Может кто помочь с поиском мини хоррора? На видео в стилистике 90х мальчик сидит за столом, тут кто то начинает стучать в окно перед ним и заманивать Нинтендо, он открывает окно и его съедает монстр, затем монстр пролезает дальше по дому и утаскивает мать ребенка.
Подземный ход, ведущий под стены крепости, увеличивался с каждым днём с удивительной скоростью. Камил предполагал, что просидит под стенами Нарникеля один месяц. Быть может, произойдут обвалы и задержат ещё на какое-то время. Но с первых же дней работы стало понятно – мертвецы закончат подкоп гораздо быстрее. И не придётся тратить целую зиму на подготовку к штурму. Всего за семь дней оказалась вырыта половина расстояния до крепости. Мертвецы теснились, толпились. Благо, не жирные. Одни копали сидя, другие – стоя за их спинами, размахивая лопатами над головами первых. Все извозились в земле, в грязи. Даже Камила с Вальдемаром было не отличить от мертвецов.
Камил отправлял мёртвыми голубями письма, оповещая Ларса о том, что всё в порядке, не вдаваясь в особенные подробности.
Первые дни оказались самыми тяжёлыми. Приходилось внимательно следить за монотонным процессом в кромешной темноте. Камил приготовил снадобья острого зрения, но помогало оно не так хорошо, как хотелось бы. Случались обвалы. Опоры ставили неправильно. Тоннель осыпался, хороня под собой мертвецов. Но на помощь к ним приходили другие мертвецы и вскоре откапывали бедняг. Вытаскивали из под завалов. Заботливо отряхивали от земли.
Однажды тоннель обрушился почти на головы Камила и Вальдемара. Ребятам сильно повезло вовремя юркнуть глубже, растолкав незадачливых мертвецов. Тот страшенный обвал отрезал половину дружины от белого света. Друзья испугались, но не запаниковали. «Поднятые» расчистили завал, надёжно укрепили тоннель распорками. И продолжили свою работу.
Древесины не хватило. Поэтому приходилось временно останавливать работы и отлучаться с отрядом «дровосеков» в леса подальше от Раскрисницы. Чтобы никто не услышал стука топоров. Это отняло тоже немало времени. Но даже несмотря на всё это работа продвигалась необычайно быстро. «Дровосеки» валили деревья так же стремительно, как и копали.
-- Это будет отличное дело, -- сказал Нойманн. – Никто не сможет строить, вспахивать поля, жать пшеницу так же быстро и много, как мертвецы. Ты поступаешь глупо, заставляя мертвецов только лишь воевать… Это ведь золотая жила!
-- Может быть, -- согласился Камил. – Но это и в половину не так интересно, как воевать. Да и придётся самому по рудникам лазить. Ещё чего... Мертвецы ведь глупы.
-- Почему бы тебе не поставить некромантов-надзирателей? Изнанкой может пользоваться каждый.
-- Не хочу никого обучать тёмному ремеслу. Это опасно. А я никому не доверяю… Я бы мог сделать тысячу дел, если бы у меня была тысяча рук! В этом мире столько занятий, что все и не переделать. Целой жизни не хватит. Моя бы воля – я бы остался в Ветрограде, изучать древние трактаты вместе с Ишуасом… А ведь я теперь даже не знаю где мой старый друг и встретимся ли мы с ним ещё…
Спустя несколько обвалов Камил с Вальдом выяснили, как же лучше всего ставить распорки в тоннелях. И после первой половины тоннеля не последовало ни одного обрушения. Вовремя наловчились. Если стенки обвалятся внутри крепости, то это не останется незамеченным её обитателями. Земля может просесть.
Поэтому чем ближе они подходили, тем аккуратней приходилось работать.
Камил так же совершал вылазки на поверхность, чтобы проверить – не слышен ли стук кирок и лопат? Пришлось заглубиться достаточно для полной незаметности.
Направление тоннеля не раз приходилось корректировать. В земле часто попадались скальные породы. Их обходили стороной. А после такого обхода всегда возникал вопрос – в ту ли сторону они теперь копают? И Камил ложился на заранее припасённые шкуры, прямо внутри тоннеля, немедленно засыпал. Вскоре выходил из своего тела, пролетая сквозь толщу на поверхность. Он запоминал место. И определял направление, в котором следовало копать дальше.
Тоннель подходил к крепости с северной стороны, поэтому над их головами города не было – только чистое поле, усеянное старыми пнями. Штурмовать замок с этой стороны через стены было бы сложнее всего – на любом участке лестницы обстреливались бы по флангам. Как хорошо, что они полезли не на стены, а под них...
И всё шло отлично. Безумный план – это почти всегда хорошо. К твоим безумным планам враг никогда не будет готов. На то они и безумные.
Когда расстояние до замка оказалось меньше, чем полверсты – Камил всё чаще ложился на дно тоннеля и выходил из тела. Он летел в замок. И там впервые наловчился различать разговоры.
У души нет глаз и ушей. В состоянии выхода из тела – всё размыто и имеет несколько иные очертания. Но чем больше Камил практиковал сновидчество, тем у него лучше получалось. В те дни он выходил из тела настолько часто, как до этого не выходил всю свою жизнь. Самое главное – это поддерживать определённый уровень усталости…
Камил подслушивал разговоры стражников. И после недолгих поисков он проник в спальню самого Нарникеля, на верхнем этаже донжона.
Чёрные волосы, собранные в небольшой хвост. Кривой и много раз сломанный в драках нос. Бледная кожа, квадратная челюсть. Не только опытный полководец, но и красавец, хоть уже и стареющий.
Нарникель обнимался со своей женой. И разговоры их оказались столь милы и непринуждённы, что Камилу сделалось не по себе. Вот как разговаривают действительно влюблённые друг в друга люди... По настоящему влюблённые. По-доброму. Без оголтелой страсти, без постоянных колкостей, как от Милады. Без рабского щенячьего преклонения, как у Лизы.
Эти возлюбленные прошли через многое. И ничто не смогло их разлучить. Вот оно как бывает…
А в соседней опочивальне бегали их сынишки, трое, под присмотром няньки. Самому старшему было не больше десяти.
Что-то эта картина напомнила Камилу.
А скоро он выведет своё мёртвое войско из под земли. Всех жестоко перебьёт. Сломает эту семейную идиллию.
-- Этот ублюдок хотел убить тебя, – ответил Вальд, когда Миробоич поделился своими мыслями. – От его рук погибло много счастливых семей. В одном только городке Велены… А скольких он растерзал до этого?
-- Ты прав, Вальд. Нарникель не заслуживает счастливой судьбы. Но его дети ни в чем не виноваты…
-- Мы можем их отпустить. Не обязательно же их убивать, верно?
Много раз Камил пробирался в замок, чтобы подслушать разговоры. Он летал не только в астральном теле, но и при помощи мёртвого голубя. Кружил над стенами, разглядывал караулы, изучал местные порядки. И считал.
Крепость сторожило четыреста двадцать воинов. Больше, чем он ожидал. И ещё пятьдесят в городке. Нарникель всё же успел набрать новых рекрутов. Наёмников было вдвое больше…
Пролетал Камил и над Раскрисницей. Наёмники пьянствовали в местных кабаках каждый свободный вечер, однако на страже они были всегда трезвы – за пьянство на службе их жестоко наказывали.
Камил отыскал командира городской стражи, но действительно важных бесед подслушать ему так и не удалось. Наёмники разговаривали о мастерстве шлюх, спорили, кто кого перепьёт, и кто больше зарубил врагов в дальних краях в походе прошлого лета. Иногда они вспоминали с тоской не вернувшихся из Горной Дали товарищей…
В один из дней Нарникель собрал в замке всех своих командиров за большим столом. Наёмники обсуждали новый контракт. Правитель Южного Герцогства хотел в скорейшем времени нанять Менестрелей для защиты земель от Офирийцев. Южное Герцогство славилось своими непреодолимыми фортификационными сооружениями, поэтому контракт обещал быть лёгким. Все командиры проголосовали за этот контракт. Однако Нарникелю были нужны новые люди, чтобы крепость не осталась на время похода без гарнизона. Нужно время, чтобы найти и обучить достаточно бойцов.
Упускать добычу Камилу не хотелось. Ждать, когда уйдут – не станет. Ему важен каждый труп.
«Землекопы» пробрались под стены крепости. Им приходилось копать чуть медленней, чтобы шум от лопат не услышали стражники на поверхности.
Следовало поторапливаться. Как бы Нарникель не умчал...
Камил закончил со своими вылетами в городок и теперь контролировал строительство десятка второстепенных тоннелей, разветвляющихся от основного. Каждый такой тоннель подходил к выгодным для внезапного нападения местам. Нельзя, чтобы защитники заперлись в донжоне и башнях, заняв выгодные для обороны позиции.
Камил рассчитывал устранить главные угрозы в первые же секунды боя. Он стал часто выходить из тела, чтобы подгадать места выхода с особой точностью.
Камил за это время провёл огромную сновидческую практику и набрался много опыта. Усталость и волнение делали сон поверхностным; перед грядущим штурмом намерение не забыться во снах и выйти из тела сделалось особенно сильным. Камилу удавалось выйти из тела практически в каждой попытке. Он даже загордился своими сновидческими способностями. Старец Готам оказался бы доволен своим учеником...
-- Повезло, что ты так умеешь, -- сказал как-то Вальд. – Иначе мы бы даже в саму крепость вряд ли попали. Вслепую много не нароешь, особенно на такое расстояние…
Конечно, вслепую тоже нашлись бы способы. Но тогда пришлось бы усиленно шевелить мозгами. Да и результаты раскопок могли потом оказаться фатально неожиданными в случае небольшой ошибки.
Теперь они знали, когда происходит смена стражников. Это позволило подгадать наиболее выгодное время для начала штурма. Посреди ночи, до первой смены караулов. Когда караульные были слишком сонные, дожидаясь своих товарищей из казарм; когда отдыхающие в городе стражники были пьяны.
И вот тоннели готовы. Мертвецы растянулись по ходам, каждый на своём месте. Оставалось всего лишь несколько раз ткнуть лопатой, чтобы увидеть поверхность... На подъёмах сколотили крепкие лестницы, чтобы выбраться на поверхность как можно быстрей. Вальд принялся приводить мертвецов в порядок, занялся осмотром каждого бойца, а Камил снова лёг в меха. Нужно было внести ещё парочку штришков.
Он осмотрел сначала крепость, не поменялось ли чего, а затем отправился в Раскрисницу.
Мёртвая птица пробралась в голубятню. Пока смотритель почтовой башни спал – Камил выкрал ключи. Открыл клетки, одну за другой. Насмерть заклевал и задрал когтями всех имевшихся голубей.
Было очень странно сражаться в птичьем облике. Но никто теперь не оповестит Родогора Крюковича о нападении. Только лишь добравшись до соседних городков, потратив на конные скачки целую ночь, гонцы смогут отправить письмо с прошением о защите… Но тогда Камил отойдёт уже очень далеко.
Такой же трюк Камил провернул и с голубями в замке Нарникеля.
Командира стражи следовало убить. Но в тот вечер командир, как назло, не пил и не ел. Пребывал в какой-то тоскливой задумчивости.
Тогда мёртвый голубь окунул свои когти в яд. И напал на командира, исцарапав лицо.
В темноте разъярённый командир не сумел разглядеть птицу. Неизвестно, подействует ли яд должным образом. Но командир уж точно сляжет в тяжёлой лихорадке. А в городской страже в самый ответственный момент начнётся неразбериха.
-- Слуги Нарникеля обнаружили завал в потайном ходе. И планируют на завтра заняться раскопкой… -- сказал Камил, когда проснулся. Ночь. Заколотилось сердце в волнении. – Пора.
Перед вылазкой Камил обошёл каждый из тоннелей. Распределил мертвецов в необходимых пропорциях. На каждом участке сражений у них поначалу будет численное преимущество. А там, где не будет численного – окажется преимущество во внезапности.
Мертвецы ударили кирками и лопатами. Тоннели озарились светом крепостных факелов с поверхности.
Рядом с Камилом земляные своды обрушились. Упали булыжники, устилавшие пол в казарме.
Всякое волнение вдруг испарилось. Камила вновь охватил тот самый азарт. Он выхватил кинжал и бросился вверх по лестнице впереди всех. Следом за ним выбрался Вальд, недовольный неоправданно рискующим господином.
Они очутились посреди казармы. Наёмники безмятежно спали. Только ближайшие к образовавшемуся в полу провале проснулись от шума и теперь таращились на ночных гостей, силясь отличить сон от яви. Камил и Вальд набросились на них, перерезая глотки кинжалами, не давая даже возможности закричать. Мертвецы поднимались по лестнице и тут же атаковали спящих. Зарубали топорами, саблями, закалывали копьями. Послышались первые крики.
-- Что происходит? Что происходит?
В казарме лениво закопошились, оборачиваясь на шум. Проснувшиеся хрипели, хватаясь за глотки. А Камил и Вальд метались от лежанки к лежанке, сверкая сталью кинжалов.
Некоторым удалось вскочить и броситься к стойке с оружием на выходе. Но в их спины тут же полетели стрелы.
Камил приоткрыл дверь и выбрался во двор, пока в казарме разгоралось побоище. Он вскинул арбалет и хорошенько прицелился.
Со стороны башен послышался первый звон мечей. Мертвецы на прочих участках тоже перешли в атаку и схлестнулись с караульными.
-- На нас напали! Напали! – кричали стражники.
Караульный на часовне вздрогнул. Поглядел вниз, перегнувшись через каменную кладку. Сильно удивился, увидев внизу невесть откуда взявшихся разбойников. Камил выстрелил. И арбалетный болт вонзился в караульного, отчего тот закряхтел и свалился вниз, разбившись о землю.
Бить в колокола теперь некому. Набата сегодня не будет.
Камил скрылся в казарме. С каждым мгновением в крепости становилось всё шумней. Всё больше криков, полных ужаса сотрясали ночную тишину.
-- Идём, -- позвал он за собой Вальда и юркнул вниз по лестнице. Парни спустились обратно в тоннели. Быстрый бег, несколько поворотов. Позади них гремели все четыре Железяки, которых они взяли с собой на самый ответственный бой.
На бой в баронском донжоне.
Уже звенела сталь наверху. Наёмники яростно ревели, пытаясь сломить вторженцев. Но пока сами теснились назад, пятились к лестницам. Их щиты не выдерживали крепких ударов бесстрашных разбойников, рассыпались в труху. Наёмники падали, один за другим. Когда бойцы увидели, что даже попадающие в цель удары почему-то не приносят никакого результата – началась паника. Бойцы бросились бежать. В этот момент из тоннелей выбрались Камил с Вальдом.
Разбойники у лестницы расступились, пропуская вперёд Железяк.
-- Держите оборону! Не пускайте их наверх! Бейте набат! Соберите всех! Немедля!! – кричал в ответ Нарникель, на ходу облачаясь в доспехи.
Наёмники встали посреди лестниц, намереваясь воспользоваться преимуществом в перепаде высот. Но вдруг увидели гигантских латников с секирами. Короткая стычка закончилась отсечением ног и реками крови, стекающими по ступеням. Бойцы визжали, кричали. Пытались дать отпор.
-- Это не разбойники!! Это рыцари! Рыцари!! Чёрт бы их побрал!! Откуда?!
Наёмники, не выдержав напора непобедимых латников снова трусливо бросились наверх. Там их остановили «гвардейцы», ещё не видевшие гостей.
-- Назад! – крикнул им десятник. – Держите оборону! Дальше – спальни Нарникеля! Не дайте им пройти!
-- Бегите! Спасайтесь! Их не убить! – вопили паникёры. И получали от своих же копьями.
-- Убивать дезертиров! Смерть трусам! – рявкнул командир. А Железяки наступали на пятки. Вот громыхнули тяжёлые удары. От свинячьего визга закладывало уши…
-- Что там такое?! – воскликнул Нарникель, удивляясь напору вторженцев. – Остановите их! Убейте всех! Чего вы возитесь?!
-- Нам их не сломить! – кричали гибнущие паникёры.
-- Держитесь! – отвечал Нарникель. -- Сейчас к нам на помощь придут бойцы из казарм!
-- Не придут! – выкрикнул Камил и расхохотался. – Мы всех уже перебили!! Никто не придёт к вам на помощь!
-- Кто вы такие?! И что вам нужно?!
-- Мы – справедливость и возмездие! – ответил Камил. – Убейте их всех, Железяки!
Громыхнула сталь. Самые лучшие бойцы Нарникеля, закалённые в бесконечных сражениях, схлестнулись с Железяками. Но все их удары прошлись вскользь. Кто-то додумался схватиться за алебарду. Её тяжёлый клюв пробил броню Рогача. Но застрял, даже не ранив мертвеца. Рогач тут же отрубил алебардисту руку. Затем Железяки атаковали синхронно, разрубая Менестрелей на куски. Удары их не могли остановить даже щиты, обитые сталью...
Ряды лучших бойцов дрогнули под столь свирепым натиском. Но Менестрели сохраняли строй, как могли. На место каждого убитого вставал новый воитель. И перед ногами их скоро образовался завал из трупов. По самый пояс.
-- Папа!... страшно!... – плакали детишки.
-- Не бойтесь! Я с вами! Мы победим этих уродов! Ваш отец никогда не терпит поражений!
Камил подошёл к окну и окинул взглядом внутренний двор. Наёмникам так и не удалось собраться большой силой – Камил всего этого не допустил, ударив по самым слабым местам крепости.
Наёмники сначала бросались в бой. Все их атаки неизбежно захлёбывались. И тогда наёмники паниковали. Почему же вторженцев не убить? Почему они не падают под многочисленными ударами даже лучших фехтовальщиков!?
В городе от истошных криков, должно быть, уже проснулись все.
На воротах живых бойцов не осталось. Мертвецы перебили всех, добравшись до самых верхних смотровых площадок. И теперь теснили выживших на стене. Камил мысленно приказал мертвецам закрыть ворота наглухо. Чтобы никто не сумел прийти на помощь гарнизону. Стальная решётка уже была опущена – её всегда опускали на ночь. А теперь заскрипели лебёдки, поднимая мост, перекинутый через ров, закрывая со стороны города виды на происходящее за стальной решёткой.
Внизу собрался только один крупный отряд, который всё же едва насчитал полсотни. Менестрели организовали круговую оборону и пытались собрать всех оставшихся. Но менее удачливых товарищей окружали, загоняли в угол толпы мёртвых. Большинство наёмников предпочитало бегство – после первых же стычек. Страшно биться с врагом, не погибающим после того, как ты проткнул его своим мечом насквозь…
-- Мертвецы! Они не живые!! Это чудовища! Неживые чудовища! Вылезли прямо из под земли!!
Крупный отряд, заметив зов о помощи жёнушки Нарникеля, пытался пробиться ко входу в донжон. Камил сразу стравил на этот отряд всех ближайших мертвецов. Завязалась отчаянная мясорубка.
Железяки прорубили себе дорогу на верхний этаж через завалы трупов.
-- Их невозможно победить, милорд! Невозможно! – кричали «гвардейцы».
-- Доставайте алебарды и клевцы! Бьёмся насмерть, братья! – Нарникель облачился в кожаные доспехи с кольчужными вставками и теперь защищал свою семью. В левой руке он держал большой круглый щит с символом Менестрелей -- белой лютней на синем фоне, а в правой – полуторный меч. Но принимать участие в потасовке у лестницы не решался. Он видел, на что способны гости. И он впервые не знал, что же делать.
Менестрели пятились под натиском Железяк. К баронским опочивальням поднимались всё новые мертвецы, внушая ещё больший ужас. Оставшиеся наёмники вдруг отбежали от лестниц. Они закрыли главаря и его семью стеной из своих щитов. Их перепуганные лица были все покрыты кровью погибших товарищей.
Теперь их было кратно меньше, чем гостей. Каждый думал, что всего лишь попал в страшный сон. Но почему-то никто не мог проснуться.
-- Сдавайся, Нарникель, -- Камил вошёл следом за мертвецами. Он отбросил капюшон и показал своё лицо. – Твоя песнь подошла к концу. Тебе никогда не победить моих солдат.
-- Кто ты такой? – спросил главарь, пытаясь сохранить спокойствие в голосе.
-- Отпусти своих детей, -- сказал Камил. -- Мы отведём их за ворота и отправим в Раскрисницу. Они будут жить.
-- Что тебе нужно? Сначала ответь, кто ты! – Нарникель сжал меч, готовясь к схватке.
-- Камил Миробоич, -- вдруг ахнула глупая жёнушка, тут же схватившись за подбородочек.
Камил выругался.
-- Ну вот! Твоя тупица жена всё испортила! – вздохнул Миробоич с невыносимой тоской. – Какая же она тупица! Тупица!
-- Давай договоримся, -- предложил Нарникель. – Я не хотел вражды с тобой…
-- Уже поздно. Слишком поздно… -- Камил махнул рукой мертвецам. -- Убейте их. Всех.
Мертвецы двинулись вперёд, наперевес с тяжёлыми топорами и секирами. Женщина истошно закричала, умоляя о пощаде. А Камил вышел на лестницу, чтобы не видеть всего этого.
Звон стали. Треск разваливающихся под ударами щитов. Крики, полные ужаса. Отчаянные угрозы переросли в отчаянные мольбы. Дети плакали, словно щенята в разорённом логове. Они взвизгивали, один за другим. Хрипели и звали уже мёртвую мать на помощь.
Камил зажимал уши. Но всё равно услышал агонии каждого ребёнка.
А потом в донжоне стало тихо.
Внизу догорали последние очаги сопротивления. Организованное сопротивление было сломлено. Наёмники пытались сдаться. Но мертвецам пленники не нужны.
Дезертиры спрыгивали в ужасе со стен. Ломали ноги, руки. Звали на помощь, ползли к городку. Но спины их ощетинивались стрелами мёртвых разбойников. Некоторые беглецы случайно скатывались в ров с кольями. И медленно умирали, проткнутые, истекая кровью. Порою не в силах даже сделать вздох перед кончиной…
А на улицах Раскрисницы сформировался отряд из городской стражи. Воители построились колонной и направились к стенам крепости своего лорда.
**
А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!)
Руслан Александрович 969р "На лопаты для подкопа)"
Андрей Вячеславович 500р "Так так, по опросу - на Эмиля))"
Константин Викторович 300р "На удачу Камилу"
Екатерина М 100р "На ветеринара для Твича" Екатерина М 100р
Никита Алексеевич 100р "Мысленно прибавь три нолика)"
Карта Царства (обновлённая, но ещё не законченная и грязная карта баронств).
Ты бы отрезал себе мизинец, чтобы получить миллион долларов? Ты бы убила неверного супруга, чтобы выйти замуж за мужчину своей мечты? Ты бы съел собачье дерьмо, чтобы выиграть годовой запас мороженого?
Именно из таких нелепых вопросов и состоит игра “Ты бы?..”, которая похожа на безумного родственника настольной игры “Что бы ты выбрал?..”. Но, в отличие от настольной игры, в “Ты бы?..” ставки реальные. Ставки высоки, как жизнь или смерть... или даже выше.
Я на собственном горьком опыте убедился в этом, после того, что произошло с Сети, моей сестрой. На самом деле ее зовут Сентябрь, но все звали ее Сети, так же как и меня Тоби (на самом деле меня зовут Октябрь – и да, мы ненавидим наших родителей за это). Сети всегда была склонна к соперничеству, даже в раннем детстве. Но я не понимал, насколько, пока она не придумала игру “Ты бы?..”.
Скучными летними вечерами мы играли дома. Вначале только Сети, я, наша старшая сестра Джулс (Джулай, но все зовут ее Джулс) и ее лучший друг Даррен.
Это Даррен добавил карты в игру. Структуру. Он был, откровенно говоря, ботаником и любил настольные игры, хотя неохотно соглашался играть со мной и Сети. Считал нас слишком маленькими и азартными.
Игра в том виде, в каком она существует сегодня, во многом создана Дарреном.
Есть семь карт, которые всегда сдаются по порядку:
ТЫ БЫ [РИСК (глагол)] [РИСК (существительное)] ЧТОБЫ [НАГРАДА (глагол)] [НАГРАДА (существительное)]
Например: ТЫ БЫ [УБИЛ] [СВОЕГО СОСЕДА ПО КОМНАТЕ], ЧТОБЫ [ВЫЛЕЧИТЬ] [РАК]
В большинстве случаев случайное вытягивание карточек приводило к абсурдным комбинациям, которые больше походили на бред сумасшедшего, чем на "правду или действие". Очки начислялись за прогнозы – догадки других игроков, согласится ведущий или нет. Часто самым веселым было то, как игроки начинали оправдывать свой выбор, например: “Конечно, есть собачье дерьмо это ужасно, но две минуты мерзости стоят целого года вкусняшек”. Это была глупая, безобидная забава.
В том, что игра превратилась во что-то ужасное, есть моя вина. Даже в то время я знал, что не должен был поступать так, как поступил. Но я был в ярости на Сети. Она вытянула вопрос: “ТЫ БЫ ЛИЗНУЛА ТАРАКАНА, ЧТОБЫ НЕ ИДТИ В ШКОЛУ”. И конечно тут же согласилась.
– Сети всегда говорит “да”! – не выдержал я. – Это фигня какая-то она просто врет! Она никогда бы такого не сделала.
– А вот и сделала бы! – Сети, которой в то время было около семи лет, сжала кулаки. Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие, чтобы играть со старшими ребятами и не быть изгнанной.
– А вот и нет, – огрызнулся я, устав от ее лжи.
Пару минут мы так препирались, пока я, в конце концов, не объявил, что ввожу новое правило: Правило вызова. Любой может бросить вызов другому игроку, и тот должен будет сделать то, на что согласился. Если вызов будет исполнен, игрок, принявший его получит награду. “Не идти в школу” означало, что мне пришлось бы прикрыть Сети перед родителями, чтобы она могла прогулять.
Лицо Сети резко покраснело. Она явно не ожидала, что я придумаю такое правило. Я, жестокий старший брат, только что предложил ей лизнуть таракана.
Признаю, это было не очень порядочно.
Она посмотрела на меня с недоверием в блестящих от слез глазах. Сети всегда восхищалась мной, боготворила меня. Я хотел бы сказать, что в тот момент пожалел о том, что заставил ее сделать. Но тогда я лишь злорадствовал.
Малышка Сети не принимала поражения. Даррен пошел за тараканом (он и Джулс вообще-то должны были присматривать за нами, но парень был просто в восторге от мысли, что кто-то будет лизать таракана). Он вытащил трупик насекомого из одной из ловушек и положил перед Сети на салфетку. Нижняя губа моей младшей сестренки задрожала. Ее большие глаза встретились с моими. А потом она наклонилась вперед, зажмурилась, и высунула язык.
Розовый кончик коснулся таракана.
– Она реально облизала его! – восхищенно заорал Даррен, хватаясь за голову.
– Ф-у-у! – прокомментировала Джули, а я воскликнул: “Отвратительно!!!”
Но теперь я задолжал ей прогул школы. Торжествуя, она завернула дохлого таракана в салфетку и выбросила ее в мусорное ведро.
– Я выиграла, – заявила Сети.
– Ага, а еще ты облизала таракана, а значит лузер по жизни, – парировал я.
– Я ВЫИГРАЛА!
С тех пор действовало правило вызова. Но я должен был понимать, что это глупое и опасное правило не доведет до добра.
На следующей игре в первом же наборе карт Сети попалась карта “УБИТЬ”. Она некоторое время смотрела на нее. Губы Даррена сложились в букву “О” в предвкушении, а мы с Джулс обменялись обеспокоенными взглядами. Использование карты "УБИТЬ" было спорным, но иногда с ним складывались просто уморительные комбинации, например: “ТЫ БЫ УБИЛ СВОЮ ЖОПКУ, ЧТОБЫ СТАТЬ ПОТЕРЯННЫМ СОКРОВИЩЕМ”. Для взрослого человека это кажется бессмыслицей, но десятилетний я считал подобное жутко веселым. Хотя, возвращаясь к этому слову, некоторые комбинации могли получаться совсем неудачными. Сети продолжала тянуть: "СВОЕГО БРАТА/СЕСТРУ.… ЧТОБЫ… ВЫИГРАТЬ… ЭТУ ИГРУ”. Она помолчала, скривив рот в усмешке и рассматривая карточки.
– Отменяем, – заявила Джулс.
– Нет, нет, нет. Мы все еще можем сделать прогноз, – засуетился Даррен, а Сети просто молча положила перед собой карточку с ответом рубашкой вверх.
– Даррен... – Джулс пыталась возразить, но Даррен уже тоже выложил свою карточку. Мы с Джулс последовали его примеру, а потом разом вскрыли ответы.
Даррен и Джулс предположили "НЕТ". На моей карточке было написано "ДА". Я знал свою глупую сестру. И Сети… на ее карточке тоже было "ДА".
– Так и знал, – сказал я, спокойно глядя на нее.
Она безмятежно улыбнулась мне в ответ.
– Да ладно, чушь собачья! – Даррен презрительно скривился, не желая проигрывать. Джулс толкнула его локтем, но он проигнорировал недвусмысленный сигнал и прорычал: – Вызов.
– НЕТ, – воскликнула Джулс. – О, нет, нифига. Нет, никакого вызова.
– Что? Все по правилам, – огрызнулся Даррен. – Если она убьет Тоби, то выиграет игру. – Он посмотрел на Сети и многозначительно добавил: – И я не засчитаю выигрыш, если она будет жульничать. Или блефовать...
– Хватит, – сказала Джулс.
Моя младшая сестра собрала карточки, разложенные на столе, отложила в сторону карточки с ответами "ДА" и "НЕТ" и разгладила юбку. На этот раз она не покраснела. Не заплакала и не смутилась. Она встала, повернулась к Даррену и сказала:
– Ну какой же ты дурачок. Разве ты не знаешь, что это всего лишь игра? Давай, Тоби. Пошли.
У меня что-то сжалось в животе, когда пальцы сестры переплелись с моими. Неожиданное облегчение разлилось по сердцу, когда стало ясно, что, несмотря на азартность, Сети может понять, когда все заходит слишком далеко…
…внезапно ее рука обвилась вокруг моей шеи, дернув меня назад в удушающем захвате. Я ударил ее по предплечью. Цепкие пальцы кинжалами вцепились в мою плоть, мое лицо побагровело, горло жутко сдавило, а перед глазами потемнело. А потом вдруг все закончилось. Даррен и Джулс оттащили Сети назад, вопящую во всю силу легких: “ОТПУСТИТЕ МЕНЯ! ПУСТИТЕ!”
– СЕТИ, ПРЕКРАТИ! – закричала Джулс.
Сети не замолкала ни на секунду, пока они тащили ее в спальню.
– Господи… да она двинутая, – проворчал Даррен.
Джулс объявила, что больше никаких игр не будет.
– Если убью Тоби сегодня вечером, я выиграю! – хрипела Сети, по ту сторону запертой двери. – Я выиграю! Скажите, что я выиграю!
– НИКТО НЕ ВЫИГРАЕТ, СЕТИ! – Джулс не выдержала. – Не могу поверить, что мне приходится это говорить! Я все расскажу маме и папе. Какого черта ты так слетаешь с катушек? Господи! Игра закончилась, ты меня понимаешь? Все кончено, победителей нет. И мы больше никогда не будем играть в эту гребаную игру!
***
Игра была забыта на долгие годы.
Сети, конечно, нашла для себя другие развлечения. Менее опасные. Она была хороша в этом и сколотила состояние на казино, лотереях, карточных турнирах, инвестировании (по ее словам, биржа сама по себе была квинтэссенцией азарта). Конечно же ко всему этому она подходила с полной отдачей и почти непревзойденным мастерством, хотя иногда и страдала от ошеломляющих потерь – прямого следствия огромных рисков. Она знала все приемы этого ремесла – трюки с тасовкой, ловкость рук, взвешивание игральных костей, подсчет карт. Вопреки мнению, которое могло у вас сложиться, Сети была хорошей сестрой. Большую часть времени. Именно Сети заботилась о наших родителях, следила за тем, чтобы их счета были оплачены, газон подстрижен, а в большом доме всегда царил порядок. Она зачастую успевала переделать все домашние дела – приготовить, убраться, прежде чем нанести макияж и отправиться вечером в казино или выпить с деловыми партнерами. Она никогда не училась в колледже, выбрав заботу о родителях, но, с другой стороны, колледж ей был не нужен. Дедушка и бабушка и оставили нам порядочную сумму в наследство, а Сети аккуратно приумножила ее, управляя инвестициями для всей семьи. Она делала это с полной прозрачностью и честностью. И хотя иногда по-крупному рисковала, но только своими деньгами, никогда с нашими. Для нее было важно вкладывать деньги в соответствии с нашей готовностью принять риск.
И все же…
Когда я учился в колледже (а Сети заканчивала среднюю школу), она возродила игру “Ты бы?..”
И на этот раз не было рядом никого, кто мог бы ее приструнить.
Я узнал об этом от Кедара, одного парня из ее школы. Он рассказал, что Сети начала играть с группой старшеклассников.
Я попытался отмахнуться от этого. Ну и что с того? Мы все выросли, пусть играет во что хочет. Не будет же она сходить с ума, правильно?
Только позже я узнал, что она снова изменила правила. Однажды она и несколько других старшеклассников решили, что абсурдные порождения рандома уже не так интересны, как в детстве, и что игрокам теперь полагается тянуть карты до тех пор, пока не составится предложение, которое, по мнению большинства, будет иметь смысл. Конечно, даже тогда большинство предложений все еще не выдерживали испытания реальностью, но были и другие. Например: "ТЫ БЫ СЪЕЛ ЖУКА, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ ВЫИГРЫШНЫЙ ЛОТЕРЕЙНЫЙ БИЛЕТ". Реалистичная подходящая комбинация, к тому же вполне выполнимая. Когда один из друзей Сети вытянул ее, он заявил, что определенно это сделает. Сети бросила вызов. Парень съел несколько муравьев, а моя сестра покупала лотерейные билеты, пока не попался выигрышный. Конечно он почти ничего не выиграл в итоге, три доллара, если я правильно помню, но карточки ведь ничего об этом не говорили.
И вот так все и началось – Сети стала своего рода гарантом этой игры.
А потом у нее появились деньги. Наследство стало хорошим подспорьем, да и сама она скопила достаточно большую сумму на ставках и каких-то мутных делах (я так и не узнал, чем еще она занималась, но полагаю, что что-то из этого вполне могло быть нелегальным). Она теперь могла позволить себе добавить в игру перчинки. Поэтому, когда выпала комбинация "ТЫ БЫ РАССТАЛАСЬ С ПАРНЕМ, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ НОВЫЙ IPHONE", Сети бросила вызов. И когда ее подруга выполнила это условие, пообещала, что подарит ей новый телефон.
Это был прецедент. Рискованный и вредный для здоровья. Но, я думаю, не более, чем любой другой вид азартных игр.
Пока не стало еще хуже.
Несколько лет спустя к Сети пришли друзья. Я отказался присоединиться: еще в детстве поклялся никогда не играть в эту игру. Если я оказывался рядом, в Сети как будто с удвоенной силой разгорался дух соперничества, поэтому я держался в стороне от группы и наблюдал за происходящим с другого конца гостиной. Люди веселились, смеялись и выпивали, парочка человек курили, но это определенно было не мое дело. Комбинации, которые они вытягивали в основном звучали абсурдно.
ТЫ БЫ ПОЦЕЛОВАЛ МИССИС УИТИНДЖЕР, ЧТОБЫ СПАСТИ ВЫВОДОК КОТЯТ
Раздался коллективный стон. Миссис Уитинджер была директором старшей школы Сети. Чтобы вы понимали, в игре “Поцелуй, женись, убей” ее всегда выбирали для варианта “убить”. За столом разгорелся спор, действительно ли погибнет выводок котят, если игрок скажет "НЕТ", не слишком ли высока цена – всего-то необходимость поцеловать мерзкую директрису. Сети задумалась над вопросом на минуту, переплела пальцы и заявила, что, поскольку котята были вытащены из колоды “НАГРАДА”, а не “РИСК”, игра не подвергнет зверюшек опасности.
– Короче говоря, Скотт, если поцелуешь ее – совершишь доброе дело, если нет – ничего плохого не случится, – заявила она.
– Ну да, но если я не поцелую ее, то где-нибудь могут погибнуть котята, так что... думаю, мне придется поцеловать Уитинджер. – Скотт усмехнулся, услышав дружный стон игроков.
– Вызов, – Сети отреагировала почти автоматически, рутинно.
Скотт действительно пришел в старшую школу с выдуманным делом и поцеловал директора в щеку. Она была удивлена такой внезапной любовью со стороны бывшего никудышного ученика, но и весьма тронута, а Сети сдержала свое слово и наградила Скотта: она нашла где-то выводок котят и приютила их. Кошки до сих пор живут в доме наших родителей, под опекой и заботой.
Но я рассказываю вам об этой игре не по этой причине.
Видите ли, вскоре после выигрыша Скотта другая наша подруга, Розалинда, вытянула комбинацию, вызвавшую настоящий ажиотаж:
ВЫ БЫ ОТРЕЗАЛИ СЕБЕ ПАЛЕЦ, ЧТОБЫ ВЫИГРАТЬ МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ
После секундного потрясения, комната наполнилась возбужденным шепотом. Все присутствующие на той вечеринке знали, что, если задание будет выполнено, Сети, потенциально, может расстаться с миллионом долларов. В те годы она как раз погрузилась в инвестирование и вполне имела финансовые возможности обеспечить вызов. Она и раньше уже выдавала дорогие награды, но эта сумма… Это было исключительное событие. Самое большее, что она когда-либо дарила, – это оплаченную на поездку на Багамы.
– Я бы точно это сделал, – сказал Скотт.
– Ни за что, – отозвался другой парень. – Я бы ни за что на такое не пошел.
– Но миллион долларов?.. – раздался голос из толпы.
– Это же гипотетически, правильно?
Сети слушала это спокойно откинувшись на спинку кресла с блеском в глазах и ленивой улыбкой на лице.
– Очевидно да, – отозвался Скотт, – ну кто просто так возьмет и отдаст миллион?
– Сети могла бы.
– И правда.
– А, к черту. – Розалинда шлепнула свою карточку на стол. – Играем. Делайте прогноз.
Проголосовали все. Половина за вариант “ДА”, другая – за “НЕТ”. Розалинда перевернула свою карточку:
ДА
Головы синхронно повернулись к Сети. Она спокойно поднялась, подошла к бару, налила стакан крепкого себе, затем еще один – Розалинде. Потом пошла на кухню и открыла ящик стола.
Мое сердцебиение участилось. Сети вытащила что-то из ящика и пошла к плите. В ее пальцах поблескивал металл. Она простерилизовала нож над газовой горелкой, положила его на поднос вместе с напитками, бинтами и аптечкой и принесла его Розалинде.
Глаза девушки стали круглыми, как блюдца.
– Черт, – неверяще прошептал Скотт.
Потрясенная тишина над столом стала почти осязаемой.
Я затаил дыхание. Нет. Не делай этого.
Что можно было предпринять? Позвонить в полицию? До сих пор не могу ответить себе на этот вопрос. Никто не заставлял Розалинду что-либо делать. И все же…
Сети откинулась на спинку мягкого кресла, лениво взбалтывая бурбон в бокале. Она с улыбкой посмотрела Розалинде в глаза и прошептала: “Вызов”.
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.