Советский пилот за штурвалом американской "Каталины"_3
Восстановленная "Каталина" на одном из авиашоу в США
— Что Вы думаете о немецких истребителях?
Американская "Каталина" под огнем истребителей Люфтваффе
Немцы летали отлично! Мы много экипажей потеряли из-за противодействия немецких истребителей. Наши летчики были очень хорошо подготовлены в 1941 году и попозже, с 1944 года. А между этими годами в основном они были слабоваты, хотя были и очень сильные летчики тоже.
— Что можете сказать о немецкой зенитной артиллерии?
А ничего не могу сказать. По специфике нашего применения наземные цели нас не интересовали. Зенитки на кораблях вначале были слабыми, потом усилились.
— Вы упомянули о нестандартном способе прицеливания, который Вы использовали на МБРах?
Да, было дело. Видишь ли, на МБРах стоял прицел ОПБ-1, рассчитанный на бомбежку только с высоты 2 000 метров. Ни выше, ни ниже, иначе надо было делать расчеты по специальной таблице.
В настоящем боевом вылете высшей математикой заниматься было некогда. Что мы придумали – нарисовали на борту самолета разного цвета полосы, по которым наводились с помощью прицела пулемета.
Этот способ оказался очень точным, не нужно было возиться с таблицами, расчетами, время на боевом курсе сократилось. На «Каталинах» стоял хороший, точный, но сложный, и не очень механически надежный прицел. А может быть, не все его до конца освоили.
Еще надо отметить, что в «Каталине» во время всего полета я сидел в закрытой кабине, а в МБР я торчал по пояс снаружи на ветру. Чтоб согреться я менялся местами с летчиком, в МБРе для этого был специальный люк. Летчик стоял на моем месте и разминался, отдыхал, а я отдыхал, пилотируя самолет.
На «Каталине» я забыл, что такое обморожения, ветер, облезающая кожа, но и отдохнуть там было нельзя. Если мы летали на 18 часов, это значило, что я, с учетом предполетной подготовки и докладов по возвращении, не смыкал глаз 20-22 часа.
"Каталина" после приводнения
МБР-2 на воде
— Какова была стандартная загрузка самолета?
Четыре ФАБ-100 на бомбежку, или одна ФАБ-100 и три ПЛАБ-100 со взрывателями на 10, 30, и 60 метров на ПЛО. Подрыв бомбы в радиусе 10–15 метров однозначно выводил лодку из строя из-за сильного гидроудара, особенно на большой глубине.
У PBY была такая же загрузка плюс возможность подвесить еще пару бомб, например ОМАБы.*
*ОМАБ — ориентировочная морская авиабомба. При попадании в воду содержимое бомбы растворялось в воде, создавая заметное цветное пятно для ориентировки и прицеливания. Второй вариант — ОДМАБ ориентировочная дымовая морская авиабомба. В данном случае бомба снаряжалась веществом, при контакте с морской водой дающим большое количество окрашенного газа, создавая над поверхностью воды облако цветного дыма.
— Если Вы обнаруживали в море корабль, как вы уточняли его принадлежность?
Ну, в военное время корабли не уходят в море только потому, что капитан так решил. У нас на картах были отмечены зоны возможного нахождения наших кораблей на время вылета.
Вражеские корабли быстро себя показывали, поскольку сразу открывали огонь по нам. Хотя мы потеряли один или два самолета от «дружественного огня». В июле 1941 у нас зенитчики со сторожевика сбили одного из пары разведчиков. Мы собрались и пошли бить зенитчиков на тот корабль. Но такое случалось.
— Защита самолета была достаточной?
На обоих самолетах верхняя полусфера полностью перекрывалась пулеметами, но нижняя полусфера была не защищена. На пулеметах стояли специальные ограничители, не позволявшие вести огонь, когда в зону огня попадал двигатель.
Один из наших штурманов сбил два Ме-109 из ШКАСа в 1941 году. Фашисты выпендривались перед ними, и подошли слишком близко слишком медленно.
Когда мы летали на PBNах с истребителями противника практически не встречались, так что потенциально вооружение было лучше, но шанса в бою опробовать его у нас не было.
— Встречи с самолетами противника были редки?
Встречи с истребителями обычно кончались сбитием нашего самолета. Тут удивляться нечему. Но частенько встречались с летающими лодками Do-18 и Do-24 патрулирующими коммуникации, и «вежливо» расходились по своим делам, не забыв передать на землю о встрече.
В нашу задачу борьба с ними не входила, для этого были истребители. Хотя, как-то с соседней части летчик прошел под немецкой летающей лодкой, а стрелок хорошо прошелся ей по днищу. Вполне вероятно, что эта лодка утонула потом.
— Что могло случиться, если у Вас на самолете появилась пробоина в днище?
При посадке фюзеляж набрал бы воду, на пробеге куски днища отрывались бы, увеличивая дырки, и самолет тонул. Если боковые поплавки тоже были повреждены, то он мог утонуть очень быстро.
— Посадка на этих самолетах была сложна?
Да. На взлете основной проблемой были дикие утки. Их на юге было много, а на взлете при скорости 150 км\ч, столкновение с уткой было ничуть не легче чем попадание мелкокалиберного зенитного снаряда.
Посадка на море с волнением 3 балла считалась сложной, 3,5 — невозможной. Как ни удивительно, основные потери были при посадках в штиль – летчик не видел поверхности воды; так что поперек нашей глиссады пускали глиссеры, чтоб они создавали волнение. Кстати, если на пробеге напарывались на топляк, самолет разрушался, а видны они были только при волнении.
— Вы помните, когда выполнили последний боевой вылет?
В сентябре 1945. Не удивляйтесь — мы летали на сопровождение конвоев до 1946. Дело в том, что Черное море было усеяно минами, а мы их могли заметить и предупредить наши корабли. Войну я закончил, выполнив более 380 вылетов.
"Каталина" в Музее техники в Верхней Пышме
— Вы помните, как закончилась война?
Конечно! Я спал, когда у нашего дома началась пальба. Я схватил автомат и выскочил на улицу. Все стреляли в воздух. Я спрашивал, что случилось, пока мне кто-то не ответил:
— Война! Война кончилась! Мы победили!
Я тут же начал стрелять в воздух. Пару дней мы попьянствовали, а потом началась обычная служба с дисциплиной и всем остальным.
— А после войны?
Моя жизнь сложилась не очень весело. Я был вынужден уйти с летной службы и перешел в преподаватели Военно-морской академии в Ленинграде. Мой сын пошел в подводники, и в должности старпома погиб 7 апреля 1989 года на «Комсомольце» у острова Медвежий.
7 апреля 1989 года атомная подводная лодка К-278 «Комсомолец» затонула в Норвежском море после пожара на борту. В результате катастрофы погибли 42 члена экипажа из 69, а 27 моряков удалось спастись. Этот день стал Днём памяти погибших подводников в России.
Во время войны все было ясно и просто, тут мы, там они… А в мирное время все стало сложнее. Но война штука настолько дурацкая, что не должна повториться.
Однако войны продолжаются и продолжаются, и ничем бомбежки мирного населения НАТОвцами не отличается от бомбежек мирного населения фашистами…
9 мая 1945 года. Г.Т. Аванесов со своими сослужицами
Первая часть воспоминаний Г.Т. Аванесова находится здесь: Советский пилот за штурвалом американской "Каталины"
Вторая часть воспоминаний Г.Т. Аванесова находится здесь: Советский пилот за штурвалом американской "Каталины"_2
