Новый Путь. Часть Вторая
Меня кровожадно приветствовал весь их притон. Они стояли на улице с факелами и фонарями, кричали, хлопали в ладоши, подвывали и улюлюкали. Толпа стояла слева и справа, давай пройти двум амбалам, что волокли меня, а позже кинули меня туда, где устроили церемонию в мою честь. Полина прибыла на место первая. Я увидел её изуродованное тело в свете огней. Она лежала в траве, выглядя так, словно её грызли собаки. Десятки порезов и рваных ран. С неё сняли скальп и, кажется, у неё не было правой руки. Рядом валялось ещё несколько счастливчиков. Думаю, их я и слышал. Уверен, они тоже были мертвы.
– А вы, ребята, настроены серьёзно, я так посмотрю?
Меня, меж тем, поставили на ноги, и два паренька поменьше стали привязывать меня к столбу. На их головах были маски из мешковины, а двигались они как-то чудно. Вдруг справа толпа затихла, а после замолчали и все остальные. Мелкие уродцы расступились, и я увидел, что ко мне идёт некто ростом мне по колено, в сопровождении ещё одного бугая и миловидной девицы. Все вокруг выглядели, будто у них была аллергия на воду. Но только не этот мелкий. Его одежда была не только чистой, но и явно новой, а голова не была покрыта колтунами. На его шее висел тяжёлый медальон с символом, похожим на рунический. При ходьбе он опирался на длинный посох, венчанный дохлой вороной, хотя опора ему явно не требовалась – чисто понты. За его спиной болталось полотно, которое держалось на тощей шее при помощи тесёмок, словно плащ супергероя. На полотне был изображено что-то вроде самого банального лика Сатаны, в виде козлоподобного демона. Довольно грубая мазня. Рисовали детишки явно сами. Глаза его закрывала фиолетовая маска, вероятно, украденная из магазина подарков и прочих новогодних аксессуаров. Его спутники не отличались чем-то особенным. Ну, можно было лишь сказать, что девица была вторая по чистоте в их гадюшнике, хоть и блондинистые волосы всё равно напоминали плохо помытую сковородку.
Троица приблизилась, и мелкий начал вещать. Его голос был на удивление низким, а он старался говорить ещё ниже.
– Как посмел ты заявиться к нам? Как смел ты – зайти в крепость Создателя, еретик?
– Так, засранцы. На вашей крепости не написано. А ещё вы украли мою машину. Вместе с подругой. Если б не…
– Замолчи.
– Вы же явно это всё сделали специально?
– Ты осквернил охотничья угодья Создателя. Мы дали тебе уйти один раз, но ты вернулся. Мы не могли этого стерпеть!
– У меня были дела. Вас не спросил, ага?
– Должен был! И, может быть, тогда Создатель пустил бы тебя, и узрел бы ты его чудеса! И может быть ты бы даже ушёл с миром, заплатив соответствующий откуп.
– Кто такой ваш создатель?
– О. Тебе не суждено понять. Уже нет. Он древнее, чем всё, что ты можешь представить. Его чудеса не имеют конца, границ и…
– И потому вы валите всех, кого найдёте в лесу?
– На то его воля! Его святилище должно быть в безопасности!
– Хренилище…
По толпе прошёлся недовольный ропот. Я усмехнулся. Привязали меня так себе, и я просто ждал момента. Таланты Гудини не требовались.
– Ты давно не оставил нам выбора. Ты ещё мог уйти, но ты явился сюда и…
– Мою подругу вы сами сюда притащили.
– Она унесла жизни нескольких верных служителей Создателя.
– Какая молодец.
– Теперь она сольётся с почвой, и на ней прорастут его новые свершения.
– А ты ляжешь рядом.
– Вот теперь точно ДОВОЛЬНО. Дай мне ЕГО орудие.
Девица, улыбаясь неполным набором жёлтых зубов, передала мелкому лидеру красивый кинжал. Я не специалист, но клинок не был похож на дорогую бурду из магазина сувениров. Если его где-то и украли, то в музее.
– Узри, еретик. Это коготь создателя! Он откроет тебя, как Создатель открыл нам истину! Возможно… Возможно, ты даже успеешь увидеть её малую часть.
Подходящий момент для побега настал внезапно, но я настроил все свои системы на улавливание подобных мелочей, так что был готов. Когда мелкий подошёл ко мне с кинжалом, явно желая продырявить мне брюхо на радость толпы, один его адептов закричал и начал кататься по земле. Он был далеко от меня, но я разглядел, что его глаза были будто чёрные. В тот момент какой-то мальчишка из толпы крикнул
– Это чудо! Это!... Это благодать!
Он хотел крикнуть что-то ещё, но другой его товарищ тоже преисполнился благодати и повалил его на землю. И снова глаза, налитые чернотой. Я предположил, что это кровь, ведь она текла из носа и рта нападавшего. Поднялась суета, из толпы отделилась ещё пара-тройка обезумевших подростков. Я в это время освободился от пут, выхватил кинжал и всадил его в бок амбалу, провернув разок. Девица взвизгнула, а мелкий спрятался за неё. Перепрыгнув через корчившегося на земле амбала, я побежал к ближайшему строению. До меня никому не было дело, пока у толпы происходило массовое помешательство. Жаль, поспешил и бросил клинок. Он бы не был лишним.
Строение, где я укрылся, было из кирпича и профлиста, так что поджечь его было задачей решаемой, но трудной. Внутри я нашёл выключатель, и после его щелчка даже загорелась тусклая грязная лампочка. Ещё в комнатке, где меня держали, я прикинул, что мальцы запитались от генераторов. Другого объяснения наличию электричества у меня не было. Освещение было конечно так себе, но лучше, чем ничего. Я осмотрелся. Как оказалось, я попал в подсобное помещение, типа склада. На стеллажах был различный хлам, валялись старые газеты, посвящённые строительству и событиям, связанным с «Новым Путём», были расставлены запасы консервов, круп и макарон. К одному из стеллажей была прислонена лопата, которую я, естественно, решил присвоить. Вооружившись, я уже решил покинуть временное убежище, как вдруг заметил стопку бумаги, сложенную на деревянном ящике. Присмотревшись, я понял, что это письма. Мне стало интересно, и я взял то, что было сверху.
Сначала я подумал, что найденные мной письма написаны множеством разных людей. Но, присмотревшись, понял, что примерно половина подписана «Лидер», хоть почерк и постоянно менялся. Великий предводитель, скорее всего, не умел писать и напрягал миньонов на это дело. Вторая условная половина была от Василия. От данного факта я, надо сказать, офигел, если не сказать больше. Я конечно разное слышал о возможностях слепых людей, но этот был, прямо-таки, сверхчеловеком, ибо не каждый будет вести дела с мелкими уродцами, что замутили секту в заброшенном детдоме. А ВасильСергеич вполне себе практиковал. С другой стороны, благодаря письмам кое-что прояснилось. Я вчитался в одно из писем, лежавших сверху, слегка бормоча текст. Буквы были чуть корявые, но ошибок я не увидел.
/Василий Сергеевич, вы задерживаете поставки ингредиентов. Мы остро нуждаемся в благодати. Новый Путь начинает беспокоиться, что Создатель покинул нас. У меня ещё остались запасы чернь-травы, однако, они не безграничны. Мы строго их дозируем, выдавая лишь избранным, но в один прекрасный день не хватит и им. Вы ведь знаете, что может случиться?
С наилучшими пожеланиями,
Лидер./
Сильно искать было не нужно. Следующей бумажкой в стопке был ответ от Василия.
/Здравствуйте.
В настоящее время я не могу заниматься поиском ингредиентов для вашего пойла. Я писал вам об этом несколько раз. Покажите мои письма тому, кто умеет читать. Я болен. Очень. Пришлите смышлёных ребят, и я, с радостью, покажу им пару полянок с нужными растениями.
Василий./
Два плюс два было сложить не трудно. Стало очевидным то, что детишки просто упарывались наркотой, которую поставлял им старик. На этом и заканчивались их потребности, которые сполна, якобы, окупал создатель. Остальное они, вероятно, воровали.
– Благодать. Ха! Как же…
Я начал читать дальше. Следующее письмо так же показалось мне занятным.
/М, привет.
Мне нужно вернуть кинжал из Святилища. Мы больше не будем приносить там жертвы. Пол на третьем этаже прогнивает. Теперь всё будет на главной площади. Так ты расскажешь остальным.
Реальная причина – рядом комната с ценными вещами, и туда кто-то повадился лазать. Пока я не найду крысу, в Святилище не ходим.
Лидер./
На следующей бумажке шёл ответ.
/Лидер, я всё сделаю.
Но у меня есть предложение. Давай я перемещу ствол и цацки сюда, к себе?/
Я так не узнал, что решил казначей или кладовщик, кто уж он там был, потому что следующие письма и записки были слабо читаемыми. Сырость добралась до них. Вторая причина была в том, что кто-то зашевелился за дальним стеллажом. Это был паренёк, одетый в спецовку. Грязный, как свинья. Бледный, что, видимо, было вызвано постоянным кровотечением из носа. Вся спецовка была залита. Глаза были чёрные, как у бешенных на улице.
– Так. Слышь? Не подходи! – крикнул я на него и покрепче взял лопату.
– АААЫЫЫХХЫ ППФФ – он обильно плюнул кровью на пол и бросился на меня.
Я ударил нападавшего лопатой. Плоской стороной. Его отбросил удар, но он тряхнул головой и пошёл дальше. Пришлось стукнуть его ребром. Он покачнулся, схватился за место, куда пришёлся удар, ухмыльнулся и рухнул на пол. Я подошёл и потыкал тушку, но ничего не произошло. Тело, измученное неизвестной наркотой, быстро сдалось. Тут я обнаружил, что в кармане штанов спецовки блестит связка ключей. Всего ключей было пять, и они были скреплены шнурками от ботинок. Кладовщик нашёл меня. Ну, или казначей. Напоследок я осмотрел, как тонкая струйка крови из его головы заливает пол. Его смерть показалась мне унылой.
На улице плескалось море голосов. Крики, вой, стоны. Я выглянул наружу. В после видимости никого не было, но во дворе явно происходила массовая драка. Всё больше и больше подростков сходили с ума от передоза неизвестной дрянью, а остальные, видимо, пытались подавить непреднамеренный бунт. Мне стало интересно – часто ли у них такое происходило? Мне стало интересно – от чего все эти ключи? Мне стало интересно – смогу ли я достать ствол? Это было вызов. И это была месть, как бы то ни было. Меня многое связывало с женщиной, что осталась там, в траве, на месте собраний. Да и с моей машиной, прямо скажем.
Я пробрался к дому, устранив ещё пару детдомовцев. Даже не знаю, были ли они обдолбанные. В итоге, я оказался возле чёрного входа. Какое-то время я колупался с ключами, но потом сообразил, что дверь никто не запер. Так я вошёл в здание заброшенного приюта.
Внутри вопли стали тише. Частично выбитые окна и гнилые стены не перекрывали шум от беснования толпы, но всё же стали для него преградой. Я старался дышать не сильно глубоко, потому что воздух в доме по большей части состоял из пыли и гнилостных миазмов. К тому же, я не хотел закашляться, ведь тогда бы вступать в излишнюю конфронтацию с пятью торчками, что валялись, едва живые, на различных поверхностях. Тусклый свет лампочек позволял видеть, как из их носов, ртов, а то и ушей, сочится кровь, но их это мало волновало. В бессознанке, на грани сна и реальности, они мычали себе под нос, порой конвульсивно подёргиваясь. Я даже начал подумывать, что в своих химозных сновидениях, они и правда видят какую-то нечистую силу, которая дополнительно сводит их с ума. Но мне нужно было на третий этаж.
Пол, в самом деле, был гнилой. Приходилось ступать очень осторожно. Я предположил, что причиной усиленного гниения стали трубы, которые малолетние придурки раскурочили в своих целях. Ну, может быть им помогла и, элементарно, ржавчина. В любом случае, вода давно не поступала, и остались лишь последствия. А я, меж тем, ступая по доскам, поросшим грибами и плесенью, добрался до комнаты, на которой висел лист А4, и маркером на нём было накалякано «СВЯТИЛИЩЕ». Следующая дверь была без подписи, но была закрыта на огромный амбарный замок. Я осмотрел дверь – её можно было легко высадить, но я решил воспользоваться ключами. Подошёл самый мелкий.
Склад с ценностями когда-то был кабинетом. Разумеется, всё было разорено, а в центре стоял огромный сундук. Он тоже был заперт, и я смог это исправить при помощи самого большого ключа. Внутри и, правда, был найден пистолет, скорее всего украденный у правоохранительных органов. Или даже отобранный. Патроны тоже нашлись. Так же в сундуке хранились часы, драгоценности, документы, наличные и банковские карты. Перебирая паспорта и карточки, я задумывался о том, сколько человек, вероятно, закопаны где-то под зданием приюта. Если вообще закопаны. Объёмы бесчинств были интересным вопросом, на который я вряд ли мог найти ответ. Да и большого желания копаться в этом у меня не было. Я зарядил пистолет. Он был исправен, и ощутил, что мы подружимся. Тут позади меня скрипнул пол.
– ТЫ!
Я, не вступая в диалог, повернулся и выстрелил. Пуля пробила мелкую ногу мелкого лидера. Он упал назад, и доски сдались. Он улетел куда-то вниз, а подробности меня мало интересовали. За грохотом падения последовал крик его спутницы, но она, конечно же, предпочла сбежать.
Взяв наличку, я решил заглянуть и в святилище. Дверь открылась одним из ключей. Замок поддался с трудом – его явно требовалось смазать. Я зашёл и сразу же закашлялся. Пришлось закрыть лицо ладонью из-за вони внутри. Источником её были тела с разными стадиями разложения, сваленные вдоль стен. Я не знаю, были ли это обладатели документов, и были ли они там все. Вряд ли. Документов было больше. В разы. Ну, а прямо по центру, на перевёрнутом ящике были разложены предметы, вокруг которых и строилось поклонение Нового Пути. Какое же удачное название всё-таки. Ну, или нет. Я подошёл и осмотрел бычий череп, украшенный засохшими цветами. Ветхий том в кожаной обложке. Старую солонку, заполненную наполовину. Цветные мелки. Мешочек, из которого удушающе пахло травами. Я сделал вывод, что в мешочке их дурь и хранилась. На тот момент её осталось уже совсем мало. Видимо, к моему приходу, особенно тупая прослойка культа уже всё выкушала. Открыв книгу, я увидел текст на английском языке. Разумеется, я ожидал найти латынь, или арамейский, или какую-то клинопись. Но ларчик открывался без усилий. На полях были накаляканы заметки ручкой. Это был перевод, но очень посредственный. Они пытались, но, если они и проводили какой-то ритуал, то абсолютно безалаберно. Я пробежался по тексту. Он был элементарным. Книга едва ли имела оккультное значение, а, скорее всего, была украдена из книжного. Судя по заметкам, Новый Путь пытался призывать демона, чьё имя я не выговорю, при помощи молитвы, а молился заклинанием призыва. Оттуда и все тела в комнате. Они не потребовались бы, если б знание языка было нужного уровня. Ну, а если б мозги были на месте, то не потребовалось бы ничего из этого.
Смеху ради, я решил пройтись по инструкции для призыва. Голова быка была помещена в соляной круг, а мел я использовал для начертания символов. Всё было готово, и я начал читать якобы древнее якобы заклинание.
– Анимадверте спиритум демоникум!
Ветер за стеной заунывно вторил мне на свой мотив.
– Окулис асперсис! Куод вениат…
В комнате стало холодно.
«Похоже, погода портится».
– Ад конвокандум номэн михи!
– Ну, и как же ты будешь ко мне обращаться? Ты же не можешь прочитать моё имя. Тем более, произнести!
Момент настал. Я перепугался. После всей херни, которую я насмотрелся в приюте. После всего, что я вообще видел за свою жизнь… Кажется, я даже подпрыгнул на месте.
– Кто здесь?
– Ну, ты же к кому-то обращался.
Гора тел у стены зашевелилась, и я уже представил, как одно из них встаёт и идёт ко мне для задушевных разговоров. Но из под мясного вороха выбрался Василий Сергеевич. Он выглядел так же, как и прошлый раз. Всё те же слепые глаза, но они не нужны были ему, чтобы видеть.
– Ох и устроили тут эти детишки…
– Кто ты?
– Как много вопросов. Вот то самое слово из книги. Примерно. Хорошо, что ты его не прочитал. Мне бы пришлось вырвать тебе глаз. Сергеич вот рискнул однажды.
– Так вот что случилось.
– А он что рассказал? А… не важно. Главное, что ты здесь.
– Ты ждал меня?
– Разумеется! Ты моё самое любимое говорящее и ходящее мясо! Ой, прости. Разумеется, в мире людей, мясо – это те, кто с тобой встретился. А ты герой. Чемпион. Шаг за шагом ты шёл по моей дороге из жёлтого кирпича.
– Ты… знаешь? Про меня… Знаешь, да?
– Ну, я же демон! Так вы нас называете. Эти малолетние придурки устроили здесь свой глупый культ. Их… ха! ЛИДЕР! Он даже писать не умеет. Пытался тут реализовать, по сути, культ имени себя. Зачем мне иметь с ними дело? Я просто смотрел, как они накачиваются дурью, которую научились варить по другой краденной книге. Они воровали, убивали, обдалбывались. Но всё это… знаешь… безыдейно что ли.
– А почему ты выглядишь, как тот старик?
– Ну… он уже давно был, так скажем, САМ НЕ СВОЙ. Но иногда я отпускал его в свободное плаванье, – демон подмигнул, – А иногда я помогал ему, чтоб события пошли в нужное русло. Но понимания так и не возникло. Ни с кем из них… В итоге, они открыли на тебя охоту. А я пустил волка в загон к тупым и агрессивным овцам. Весь загон заражён. Требуется лечение.
– Так и что дальше?
– Смотри, – он достал из кармана две пары ключей, одни из которых были мне знакомы, – Одними ты откроешь багажник. У тебя там кое-что есть, что тебе нужно.
– Да. Я заезжал к старому другу…
– Любишь ты старых друзей.
– Вроде того.
– Вторые ключи от микроавтобуса. Он стоит в железном гараже, который возле большого камня. Машина не новая, но тебе послужит. Топливо тоже найдёшь.
– Ага. Я понял. Спасибо, – я протянул руку и забрал ключи.
– Но есть ещё один момент.
– Я слушаю.
– Нужно забрать кинжал. Он у них. Там внизу, где они убивают друг друга.
– Я вряд ли справлюсь с такой толпой. У меня не так много патронов.
– О. Они тебе не понадобятся. Знаешь почему? Знаешь? Потому что МЫ справимся вместе.
– Не понял.
– Давай. Пора здесь прибраться, – лицо старика теряло человеческие черты, будто покрываясь белым шумом из телевизора.
– Хорошо. Давай сделаем это.
– Впусти меня.
– Хорошо. Впускаю.
Я закрыл глаза, а Василий Сергеевич упал на пол безвольным мешком. Это было предпоследнее, что я пережил в «Новом Пути», как непосредственно я. Дальше меня вела рука древнейшего существа, но я наблюдал будто со стороны. Как та Луна. Обезумевшие наркоманы разлетались, будто кегли. Лопались, как спелые арбузы. Поэзия резни, как она есть.
Я пришёл в себя возле своей разбитой машины. В моей окровавленной руке был зажат кинжал. Его орудие. ЕГО. Вокруг разгоралось пламя, и угасали крики. Всё было закончено. Через огненное зарево я увидел, что кто-то идёт в мою сторону. Сначала я потянулся к пистолету, но подсознание будто отправило мне сигнал успокоиться. Это была Полина. Я понимал, что это не совсем она, но мне было, в принципе, всё равно. Существо, чьё имя непроизносимо, да и бы и не стал, вернуло мне её. Вместе мы перетащили всё нужное в новый транспорт, заправили микраж топливом, найденным в гараже и, спустя ещё какие-то минуты, выехали за ворота «Нового Пути», что был объят пламенем. Это было последним.
– Куда теперь? – спросила она меня.
Я посмотрел на Полину. Она будто помолодела лет на десять. Но в её глазах было что-то, что отвечало на все вопросы. Во всяком случае, я это видел. Влияние того существа ощущалось в ней. Во мне. Вокруг нас. Мы были словно окутаны туманом чего-то большего, и наша жизнь заиграла новыми красками. Новая жизнь. У каждого из нас, по-своему.
– Сначала нужно закончить дела с нашим старым другом. А потом, я думаю, надо заскочить кое-куда и перекусить.
– Да… Я умираю с голоду.
– Будто бы ничего не ела целую жизнь?
– Ты прав. Кое-куда – это на заправку?
– У нас теперь больше места. Отметим твой день рождения, а потом возьмём того эксперта по кофе с собой и покатаемся. Но это для затравки.
Я показал ей пачку денег.
– Потом нужно что-то более весомое… Возьмём всё, что захотим.
– Мы и так возьмём, – она коснулась пистолета, который я положил между сиденьями.
– Нет-нет. Потом будет выходной.
– Новая жизнь с завтрашнего дня, да, Жень?
– Новая СТАРАЯ жизнь.
Я посмотрел в зеркало. На пару-тройку секунд я увидел там Его. Сложно как-то описать подобную абстракцию в привычных словоформах, но я уже не удивился и точно не испугался. Оно подмигнуло мне. Я кивнул и поддал газа.
Новый Путь. Часть Первая
Никто не сможет запретить людям быть ослами, как бы сказал Саймон Феникс, и тот парень на заправке был подтверждением.
– А ты что думаешь?
– О чём? – буркнула Полина, пытаясь высушить футболку стопкой салфеток.
– О качестве оказания услуг.
Она с шумом выдохнула и продолжила попытки устранить капучино с одежды, позаимствованной толстой стопкой салфеток. Я усмехнулся и не стал продолжать этот диалог. Она излишне ощутила заправочный сервис на себе. Обсчитали, нахамили и столь мокрый итог. Благо – чуууть тёплый. Понятия не имею, как можно было так приготовить кофе. Наверно молоко наливали сразу из холодильника, а вспениваться оно должно было при ударе об посетителя. Если я правильно понимаю технологию, то сотрудник, конечно же, справился. Мы могли вступить с ним в продолжительную дискуссию, но дела, что привели нас в глушь, никуда не исчезли. Я ещё раз бросил взгляд на Полину. Она хмуро смотрела в никуда. А ведь у неё должно было день рождения через пару дней, но она его обычно не отмечала, потому что «такой возраст, такой возраст». Впрочем, после всех событий, мы начали отмечать что-то подобное, но чуть в другую дату.
Тьма окутывала лес, через который проходила траса. Дым от моей сигареты уплывал в неизвестность. Создавалось ощущение, что мы и свет наших фар – это единственное проявление реальности, а дальше просто бездна, сотканная ветвями деревьев, что казались чёрными. Луна светила, но была где-то вне кадра. Поразительно глухое место. Что нам и требовалось. Тихо, уютно, никто не побеспокоит. Мы давно такое искали. Прошлое секретное место перестало быть таковым, стало слишком популярным и вообще привлекало избыточное внимание.
Развилка между грунтовкой и продолжением трассы. Наш выбор пал на первый вариант, ибо не бывает уюта там, куда легко доехать. Стало немного трясти, но мы уже катались на разведку, и нас это не удивило. Однако, наша безмятежность была нарушена внезапным хлопком. Машина подскочила и потеряла управление. Я не знал, сколько именно колёс было пробито, но даже если одно, то легче не становилось, и мы, успешно увильнув от дерева, полетели в кювет.
Мне снился сон. Дикий, странный и страшный. В том сне я видел, как, находясь в пещере, я становлюсь жертвой гоблинов. Может они были и не гоблины, но зелёные мелкие карлики… Они поймали меня, потащили к своему шаману, а он меня запер в круглой комнате. Запер так, что дверь больше даже найти нельзя, а не только открыть. Далее в комнате начали материализоваться призрачные сущности, и они, белёсые и мерцающие, шли ко мне, протянув руки. Негнущиеся. Похожие на пару брёвен. Это было бы очень комично, но я ощущал, как их ногти пытаются разодрать мою кожу. А их лица мне напоминали вполне реальных людей. Я ощущал множество мелких порезов... В конце я упал на пол, закричал и проснулся.
Позже я пойму, что сон был достаточно близок к истине, но сначала мне предстояло осознать, кто я, где я, где подруга, и что стало с моим «Аутлендером». Я сел на своём лежбище, которое оказалось старой раскладушкой, чьё небесно-голубое естество было прикрыто желтоватой простынкой. Вокруг меня был старый деревянный дом, который испускал кисло-грибное амбре. Обстановка в единственной комнате была простая. Тут была и кухня, и мастерская, и печь, внутри которой весело танцевало пламя, и кровать владельца дома, и сам он, сидевший возле стола, сгорбившись.
– Э... Извините. Здравствуйте.
Он повернулся, а я отпрянул. Благо, он не видел моей реакции. Он вообще ничего не видел. Его глаза были белы, что призраки из моего сна, но не мерцали и даже не особо блестели. Слепец был достаточно почтенного возраста – лет семидесяти, на мой взгляд. Был одет не по погоде тепло, и одежда его явно была не сильно моложе. Не хватало только драной ушанки на голове.
– А… а где я?
– У меня дома.
Он на ощупь нашёл пустую металлическую кружку, налил в неё что-то из чайника, взял эмалированную тарелку, стоявшую рядом с ним, кинул в неё гнутую ложку и, встав, двинулся ко мне.
– Вы живёте где-то в лесу, да?
Он лихо пододвинул ногой табурет поближе ко мне и почти ювелирно поставил на него тарелку и кружку. Из кружки пахло травами, а в тарелке была какая-то крупа и мясо на косточке. Затем он вернулся и грузно плюхнулся на своё место.
– На окраине я живу, – ответил он наконец-то, – В самом лесу жить опасно. Там зверей много, а охотник из меня, как видишь, не важный. Но кое-что и я могу.
Я попробовал мясо, ухватив пальцами косточку. Сначала решил, что ем кролика, но по жёсткости прикинул, что дед наверно ловит зайцев. Крупа оказалась пшеном. В чашке плескалось что-то горьковато-кислое, но пить было можно.
– А я вот… с подругой ехал, по делам. Вы не видели её, кстати? Или машину мою?
Он изменился в лице. Как-то сразу посуровел. Хотя, его мимику и раньше-то нельзя было назвать мягкой.
– Забудь.
– В смысле?
– Оклемаешься и вали отсюда.
– Я не…
– Они забрали её. Черти проклятые!
– Какие черти? О чём вы?
– Ох… Ну, слушай. Тебя как звать-то?
– Евгений.
– Ну, меня можешь Василием называть. Или Василием Сергеевичем. Как хочешь. Так вот…
Он почесал поросшую седой щетиной щёку.
– Эээ… Тут раньше было что-то вроде центра реабилитации. Для деток. Брали от семи лет, вроде. Я раньше там сторожем работал, видел это всё. Вроде как их сюда привозили после жития в их семейках, где пили, дрались, и всё прочее. Ну, знаешь как бывает.
Я кивнул, хотя это не было вопросом, да и он не видел реакции. Так что я, на всякий случай, ещё добавил.
– Ага.
– Вот и ага. Типа детского дома, короче. Только всё по вумному. Психологи, репетиторы, всякое там. Но я-то видел, какой они, извини, зверинец собирают, на самом деле.
– Да, ладно. Я вот сам из детдома. Там со мной всякие были, конечно, но многие вышли приличными людьми.
– Да я понимаю, Жень, но быстро всё пошло прахом. Денег у этого «Нового Пути»… название-то… Вооот. Денег у них стало быстро не хватать. А эти… Каждый день драки, поджоги и… всякое творили. Они ж хотели брать к себе самые жуткие случаи, понимаешь? Самых тяжёлых, которых никто не брал. А там многим врача надо было, а не воспитателя. Путь этот хотел тут устроить, как в Европе, етить, ну, им и устроили. Быстро установились порядки, какие надо. Всех вот приличных людей запугали или того хуже… А потом персонал начал пропадать.
– И что теперь?
– Проект закрыли. Но дети никуда не ушли. Я не знаю, куда смотрят службы. Вроде кто-то приезжал, каких-то детей забирали, заколачивали там всё, охрану ставили, но… ничего не изменилось.
– То есть где-то рядом огромный боевой штаб опасных беспризорников?
– Вот как-то так.
– Звучит как-то не очень реалистично… И подруга моя типа у них?
– Да нет её уже, – он потёр лоб руками, – Они… ненормальные. Вообще. С ними что-то не то. Не просто с головой беда, а они какие-то… одержимые что ли.
– В смысле?
– Ну, я так же, как тебя, выхаживал тут одного охотника. Они ему сломали ногу. И он рассказывал, что видел алтарь, огни, всякие символы на стенах.
– Там какой-то культ?
– И он влияет на них. Охотник сказал, что многие выглядят, будто… не по-человечески. Глаза странные. Кожа странная.
– Ну, может это врождённое?
– Может быть…
– ВасильСергеич, а тебя-то они чего не трогают?
– А шут их разбери. Может быть из-за зрения. Я не знаю… Они порой приходят. Те, что говорить хотя бы могут. Сидят тут. Ну, и всё.
– Странно как-то.
Я доел мясо, допил травяной чай, нашёл свою обувь под раскладушкой и натянул на ноги. В голове ещё что-то пульсировало, но было терпимо.
– Ладно, ВасильСергеич. Я пойду. Спасибо за всё.
– Ты к дороге пойдёшь?
– Да… конечно.
– Не вздумай ходить за подругой.
– Нет-нет. Я тебя услышал. А где вообще этот дом, чтоб мне туда не пойти случайно? Я же не знаю, где я вообще.
– Как вот выйдешь сейчас... Там две тропинки. Правая – это к тем дьяволятам. А тебе по левой.
– Вот спасибо!
– Ну, давай, Жень. Сказал бы – свидимся ещё, но больше здесь не появляйся.
– Хах… Я учту. Всего доброго.
После всех прощальных ритуалов, я вышел за дверь, оставив владельца дома с его одиночеством у стола. Понятно, что я не стал прислушиваться к его призывам. Жизненно важно было, куда делась моя подруга с машиной, да и разобраться с происходящим. Сотовый вряд ли ловил в таких дебрях, но я планировал позже позвонить, так скажем, куда следует, если что-то из услышанного бы подтвердилось. Всё равно место уже утратило свою привлекательность. Оставалось не вполне ясным, как мы не наткнулись на всё безумие прошлый раз. Самой очевидной версией было то, что так далеко мы просто не забрались, и я стал её придерживаться.
На улице было темно, но мы и правда были не в чаще, а на полянке, и Луна перестала быть сторонним наблюдателем, ярко освещая мой путь. Тьмы, сквозь которую мы прорывались до того, как всё произошло, не было и в помине. Так, под чистым небом, я дошёл до большой таблички с большой надписью «Новый Путь» и мелким текстом ниже. Табличка вся была покрыта надписями, для которых использовался маркер, и символами, которые вырезали ножом. Она была прикреплена к столбу, выходящему из бетонного блока. Блок тот покрывали трупы птиц, мелких животных и цветы. Некоторая животина успешно разлагалась, отравляя чистый лесной воздух. Я никогда не был сильно брезгливым, и оставался лишь вопрос – алтарь или попытка запугать? Я пришёл к выводу, что первый вариант более правдив. Иначе всё было бы более эффектным. Однако, увиденное, явно, сыграло в пользу правдивости рассказа о культе.
Я прошёл ещё какое-то количество метров. Недолго, по моим меркам, и впереди замаячили огни. Буквально. На фоне черноты лесов, выделялось трёхэтажное здание, освещаемое факелами и кострами. Когда-то в прошлом оно даже было красивым. В иссохших деревьях и кустарнике угадывались сады. Второй и, соответственно, третий этаж подпирали колонны. Из прошлого, сквозь граффити и грязь, белел забор. Само здание не просто тонуло в лесной колыбели своими тылами, но стояло на возвышении, давая отличный обзор на реку и продолжение леса вдали. Но это в прошлом. Пройдя ещё немного, я стоял не у уютного убежища для сложных судеб, а зловонного бомжатника, который эволюционировал в цитадель зла. Его обитатели, кроме вырезания на всех поверхностях, что не были исписаны маркерами, невнятных символов, так же украсили забор сверху колючей проволокой, а над входом повесили свиную голову. Впрочем, я допускаю, что раньше это была голова, а уже силы природы доработали декор. Осмотревшись, я понял, что на ближайших деревьях висят множество мёртвых птиц и животных, и не всегда мелких. Вот в этом я уже усмотрел зловещее предупреждение. Может быть не конкретно для меня, а вообще для всех случайных гостей. Я прислушался. За большими воротами кто-то кричал, было слышно пение на непонятном языке, похожем на тарабарщину, прямо совсем рядом, по ту сторону самих ворот, кто-то общался, но я, опять же, не мог разобрать ни слова. Я встал перед дилеммой. Постучать? Покричать? Попросить их выйти? Вломиться? Я понимал, что по ту сторону неустановленное количество молодых людей, пребывающих в состоянии лёгкого неадеквата, а у меня лишь кулаки и требования. И кулаками я смог бы лишь грозно сотрясать, если с той стороны толпа держит в руках хотя бы ножи. Было принято решение немного разведать местность.
Я начал обходить здание, прижавшись к стене. Дозорных вышек у них не было, но с третьего этажа меня вполне могли увидеть. С той стороны обстановка сохранялась прежней. Разве что, закончили с пением. Я сразу подумал о вечерней молитве. Хотя, скорее молитва была ночная. Часов я не носил, а местонахождение телефона было вопросом риторическим, но в лес мы въезжали в довольно позднее время. Мотив у молитвы, кстати, был довольно запоминающийся. Я поймал себя на том, что крадусь вдоль забора, напевая под нос это что-то, явно оккультной направленности.
«Так. Ну-ка тихо! Выдашь себя!» – подумал я, помотав головой, и, для верности, постучав по ней.
Вход, в итоге, был найден почти у самого леса. Задняя дверь. Черновая калитка. Вход для персонала. Я предположил, что когда-то давно через деревянные воротца заносили еду и, вероятно, запускали работников. От времени, влаги и ветра, дерево пришло в негодность, петли заржавели, и, как итог – одна из створок просто валялась на земле. Никакого караула, да ещё и моя машина прямо по ту сторону. Согнувшись, я добежал до водительской двери и дёрнул ручку. Открыто. Они не нашли ключи, или им просто было всё равно. Но места для радости особенно не было, ибо из салона было вынесено всё, что представляло какую-либо ценность, даже подголовники были оторваны, а мой телефон был прибит гвоздём к полу в салоне.
– Зараза…
Я выполз обратно и добрался до багажника. Его они вскрыть не смогли, но и мне, в будущем должны были потребоваться силовые методы. Осталось найти Полину. Выглянув из-за багажника, я увидел небольшой сарай с инструментами. Молотки, топоры, вилы. Всё то, что могло… пригодиться. Сделав пару шагов в сторону гипотетического оружия, я оказался в темноте. На меня накинули мешок, а потом начали ощутимо бить. Вероятно, даже какими-то предметами.
Мне несколько раз прилетело по голове. Так же я лишился зуба. Но почему-то я не отключился. Я ощущал, как меня волокут. Слышал крики. Вероятно, даже крики Полины, но не только её. И это не те крики, что летели через ограду. Те выражали скорее восторг. А эти – испуг и негодование. Я был не единственным пленником сборища мелких паразитов. Затем скрипнула какая-то дверь и меня, судя по всему, закинули в помещение позади неё. Следом мне прилетело ещё несколько раз, и вот тут уже сознание меня оставило.
Почему прошлый раз мы приехали в лес без затруднений? На нас охотились. Выжидали. Отмеряли количество шагов – своих и наших. Подпускали поближе.
Новый сон. Я всё ещё в каких-то катакомбах. На стенах горят факелы, позади меня запертая дверь, впереди – длинный коридор. А в голове мысль: Меня ждут. И я отправился вперёд. В коридоре было абсолютно тихо, и я даже не слышал звука своих шагов, или своего дыхания. Даже подумал, что может уже и не дышу. Ощущал ли я, что нахожусь во сне? И да, и нет. Сложно сказать. В тот момент я просто шёл по полу из чёрного камня в направлении того, кто ждал меня.
«Будто бы, правда умер и иду на свет в конце тоннеля. Ну, только света там нет».
Коридор закончился очередной металлической дверью. От неё шло тепло, и оно было достаточно приятным – будто кошку гладишь. Я потянул ручку, и дверь поддалась. Внутри я обнаружил очередную круглую залу, и там даже были призрачные фигуры, но все они просто стояли, не обращая на меня внимания. Посреди комнаты был большой камень, и понимал, что мне нужно подойти именно к нему. Но стоило мне приблизиться и коснуться нужного объекта, сон прервался.
Вернее сказать, сон мне прервали. Грубо, нагло и бесцеремонно. Девчонка лет десяти-двенадцати, вся грязная, одетая в драное жёлтое платье, пинала меня по ноге и смеялась.
– Э! Ты! Ну-ка завязывай! – прикрикнул я на неё и отмахнулся.
Моя страдающая голова начала кружиться, а девчонка отпрыгнула со звонким смехом. Я закрыл глаза, схватил голову руками и попытался остановить вращение.
– Чё? Плохо тебе? – услышал я ещё чей-то голос.
Говорил явно пацан, и он был старше его подруги. Я снова открыл глаза и повернулся туда, откуда шёл голос. Там в углу валялся паренёк лет пятнадцати-шестнадцати. Его руки и ноги были связаны. Губы были разбиты, под глазом красовался синяк. Попутно я осмотрел комнату, но ничего примечательного не обнаружил. Просто какое-то помещение с парой шкафов и ещё одна дверь, уводящая в недра дома.
– Да, парень. Не очень. Встречают у вас так себе.
– Это потому что ты не наш.
– Не ребёнок, в смысле?
– А мы и не дети. Мы слуги его. А ты еретик. Тебя сюда не звали.
– Его – это кого.
– ЕГО. Повелителя. ОН явился нашему основателю, передал ему знание, и теперь мы служим ЕМУ. А основатель уже передал знания лидеру.
– А… ЕМУ – это кому? Кто он?
– ОН – это типа ну… вообще всё. Всё, что ты можешь вообразить. Он жил здесь давно. Он несёт болезни и голод, но он же даёт нам кров и пищу. Нужно правильно просить, только и всего.
– Ммм… Допустим. А почему ты валяешься здесь, как мешок, и разукрасили тебя не хуже моего?
– Я ослушался.
– Не зарезал козу в полнолуние?
– Херни не неси. Видишь, это моя сестра, – он кивнул в ту сторону, где сидела разбудившая меня девчонка. Она, к тому времени, нашла себе занятие – рисовала пальцем в грязи человечков.
– Ну... грех не заметить.
– Она думала, что ты сдох. Хотела сделать из тебя куклу. Ну, я так думаю. Она просто… сделала из одного уже. Её сложно понять. Она… ну… того. С рождения. Нас сначала разделили, а потом я её… нашёл. И привёл сюда.
– Ага. А почему ты?...
– Ну да. Вот сестра. Она хотела украсть кое-что из вещей и немного денег. Мы не голодаем и вообще, но всё распределено. Наш лидер и его советники этим занимаются. Вот. И она хотела утащить себе кой-чё, вне очереди. Скорее всего, даже не для важного дела, а ради игры какой-нибудь. Мне сказали её наказать. Я не согласился. Теперь мы оба здесь, а они думают, что с нами делать.
– И ты будешь просто лежать и ждать?
– Лидер справедлив. Он примет верное решение.
Я очень сомневался, и начал думать, что мне делать дальше. Но лидер принял решение, дверь открылась, и в комнату ввалились два здоровенных паренька, которых уже вряд ли можно было отнести к детям. Девочка заплакала, но пришли они за мной. Взяв меня за руки и за ноги, они потащили меня на улицу. К огням. К крикам. К толпе.
Это другое
Очень же забавно смотреть, как на РЕН-ТВ посреди передачи про мошенников и тоталитарные секты показывают рекламные ролики про "освященные медали Николая Чудотворца за 399 рублей от Императорского Монетного двора"?
Орган греха (18+)
Среди некоторых религиозных сект, считавших себя христианскими, существовали славившиеся особой жестокостью группы, которые принуждали своих членов кастрировать себя, чтобы принести свой член в жертву богу.
Они были убеждены, что мужской половой орган - это инструмент греха и расставание с ним - это единственный надежный способ для достижения душевной чистоты. С такими сектантами было даже опасно встречаться на улице, ибо они могли, озверев, броситься на неверующих, чтобы собственноручно их оскопить.
Одна из таких сект, образовавшаяся в середине III века н. э., отличалась особой беспрецедентной активностью. Ее члены гордились тем, что всего за один год им удалось отрезать более 700 этих органов греха.
Эту страшную секту организовал один человек по имени Валериан, и члены его объединения называли себя «валерианцами». Правда, после смерти своего основателя секта прекратила существование.
Но идея религиозной кастрации, однако, не была похоронена вместе с ней и вновь возродилась в XVIII столетии, на сей раз в России. Руководитель секты Лупкин постоянно подвергался преследованиям из-за своих мрачных деяний. В конце концов полиция его схватила и предала казни.
Позже, чтобы навсегда искоренить память о секте, царица Анна Иоановна распорядилась выкопать его тело и снова захоронить в неизвестном, заброшенном месте, чтобы избежать к нему паломничества.
Еще одна секта кастратов была создана в Росси 1771 году Кондратием Селивановым и получила название «скопцы». Руководитель секты выдавал себя за царя Петра III, а его последователи считали его гораздо выше его «брата» Иисуса Христа. Движение скопцов получило широкое распространение в России во второй половине XIX века. Скопцы занимались активной деятельностью и в Румынии, где в трех главных городах страны их насчитывалось до 20 000 человек.
Руководитель секты утверждал, что и он, и Иисус Христос - евнухи, ибо принесли в жертву свои половые органы. Он всех убеждал, что отрывок о необходимости кастрации верующих был устранен из Священного Писания.
По его мнению, фраза в Новом Завете о «крещении огнем» на самом деле означает кастрацию. В первые годы существования этой секты оскопление осуществлялось самым диким, жестоким способом - жертвам прижигали раскаленным добела железом тестикулы. Позже стал применяться более «гуманный» способ - пенисы просто отрезали.
Секта делила своих обращенных на две категории: тех, у кого были удалены яички, и тех, у которых был апутирован даже пенис. Они считались «более передовыми» сторонниками их учения. Такая болезненная операция осуществлялась с помощью лезвия, ножа, ножниц, острого стекла или даже топора.
В больших русских городах, например в Москве, существовало специальное деревянное приспособление, выполненное в форме креста для проведения кастрации. Некоторые члены секты даже кастрировали своих детей, чтобы доставить удовольствие богу и «вырвать с корнем греховный орган у своих сыновей».
Но такая чудовищная практика касалась не только мужчин. Члены секты считали, что по тем же причинам следует удалять и женский половой орган, поэтому часто подвергались ампутации клитор и малые губы женского полового органа. Неистово верующие женщины даже приносили в жертву свои соски, которые им удаляли, либо отрезая их, либо прижигая огнем. Некоторые наиболее ревностные из них удаляли грудь целиком.
Члены секты скопцов доходили до такого безумия, что на специальной церемонии, организуемой обычно перед Пасхой, «съедали женские груди, отрезанные у пятнадцати-шестнадцатилетних девочек».
Один автор заметил по этому поводу:
«Груди измельчались, а куски выкладывались на большое серебряное блюдо, и все присутствовавшие на этот момент, сняв с себя всю одежду, кроме рубашки, принимались ими угощаться».
Станислав Талалай, Януш Талалай, «Самые невероятные в мире - секс, ритуалы, обычаи», 1998г.
Те самые иерофглифы в общественных местах
Последние лет 15 наблюдаю это на остановках, в лифтах, на стенах, в общественном транспорте, на витринах магазинов, дверях.
Эти характерные надписи, как иероглифы, будто написаны одним человеком, группой лиц, сектой.
Стало интересно, просто из любопытства, кто это, для чего, какой посыл несёт...
Готовы к Евро-2024? А ну-ка, проверим!
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
Ответ laniacea в «Беременность»
у сайентологов (будь они прокляты во веки вечные, сектантские шарлатаны!), при всех их недостатках и уродском поведении, был курс, пытавшийся, в присущей хаббардастам манере, продемонстрировать (а не научить, конченые вы уроды!) работу принципа "кто ясно мыслит - тот ясно излагает", заставляя подробно объяснять значение каждого слова (типа все слова - термины, и наше понимание слов должно быть единым, чтобы и вам мы могли втулить свою поганую тупую хрень!). а за провинности посылали на е-метр (спецприбор, выполняющий функции полиграфа при идиотской реализации).
и, вот, мой друг, в те стародавние времена 500х мерсов, занимавшийся различными переговорами, со своим, аналогично раскачанным, товарищем, решили, ради смеха, пройти эти курсы, дабы познать дзен безпардонного одурачивания наивных и закомплексованных людей (твари позорные сайентологи! наживаются на слабых и обессиленных, даря ложную надежду!). инфоцыгане многое, кстати, и сейчас используют...
в процессе прохождения курса, друзья, как молодые и активные, имеющие большой опыт межличностного общения с абсолютно разными людьми, и хорошо в них разбирающиеся, сразу почувствовали какую-то неуверенность и двойственность в поведении окружающих их хаббардастов, и, конечно, найдя дырочку, решили методично её расширять. потому что, если на переговорах выясняется, что собеседник юлит, это означает, что на него можно надавить любыми, практически, способами, и он станет податлив и управляем. иногда хватало просто открыть багажник. если разговор не помогал.
и вот, знаменитые курсы знаменитых сектантов! мы кто туда пришли? тупые дебилы же? значит, начинаем со слов типа огонь, радость, кирпич, потолок, божественное учение. медленно и нудно. подольше. иначе не оценят. и нашим друзьям, и так уже понимающим, что, кому и зачем они излагают, стало скучновато. а мальчикам нравится техника...
для начала была поднята тревога, когда выяснилось, что, глядя в глаза сектанту и держась за е-метр, человек мог нести что угодно, а прекрасный прибор реагировал на этот бред, как на абсолютную правду (подробности не озвучу, я и сам так умею е-метрить, поэтому меня не удивило). это было настолько редкое явление - поломка е-метра, что запасного тупо не было. ребята поняли, что перегнули, и волшебный прибор опять начал показывать что-то, соответствующее ожиданиям. местные, как помешанные сектанты, сообщили начальству, мол, пару раз не сработало изобретение. разве так бывает? начальство, не менее упёртое, тоже никогда о таком не слышавшее, само приехало с новым, чтобы лично убедиться в нормальности зомбированных. друзей, само собой, тоже подтянули, но они решили не издеваться, новый типа заработал, а старый был увезён начальством, имеющим весьма озадаченный вид. друзьям к себе лишнее внимание, естественно, было ни к чему. однако, по слухам, было целое расследование. прям очень сурьёзно отнеслись...
после этого, когда и слова уже стали посложнее, типа, объясните аберрацию (оптика? е-метр!), друзья решили поприменять свои скиллы разговорного жанра, и попеременно вылавливали местных и разводили на разговоры, пока эти бедные облапошенные люди не начинали сбиваться в показаниях. тут уже стало понятно, что с работой над пониманием слов друзья справляются, за базаром следят, поэтому по тихой свалили.
дооолго потом им прилетали весточки...
и да, чёткое понимание значения слов является основой чёткого мышления. рекомендуют же поэтому проговаривать про себя свои чувства, ощущения, желания и другие мысли словами для самоопределения происходящего. и молиться вслух. но - не мешая окружающим, они не виноваты.
хорошая эрудиция и вокабулярий никому жизнь не спасли, правда.
а вот умение следить за словами - многим.
этот чёткий: