Набеги были основой самой жизни печенегов. Они не обременяли себя обозами, логистикой и прочими плюшками высокоразвитой цивилизации. Их мужчины заплетали волосы в косы и с детства привыкали к седлу. Мытье они считали излишеством — вода в степи слишком ценна, чтобы тратить ее на гигиену. Их тактика была характерной для всех кочевников. Налетели, посеяли панику, взяли добычу — и растворились в горизонте. Если нужно было форсировать реку, они не искали броды. У каждого воина был кожаный мешок: туда складывали пожитки, крепко сшивали, чтобы не промокло, и использовали как поплавок. В еде они были, мягко говоря, неприхотливы. Основа рациона — просо и рис, вареные в молоке. Если прижимал голод, в ход шло все, что бегает по степи.

Отношения Руси с печенегами напоминали качели: то мы вместе грабим Византию, то режем друг друга. Князь Игорь пытался с ними договориться — они взяли деньги, прошли через Русь транзитом, но потом все равно вернулись пограбить. Самая драматичная страница этой «дружбы» связана с князем Святославом. Великий воитель, который сам жил как кочевник, сначала использовал печенегов как союзников. Но когда в 968 году он ушел воевать Болгарию, степняки тут же осадили Киев. Русский разведчик, знавший печенежский язык, пробрался сквозь вражеский лагерь (с уздечкой в руках, делая вид, что ищет коня) и переплыл Днепр, чтобы позвать подмогу. Воевода Претич, имея лишь небольшую дружину, пошел на блеф. Он заявил печенежскому хану, что он — лишь авангард, а следом идет сам Святослав с бесчисленным войском. Хан, который боялся Святослава как огня, предпочел «подарить коня и саблю» и ретироваться.

Увы, финал Святослава был трагичен. В 972 году, возвращаясь из неудачного похода, он попал в засаду на днепровских порогах и погиб со всей дружиной. Печенежский хан Куря сделал из его черепа чашу, оковав ее золотом. Для степняка это был высший знак уважения — так они надеялись перенять силу врага.

Князь Владимир Святославич, креститель Руси, понял, что гоняться за ветром в поле бесполезно. Нужно менять стратегию. При нем Русь начала строить грандиозную систему обороны — Змиевы валы. Это была наша Великая Китайская стена, только из земли и дерева. На валах дежурили заставы, а в степь уходили разведгруппы. Система сигнальных огней позволяла передать весть о набеге в Киев за считанные часы.

Именно с эпохой Владимира связана легенда о Никите Кожемяке. Перед битвой на реке Трубеж печенеги предложили решить дело поединком. Против их великана вышел простой русский парень, который до этого в гневе рвал бычьи шкуры. Схватка была короткой: юноша поднял степняка и ударил его о землю так, что из того дух вышел. Печенеги, увидев гибель своего батыра, в ужасе бежали.

Точку в печенежском вопросе поставил Ярослав Мудрый. В 1036 году, пока князь был в Новгороде, орда осадила Киев. Ярослав успел вернуться и дал генеральное сражение. Битва длилась весь день. В центре стояли варяги, на флангах — киевляне и новгородцы. К вечеру степняки дрогнули. Бегство превратилось в избиение: многие утонули в реке Сетомль, остальные рассеялись.

Остатки печенегов ждала незавидная судьба. Часть ушла на службу к тем же русским князьям (стала называться «черные клобуки»), часть отправилась на Балканы. Там, в битве при Левунионе в 1091 году, византийцы в союзе с половцами устроили им настоящий геноцид, вырезав даже женщин и детей. «Целый народ погиб в один день», — писала Анна Комнина. Но гены не исчезают бесследно. Кровь печенегов течет в жилах гагаузов, башкир, каракалпаков и даже киргизов.

***********************
Подпишись на мой канал в Телеграм - там доступны длинные тексты, которые я не могу выложить на Пикабу из-за ограничений объема.

А в TRIBUTE, на SPONSR или на GAPI ты найдешь эксклюзивные лонгриды, которых нет в открытом доступе (кому какая площадка привычнее)!

На дворе стоял 1327 год. Русь жила под ордынским игом — платила дань, получала ярлыки и периодически принимала «дорогих гостей» из Степи. В тот год в Тверь пожаловал не обычный сборщик налогов, а двоюродный брат самого хана Узбека, нойон (князь, то бишь) Чолхан, в русских летописях известный как Щелкан.

Щелкан вел себя в Твери как полноправный хозяин. Ну, или как сволочь. Он выгнал законного князя Александра Михайловича из его дворца, заняв хоромы вместе со своей свитой. Тверичи терпели. Князь Александр, понимая, что плетью обуха не перешибешь, уговаривал народ «не дёргаться». Но атмосфера в городе  день ото дня становилась все более напряженной.

Ходили слухи — один страшнее другого. Шептались, что Щелкан хочет перебить всех князей, сам сесть на трон, а народ насильно обрить и перевести в ислам. Скорее всего, это были лишь страхи, но у страха, как известно, глаза велики, так что нервы у горожан были натянуты, как тетива перед выстрелом.

15 августа, в день Успения Богородицы, на городской площади случился инцидент. Ордынцы из свиты Щелкана, привыкшие брать все, что плохо лежит, положили глаз на кобылу местного дьякона по прозвищу Дудко. Лошадь была, как пишет летописец, «зело тучна», и татары решили, что дьякону она ни к чему. Дьякон Дудко, однако, с ними категорически не согласился, а мужичком он оказался не робкого десятка. Вместо того чтобы смиренно отдать животное, он завопил на всю площадь: «О мужи тверские, не выдайте!». И мужи не выдали.

Вспыхнула драка, которая мгновенно переросла в побоище. Весь накопившийся гнев выплеснулся наружу. Тверичи, забыв про осторожность и высокую политику, начали бить ордынцев всем, что попадалось под руку. Зазвонили колокола, но не к обедне, а в набат. Разъяренная толпа смела охрану и добралась до княжеского дворца, где заперся перепуганный Щелкан. Дворец подожгли. Брат хана сгорел вместе со своими амбициями и свитой.

Когда до Орды долетели новости о случившемся, хан Узбек был в ярости. Тверь подписала себе смертный приговор. И тут как нельзя лучше подвернулся московский князь Иван Калита. В учебниках его часто рисуют либо как собирателя земель русских, либо как циничного коллаборациониста. Истина, как всегда, где-то посередине. Калита был политиком-реалистом. Он понимал: карательная экспедиция неизбежна. Вопрос лишь в том, кто ее возглавит и кто пострадает. Если бы татары пошли одни, они могли бы разорить половину Руси «за компанию».

Иван Данилович помчался в Орду. Он предложил хану свои услуги: мол, зачем вам, великий хан, утруждать свои войска, мы сами накажем отступников, только дайте немного помощи. Узбек дал. И не немного. На Русь двинулась 50-тысячная армия под командованием пяти темников, самым известным из которых был Федорчук (судя по имени — крещеный татарин или русский ренегат). К экспедиции также присоединились полки Москвы и Суздаля.

То, что последовало дальше, летописцы назвали «Федорчуковой ратью». Каратели прошлись по Тверскому княжеству катком, не оставляя камня на камне. Тверь, Кашин, Торжок были сожжены. Людей убивали или уводили в плен тысячами. Князь Александр бежал в Псков, а затем в Литву, спасая свою жизнь. Для Твери это был конец. Она не исчезла с карты, но навсегда потеряла шансы стать столицей Руси. Великое княжение Владимирское, главный приз в русской «игре престолов», перешло к Москве.

Иван Калита вернулся победителем. Для многих его поступок будет спорным, и на то есть свои доводы. Но в результате этого страшного погрома на Руси наступила «великая тишина» — сорок лет без крупных татарских набегов. За эти годы выросло поколение, которое не знало страха перед ордынцами. Именно внук Калиты, Дмитрий Донской, поведет это поколение на Куликово поле.

***********************
Подпишись на мой канал в Телеграм - там доступны длинные тексты, которые я не могу выложить на Пикабу из-за ограничений объема.

А в TRIBUTE, на SPONSR или на GAPI ты найдешь эксклюзивные лонгриды, которых нет в открытом доступе (кому какая площадка привычнее)!

Плохая примета: стать монархом еще не научившись ходить и говорить! Вспомните нашего Ивана  VI. А еще раньше, за 200 лет до того, в Шотландии, девочка из рода Стюартов стала королевой уже на второй неделе своей жизни. Английский король Генрих VIII немедленно решил заполучить новорожденную в Лондон и взрастить ее женой для своего первенца Эдварда. Ему пришлось сжечь Эдинбург и еще ряд городов, но малышку найти так и не удалось. Уже после смерти Синей Бороды его наследники на троне опять пытались добыть соблазнительную невесту, и опять неудачно: шестилетняя крошка скрылась во Францию.

Генрих II Французский обвенчал ее со своим четырехлетним сыном Франциском. Девочка была всеобщей любимицей и росла в веселье и благополучии. А, когда Генрих преставился, 17-летняя Мария Стюарт стала женой 15-летнего Франциска II Валуа и королевой Франции.

В те же годы, в Лондоне, будущая королева Елизавета жила, ежедневно опасаясь за свою жизнь, спала без простыней, и чаще всего в тюрьмах.

Судьба не позволила юному Франциску вырасти в настоящего короля. Когда он скоропостижно умер, Марии не осталось места во Франции. Законный наследник – Карл IX занял трон, а юную вдовушку с радостью приняли к себе шотландцы. Возглавив королевство, Мария вышла замуж за одного из самых знатных своих подданных, родила наследника. Но, видимо, бесенок сидел в этой шалунье. Она влюбилась в крутого рыцаря, не такого знатного, как ее муж, и к тому же сильно постарше. Этот рыцарь просто решил проблему треугольника: сжег мужа королевы вместе с домом, где тот ночевал. Шальная королева оформила с бандитом брак – и получила гражданскую войну.

Эти шотландские страсти были далеки от Елизаветы. Она в это время страдала от сырости в очередной темнице. Где ей, пожизненной узнице, было искать свое женское счастье? В тюрьме! Там она и познакомилась с мужчиной своей жизни. Об этом написано раньше Проект «Девственница во власти».

Рыцарь, ставший мужем королевы, недолго испытывал судьбу. Он смылся за море, а его жена была схвачена и посажена в тюрьму. Дальше начался сплошной Дюма. Соблазненный тюремщик бежал вместе со спасенной им узницей. Но, не далеко убежал, их поймали. Мария вернулась в каземат. Для следующего побега пришлось соблазнять уже двоих. Этот вариант оказался удачнее.

Но Шотландия не достаточно велика, чтобы бывшей королеве можно было в ней спрятаться. Почему ей не удалось спрятаться во Франции – не знаю. Она отправилась на юг, в Англию.

К этому времени судьба бедняжки Елизаветы сделала крутой поворот: обстоятельства вознесли её на трон!

Мария с дитём появилась при дворе королевы-девственницы. Красавица, успешная в любви, при дворе женщины тяжёлой судьбы. У которой никогда не будет детей. И, главное, имевшей мизерные права на английский престол по сравнению с мигранткой.

Мария была внучкой английского короля Генриха VII и законной дочерью короля Якова V, её бабушка была из Тюдоров. А Елизавета была дочерью государственной преступницы и ее отец от нее отрекся. То есть, факт отцовства для него был неочевиден. Околотронные аристократы знали, что король ошибался. Но, отречение было, де-юре.

Нужно было во что бы то ни стало добиться от Марии Стюарт официального отречения от прав на английскую корону. Но Белоснежка проявила характер. Дважды королевских кровей, она не сочла возможным отрекаться от того, что принадлежало ей по праву рождения. Это был каприз, не более того. Права-правами, но Мария не имела в Англии никаких сторонников, кто могли бы ей помочь занять трон. Так пишут историки. Они сходятся во мнении, что умертвив Марию, королева сделала ошибку. Ведь бедняжка Белоснежка лишь искала тишины и покоя!

Но мы-то знаем: судьба монархов порой непредсказуемая акробатка. И Елизавете это было известно не понаслышке.

И все же, Стюарты заняли трон Англии! Следующим королем стал сын Марии.

Спасибо @Cool.Username и @lihmih за донаты, отправленные в поддержку моего блога!

О становлении династии Габсбургов можно почитать здесь - Габсбурги и Священная Римская империя

В 1618 году род Габсбургов в глазах современников был фактическим хозяином большей части известного тогда мира. Во владения представителей этой династии входили: Австрия, Королевство Богемия (Чехия), большая часть Венгрии, некоторые области в Польше, Нижние страны (современные Бельгия и Люксембург), отдельные районы Эльзаса (Франция), огромная часть Италии, включавшая в себя Миланское герцогство, а также Неаполитанское королевство, в которое входила вся южная половина полуострова с Сицилией и Сардинией. После объединения под своей властью корон Испании и Португалии Габсбурги получили в своё владения огромные колонии в Новом Свете и Африке. Помимо этого, уже более 100 лет Габсбурги занимали престол Священной Римской империи, что позволяло им распространять свое влияние на множество государств, расположенных на германских землях. В общем, к началу 17 века давний габсбургский девиз A.E.I.O.U., расшифровывающийся как - "Австрии суждено править всем миром",- фактически воплотился в жизнь.

Разумеется, такое могущество Габсбургов вызывало сильную злобу у европейских государств не попавших под их влияние. В роли главного противника Габсбургов в Европе выступала Франция, чьи границы оказались окружены кольцом габсбурских владений. Желая насолить своим врагам, французское правительство активно пыталось купить дружбу Венецианской республики, граничившей с долиной Вальтеллиной, которая имела особую ценность для всей империи Габсбургов. По этой долине через Северную Италию из Испании к верховьям Рейна и Инна, переправлялись войска и деньги, которые в дальнейшем отправлялись оттуда в Австрию или Нидерланды. Соответственно, в случае перекрытия этой долины две части габсбургской империи были бы фактически разделены друг с другом. Понимая это, Габсбурги не менее активно, чем французы, пытались задобрить венецианцев.

Другие противники Габсбургов находились на севере континента - ими были протестантские Соединённые провинции (Нидерланды), которые в результате длительной войны сумели освободиться от гнета испанской монархии, а также Англия, которая оспаривала испанское господство на море и покушалась на колониальные владения Испании в Новом Свете.

Также, в какой-то степени, антагонистами Габсбургов были Швеция и Дания, которые к тому времени окончательно превратились в протестантские государства и пытались установить свою монополию на Балтийском море. Эти две Скандинавские страны испытывали в то время период небывалого экономического подъёма и, обладая образцовыми для своего времени армиями, стали по-настоящему грозной силой на европейском континенте. В роли их главного противника выступала католическая Речь Посполитая во главе с королём Сигизмундом III, который все больше смотрел в сторону союза с Габсбургами, надеясь с их помощью спасти свое королевство от датской и шведской экспансии.

Но всё же главной головной болью Габсбургов в начале 17 века были не французы с англичанами и уж тем более не шведы с датчанами. Главные беды и проблемы для габсбургской династии развернулись на территории Священной Римской империи.

В то время на территории германских земель, которые и составляли большую часть Священной Римской империи, располагалось около 300 фактически независимых государств, лишь формально подчиняющихся императору. Столь сильная феодальная раздробленность была вызвана давней германской традицией наследования, согласно которой после смерти князя его земли не передавались единым куском старшему сыну, а делились в равной степени между всеми наследниками мужского пола. В результате этого в одной провинции в одночасье могло возникнуть с полдюжины крошечных государств, независимых и имевших столицу в виде маленького городка размером не более деревни.

Каждое такое государство имело собственное наименование и название родительского владения, что перегружало географию империи такими словосочетаниями, как Гессен-Кассель, Гессен-Дармштадт, Баден-Баден, Баден-Дурлах и т. д. Среди относительно крупных княжеств на германских землях располагались десятки вольных городов, деревень, епископств и аббатств. Некоторые города владели целыми провинциями, а другие имели лишь сады и огороды у своих стен.

Имперские власти не располагали действенным механизмом для управления всем этим разнообразием. Теоретически император мог созвать Рейхстаг, состоявший из независимых правителей этих трех сотен государств, представить им свои предложения и узаконить их с согласия собрания, так как ни один закон или налогообложение не считались действительными без одобрения этой ассамблеи. Однако данное собрание многоуважаемых господ зачастую превращалось в арену для бессмысленных споров насчёт процедуры голосования и того, кто имеет право голоса, а кто нет, а также постоянных взаимных претензий по поводу раздела спорных земель. Все это приводило к ругани на ассамблее и кровопролитиям вне собрания. В конце концов, такой Рейхстаг довольно быстро потерял свое значение как законодательный орган.

Помимо Рейхстага, в Священной Римской империи существовала еще Коллегия курфюрстов, состоявшая из семи человек, которая избирала нового императора после кончины его предшественника. Фактически, именно эти семеро и были действительными правителями империи, так как декреты коллегии курфюрстов были обязательны для исполнения даже без утверждения их императором. Сам же император был обязан консультироваться с курфюрстами буквально по всем вопросам, о чем бы ни шла речь: о созыве Рейхстага, введении нового налога или изменении прежнего налогообложения, использовании конфискованных земель, вступлении в альянс или объявлении войны. Все это фактически лишало императора права на самостоятельные действия.

Статус курфюрстов имели:

1.Архиепископ Майнца, как "имперский великий канцлер" Германии.

2. Архиепископ Трира, как "имперский великий канцлер" Галлии и Бургундского королевства.

3. Архиепископ Кёльна, как "имперский великий канцлер" Италии.

4.Пфальцграф Рейнский, как "имперский великий стольник".

5.Герцог Саксонии, как "имперский великий маршал".

6.Маркграф Бранденбурга, как "имперский великий камергер".

7.Король Богемии, как "имперский великий виночерпий". Богемский государь голосовал на выборах императора, но не имел права вмешиваться в любые другие дела империи.

Стоит заметить, что нахождение фактической власти в руках курфюрстов приводило к очень странным ситуациям. Вся Империя была поделена на десять округов, и у каждого из них были свои сеймы и президенты. Если округ подвергался нападению, то его президент обращался за помощью к двум соседним округам, а если и три округа не могли защитить себя, тогда они имели право призвать на помощь еще два округа. Если ситуация оставалась по-прежнему угрожающей, то президенты пяти округов могли попросить курфюрста Майнца собрать основных депутатов сейма во Франкфурте - такая форма ассамблеи без имперской санкции называлась Deputationstag (съезд имперских депутатов). Если участники этой ассамблеи приходили к выводу, что район, подвергшийся агрессии, нуждается в дальнейшей помощи, то они могли уже обратиться к императору с предложением созвать Рейхстаг. При столь многоступенчатой процедуре разрешения кризисной ситуации вполне могло случиться так, что половина империи охвачена гражданской или иноземной войной, а императору об этом ничего не известно.

Деление на округа, разумеется, ослабляло централизацию власти, а отношения между членами округов не отличались слаженностью и взаимопониманием, и все они постоянно ссорились между собой по любому поводу, особенно по вопросам войны и мира, набора армий, финансирования, денежного обмена, управления районами. Политическая неустойчивость тяжело отразилась на экономике и торговле империи. Денежное обращение было хаотичное, никто его не контролировал, деньги выпускали все кому не лень и на этом наживались и князья, и прелаты, и города. В результате рискованных спекуляций один за другим рухнули крупные банковские дома, одним из которых был всемирно известный дом Фуггеров, объявивший о банкротстве вскоре после того, как он потерял более восьми миллионов гульденов.

На фоне экономического упадка империи падал и нравственный уровень ее подданных. В ту эпоху по Европе ходила поговорка - "Вол перестает пить, как только утолит жажду. Немцы же лишь после этого начинают пить по-настоящему". Испанских и итальянских путешественников всегда поражали в Германии неуемный аппетит и немногословность людей, которые могли часами есть, пить и молчать под оглушительный грохот духового оркестра. А среди самих немцев ходила поговорка - "Мы, немцы, съедаем наши деньги".

Пытаясь спасти своих подданных от вырождения, ландграф Гессенский учредил "Общество воздержания", однако его первый же президент вскоре умер от чрезмерного возлияния. "Зелёному змию" поклонялись все слои общества. Молодые господа в Берлине, возвращаясь домой после попойки, развлекались тем, что врывались в дома добропорядочных бюргеров и вышвыривали их на улицу. Не отставал от знатных господ и простой люд - устраивая свадьбу, крестьянин в Гессене мог потратить на еду и питье все, что накопил за год.

Самой же чувствительной темой во всей империи были все же не пьянство и экономика, а религиозный вопрос. Реформация церкви, начавшаяся в Германии с выступления Мартина Лютера ( "Варфоломеевская ночь". Религиозные войны во Франции) в 1517 году, привела к религиозному расколу в Священной Римской империи. Идеи протестантизма в короткий срок овладели умами миллионов немцев, в ряды которых входили и многие князья, которым надоели вечные поборы католической церкви. В конечном итоге взаимная ненависть католиков и протестантов привела к череде войн, результатом которых стал Аугсбургский религиозный мир, подписанный противниками в 1555 году. Согласно его условиям, лютеранство признавалось официальной и равноправной с католицизмом конфессией в пределах империи. Все лютеране, осуждённые ранее католическими судами, подлежали амнистии. Объявлялся принцип cuius regio eius religio (чья власть, того и вера), согласно которому власть князя определяла конфессиональную принадлежность его подданных. В случае несогласия подданным предоставлялось право эмиграции. На адептов других религиозных течений (кальвинистов, анабаптистов и др. ) мир не распространялся, что в конечном итоге вновь обострило ситуацию в империи.

Через 10 лет после Аугсбургского мира в Германии распространился кальвинизм. Кальвинистские проповедники стали активно обращать в свою веру прихожан, чем вызвали ненависть и у католиков, и у лютеран. В результате на улицах германских городов нередко вспыхивали драки между представителями всех этих трех христианских конфессий. Лютеране набрасывались на кальвинистов на улицах Берлина. Католики в Баварии носили с собой оружие. В Дрездене толпа остановила похоронную процессию, провожавшую в последний путь католика-итальянца, и разорвала на части мертвеца. Протестантский пастор и католический священник подрались на улице во Франкфурте-на-Майне. В Штирии иезуиты пробирались на службы кальвинистов, вырывали из рук прихожан молитвенники и подсовывали им католические требники.

В 1610 году один венецианский дипломат, путешествующий по Германии, докладывал к себе на родину об "угрожающем обилии" вооружений даже в самых маленьких немецких городах. Все это до предела раскалило ситуацию в Священной Римской империи, что грозило очередной междоусобной войной.

Религиозное разделение не обошло стороной и Коллегию курфюрстов, в которой отныне были три католических члена (все архиепископы) и трое протестантов (курфюрсты Саксонский, Бранденбургский, Пфальцский). Седьмым курфюрстом был король Богемии, который обычно выходил из рода Габсбургов и был католиком. Однако Богемская корона была выборной, а не наследственной, а сами чехи преимущественно исповедовали протестантскую веру, поэтому существовала вероятность избрания на чешский престол протестанта. Это позволило бы склонить перевес в голосах в Коллегии курфюрстов на новых выборах императора в пользу протестантской партии, что в свою очередь помогло бы скинуть, наконец, Габсбургов с престола Священной Римской империи.

В общем, престол чешского королевства внезапно оказался чуть ли не самым важным во всей Центральной Европе, и вскоре за него пошла ожесточенная борьба, приведшая к одному из самых кровопролитных конфликтов в истории - Тридцатилетней войне, вследствие которой в Европе погибло около 8 миллионов человек.

Продолжение следует.