Всем же очевидно, что сами по себе они ничем не являются? Относительно стабильные ментальные конструкции, "существующие" только пока поддерживаются вниманием. Мираж и фата-моргана. Да?

Ну вот давайте в очередной раз сейчас в этом убедимся, не отходя от кассы. Создайте или вспомните какое-нибудь представление о чем угодно, из наиболее привычных, и попробуйте внимательно его рассмотреть, как оно есть. Там же буквально ничего, верно? Если присмотреться.

Однако. Приходя в бодрствование всякий раз чистеньким и пустым, так называемый человек -- чтобы быть человеком -- оборачивается и обставляется слоями этого тумана. Если не обращать внимания, эта ежеутренняя автоматическая загрузка собственных вериг проходит почти незаметно, а потом еще куча новых добавляется сообразно обстановке (и отчасти -- в ответ на действия, вызванные первыми), и как-то уже некогда обращать внимание на всю эту механику. Реагировать надо.

В общем, неудивительно, что при любой возможности ум норовит в какой-нибудь транс сбежать. Очень уж утомительно столько всего поддерживать.

Внимание, хорошая новость. Вы не обязаны ни создавать, ни хранить ни одно собственное представление.

Посмотрите сами: они же даже не ваши. Вот они возникают, по одному или всей кучей, по собственным каким-то причинам и собственной инерции. А вот вы решаете, что они теперь ваши -- только от того, что ВАМ они известны! -- и берете на себя совершенно вам не нужную ответственность за взаимосогласование и и сохранение всех этих миражей. Хотя на самом деле вашего тут -- только невнимательность да еще добровольное согласие на кандалы.

Поддерживать некоторый постоянный уровень сомнения по поводу всего воспринимаемого -- достаточный, наверное, метод в плане партизанского буддизма.

Неплохо бы помнить, что в объективной действительности не может быть не только "стула", "дня" или "вторника" — в мире, как он есть без всех этих условных точек зрения, существующих только для них самих, нет вообще ничего из того, что так убедительно сейчас громоздится вокруг.

"Планы продаж", "государственные границы", "Новый год" и "Яблочный Спас", "долг Родине" и "карьерный рост"... "Небесная твердь" и "единороги", "радуги" и "духи предков, ручьёв, полей и лесов", "домовые" и "Мировое Правительство рептилоидов"...

Масса вещей кажется существующими только в силу безусловной веры во все эти сочиняемые мозгом представления.

В частности, что есть некий вы, что вы являетесь этим человеком, мужчиной или женщиной, дочерью или отцом, директором или инженером -- ну, и так далее. Из этого приходится исходить, да. Контекст определяет роль. Но сама-то эта роль не существует же как нечто самостоятельное и автономное!

Роль, это даже не костюм, не маска -- это просто те или иные реакции тела в той или иной обстановке. Скорее, функция среды и всех обстоятельств в целом, чем нечто в действительности независимое и отдельно существующее. Примерно как волна в океане, со всеми её 'индивидуальными свойствами' и 'собственной формой', которой без океана просто нет, и которая, даже пока выглядит отдельной вольной волной (со своей собственной условной точки зрения) — всё равно остаётся океаном и ничем иным быть не может.

Всякий «человек» живёт в абсолютном «одиночестве». Это значит, что ему лишь кажется, что есть «другой» человек (есть «другие» люди). На самом деле нет никого, кроме самого этого «человека».

Сама эта кажимость наличия «другого» человека – страсть (страх), «любовь» (=сно-видение). Иначе говоря, «человек» просто спит и смотрит кошмарное сновидение.
Самый страшный человек – спящий, влюблённый в собственное сновидение (=человек с больной, гнилой душой).

«Мне нравится, что вы БОЛЬНЫ не мной,
Мне нравится, что я БОЛЬНА не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной,
Распущенной и не играть словами...»

Влюблённый (всегда лишь в «себя») человек воображает «себе» (во сне) «другого» человека. У «человека» есть его представление о «себе» и его (же) представление о «другом» (включая все его интимные подробности). «Человек» воображает и «себя», и «другого» человека, воображает их «любовь» друг к другу.