— Что Вы думаете о немецких истребителях?

Немцы летали отлично! Мы много экипажей потеряли из-за противодействия немецких истребителей. Наши летчики были очень хорошо подготовлены в 1941 году и попозже, с 1944 года. А между этими годами в основном они были слабоваты, хотя были и очень сильные летчики тоже.

— Что можете сказать о немецкой зенитной артиллерии?

А ничего не могу сказать. По специфике нашего применения наземные цели нас не интересовали. Зенитки на кораблях вначале были слабыми, потом усилились.

— Вы упомянули о нестандартном способе прицеливания, который Вы использовали на МБРах?

Да, было дело. Видишь ли, на МБРах стоял прицел ОПБ-1, рассчитанный на бомбежку только с высоты 2 000 метров. Ни выше, ни ниже, иначе надо было делать расчеты по специальной таблице.

В настоящем боевом вылете высшей математикой заниматься было некогда. Что мы придумали – нарисовали на борту самолета разного цвета полосы, по которым наводились с помощью прицела пулемета.

Этот способ оказался очень точным, не нужно было возиться с таблицами, расчетами, время на боевом курсе сократилось. На «Каталинах» стоял хороший, точный, но сложный, и не очень механически надежный прицел. А может быть, не все его до конца освоили.

Еще надо отметить, что в «Каталине» во время всего полета я сидел в закрытой кабине, а в МБР я торчал по пояс снаружи на ветру. Чтоб согреться я менялся местами с летчиком, в МБРе для этого был специальный люк. Летчик стоял на моем месте и разминался, отдыхал, а я отдыхал, пилотируя самолет.

На «Каталине» я забыл, что такое обморожения, ветер, облезающая кожа, но и отдохнуть там было нельзя. Если мы летали на 18 часов, это значило, что я, с учетом предполетной подготовки и докладов по возвращении, не смыкал глаз 20-22 часа.

— Какова была стандартная загрузка самолета?

Четыре ФАБ-100 на бомбежку, или одна ФАБ-100 и три ПЛАБ-100 со взрывателями на 10, 30, и 60 метров на ПЛО. Подрыв бомбы в радиусе 10–15 метров однозначно выводил лодку из строя из-за сильного гидроудара, особенно на большой глубине.

У PBY была такая же загрузка плюс возможность подвесить еще пару бомб, например ОМАБы.*

*ОМАБ — ориентировочная морская авиабомба. При попадании в воду содержимое бомбы растворялось в воде, создавая заметное цветное пятно для ориентировки и прицеливания. Второй вариант — ОДМАБ ориентировочная дымовая морская авиабомба. В данном случае бомба снаряжалась веществом, при контакте с морской водой дающим большое количество окрашенного газа, создавая над поверхностью воды облако цветного дыма.

— Если Вы обнаруживали в море корабль, как вы уточняли его принадлежность?

Ну, в военное время корабли не уходят в море только потому, что капитан так решил. У нас на картах были отмечены зоны возможного нахождения наших кораблей на время вылета.

Вражеские корабли быстро себя показывали, поскольку сразу открывали огонь по нам. Хотя мы потеряли один или два самолета от «дружественного огня». В июле 1941 у нас зенитчики со сторожевика сбили одного из пары разведчиков. Мы собрались и пошли бить зенитчиков на тот корабль. Но такое случалось.

— Защита самолета была достаточной?

На обоих самолетах верхняя полусфера полностью перекрывалась пулеметами, но нижняя полусфера была не защищена. На пулеметах стояли специальные ограничители, не позволявшие вести огонь, когда в зону огня попадал двигатель.

Один из наших штурманов сбил два Ме-109 из ШКАСа в 1941 году. Фашисты выпендривались перед ними, и подошли слишком близко слишком медленно.

Когда мы летали на PBNах с истребителями противника практически не встречались, так что потенциально вооружение было лучше, но шанса в бою опробовать его у нас не было.

— Встречи с самолетами противника были редки?

Встречи с истребителями обычно кончались сбитием нашего самолета. Тут удивляться нечему. Но частенько встречались с летающими лодками Do-18 и Do-24 патрулирующими коммуникации, и «вежливо» расходились по своим делам, не забыв передать на землю о встрече.

В нашу задачу борьба с ними не входила, для этого были истребители. Хотя, как-то с соседней части летчик прошел под немецкой летающей лодкой, а стрелок хорошо прошелся ей по днищу. Вполне вероятно, что эта лодка утонула потом.

— Что могло случиться, если у Вас на самолете появилась пробоина в днище?

При посадке фюзеляж набрал бы воду, на пробеге куски днища отрывались бы, увеличивая дырки, и самолет тонул. Если боковые поплавки тоже были повреждены, то он мог утонуть очень быстро.

— Посадка на этих самолетах была сложна?

Да. На взлете основной проблемой были дикие утки. Их на юге было много, а на взлете при скорости 150 км\ч, столкновение с уткой было ничуть не легче чем попадание мелкокалиберного зенитного снаряда.

Посадка на море с волнением 3 балла считалась сложной, 3,5 — невозможной. Как ни удивительно, основные потери были при посадках в штиль – летчик не видел поверхности воды; так что поперек нашей глиссады пускали глиссеры, чтоб они создавали волнение. Кстати, если на пробеге напарывались на топляк, самолет разрушался, а видны они были только при волнении.

— Вы помните, когда выполнили последний боевой вылет?

В сентябре 1945. Не удивляйтесь — мы летали на сопровождение конвоев до 1946. Дело в том, что Черное море было усеяно минами, а мы их могли заметить и предупредить наши корабли. Войну я закончил, выполнив более 380 вылетов.

— Вы помните, как закончилась война?

Конечно! Я спал, когда у нашего дома началась пальба. Я схватил автомат и выскочил на улицу. Все стреляли в воздух. Я спрашивал, что случилось, пока мне кто-то не ответил:

— Война! Война кончилась! Мы победили!

Я тут же начал стрелять в воздух. Пару дней мы попьянствовали, а потом началась обычная служба с дисциплиной и всем остальным.

— А после войны?

Моя жизнь сложилась не очень весело. Я был вынужден уйти с летной службы и перешел в преподаватели Военно-морской академии в Ленинграде. Мой сын пошел в подводники, и в должности старпома погиб 7 апреля 1989 года на «Комсомольце» у острова Медвежий.

7 апреля 1989 года атомная подводная лодка К-278 «Комсомолец» затонула в Норвежском море после пожара на борту. В результате катастрофы погибли 42 члена экипажа из 69, а 27 моряков удалось спастись. Этот день стал Днём памяти погибших подводников в России.

Во время войны все было ясно и просто, тут мы, там они… А в мирное время все стало сложнее. Но война штука настолько дурацкая, что не должна повториться.

Однако войны продолжаются и продолжаются, и ничем бомбежки мирного населения НАТОвцами не отличается от бомбежек мирного населения фашистами…

Первая часть воспоминаний Г.Т. Аванесова находится здесь: Советский пилот за штурвалом американской "Каталины"

Вторая часть воспоминаний Г.Т. Аванесова находится здесь: Советский пилот за штурвалом американской "Каталины"_2

Мы их настигли, а может и не их, но прямо у входа в их порт. Мы по ним отбомбились, уж не знаю, удалось нам попасть в катера или нет, но тут же нас перехватили истребители. Мы были вынуждены от них отбиваться. Снизились с 400 до 100 метров, непрерывно стреляли по врагу, и они нас бросили, скрылись из виду.

Немцы очень не любили полеты на малых высотах. Мы снова начали набирать высоту, и подошли к нашему берегу. Я передал по радио на землю что мы подходим, а в ответ мне сообщили:

— Сзади истребитель противника!

Наш стрелок Буй доложил, что сзади подходит пара. Второй самолет, с экипажем Глушкова, по какой-то причине не атаковали. Потом все вокруг меня развалилось.

Мы упали в воду с обломками самолета без парашютов, а когда вынырнули на поверхность, я увидел двухкилевой Ме-110. Немец обстрелял нас в воде и ушел в сторону своего берега.*

*В немецких данных установить соответствующую заявку не удалось, таким образом автор победы не известен.

Я закричал:

— Спасите, тону!

Потом я заметил моего летчика, комэска Василюка, который показал мне кулак и прокричал что-то вроде:

— …Твою мать, я те, б…, утону! Да я тебя на том свете, б…, после этого достану, у черта не спрячешься!

Надо признать, что его ругань здорово помогла, я прекратил паниковать, собрался. Когда мы упали в воду, наши спасжилеты, черные такие, надулись и поддерживали нас на плаву, утонуть не удалось бы, надо было только следить, чтоб воды от волн не нахлебаться.

За нами выслали лодку с берега (мы упали недалеко от берега, и наше падение зафиксировали посты ВНОС), и когда меня подняли на борт, я потерял сознание.

Я здорово разбил колено, и когда нас привезли на береговой пост ЗА, бойцы наложили мне шину на ногу.

В общем, последнее что я помню в полете, мы летели на высоте 150 метров и упали с нераскрытыми парашютами! Стрелок* или был убит в воздухе или утонул с самолетом.

*Старшина Буй Николай Ефимович, 1912 г.р., уроженец Днепропетровской обл, погиб в воздушном бою.

Меня направили в госпиталь в Цхалтубо*, а через месяц меня отправили на переучивание на самолет «Каталина» — PBN-1 Catalina (Nomad).

*Цхалтубо — город в западной Грузии.

— Ваше мнение о «Каталине»?

Это был прекрасный самолет! Самое главное, он мог нести 600 килограммов бомб вместо 400 на МБР-2. Мы на них патрулировали Черное море, и, по данным агентурной разведки, смогли утопить 3 немецкие лодки. Наша эскадрилья смогла повредить еще 4 лодки.

Как устанавливали факт уничтожения или повреждения?

Сопоставляли наши рапорта и данные разведки по связи берегового командования с лодкой или с докладами вражеских экипажей. Не знаю конкретно, кто у нас там был, но кто-то был…

С переучиванием проблем не было – все приборы были установлены с метрическими шкалами, был еще и бомбовый прицел с выводом на управление самолетом, и в момент прицеливания самолетом управлял я сам, а не через команды летчику.

У нас был даже радар, но почти никто не умел ими пользоваться. Еще был радиокомпас. Вот им пользовались часто и охотно.

— Сколько «Каталина» могла продержаться в воздухе?

Баки рассчитаны на 22 часа полета, но больше 18 часов мы не летали, что на самом деле и так очень много. От нас требовалось привозить не менее 7% аварийного запаса топлива назад.

— Как «Каталины» окрашивались?

Серебристые, особо не красили. Серийные номера смывали, и у нас были только тактические бортовые номера и звезды.

— Какие еще различия между МБР и «Каталиной» Вы подмечали?

Различия? Да во всем! Первое – это комфортабельность самолета. Летать на них было очень приятно, но такой уровень комфорта на боевом самолете на самом деле не нужен.

Если говорить о моем рабочем месте, то у меня была турель с 12,7 мм пулеметом, и еще 2 у стрелков по бокам фюзеляжа. Таким образом, «Каталина» была лучше «защищена» от нападения истребителей.*

*Поставлявшиеся по ленд-лизу «Каталины» были укомплектованы пулеметами Browning M-2 .50 калибра, однако иногда вооружение менялось на идентичный по калибру советский 12.7-mm пулемет УБ.

Вообще, это был очень простой для пилотирования и надежный самолет. Что еще? МБР сконструировали только для посадок на воду, а у «Каталины» было шасси, что здорово помогало техникам.

Да! Я про двигатели забыл сказать! Они были просто отличные! На МБРах стояли M-17 и M-34, хорошие, надежные движки, но им не хватало мощности. На «Каталину» устанавливали два двигателя, которые обеспечивали нормальный полет даже на одном двигателе, что, безусловно, радовало.

Ну и наконец, он был просто лучше собран, и его конструкция была более надежной. По большому счету, ее надо сравнивать с МДР, а не МБР, но на МДРах я не летал.*

*МДР-6а, морской дальний разведчик, двухмоторная летающая лодка конструкции Четверякова.

Первая часть воспоминаний Г.Т. Аванесова находится здесь: Советский пилот за штурвалом американской "Каталины"

Третья часть воспоминаний Г.Т. Аванесова находится здесь: Советский пилот за штурвалом американской "Каталины"_3

Уже в 1942 году вермахт искал способы повышения мобильности артиллерии. Идея заключалась в разработке так называемых "транспортёров вооружения". Эти машины могли бы перевозить тяжёлое артиллерийское вооружение, а также вести огонь. Техническое задание на разработку принципиально новой боевой машины, получившей в немецкой классификации название Waffentrager (буквально "транспортёр вооружения"), было сформулировано отделом артиллерийского и технического снабжения в конце 1942 года. Предполагалось, что будут параллельно разрабатываться два основных типа транспортёров. Первый тип можно было считать лёгким, и на нём предполагалось установить 75-мм противотанковую пушку PaK 40L/70, 105-мм гаубицу FH 18/40 или 37-мм зенитную пушку FlaK. Второй тип транспортёра предназначался для более мощной 88-мм пушки PaK 43 L/71, 150-мм гаубицы FH 43 и 128-мм пушки K43. Одним из основных требований была возможность кругового обстрела. Кроме того, предполагалось, что орудие могло сниматься с шасси и устанавливаться на обычный полевой лафет.

Работы продвигались крайне медленно. Лишь в конце 1943 года Krupp , Rheinmetall и Steyr представили свои проекты в отдел снабжения артиллерии, но не получили полного одобрения из-за высокой сложности конструкции. Главная проблема заключалась в том, что сами «артиллеристы» толком не знали, чего хотят. После долгих раздумий, в конце февраля 1944 года, был утверждён окончательный вариант с установкой 88-мм противотанковой пушки на шасси серийной самоходки Jagdpanzer 38(t) Hetzer, но при этом ходовые качества были не ниже, чем у гусеничного тягача RSO. Как ни странно, но в этой острой борьбе победителем стал проект малоизвестного доктора Гюнтера Ардельта.

Ардельт, изначально не принимавший участия в конкурсе, решил попробовать свои силы – создать унифицированное шасси для всех типов орудий, и уже в начале 1944 года получил техническое задание с условием, что шасси должно быть одинаково хорошо приспособлено для установки 105-мм гаубицы leFH 18/40. Первый прототип, представленный заказчику несколько месяцев спустя, имел ряд конструктивных недостатков и не прошёл испытания. Тем не менее, Ардельт не остановился и уже вскоре выдал новый вариант транспортёра.

Ходовая часть новой машины использовала 8 опорных катков с рессорно-балансирной подвеской и гусеничные ленты от самоходной установки Hetzer. Корпус самоходной установки Ardelt имел сварную конструкцию и собирался из листов катаной броневой стали толщиной от 8 до 20 мм. Силовая установка размещалась в передней части корпуса. Здесь, со смещением к правому борту, был установлен 4-тактный 6-цилиндровый бензиновый двигатель Maybach HL 42. Два топливных бака располагались по бокам тумбовой установки орудия. Трансмиссия также располагалась в передней части корпуса. Из средств связи имелось только переговорное устройство для водителя и командира машины. Радиостанция не устанавливалась из-за недостатка места в корпусе.

8,8-см пушка PaK 43 L/71 устанавливалась на тумбе, которая крепилась к U-образной балке, установленной поперёк корпуса. Конструкция тумбы позволяла вести огонь в круговом секторе, однако стрельба с ходу не допускалась. Для защиты от пуль лёгкого стрелкового оружия был установлен броневой щит с толщиной листа 5 мм. Для повышения пулестойкости лобовой лист был установлен под большим углом наклона. В походном положении ствол пушки фиксировался с помощью специальной ножницеобразной опоры, закреплённой на лобовом листе корпуса. Боекомплект состоял из 32 выстрелов: часть снарядов находились в ящике на внутренней стороне щита и ещё часть размещались в ящиках в кормовой части корпуса.

Экипаж самоходной установки «Ардельта» состоял из четырёх человек. Место механика-водителя и органы управления располагались в передней части корпуса с левой стороны. Для наблюдения использовался люк в крыше корпуса, а в боевом положении обзор осуществлялся только через смотровую щель в броневом щитке. Наводчик располагался слева от орудия, командир и заряжающий — на сиденьях в кормовой части машины. Для упрощения конструкции отопление и освещение рабочих мест экипажа отсутствовали.

Испытания второго прототипа, состоявшиеся летом 1944 года на полигоне сухопутных войск в Хиллерслебене, подтвердили правильность выбранного пути, и уже в августе самоходка была представлена Гитлеру вместе с другими конкурентами. Несмотря на то, что конструкция «Арлелта» не предусматривала перехода на полевой лафет, именно она была выбрана для серийного производства. Самоходка оказалась значительно более технологичной, имела минимально возможные габариты и приемлемые ходовые качества.

Столь неожиданный исход конкурса не стал для Ардельта полной неожиданностью. Скорее наоборот, компания была готова к производству самоходных орудий, но соответствующее решение WaPruf 4 было принято только 13 ноября 1944 года. Для организации производства была создана рабочая группа под руководством обер-инженера Крахта из Auto-Union, после чего Ардельту предложили доработать свой образец применительно к условиям серийного производства. Производственные планы, развёрнутые с весны 1945 года, были впечатляющими. Но этим планам не суждено было сбыться. Точных сведений о количестве построенных Waffentrager конструкции Ардельта нет. В настоящее время известно, что один из серийных образцов испытывался на полигоне Хиллерслебен 27 апреля 1945 года, а ещё две самоходки были захвачены в мае частями 3-й армии генерала А. Горбатова (1-й Белорусский фронт) при штурме Берлина: одну немцы оставили в районе Вандиш-Бухгольц, а другую — в Бранденбурге. Таким образом, есть все основания полагать, что была выпущена небольшая серия из 10 машин.

На известной фотографии изображён лафет Ардельта (GW) 638/18 Sf с 8,8-мм пушкой Pak 43 перед ратушей Бранденбурга на Плауэр-штрассе. К концу войны машина находилась на западе, более чем в 100 км от места производства. Согласно источнику, старший лейтенант Ардельт погиб при обороне своего родного города Эберсвальде с одним из разработанных им лафетов.

В дальнейшем судьбы трофейных самоходок разделились. В 1945 году один из трофейных «Ваффентрагеров» с надписью «Из Берлина» на борту экспонировался на выставке трофейного вооружения и техники в Центральном парке культуры и отдыха имени Горького в Москве. Весной 1946 года эта машина была отправлена на полигон в Кубинку, где прошла комплексные испытания. В советских документах «Ваффентрагер» конструкции доктора Ардельта именовался «открытой немецкой самоходной установкой с 88-мм пушкой PaK-43», что в целом было довольно точно.

Техническое состояние самоходки к тому времени было неудовлетворительным, что было обусловлено не столько эксплуатационными издержками, сколько общими конструктивными недостатками ходовой части (что сразу отметили советские специалисты). В общей сложности удалось преодолеть всего 200 км и сделать 56 выстрелов, что можно считать неплохим показателем. Учитывая, что у немцев практически не было времени на развёртывание серийного производства, немецкая самоходка оказалась весьма удачной. Однако ряд недостатков помешал полноценному боевому применению этой машины. В ходе испытаний были отмечены недостаточное охлаждение двигателя, отсутствие элементарных удобств для экипажа и низкие показатели подвижности. В отчёте об испытаниях было зафиксировано следующее:

"Немецкая самоходная артиллерийская установка с пушкой PAK-43 относится к классу открытых самоходных установок с круговым обстрелом. По массе (11,2 тонны) она сопоставима с лёгкими самоходными установками – ЗСУ-37 и СУ-76; по мощности выстрела (52500 кгм) – с тяжёлыми самоходными установками, такими как ИСУ-152 и «Фердинанд», и уступает по этому показателю установкам СУ-100 и ИСУ-122.

При её создании были использованы: – 88-мм противотанковая пушка PaK-43, ранее устанавливавшаяся на САУ «Хорниссе»; – двигатель HL-42, главный фрикцион, коробка передач, механизм поворота и бортовые передачи от немецких лёгких полугусеничных тягачей; – гусеницы от танка «Прага» 38-Т. Указанная унификация большинства основных узлов свидетельствует о стремлении к удешевлению и массовости производства нового образца САУ.

Основная идея конструкции установки – открытое размещение артиллерийской системы с круговым обстрелом – полностью оправдала себя. Это позволило обеспечить хорошие условия работы расчёта, по сути ничем не отличающиеся от условий работы расчётов полевых артиллерийских систем".

При этом отмечалось, что, имея возможность вести огонь только с места, баллистические характеристики 88-мм орудия были на высоте. В частности, на дистанции 1000 метров вероятные отклонения по высоте и направлению не превышали 0,22 мм, а бронебойный снаряд уверенно пробивал броню основного советского танка Т-34-85 со всех проекций и тяжёлого танка ИС-2 с бортовых и кормовых проекций. Скорострельность составляла 7,4 выстрела в минуту. Работа расчёта орудия облегчалась также тем, что благодаря низкой линии огня орудие можно было заряжать, даже стоя на земле. Кроме того, два члена расчёта не имели чётко закреплённых мест: при стрельбе командир находился вне машины, а заряжающий мог находиться слева или справа от орудия. Интересной особенностью было использование трофейного японского прицела (видимо, «родной» прицел был сломан ещё в Германии). В целом преимущества «Ваффентрагера» были следующими:

1. Мощная артиллерийская система, обеспечивающая бронебойный снаряд силой 52500 кг/м с начальной скоростью 1000 м/с.

2. Открытое размещение орудия, обеспечивающее хорошие условия работы расчета.

3. Удовлетворительная устойчивость установки, достигаемая за счет использования дульного тормоза, большой длины отката и удачного расположения центра тяжести.

4. Высокая маневренность огня, обеспечиваемая круговым обстрелом и унитарным выстрелом.

5. Быстрый перенос огня в любой сектор обстрела, достигаемый поворотом орудия при выключенном поворотном механизме.

6. Быстрый переход из походного положения в боевое.

7. Удачный стопор для оружия в походном положении, надежно и просто фиксирующий оружие.

8. Компактное размещение агрегатов моторно-трансмиссионного отделения, достигнутое введением промежуточного редуктора между двигателем и главным фрикционом.

Однако недостатков самоходки оказалось ещё больше. Возможно, будь у доктора Ардельта больше времени и ресурсов, его «Ваффентрагер» мог бы стать одной из лучших лёгких самоходок заключительного периода войны. Но всё же:

1. Удельная мощность – 9 л.с./т. — недостаточная.

2. Отсутствие защиты водителя от взрывной волны при обстреле и отсутствие ограждений для расчета исключают стрельбу с ходу и коротких остановок.

3. Корректировка огня наводчиком через прицел и через люк бронещита невозможна из-за перекрытия цели и трассера пороховыми газами.

4. Отсутствие легкосъёмного тента над огневой площадкой и защитного колпака над отделением управления, в результате чего экипаж оказывается полностью незащищённым от пыли, грязи и осадков.

5. Дефект в системе охлаждения двигателя, заключающийся в следующем: отсутствует натяжитель ремня привода вентилятора, образуется встречный поток воздуха, нагретого двигателем и выбрасываемого вентилятором через жалюзи в лобовом листе, а также внешний (особенно при встречном ветре), поступающий в моторный отсек через жалюзи.

6. Недостаточная надежность механизма переключения передач.

7. Ненадежное крепление чехлов роликов подвески.

8. Значительное удаление педалей водительского сиденья.

9. Неудачная конструкция сидений огневой платформы.

10. Выезд перед траками буксировочных петель, в результате чего ограничивается высота преодолеваемых вертикальных препятствий.

11. Недостаточный возимый запас снарядов.

В результате был сделан вывод, что в целом конструкция заслуживает внимания, но не может быть взята за образец. Для советских самоходных орудий «открытого типа» было рекомендовано использовать базу серийных танков Т-44 или Т-54, а также скорострельную 100-мм противотанковую пушку (предположительно, имелись в виду системы на базе Д-10 или БС-3).

«Ваффентрагер» показанный в знаменитой компьютерной игре никогда не существовал, ибо не существовало базы танка E100, на которой он показан в игре. Настоящий же «Ваффентрагер» был выпущен в еденичных экземплярах, которые показали неплохие характеристики при испытании советскими военными. Если бы у Ардельта было больше времени и ресурсов, то «Ваффентрагер» мог стать передовой машиной для своего времени. А что вы думаете об этой машине? Что если бы их было бы много? Напишите об этом в комментариях!

Здравствуйте Уважаемые читатели! Самая уникальная и редкая САУ ВОВ. В самом начале Великой Отечественной Войны было принято решение собрать на шасси танка Т-26 самоходку с орудием 76.2 мм. и двумя пулеметами. Причем сама идея возникла за несколько недель до войны. Первые СУ-26, собранные в Ленинграде, войска получили осенью 1941 года. Воевали данные САУ, экипаж которой составлял 4 человека, там же где их и производили. Всего было выпущено около 30 единиц, в боях применялась до 1944 года, в частности, в освобождении Выборга. Стоит отметить, СУ-26 была неплоха для поддержки пехоты и поражения лёгких укреплений врага. Да и данного шасси в начале войны, в принципе, было в достатке. Были и другие интересные САУ, еще и до военной разработки, например СУ-5. У немцев была интересная на базе нашего тягача Т-20, на который они установили "дверную колотушку", есть в сети и снимки этого эрзаца. А на этом все. Еще больше фактов на канале "Наша история это Гордость" в ТГ. Спасибо за внимание. До свидания!