Сегодня вечером очередной раз гулял под светом своего творения - восстановленной ретро архитектурной подстветкой вокруг соседнего дома. Там 20 лет была темень, а теперь вот такая вот красота:
1/4
И очередной раз подумалось мне, что проект надо бы завершить. @DmitriyMarkin, @barabashka34, вокруг отделения почты 123154 осталась всё ещё недоделанная часть системы подсветки. Это - ваша собственность.
Может быть, совместными усилиями тоже зажгём её, например, за следующее лето?
Они мечтали о городах под куполом, летающих машинах и роботах-товарищах. А мы получили умные чайники и пробки на МКАДе.
В шестидесятые верили: к 2000-му роботы будут водить автобусы, а мы — летать на работу в дирижаблях. Советский человек не просто мечтал о будущем — он его проектировал. В журналах печатали схемы домов-автоматов, небесных трасс и подземных городов. Это была эпоха, когда инженерия и фантазия говорили на одном языке. Рассказываем, каким виделся XXI век глазами прошлого — и почему это будущее оказалось красивее реальности.
Роботы-товарищи
В шестидесятые казалось, что роботы совсем рядом — стоит немного подождать, и они станут частью повседневной жизни. В журналах печатали иллюстрации механических помощников, а на выставках показывали устройства, которые символизировали наступление новой эпохи — эпохи автоматики.
Один из таких образцов — робот-гаишник — металлический инспектор с лампами вместо глаз и сигнальным жезлом. Его изображали на страницах журналов и устанавливали на выставках в Москве. Он должен был самостоятельно управлять потоками машин и олицетворял идею «умного перекрестка» будущего.
Но фантазия не ограничивалась улицами. На страницах «Техники — молодежи» и других изданий появлялись домашние роботы-помощники: механические секретари, официанты и даже «роботы-няни». Они изображались рядом с телефонами, печатными машинками и подносами — как часть нового рационального быта, где человек не утруждает себя мелочами.
Некоторые из таких машин действительно существовали. В 1966 году все тот же журнал «Техника — молодежи» объявил конкурс на создание человекоподобного робота — не просто механизма, а полноценного андроида, способного помогать человеку в быту. Среди сотен участников со всей страны победил калужский учитель черчения Борис Гришин, представивший робота по имени АРС — «автоматический робот-секретарь». Его уменьшительно называли Арсиком.
Несмотря на отсутствие инженерного образования, Гришин создал устройство, опередившее время: Арсик умел будить хозяина, включать магнитофон с гимнастикой, отвечать на телефонные звонки, записывать сообщения и даже различать мужские и женские голоса.
Робот мог дозваниваться до нужного номера, включать свет, поддерживать нужную температуру в квартире и управлять бытовой техникой. Он приветствовал гостей, разливал напитки, помогал с телефонными звонками и сообщал, если хозяина нет дома. Для середины шестидесятых это была фантастика, воплощенная в металле. Арсик стал символом советского представления о домашней автоматике — не холодной и бездушной, а человечной, заботливой, созданной для удобства.
Еще один интересный проект — «Рыцарь радиоэлектроники», созданный ленинградским объединением «Позитрон» в 1971 году. Этот робот демонстрировал движение рук и головы, реагировал на команды и был звездой выставок.
А робот «Самоделкин», собранный школьниками станции юных техников в 1976 году, показал, что технологии будущего можно создать своими руками, даже детскими.
Образ робота в СССР всегда был позитивным. Он не заменял человека — он помогал ему. Машина, которая не устает и не ошибается, воплощала мечту о гармонии между наукой и трудом. Это был утопический мир, где техника служит человеку, а не наоборот.
Летающие автомобили и дирижабли
В 50–60-е будущее представлялось воздушным. Люди верили, что вскоре дороги поднимутся в небо, а личный транспорт сможет парить над городом. На страницах журналов публиковались эскизы машин с крыльями и пропеллерами — аэромобилей, способных взлетать прямо с улицы.
Некоторые из этих идей действительно обсуждались инженерами. Одним из проектов был ГАЗ-16 — экспериментальный автомобиль на воздушной подушке, созданный на Горьковском автозаводе. Он не умел летать, но мог скользить над землей и водой. Для своего времени это было впечатляющим шагом: в конце шестидесятых ГАЗ-16 рассматривали как транспорт новой эры — что-то между машиной и летательным аппаратом.
Не меньший интерес вызывали дирижабли. В публикациях их изображали как главный транспорт грядущего XXI века — тихий, безопасный и почти экологичный. В фантазиях художников дирижабли парили над Москвой и другими городами, неся пассажиров в стеклянных салонах с видом на облака.
Инженеры тоже пытались вернуть дирижабли в обиход. В 1970-е обсуждались проекты пассажирских моделей с электротягой и системами автоматического управления, но дальше чертежей дело не дошло.
В архитектурных концепциях того времени воздушный транспорт становился частью целого комплекса идей — города-машины, где дома соединялись мостами и трассами для аэромобилей. Эти проекты оставались утопией, но отражали уверенность эпохи: прогресс способен преодолеть любую границу.
Города будущего
В начале двадцатых годов в Советском Союзе зародилась новая архитектурная утопия. Страна, только вступившая в индустриальную эпоху, мечтала не о зданиях, а о новых формах жизни. Архитекторы пытались представить, каким станет город, если освободить его от привычных границ и подчинить законам разума.
Одним из самых ярких воплощений этой идеи стал проект Георгия Крутикова «Парящий город». Он предлагал вынести жизнь в небо, оставив землю промышленности и транспорту. На его чертежах можно увидеть летающие жилые блоки, соединенные мостами и коммуникационными линиями, а также лифты и летательные аппараты, курсирующие между воздушной и наземной частями.
Спустя десятилетия идея управления средой трансформировалась, но не исчезла. В 1960-х инженеры мечтали уже не о городах в небе, а о мегаполисах под прозрачными куполами. Под ними поддерживался стабильный климат, чистый воздух и комфортная температура — рациональная альтернатива непредсказуемой природе. Так утопия авангарда обрела новое воплощение: не полет над землей, а создание мира, где каждый элемент подчинен человеческой воле.
Вместе с этим советские инженеры мечтали о городах под водой. На страницах журналов появлялись иллюстрации подводных станций с прозрачными куполами и тоннелями. Людей туда доставлял специальный лифт, опускающийся с поверхности на морское дно. Подводный город представлялся как символ непокоренной стихии — нового пространства для науки и жизни.
Для экстремальных условий предлагались и мобильные формы жилья. Одной из них стал полярный шар — сферическое устройство для проживания в Арктике. Он не тонул в воде, не замерзал и мог удерживать комфортную температуру даже при сильных морозах. Такие конструкции должны были позволить человеку жить и работать в любой точке планеты.
Быт и технологии будущего
В советских журналах будущее бытовой жизни выглядело не менее впечатляюще, чем архитектура или транспорт. Инженеры и художники пытались предугадать, каким станет дом, если его полностью доверить машинам. В их представлении человек будущего жил среди приборов, которые думали, говорили и делали все сами.
Одним из таких изобретений был стеноход — механизм, способный передвигаться по вертикальным поверхностям. Это была универсальная машина для ремонта и строительства высотных домов.
Еще одно чудо-изобретение — сапоги-скороходы, индивидуальное средство передвижения, которое давало каждому скорость автомобиля.
В 1943 году в журнале «Техника — молодежи» написали про монофон — прообраз автоответчика. Устройство приветствовало звонящего и предупреждало, что разговор записывается. Для своего времени это было откровение: техника будто впервые получила голос и характер.
Наряду с устройствами связи придумывали системы, управляющие самой природой. Среди проектов — летающая станция погоды. Огромный дирижабль с антеннами и радарами должен был регулировать осадки, разгонять тучи и вызывать дождь.
Быт тоже становился ареной технологических экспериментов. Умная кулинарная машина, похожая на смесь плиты и компьютера, должна была сама готовить по заданной программе. Нужно было лишь выбрать меню и нажать кнопку — обед появлялся на столе.
Все эти проекты казались естественным продолжением эпохи веры в прогресс. В них чувствовалось не стремление к роскоши, а желание освободить человека от рутины.
Ретрофутуризм в кино
Что-то из несбывшегося будущего в наши дни нашло отражение в киноиндустрии. Взять хотя бы недавнюю «Фантастическую четверку», где превосходно передали дух оригинального комикса в ретростилистике.
Или отечественную «Кибердеревню», где оригинально смешали киберпанк и ностальгию.
Если покопаться, ретростиль и его чудеса можно найти и в более ранних картинах вроде «Небесного капитана и мира будущего», события которого происходят в альтернативной вселенной с дирижаблями и другими несбывшимися проектами первой половины XX века.
Даже не слишком успешная в коммерческом плане «Земля будущего» 2015 года смогла умело отразить в стилистике дух изобретательства и новаторства той эпохи.
Что в итоге
Советские фантазии о будущем сегодня читаются как поэзия инженерного оптимизма. В каждом чертеже и наброске — вера в то, что прогресс способен сделать человека счастливым, а мир вокруг — предсказуемым. Эти образы кажутся наивными, но именно в них чувствуется живая энергия — ощущение, что все возможно, стоит только захотеть и начертить план.
Мы привыкли смотреть на прошлое свысока, но может в мечтах инженеров 1960-х было больше человечности, чем в наших технологичных прогнозах? Они не ждали катастроф и нейросетевых кризисов — они проектировали свет, воздух и надежду.
Напиши в комментариях, какой из советских прогнозов показался самым трогательным — и какой хотел бы увидеть в реальности.
Больше интересного о прошлом, настоящем и будущем — на RUTUBE!
Вот такой пепелац встретился возле одного из предприятий общепита Минска. Это микроавтобус, или лёгкий грузовик Barkas B 1000 производства ГДР. Выпускался на протяжении 30 лет, с 1961 по 1991 год. Немалая часть выпуска попала и в СССР.
Двигатель - 3х цилиндровый двухтактный объёмом 0,9 литра мощностью 42 л.с. Привод передний.
Немцы использовали тот двигатель, что у них был - от Wartburg 311. Впоследствии пытались приспособить на машину двигатель от Москвича-412, но СССР в поставках отказал - самим не хватало. Так что тот же трёхцилиндровый двухтактник ставился до падения Берлинской стены. Правда, через 10 лет его расточили до литра, подняв мощность до 45 л.с.
Кузовов было не менее 75 разных модификаций, в том числе автокран и пожарная машина. В 1989 году на машину стали устанавливать движок 1.3 л от VW. Но с открытием рынка для иностранцев продукция ГДР перестала быть востребованной. Производство закончилось в 1991 году, предприятие VEB Barkas-Werke Karl-Marx-Stadt закрылось, а город Карл-Маркс-Штадт переименовали обратно в Хемниц.
Оборудование и всю документацию выкупили некие русские бизнесмены, что со всем этим стало - неизвестно.
Иногда я ловлю себя на том, что вглядываюсь в старые улицы, как в зеркала, где ещё слышно мягкие голоса, шаги на плитке, поворот головы у витрины, и да, эта легкая грусть никуда не спешит.
Женщины идут, не торопясь, пальто по фигуре, воротник приоткрыт, перчатки сложены в ладони, светлая помада, волосы уложены так, что ветер им только друг.
Мужчины рядом, пиджаки сидят точно, галстук с узором, что видно лишь вблизи, туфли начищены, и у каждого в походке есть какая‑то тихая уверенность, будто мир наконец стал простым и понятным, как чашка утреннего кофе.
По улице скользят автобусы с хромом, вывески светятся ровно, как обещание, где‑то в дверях приминают коврик, пропуская людей внутрь, и там, в ресторанном полумраке, на столах блестит стекло, льётся музыка, и можно услышать разговоры про работу, про новые платья, про кино, про то, как сегодня пахнет дождём.
Женщина поправляет брошь, улыбается, чуть наклоняет голову, мужчина отодвигает стул, подзывает официанта, и в этом простом ритуале есть тепло, которое не нуждается в словах, оно живёт в темпе вечера.
Мода тех лет не кричала, она разговаривала вполголоса. Платья с мягкой линией, талию не прячут, силуэт на месте. Юбка ложится ровно, шаг слышен, каблук отвечает городу коротким, чётким ударом. Мужчина выбирает ткань как характер, твид для прохлады, лёгкая шерсть для весны, хлопок для воскресенья, где парк и газета.
И ещё эти пальто, которые помнят плечи, и шляпы, которые держат лоб свободным, чтобы смотреть на людей честно и прямо, без оборонительных жестов.
Лёгкая ностальгия состоит из мелочей; складки на рукаве, пуговица, которую пришили дома, карман, где ждёт билет, смех у стойки, где перепутали заказ, да и ничего, - поели то, что принесли, и стало лучше.
Мне кажется, послевоенные годы принесли ту особую осторожную радость, когда каждый вечер собирается из простых деталей, но держится крепко: свет, музыка, ткань на коже, ладонь, которая ищет другую ладонь, не требуя ответов.
Я не всегда могу понять кто идёт мне навстречу сегодня: мужчина или женщина, парень или девушка, всё смешалось и не в доме Облонских, а в этом безумном, безумном мире, как пел Джеймс Браун...
Вернётся ли то время? Неужели, для этого нужна новая большая война?
Что посмотреть вечером? Информативные нарезки из самых интересных фильмов(название, год выхода, рейтинг) ТУТ: https://clck.ru/3PkwSr (укороченная ссылка на ЮТУБ) Фотограф, видеограф, турист, путешественник. Живу поездками и сопровождаю группы. Снимаю кино, которое потом видят три страны в своих телевизорах. О путешествиях и приключениях здесь: https://t.me/+a3jLp6cqlplmNjky
Представьте себе летний полдень. Воздух дрожит от зноя, а по дороге, сверкая на солнце ярким бочком, катит Запорожец 968М. Он похож на трудолюбивого жука, который очень торопится, но при этом успевает насладиться каждым мгновением пути. Его форма — чистая ностальгия.
Как-то будучи студентом, работал мед. братом при урологическом кабинете, скажем, в 2018 году.
Пришел парень: коричневая сумка с металлической клепкой по середине, которой лет 20 минимум. Такая, чисто рэтро. Коричневый пиджак, туфли. Вид настоящего мужика из советских фильмов годов 80-х, профЭссора. Еще и шляпа- козырек незатейливая. Что характерно: манерный голос и повадки, как у... Понасенкова, наверное. В общем, парень душевно застрял где-то в советских годах, хотя самому было лет 19. Ну и ладно. Мне-то какое дело до вида пациента? Люди разные.
Вра: на что жалуетесь? Пац: камни были в почках Вра: сейчас что-то беспокоит? Пац: нет, но я хотел бы сделать узи почек и сдать общий анализ мочи Вра: ну вас камни как-то беспокоили? Боль, колика? Пац: нет, но меня смущает моя моча Вра: что конкретно? Кровь, осадок, цвет? Пац: она... Солоноватая *Смотрим друг на друга с врачом* Вра: соломенного цвета, возможно, имеете в виду? Пац: нет, доктор, я просто на биофаке учусь, а нас учили, что соленая моча- первый признак мочекаменной болезни. Я попробовал. С первого глотка не понял. Потом попробовал через неделю- все таки показалась соленой. Что можете порекомендовать?
Я не знаю, как я удержался от смеха, учитывая его манерность и нотку интеллигентности в поведении. Но... Я все к чему. Такое несоответствие стиля жизни времени всегда вызывает сомнение и небольшой скепсис... 🤣
