Помогите найти фильм
На беременную женщину напали карлики или дети и зарезали ее на улице,тем временем ее парень ехал в прозрачном лифте и видел все это. Он потом ходил к психологу и везде ему они мерещились, в конце он сжёг дом
ДРУЖБА ШАМАНА и ДЕМОНА ДЕЛО №1 ДИТЯ НЕРОЖДЕННОЕ
Глава 1 НАЧАЛО
Макс проснулся от сильного шума. Перфоратор соседа как всегда вежливо пожелал ему доброго утра, долбя мозг несчастного парня.
- Сука! -Так же вежливо, но мысленно поприветствовал соседа парень.
Перфоратор затих. Макс успокоился. Но как только он чуть снова не погрузился в блаженный сон , это мерзкое творение из ада снова начало колошматить по стене.
„ Господи!!! Целый год без сна! Да когда же это закончится – то, а ? Он там что Сапоги-скороходы ищет что ли ? Ну, погоди, скотина, сейчас ты познаешь девять кругов АДА!“
С этими словами он пошел за праведной местью.
-ОТВОРЯЙ, СОБАКА! - эти слова вырвались из Макса, который уже битый час колотил в дверь соседа.
- Кто ?- раздался испуганный мужской голос.
-Сосед в пальто, который не может спать из-за твоей сраной машинки!
-Ааа, Маа-ксиим Аркадьевич! П-простите, не п-признал - нервно послышался голос из-за двери.
- Открывай, сказал!
Через несколько секунд раздался лязг несмазанного замка, и показалось почти белое от страха лицо соседа, который держал в руках свой старенький советский перфоратор ИЭ-4713, словно хотел при случае нападения врезать нервному гостю:
-Ты, скотина! Ты меня уже заколебал! Мало того, что сам не спишь, так еще и другим не даешь. 7:30 утра же!! Ты уже совсем рехнулся?
-П-п-п-ррр-оо...- только хотел сказать мужчина , но Макс перебил его.
- Ну смотри, старый ты маразматик, еще раз это повторится, и я тебя со свету сгною. Или ты уже забыл, как я тебе черта подселил, а?
- Пожалуйста, простите Максим Аркадьевич, я так больше не буду. Только умоляю, не надо подселять ко мне эту тварь еще раз! - слезно умолял сосед.
- Ну , смотри мне! - от голоса Максима замерцали лампы в подъезде, а у соседа выпал из рук перфоратор.
” Надеюсь , он постарел еще лет на 10“-довольно подумал Максим и скрылся за своей дверью…
Как вы уже, наверное, догадались , Максим Аркадьевич, как говорится, не из простых смертных. И работа у него весьма интересная – демоноборец. Очень много раз он спасал бедолаг, которые столкнулись с чем-то необъяснимым.
И бывало даже, что не за деньги, а за какую нибудь услугу.
Но сейчас, как на зло, целый месяц уже нет никаких заказов, даже на какую-нибудь драную бабайку . Сейчас есть только он, его мысли и сосед с перфоратором.
Макс, как только закрыл дверь, подумал:
„ Может неправильно было так орать на старика? Он конечно тот еще жук, но все же...“
Он вздохнул, и пошел на кухню заварить себе кофе.
Наш Максим никогда не славился вежливостью. Всегда был со всеми груб. И с девушками Максиму никогда не везло. Была, правда, одна, но и та встречалась с ним только ради забавы. Разъеренный Максим, когда узнал об этом, подселил к ней в дом барабашку . И через несколько дней девушку нашли в квартире, доведенную до сумасшествия. Причину так и не установили.
Теперь вы хоть немного поняли , что у него за характер? Вот и сейчас за чашечкой кофе он пребывал в своих мрачных мыслях.
Но внезапно его окликнули.
-Опять не спишь ?-разнесся грубый голос по всей квартире.
-А ты, Фенрир как всегда бдителен.-усмехнулся Макс и обернулся.
На него с высока смотрело существо с рогами и копытами, и улыбалось.
-Че лыбу давишь?-спросил Максим, доставая порт с папиросами.
-Да так, смотрю как мой старый друг вообще расслабился. Ты хоть давно на почту заходил?
-Хера се, не думал, что Вы, демоны пользуетесь интернетом,- насмешкой проговорил Макс, закуривая.
-Да ты обалдел что ли? Мы то его и создали!
По квартире раздался громогласный хохот.
-Так, и что там на почте?
-Ну, открой и узнаешь, ишь какой, сразу хочет все узнать!
-Ну, скажи в кратце хоть!
-Ну, если в кратце…. написала девушка, сказала, что в ее квартире происходит какая-то херотень.
-Ну, и че ты сразу то не сказал?
-Хотел посмотреть на твою реакцию!
-И как, понравилось?
-Очень !-Захихикал демон.- Я ей написал, что мы сегодня ее ждем в кафе „СЕМЬ ВАЛЬКИРИЙ“ в 10 часов. Так что, советую привести себя в божеский вид!
-Да ты меня когда– нибудь до могилы доведешь, скотина рогатая!- с недовольством пробурчал Максим.
-Я знаю .
Демон кивнул на вещи:
- Уже постирал, так что можешь не париться.
-Ну, спасибо, тогда в путь?
-В путь - с улыбкой кивнул Фенрир, и они оба выдвинулись на встречу новым приключениям.
Глава 2
Максим Аркадьевич и Фенрир подъехали к кафе „СЕМЬ ВАЛЬКИРИЙ“ в 9:55. Но перед этим демон прошёл метаморфозу.
И теперь он выглядел, как сорокалетний, привлекательный мужчина с чёрными густыми волосами. Привычные копыта превратились в стройные ноги. Было видно, что монстр чувствовал себя не в своей тарелке. Но после двух коктейлей „Кровавая мери“ он явно чувствовал себя получше.
-Ну и где эта мадам? - Мрачно спросил Макс вынимая папиросу.
-Терпение, мой друг-проговорил демон покуривая длинную трубку.
Не даже намека, что убойнаяпорция водки с соком как–то на него подействовала.
Как только он это сказал, к ним подошла женщина с виду тридцати лет отроду. Рыжие кудрявые волосы были забраны в хвост.
- Добрый день, извините за опоздание ,- беспокойно сказала она.
- Да ничего страшного, мы сами недавно пришли-добродушно сказал демон.
Женщина улыбнулась и перевела взгляд на Макса. Улыбка тут же сползла с её губ. Парень из под капюшона смотрел на неё так, словно хотел её просверлить дрелью. Макс очень не любил опозданий. Даже, если они были всего на две-три минуты.
-Присаживайтесь- с раздражением ответил молодой человек.
-Что будете пить ?-спросил демон, легонько пиная Макса в бок.
-Нет, нет не надо платить за меня !-Засмущалась девушка.
-Да что Вы! Почту за честь! -Улыбнулся Фенрир, подзывая официантку.-Нам армянского коньяка, пожалуйста, по сто грам каждому. И закуску, что будете есть ?-Спросил демон смотря на женщину.
Та с неуверенностью ответила:
-Мне, пожалуйста, стейк и салат.- сказала девушка и снова покраснела.
-Будет через 15 минут-Ответила официантка и пошла за их заказом.
-Вот это по– нашему!- С восторгом сказал демон.-Извините, мы Вам не представились, меня зовут Фенрир, а это мой коллега и напарник Максим.
-Очень приятно, меня зовут Дея- с легкой улыбкой ответила женщина.
-Ух ты! Какое красивое имя!-С восхищением воскликнул демон.
Дея снова покраснела.
-Ладно, ладно, любезностями будете потом обмениваться! Давайте к делу !-Как всегда вспыхнул Максим.
-Х-х-орошо.-Со страхом в глазах пробормотала девушка.
Как раз принесли коньяк и закуску.
Максим и Фенрир сделали пару глотков. Дея неуверенно повторила за ними, и немного расслабившись начала свой рассказ.
-Все началось с того, что я купила квартиру в центре города, за очень маленькую цену…
-Так– так, начало уже многообещающее, хихикнул Макс.
-Так вот, по началу все было хорошо, я радовалась что наконец-то съехала с общежития, но потом...-Дея вздрогнула и сделала еще один глоток коньяка из бокала. -Потом я начала замечать странные особенности.
-А вот это интересно, можно чуть по–подробнее?- попросил Фенрир и выпустил колечко дыма.
-Вещи стали пропадать сами по себе, а недавно я увидела это…
Женщина вытащила снимок и показала мужчине и демону. На фотографии было запечатлено существо , похожее на младенца, только мёртвого. Пуповина его была развязана. Одет он был в разорванную футболку, а язык был очень длинный и свисал на бок , как у запыхавшегося пса.
-Опа! а мне вот интересно, как у Вас, милочка, поселился игоша ?- С насмешкой сказал Макс.
-Максим, это не смешно, игоша –это очень опасная тварь!-С беспокойством в голосе проговорил Фенрир.-Вот, что я Вам советую, Дея. Посидите у нас в автобусе, пока мы будем изгонять это чудовище из вашей квартиры.
-Сколько времени это займёт ?-Спросила женщина и попросила у Макса папиросу.
Тот не отказал.
-Да, где-то полдня. Надо подготовиться ..-Ответил демон.
-Ехх, ладно, побуду у вас в автобусе, как раз расскажите про эту тварь…
-С жильём разобрались, теперь скажите, чем Вы будете платить? Сразу скажу всё принимаем: и валютой, и натурой !-В который раз съязвил Макс.
-У меня есть только 50,000 рублей.
-Ехххх, ладно, поможем мы Вам. Фенрир! Бегом заводить машину, унас появилась работа !
ГЛАВА 3
Шаман и Демон поехали с Деей в её квартиру. Весь путь она дрожала, как после холодного душа. Было видно, что ей страшно. Максим это заметил.
-Вы чего ?-спросил, посмеиваясь, парень.
-Д-да не знаю, всё равно страшно...- ответила девушка.
-Не бойтесь, уверяю, с Вами всё будет в порядке!-Улыбнулся Фенрир в очередной раз, затягиваясь трубкой.
-Хорошо-улыбнулась Дея.
Макс посмотрел на этих двух сидящих на задних сидениях и фыркнул.
„Голубки, бля“ –подумал раздражённый парень.
Они подъехали к классической многоэтажке времён Хрущёва. Дом выглядел так, словно посылал этих посетителей на три весёлые буквы.
-Это Ваш дом ?- спросил демон.
-Да - ответила Дея.
-Значит так, Дея- обратился к девушке Максим - Мы дождёмся вечера, а потом пойдём к Вам в квартиру. Всё что от Вас требуется, так это открыть дверь.
-Да, хорошо.-Ответила девушка.-А почему вечером?
Макс фыркнул.
-Потому, уважаемая, что у нечисти нарастают силы ночью, так как у людей просыпается первобытный страх! В принципе, ей всё равно, когда нападать. Просто люди при дневном свете перестают бояться. А такие твари, как Ваш игоша, как раз сначала питаются страхом. - сказал он с раздражением, будто все это должны знать.
-Понятно-Ответила Дея.
Ей было неприятно находиться в одном помещении с этим странным парнем. От одного только вида молодого человека , у которого волосы были белее снега, в кожаной чёрной куртке, и с такими синими глазами, которые ,словно сканеры, видели всего человека… Даже, может быть , и душу. С его напарником была другая ситуация . Этому мужчине с чёрными волосами и янтарными глазами Дея верила с первой встречи. От него исходила такая энергетика, что ему просто– напросто хотелось верить всегда.
-Вы не против, если мы с коллегой выйдем покурить?- Спросил Фенрир.
-Конечно нет-Ответила девушка.
Шаман и демон вышли из машины и направились в сторону детской площадки. Ведь только там были скамейки.
Они сели и закурили.
-Какого лешего ты с ней так груб ?-Спросил Фенрир .
-А с какого такого перепугу ты стал защитником угнетённых ?-Со свойственной ему надменностью спросил Макс.- Неужели кто-то втюрился?
-А вот и нет !- Фенрир помрачнел-Просто не люблю, когда так с людьми обращаются. Тем более, со светлыми.
-Ааа, так она светлая значит? Интересно, она тебе такой бред втёрла, или ты сам надумал?-Макс взорвался-Человек отсидевший на малолетке по 228 статье, который бросил свою мать из-за нового хахаля и потом бросила и его. Человек, который подставил свою сестру , сказав, что отдаст денежный долг и не отдал, в последствии чего сестру избили какие-то маргиналы. Это по– твоему хороший человек? Ты, как и все, судишь людей сначала по одёжке а только потом включаешь свои тысячилетние мозги!
Фенрир опустил голову.
-Но по ней, видно что она жалеет.
Макс фыркнул.
-Она поэтому и НЕ ЖАЛЕЕТ. Если бы жалела, то извинилась бы перед всеми ,кого предала, а не сбежала бы, как последняя тварь из Москвы в Наш Мухосранск. Ты умный демон. И знаешь, чем грозит ей это. Суд вселенной всё расставит по своим местам.
Демон замолчал. Для своих тысячилетий он действительно был наивен. Когда Максим Аркадьевич нашёл его, Фенрир попытался его убить. Принял облик большого волка и напал. Бой длился две ночи подряд. В итоге, Макс обуздал буйный нрав демона, но помиловал. Взамен он лишь попросил вечную помощь и поддержу. И Фенрир согласился. Но Макс даже не догадывался, какого „дебила“ он взял в команду. Демон верил всему, что ему говорят. Однажды, когда они помогали одной соседке, он также влюбился. И смотрел он на неё так , как кот смотрит на сметану. В итоге, тварь зазеркалья, с которой они бились, чуть не убила этого вечно влюблённого глупца, из-за того, что он потерял бдительность.
После боя Макс отчитывал его так, как учительница школьника за пропуск урока. Парень всегда говорил , что нельзя терять бдительность, тем более из-за влюбленности.
Они помолчали так ещё минут 5. Максим попросил демона оставить его на некоторое время, что бы подумать.
-И как всегда думать будешь ты, а действовать буду я?- Спросил Фенрир.
-А как же? В отличии от тебя, я не отношусь к теории со словами „Да пошла она нахер“. Поэтому в нашей команде думаю я, адовская ты дубина.
-Понял-Демон покраснел так , словно хотел врезать наглому коллеге в рыло.
-Всё, иди потуси со своей новой кралей-Хихикнул Макс.
-Ты же знаешь, что когда– нибудь я тебе врежу, друг мой.- сказал демон и улыбнулся.
Вечером Максим, Фенрир и Дея пошли к ней в квартиру. Макс с порога почуял запах смерти и боли.
-Фенрир, будь другом, отведи Дею в машину, она уже выполнила свою часть, и принеси виски. Оно нам понадобится.
Демон с девушкой ушли в микроавтобус, а Макс прошёл в глубину квартиры. Типичная хрущёвка , минимум мебели, ковёр на стене.
-„Ебаный совок“- Подумал про себя мужчина.
Он сел на старый диван ,чувствуя, как пружины впиваются ему в пятую точку, и стал прислушиваться к звукам.
Тиканье старых часов убаюкивало, но засыпать нельзя. „Зло не дремлет, и нам не нужно“ Любимое выражение Макса. Через 10 минут пришёл Фенрир с бутылкой Джек Дениелса и двумя стаканами.
-Как ты, друг?-Поинтересовался демон.
-Да не могу понять, почему игоша присосался к этой девке… Они же вроде только к беременным пристают.- Почесывая затылок, проговорил Макс.
-Мне это тоже странным показалось… Макс?!- До Фенрира дошла одна мысль .- Ты тоже думаешь о том же, что и я?
-Ого, у кого– то мозг работать начал? Да, дурья ты башка, я это понял, как увидел фото этой твари. Скорее всего у Деи был выкидыш. Тот самый мудак ,на которого она променяла свою мать, оказался редкостной пьянью . Избивал её, душил. Вобщем , рано или поздно это должно было случиться. И чтобы скрыть этот позор от своей семьи, она не придумала ничего лучше ,как скинуть плод в реку. Теперь ты понял, идиот, что твоя пассия не такая наивная и добрая, как тебе показалось сначала?- Макс откровенно издевался.
-Да понял я ,понял...-Фенрир опустил голову .- И что будем делать?
-Есть два варианта. Первый –это убить его насовсем, что не принесёт ничего хорошего. Всё же сам знаешь, карма есть карма. А второй вариант –это похоронить его по всем обычаям. Тогда он успокоиться и, мало того, будет оберегом для твоей миленькой сучки. Хотя, я бы на твоем месте не оказывал бы ей такую милость. Сама виновата, дура молодая.
-Мне как то нравился второй вариант- Сказал демон.
-Хорошо-Сказал Макс-Но есть условие.
-Какое?
Макс принялся говорить. И чем больше он говорил, тем шире становились глаза демона.
-Ты с ума сошёл? Они же её убьют!
-Не убьют. Но наконец-то она получит то что заслужила.
Тут внезапно они услышали шум в вентиляции.
-Ты готов ?- Спросил шаман.
-Всегда готов-Ответил демон.
В это время Дея сидела в микроавтобусе и тихо плакала. Она услышала, о чём говорят эти двое, и ей было больно. Конечно, она виновата. Сильно. Она была молодой и глупой. Хотелось оторваться от больной матери. А в Вите она видела поддержу. Глупая девочка. Даже не подозревала, через что ей придется пройти…
Конечно же, Максим Аркадьевич угадал с выкидышем. Игоши –это души детей , которых не похоронили после выкидыша должным образом. И их духом движет месть. Первая цель этих тварей– это те , кто их зачал.
Тут Дея перестала плакать и прислушалась. Из квартиры доносились крики, мат и… Рычание волка.
-Тьфу ты мля, Фенрир, держи его, епта. Спокойно, пиздюк, мы тебе ничего плохого не сделаем. Ай, бля, есть меня не обязательно!
Так продолжалось с полчаса. После этого всё затихло. Максим и Фенрир вышли из подъезда, по их виду было видно что сейчас они готовы всё послать. В руках Фенрира была клетка. Из неё рвалась тварь. С виду ребёнок. Но весь в крови. Пуповина висела и казалось, вот– вот оторвется, после чего из живота этой твари вывалится всё, что только можно.
-Ну вот и всё Дея, теперь едем с Вами выполнять ещё одно дело .-Сказал Макс и улыбнулся.
ГЛАВА 4
ФИНАЛ
Они ехали долго. Туда, откуда и началась история Деи– в Москву .
По словам Макса, надо похоронить игошу там, где и был выкидыш.
Они подъехали к старому частному дому. Дом неуловимо послал гостей на три весёлые буквы, как и его предшественик .
-Дея, я знаю, Вам будет трудно это сделать, но постарайтесь вытащить своего… бывшего из этого дома.-Сказал Фенрир.
-Хорошо, а что Вы с ним будете делать?-По девушке было видно ,что она нервничает.
-С Вами.-Поправил Макс.-Видите ли , для того, что бы произнести заговор и упокоить это существо, нужна жертва кровью. Так Вы подпишите с верховными силами контракт.
-Понятно...-Ответила девушка.
-Фенрир, помоги Дее вывести её дорогого суженого.-Макс опять съязвил.
-Хорошо-Сквозь зубы ответил демон.-Они направились в дом, откуда скоро начали доноситься ругань, звон битой посуды и мат. Максим Аркадьевич усмехнулся , доставая очередную папиросу.
Через несколько минут Фенрир вынес тело мужчины. Мужчина был явно без сознания.
-Чё, не пошёл по хорошему?-Спросил Макс.
-Как видишь-ответил Фенрир.
-Теперь что?-Спросила Дея
-Ритуал.
Макс вышел из машины и достал клетку. Тварь долго брыкалась прежде, чем удалось её связать.
-Дайте свою руку .-Сказал парень Дее.
Девушка послушно дала руку и Максим провел по ней ножем . Лицо девушки сморщилось, но она никак не подавала виду. Её кровь наполовину заполнила сосуд, который был явно сделан из человеческого черепа.
Потом шаман повторил тоже действие с недопапашей . В это время Фенрир рыл яму на входе в участок. Началась гроза. Дождь лил , как из ведра. Связанная тварь вопила как резанная за что и получила накаут от Максима.
Ты готов?-Спросил шаман у демона.
-Да-Ответил Фенрир.
- О, дитя нерожденное ,
Для которого месть воплощенная.
Прости родителей грешных,
Что не полюбили безгрешно.
Прости мать и отца.
Их вина, что у тебя нет лица.
Прости и забудь.
И отправляйся в загробный путь.
Тварь зашипела и начала биться в конвульсиях. Через минуту она повисла на руках Макса. Шаман и демон услышали за спиной плачь.
Плакала Дея. Было видно: ей все таки не всё равно.
-Всё кончено- Сказал Фенрир , обнимая Дею-Идите в дом. Вам не нужно смотреть.
Девушка кивнула и покачиваясь пошла в дом.
-Я ошибался-Прошептал Макс.-Прости.
-Ничего, друг, хоть иногда ты и редкостный дебил, но всё же ты мне, как брат. Все мы ошибаемся. И независимо, кто мы. Человек или демон.
До рассвета они закапывали могилу, а потом с позволения Деи легли спать у неё дома.
Когда очнулся бывший парень Деи, Максим и Фенрир очень доходчиво и в вежливой форме пояснили ему, какое он чмо. Он узнал , что стало с его ребёнком , после чего позвал Дею к себе на разговор. Они проговорили где-то час. Было слышно, что они оба плакали. Через некоторое время они вышли из комнаты и поблагодарили демона и шамана.
-На спасибо хлеб не купишь .-Сказал Макс.
-О, да! Извините!-Ойкнула Дея и достав кошелёк протянула ему обещанные 50 тысяч.-Спасибо Вам огромное.
-Помните об условиях договора. Вы должны рассказать своим близким всё, что произошло и попросить у них прощения.
-Да, конечно, помню.
Они ещё долго обменивались любезностями , но надо было ехать. Макс и Фенрир вышли из дома и направились к микроавтобусу.
-Это было увлекательно-Сказал демон.
-Согласен. -Ответил шаман.-Думаю , нам нужен небольшой отдых.
-Конечно.
С этими словами они поехали домой набирать энергию, ведь кто знает, что за тварь будет их поджидать в следующий раз. Несомненно, их будут ждать новые приключения.
Как только они подъехали к дому, раздался знакомый звук. Ебаный перфоратор!!! Максим повернулся к Фенриру и сказал:
-Пойдём дружище, есть еще одна тварь которой, надо башку открутить.
Мы с женой играем в прятки три дня к ряду (часть 1 из 2)
Я уже не знаю, что делать. За последние 72 часа моя жизнь перевернулась с ног на голову. Жизнь моей семьи перевернулась. Погрузилась в хаос. Моя жена пропала, и я боюсь, что она никогда не вернется.
Начну с самого начала.
Играть в прятки – наше семейное развлечение. Мы начали делать это для детей. Но они слишком маленькие, чтобы эффективно прятаться – всегда оказываются в одном и том же месте, каждый раз, представляете. Поэтому мы резонно решили, что если прятаться будет один из родителей, получится куда интереснее.
Я прятался от жены и детей, просто стоя совершенно неподвижно в углу темной комнаты. Вы не поверите, насколько наш мозг запрограммирован замечать именно движущиеся предметы. Моя жена же немного более изобретательна, но никогда не придумывала ничего особенно сложного, ну вы понимаете: дети не особо любят ждать.
Итак, во вторник вечером после работы мы решили поиграть. Она пряталась первой. Я отсчитал от 10, дети ждали в кабинете на первом этаже.
– Я иду искать!
Дети выскочили в коридор, как дикие собаки. Я медленно последовал за ними, пытаясь понять, где прячется Джесси. Мое хобби – понять, в какой комнате она затаилась, и мягко направить детей, чтобы веселье не кончилось слишком быстро. Или не затянулось.
Я вошел в гостиную и сразу ее заметил: сидит на корточках за диваном – вон даже кусочек локтя торчит из-за спинки. Дети пробежали мимо, слишком увлеченные проверкой кухни.
Что ж, подождем. пока они вернутся. И вот они вошли, обогнули диван, я уже приготовился к восторженным визгам…
Но нет. Тишина. Сбитый с толку, я подошел к дивану…
Джесси там не было.
Хм. Наверное, я просто увидел бирку или что-то вроде того. Или, может быть, она сменила укрытие… Не в первый раз, кстати. Говорил же, она более изобретательна в прятках, чем я.
Итак, мы двинулись дальше. Проверили все обычные места – под стеллажами в гараже, за кухонной дверью, даже в нижних кухонных шкафчиках.
Ее нигде не было.
А если она поднялась наверх? Я не слышал шагов в коридоре, но эта женщина умеет красться, как кошка. И я повел детей с собой по коридорам, протягивая нараспев:
– Джесси, сейчас мы найдем тебя-я!
Попалась.
Дверь нашей спальни была открыта. А под одеялом лежала фигура в форме Джесс.
– А давайте проверим спальню мамы и папы!
Дети затопотали, как парочка слонят, бросившись за мной.
Не отрывая глаз от кровати, я нащупал выключатель, включил свет, а затем схватил край одеяла и сдернул его.
Сердце пропустило удар.
В кровати было пусто.
В замешательстве, я уставился на простыни. Неужели белье было просто так странно скомкано?.. Но я мог бы поклясться, что там лежал человек! Грубые очертания фигуры в позе эмбриона: спина согнута, ноги подтянуты к груди…
Медленно я попятился из спальни. Мы спустились вниз.
– Джесс, мы сдаемся! Выходи.
Тишина.
Иногда я думаю, как же хорошо быть ребенком. Они потеряли интерес почти мгновенно и отправились играть с машинками. Я уже собирался позвать жену снова, когда вдруг заметил, что цепочка на двери в подвал снята.
Ага.
Я подошел к двери. Сердце вдруг заколотилось в груди. Она стоит там, по ту сторону. Ждет. Хочет выпрыгнуть из темноты и довести меня до инфаркта. Дряная девчонка такое уже проворачивала.
Глубоко вздохнув, я открыл дверь….
Никого.
В лицо ударил влажный воздух. Я включил свет.
– Джесс?
Тишина.
– Дети больше не играют, – крикнул я вниз. – И не надо тут прятаться, в любом случае, ты же знаешь, что лестница хлипкая.
И снова тишина. Я уже хотел закрыть дверь, как вдруг заметил кое-что краем глаза.
Пряди черных волос. Виднеются из щели между ступеньками примерно на полпути вниз.
Она под лестницей!
Я шагнул вниз, как ни в чем не бывало. Дерево протестующе заскрипело. Волосы поблескивали в тусклом желтом свете. Шагнул снова. И продолжил аккуратно спускаться, стараясь не наступить ей на волосы, пока не оказался на бетонном полу.
Резко обернулся…
– Ага!
Под лестницей было пусто.
Вот тогда я испугался.
– Джесс! Это не смешно!! Прекрати играть со мной!
Позади послышались шаги. Я обернулся.
Лампочка на потолке освещала только половину подвала. В глубине, там где стояли стеллажи для вещей, царила темнота.
Но…
Я прищурился, вгляделся... В кромешной тьме... за штабелем коробок, в углу... Она, как будто, стояла там.
Знаете, я и заметил ее только боковым зрением. Как тусклые звезды на небе – видишь их, только если не смотришь прямо. Вот так я и стоял, уставившись на ящик, и понимал, что вижу ее бледные икры, светящиеся в темноте.
И слышу, как она дышит.
– Я вижу тебя, – голос предательски дрожал. – Ты странно себя ведешь, почему? Дети даже больше не играют. Так что выходи. Пожалуйста…
Где-то в глубине души я понимал, что что-то не так. Что-то ужасно не так. И жутко испугался.
– Я возвращаюсь наверх. Приходи, когда будешь готова.
Я направился к лестнице. На полпути лампочка мигнула – и погасла.
Кромешная тьма нахлынула со всех сторон. Я вытянул руки, слепо шаря в темноте… пальцы хватали только воздух. Я отчаянно пытался найти что-нибудь…
…пока не нашел. Пальцы за что-то зацепились.
Волосы.
С криком я отдернул руку. Вслепую побежал в темноту. Что-то скользнуло ко мне, я оттолкнул его с глухим звуком, не останавливаясь. Край перил ударил прямо в грудь, выбив дух. Хватая ртом воздух, я на ощупь добрался до лестницы и бегом взбежал по ней.
Запер дверь в подвал и бросился к детям.
Они играли как ни в чем не бывало. Но, обнимая их в тот день, я никак не мог выбросить из головы одну мысль… Те волосы, что я нащупал… они были выше уровня моих глаз. Примерно в двух метрах от земли.
Джесс ростом всего полтора метра.
***
Полиция обыскала весь дом. Моей жены здесь нет.
Они обыскали задний двор, объехали улицы на пять километров во все стороны. Ничего. Она как будто исчезла с лица земли.
Вот только…
Прошлой ночью, перевернувшись на другой бок в постели, клянусь, я коснулся чего-то теплого.
~
Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта
Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
Темное прошлое Светлого: Аномалии детского сада в Челябинской области
UPD:
В тексте из-за невнимательности при корректировке допустил ошибку. К сожалению, заметил когда возможность редактирования исчезла. Просьба везде читать - поселок Ясное
Предупреждение: Текст ниже содержит элементы, которые могут быть восприняты как страшные или беспокоящие. Читайте на свой страх и риск.
Глубоко в сердце Челябинской области, среди пышных лесов и заброшенных пастбищ, находится маленький и, казалось бы, спокойный поселок Ясное.
Поселок Ясное. 1972 год
Место, которое в одночасье стало эпицентром аномальных событий, породивших множество мрачных легенд и мистических рассказов. Эта история связана с детским садом, забытым временем, но не судьбой.
Вскоре после своего открытия в начале 1950-х, в садике начали происходить странные и невероятные события. Вначале это казалось не столь беспокоящим: игрушки перемещались с места на место без видимых причин, из кранов внезапно переставала идти вода, сами по себе открывались двери, а детский смех доносился из пустующих групп, посреди ночи. Но со временем события приняли более зловещий оборот.
Воспитатели начали замечать на стенах странные рисунки, словно кто-то неведомый пытался донести до них важное послание из другого мира. Некоторые из рисунков изображали черные фигуры без лиц, окруженные красными ореолами, напоминающими кровь. Другие же – странные символы и паттерны, напоминавшие древние печати или запретные заклинания.
Местные жители начали рассказывать о видениях, которые являлись им вблизи садика. Одна из самых страшных историй принадлежит охраннику Михаилу, который на протяжении ночи слышал шепот и смех, исходящий из подвала здания. Собравшись с духом, он спустился в подвал, где обнаружил по его рассказам старинную куклу, чьи глаза следили за каждым его движением. Михаил на следующий день уволился с работы и уехал из поселка.
Одно из самых мрачных событий произошло в 4 мая 1967 года, когда группа детей гуляла неподалеку от садика, а когда воспитатель отвлеклась на пару минут, дети исчезли. Взрослые нашли их лишь на следующее утро, каждого ребенка отдельно. Дети были в панике и говорили о "длинноруком человеке", который пытался заманить их в глубь темного леса. Этот инцидент окутал детский сад еще плотнее занавесой тайн и страха.
Большинство родителей приняли решение уехать из Светлого, прочь от этого жуткого жетского сада. и вскоре детский сад был закрыт. Оставленный в забвении, он теперь служит напоминанием о неведомых силах, которые могут проснуться там, где их совсем не ждут.
До сих пор по рассказам, проезжая мимо, можно почувствовать, как холодный ветер приносит со стороны садика шепот и детский смех. И говорят, что иногда, в самые темные и безлунные ночи, можно увидеть, как в заброшенных окнах вспыхивает свет, словно кто-то до сих пор играет в этих стенах, не желая оставлять свой давнишний дом.
В 1998 году группа исследователей паранормального организовала экспедицию в поселок Ясное, в этот заброшенный садик. Каких либо подтверждений произошедшему они не нашли, кроме легенд от старожилов поселка. Но на ночь в подвале садика ими был оставлен диктофон, с настроенной функцией записи при появлении звука. Звук записывался с 18:00 до 4:00 утра (у диктофона сели батарейки).
Файл записи можете прослушать на Telegram-канале ( на Пикабу нет возможности загрузить звуковой файл)
Мой Telegram-канал. Еще больше паранормального и неизведанного. Пообщаемся? ;)
Против Зверя
Часть вторая
Пылал прежний дом отчима.
Братья облегчённо вздохнули и, минуя галдящую толпу сельчан, побежали домой.
В избе, протопленной, но полной запаха копоти, средний братец Митя уговаривал съесть подгорелую кашу меньших Сёмку и Федяку. Дед лежал на печи, отвернувшись к стенке.
- Мама с Игнатом поехали в губернию, - сообщил Митя. - Петрушу в больницу повезли.
Лавря отмахнулся: знаем. И высадил волчонка у печки.
Малышня сразу про кашу позабыла, бросилась разглядывать, жалеть да придумывать кличку.
- Мама деньги из-под матицы достала, - сообщил Митя. - Почти всё с собой взяла - Петрушу лечить, а остаток велела тебе отдать.
И сунул украдкой от всех свёрнутые трубочкой ассигнации Лавре.
Старший в семье принял деньги и смахнул слёзы: мама остерегалась, что из поездки может не вернуться. А те деньги лежали схороненные ото всех на чёрный день. Но разве можно что-то сделать втайне в избе, где семеро пацанят? Они и про Игната много чего знали, только матери не говорили: а для чего, если ей от этого не полегчает?
Кирка в это время быстро навёл порядок, за горелую кашу усадил, показав кулак: а ну, кто здесь неслух и недокормыш? Волчонку каши в кошачью миску бросил, но тварь прижалась к печи, смотрела слезившимися глазами на пацанью кутерьму в избе и тряслась.
И тут случилось диво дивное: кошка вдруг подошла к волчонку, встала передними лапками на его бок и принялась намывать ему морду. Волчонок перестал трястись.
Не успели братья протолкнуть в глотки комковатую кашу, как обе животинки уже норовили попасть под ноги. Волчонок быстро перебирал передними лапами, перекатывался с боку на бок из-за набитого барабаном брюшка.
- Не трогай мячик! Это Петрушина игрушка! - закричал на него Федяка.
Волчонок словно понял что-то: положил лобастую башку на лапы и замигал. Простите, мол, больше не буду.
А Федяка взял деревянный мяч, обшитый кожей и унёс в задоски - так назывался женский угол в избе, куда ходу мужчинам не было.
- Деда, а деда? - позвал Лавря, стоя у печки с миской каши и ложкой.
Старик еле-еле уселся, взял вздрагивавшими руками еду, подержал и назад внуку отдал: жевать не было ни сил, ни желания.
Раздался лай дворовой собаки, в загонах для скота откликнулись ещё две.
Лавря и Кирка выскочили из избы вместе. Им всё чудилось, что вот-вот увидят маму и братика.
Но в калитку вошли староста крестьянской общины и двое уважаемых мужиков. Они принесли страшную весть: в сгоревшей просторной избе нашли останки. Мужик немалого роста и, похоже, баба. Ребёнок при них, спалённый так, что косточек нельзя коснуться - рассыпались.
- Нет, не наши, мама с Петрушей в губернию поехала, - сквозь слёзы сказал Кирка.
Лавря, согнувшись, уставив глаза в доски крыльца, помотал головой:
- Если б только бабу с мальцом нашли, я бы ещё что-то подумал. А коли мужик при них - это не наши. Игнат бы ни в жисть не дал себя сжечь.
На его носу повисла крупная капля, упала, растопив наледь. Следом зачастили другие.
- Ну а гости ваши где? - вкрадчиво поинтересовался староста.
Лавря молча указал на тёплый сарай.
Похоже, что о грабеже ещё не узнали. А встревожиться о том, что почтарь не приехал, помешал пожар.
Староста развернулся к калитке и сделал знак рукой. Вошёл сосед, открыл ворота, и в них посыпалась прорва вооружённых сельчан.
Вывели четверых бритоголовых, которые выглядели изумлёнными. Только один из них воровато прятал глаза. Тот, который вместе с братьями грабил почту. Лавре показался странным ещё один. На свою беду он не сообразил, в чём эта странность.
Из сарая послышались удары топоров о доски - мужики искали укрытое оружие или вещи, указывавшие на другие злодеяния. И нашли. Один из мужиков выбежал с горестными криками, в его руках были бумаги, деньги и расшитый кисет. По нему все узнали, что почтаря больше нет среди живых.
Арестованные скрылись под толпой, махавшей прикладами, кулаками, кольями. Их криков не было слышно из-за гневный воплей и проклятий. Все сёла окрест были связаны родовой или кумовством; тронешь одного - десятерых обидишь.
Лавря и Кирка ушли в избу. К ним кинулась малышня - у всех носы были в копоти от стёкол, в которые они таращились.
Лавря прикрикнул на них, сказав слова, которые говаривала матушка: "То не наше дело, мужицкое!"
Разбойников связали, завели снова в сарай и приставили к ним караул. Отправили нарочного в губернию.
Караульные-то, хоть и должны были часто сменять друг друга, всё ж люди не служивые, из своих, сельских. Чего им топтаться возле запетого и забитого досками сарая? Зашли к Шелковниковым чаю попить, согреться.
Митенька, как заправская хозяйка, потащил на стол лучшее из запасов, сберегаемых на Рождество. А в лютые сибирские холода любая пища, пусть и скоромная, приравнивается к необходимой для жизни. Главное - уцелеть, а грехи потом можно отмолить. Так все рассуждали, в том числе и караульные. Но в окно мужики поглядывали: кто их знает, бритоголовых. Может, ломиться станут.
В сарае и впрямь было неспокойно: слышались стоны и крики, будто разбойников черти драли.
- А вдруг они порешат друг друга? - озадачился дядя Устин, вечно хмурый и недобрый мужик.
- Нам работы меньше, - с непримиримой злобой откликнулся его напарник по караулу, молодой Силантий, примак в семье мельника. Его веки покраснели и то и дело роняли слезу, которую Силантий не замечал. Убитый почтарь приходился ему дядькой.
Когда стало темнеть, из тонкой трубы сарая вдруг пыхнуло пламенем, шибануло в небо густым столбом дыма, который быстро осел на истоптанный снег чёрным пятном.
Устин и Силантий, отталкивая друг друга, бросились во двор. Лавря с Киркой едва успели перехватить мелкоту, которая норовила выскочить за караульщиками. Отпихнули их к печке и засов в сенях задвинули. Сами, конечно, вышли к мужикам, которые от удивления заломили мохнатые шапки и встали с открытыми ртами.
На снегу, который к сумеркам стал синеватым, огромное пятнище ворочалось, вздымалось, корёжилось. Слышался долгий болезненный стон, и от него ходуном ходили двери всех строений на подворье Шелковниковых.
После мученических рывков пятно поднялось вверх, и все увидели, что оно стоит на громадных лапах, и это не пятно вовсе, а волк-великан.
Кирка тоненько взвизгнул, Лавря спиной прижался к дверям, будто родительский дом мог защитить его от демонического зверя.
А мужики-карульщики вдруг очнулись от изумления, наставили ружья на чудище и пальнули, стали заряжать по новой.
Волчара оскалил багровую пасть, его шкура дёрнулась, глаза метнули адское пламя, глотка издала громоподобный рык.
И пропадать бы всем, но зверь развернулся, так что по двору пронёсся вихрь, и, разметав в щепки телегу, перескочил через высокие ворота.
Уже по полной темноте пришёл староста со своими помощниками. В их руках тревожно пылали факелы.
Снег был освещён, пули караульщиков найдены. Только вот беда - мужики онемели, мычали, пытались что-то передать движениями рук, но всё бесполезно.
Отодрали доски от дверей сарая, осветили разгром внутри. Трое бритоголовых заплатили жизнью за превращение четвёртого в зверя. Их тела были разорваны, лица обгрызаны. На полу дымились лужи крови со следами работы чудовищного языка. Зверь лакал жизненную силу.
- А ведь один из них был чернявым, - сказал Устин. - Борода и усы наспех отхвачены, клочки волос торчали. А другие посветлее и лицом схожи, словно братья.
Лавря вспомнил, как вспыхивала рыжиной щетина бритоголовых, и его сердце будто схватила железная рука: чернявым мог быть Игнат. Только сейчас Лавря понял, что встревожило его ранее, и без чувств осел на загаженный снег двора. Рожу отчима украсили синяки и шишки, нос разбарабанило... Вот и не признали сразу. А исказить свой лик - пара пустяков. Стало быть, жив он. А раз так, значит, другие мертвы... Лавре словно шапку на глаза надвинули.
Очнулся он в избе, на лавке. Митя -- молодец, усадил старосту и мужиков за стол с чаем во второй раз, мелюзгу загнал на полати, помог деду спуститься с печки и усадил его на дрова с наброшенным заячьим покрывалом, облезшим от времени.
Старец тряс головой, утирал дрожавшими руками веки, из-под которых не показалось ни слезинки. Только хриплое клокотанье в груди и горле выдавало скорбь деда.
Устин и Силантий уселись на корточки спинами к печке. Здоровенные мужики, охотники, пахари плакали, как дети. Но без звука.
- Лекарь и жандармы прибудут через день-два, - сообщил староста. - Все видели, что у покойников на пожаре проломлены головы. Тут мне сказали, что такое может от жара быть. Но может и от злодейской руки.
Тоненько заныл Кирка. Лавря на него не рассердился: нету позора в горе, а кто его предаст поношению, будет наказан Богом.
- Мамка с Петрушей в губернию поехали, - сказал он с лавки.
- Пусть так будет, - откликнулся староста, и его глаза в свете керосинки блеснули подозрением. - А вы, буйны соколы, куда утром летали? Кого видели, что делали?
У Лаврентия так закружилась голова, что он за лавку схватился и глаза закрыл. В темноте под веками замелькали события дня: вот они с бритоголовым едут встречать почту, отчим собирается в губернию, разбойник понужает их напасть... А сам в стороне. И отчим тоже. Как ни кинь - на них всё повесить можно. А если честно признаться? Каторга. Братьев кто поднимать будет?
Лавря не успел ещё как следует окунуться в горькие размышления, как услышал жалкий Киркин голос:
- Игнат нас заставил на почту напасть. Я застрелил и почтаря, и мужика. Бритый бабу убил. Он и грабил.
- И что, старшой твой у тебя за спиной прятался? - ехидно спросил староста.
- Вы ж видите, хворый он, - ответил Кирка и продолжил медленно и значительно: - Я убивец, мне и отвечать. А Лавре братьев на ноги ставить, коли мама с Петрушей не сразу вернутся.
- Ты лучше меня сразу в мертвяки запиши, - сердито сказал Лавря, садясь и сдерживая головокружение. - Всё не так было...
И рассказал без утайки про нападение, про волков и волчонка, про возвращение и свои подозрения: отчим забрал нужные бумаги из почты, убил одного из бритоголовых, мать с братом и сбежал волчарой из-под стражи. В доказательство предъявил клочок окровавленной шерсти. Но его даже в руки побоялись взять.
- Не-е-ет! - закричал Кирка после рассказа брата, подняли рёв братья.
Так и увели Лаврентия и Кирилла под закатистый многоголосый рёв мелюзги.
А староста присел на корточки возле деда и сказал ему:
- Извини, Пётр, что так всё вышло. Ребят твоих нельзя на свободе оставлять, преступники они. Не по своей воле, конечно, но преступники. Обещаю слово замолвить за них. И поручителем быть, и свидетельствовать - всё, что придётся.
Дед попытался слово вымолвить, но закашлялся и махнул рукой: ступай, мол, с Богом. И только когда староста уже толкнул дверь, хрипло и слезливо вымолвил:
- И про беду, и про зверя ещё моя бабка говорила. Опосля них всю землю спалит огонь, почернеют люди, как головёшки. Огненный век никого не пощадит... Смириться нужно, и да помилуй нас, Боже.
Староста шевельнул густой бровью и вышел. Есть кому старику воды подать, и ладно. А вот с меньшими ребятами у общины хлопот предстоит немало. Опекунство над сиротами назначать, имущество описывать, постоять, чтобы его крючкотворы не растащили. А ещё волк этот. Ну ладно, ребяты чего только от страха не наговорят, совсем безголовые. Но Устин-то с Силантием - мужики взрослые, основательные. Им-то с чего так пугаться - до потери голоса?
Лаврю и Кирку заперли в чулане сельской управы. Там они просидели сутки. Про них не забывали - жена старосты щедро поливала кашу маслом, отрезала тяжёлую горбушку. А вот кипяточка почему-то не наливали.
Тюрьма так себе - вдвоём зараз можно дверь вынести. Вот только чувство вины по рукам-ногам вязало, не давало второй раз бежать от наказания.
- Убивать не почтаря нужно было... - пробормотал Лавря в сплошной темени. - Зверя. Не дошли умом валить его, пока в облике человека был. Как затмение какое...
- Так он с собой бритоголовых привёл. Начни мы бучу, всех бы положили, - откликнулся брат, стал обследовать темноту, загремел пустым ведром, уронил с полки что-то стеклянное, развалил горку дров.
- Ну и как, сберегли мы маму и ребят? - возразил Лавря. - Нет правды в смирении. Биться нужно было.
- Теперь какая уж битва. Осудят и на каторгу сошлют, - горько сказал Кирка.
Лаврентий обнял брата, прижал его к себе крепко-крепко, как в детстве, чтобы запищал младший, забрыкался.
- А чего ты вперёд меня с рассказом вылез, а? - спросил он. - Молчал бы себе, коли не знаешь, что и когда говорить можно.
В это время пристройка управы, где и был чулан для арестантов, затряслась: кто-то громадный с чудовищной силой крошил стену, выцарапывал разом целые доски.
Братья не разъединили рук, наоборот, ещё крепче прижались друг к другу. Вместе и смерть не так страшна.
Когда из-под обломков потянуло стылым и стал проникать снежок, неведомое чудище удалилось.
- Бежим, Лавря? - спросил Кирка, с опаской осматривая дыру.
- Нельзя, - ответил брат. - Кому-то перед людьми нужно ответить. Ведь на них мы оставляем братьев.
- А как же твои слова - биться нужно, а? - зло спросил Кирка. - А для битвы нужна свобода.
- И с кем ты собрался биться? - поинтересовался Лавря. - С людьми, поперёк которых мы по дурости да Игнатову наущению пошли?
- Со зверем, брат, - выдохнул Кирка. - Зверь нас всех охмурил и к смерти толкнул. Маме глаза отвёл, Фимку убил. А Фимка-то умный, враз его раскусил. Только зверь всех перехитрил. Зато есть кому за нас заступиться.
- И кому же? Той твари, что пристройку разгрызла - бегите себе подальше от села, родительского дома? - начал сердиться Лавря.
- Это не тварь... - тихо вымолвил Кирка. - Это родная душа, которая неизвестно через что прошла, чтобы нас спасти от зверя.
- Ты же верил, что мама с Петрушей уехали... - начал Лавря, но брат прервал его:
- И буду верить. Но это другое. Помнишь, что Фимка говорил, когда с батей о Боге спорил? Истинно то, что можно увидеть. А я видел волков. И ты видел, и Устин с Силантием. Мальцы видели. Вон, глянь, в дыру снегу намело. Глянь и поверь.
- Поверил, давно поверил, - отозвался Лаврентий. - Только если верить в волка, нужно разувериться в том, что мама жива.
- Неправда, - в свою очередь распалился Кирилл. - Душа вечна рядом с Богом и умереть не может. Нам повезло увидеть и маму, и брата после... после...
- Не продолжай, брат, не нужно. Ну, чего расселся-то? Лезь давай, - распорядился старший. - Побежим трактом до Силаева, потом к станции, на поезд сядем. И до губернского города поедем, деньги есть.
***
На открытых местах снега испускали серебристо-голубоватое сияние, видно все вокруг было за версту. А вот в лесу царил такой густой мрак, что ближайший ствол дерева можно было ощутить лбом, а не узреть глазами. В замерзшие ноздри лез какой-то назойливый запах. Костёр? Да откуда ему здесь взяться! В сёлах все по своим дворам сидят, нос боятся высунуть. А разбойному люду ночью в лесу промышлять некого.
Чёрные тени трепетали, менялись местами с лунными бликами, и от этого казалось, что чаща полна живых существ. Вот страху-то натерпелись, когда вдруг рядом раздался утробный стон! А это был не стон, а звук, который издаёт от мороза дерево, в чьём нутре есть трещина.
Братья подняли вороты тулупов, надвинули глубже малахаи, оставили только щёлку для глаз. И не сразу различили, что им преградили дорогу тени.
- А ну стой! - заорала высокая толстая тень. - Кто такие?
Лавря с Киркой тут же метнулись бежать, да где там! Подхватили их под микитки, под колени, поволокли.
Так вот где пылал костёр: в овражке, окружённом ёлками. И не простой костёр, а нодья - огромные стволы, сложенные один на другой. А вокруг - разбойничьи хари, и одна из них очень даже знакомая. Жуют хлеб, пьют чай из кружек.
- Зачем приволокли? - строго вопросил один, укутанный в тулупы так, что наружу торчал только очёсок седой бороды. - Богата сёдняшняя ночь на ходоков. То один телешом, без тёплой одежды, явится; то ещё двоих отловят.
- Соглядатаи это, у жандармов на побегушках, - высунулся Игнат.
Его глаза нехорошо блестели, ноги притоптывали - видать, катанок по размеру не нашлось. Руки он то совал под мышки плохонького армяка, то грел у рта.
- А тебе откуль это знать? - не поворачивая головы, спросил седобородый.
И тут Лавря понял, что нужно убедить людей: рядом с ними страшный зверь, который опасен любому - и доброму христианину, и разбойному люду. Он зло и отчаянно выкрикнул:
- Оборотень это, отчимом в нашей избе жил! Батю нашего, брата Ефима извёл! Волком обернулся, когда его взяли с его бритоголовыми подельниками!
Игнат напоказ захохотал:
- Врёт всё этот малахольный. Что взять с дитятки? Бражки перекушал и по лесу вздумал пройтись. А может, притворяется, жандармами наученный. Давайте попытаем немного!.. Я и способ открыть самый упрямый рот знаю!
- А ну молчать! - прикрикнул седой, по-прежнему не поворачивая головы, уставив глаза на огонь.
Лавря сразу понял: слеп разбойник.
- Бритоголовые говоришь? - продолжил седой. - Да, бегали нам наперерез такие... Добычу из-под носа уводили. Как заговорённые - ни пуля им не страшна, ни ловушка не берёт. А всё потому, что главарь их - нежить поганая. Оборотень или нет, неизвестно. Да только все знают, что истребить его невозможно. По всей Расее его ловили, под замки садили, вешали, топили, расстреливали... А ему всё нипочём.
Игнат издал такой рык, какой ни одному зверю на земле принадлежать не мог. Перед ним взвился стеной снег, а когда осел, все увидели, что Игнат исчез.
- Не бойтесь, ребяты, - сказал седобородый, как будто бы он всё видел. - Он сейчас уже далеко-далече. Нам пока не навредит, а вот селу или городу, где попытается прижиться, не повезёт. Зверя не зря назвали огненным. Пожжёт, что сможет, поклоняющихся ему разыщет и снова начнёт грабить и убивать, пока не схватят. А потом по новой. И его не остановить, против него не встать. Можно только схорониться.
- И откуль ты всё, Глазастый, знаешь? - спросил один из разбойников, который так и не выпустил кружку из рук, продолжал прихлёбывать, пока остальные всё из рук пороняли.
- Всё знаю, потому что по молодости к одной из его ватажек примкнул. И вырваться не смог, когда осознал его дьявольскую силу. Решил у властей помощи просить, написал донос и отправил. Только глаза мои вытекли сразу же. Убивать меня никто не стал, выгнали на улицу, чтобы я каждый свой прожитый день проклял. Да не угадал, я к разбойному люду примкнул. Приманкой-побирушкой был, потом в силу вошёл. Ну это другая история. А сейчас расскажите-ка мне, добры молодцы, куда путь держите, - обратился седобородый к братьям.
Лавря купился на речи Глазастого, так похожие на сказочные, которые сказывала братикам мама, выложил все планы, умолчал только про деньги.
Разбойный люд захохотал. Лавря и Кирка недоумённо переглянулись.
- Странной дорогой вы на Силаева шли, дюже странной, - проговорил Глазастый, который даже не улыбнулся. Или, может, летели. А крылья где-то в лесу бросили?
Шайка снова покатилась от хохота.
- Притопали вы к станции за полдня конного пути, а пешему вовсе сутки потребны. Вот и гадай, может, прав был оборотень, что вы с жандармами связь имеете, - продолжил Глазастый. - Но не беда. Сейчас паровоз с вагонами из соседней губернии подъезжать будет. На вашу, ребяты, беду, мы собрались этот состав грабить. А вы нам поможете.
- Нет! - вскричал Лаврентий и обнял брата. - Лучше умереть, чем преступное дело совершить! Мы раз ошиблись, другого не будет. На куски рвите, мы в стороне, а не с вами.
- Да кто ж вам помереть помешает? - развеселился Глазастый. - Уж точно не мы. Вяжите их!
Разбойники кинулись на братьев и мигом их спутали так, что вздохнуть трудно было.
- Ну а теперь топайте до путей, - распорядился Глазастый. - А я здесь посижу, возле нодьи косточки погрею. Но не беспокойтесь, внутренним оком увижу, как состав возле вас, связанных и лежащих на рельсах, остановится. Ну, может, не сразу остановится... В любом случае скажу спасибо за то, что помогли зверя распознать, добычу взять. За удачу поблагодарю. Кляп им, чтоб не орали!
Лавря и Кирка в окружении разбойников пошли на верную смерть. Они уже видели паровоз, пышущее паром, лязгающее железом чудище. Оно издавало протяжный дикий крик, который иногда долетал с ветром аж до их Малышева.
Лавря услышал сквозь своё шумное дыхание и бульканье разбитого носа, как Кирка шёпотом зовёт маму. Лавря бы тоже позвал - где ж ты, серебристая волчица? На смерть ведь тащат.
Но глух был ночной лес, безмолвны звёзды.
Короткий санный путь упёрся в заснеженную насыпь. Братьев, которые повалились снопами, не желая слушать пенье и дрожь рельсов, избили и втолкнули на шпалы. А напоследок прыгнули им на ноги - поломать, чтобы вдруг да не побежали. Сами разбойники скрылись в лесу.
А безжалостная сталь уже гудела от приближавшегося состава.
В кромешной тьме появились жёлтые пятна - свет от фонарей.
Длинный мученический вопль вспорол лесную тишину.
- Прощай, брат, - сказал Лавря, надеясь, что Кирка не станет плакать так, как только он один умел, почти по-детски, примет смерть молча. Тогда и ему будет умирать легче.
Не успел Кирка откликнуться, как впереди что-то завизжало, заскрипело, прогрохотало так, что рельсы подпрыгнули.
Братья подняли головы. Состав, по-видимому, тормозил. Фонари были разбиты, а на железной морде паровоза распластался серебристый зверь. Луна изливала призрачную голубую кровь на его шкуру.
Волчица пришла на помощь.
Послышались голоса - машинисты и кочегар кричали что-то друг другу. К ним присоединился многоголосый вопль пассажиров.
И хищным броском ринулись к составу разбойники. Их оказалось значительно больше, чем братья видели в лесу. Затрещали выстрелы. Похоже, кто-то нарвался на солдат.
Тут Лавря почувствовал, как словно зубья бороны прошлись по рукавам тулупа, связанным рукам. Верёвки со страшной силой впились в кожу и лопнули. Пальцы ощутили горячее дыхание зверя. Ойкнул Кирка - освободили и его. Но затем брат разразился воплем:
- Куда?! Ла-а-авря-а...
Братишкин вопль растаял в темноте, а Лаврентий опустил голову на шпалы в бороде инея и закрыл глаза. Стал ждать.
Где их носило, неведомо. В памяти остались горы, долины замёрзших рек, чистые воды посередь громадных льдов, непроходимые завалы стволов мёртвых деревьев в тайге.
Очнулись братья в сугробе у самого Малышева. Ноги были целы, только в голове завывал тоскливо то ли ветер, то ли зверь. Сильный ветер гнал дымы к Ангаре.
- И чего нам в селе делать? - скуксился Кирка. - Уж лучше бы к Усолью нас волчица подкинула. Там и до губернского города недалеко.
- Знать, так нужно было, - сказал Лавря, но и в его голосе звенела слеза.
А как ей не звенеть, если их схватят и за убийство судить будут? На каторгу пойдут, всю родову опозорят.
И вдруг услышали голоса младших, Сёмы и Феди:
- Петюнька-тюнька! Тюнька! Где ты? - надрывался Сёмушка.
- Я ж тебе говорил, чтобы ты за дверями следил! Вот и ищи теперь Тюньку! - ругался недовольный всем на свете Федяка.
- Петюнька! Подь сюды! Замёрзнешь ведь! - уже плакал Сёма.
Федяка налетел на брата драться:
- Братики принесли... щеночка... А ты...
Кирка слушал, вытаращив глаза и затаив дыхание. Лавря сглотнул горячий ком и даже окликнуть младших не смог. Только сейчас он понял, как жгуче, до смерти, любит их.
Возле Кирки вздулся снег, высунулась лобастая голова с ушлыми глазёнками. Щенок залился визгом, который нет-нет да и перемежался с басовитым гавканьем.
Кирка с Лаврей никогда не забудут лиц братишек, которые перевалили через гребень сугроба и чуть ли не свалились на них.
Их почитали погибшими. Оказалось, что солдаты схватили всю разбойничью шайку, и слепой главарь рассказал всё о звере. Хотел выторговать себе жизнь, а заслужил страшной смерти: уже в застенках кто-то оторвал ему голову и выжрал потроха. Вот так - не водись с нечистым.
Про Лаврю и Кирку решили властям ничего не докладывать, и так ясно, что подчинил их зверь своей воле. И хотя выживший кочегар сказал, что на путях в последний момент перед нападением увидел связанных людей, а разбойники подтвердили, что решили ребят на рельсы положить, о братьях в бумагах не оказалось ни слова. Крови было пролито много, поди разберись - где чья.
Зверя след пропал. Ждёт, поди, где-нибудь своего времени. Рано или поздно найдётся и на него управа.
Мама с Петрушей не вернулись.
- А мы всё равно будем ждать, - прогудел через забитый соплями и слезами нос Федяка.
Лавря погладил его по голове - конечно, будем.
Хватились искать щенка Тюньку, но его как ни бывало. Исчез, растворился в могучих снегах.
Дома в первую ночь Лавре приснилась мама. Она строго наказала воспитывать братиков, не потакать им, приучать всё делать самостоятельно. А как придёт время - восстать против зверя в любом обличье. Ведь он обязательно вернётся.
Мама говорила сурово, по-мужски. И только потом, когда уже начала таять в предрассветном сумраке, повернулась боком, показала улыбавшегося Петрушу. Он стоял за её спиной на прямых ножках и, казалось, даже немного подрос.
Лавря проснулся и долго смотрел на клочок серебристого пуха, который лежал на полу - тёмных лиственничных плахах.
Начало, часть первая Против Зверя
Против Зверя
Начало 20 века. Братья Шелковниковы вступают в противостояние с отчимом, который на самом деле является оборотнем, воплощением бессмертного Зверя, губящего людей и их души.
Часть первая
К вечеру ветер взбил густые дымы над селом, смешал их в сплошной войлок, погнал в сторону Ангары. Печные трубы обросли ледяными бородами, сосульки позванивали и ломались от порывов. Мороз кусал лиственницу, из которой здесь ладили все постройки - от изб до лабазов, заставлял её "стрелять" или скрипеть, как железо.
В избе Шелковниковых печь клал мастер, поэтому Анна подтапливать на вечер не стала. Хватит жара и для паренок, которые томились в горшке, и для обогрева. Важнее всего - шаткая тишина, которая установилась в доме: малые на полатях прикорнули после каши, дед, родитель умершего первого супруга, захрапел среди старых дох на печке, муж-государь сел ужинать. Двое старших, принявших вчера наказание, встали у порога.
Лаврентий и Кирилл свесили на глаза льняные волосы, стриженные под горшок. И не видно, будут ли прощения просить, или ссора оборвётся бедой, как после раздора между старшим Фимкой и отчимом.
Анна вздохнула, закрыла глаза и покачала головой. Тяжки грехи людские, а жизнь ещё тяжелее.
Прошлый век плохо закончился для зажиточного села Малышево. Поля повымокли, отполыхало пламя на солеваренном заводе, зацепив полсела. Не миновала беда и Шелковниковых, державших постоялый двор: пожар, угасая, швырнул головёшку и угодил в гостевую избу. Но пламя усовестилось, сожрало гостевуху и двор с телегами, а потом иссякло.
Поехал Гаврила Петрович в губернский город, чтобы помощь оформить, да на обратном пути напали на него. Через сутки мужики, занимавшиеся извозом, подобрали его избитым, изломанным и не довезли живым до дома.
Что осталось делать Анне с семью парнями на руках и долгами по суду за спалённое имущество постояльцев? Земельный надел в пятнадцать десятин, участок леса, её приданое, требовали присмотра и рук. Хозяин был нужен, который и работников наймёт, и с управой договорится, да и сам будет чертомелить на хозяйстве.
Однажды стояла Анна в поле с серпом в руках и думала в отчаянии: то ли овёс жать, то ли по горлу себе шоркнуть серпом. Полю конца-краю не видно, а руки уже плетьми повисли. Работников не смогла уговорить - такую цену заломили, что дешевле овёс под табун пустить.
Подошёл к ней приезжий мужик, здоровенный, что медведь, усатый, бровастый. И угрюмый, нелюдимый. Никто про него ничего не знал. Но денежки у приезжего водились: имел новый дом, заводского коня, справную одежду.
Пожалел хозяюшку, обещал пособить. Взялся на руках домой отнести - пущай отдыхает; не женское это дело на хозяйстве стоять. Муж нужен сильный, здоровый. А то ведь сожрут, уже пошёл слух о том, что крючкотворы собрались отписать участок леса в казну.
Анна разрыдалась, а мужик подхватил её на руки, как пушинку. Охмурил одну из самых здравомыслящих женщин на селе. Гаврила Петрович тоже, бывало, Анну на руках носил. Может, всё по новой сложится-сладится? Да и парням отец нужен.
Так и появился в доме Шелковниковых Игнат Игнатьевич. Быстро завёл новые порядки. Старшим нечего в школе делать: цифры знают, расписаться могут, и ладно. А наёмные работники дорогие - вот пущай вместо них работают. Анна не воспротивилась - прав Игнат, Фимке пятнадцать лет, а за плугом не ходил, лес не валил. Велика ли работа - скотный двор да дрова? И погодки, Лавря и Кирка, за братом потянутся.
Не заладилось что-то у старшего сына Фимки с Игнатом. Фимка был грамотей, с учителем дружбу водил. Прочёл газеты, поговорил со ссыльными. И вроде такое про Игната или человека, похожего на него, узнал, что собрался ехать в губернию - просить расследования. Братьям намекнул: по чужим бумагам их отчим живёт, раньше он разбойным делом занимался, душегубом был, душегубом и остался. И ещё на странное совпадение указал: как отец отъехал, так Игнат из села исчез. Появился только после похорон. Фимка велел братьям матери ничего не говорить, на Игната зверских взглядов не бросать - ещё учует и насторожится, волчара.
А отчим ласков стал, нашёл покупателя на лес. Столковался с дедом, отцом Анны, разорившимся купцом. Мол, когда деньги будут, он пособит дело поднять. Анна поверила, потому что с имуществом постояльцев Игнат и вправду разобрался, отстали от них судейские исправники. И пострадавшие люди голоса не подавали. Правда, дошли слухи, что они почти все поумирали - кого на охоте зверь задрал, кто от разбойного люда отбиться не смог, кого в пьяной драке пришибли.
Анна душевно порадовалась, что Игнат перед сделкой поехал участок осмотреть и Фимку с собой взял, хоть паря на отчима набычился, нож охотничий прихватил. Игнат, увидев это, только посмеялся: а что такого, всяк о своей безопасности должен думать. Сели на коней и уехали.
Вернулся Игнат на телеге. Четверо мужиков на конях ехали рядом, смотрели волками. Завидев Анну, стянули лохматые малахаи с бритых голов. У неё сердце сразу оборвалось. Почуяла она беду, но не такую. Думала, расшибся Ефимушка, ноги-руки поломал. А оказалось, на пулю нарвался: кто-то браконьерничал на чужом участке, испугался, стал стрелять. Так и не поймали убийцу.
Анна столько не кричала по мужу-кормильцу, сколько по старшенькому. Про братьев и говорить нечего: сорвались в лес искать того, кто Ефима сгубил, но пришлось вернуться на похороны.
Игнат стал будто из топленого маслица и муки слепленным. С парнями говорил уступчиво, купил им по ружьишку, от работы освободил. Учил их особой верховой езде, стрельбе. На оглоблях друг друга поднимали, монеты гнули для силы пальцев.
Не совсем, но расположил пасынков к себе.
А позавчера зазвал их в тёплый сарай, поставленный Гаврилой для столярничанья или однократной ночёвки, если в гостевой избе не хватит лавок и места для приезжих. Мужики те подъехали, что Ефима привезли. О чём состоялся разговор, Анна так и не узнала. Ребяты из сарая выбежали, как ошпаренные, в дом ворвались, стали собираться: надоело им всё, на завод уйдут, будут отдельно жить.
Вошёл Игнатий, глаза лютые, в руках ружьё. Навёл его на парней и проговорил не своим голосом:
- А кто тут хочет, чтобы я всех вас положил?
Младший братишка, кривоногий Петруша, вывернулся откуда-то, Игнат его ногой под задочек пнул так, что дитя покатилось по полу.
Взмолилась Анна к сыновьям, криком изошла, чтобы Игнат никого не тронул.
Отчим велел Лавре и Кирке идти ночевать на сеновал без ужина. А убегут - они знают, что он с семьёй сделает.
А чужие мужики стали в тёплом сарае жить.
Что случилось с Анной, которая была богатырского роста и сложения? Откуда у неё печать молчания на рту, путы бессилия на руках? С детства на охоту ходила наравне с мужиками, в шутку однажды раскрутилась и косой, туго заплетённой, чуть не зашибла жениха. Подчинил её Игнат чёрной волей, поставил на колени. Только о мире она просила сыновей.
Поел Игнат, руками в сале пригладил волосы и велел: парням сидеть дома три дня, а после пусть едут, куда им хочется. Но назад он их не примет. Смирятся - их жизнь будет одной долгой масленицей.
Лавря с Киркой пробубнили что-то. Отчим велел матери дать им щей и выставить бутыль с самогоном. Налил по стакану: ну что, настоящие вы мужики или нет? И дурные парни вылили в глотки самогон, аж задохнулись от крепости. Игнатий всё хохотал над ними, а после уж они по-людски разговаривать стали.
И ещё беда: заболел Петруша, на полати влезть не смог, закричал страшно. Видно, сломал ему отчим копчик.
Игнат натолок какого-то порошка с самогоном. Заставил мальца выпить.
Игнат сказал Кирке и Лавре: если сделаете, что прошу, увезу Анну с дитём в губернию. Там Петруше и копчик вылечат, и ноги выпрямят. Но не бесплатно, нужно положить ассигнации на стол главному в госпитале, отсыпать золотишка в руки врачам. Он, Игнат, и так всё для семьи отдал, теперь пусть они покрутятся.
У Лаврентия и Кирилла глаза сделались косыми, язык лопатой, но совесть осталась прямой, как покойный Гаврила наставлял.
- Почту не тронем! - заявил Лаврентий и с лавки свалился. Свернулся калачиком, дурень, и засопел на всю избу.
Анна даже за голову схватилась: неужто отчим вчера в сарае ребят на грабёж подбивал? А почта-то... Общее, мирское дело, и новости, и деньги, и документы! Но снова невидимые путы удержали её от действий.
А Кирка уснул, уронив голову на стол.
К утру Петрушу скрутило, скрючило, он и кричать не мог, хрипел и дёргался. Посмотрели браться на его почерневшее лицо, на простоволосую мать, на деда, который беспрерывно молитву шамкал и слезами заливался, и стали собираться. Многое они себе простить смогут, а вот смерть младшего - нет.
Выехали ещё потемну, с ними отправился один из мужиков из сарая.
- Хватит бритоголовым тут гостевать, пусть едут со двора, - проявила характер Анна.
- Верно, - согласился Игнат. - Кони останутся. Они их мне должны. И ты собирайся, овчин поболе в сани накидай. Поедем в губернию. Трактом.
- Как дедко-то один? - озаботилась Анна.
- Пошто один? Ребяты к обеду вернутся, - успокоил Игнат.
- Куда ты их отправил? - проявила женский грех, полезла не в своё дело Анна. - Смотри, если что случится с ними...
- Сами и ответят, - завершил Игнат и сверкнул злодейским глазом: - Али тебе ещё раздору нужно?
Анна голову опустила. Хорошо, что Игнат не услышал, что она прошептала.
Его жена взмолилась не Богу всемилостивому и вседержащему, а проклятому батюшкой идолищу - камню, выточенному в виде волчьей головы. Этот камень считался охранным для села, и ранее люди несли к нему угощение, почитали. Но батюшка велел расколоть и в пыль измельчить. Только кто его послушал бы? Мужики вывезли камень к болотам: вроде и батюшке не воспротиворечили, и идолище сохранили.
Дед страсть как расстроился, зашумел на живого тогда Гаврилу и сноху: что творят люди, что творят, и никто им не мешает оскорблять веру предков. И во всех бедах, свалившихся на Малышево, винил самих сельчан.
Вот и Анна, не забывавшая дважды в год мазать куриной кровью истукана, взмолилась к нему: дай сил противостоять беде.
***
Лавря с Киркой на дороге, что шла лесом от соседнего села, шустро, будто всю жизнь этим занимались, надрубили молодую ель. Судьба ей под ноги почтовой подводе свалиться и быть единым свидетелем разбоя. Потом они вывернули малахаи, рукавицы-голицы и тулупы мехом наверх, сели в сугробы и затаились.
Чужой мужик трёх коняшек увёл в лес подальше.
Но что тут будешь делать - кони оказались дружелюбнее, чем люди. Уж как они почуяли почтовую лошадь, неизвестно, но заржали.
И подвода остановилась далеко от ели. В лесу просто так ничего не бывает, и если ржут коняшки, а встречных всадников не видно, значит, быть беде. Почтарь ещё взял с собой гостей из соседнего села, так что двое разбойников оказалось против двух мужиков и здоровенной бабы.
- Ну, чего сели? Стрелите всех! - раздалось позади Лаври и Кирки.
- Дядя, нам домой бы... - заканючил Кирка.
- А Игнат вернётся?.. - спросил мужик, который схоронился позади ребят. - Долго вашей мамке с младшими жить?
- А-а-а! - заорал Лавря и вылетел из укрытия.
Почтарь, опытный вояка ещё с прошлой войны, наставил на него ружьё и пальнул.
Судьба, которая непостижимо располагает людской жизнью, сделала так, что бывший солдат промахнулся, а Лавря попал ему прямо в глаз.
Мужик поднялся из подводы с топором, а баба схватила жердь.
Тут и Кирка осмелел, обошёл в беге по снегу брата, всадил пулю в мужика.
Баба бросила жердь, рухнула на колени, зашлась в плаче.
Подошёл разбойник, который у них на дворе прятался, ткнул ей прикладом в шею со сбившимся платком. Баба свалилась рядом с мужем.
Разбойник стал опустошать почтовую сумку, нашёл какие-то бумаги, спрятал их за пазуху.
- Чего встали?! - рявкнул на ребят. - Валите отсель.
- Домой можно? - спросил Лавря, не веря, что всё так быстро кончилось. - А кони?
- Вша в ладони! - вызверился разбойничья харя. - Мотайте своим ходом!
И наставил на них ружьё. Кирка своё поднял, но Лавря сказал брату:
- Ну его. Пусть с Игнатом сам разбирается.
Ребята, нагнувшись вперёд, взбивая катанками снег, подметая наст полами тулупов, зашагали назад в село.
- Чегой-то дороги не видно, - сказал Кирка. - Чуешь, вроде вязнем?
- Тонем, братушка... - откликнулся Лавря. - Не идут ноги-то!..
И вправду, какая-то сила затягивала их в снег на том месте, где должен быть натоптанный путь.
Братья всполошились, испугались, взялись за руки, но и вместе им ходу не было. Не успели проморгаться - а уж по колено в снегу увязли.
Сквозь толстые малахаи и поднятые вороты тулупов услышали, как позади гудит воздух. По спинам вдарил ураганный порыв, и братья ничком повалились в снег. Еле уселись, утопши по пояс. Обернулись... и завопили, раздирая рты, обжигая горло морозным воздухом.
Позади над тёмным снегом в клубах дыма нёсся на них громадный волк. Его острые уши и вздыбленная холка были на уровне пятиаршинных елей. Из багровой пасти с чёрным нёбом свисал меж клыков язык. От шумного зловонного дыхания зверя дым расходился, чтобы тут же сомкнуться и заслонить весь мир. Глаза исполинского хищника горели злобой и жаждой убийства.
- Мама... - Кирилл перестал орать и прошептал, как ему казалось, последнее слово в своей жизни.
- Ма... - стал заикаться Лаврентий. - Матерь Божия...
Братьям показалось, что земля покачнулась, когда волчьи лапы, каждая со ствол осины, остановились возле них. Вонючая жаркая пасть заслонила небо.
И вдруг волк-великан завалился на бок: это его ударил с наскоку волк поменьше. Его шкура была голубовато-белой.
Что тут сотворилось! Сцепились волки в драке, так что тёмные, траурные снега окутали их облаком, а в лица братьям полетела намокшая шерсть. Распались только тогда, когда рухнули оба, высунув сочившиеся чёрной кровью языки. Рухнули и пропали, только над верхушками леса прогрохотало, словно волки продолжили драку уже не в божьем мире, а где-то ещё.
Лаврентий провёл голицей по щеке и снял клок шерсти. Солнце, которое появилось откуда ни возьмись, заставило сиять каждый волосок алой, а вовсе не чёрной кровью. Лавря бережно сунул клочок за пазуху, не боясь испачкаться в бесовском - ведь ясно же, что под божьими небесами такого случиться не может. Не бывает таких волков!
Кирка заворочался на наезженном санном пути, заплевался, счищая с себя следы волчьей драки.
- Лавря, что это было-то? - спросил он и вздрогнул: обочь дороги раздался скулёж.
Братья уставились на волчонка, который ползал кругами, опираясь на передние лапы. Задние, кривые и тонкие при упитанном тельце волочились по снегу.
- Пришибить тварь, чтобы не мучилась... - прошептал Кирка и всхлипнул.
- Возьми и пришиби... - так же тихо ответил ему Лавря.
- Ты старше! - возразил Кирка.
- А ты первым сказал, что божью тварь пришибить нужно! - уже громко и зло сказал Лавря. - Вот и давай!
Волчонок понюхал следы на снегу и разразился таким невыносимым плачем, что братья перестали спорить.
Лавря расстегнул тулуп и сказал:
- Давай его сюды.
Кирка приободрился, на четвереньках взобрался на сугробы обочь пути, проваливаясь в снеговые перины и выныривая, подобрался к волчонку. Детёныш лесного зверя радостно пошёл к нему на руки, лизнул розовым язычком нос и едва проступавшие усы спасителя.
- Ух ты какой!.. - засмеялся Кирка.
Братья затопали по дороге.
- А что за морок на нас налетел? - спросил Кирка. - Словно бритоголовый им обернулся, чтобы свидетелей пожрать. А другой волк, хороший, вступился, пожалел, видать.
- Как там мамка наша с Петрушей? - спросил Лавря невпопад, подняв глаза к небу, которое топило мир в золотистых блёстках.
Кирка долго молчал. И было в этом молчании обычно говорливого братца что-то страшное и неотвратимое. Наконец он сказал:
- Уже к Силаеву подъезжают. На постоялом дворе рыбных пирогов наедятся.
- Возле Силаева всегда хариус ловится. И зимой, и летом, - откликнулся Лавря.
- Наверное, к тётке Симе заедут. Она хоть и не родня, но бывшая соседка, - весело предположил Кирка.
- А помнишь, как ты ей в огород трёхдневного Федьку подбросил? - захохотал брат. - Мол, не нужен нам ещё один нахлебник, пущай в капусте других родителей дожидается.
- Матушка тогда всполошилась. Но Федяка так заорал, что со всех концов села было слышно. Сразу нашёлся, - предался воспоминаниям Кирка, тоже посмеиваясь. - Думал, мать заругается, батя шкуру со спины спустит. А ничего...
- Батя с мамой сильно нас любили, - сурово и грустно ответил Лавря.
- До сих пор любят! Батя на небе, мама на земле! - зло крикнул Кирка.
Лавря ничего не сказал, только стиснул, видать, волчонка, который взвизгнул чуть ли не по-человечески.
Лесная дорога обрывалась на взгорке, который спускался вниз к мостку через ручей.
Малышево встретило их столбом чёрного дыма, который венчал мощное пламя.
Часть вторая Против Зверя
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Пригласи меня (4) Крик среди леса
Гарик и Степа вышли из домика и направились в противоположную сторону базы, где на самом отшибе у леса располагалось маленькое деревянное здание, в котором должны были быть Ирка и Алла, когда вдруг услышали женский крик.
- Урод, отстань от меня, - кричал кто-то.
Испугавшись за кричащую девушку, парни побежали напрямик сквозь деревья.
- Я тут, я тут, я бегу, - кричал Гарик в темноту.
Степа не отставал от друга. Наконец, они настигли зеленый домик, из которого доносились крики. И вовремя: фигура девушки, завернутая в белую простыню, кричала и толкала в темноту какое-то бледное тело с большими ногами. Степа остановился и опешил от происходящего. Гарик же добежал до девушки и схватив ее за плечи, повернул к себе.
- Гарик, - закричала девушка и обняла парня, всхлипывая, - Гарик, как хорошо, что ты пришел.
Степа выдохнул и подбежал к ребятам.
- Кристина, - удивился Гарик, - что с тобой, что случилось?
- Этот урод, - она кивнула в сторону валяющегося у домика Димы, - это урод…
- Ты что натворил? – рассердился Гарик на Диму.
- Он ничтожество! Он не мужик!
- Это ты не женщина! – выпалил заплетающимся языком Дима. – Ты мегера!
- Да как тебе не стыдно? – закричал Гарик.
Не рванул бы Гарик на крик Кристины в тот момент, кто знает, может быть, ему удалось спасти Аллу от лап лесного чудовища.
Алла нашла себя сидящей на каменном полу, где-то наверху сквозь решетку пробивался свет луны, а рядом кто-то тревожно спал, обернувшись в старые тряпки. Ущипнув себя несколько раз до синяков, девушка поняла, что это не сон, и аккуратно коснулась спящего рядом с собой существа. Существо испугалось и откатилось в другой угол квадратного подобия колодца.
- Кто ты? – прошептал женский голос из темноты.
- Я Алла, - растерянно ответила Алла, - где мы?
Существо выползло на свет, перед Аллой была худая женщина с уставшим, покрытом сеткой морщин лицом землистого цвета.
- Ты новенькая? – спросила женщина.
- Я не понимаю.
- Боже, дитя, - женщина коснулась лица Аллы и заплакала, - какое юное дитя, как же тебя угораздило оказаться здесь?
- Меня…
- Унесло чудовище, - закончила за Аллу женщина, - меня зовут Инга, - представилась наконец она, - одной осенью и меня унесло чудовище, с тех пор я здесь.
- Боже, - воскликнула Алла.
- Тссс, - Инга приложила ссохшиеся пальцы ко рту девушки, - не кричи, их тут много, ко мне никогда не приводили других людей, я боюсь, что они поймут, что мы не спим и заберут тебя.
- Инга, милая, - Алла схватила женщину за руки, - расскажите, что тут происходит?
- Я не так много знаю, - начала свой рассказ Инга, - много лет назад мы с друзьями приехали на это Озеро, оно считается волшебным, я со своей маленькой дочкой бродила по воде недалеко от берега, когда нам на встречу вышла она…
- Та высокая женщина, что принесла меня сюда?
- Да, ее зовут Солар, она может принимать много обличий, но здесь она выглядит длинноволосой высокой девушкой с прозрачной кожей. Когда я увидела ее, я испугалась, а она наклонилась к моей дочери и похвалила ее, сказала, что доченька очень красивая. Мы спешно ушли на турбазу неподалеку, а на следующий день Солар похитила мою девочку и унесла в лес.
- Похитила? Как?
- Я оставила дочь на минутку. Было сильное солнце, и я побежала за панамкой в домик. Когда вышла, доченьки нигде не было. Я бегала по всей турбазе, пока люди не сказали мне, что видели высокую женщину, которая вела девочку в сторону леса. Я побежала туда, и нагнала их на поляне, усеянной голубикой, моя малышка остановилась поесть свою любимую ягоду. Солар стояла подле нее, тогда я впервые увидела ее зубы, огромные острые клыки. Я схватила дочь и побежала прочь от этой поляны, но сколько бы я ни бежала, я постоянно возвращалась обратно к улыбающейся Солар. Я бежала, прячась от солнца, бежала прячась от дождя, бежала по лесу, освещенному луной, моя девочка плакала, и спустя много часов я упала на колени перед Солар и просила ее отпустить нас. Солар сказала, что ей нужен ребенок, красивый ребенок, как моя дочь.
- Боже, - Алла заплакала, - где же теперь ваша девочка?
- О нет! – Инга сжала ладони новой подруги в своих. – Моя доченька жива, с ней все в порядке.
- Где же она? Она тут?
- Нет , -покачала головой Инга, - она живет в городе и не знает о том, что тут происходит, она выросла красивой и умной девочкой. Солар так сказала мне.
- Значит, тогда..
- Тогда она предложила мне остаться вместо моей дочери. Стать матерью для новых детей, которых я должна была отдавать ей. И я согласилась… Когда я сказала «да», Солар подошла ко мне и воткнула коготь в мою живот, после она облизнула его и через мгновение приняла мой облик. Она отвела мою доченьку обратно на турбазу, с того мгновения я больше никогда не видела мою девочку, - Инга заплакала.
- Полно реветь, - засмеялась показавшаяся в темноте Солар, - твои время истекло, Инга, а ты, - Солар воткнула коготь в живот Аллы и капнула кровью девушки себе на язык, - ты займешь ее место.
Солар и Инга вышли из колодца и медленно пошли по лесу в тишине. Через время они вышли на поляну, усыпанную голубикой:
- Сколько раз ты была здесь за эти годы?
- Множество, - отозвалась Инга.
- Ты знаешь, что отсюда нельзя убежать.
- Знаю. Зачем мы здесь?
- Твое время кончилось, Инга, мне нужны новые матери для моего рода.
Инга поежилась.
- Что? Тебе неприятно, что ты мать всех этих чудовищ, - Солар засмеялась, обнажив, свои клыки.
- Это не мои дети, - возразила Инга, - ты вселяла в младенцев какую-то дрянь!
- Поосторожнее с выражениями, - Солар посмотрела женщине в глаза, - я могу и обидеться, и убить тебя!
- Ты и так убьешь меня, - опустила глаза Инга.
- Какая ты проницательная, - Солар озарила громогласным смехом лес.
Инга упала на траву и закрыла голову руками.
- Полно, - снисходительно прошептало чудовище, - я живу здесь много веков, охочусь здесь, ты дала мне детей, и теперь я не одна, и наши охотничьи угодья расширились, я благодарна тебе за это, а еще я благодарна тебе за твою дочь.
Инга встрепенулась:
- Что с ней? Что ты сделала с ней?
- С ней все хорошо, - Солар посмотрела на небо, - она чудесная девочка, красивая, а самое главное умная. Она обменяла тебя.
- Что?
- Подумай, зачем мне ты, если я могу получить кого-то моложе и выносливее?
- Что ты сделала с моей дочерью?! – Инга в ярости схватила чудовище за руки.
Солар засмеялась пуще прежнего:
- Полно. Твоя дочь в порядке. Она обменяла тебя на двух молодых девушек. Одну я уже получила. Теперь я оставлю тебя здесь, и как только получу вторую. Вы сразу увидитесь. И больше я не буду вас разлучать.
Сердце Инги бешено забилось, она вновь упала на траву и впервые за все эти годы зарыдала в голос.
продолжение следует ....