Сразу отметим, «Ночной охотник» «Ночному охотнику» рознь, потому речь пойдет не о наших вертолетах, с эффективностью которых как раз все довольно ясно и понятно, а об американских. На той стороне океана очень жарко обсуждают, перелопачивая терабайты информации, будущее вертолетов как рода войск.

27 бригад (включая 2 резервные) армейской авиации, имеющие на вооружении более 4 тысяч вертолетов, – здесь есть о чем думать.

Элитный 160-й авиационный полк специальных операций армии США (SOAR), более известный как «Ночные охотники», изучает способы, которые позволят ему в будущем действовать в «более защищённом воздушном пространстве».

Это включает в себя более активное использование беспилотных летательных аппаратов, применение новых средств радиоэлектронной борьбы и ложных целей, а также просто более длительные и быстрые полёты. Сообщество специалистов по спецоперациям США в целом продолжает переориентироваться на подготовку к серьёзным боевым действиям, таким как противостояние с Китаем на обширных просторах Тихого океана, после десятилетий малоинтенсивных миссий в гораздо более благоприятных условиях.

В этом плане американцы молодцы, они прекрасно отдают себе отчет в том, что война с террористами или повстанцами — это одно, а с регулярной армией — совсем другое. И да, мы не будем приводить в пример войну США и их клевретов с Ираком, там больше воевали деньги. А вот если говорить о Китае, то там с этим будет сложнее и не так роскошно, как в случае с иракскими генералами, которые просто продали все и вся за доллары.

Конечно, и в Китае есть те, кто, несмотря на партбилет в кармане, возьмет и возьмет с удовольствием. Судя по тому, сколько там выносится приговоров (в том числе и смертных), человек в этом плане слаб на любом континенте.

Полковник армии США Стивен Смит, начальник управления специальных операций, рассказал о планировании будущих операций в труднодоступных районах, глубоко внутри «пузыря» противовоздушной и противоракетной обороны противника (A2/AD), во время дискуссии на главном ежегодном симпозиуме Ассоциации армии США.

В состав «Ночных охотников» входят сильно модифицированные вертолёты MH-60M Black Hawk, MH-47G Chinook и AH/MH-6R Little Bird. У 160-го полка также есть беспилотники MQ-1C Gray Eagle. Подразделение рассчитывает в конечном счёте получить специальные версии будущего армейского вертолёта с несущим винтом MV-75A.

Пара вертолётов MH-60M 160-го полка SOAR во время учений

За последние 20 лет, что я служу в полку, мы научились очень хорошо действовать в таких условиях, как в эпоху глобальной войны с терроризмом, — сказал Смит, имея в виду операции в таких странах, как Афганистан и Ирак. — За последние 10 лет мы изучили угрозы, с которыми сталкиваемся по всему миру, и задались вопросом: «Как 160-й полк будет действовать в таких условиях?

Полковник считает, что всё, что может быть установлено на вертолеты армейской авиации США в качестве защиты, в условиях A2/AD не будет эффективным, поскольку совершенно не соответствует требованиям современности.

Один из вертолётов MH-6 Little Bird 160-го полка SOAR в экспериментальной морской камуфляжной раскраске во время учений

Существовала специализированная подготовка для «Ночных охотников», которая помогала им выживать в более сложных условиях, но теперь явно появилась новая парадигма.

Когда мы начали разрабатывать концепцию подготовки 160 полка, мы использовали три полигона на западном побережье Соединённых Штатов, чтобы создать среду, в которой мы могли бы столкнуться с проблемой «тирании расстояния», а также с трудностями, связанными с использованием этих трёх полигонов для отработки действий в непосредственной близости от противника.

То есть самое умное, что можно было сделать в такой ситуации, — смоделировать активное противодействие противника, как если бы армады В-2 и прочих «невидимых» самолетов и крылатых ракет не повергли в прах и пепел систему обороны противника.

Пара вертолётов «Ночной охотник» MH-47G «Чинук»

Командир 160-го полка говорит, что после всего этого у подразделения появились новые взгляды на то, как оно может действовать в условиях более сильной обороны противника в будущем. В частности, больше внимания уделяется взаимодействию экипажей и беспилотных летательных аппаратов.

Сочетание пилотируемых и беспилотных летательных аппаратов — это будущее. Мы говорили о потенциале запускаемых с самолёта средств поражения или потенциальном верном ведомом,

— сказал Смит.
Средства поражения — это общий термин, который вооружённые силы США в настоящее время используют для обозначения беспилотных авиационных систем, предназначенных для выполнения различных задач, таких как разведка или использование в качестве барражирующих боеприпасов, которые могут запускаться с других воздушных платформ, а также с наземных или морских. То есть, от беспилотника-камикадзе размером с «Мавик» и до крылатой ракеты типа «Томагавк».

Мы видим, что в ближайшем будущем для выполнения нашей основной задачи по реагированию на кризисные ситуации, а также для проникновения в запретные зоны по-прежнему будет необходим человек, — отметил Смит. — Мы не планируем отправлять Кита (полковника Кайтфре Обохо, командира 75-го полка рейнджеров) и его команду в зону X на борту самолета без поддержки «Ночных охотников».

Смит подчеркнул, что 160-й полк уже использует свои пилотируемые вертолёты в сочетании с беспилотниками MQ-1C и планирует развивать это направление. «Поэтому, когда мы тренируемся на Западном побережье, мы используем MQ-1, чтобы направлять группы вертолётов к цели».

Версия MQ-1C Gray Eagle с увеличенным радиусом действия, которой, как известно, располагает 160-я эскадрилья тактической авиации

Это также связано с возможностями радиоэлектронной борьбы и ложными целями, которые «Ночные охотники» рассматривают как часть будущего планирования операций в запретных зонах. Необходимые блоки РЭБ, равно как и комплекты ложных целей, — не такая большая проблема для такой страны.

Мы можем разместить различные возможности на платформе MQ-1C. Таким образом, эта платформа могла бы выглядеть в перспективе как Black Hawk на минималках. Она могла бы выглядеть как CH-47. Он может выглядеть как «Маленькая птичка» на экранах радаров противника. Таким образом, мы используем его в качестве приманки, и далее у этого летательного аппарата потенциально есть другие возможности.

По словам Смита, авиация также изучает другие новые возможности радиоэлектронной борьбы, в том числе усовершенствованные системы защиты от помех.

Кроме того, важно иметь возможность летать дольше и быстрее. 160-й полк уже хорошо известен тем, что совершает длительные полёты в сложных и враждебных условиях. Вертолёты MH-60M и MH-47G, на которых он летает, могут дозаправляться в воздухе, что увеличивает их дальность полёта. «Ночные охотники» обычно выполняют задания на предельно малых высотах и под покровом темноты, используя рельеф местности для маскировки при посадке и взлёте.

Использовать темноту, погодные условия, летать на малых высотах и там, где нет вражеских систем. Это кажется очевидным, но на самом деле это основа принципов «Ночного охотника» и планирования миссий с учётом непредвиденных обстоятельств, чтобы мы могли снизить риски.

Однако исторически сложилось так, что операции 160-го полка часто сопровождались остановками во временных передовых пунктах вооружения и дозаправки по пути к целям и обратно. Смит говорит, что увеличение дальности действия его флота будет иметь ключевое значение для будущих операций в труднодоступных районах из-за уязвимости, которую создаёт посадка в середине миссии.

MH-60M во время учений FARP

Сегодня дозаправка в воздухе для вертолета смотрится более безопасным процессом, нежели посадка для этого, пусть и в хорошо защищенном пункте. События на Украине хорошо показали, что ни один самый защищенный пункт обслуживания авиатехники в наше время не может считаться безопасным местом, если находится в радиусе действия беспилотников противника.

Один из уроков, которые мы усвоили, заключается в том, что, если вы спускаетесь на землю, вы становитесь уязвимыми. Поэтому мы используем нашу возможность дозаправки в воздухе, а также некоторые из наших самолетов, которые могут служить летающими складами топлива.

Здесь возникает вопрос, который все чаще встает перед всеми вооруженными силами США, о том, как существующие воздушные заправщики станут невидимыми и неуловимыми и смогут поддерживать любые самолеты или вертолеты, действующие глубоко в районах повышенной угрозы. Военно-воздушные силы США, которые в настоящее время обеспечивают основную дозаправку в воздухе, конечно, работают в этом направлении, но внятной программы пока еще никто не увидел. Однако если удастся решить вопросы маскировки самолетов-заправщиков или даже вертолетов-заправщиков, то, возможно, это выведет авиацию на более высокий уровень безопасности.

Найти/угадать точку дозаправки в воздухе, не имея на вооружении современных дальнобойных радаров, — задача не из простых, в отличие от поиска и обнаружения площадки дозаправки вертолетов. Со вторым прекрасно справлялись противники США в том же Афганистане, причем без особых проблем, а вот первое доступно далеко не всем.

К тому же не стоит забывать о Надежде армейской авиации США именно с большой буквы — скоро может появиться версия MV-75A для специальных операций, которая обеспечит 160-му полку значительное увеличение скорости и дальности полёта, особенно по сравнению с MH-60M.

Ожидается, что эти конвертопланы будут способны осуществлять дозаправку в воздухе. Также остаются вопросы о том, как может выглядеть окончательная конфигурация MV-75A для специальных операций, хотя мы знаем, что базовая конструкция уже разрабатывается с учётом конкретных особенностей, чтобы её было проще адаптировать для этой роли.

Bell V-280, на основе которого создан MV-75A

Ясно одно: специалисты армейской авиации активно ищут способы использовать свои уникальные навыки и планируют не просто выжить даже в более сложных условиях, участвуя в будущих масштабных сражениях.

Всё довольно логично, так вышло, что армия и Корпус морской пехоты США – они практически зависимы от армейской авиации. Вызвать огневую поддержку – вертолет. Эвакуация с поля боя – вертолет. Заброс пополнений – вертолет. Так повелось еще со времен войны во Вьетнаме – все дальние операции вооруженных сил США осуществлялись при поддержке большого количества вертолетов.

В головах военачальников Америки давно и прочно укоренился такой расклад: на земле проблема? Два «Апача» и пара «Черных ястребов» решат проблему, вывезут раненых, подбросят боеприпасов и привезут пополнение. Это работало и хорошо работало до определенной поры. Сегодня действительно надо думать, как изменить тактику и стратегию применения вертолетов, для которых стало очень много врагов. И тем более, когда над полем боя, над ближним тылом господствует беспилотник. Способный не только увидеть вертолет, но и вызвать к нему дроны-камикадзе, которые могут вывести винтокрылую машину из строя и даже уничтожить.

Да, пока вертолет не абсолютно уязвим от БПЛА, пока его скорость выше и он может просто уйти от беспилотника. Но во время взлета, посадки и стоянки вертолет очень уязвим. И зависание, во время которого происходит выброс десанта или оперативная выгрузка, тоже делает машину весьма уязвимой.

США готовятся к большой войне с Китаем. И действовать им придется, как и прежде, на значительном (10-11 тысяч км) удалении от своих берегов. Конечно, у США в любом регионе есть военные базы, но эти объекты хороши как опорные пункты, но не более того. Обеспечить ведение полноценной войны они не смогут, хотя без них было бы совсем уж печально.

В общем, в Пентагоне и не только есть о чем подумать, потому что так уж случилось, что не в одночасье, но за довольно быстрый срок армейская авиация США… потребовала переосмысления. И да, время на это пока есть. Пока господа из Белого дома не скомандовали идти вперед.

• Роман Скоморохов

• Оригинал статьи

• https://topwar.ru/272362-kak-nochnye-ohotniki-planirujut-vyz...

Разные подходы

Воюют все по-разному. Например, когда говорят о возможной войне между Россией и странами НАТО, то зачастую забывают один очень важный момент – США и их союзники уже давно не любят ввязываться в кровопролитные наземные сражения, предпочитая разгром противника с воздуха, с минимальными со своей стороны потерями.

Если основные усилия России на Украине сконцентрированы на наступлении, ведущемся наземными силами, то США и их союзники в случае начала войны между нами приоритетно будут наносить удары по тыловым объектам – военной, а главное – гражданской инфраструктуре нашей страны.

Если Россия по каким-то неясным причинам весьма трепетно относится к украинской инфраструктуре – основным электрическим подстанциям 750 кВ, машинным залам электростанций и иным объектам, то США и их союзники будут бить в самые уязвимые точки, стараясь нанести максимальный ущерб, сделать жизнь населения невыносимой или даже невозможной.

Но позвольте, воскликнет скептик, ведь силы противовоздушной обороны (ПВО) нашей страны должны быть способны отразить американские удары?

Реальность показывает, что даже обломки сбитых украинских БПЛА-камикадзе могут наносить достаточно неприятный ущерб. Что произойдёт, если на нас одновременно полетят тысячи крылатых ракет большой дальности, каждый может представить сам, особенно если атаковать будут незащищённые военные объекты, а именно гражданскую инфраструктуру.

Допустим, возражает скептик, но если страны НАТО атакуют критическую инфраструктуру нашей страны, то Россия в ответ применит ядерное оружие?

А применит ли?

Стёртые красные линии

Уже было наземное вторжение на нашу территорию – Курскую область (кстати, а где в этот момент были наши «союзники», например любители «Орешников»? И, разумеется, этот вопрос не относится к Северной Корее), атаки объектов стратегических ядерных сил – радиолокационные станции раннего предупреждения и аэродромы стратегической авиации, атомные электростанции (АЭС), про инфраструктуру нефтепереработки и говорить не хочется – последствия уже видны невооружённым взглядом, выросли цены на бензин, в некоторых районах были установлены ограничения на количество заправляемого топлива, закрываются небольшие автозаправочные станции.

Страны Запада медленно, но верно переступают «красные линии», про которые, впрочем, в последнее время уже никто и не говорит, а если и говорит, то на стороне противника, саркастически называя их «коричневыми», намекая на ценность обещаний сурового возмездия.

Очередным витком эскалации могут стать поставки и применение высокоточного оружия большой дальности – пока США ещё не отправили на Украину крылатые ракеты (КР) «Томагавк», но уже в открытую говорят о том, что разведывательные данные для ударов по российским объектам предоставляют именно они – фактически это прямое признание их участия в войне, а удары имеющимся у Украины высокоточным оружием большой дальности вглубь нашей территории уже стали нормой.

В последнее время в отечественной блогосфере стали появляться оправдательные пассажи, дескать, мосты мы не можем уничтожить, потому что это наследие Советского Союза, что строились они с расчётом на то, чтобы иметь возможность выдержать даже ядерный удар, что для разрушения таких мостов необходимо сбрасывать ФАБ-3000 прямо непосредственно на них.

Чуть позже подобные мантры появились и в отношении высоковольтных подстанций – что сразу мы их не уничтожили из соображений гуманизма, а теперь поздно – все критические объекты на Украине поместили в бетонные саркофаги, закрыли сетями и арматурой, вызывающей преждевременную детонацию боевых частей (БЧ) дронов. Да и уничтожать их нельзя, так как от них запитывается оборудование АЭС.

Не успели, что поделать, теперь уж поздно, придётся воевать на «земле»... – такой можно сделать вывод, если почитать подобные высказывания.

Как говорил Константин Станиславский – «не верю»...

Украина действительно расстаралась для защиты своих объектов повышенной важности (кстати, а как с этим обстоят дела у нас?), но это вовсе не делает их неуязвимыми.

Ограничения или самоограничения?

Всё-таки одно дело – это поражение подземных укреплённых бункеров, которые, действительно, можно поразить только прямым попаданием мощного противобункерного боеприпаса, причём возможно, что только ядерного противобункерного, сбрасываемого со стратегического бомбардировщика с относительно небольшого расстояния.

Что, это такое уж неуязвимое сооружение?

Другое дело – поражение объектов, расположенных на поверхности, здесь вопрос скорее в концентрации усилий, увеличении наряда сил и средств, высокоточного оружия большой дальности.

Какой смысл тратить БПЛА-камикадзе большой дальности на поражение каких-то объектов в Павлограде или в Харькове, если, уничтожив путепроводы через Днепр, мы практически полностью перережем снабжение между правобережной и левобережной Украиной?

Ну хорошо, даже если мы не можем разрушить их полностью, но даже приостановка движения на сутки по крупнейшим транспортным путепроводам, в первую очередь железнодорожным – это колоссальный удар по логистике противника.

Может, достаточно выделять десяток-другой высокоточных средств поражения для того, чтобы поддерживать статус объекта как «не разрушен, но не работоспособен»? А еще здесь есть разные фокусы, когда удар наносится кассетными боевыми частыми в тот момент, когда противник восстанавливает объект – после нескольких таких ситуаций количество желающих чинить мосты резко сократится.

Что касается зависимости АЭС от электроподстанций 750 кВ, то здесь всё просто – при выходе подстанций из строя АЭС просто глушатся. Ну а если Украина принудительно взорвёт АЭС, то здесь нет никакой гарантии в том, что они и так этого не сделают, без всяких ударов с нашей стороны – положат рядом обломки «Герани» или даже просто своей же ракеты, нарисуют на них букву «Z», и странам Запада этого будет достаточно – об этом мы уже говорили ранее в материале Удар по Чернобыльской АЭС: неудавшаяся провокация с далеко идущими последствиями.

Не поддаётся логическому объяснению и наша необъяснимая толерантность относительно ударов по административным объектам Украины, в первую очередь правительственным учреждениям.

Это что, такая «джентельменская» договорённость – они не будут бить по Кремлю, а мы по Банковой?

Даже если такая договоренность есть, то Украина будет соблюдать её лишь до тех пор, пока у её военно-политического руководства не появится уверенность в осуществимости и целесообразности такой акции, появится – вдарят без колебаний, или просто по приказу из Лондона...

Всё целёхонькое – ни кассетная БЧ не прилетала, ни фугасная, ни зажигательная, ни уж тем более «Орешник»

Нет информации о преднамеренной охоте на представителей украинского оборонно-промышленного комплекса (ОПК), ВСУ и других государственных и окологосударственных структур, а также о диверсиях на этих предприятиях, тогда как у нас постоянно происходят какие-то «хлопки» и «технологические повреждения».

Все эти самоограничения до добра нас не доведут.

Можно сколько угодно говорить, что российская армия сейчас является сильнейшей в мире, но подобные заявления делались и тогда, когда мы бомбили «бармалеев» в Сирии, вот только сирийский опыт оказался практически бесполезен на Украине, да и конечный результат тех побед, к сожалению, всем известен…

Можно сколько угодно говорить о том, что мы воюем со всем блоком НАТО, но по факту это далеко не так, и прямое вмешательство НАТО в войну ничего хорошего для нас не сулит. Помощь, предоставляемая Украине странами североатлантического альянса, велика, но она несопоставима с той мощью, которую могут применить против нас непосредственно страны НАТО, разумеется, в первую очередь речь идёт о США.

И здесь не надо считать наземные дивизии НАТО, ведь не считая локальных операций по занятию оптимальных позиций, никто наземное вторжение осуществлять не будет, а будут нас долбить авиацией и крылатыми ракетами по промышленности и инфраструктуре до тех пор, пока сами не сдадимся.

Мы, кстати, наступать по земле тоже не сможем, раз уж за почти четыре года не смогли захватить господство в воздухе над Украиной, то и над Европой не сможем, а без воздушной поддержки наземные силы далеко не продвинутся, разве что «прибалтийских тигров» в блин раскатаем, уж они-то в любом случае пойдут в расход между жерновами...

Кроме того, как и во времена Второй мировой войны, на востоке нас будут покалывать японские штыки. Неизвестно, как будет развиваться ситуация между Южной Кореей и Северной Кореей, наверняка Великобритания сможет раскачать ситуацию в Средней Азии, так что придётся умиротворять ещё и этих «союзников».

Конечно, подобная ситуация легко может быть разрешена массированным применением ядерного оружия по военным базам США и стран НАТО в Восточной и Западной Европе – пары сотен специальных боевых частей тактического класса, скорее всего, будет достаточно. Вряд ли кто-то из ядерных держав решится ударить в ответ по нашей территории, поскольку в противном случае мы вдарим уже непосредственно по их территории.

Все эти союзнические обязательства НАТО и клятвы в нерушимой верности превратятся в ничто, как только дело дойдёт до применения ядерного оружия.

Вопрос только в том, а пойдём ли мы на это? Или будет проведена всеобщая мобилизация, которая выскребет остатки коренного населения России, которое потом заменят «трудолюбивые мигранты» из Средней Азии?

Можно убеждать себя в том, что война на истощение гарантированно приведёт к краху Украины, но реалии российской экономики, с которыми сталкивается практически каждый, говорят о том, что и нам затяжной конфликт ничего хорошего не несёт.

Нас уже никто особо-то и не боится, и чем дальше мы будем проводить политику минимизации ущерба, наносимого противнику, тем больше будут наглеть наши противники, тем сильнее будет оказываться на нас давление.

Выводы

Относительно недавно вооружённые силы Украины (ВСУ) нанесли удары по плотине в Белгороде, практически разрушив её, что привело к подтоплению ряда территорий.

А когда мы ударим по плотинам на Днепре?

Разрушение мостов и плотин через Днепр позволило бы уже давно захватить всю левобережную Украину, тогда переговоры об остановке по линии боевого соприкосновения быстро превратились бы в уговоры России об остановке хотя бы на Днепре.

Относительно недавно ВСУ попробовали атаковать подстанцию 750 кВ под Владимиром, которая обеспечивает выдачу мощности Волжской ГЭС, Калининской АЭС и Костромской ГРЭС – что-то они не боятся аварии на нашей АЭС? Можно не сомневаться, что они и дальше будут пытаться это делать, и когда получат в своё распоряжение дальнобойные крылатые ракеты, пусть не «Томагавк», а, например, JASSM-ER, то наверняка добьются результата.

А когда мы вынесем все украинские подстанции 750 кВ? Сколько можно бить по второстепенным объектам, игнорируя важнейшие из них?

Украина уже три года могла бы сидеть без электричества, а в этих условиях никакое крупное промышленное производство попросту невозможно, не будет работать связь, не будет расчётов в электронной форме, прекратят свою работы call-центры, высасывающие из слабозащищённых российских слоёв населения (пенсионеров и подростков) буквально миллиарды рублей на поддержку ВСУ, а теперь благодаря действиям мошенников и выживших из ума и обнаглевших бабок в России практически обрушился рынок вторичной недвижимости (впрочем, возможно, в этом кто-то заинтересован и в нашей стране? Как-то уж резко всё началось и достигло полного абсурда…).

Теперь начались атаки танкеров с российскими грузами в Чёрном море.

Президент России говорит о блокаде Украины с моря, но осуществимо ли это? Почему это не было сделано несколько лет назад? Зачем были нужны эти мутные «зерновые сделки»?

Давно пора уже было топить всё, что движется в сторону Украины, все возможности у нас для этого были и остаются.

Сколько можно униженно торговаться с США и их европейскими прихвостнями в рамках так называемых «переговоров», где Украина выступает абсолютно непримиримым противником, не готовым ни к каким компромиссам? Да и что последует за таким «миром»? Судорожная гонка вооружений в ожидании новой войны?

Не пора ли всё-таки, наконец, отказаться от вегетарианской политики и перейти к нанесению действительно чувствительных ударов по нашим противникам прямо сейчас?

• Андрей Митрофанов

Оригинал статьи

https://topwar.ru/274727-voenno-politicheskaja-viktimnost-pr...