрывая супружускую измену, казнокрадство и продажу гос. секретов агрессивно настроенному государству, путём кражи вещдоков (Да-да, те самые бриллиатовые подвески). Дальше доблестный рыцарь ордена "Вечной Шляпы" влюбляется в ту ещё шлюху и бросив кентов, с уже надроченным хуем наперевес и криком "Констанция!" ломится в ебеня. Они кричат ему :"Не целуй её, она вшивая!" Но ему похер, ведь шишка горит.

Дальше я смотреть не смог, простите. Переключил на развлекательную программу, где коллектив "Кавказские хинкали" смешные шутки шутят. Да и подруга сердца подоспела.

Может я и правда стал слишком жёстким циником и матершинником, но моё мнение об этом фильме в свете пережитого в жизни изменилось КАРДИНАЛьно))

P.S. Всем добра и тёплых воспоминаний.

Прометей был обласкан официозом как на Западе, так и в СССР, его изображают как борца за свободу и благодетеля. Образ Прометея привлекателен для бедных, но популярен среди богатых. Однако что следует из мифа?

Прометей совершил ужасающее преступление, наделив разумом существ, обречённых на страдания. Это как наделить разумом промышленного робота, оставив его промышленным роботом, или тостер.

Очевидно, что в мифе о даровании людям огня речь идёт не о обычном огне и не о орудиях его добычи. Эти "версии" выставляют Прометея и тех, кто их серьёзно воспринимает, людьми с отставанием в развитии. Зачем Прометею воровать огонь у Зевса, когда он мог его просто развести? Он мог попросить об этом и Гефеста, бога огня. Есть версия о "знаниях", которая ничем не лучше. Прометей - мудрый титан, он многое знал сам.

Даже без глубокого знания культуры и мифологии Древней Греции, вы должны были слышать фразы типа "искра разума", "светлый ум", "горят глаза" и т.д.

"Искра", "огонь", "свет" издревле использовались как символы Разума. И... Молния.

"Искра" и есть "огонь", малая его часть.

Получается, Прометей украл у Зевса нечто, что позволило наделить людей разумом, превратив их из механизмов в разумных существ. Именно это обусловило то, что люди начали быстро обучаться и освоили огонь.

Когда стало понятно что произошло, Зевс попытался этот кошмар уничтожить, что можно воспринимать как акт милосердия в отношении обречённых. А может быть, и самозащиты, ведь в мифе нет конкретики о природе Разума. Что если той искрой, которую украл Прометей, была искра разума самого Зевса, что связало его с людьми и обрекло на боль и его?

Прометей создал страдающее человечество.

За это преступление его приковали к скале и обрекли на страдания, эквивалентные тем, на которые он обрёк людей. Это похоже на справедливость. Показателен и орёл как символ Зевса. Если версия с связью Зевса с людьми верна, то причинение страданий Прометею орлом - эквивалент.

Мотив Прометея тоже легко прослеживается, ведь разумные люди - опасное оружие, армия. Армия быстро размножающихся, смертных, страдающих разумных существ, благодарных Прометею и обозлённых на богов. Похоже на орудие реванша.

Те люди не чета современным и тут неплохо знать основы греческого культурного контекста.

Современная "цивилизация" построена на парадигме "развития", т.е. движения от примитивного и неэффективного к более сложному и совершенному. У греков всё было строго наоборот, они считали, что человечество движется по пути деградации и вырождения. От "золотого века" к другим векам с более слабыми людьми.

С понятием "человечество" у греков тоже всё было не просто, т.к. "человечеств" греки выделяли множество: разных периодов, происхождения и видов. Как-то они в этом ориентировались.

Точно нельзя сказать к какому "человечеству" греки отнесли бы современных людей. Миф о "огне" вовсе не обязательно про современное человечество.

Зевс ответил Прометею ничуть не лучше - отправил ему Пандору, которая стала "первой женщиной" (этого типа) и родила потомство от титанов, которое стало следующим "человечеством". Пандора обрекла на страдания уже потомство титанов.

Если считать родословную современного человечества от Пандоры, то люди - деградировавшие потомки титанов, причём так деградировавшие, что вызывают ужас.

Сюжет крайне драматичный.

Такой Прометей - аналог Люцифера, Дьявола, параллель с которым проводят многие. Возможно, поэтому он так чтим в кругах т.н. "элиты" и оккультистов с уклоном в сатанизм.

Собираю средства для помощи животным, ценна любая поддержка.