Я — социальный педагог и будущий психотерапевт. Больше 10 лет работаю с трудными детьми и подростками и в этом году стал замечать, что снова прибавилось случаев с пищевыми расстройствами. Когда-то давно, до пандемии, я посещал всякие разные семинары на эту тему и сам долго копался в научных работах и статьях, дабы начать хоть что-то понимать в механизмах этого заболевания. Статья вышла большая, первую часть я опубликовал в начале недели, вторая часть приходится на воскресенье.

Подростки с анорексией считают себя слишком толстыми и постоянно контролируют своё пищевое поведение. Некоторые чрезмерно тренируются или вызывают рвоту, чтобы избавиться от калорий. Даже при очень небольшом весе они всё равно чувствуют себя слишком толстыми. Часто возникают физические последствия, такие как выпадение волос или задержка менструации. Очень маленький вес может быть опасен для жизни и действовать в таких случаях нужно быстро. Анорексия гораздо чаще встречается у девочек и только около десяти процентов заболевших составляют мальчики.

Поскольку Филиция была недовольна своим телом, она начала интенсивно заниматься спортом. 16-летняя девушка поставила перед собой цель питаться здоровой пищей и при этом хотела быть стройной. Так она начала уделять пристальное внимание своему рациону. Со временем она разработала много правил, например, что и когда ей можно есть и сколько времени ей следует заниматься спортом. В то же время она боялась потреблять слишком много калорий. В результате за несколько месяцев она похудела на 40 кг, и у нее развилась анорексия.

А вот «приступы» переедания типичны для булимии: больные теряют контроль и едят сразу очень большие количества. Поскольку они не хотят набирать вес, они принимают меры: вызывают рвоту, принимают слабительные или тренируются до изнеможения. На своей практике я вижу, что возникает порочный круг. Подростки какое-то время сознательно едят мало, а затем у них появляется болезненная тяга к еде и они едят вообще всё, что не приколочено к полу. И такое поведение увеличивает риск переедания. Мальчики также могут страдать от булимии: от 10 до 20 процентов заболевших — мужчины.

А есть ещё компульсивное переедание и оно является наиболее распространенным расстройством пищевого поведения среди подростков. Это переедание, как в случае с булимией, но без мер противодействия. Поэтому пострадавшие часто сильно набирают вес – и, следовательно, имеют повышенный риск сердечно-сосудистых заболеваний и диабета. От переедания страдают девочки-подростки в три раза чаще, чем мальчики.

Во многих случаях симптомы смешанные или одно расстройство пищевого поведения перетекает в другое: например, анорексия может перерасти в булимию. Многие родители замечают, что настроение молодых людей ухудшается, и они все больше замыкаются в себе. В Австрии до 80 процентов молодых людей с расстройством пищевого поведения страдают другим психическим заболеванием. Наиболее распространенными являются тревога и депрессия.

Для развития расстройства пищевого поведения необходимо сочетание нескольких факторов. Социальные аспекты, индивидуальные факторы и аспекты окружающей среды, которые сильно влияют на жизнь подростков. Помимо идеала быть очень стройным, в обществе всё большую роль играет тема «здорового питания». В то же время высококалорийные и нездоровые продукты доступны повсюду – дилемма, вызывающая стресс.

Индивидуальные характеристики, которые могут способствовать расстройству пищевого поведения, включают низкую самооценку, сильную ориентацию на результат, компульсивное поведение и перфекционизм. Сильный психологический стресс, издевательства или сексуальное насилие повышают риск развития расстройства.

Какие конкретные признаки указывают на расстройство пищевого поведения? Если у ребёнка или подростка недостаточный вес или он быстро теряет вес, хотя у него еще нет недостаточного веса, это важный предупреждающий сигнал. Родители просто должны обратить внимание, если у их ребёнка случаются регулярные переедания, или если его часто тошнит после еды. В таких случаях следует действовать немедленно.

Если подросток уделяет пристальное внимание калориям, пропускает совместные приемы пищи, ест только определенные продукты, то это тоже может указывать на начало проблемы. А ещё они постоянно боятся съесть слишком много или стать слишком толстыми.

Еще один предупреждающий знак — если подросток постоянно и без энтузиазма занимается спортом или проявляет чрезмерную активность в попытке похудеть.
Поэтому родители должны смотреть осознанно и прислушиваться к своей интуиции.

По моему опыту могу сказать, что следует сначала поговорить и открыто решить проблемы. Я знаю, что некоторые родители думают, что это просто очередной этап во взрослении, который пройдет. Другие боятся поднимать эту тему. Пока что лучше чем «выложить все карты на стол» я ничего не видел.

Но донести до человека все риски и опасности — это одно. Важно прояснить причину потери веса. Родители могут предложить конкретные точки контакта для своего сына или дочери и предложить вместе сходить к врачу или в консультационный центр. Часто, этот первый поход является решающим фактором. Даже если некоторые подростки или их родители верят, что могут самостоятельно взять под контроль расстройство пищевого поведения, на самом деле это очень сложно и требует вмешательства специалистов.

Многим людям требуется огромное количество времени, прежде чем они начнут лечиться. Амбулаторное лечение имеет смысл, если расстройство пищевого поведения легкое. Зачастую оно состоит из комбинации психотерапии, контроля питания и веса, а также медицинских осмотров.

При тяжелых расстройствах пищевого поведения, которые уже невозможно лечить в амбулаторных условиях, лечение должно проводиться в специализированной клинике. Это касается, например, тех, у кого сильно недостаточный вес. Цель терапии анорексии – вернуть людям нормальный вес и вернуться к независимым привычкам питания, при которых они придерживаются разнообразного питания в соответствии со своими потребностями.

Для Фелиции анорексия была долгим путём различных методов лечения. Сейчас она вернулась к нормальному весу и занимается тем, что ей нравится (флористика). Я знаю, что она стала счастливее и снова может более менее нормально питаться. Ей ещё предстоит долго работать над собой, но есть хорошие шансы, что она полностью излечится.

Напомнило. Когда-то давным давно, был небольшой конфликт с соседями. На тот момент мы жили в доме, разделенном на два крыла, и каждое крыло на 4 квартиры отделялось от лифтовой площадки дверью. Замки на дверях застройщиком не были предусмотрены. Один из соседей предложить поставить замок, чтобы можно было спокойно оставлять в коридоре коляски, санки и т. п. Все были согласны, сосед установил замок, раздал ключи. Мы, собственники трех квартир, исправно запирали эту дверь, а жители четвертой, арендаторы, молодая парочка гоповатого вида все время оставляли ее открытой. Как-то раз в лифте, встретив эту милейшую девицу, вежливо поинтересовалась, почему они не запирают дверь, у нас ведь там стоят коляски, да и вообще это общая безопасность. На что она вся занервничала, начала истерить, хамить, что никто ничего не будет воровать, да и чего это я к ней придираюсь. Мои доводы мамзель не хотела слышать, я в недоумении хмыкнула, и затаила зло. Начала придумывать план мести. Решила выждать несколько недель,чтобы подозрения не падали на меня, и начать атаку по нервной системе этой барышни: регулярно и методично подбрасывать под их двери атрибуты магических ритуалов (землю, крупу, кости, иголки и т. п.), чтобы создать видимость порчи. Расчет был на то, что соседи испугаются и начнут запирать дверь. Поделилась своим гениальным планом с мужем, он мне сказал, что я страшный человек, но идею поддержал))) К сожалению, задумку не удалось претворить в жизнь, ибо соседушки одумались и начали запирать дверь. Ээх, а я так хотела пошкодничать, увы.

UPD: Люди, переживающие о пожарной безопасности, вы свои квартиры не запираете и о домофонах ничего не слышали? Коляски никак не мешали проходу.

Дочь закончила на риспериdone и финлепsine начальную школу, на одни пятерки. Мы не могли нарадоваться. Тики, тревожность, навязчивые мысли ушли, сон нормализовался, мышление тоже.

Но вместе с этим пришло депрессивное настроение, вялость, отсутствие воли, раздражение. Очередной отпуск на море был испорчен. Дочь отказывалась гулять, выходить за территорию отеля, постоянна была недовольная, плакала, не могла себя ни чем занять. Естественно я поняла, что таблетки в данной дозировке не работают, да и дочь начала жаловаться, что ей некомфортно.

Мы летели до психиатра на крыльях ночи. Там, дочь отказывалась отвечать на вопросы психиатра при мне, накричала и выгнала из кабинета. Врачу торжественно заявила, что нет у нее никакого бреда отношений, просто родители все время говорят о ней плохо, шепотом и даже друзьям постоянно о ней плохое написывают, даже ночью ее обсуждают, когда она спит. Психиатр улыбалась от души, когда выпускала ребенка из кабинета и впускала меня. Конечно же она подтвердила бред отношений и неэффективность малых доз лекарства. Увеличили в два раза! И дело пошло. Ребенок на общих основаниях съездил в лагерь на две недели. Попалось чуткое руководство, воспитатель и вожатые. Руководство разрешило приехать в лагерь (при условии допуска от психиатра), воспитатель вовремя давала лекарство и разрешала сидеть в одиночестве, пока у отряда был огонек, вожатые поддерживали. Дочь участвовала в концертах и мероприятиях и ни чем не отличалась от здоровых детей. Активно ворвались в пятый класс и в первые три недели стало понятно. Случилось то, чего мы боялись: дочь не тянет нагрузку и объем заданий.

До этого осознавания мы скрывали болезнь дочери от системы, дочь наблюдалась исключительно в частных клиниках. Тяни не тяни, пришлось идти в ПДН. Взяла все обследования и выписки с приемом, пришла, отдала копии и так как наблюдаемся у светила науки, то естественно, участковый врач даже спорить не стал, а просто переписал все заключения и сразу оформил домашнее обучение. После этого дочь ни разу не появлялась в ПДН, я приходила сама, отчитывалась о назначенном лечении и состоянии ребенка, так как чувствовала, что придется оформлять инвалидность.

Дочь не перешла на классическое домашнее обучение, основные уроки : математика, русский язык, литература, биология, история, иностранный язык посещала с классом. Классные часы пропускала. На музыку, изо, физкультуру и этику, технологию, вообще не ходила, только сдавала работы, чтобы было три оценки. Домашнее задание делала с криком, в школу ходила с криком, все время старалась лежать, не могла сосредоточится, начала опять "Зависать". Решили проверить пролактин, так как те лекарства, которые пьет дочь сильно его повышают. Нас ждал потрясающий результат- 1200 мМЕ/л, при норме в 350. Стало очевидно, что препарат идет под замену.

Посовещались с врачем и постановили: финлепsin-отменить, риспериdon заменить на 5 мг Арипипраzola. Так как все препараты для лечения психиатрических болезней нельзя принимать сразу в полной дозировке и отменять резко, пошли по схеме, что за две недели выходим на минимальную дозировку риспериdonа, а сверху накладываем минимальную дозировку Арипипраzola, постепенно полностью убираем одно лекарство и наращиваем второе.

Через две недели, когда концентрация лекарств в крови была на минимальных значениях, для меня открылся дивный, чудный мир. Сначала дитятя начала проявлять беспокойство, потом оглядываться, дальше-больше, боялась идти по подъезду одна, просила ее выводить и выходить встречать. Потом начала ходить за мной по дому и боялась оставаться одна в комнате, просила стоять на тренировки рядом с ее кольцом и никуда не отходить. Посмотрела я пять дней на все это и задала вопрос в лоб: "Ты что-то видишь, слышишь?". Дочь сказала, что снаружи никого не видит, а внутрь головы приходят три монстра. Появляются внезапно, глумятся, пытаются напугать, за день таких приходов случалось около 20-30 штук, от ее желания и воли приходы не зависели. Попросила нарисовать.

Три красавца, которые пугали дочь, картинки взяты из сети

Поняв, что это галлюцинации, срочно отменила, школу, все кружки и уложила дочь спать. Моя задача была охранять ее во время ночного сна. Работа у меня удаленная, лежала рядом с ноутбуком и работала. Дочь начала вскрикивать. сказала, что начались слуховые галлюцинации, слышала звук бьющегося стекла и голос, который кричал: "Всем молчать!". Написала мужу, психологам и услышала три одинаковых ответа: "Да кто ты такая, чтобы определять галлюцинации это или нет, не придумывай!" Муж придя домой и увидев безумные глаза дочери, убедился сам. Психиатр, естественно тоже подтвердил и сказал, что это новая симптоматика, которая будет проявляться без таблеток. Психологи продолжали твердить: "Пффф, ерунда!". Это стало последней каплей и я распрощалась с данными специалистами. К слову сказать, концентрация лекарств в крови достигла необходимого уровня через три дня и наш кошмар закончился.

Арипипраzol не оправдал наших надеж, крайне скудно воздействовал на симптоматику, снизил накал страстей, но не убрал полностью. Однако пролактин на нем уменьшился до нормативных значений.

Дочь не могла уже совсем учится в школе, сильно истощалась, "висела" на уроках, зажимала уши от шума в классе. В ноябре перешли полностью на индивидуальное обучение, на "важные" предметы ходит в школу и занимается один на один с преподавателем, по остальным предметам делает три задания в триместр. Параллельно с этим заменили Арипипраzol на Инвеgy 3мг. И наконец-то выдохнули, до полной ремиссии конечно очень далеко, но дочь хотя бы может учится и впитывать максимально знания за маленький промежуток времени, до того, как полностью истощится, нарушения мышления тоже практически не проглядываются, да вялость осталось, да воли практически нет, но в особо тяжелые моменты можно просто одеть дочь и донести до пункта назначения. Начались первые попытки манипулировать болезнью, мы с мужем активно их отбиваем. И наконец то, наконец то занялись социализацией, так как ребенок в период обострения успела растерять всех своих друзей.