Дмитрий Песков: мы хотим восстановить Россию времен Николая II, это наш идеал https://www.kp.ru/daily/26535.5/3552082/ ну де-факто У нас с сегрегацией полный порядок вот например замечательные школы Газпром строит только для себя и своих держателей акций. https://www.fontanka.ru/2025/04/07/75314804/ Давайте давайте приближайте Россию Николая II только вот в башке интересно у вас ничего не щёлкает чем это замечательная Россия для Николая того же самого второго закончилось и его семьи, кстати куда он лично всех за руку и привёл?
В последнем эпизоде неточность. Село называлось не Масловское а Маслов Кут. Погибло не 550 человек а около 120 (что впрочем тоже нихуя себе!). История того бунта весьма интересна.
Зимой 1842 года на берегу реки Кумы что протекает в Ставропольской губернии была найдена крестьянская повозка, а вскоре в близлежащее село пришла лошадь с обломленной оглоблей. Повозку быстро опознали, она принадлежала двум крестьянам села Маслов Кут Шульеву и Васильченко. Самих их на берегу не оказалось, для прибывших полицейских было очевидно, что мужики ночью попытались переехать через Куму на другой берег, но провалились под коварный лед предгорной реки и погибли. Каково же было удивление местной власти, и особенно помещика Герасима Калантарова, когда выяснилось, что утопленники через некоторое время «всплыли» живые и здоровые, и не где-нибудь а в канцелярии его императорского величества в Санкт-Петербурге. И принесли заодно с собой челобитную, в которой в очередной раз просили царя разобраться с ситуацией в которой оказались они и их односельчане. А дело было вот в чем.
В конце XVIII века Россия прочно и основательно пришла на Кавказ, по Кубани выросла Азово-Моздокская оборонительная линия и в эти благодатные для земледелия, но малозаселенные края, из центральной России потянулись русские мужики. Были среди них как однодворцы - вольные люди, так и беглые крепостные оседали здесь, в опасном краю, но зато вдали от начальства. В конце концов царская администрация спохватилась и приказала бывших крепостных ловить и выдворять собственникам, ну а тех кто уже обосновался, было решено записать в государственные крестьяне. Фактически они были свободными людьми и платили подати только в государственную казну. Так было и с жителями села Маслов Кут, которые были государственными крестьянами.
Землей, где располагалось это село изначально владел Потемкин, а после его смерти сменилось несколько собственников. И вот один очередной покупатель этого участка сговорился с местными чиновниками и записали всех жителей села скопом в крепостные.
Люди засыпали свободными а проснулись, по злой воле чиновника да помещика, в одночасье крепостными, сами того не ведая. Узнали об этом они на заседании земского суда в 1798 году, на котором внезапно выяснилось о перемене статуса всех жителей села Маслов Кут. Народ поднял такой шум и гвалт, что испугавшиеся местные власти вызвали войска, для того, чтобы утихомирить людей. В результате разбирательств, телесным наказаниям подвергли 30 человек, некоторых отправили на каторгу.
Но жители села не сдавались.
Когда стало понятно, что местная власть прочно заняла сторону помещика Зотова, который организовал этот жульнический маневр, мужики стали пытаться искать правды у самого царя. В 1825 году двум селянам удалось по поддельным документам выехать за пределы Ставропольской губернии, и доехать до Таганрога, где в это время был император Александр Первый. Более того, им удалось вручить царю лично в руки свою челобитную, в которой крестьяне села Маслов Кут просили его вернуть их в казенное ведомство, при этом они готовы были выплатить помещику 40 000 рублей.
На место выехала комиссия, но и она заняла сторону землевладельца. В результате 17 человек подверглись разного рода наказаниям, а сами ходоки отправились на каторгу. И тем не менее маслокутовцы не сдавались. Они продолжали сбегать из села, и пытаясь донести теперь уже новому императору о своих бедах, их ловили, пороли, отправляли в Сибирь, и так повторялось вновь и вновь.
В 1833 году удача было улыбнулась борцам за свою свободу. Об их ситуации узнал Главноуправляющий на Кавказе и в Грузии А.А.Вильяминов, и своим постановлением ввел в селе государственное управление, однако радость селян была недолгой. Формально помещик Колантаров был отстранен от управления Масловым Кутом, однако на местах остались его люди, которые продолжали выполнять его волю.
Эпизод с ложноутонувшими крестьянами был один из многих примеров того, к каким ухищрениям прибегали маслокутовцы, пытаясь найти правду. Следует заметить, что с тех пор, как их сделали крепостными прошло почти полвека и все это время они не признавали за собой этот статус. Уже внуки тех маслокутовцев, которых закрепостили продолжали бороться за свою свободу!
Развязка произошла в 1853 году, когда приказчик Башкиров и местный атаман Лемешко в Сочельник заставили маслокутовских женщин доставать из реки Кумы лед, для барского ледника. Зима была в тот год теплой, ледоход начался только в конце декабря, и чтобы угодить помещику, его подручные, не стали дожидаться окончания праздничных дней, выгнали женщин в холодную воду доставать лед решетом.
Когда это увидели остальные жители села, возвращавшиеся с церковной службы, они набросились на приказчика и атамана и избили их. С этого и началось восстание в ставропольском селе Маслов Кут.
Бунт.
Немедленно состоялся сельский сход, на котором было решено ни под каким предлогом более не признавать власть помещика Калантарова. Прибывшие полицейские поняли что не смогут совладать с толпой более чем 2000 человек. Объявился генерал-губернатор Волоцкой, который попытался уговорить разойтись смутьянов, но маслокутовцы не послушали его. Более того, понимая, что против них могут бросить войска, они начали возводить баррикады. Подключилось духовенство, благочинный и местный священник уговаривали крестьян прекратить бунт, но и их не послушали борцы за свою свободу. Тогда генерал-губернатор приказал подошедшим войскам начать операцию против восставших.
У крестьян не было шансов против пехоты и артиллерии подошедшим к селу, на это и рассчитывали местные власти. Как позже признался сам Волоцкой, он надеялся, что после первого же залпа картечи по толпе, крестьяне разбегутся. Однако, как только грянул первый выстрел толпа не шелохнулась.
Артиллеристы продолжали расстреливать картечью безоружных людей, вышедших против несправедливости и произвола, еще некоторое время, прежде чем маслокутовцы дрогнули и начали разбегаться с сельской площади. В итоге более 80 мужчин около сорока женщин погибло под огнем картечи, еще более 140 было ранено. После того как развеялся пороховой дым, началось следствие. К жестокому наказанию в 500 шпицрутенов от одного до девяти проходов было приговорено несколько десятков крестьян, зачинщики получили от 14 до 18 лет каторги. В прочем, вскоре последовала амнистия и телесные наказания были отменены,
В последующем комиссия расследовавшая бунт в Масловом Куте, изучив архивные документы пришла к выводу, что в крепостные, обыватели села были записаны незаконно. Впрочем, это не привело к наказанию помещика К, так как следствие установило, что не он их записал в крепостные, а предыдущий собственник этой земли, который уже давно умер. А через 8 лет в России было отменено крепостное право.
Когда в очередной раз услышите о том, что русский народ - это рабский народ, вспомните про жителей села Маслов Кут, которые более полувека боролись за свою свободу, не боялись ни сумы, ни тюрьмы, ни расстрелов.
В XIX веке крестьянское рабство было в самом расцвете. Благородное дворянское сословие имея в своём подчинении сотни крепостных, а то и больше не только мучили крестьян непосильным трудом, но и подвергали их таким истязаниям, вплоть до членовредительства, о чём на канале писать нельзя.
Как вы думаете, наказывала ли власть таких помещиков? Иногда да, немножко, но чаще журила. Обратимся к фактам
Любвеобильный помещик
В 1827 году по приказу императора Николая I (1825—1855) следственно-судебный процесс установил, что генерал-лейтенант Лев Дмитриевич Измайлов с 1801 года содержал в своём имении Хитровщина в Тульской губернии закрытый гарем из тридцати крепостных девочек и девушек от 12 лет и старше. Для развлечения он приглашал соседских помещиков. Когда не хватало подходящих «игриц», он набирал их из соседних деревень.
Чтобы крестьянские общины не протестовали, он запретил всем своим крепостным вступать в церковные браки, поощряя греховные связи.
С крепостными он обращался не по-людски, их постоянно пороли, держали в кандалах и в рогатках или железных ошейниках с зубьями весом от 1 до 7,5 кг, сажали на цепь на хлеб и воду в тюрьму. Чтобы крестьяне не проговорились священнику о своих мучениях, он запретил им ходить на исповедь. Так он издевался над своими крепостными больше 25 лет.
За все свои преступления Измайлов был сослан не на каторгу, а в одну из своих деревень, а его имения были переданы под государственную опеку.
Из воспоминаний Николая Семёновича Лескова
В 1840 году девятилетний Коля Лесков стал свидетелем голода в Орловском, Мценском и Малоархангельском уездах:
крестьяне... голодали... и... все ходили побираться кто куда попало. А так как в ближних к ним окрестных селениях нигде хлеба не было, то многие крестьяне отбивались от дома в дальние места и разбредались целыми семьями... Женский пол, как замужние, так и незамужние, продавали свои труды нипочём: в услуги или на работу поденно охотно набивались «из-за прокорму», но и на этих условиях в деревнях места нельзя было найти... Цена кошки чёрной и серой — гривна, а пёстрой — пятак меди. Этим же кошкодралам бабы и девки тогда продавали... свои волосы, и весьма часто свою женскую честь, цена на которую, за обилием предложения, пала до того что женщины и девочки, иногда самые молоденькие, предлагали себя сами, без особой приплаты, «в придачу к кошке»... Но кошатники были этим добром изобильны и не на всякую «придачу» льстились; они цинически рассказывали, что им теперь хорошо, потому что «кошка стоит грош вместе с хозяйкою»... Крестьянские женщины тогда продавали свою честь в наших местах за всякую предложенную цену, начиная с медной гривны, но покупатели в деревнях были редки. Более предприимчивые и приглядные бабы уходили в города «к колодцам». И у себя в деревнях молодые бабы выходили вечерами постоять у колодцев... Старшие семьянинки не только отпускали молодых на ведомое дело, но ещё склоняли к тому.
(Лесков Н. С. Собрание сочинений в 11 томах. — М.: Государственное издательство художественной литературы, 1956. Т. 9. С. 218-312.)
Голод и нищета
На канале в основном присутствуют статьи, где описывается голод второй половины XIX века, после реформы 1861 года, когда одной из причин голода стало малоземелье.
Но и в первой половине XIX века голод тоже не был редкостью, причём правительство относилось к этому совершенно обыденно, советуя рецепты приготовления хлеба, например, из сосновой коры.
Таким хлебом питались крестьяне в 1822 году в Повенецком уезде Олонецкой губернии. В 1833 году хлеб готовили из желудей и древесной коры, а муку смешивали с глиной.
В 1840 году министерство внутренних дел прописывало рецепты из винной барды или картофеля.
Неизменным результатом употребления таких суррогатов были болезни и повышенная смертность.
Но комитет министров ещё в 1819 году писал, что в России «по обширности ее и по разнообразию климатов и почвы земли, повсеместного голода никогда не было и быть не может, каков бы ни был недород, в некоторых районах от потребления должны оставаться в остатке десятки миллионов четвертей", а потому "при свободной торговле хлебом, при удобстве сообщений и при благоразумной предусмотрительности не только голода, но даже и недостатка в хлебе нигде быть не должно».
(Из протокола заседания Совета министров 1819 года (при Александре I)
Вырванная коса
Необычный экспонат хранится в Государственном историческом архиве Чувашской республики. Это коса крепостной крестьянки Татьяны Петровой, которая прилагалась как доказательство к уголовному делу Алатырского уездного суда о жестоком обращении помещицы Веры Соколовой с крепостными крестьянами.
В самом документе об истории с помещицей говорилось следующее:
«23 мая 1842 года помещица Соколова из Алатыря своими руками била дворовую 18-летнюю девку Татьяну Петрову из села Чирикова Алатырского уезда, таскала её по полу за волосы и выдернула из её головы волосы с кожей, заплетённые в косу».
Следствием было установлено, что незадолго до этого в доме Соколовой скоропостижно умерла дворовая девка Анастасия Самойлова от тридцати ударов розгами, совершенных по приказанию помещицы. Соседи помещицы и знакомые показали, что практически у всех её крепостных отсутствовали волосы на голове.
Крестьянские восстания
Не всегда крестьяне безропотно сносили подобное к себе отношение, частенько вспыхивали бунты. В Вологодской губернии в мае 1809 года крестьяне не выдержали и застрелили помещика Межакова; убийц наказали 150—200 ударами кнута каждого, ххххххх ноздри и отправили в Сибирь на каторгу.
В 1819 году в Слободско-Украинской губернии вспыхнуло восстание военных земледельцев Чугуевского полка. Причиной были тяжёлые условия жизни и непосильные подати.
Подавление было жестокое: 20 руководителей восстания забили до смерти шпицрутенами, 400 рядовых участников были осуждены на каторгу
Кыштымское восстание приписных крестьян 1822—1823 годов
В нём участвовало примерно 10 тысяч крестьян, приписанных к Кыштымскому и Каслинскому металлургическим заводам. Причиной были нехватка продовольствия, невыдача продуктовых пайков, маленькая зарплата и её многомесячная задержка, наказание недовольных палками.
На подавление восстания прислали три тысячи солдат, зачинщиков 116 человек подвергли телесным наказаниям, их и ещё 98 мастеровых под конвоем перевели на Богословские заводы.
Работа по 14-15 часов и ночёвка у станка на соломе.
Владелица суконной фабрики в селе Прилепы Курской губернии Ольга Брискорн жестокими побоями заставляла своих крепостных (392 человека, из них 91 — дети в возрасте 7—15 лет) ночевать у ткацких станков на соломе, работать по 14—15 часов в день, при этом кормила хлебом со жмыхом, постными щами, ложкой каши и 8 грамм червивого мяса на человека. В результате от голода с октября 1820 по май 1821 года скончалось 128 человек. Наказание, как всегда, не последовало, мучительницу отстранили от владения предприятием.
Восстаний было много, но разве об этом написано где-то в учебной литературе, там описываются только реформы императоров, якобы направленные на благо крестьян.
В Акрамовском восстании апреля-мая 1842 года принимали участие 60 тысяч марийских, татарских, чувашских государственных крестьян более 200 селений Козьмодемьянского, Свияжского, Спасского, Цивильского, Чебоксарского и Ядринского уездов Казанской губернии и Буинского уезда Симбирской губернии. Причина – дополнительные налоги и силовое введение общественных запашек с обязательным посевом картофеля.
Восстание было жестоко подавлено с убитыми и ранеными, сотни получили от 100 до 500 ударов шпицрутенами, 384 приговорены к крепостным работам и отдаче в рекруты, 34 отправлены на каторгу.
Ещё одно восстание в селе Масловском в феврале 1853 года возникло по причине принуждения помещиком Калантаровым десятков крестьянок решётками собирать в ледяной воде лёд для барских ледников. Более 2500 крестьян отказались подчиняться барину. Усмиряли восставших артиллерией с картечью, убитых было более 550 человек. Наказанием помещику Калантарову – было высочайшее неудовольствие императора.
Список этих горестных событий можно продолжать и далее, поражаясь изощрённости и жестокости помещиков по отношению к крестьянам. А ведь все они были православные, посещали церковь и должны были жить по заповедям Иисуса… https://dzen.ru/a/aHE0e9ZWaE3NhDY2
14 (26) мая 1896 года в Москве состоялась коронация нового императора — Николая II. Событие было неординарное, и народные торжества по этому поводу, прошедшие 30 мая, должны были быть грандиозными.
Местом проведения мероприятия выбрали Ходынское поле, которое служило учебным плацем для войск Московского гарнизона. Однако площадка заведомо была выбрана неудачно: рядом находился овраг, а на самом поле было много колдобин и ям.
К коронационным торжествам готовились основательно. Выстроили новые павильоны, балаганы, временные «театры», лавки и специальные бараки для бесплатной раздачи 30 тысяч вёдер пива и 10 тысяч вёдер мёда, а также 150 ларьков для раздачи сувениров, «царских гостинцев». Приготовили 400 тысяч подарочных наборов, в которые уложили: памятную эмалированную кружку с царскими вензелями, булку от Филиппова, полфунта (227 граммов) колбасы, пряник с вензелями, конфеты и грецкие орехи. Все эти сокровища упаковывались в специальный юбилейный платок, изготовленный на Прохоровской мануфактуре.
В пять часов утра на поле собралось более 500 тысяч человек. Самое страшное началось, когда в толпе пополз слух, что подарков всем не хватит, потому что буфетчики забирают их себе или раздают своим близким. Начался штурм ларьков, давка захлестнула поле. Буфетчики, понимая, что не смогут сдержать напор, начали бросать кульки с подарками в толпу, что только ухудшило ситуацию.Жертвами трагедии стали 1379 человек убитых и более 900 раненых.
Удивительно, но дальнейшие торжества решили не отменять. Вечером празднования продолжили в Кремлёвском дворце, а затем состоялся бал у французского посла. Дядя императора, великий князь Сергей Александрович, высказывал другую версию: Николаю II советовали не приезжать на бал, но царь высказался, что, хотя Ходынская катастрофа — это величайшее несчастье, она не должна омрачать праздника коронации.
Запись из дневника императора: «До сих пор всё шло, слава Богу, как по маслу, а сегодня случился великий грех. Толпа, ночевавшая на Ходынском поле, в ожидании начала раздачи обеда и кружки напёрла на постройки, и тут произошла страшная давка, причём, ужасно представить, потоптано около 1400 человек!! Я об этом узнал в 10 1/2 ч. перед докладом Ванновского; отвратительное впечатление осталось от этого известия. В 12 1/2 завтракали и затем Аликс и я отправились на Ходынку на присутствование при этом печальном „народном празднике“. Собственно там ничего не было; смотрели из павильона на громадную толпу, окружавшую эстраду, на которой музыка всё время играла гимн и „Славься“».
Тот факт, что коронационные торжества продолжились после столь страшной катастрофы, вызвал серьёзное возмущение в обществе. Императорская семья пожертвовала в пользу пострадавших 80 тысяч рублей и разослала по больницам тысячу бутылок мадеры для раненых. На Ваганьковском кладбище был установлен памятник жертвам давки на Ходынском поле.
Подарочные наборы оказались весьма щедрыми: кроме памятной эмалированной кружки с вензелями в них присутствовали сайка, полфунта колбасы (примерно 200 гр.), вяземский пряник и мешочек сладостей (карамель, орехи, леденцы, чернослив), также устроители мероприятий собирались в толпе разбрасывать жетоны с памятной надписью. Всего предполагалось раздать 400 000 подарочных кульков, кроме этого посетителей торжеств ожидали 30 000 ведер пива и 10 000 ведер мёда.
Мало кто знает, что во время работы над лживой картиной «Иван Грозный убивает своего сына» Илья Репин, создавая образ «кровавого» царя Ивана IV использовал в качестве натурщика художника Григория Мясоедова.
Для информации:
Царевич Иоанн Иоаннович не был убит в ноябре 1581 года своим отцом, а скончался в Александровской слободе по пути на богомолье в вологодский Кирилло-Белозерский монастырь.
Григорий Мясоедов, основатель «Товарищества передвижных художественных выставок» родился 7 апреля 1834 года в селе Паньково Тульской губернии. С детства у мальчика были две страсти: рисование и книги. Отец будущего живописца всячески поддерживал сына в его начинаниях.
Мясоедов старший отказался материально обеспечивать Григория после того как он наплевав на его волю ушел из Орловской гимназии и поступил учеником в «Академию художеств».
В 23 года за картину «Поздравление молодых» талантливый парень получил малую золотую медаль, а год спустя за полотно «Бегство Григория Отрепьева из корчмы» ему вручили большую золотую медаль.
С трудом сводя концы с концами, Григорий в свободное от учебы и творчества время расписывал пряники, получая за четыре разукрашенных медовых кругляша одну копейку.
В 1862 году Мясоедов как лучший выпускник «Академии» за казенный счет отправился учиться в Европу. Восемь лет художник жил и работал в Италии, Франции и Испании.
Вернувшись в Россию в 1870 году Григорий Григорьевич за картины «Похоронный праздник у цыган в Испании», «Франческа да-Римини и Паоло да-Полента», и «Заклинание» получил звание академика.
Маститому художнику уже не нужно было разрисовывать пряники, теперь его творчество очень хорошо оплачивалось.
Живописец был сложным в общении человеком, его жесткость в суждениях и агрессивность изливалась на семью, коллег, заказчиков, и простых обывателей попавших ему под горячую руку. Благодаря этому несносному характеру Илья Репин увидел в Мясоедове «идеального» в его представлении Ивана Грозного.
Первая супруга мастера, пианистка Елизавета Кривцова ушла от него устав ощущать вечный страх жертвы брошенной к ногам минотавра. После разрыва отношений Мясоедов радовался только одному, что Господь не дал им в браке детей.
В 1881 году 47-летний художник закрутил роман со своей 20-летней ученицей Ксюшей Ивановой, когда девушка забеременела, пара зажила в гражданском браке.
Вскоре в этой странной семье появился сын Иван. Оповестив коллег и знакомых, что его приживалка разродилась, бог весть от кого, мастер усыновил новорожденного став для него отчимом.
Ванятку Мясоедов не переносил на дух. Он приказал гражданской жене, воспитывать нагулянный приплод так, чтобы сын считал ее не матерью, а кормилицей. Живописец держал жену и наследника в черном теле, рассказывая всем, как он облагодетельствовал свою неблагодарную полюбовницу.
В один из приездов к Репину жестокосердный мастер захватил с собой двухлетнего сынишку и без сожалений передал его на воспитание в многодетную семью пейзажиста Киселева.
Окруженный любовью своих приемных родителей, братьев и сестер Иван рос парнем ершистым. В его седьмой день рождения в дом к Киселевым вместе с художниками-передвижниками приехал Мясоедов. Когда виновника торжества пригласили в залу к гостям то вместо приветствия тот подошел к академику Владимиру Маковскому и громко высморкался в правый фалд его черного сюртука.
Мясоедов громко рассмеялся и, признав в Ванечке свою кровиночку забрал с собой в полтавскую усадьбу. Однако вскоре Мясоедов за что-то осерчав на сына со всей дури ударил его кулаком в лицо. Мать мальчика с трудом привела Ивана в чувство, который после столь подлой и несправедливой оплеухи перебрался жить затворником в мансарду и на долгие годы прекратил общаться с отцом.
Бойкот сына нисколечко не тронул Грозного-Мясоедова, он по-прежнему был поглощен творчеством и делами артели художников-передвижников.
Несмотря на обиду, Иван с удовольствием посещал полтавскую художественную школу, созданную его буйным отцом.
Учась с 1896 по 1901 год в «Московском училище, живописи, ваяния и зодчества» Мясоедов-младший увлекся борьбой и тяжелой атлетикой. Однажды на представлении в итальянском цирке превзойдя возможности цирковых силачей, Иван выиграл кассу, поставленную цирковым распорядителем «на спор» против зрителей.
Свои атлетические снаряды он разбрасывал в поместье у отца так, чтобы старик обязательно на них натыкался. Перед смертью академик всеми фибрами души возненавидел своего гераклоподобного сына.
Все свободное время Григорий Мясоедов проводил наедине с собой, неслучайно в 1907 году за четыре года до смерти он написал реалистичную картину «Сам с собою, или игра в шахматы».
В середине декабря 1911 года Мясоедов-старший окончательно слег в полтавском имении Павленки. За три часа до смерти к умирающему пришел Иван. Улыбаясь, силач для задыхающегося от боли отца поставил на граммофоне его любимые классические композиции.
Прикладываясь к бокалу с шампанским «Вдова Клико» сын плавными движениями набрасывал предсмертный портрет хрипевшего и стонущего родителя.
После похорон переполняемый чувством мести даже к мертвому отцу Мясоедов-младший, распродал за бесценок все значимые картины ненавистного ему человека. Не проданные полотна наследник сжёг посреди двора папенькиного имения.
Её называли «самой популярной и влиятельной женщиной в России». Она провела в заключении 32 года. Свой последний приговор не услышала...
Мария Александровна Спиридонова родилась в 1884 году Тамбове. Её отец был зажиточным тамбовским дворянином, владел двумя домами и паркетной фабрикой.
Мария Спиридонова в юности
Однако уже в 15-летнем возрасте Мария оставила гимназию и устроилась работать конторщицей в губернское дворянское собрание, примкнув к местной подпольной организации эсеров. Была подвергнута аресту за участие в демонстрации, но вскоре отпущена. После революционных событий 1905 года, стала активисткой эсеровской боевой дружины.
Всероссийскую известность Спиридоновой принесло убийство. 16 января 1906 года она застрелила советника тамбовского губернатора Гавриила Луженовского, который был организатором местного отделения «Чёрной сотни» и усмирителем крестьянского восстания в Тамбовской губернии.
Незадолго до расстрела Луженовского эсеры прислали ему и его матери письмо, в котором приговаривали его к смертной казни. Естественно, что Луженковский появлялся в общественных местах только в окружении охраны. Спиридонова, переодевшись гимназисткой, выслеживала его несколько недель. В конце концов она подстерегла советника губернатора на вокзале, когда тот выходил из поезда. Спиридонова выстрелила в него пять раз, но сразу не убила. Луженковский скончался через три недели мучений.
Жертва Спиридоновой Г.Н. Луженковский. Его жена и дети
Дело о покушении на Луженовского широко освещалось в газетах. В либеральной прессе была запущена утка о якобы имевшем место изнасиловании революционерки в тюрьме. Этот факт неоднократно отрицала сама Спиридонова. Другое дело, что во время задержания на месте преступления Спиридонова была жестоко избита. (Пристав Жданов и казачий офицер Аврамов, принимавшие участие в избиении Марии Спиридоновой при задержании, вскоре были убиты эсерами.)
Так или иначе, но «прогрессивная общественность» того времени сочувствовала отнюдь не жертве покушения, а юной и симпатичной (пока ещё) террористке. На суде она не раскаивалась, держалась вызывающе: «Я в полном согласии с ним (с политическим приговором, вынесенном Луженковскому эсерами) и в полном сознании своего поступка взялась за выполнение приговора, потому что сердце так рвалось от боли, так стыдно и тяжко было жить».
Спиридонова ожидала приговора 16 дней. Она ждала смертной казни и боялась, что не сможет встретить её с достоинством. В камере, размышляя о том, что ей предстоит, она лепила человечков из хлебного мякиша и «вешала» их на вырванном из головы волоске. Но казнь ей была заменена на каторгу. Как позже писала Спиридонова, такие моменты навсегда меняют человека.
Мария Спиридонова за решёткой тюремной больницы
Место заключения ей назначили на Нерчинских рудниках, в Акатуйской каторжной тюрьме (примерно 600 километром от Читы). По пути следования осуждённых эсерок к месту заключения, местная общественность встречала их, как знаменитостей. Вот торжественная встреча Марии Спиридоновой, Марии Школьник, Анастасии Биценко, Александры Измайлович, Ревекки Фиалки и Лидии Езерской на Омской железнодорожной станции 30 июня 1906 года во время этапирования к месту заключения
Счастливые солдаты и офицеры конвоя фотографировались с ними "на память":
Жизнь политических заключённых была там вольной: их содержали вместе, отдельно от уголовных, режим был мягким – разрешались регулярные прогулки в лесу и многодневные свидания с родственниками вне тюрьмы, с проживанием «на квартирах».
На каторге. Мария Спиридонова - крайняя слева
Тем не менее, Спиридонова считалась «мученицей царского режима» и сразу после Февральской буржуазной революции, отбыв около двенадцати лет заключения, была амнистирована и освобождена личным распоряжением Керенского.
Наступил расцвет её политической и общественной деятельности. Именно к этому времени относятся слова американского журналиста Джона Рида о Спиридоновой как о самой известной и влиятельной женщине в России. Она становится одним из лидеров партии левых эсеров, входит в состав ВЦИК РСФСР. Её избирают председателем двух съездов Советов крестьянских депутатов, членом президиума ВЦИК. Она признаёт необходимость сотрудничества с большевиками и часто встречается с Лениным. Именно союз с левыми эсерами в конце 1917 – начале 1918 года помог большевикам закрепиться у власти.
Однако вскоре пути эсеров и большевиков разошлись. Эсеры были не согласны с концепцией диктатуры пролетариата, справедливо считая тогдашнюю Россию страной прежде всего крестьян. Они протестовали против политики большевиков в деревне. А главное – резко изменили своё отношение к Брестскому миру. На V Всероссийском съезде Советов Спиридонова обвиняет большевиков в измене и заявляет о возобновлении террора: «Теперь, как и при царизме, в моей руке будут тот же револьвер, та же бомба». Кстати, выступала на этом съезде Спиридонова, стоя на столе.
После взрыва в резиденции Мирбаха
Бомба взорвалась уже через несколько дней: 6 июля 1918 года в резиденции немецкого посла. По замыслу эсеров, его гибель должна была разорвать Брестский мир. В тот же день Спиридонову арестовывают, но, учитывая «заслуги перед революцией», вскоре освобождают. Но – тоже ненадолго.
По словам Николая Бухарина, свидетельствовавшего против Спиридоновой на Московском Революционном трибунале, «все речи Спиридоновой поражали своей логической несообразностью, были сплошным истерическим криком и свидетельствовали о её полной неуравновешенности».
Приведём, кстати, некоторые фрагменты этих речей. Вот фрагменты из открытого письма Спиридоновой в ЦК партии большевиков:
«Вместо свободного, переливающегося, как свет, как воздух, творчества народного, через смену, борьбу в советах и на съездах, у вас — назначенцы, пристава и жандармы из коммунистической партии».
«Вы настолько приучили народ к бесправию, создали такие навыки безропотного подчинения всяким налётам, что авксентьевская, американская, красновская диктатура могут пройти, как по маслу».
(Эсер Н. Д. Авксентьев, как раз в это вреям собирал антибольшевивтские силы в Сибири. П.Н. Краснов – один из руководителей добровольческой армии, организатор белого движения на Дону.)
В феврале 1919 года трибунал постановил сроком на один год изолировать Марию Спиридонову от политической деятельности. Предполагалось, что в течении этого времени она будет лечиться в санатории. Однако вместо санатория революционерка угодила в психиатрическую больницу, где объявила голодовку и едва не умерла. По ходатайству Клары Цеткин летом 1921 года Спиридонову освободили из больницы под надзор ЧК и поселили в подмосковной Малаховке. Там она жила вместе с боевой подругой Александрой Измайлович (они познакомились на Нерчинской каторге). Бывшие террористки (в 1906 году Измайлович, так же, как Спиридонова, выпустила пять пуль в свою жертву – минского полицмейстера Д.Д. Норова) жили в абсолютной нищете, имея одну на двоих, одну кофту, одну шапку и одно пальто.
Спиридонова отошла от политики, но её тюремные мытарства ещё только начинались. В 1923 году за попытку бегства из страны она была сослана в Среднюю Азию. В 1930 году – снова арестована и направлена сначала в туберкулёзную больницу в Бутырской тюрьме, затем – в ссылку в Уфу. Срок ссылки несколько раз продлевался, а в 1937 году, на волне борьбы с троцкизмом, Спиридонову арестовали в седьмой, последний раз.
Спиридонову обвинили в том, что она «входила в состав объединённого эсеровского центра и в целях развёртывания широкой контрреволюционной террористической деятельности организовывала террористические и вредительские группы в Уфе, Горьком, Тобольске, Куйбышеве и других городах…». Содержалась в Уфимской тюрьме, а затем в Москве в Бутырской тюрьме. Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила её к 25 годам тюремного заключения.
К тому времени, по свидетельству осуждённой тогда же эсерки Ирины Каховской (принадлежавшей к роду декабриста Петра Каховского), Спиридонова выглядела так: «Она шла по коридору столыпинского вагона седая, худая и держалась за стенку. Увидя меня за решёткой другого купе, она крикнула свой приговор и, показав на уши, сказала: «Ничего не слышу».
Последняя фотография из "личного дела"
К концу жизни Мария Спиридонова превратилась в полностью физически разрушенную женщину с признаками психического заболевания. У неё не было даже личных вещей (согласно протоколам обысков, за ней числились только кружка и ложка). Последнее заключение отбывала в Ярославской и Орловской тюрьмах.
Она пробыла в заключении 32 года. Отбыть свой последний 25-летний срок не успела. 11 сентября 1941 года, в связи с угрозой немецкой оккупации Спиридонову в числе других заключённых, считавшихся особо опасными, вывезли в Медведевский лес в десяти километрах от города и ликвидировали. Свой последний приговор она не услышала из-за полной глухоты. Возможно, смерть стала избавлением от того ада на земле, в котором жила «эсеровская богородица».
Что интересно: Мария Спиридонова была частично реабилитирована в 1988 году. Однако уже в 1992 году её реабилитировали ПОЛНОСТЬЮ.
"Всыпать девке как настигнете!" - таков был приказ барыни. И, ладно бы, о крестьянке какой говорила Салтычиха, - дело уже привычное, так нет же, о дворянке! Юная Пелагея знала, какую судьбу уготовила ей "кровавая барыня" на Большой Калужской дороге. Знала, но ради любви была готова на все. Даже на побег от Салтычихи..
Художник Константин Разумов.
В 1739 году жена дворянина Дениса Панютина родила ему дочку, назвали которую Пелагеей. Детей у супружеской четы больше не было, и они в дочке души не чаяли.
Семья проживала зимой в своем московском доме, летом - в подмосковном или брянском имении.
Род Панютиных не отличался ни древностью, ни богатством. Предки Дениса служили по дворовому списку по Брянску и поместьями были пожалованы лишь в 1626 году. Основные владения рода находились в Орловской, Калужской, Смоленской губерниях, в Брянском уезде.
Денису Панютину достались от отца две деревни на Брянщине, а позднее он сам прикупил домик в Москве и небольшую усадьбу в Подмосковье.
Всего у семьи Панютиных было около 60 душ крепостных, что по тем временам среди дворян считалось чуть ли не бедностью.
С таким наследством Пелагея едва ли могла рассчитывать на выгодную партию. Родители, впрочем, не унывали: девочка обещала стать настоящей красавицей, а красавицу всегда можно выдать за богатого да знатного человека, пусть и гораздо старше невесты.
Пелагея росла среди подмосковных красот, подругами ее детства были крестьянские детишки, в том числе, приходившие в деревню Панютиных из соседского имения Троицкое, а также из большой деревни Верхние Тёплые Станы. Эти плодородные и весьма доходные земли принадлежали столбовой дворянке, 22-летней красавице Дарье Николаевне Салтыковой урожденной Ивановой и ее супругу, ротмистру лейб-гвардии Конного полка Глебу Алексеевичу Салтыкову.
13-летняя Пелагея не раз наблюдала, как Дарья Николаевна с супругом объезжали поля. Сердце девочки замирало, когда она смотрела на очаровательную даму в великолепном платье с зонтиком в руках и на ее мужа - стройного красавца-военного с ловко закрученными усиками.
Однажды Дарья Николаевна заметила Пелагею и приголубила, угостила вкуснейшей яблочной пастилкой и предрекла, что девочку ждет счастливое замужество.
Юлия Снигирь в роли Салтычихи.
В 1755 году 16-летняя Пелагея узнала от соседей по усадьбе, что в Троицком приключилась большая беда - на 42-ом году жизни скончался Глеб Алексеевич. Скончался от горячки, случившейся после обычной простуды.
Пелагее было искренне жалко Глеба Алексеевича, но еще больше - Дарью Николаевну, которая, как всем было известно, мужа своего обожала.
В 1757 году начало происходить нечто странное и пугающее для юной Пелагеи. Дворовые девки Салтыковой, приходившие в деревню Панютиных, стали выглядеть не такими цветущими да ладными, как прежде. У многих были вырваны волосы, выбиты зубы. Лица бедняжек были покрыты синяками, а тела - свежими шрамами от кнута.
На расспросы девки отвечали, что барыня их собственноручно "попотчевала". А вскоре люди из деревень Салтыковой перестали хаживать к своей родне из других деревень.
С каждым годом о зверствах "Салтычихи" - так прозвали соседи красавицу Дарью Николаевну, - ходили все более жуткие и зловещие слухи. Стали говорить, что она насмерть порет крестьян - в основном девушек и девочек. Травит их собаками, морит голодом в подземельях, оставляет на всю ночь на улице в лютый мороз без одежды.
П. В. Курдюмов "Салтычиха".
В 1761 году Пелагее Панютиной исполнилось 22 года. Высокая, стройная барышня с милым личиком, вероятно, давно бы уже была замужем, если бы у ее родителей была возможность вывозить ее в свет в Москве. Однако такой возможности не было и Пелагея проводила большую часть времени в подмосковном имении.
Гуляя в полях со своими крестьянскими "подругами", Пелагея познакомилась с 23-летним дворянином, секунд-майором и землемером Николаем Андреевичем Тютчевым. Тютчев занимался межеванием земель вдоль Большой Калужской дороги, и заехал проведать свою дальнюю родственницу Дарью Салтыкову. Заехал, да и остался: помещица влюбилась в него до безумия, а Тютчеву на тот момент это было вполне удобно.
Конечно, Николай Андреевич видел, что творила со своими крепостными Салтычиха, но ничего не предпринимал, так как боялся безумной барыни, а, к тому же, в ту пору считалось, что помещик волен распоряжаться своим добром по собственному усмотрению.
Встреча с Пелагеей Денисовной многое для Николая Андреевича изменила. Тютчев с первого взгляда влюбился в очаровательную барышню, и начал строить планы о том, как бы ему сбежать от Салтычихи.
Николай Андреевич Тютчев.
Молодые люди встречались около года за спиной у "кровавой барыни": Салтычиха как будто ни о чем не подозревала. Однако таиться больше не было мочи, да и жить в сатанинском имении Дарьи Николаевны землемер больше не желал.
Накануне Великого поста 1762 года, когда набожная Салтычиха готовилась к богомолью, в то же время выдирая косы своим дворовым девкам, секунд-майор Тютчев тайно выехал в поместье Панютиных и посватался к Пелагее Денисовне. Его предложение было принято. На следующий день молодые люди выехали в Москву.
Узнав о предательстве Николая, Салтычиха взбеленилась. Метаясь по двору с поленом, осыпала ударами всех попадающихся под руку крестьян. В тот день по приказу Дарьи Николаевны насмерть запороли сразу трех дворовых девок.
Но девки-девками, а виновниками страданий Салтычихи были все же коварный изменник Тютчев и его невеста из нищей деревни по соседству. Мириться с обидой Дарья Николаевна не собиралась.
Так Салтычиха задумала месть - страшную и весьма необычную для XVIII столетия.
В феврале 1762 года Дарья Николаевна прибыла в Москву и 12 числа отправила своего конюха Алексея Савельева в главную контору артиллерии и фортификации. Там Савельев приобрёл пять фунтов пороху, а в лавке прикупил примерно столько же серы. Смешав "ингредиенты", Савельев завернул взрывчатку в пеньку.
По приказу Салтычихи Савельев с другим конюхом, Романом Ивановым, должны были самодельную бомбу "подтолкнуть под застреху дома" Панютиных у Пречистенских ворот на Земляном (Деревянном) городе в Москве. Цель Салтычихи была проста: чтобы "оный капитан Тютчев и с тою невестою в том доме сгорели".
А. Васнецов "У стен Деревянного города".
Однако Алексей Савельев отказался взрывать чужое жилище, за что был порот до полусмерти. С Ивановым было приказано пойти молодому конюху Сергею Леонтьеву:
"Если же вы того не сделаете, то убью до смерти, а ее на вас не променяю".
Эти слова Салтычихи обозначали: будет жива Панютина - умрут Иванов и Леонтьев.
Крестьяне, насмотревшиеся в усадьбе Троицкое таких ужасов, что трудно описать словами, прекрасно знали, что барыня нисколько не преувеличивает.
Ночью 13 февраля Роман и Сергей подкрались к дому Панютиных. Вскоре все должно было решиться: взрыв, пожар, предсмертные крики людей. Когда Иванов собирался уже подпалить шнур, Леонтьев слезно взмолился не брать грех на душу - "уж лучше нам помереть".
Холопы возвратились к барыне, побожились, что "сделать того никак невозможно". Салтычиха приказала бить обоих батогами.
Наказание батогами.
В апреле 1762 года Пелагея Денисовна и Николай Андреевич благополучно обвенчались в Москве. Отец выделил невесте в качестве приданого имение Овстуг в Брянском уезде. Туда молодожёны и решили отправиться от греха подальше: барыня Салтыкова богата, влиятельна и жестока, мало ли что она удумает.
Ехать предстояло по Большой Калужской дороге, неподалеку от тех мест, где проживала со своей дворней "кровавая барыня".
Потерпев неудачу с подрывом, Дарья Николаевна не успокоилась. Жажда мести все еще испепеляла ее темную душу. И поездка Пелагеи и Николая в Брянск давала Салтычихе отменный шанс поквитаться.
Сразу за Тёплым Станом Дарья Николаевна устроила засаду. Самые крепкие мужики Салтыковой из ее личной "гвардии" с ружьями и дубинами ожидали новобрачных. Приказано было с парой не церемониться. Особенно жестокое наказание ожидало Пелагею.
К счастью, нашлась добрая душа, предупредившая Тютчева о готовящейся над ним расправе. Николай Андреевич немедленно написал челобитную в Сенат с просьбой оградить от притязаний помещицы Салтыковой, а также предоставить конвой "на четырех санях, с дубьем".
Конвой был предоставлен, и Тютчевы благополучно добрались до Овстуга, где можно было не опасаться мести разъяренной барыни.
Побег от Салтычихи все-таки состоялся.
Усадьба Овстуг, Брянская область.
Вскоре и Дарье Николаевне пришлось ответить за свои злодейства. Летом 1762 года два крепостных смогли добраться до Петербурга и подать челобитную государыне Екатерине II. Императрица только пришла к власти и старалась угодить всем - и дворянам, и народу.
Следователи юстиц-коллегии прибыли в имение Салтычихи, где обнаружили филиал ада на земле. Барыня была обвинена в доказанном убийстве 38 человек - в основном крестьянских девушек и девочек из тех, что покрасивее. Подозревалась помещица в убийстве еще 37 человек, но это обвинение доказано не было.
В 1768 году Салтыкову лишили дворянского звания и приговорили к смертной казни. Позднее казнь была заменена на пожизненное заключение в подземной тюрьме Московского Ивановского девичьего монастыря. Еду злодейке было положено подавать через маленькое окошко, всякое общение с людьми исключить, чтобы:
"Лишить злую ея душу в сей жизни всякого человеческого сообщества, а от крови смердящее ея тело предать Промыслу Творца всех тварей".
Господь послал Салтычихе долгую жизнь. Тридцать три года она провела за решеткой "аки зверь", сойдя с ума уже через пару лет после заключения:
"Салтыкова, когда бывало сберутся любопытные у окошечка за железною решёткою её застенка, ругалась, плевала и совала палку сквозь открытое в летнюю пору окошечко".
Умерла душегубица 27 ноября 1801-го в возрасте 71 года. Никто о ней и слезинки не проронил.
А Пелагея Денисовна благополучно жила с супругом в имении Овстуг. Жили небогато, но достойно. Своих дворовых людей, которых у Тютчевых было всего около 20 человек, овстугские помещики не обижали.
Пелагея Денисовна Тютчева (Панютина).
Николай Андреевич в 1782 году вышел в отставку в чине полковника, стал предводителем брянского дворянства.
У Тютчевых было семеро детей: четыре дочки и три сына. Все получили хорошее образование. Дочери удачно вышли замуж, сыновья успешно служили и по военной, и по гражданской части. Младший сын, Иван Николаевич Тютчев, стал отцом человека, который прославил фамилию Тютчевых на весь мир. Звали этого человека Федор Иванович Тютчев, великий русский поэт.
Николай Андреевич Тютчев скончался в 1797 году в Овстуге в возрасте 59 лет. Пелагея Денисовна надолго пережила супруга: она скончалась 3 декабря 1812 года. Ей было 73 года.
Так сложилась жизнь женщины-дворянки, которой дважды удалось избежать гибели от рук жестокой крепостницы Салтычихи. Увы, многим крестьянским девушкам и девочкам не так повезло...
Меня до глубины души проняло произведение «Чайка» Степана Васильченко, потому я решил просто поделиться им с вами.
События в повести Степана Васильченко развиваются на фоне первой русской революции 1905-1907 гг. В тот период термин «Украина» почти не использовался, но был широко распространён термин «Малоро́ссия» – в этих землях и происходили события повести «Чайка» достойного украинского писателя Степана Васильченко.
«Чайка» была впервые опубликована в журнале «Життя и революцiя» в 1930 г. Степан Васильченко – украинский писатель-реалист, народный учитель по профессии, за свою культурно-просветительскую работу среди народа не раз подвергался репрессиям царского правительства. Васильченко писал о тяжёлой жизни украинского крестьянства при царизме, о пробуждающейся в народе политической сознательности и стремлении к участию в революционной борьбе.
С 1921 года Васильченко работал в Киеве воспитателем и заведующим детского дома, 1921-1928 – учителем школы имени Ивана Франко. В советское время много работал как писатель, в том числе над произведениями о прошлой жизни. Показательным в этом плане является цикл «Осенние новеллы», который Васильченко писал, начиная с 1923 года, почти 10 лет. Одна из художественно совершенных новелл цикла — «Мать» («Чайка»).
