Но сильнее всего меня разрывает от сцены, где на корабле 18 века висит советский уголок пожарной безопасности. Да-да — красный стенд, ведро, лом, багор, топор, лопата. Один из разбушевавшихся пиратов палит из пушки в стиле Рэмбо, и другой советует остудить его пыл.

На видео это фрагмент, начиная с 01:10:00.

Помню в детстве эти стенды — уголки пожарной безопасности, в детсадах, школах. Их и сейчас вешают, но гораздо реже.

Пожарная безопасность — дело святое даже на корабле с пиратами. Или особенно на корабле с пиратами.

Я долго думал, с чего начать этот рассказ, пока не услышал простую фразу от бывшей поварихи заводской столовой:

«Знаешь, обиднее всего, когда говорят, будто мы готовили примитивно». Она говорила это без злости - скорее с печалью человека, который двадцать лет стоял у плиты, кормил рабочих, студентов, шофёров, видел сотни лиц день за днём и знал, как на самом деле устроена жизнь там, за раздачей.

И когда она начала вспоминать своё прошлое, я понял: история советской столовой куда глубже, чем тарелка щей и котлета за 19 копеек.

Она вспоминала, как в столовой висел лозунг:

«Обслужим культурно каждого посетителя». Для посетителей он выглядел как простая фраза, очередная обязательная надпись на стене. Но для работников кухни она был напоминанием о том, что за каждой тарелкой стоит человек - усталый слесарь, спешащий студент, медсестра после ночной смены.

«Мы не просто готовили, - говорила она, - мы поддерживали людей. Их день, их силы, их настроение. И иногда одна щедрая ложка сметаны в борще могла сделать кому-то весь день».

Она усмехнулась, поправляя платок на голове: «Вы сейчас смотрите на рестораны - шторы, музыка, официанты с улыбками.

А вы хоть раз думали, кто там стоит за плитой? В каком настроении он пришёл на смену, сколько ему платят, что он переживает дома?» Поварша говорила просто, почти по-домашнему.

«Сегодня многие шефы - наши же выпускники. Те самые ребята из ПТУ, где учили строго, но честно. И ведь готовят они те же блюда, что и мы когда-то, только названия теперь придуманы модные - “овощная прелюдия” вместо обычного салата, “деревенский рай” вместо мяса в горшочке».

Люди у плиты: кто стоял за советской кухней

Она вспоминала, как многие будущие звёзды кулинарии начинали с тех же казённых кухонь. «Вот Ивлев, слышали? - спрашивает. - А ведь он тоже ПТУ заканчивал. Самый обычный путь: практика, раздача, горячий цех». В её голосе звучала не зависть, а тихая гордость - за профессию, за школу, за ту систему, которая умела взращивать мастеров не за громкими словами, а за ежедневным трудом.

«Но если честно, - продолжила она, - главная наша особенность была в отношении к еде.

В СССР блюдо должно было быть сначала полезным, а уже потом вкусным.

Мы не жарили лишний раз, старались тушить, запекать, сохранять витамины. Никому и в голову не приходило набить котлету жиром, чтобы было сытнее». Она вздохнула. «Знаете, почему тогда почти не было проблемы лишнего веса? Люди ели простую, нормальную, честную еду. И много работали».

Как всё начиналось: фабрики-кухни и рождение общепита

Она рассказала о первых фабриках-кухнях. «Смешно сейчас вспоминать, но когда в 1925 году Иваново-Вознесенск получил своё немецкое оборудование - подъемники, холодильники, мойки - это казалось чудом. Мы могли кормить четыре тысячи человек в день. А по плану - все десять». Она посмотрела куда-то в сторону, будто снова слышала гул тех залов. «Тогда и появился лозунг: “Развернём массовое строительство столовых!”. И ведь развернули».

К 1940 году по всей стране работало уже более ста фабрик-кухонь. В них обедали шахтёры, учителя, инженеры, молодые мамы.

«Столовая - это была территория равенства. Ты мог быть директором завода или простым водителем - тарелка супа у тебя была такая же, как у всех». Она улыбнулась: «А порции - щедрые. В кафе тогда действительно не наедались. Там было красиво. А у нас - сытно».

Она вспоминала Олимпиаду-80. «Знаете, какой был товарооборот общепита? Двадцать четыре миллиарда рублей. Это ведь не просто цифра - это миллионы людей, которые ели в столовых каждый день. Производственные комбинаты тоже выручали - можно было взять заморозку, разогреть дома. Но главное - мы кормили рабочих. “Сытый работник - опора для народа”, - говорили тогда. И мы действительно кормили».

Труд повара: графики, зарплаты и реальность

«А зарплата?» - спрашиваю я её.

Она смеётся. «Какая зарплата! Четвёртый разряд - восемьдесят рублей. Пятый - сто десять. Шестой - сто сорок.

Премий - ноль. Дополнительный отпуск - шесть дней. Вот и всё». Она пожимает плечами. «Но мы привыкли. Мы вставали с петухами, уходили позже всех. На некоторых предприятиях работали в три-четыре смены. И никто не ныл - просто делали работу».

Самое тяжёлое, вспоминает она, было в круглосуточных столовых. «Вот “Криворожсталь”. Ты представляешь - тысяча триста человек за час. Машины помогали, но всё равно работать надо было руками. У нас даже культурные уголки были - самовар, пирожные к праздникам. Люди хотели тепла, и мы старались».

Я спрашиваю о воровстве, о котором любят судачить. Она вздыхает. «Да, брали. Но когда началась перестройка - в магазинах пусто. Люди хватали буквально остатки, которые всё равно пришлось бы выбросить. Это не был грабёж. Это было выживание. И ты знаешь, никто тогда не считал это грехом».

Настоящее меню: вкусы, которые помнят поколения

Когда речь зашла о меню, глаза её засветились. «Ох, что у нас было!

Макароны по-флотски, тефтели, гуляш, бефстроганов, азу… Супы - борщ, рассольник, гороховый. Котлета с гречкой, рыбный день, блинчики с повидлом. Медовые коржики - помнишь? Компот из сухофруктов - божественный».

Она говорила так, будто снова стояла у плиты.

Я попросил её перечислить типичное меню 1970 года, и она буквально продиктовала: «Борщ, щи, рассольник. На второе - котлета или кусок рыбы, гарнир - пюре, гречка, макароны. Компот, кисель, чай, булочка с повидлом. И всегда - салат, винегрет. Нормальное питание, без изысков, но честное».

Мы вспомнили школьные столовые. «Дети морщились - мол, котлеты хлебные. А пропорции мяса соблюдались строго! Просто котлеты делали мягче - для детского желудка. В пионерских лагерях вообще кормили прекрасно». И вдруг она рассмеялась: «Я до сих пор вижу этих дальнобойщиков, что ели борщ в шесть утра. Им нужно было набрать сил - и они знали, где можно поесть надёжно».

Мы заговорили о талонах. «Рабочие получали талоны бесплатно. Студенты - тоже. Понимаешь? Человек не мог остаться голодным. Столовая была частью заботы государства». При столовых работали маленькие кулинарии - пирожки, выпечка, полуфабрикаты. «И всё чисто, всё проверялось, книжки, санитария - о мигрантах и речи не было».

Один мужчина вспоминал Липецкую столовую. «Дёшево, вкусно, порции огромные. Если не наедался - шёл в пельменную. За рубль можно было взять три порции, и мясо было настоящее. Таких пельменей я потом нигде не пробовал». Другой рассказывал, как в 1981 году в Лодейном Поле ему подали идеальный лангет с молодым картофелем - вкуснее, чем в московских ресторанах.

Но, как он говорил, реальность быстро напоминала о себе. «Я хотел написать благодарность, но услышал, как повариха кричит: “Люська, ты чай не поставила? Щас эти с железки придут!”. Я ручку положил, но с улыбкой ушёл. Эти женщины могли и накормить, и поставить на место - красиво».

Цены, доступность и "островки коммунизма"

О ценах она говорила особенно тепло. «За 55 копеек ты получал первое, второе, компот и салат. Щи - десять копеек, борщ - восемнадцать, котлета - девятнадцать, чай - две копейки. Рассольник - двадцать пять. Картошка жареная - семь. Гречка - шесть. Кофе - пятнадцать».

Она пожала плечами: «Эти деньги были у каждого. Найти на улице, сдать бутылки - и всё, ты сыт».

И наконец - кино. «Как же любили показывать столовые! “Девчата”, “Максим Перепелица”, “Полосатый рейс”, “Добро пожаловать…”, “Зигзаг удачи”, “В бой идут одни старики”, “Мимино”. Столовая там была символом жизни — простой, честной, настоящей».

Она сказала напоследок: «Мы просто кормили людей. Каждый день. И делали это хорошо».

И я вдруг понял, что советская столовая - это не только про еду. Это про ритм страны, про заботу, про тех, кто оставался за кадром.

Про женщин, которые вставали в четыре утра ради того, чтобы тысячи людей начали свой день не голодными. И разве это не история, которую стоит помнить?

источник: Было Дело