Возможно с моим чувством юмора что-то случилось, но в последние лет десять я практически не смеялся над комедиями за исключением некоторых фильмов Квентина Дюпье. Фильм "Неправильные копы" был не первым фильмом этого режиссера, который я увидел, но этот фильм наиболее яркий и смешной. В некоторых работах этого абсурдиста слишком много абсурда, а в этой картине абсурда в самый раз. К тому же в силу того, что Квентин не только режиссер, но и клубный диджей, музыка в его фильмах необычная и очень современная. Несколькими годами ранее я смотрел шведскую комедию, которая называлась просто "Копы", но там все было хоть и тоже смешно, но достаточно реалистично - тихий городок, в котором уже десятилетия не случалось никаких преступлений, потому полицейский участок решают закрыть, и тогда копы начинают совершать преступления сами, чтобы не лишиться работы и преступления их очень забавны. А в фильме Дюпье американские копы неправильны изначально, никто их увольнять не собирается, потому что они сами постоянно совершают различные преступления в отличии от законопослушных жителей тихого городка какого-то из южных штатов Америки.
Фильм начинается с того, что очень колоритный коп продает маленькому мальчику марихуану, отчитывая его за то, что тот опоздал на встречу. И всё бы ничего, но взяв деньги от ребенка, коп дает ему дохлую крысу, перевязанную изолентой, и объясняет непонятливому мальчишке, что наркотики внутри и помещены в дохлого грызуна, чтобы не привлекать внимания. Потом этот полицейский справляет малую нужду в общественном месте, и увидев поблизости слушающего в наушниках музыку парня, которого играет Мерилин Менсон, докапывается до него, оскорбляет, требует дать ему послушать эту музыку, а потом говорит, что его музыка полный отстой, и тащит его к себе домой, связывает, сам раздевается до нижнего белья и крутит ему настоящую музыку, которая пахнет Африкой, а не смердит Германией. Связанный Мерилин упрыгивает от неправильного копа, а тот пытается его застрелить из табельного оружия, но вместо этого серьезно ранит своего соседа, поливающего газон. После чего с мамой он грузит раненого соседа в багажник служебного автомобиля и везет его, чтобы где-то выбросить. Когда он находит подходящее место, он видит, что сосед ещё не умер, и он упрекает соседа в том, что тот ещё не сдох. Сам он его добивать что-то не хочет, потому предлагает это сделать своему коллеге, который задолжал ему приличную сумму за траву. Он говорит, что сосед уже на семьдесят процентов мертв, и за пару тысяч его можно легко добить и где-то закопать...
Больше всего в этом фильме веселит нестандартная логика всех персонажей, которая приводит их в совершенно абсурдные ситуации. Вообще-то мы живем стереотипами, стоит нам услышать слово "полицейский", как мы тут же начинаем вспоминать фильмы о всяких доблестных блюстителях порядка. Или же очень страшные рассказы о коррупции в органах правопорядка, и смех это у нас не вызывает. Но в этом фильме, нарушающие закон полицейские безумны и смехотворны, и это заставляет нас выйти за рамки наших стереотипов и посмеяться над неправильными копами. Впрочем, не все копы там настолько неправильны, как Дюк, застреливший соседа. Там есть и коп, который пишет музыку, с одним глазом и какой-то шишкой на лбу. И странным образом его музыка не нравится всем гетеросексуалам, а вот гомосексуалисты в неё влюбляются с первой ноты. Это странно потому, что этот коп композитор регулярно удовлетворяет соседку в автомобиле, муж которой только и делает, что пьет пиво с друзьями. Дюк к нему на время привозит умирающего соседа, говорит, что скоро его заберет, что с ним легко, потому что он не может двигаться. И тут умирающий начинает помогать полицейскому писать его музыку, и они вместе едут к продюсеру, чтобы продать свое творение. А продюсер, говорит, что маркетинг их прекрасен - костюмы, образы - одноглазый уродливый коп и смертельно раненый расслабленный гомосексуалист, не хватает только пяти процентов для успеха - нормальной музыки. И тут композитор говорит, что это не костюмы, что он действительно полицейский, а его спутник действительно смертельно ранен. И тогда в него летит диск с его музыкой и им велят убираться, потому что девяносто пять процентов для успеха исчезли.
К торгующему травой Дюку даже является Эрик Робертс в роли самого себя, чтобы купить крупную партию и говорит, что теперь он снимается только в числовом кино, не в цифровом, а именно в числовом, правда он и сам не может объяснить, что это такое. А этот Дюк почему-то уверен, что все, кто имеет отношение к кино при встрече и прощании целуются в засос. Но кинозвезда это опровергает, и Дюк сразу находит этому объяснение, ведь Робертс теперь снимается в числовом кино, а там целоваться не принято. Всё ужасно логично, хоть логика и нестандартная, и это в некоторой мере расширяет осознание и заставляет смотреть на привычные вещи с несколько другой точки зрения, и задуматься о том, что в нашей жизни тоже достаточно абсурда, просто мы к нему привыкли и не замечаем его. Многие вещи мы приняли ещё в детстве, как данность, и совершенно не задумываемся об их логике.
Но самым глубоким моментом фильма является похороны одного из полицейских, который убил себя садовым совочком, когда увидел, что его дочь смотрит порнографический журнал для геев, в котором он в молодости снялся. Начальник небрежно заявляет, что не любит произносить речей, и бумажку с речью он потерял, и жена у него рожает. Он говорит, что его подчиненный попадет в ад, потому что совершил суицид и салютует ему на прощание. И тут полицейский композитор возражает, говорит, что если их коллега отправится в ад, то салютовать надо не в небо, а в землю, потому что ад под землей. Но начальник говорит, что салютовать в землю - это как-то странно. Но тут в дискуссию вклинивается Дюк, протестировавший косяк из новой партии травы, и говорит, что библию не стоит понимать буквально, что там говорится о том, что мы все уже находимся в аду, просто мы привыкли к адскому пламени, и не отдаем себе отчета в своих мучениях, и после смерти мы определенно попадаем в место получше, чем этот дерьмовый мир. И тут же он вздыхает и сам удивляется тому, куда же его занесло, и какой же он упоротый.
После того, как гроб кое-как закинули в яму и засыпали, расстроенная жена умершего с маленькой дочкой подходит к Дюку и говорит ему, что у него очень интересная теория о том, что будет после смерти, что ему надо бы написать об этом книгу. Дюк говорит ей, что её слова входят к нему в уши, но почему-то не доходят до главного процессора в его голове, потому он не в состоянии ей что-то ответить. И тут он чувствует запах испорченной рыбы, и не помнит, откуда он. Дело в том, что у его знакомого кончились дохлые крысы, и он дал ему вместо них дохлых рыб, в качестве не привлекающей внимание упаковки для травы. И вот теперь он подозревает, что рыбой воняет от дочери вдовы и отпускает грубое замечание в её адрес. Вдова с дочкой уходят, а он стоит растерянный и испуганно вопит о том, что не знает о чем ему писать книгу, глядя в поле сквозь очки в толстой роговой оправе. И тут в этом поле появляется косуля, которая таким же непонимающим взглядом смотрит на него. И действительно, все мы порой задаемся вопросом, о чем писать книгу, даже без тестирования травы из новой партии.
Был в этом фильме ещё один комичный персонаж, который, пользуясь служебным положением и оружием, принуждал разных женщин показать ему сиськи. Одна из них долго с ним дискутировала, а потом, не испугавшись револьвера, прыснула ему из газового баллончика в лицо. А потом он решил полюбоваться грудью своей коллеги, такой же пышнотелой, как и он, но ему стало плохо, когда она расстегнула форму. Там была мужская отвислая и волосатая грудь. В этом тоже есть глубокий смысл! Автор хотел этим сказать, что иногда наши заветные желания сбываются, но тут оказывается, что мы совсем не ведали того, чего хотели, то есть просили у бога, чего-то, но допустили неточности, делая свой заказ и в результате никакой радости, только расстройство...
Я помню, как решил показать этот фильм одному очень серьезному человеку, и он сначала смотрел с возмущением, осуждал всех персонажей, не понимал, зачем такое было снимать, но где-то на середине фильма, вдруг начал сопереживать этим "придуркам несчастным", и мне стоило огромных усилий, чтобы не расхохотаться над ним, не спугнуть его искренние эмоции. После просмотра он, конечно, начал брюзжать о том, что зря потратил время на какую-то ерунду, но тут я заметил, что он тоже с трудом сдерживает смех...