Странные мысли могут придти во время осеннего ритуала, выкапывания картошки. Вот и я начал с того, что не мог понять, а с каких пор дурачится на людях, стало «выгулить внутреннего ребенка». Заметили как вначале 20 х годов в обиходе начало появляться много новых терминов. Травмы из детства, абьюз, внутренний ребенок. Раньше как то было проще. А сейчас как то все стало более нежное, даже немного приторное. Даже на святую диету, а именно «не есть после шести» мы нашли замену, а именно «интервальное голодание». А я вот на свои 30 лет борюсь с этой современщиной, доступными мне способами. Один из вариантов это музыка. Прежде чем начать написание очередного очерка и рассказа, я приступаю к ритуалу и подбираю соответствующую композицию. Но не под каждую композицию слова льются рекой. Тут нужно выбрать верный ритм, и держать баланc, У меня баланс-борд состоит из двух композиций, Dire Straits – Romeo and Juliet и Chris Rea – Driving home for Christmas. В обоих случаях музыка и вокал не сбивает с мыслей, но овеивает определенной теплотой, невидимым покрывалом. И как только через уши в мой мозг попадает звуковая волна, мозг укрывается одеялом, и cлова начинают литься сами собой. Мозгу становится тепло, и я представляю картину, как графоман сидящий у меня внутри, в одеяле и с кружкой горячего чай садится и начинает писать очередной очерк. Вокруг разбросаны наброски из незаконченных рассказов, а мой графоман садится и начинает каждый раз всё заново. Достаёт из этой кучи мусора начатые произведения, и делает попытку закончить. Но как только очередной очерк оказывается на печатной машинке, обычно в этот момент обрывается музыка, одеяло срывается, и разум становиться холодным. И я вновь возвращаюсь в реальный мир!
Данный рассказ был написан, чтобы отдать дань своей любимой работе. Не малое время отработал монтёром распределительных сетей в компании РОССЕТИ. Банально пропитался этой романтикой работы в сельской степной местности, с выездами ночью, с обходами по линиям. За время работы накопилось не мало смешных и не очень историй, но главное очень благодарен этой работе, за то, что научила ответственности за свою жизнь и жизнь своих коллег, за возможность перебороть множество своих страхов. Без этой работы я не был бы тем кем являюсь сейчас.
Буду очень рад, если вам понравится. Ведь, что может быть прекраснее, чем удовольствие читателя после прочтения.
P.S. Прошу прощения за пунктуацию, в этом моменте всё может быть плачевно.
Перемены.
Луч солнца уже достаточное время грел кожу молодого мужчины, наслаждающегося сном в мягкой постели, под теплым одеялом, и в тоже время озарял комнату теплым солнечным светом через прорезь в шторах. Тут зазвонил будильник, окончательно оторвавший мужчину ото сна, сделав то, что не удалось лучу солнца. Мужчина продрал глаза и переставил будильник автоматическим движением ещё на несколько минут вперёд, чтобы понежиться в тёплой постели.
Когда же будильник зазвонил вновь, мужчина нехотя поднялся. Он надел домашнюю одежду и направился прямиком на кухню, поставить чайник, а после отправился в уборную. Завершив с уборной и выходя из неё, он услышал, как свистит свисток на чайнике.
Утренний кофе обычный утренний ритуал для него, но для полного счастья не хватало лишь горячего бутерброда с сыром, за который он и принялся. Подсушив несколько кусочков хлеба на сухой раскаленной сковороде, он бросил на них сыр и накрыл крышкой. Как только сыр расплавился, он совместил два кусочка хрустящего хлеба друг с другом и прижал их. Горячий утренний сырный бутерброд был готов.
Завершив с вкуснейшим завтраком, он начал собираться. Конечно, мужские сборы не сравнимы по времени с женскими, но всё же нужно было взять всё на работу. Он переоделся в выходную одежду, взял с собой рюкзак с обедом и свежей рабочей одеждой после стирки.
Понедельник. Все не любят понедельники, но сегодня у мужчины было прекрасное настроение и даже осознание, что сегодня понедельник его не омрачало.
Выйдя в подъезд, он заметил маленькую девочку пяти лет. Прекрасный возраст для ребенка и его родителей. Возраст, когда ребенок ещё наивен и искренен и на него не действуют взрывные подростковые гормоны.
- Привет, Маша! Как дела? – сказал мужчина маленькой девочке, широко и искренне улыбаясь, что помимо ямочек по бокам его рта они так же появились и под глазами. Явный признак искренней улыбки.
- Здрасьте, дядь Саш! – ответила ему маленькая девочка, так же улыбаясь и явно слегка стесняясь общества взрослого мужчины, - дела хорошо!
- Будешь конфету? – спросил он её.
- Да!
Саша сунул руку в карман и достал из кармана конфету, сжатую в кулаке. Он занёс руки за спину. Сделал несколько гримас и сделал вид, что перемещает конфету из одной руки в другую. Вытащив обе руки наружу, направил их в сторону девочки.
- Угадаешь, отдам! А так, съем сам! – он сделал коварное лицо, с по доброму злой угловатой улыбкой.
Девочка долго гадала и не могла выбрать в какой же руке конфета. Она водила своим маленьким пальчиком от одной руки к другой и всё думала, решаясь выбрать, на кону была конфета, что было невероятно важно для маленькой девочки. Тут неожиданно открылась соседская дверь. Саша раскрыл кулак, в котором лежала конфета, после чего девочка быстро схватила конфету и сунула её в карман. Он приставил указательный палец к своим губам, показав жест тишины, на который девочка отреагировала, проведя сомкнутыми указательным и большим пальцем по губам, будто закрывая молнию рюкзачка.
- Привет, Свет! Как дела? – обратился он к молодой женщине перед собой.
- Да хорошо, Саш! Вот, блин, забыла обед дома, пришлось вернуться. Твои дела как? На работу? – ответила молодая женщина, взяв дочку за руку. Он была просто, но аккуратно одета, жёлтый худи, джинсы и кроссовки на ногах. Девочка была одета подобным образом, за исключением худи, вместо которого была лёгкая детская толстовка и шапочки на голове, из-под которой виднелись русые локоны.
- Я отлично! Сегодня прям очень хорошее настроение! Ладно, побежал я на работу, чуток опаздываю, хорошего дня вам! – Саша устремился вниз по лестнице. Сейчас он соврал, но лишь от того, что не любил светскую болтовню, ему было скучно от неё.
- И тебе, Саша! – ответила Света удаляющейся от неё спине её соседа.
Выйдя из подъезда, Саша ощутил, что на улице стоит прекрасная погода и направился на работу. Лёгкая прохлада осеннего ветра, ласкающего кожу своим касанием, тёплые лучи солнца, не заслонённого ни одним облачком и запахи. Запахи, что ощущаются в полной мере здесь только в прохладный период, когда нет на небосводе палящего летнего степного солнца, что выжигает все запахи и растительность по совместительству, что не позволяет работать на улице, не обливаясь потом и не заливая в себя огромное количество жидкости для банального существования под этим палящим солнцем.
До работы было идти совсем недолго, от силы десять минут не очень быстрым шагом. Да и к чему было торопиться, с хорошим настроением в душе и прекрасной погодой на улице. Подойдя к воротам, охранник опустил натянутый, для остановки транспорта трос, который достаточно было всего лишь перешагнуть. Это было своеобразной местной шуткой или же в большей степени жестом доброй воли. Поздоровавшись с охранником, с улыбкой на лице он направился в сторону своего участка поприветствовав по дороге нескольких коллег.
Чайник, что Саша включил по приходу в участок уже закипал, оставалось лишь налить воды в чашку с гранулированным кофе и произвести обычный каждодневный ритуал. Он взял чашку горячего кофе и направился в курилку. Поздоровавшись с несколькими коллегами, Саша поставил чашку подле себя и закурив сигарету стал слушать присутствующих.
Чем дальше шло время, чем ближе оно было к началу рабочего дня, тем больше становилось людей в курилке и возрастала громкость людского гомона. Говорили на многие темы. Начиная обязательно с собственных авто, жён и детей и заканчивая темами мировых заговоров, политики и винокурения. Состав беседующих был разношёрстным, затрагивающим множество бригад со всей территории предприятия. В то же время периодически происходило деление на группы, в которой каждая обсуждала понравившуюся тему. Периодически они объединялись, и беседа велась между всеми. Были и те, кто толком не учувствовал в этих дискуссиях, а лишь занимал позицию слушателя. Кто-то стоял поодаль в тёмном углу вслушиваясь в разговоры, а кто-то, подобно Саше, находился в самом эпицентре бесед и пристально слушал. Все наслаждались этим временем в ожидании своих мастеров.
Вот прошёл первый мастер за раскинувшимся кустом смородины напротив Саши, и он понял, что скоро в участок придёт его мастер и надо бы уже бежать. Саша встал, поприветствовал проходящего за смородиной мастера, взял кружку и пошёл в участок. За спиной продолжались разговоры. Зайдя в участок, он поздоровался с оставшейся частью бригады, с которой ещё не успел увидеться и со своим непосредственным начальником, мастером, что сейчас раздавал задания на сегодня.
- О! Санька! – обратился к нему молодой худощавый мужчина, что являлся по совместительству и его мастером, - сегодня ты с Володей. Шестой фидер стоит, масленик отбило. Линию уже осмотрели, повреждение нашли. Я уже Володе сказал, вы сегодня с бригадой с Центрального РЭСа.
- Хорошо! Понял. – ответил он своему мастеру.
***
Машина была собрана, в ней было всё необходимое. Сегодня, помимо привычных лиц в машине были двое, одетые в также тёмно-сине красную форму, с красными касками в руках и несколькими большими ящиками, что заняли почти всю площадь багажника УАЗа – буханки. Они были молоды, непомерно молоды по сравнению с Сашей, у которого возраст уже перевалил за четвёртый десяток и Володи с водителем, которым было уже давно за пятьдесят. Они же были чуть старше двадцати, молоды и горячи, с ясными головами не окостенелыми от возраста и новостных потоков, сочащихся со всех щелей.
Они двинулись в сторону выезда из города. Линия шестого фидера находилась в степи вблизи ближайшего к их городу села. Изначально мимо проносились технические постройки, пост ГАИ, после пошли гаражи и уже на выезде из города их поджидали водоподъём и газовая заправка.
Дальше же их взору открывалась прекрасная своей красотой и ужасающая своей пустынностью степь. Ближе к дороге располагались поля бахчевых культур с придорожными магазинчиками ими же и торгующими в перемешку с разного рода рыбой, которой в этом степном краю было более чем предостаточно. Подъехав к селу, они свернули в противоположную от его въезда сторону. Им предстоял не очень долгий путь, ибо повреждение находилось достаточно близко к началу линии, но всё же это был путь по бездорожью, по твердой затвердевшей глине, по всевозможным буеракам. Никто не любил ездить этой дорогой по мокрой степи, это было в большей степени подобно колониальному кораблю, преодолевающему силу бури в море.
Проехав с десяток километров по бездорожью, мимо ферм с различной живностью, уйдя от преследования собак, охранявших эти фермы и мимо небольших зарослей пшатовых деревьев, что находили воду в этой жёлтой пустыне, они наконец прибыли к месту назначения. Из машины вышли все, кроме водителя и Володи, что начинал запрашиваться по наряду на предстоящую работу.
Все трое подняли головы вверх и взглянули на опору. Это было видно ещё подъезжая к месту поломки, что один провод упал с изолятора и сильно провис по сравнению с двумя другими, но не было понятно, цел ли сам изолятор на траверсе и требуется ли его замена. Сейчас же всё было видно прекрасно, изолятор цел и требуется восстановить только повредившуюся вязку.
Саша, получив согласие о получении времени на подготовку рабочего места, достал два набора переносных заземлений с указателем напряжения на телескопической штанге в огромном чехле и понёс их к месту установки. Некоторое время спустя всё было готово и после инструктажей на видеокамеру к работе можно было приступать. Саша полез в багажник буханки за лазами для железобетонной опоры и привязью, как Володя остановил его со словами:
- Саш, сегодня работают они! – и махнул головой в сторону молодых парней.
Парни спустили два громоздких ящика и открыв их все могли лицезреть их содержимое. Внутри каждого из них находились по квадрокоптеру, пульту управления для каждого из них и различных проводов для их подключения и подзарядки. Они попросили подготовить заготовку для вязки изолятора, забить штырь в землю и подключить к нему заземляющие проводники от квадрокоптеров, после взяв пульты в руки с небольшими экранчиками в них, они принялись за работу.
Два коптера поднялись в небо, будто два воздушных змея привязанных к земле оранжевыми веревочками – заземляющими проводниками к земле. Один подлетел к траверсе с внешней стороны коричневого фарфорового изолятора, по дороге захватив провисший провод. Он поднял провод уложив его на внешнюю сторону изолятора и прижав его к нему вместе с заготовкой для вязки. Парни орудующие коптерами всё время переговаривались друг с другом для координации движений и правильности хода работы. Другой же коптер подлетел с другой стороны изолятора и принялся за вязку. Он схватил торчащие концы проволоки потянул на себя, обвел за изолятор со своей стороны, перекрутив их друг с другом и вывел в сторону противоположного коптера. Теперь они поменялись местами. Первый, что прежде держал провод доканчивал вязку наматывая концы проволоки на провод, подобно пружинке. Второй же в этой время придерживал вязку и вместе с ней лежащий на изоляторе провод.
Работа была закончена в считаные минуты. Живому человеку потребовалось бы гораздо большее время и физических усилий, по сравнению с коптерами парящими в небе. Также конечно же никто не отменяет риск падения с высоты человека при неосторожном движении на опоре или при банальном износе опоры, что отнюдь совершенно не может быть видно снаружи. Молодые парни сложили свои коптеры обратно в ящики вместе с пультами и заземляющими проводниками. У Саши в этот момент была лишь одна мысль в голове:
Томный летний вечер. Настолько, что открытое окно не справлялось с нарастающей духотой, и на стол пришлось поставить вентилятор.
Уже не первый час друг напротив друга сидели писатель и редактор. С чая успели перейти на кофе. С кофе на коньяк. С коньяка вновь на кофе. Но консенсус все не показывался на горизонте.
Редактор стёр пот со лба и, опустив ладонь на стопку листов, подтянул очередную страницу рукописи поближе к себе. Шариковая ручка отказывалась вносить правки на местах с сальными отпечатками. Отчего редактор давил на нее всё сильнее.
С каждым таким росчерком лицо писателя становилось все краснее. И когда давление достигло предела — лист прорвало. А следом прорвало и писателя. Ударив руками по столу он потянулся вперед, схватил испорченное творение, смял и бросил в лицо редактору. Вскочил, так что стул не просто отъехал в сторону, а рухнул, потеряв равновесие. И ушел к выходу.
Проводив его взглядом, редактор нехотя поднялся со своего места и направился следом. Ведь по правилам хорошего тона следует проводить гостя.
Уже стоя в дверях писатель одарил редактора настолько презрительным взглядом, что казалось не обойдется без плевка в лицо и душу. Но этого не случилось. Редактор закрыл входную дверь и направился обратно в комнату.
Там, сидя на стопке книг, так, что основание хвоста находилось аккурат над вентилятором, тужилась кошка. А лопасти разносили слабину по оставленным писателем страницам.
— Ты как всегда права, Миюки, — похвалил редактор любимицу, облокачиваясь на дверной косяк.
Собрались мы как-то с друзьями, ночью в заброшенной психбольнице, про которую у нас в городе N , шла не хорошая молва. А молва шла о том, что работал здесь молодой психиатр в начале 20-ых годов, 20 века и приглянулась как-то ему молодая больная. Больную звали, а впрочем неважно как её звали, назовём её Клара, так вот, Клара эта в нервном припадке убила своего мужа Николая, в связи с чем её родственники поселили Клару для лечения и сокрытия со своих глаз в эту психбольницу. Влюбился в неё наш молодой неврологических дел мастер, несколько лет ушло у него на проработку всех вариантов лечения и всё безрезультатно. Жила неподалёку в одном селе, под названием Вичугорское, колдунья старая, в каком поколении колдунья ни сосчитать. Молва была за эту колдунью страшная, как и про любых нелюдимых ведьм, о том что воруют и едят детей, навлекают мор и болезни и так до бесконечности. Прознал про неё молодой психиатр и решил обратиться к ней. Находился он в крайне безвыходном положении, иначе такое безумное решение, никогда не пришло бы к нему в голову.
❝ В каком жанре я пишу? Какие книги читаю? На данный момент пишу историю в жанре боевого фэнтези с присутствием любовной линии. В планах написать повесть со славянской атмосферой, книгу для детей и сборник юмористических рассказов. Читаю любовные романы, мне интересны разные варианты фэнтези. Присматриваюсь к фантастике по типу "Понедельник начинается в субботу" Братьев Стругацких, а так же читаю детективы (не в чистом виде) и любую повседневность. Не читаю ужастики и книги, основанные на постоянном описании интимной близости главных героев. ❝ Каково моё отношение к критике? К критике отношусь адекватно. Принимаю аргументированную критику любого уровня жёсткости. Не воспринимаю вкусовщину, по типу: «Считаю, что это ужасно, поэтому оно так и есть; пиши в стол, потому что то, что ты пишешь никому не интересно». ❝ Кто я, чем занимаюсь помимо написания книг. На данный момент я студент, который не спит ночами, потому что пытается совмещать учёбу с любимым делом. Учусь в педагогическом колледже, на сегодняшний день перешла на третий курс. Во время каникул участвую в писательских марафонах, где набираюсь знаний и практических умений. Читаю других авторов и их произведения, пишу на них рецензии. Веду блог в телеграмме, где делюсь новостями по своему творчеству и собственным опытом, собирая вокруг себя аудиторию из прекрасных авторов, читателей и представителей разных видов творчества. Делаю симпатичные коллажи, увлекаюсь дизайном, рисованием и бисероплетением. ❝ Начало писательского пути. По словам мамы начала сочинять ещё в раннем возрасте. Когда научилась писать, сшила первую книгу и записывала в неё какие-то небольшие рассказы о природе. В школьные годы стала писать зарисовки по вдохновившим меня иллюстрациям и песням, пробовала писать стихи. ❝ Первые публикации. Впервые опубликовалась на платформе в 2016 году. Первую книгу (сейчас бы назвала еë небольшой повестью или даже рассказом) написала за одну ночь. Действия истории происходили в Японии, всё началось с покушения на главную героиню и её чудесное спасение другом детства, работающим в органах. Уже пробовала её переписать, и сейчас примерно представляю, как смогу видоизменить эту прекрасную историю в будущем. ❝ Библиография. Повесть «Крик ворона». Читать на Wattpad: https://www.wattpad.com/story/350900543-крик-вóрона Читать на Author Today: https://author.today/work/273611 ❝ Мои писательские достижения. Участник, финалист и один из победителей конкурса «Король прозы». Мои номинации: «Миссис фантазия», «Миссис сказочность», «Миссис романтика» и «Миссис сюжетность».
...На следующий день мне был выставлен дополнительный счёт на перепечатку тех двух иллюстраций. От негодования у меня, как в той басне «в зобу дыханье спёрло». Сумма там была небольшая, но меня взбесил сам факт такой наглости и беспардонности. Я сразу заявила, что не заплачу больше ни копейки. Из принципа. Поскольку это их косяк, и они обязаны устранить его за свой счёт. Более того, я напомнила им о том, что я и без того пошла на компромисс и, вместо того, чтобы заставить их перепечатать весь тираж полностью, ограничилась всего лишь двумя страницами. В ответ мне было сказано, что предоставленный мною макет книги не соответствовал внутренним техническим параметрам их типографии. Поясню. Книга выпускалась в формате А5. По стандарту это размер 148Х210мм. У них на сайте (и у меня в договоре) был указан размер 135Х205мм. И когда типография мне присылала параметры макета, и мы его согласовывали, он делался именно под такие размеры. А обрезка у них пошла под 130Х200мм. Именно таковы были их «внутренние технические требования», о которых мне, разумеется, никто не сообщил. То есть, книга должна была быть на 20 сантиметров меньше по ширине и на 10 сантиметров по высоте. И вместо полноценного А5 я получала жалкий крохотный обрубок. Если бы мне изначально сказали, что книга будет такой, я бы сразу отказалась от заказа.
После того, как я совершенно справедливо возмутилась и на это указала, мне было сказано, что это была моя вина, и что я полностью должна оплатить все переделки. Мне стало понятно, что начальник производства наконец-то узнал про собранные уже книги. С этого момента начался ад. Я не буду здесь показывать личные переписки, но общая канва разговора выглядела, как бред сумасшедшего. На меня полностью переложили вину за случившееся, а на все аргументы просто тупо талдычили одно и то же. Как будто я общалась с роботом, а не с человеком.
Другая типография была найдена. Чуть дороже, но они были готовы взяться за заказ и обещали уложиться в установленные сроки. Находится эта типография в Воронеже. Общаться в таком ключе я больше не собиралась. Мне доводилось в жизни встречаться с подобными людьми, и я прекрасно знаю, зачем их держат и чего они способны добиться. Если вовремя разговор не прервать. Как минимум нервный срыв любому нормальному человеку был бы гарантирован.
Мы заключили договор с воронежской типографией, и в то же самое время я отправила письмо генеральному директору типографии питерской с объяснением ситуации и требованием разорвать договор. У меня уже очень сильно поджимали сроки, плюс я имею серьёзные проблемы со здоровьем, и врачи категорически требуют, чтобы я ограничивала себя от нервов по максимуму. Директор просто отказался со мной общаться. Вместо него мне написала секретарь (мой менеджер к тому времени перестала выходить на связь) и сообщила, что все вопросы мне нужно решать через начальника производства. То есть, человека, с которым я общаться не собиралась. Я отправила им предупреждение, которое они проигнорировали, а потом подала в суд.
Итак, мне вымотали немало нервов, но в целом опыт работы с этой типографией я посчитала положительным. Теперь мне уже было понятно, где косяки, на чём стоит заострить внимание, и как вести разговор, поэтому, когда была готова к выпуску вторая книга, я тоже обратилась к ним. В этот раз я даже добавила в договор пункт, который обязывал типографию выплатить штраф за каждый день задержки выхода тиража, и предупредила, что ни одного дня я не уступлю. Тираж был в 800 экземпляров, и в этот раз все книги заказывались через предзаказ, а значит, у меня были серьёзные обязательства перед людьми. Спойлер: к счастью, я заложила очень большой временной люфт на работу типографии. Просто инстинктивно.
Всё пошло, как по маслу. Мы согласовали макет книги с типографией. В этот раз я делала его сама, потому что в прошлый раз их дизайнер не сделал то, что мне было нужно, и мы почти неделю списывались и созванивались напрямую с техником, который находился на производстве, чтобы согласовать каждый миллиметр макета. Согласовали. Утвердили. Книга пошла в производство.
В этот раз у меня не было возможности приехать. Поэтому всё согласование шло через видео и фотографии. Мой куратор честно отчитывался о каждом шаге производства, как и в прошлый раз, и всё было хорошо, пока дело не дошло до сборки книг. Как сейчас помню. В пятницу мы с ним созвонились, он сказал, что все печатные работы уже закончены, и что в понедельник они начнут сборку под его контролем.
В понедельник он написал мне в ужасе. На производстве решили, что наблюдающий им не нужен, и за выходные обрезали и склеили около 300 экземпляров книг. Казалось бы, прекрасно. Но нет. Обрезка была сделана криво и косо, кое-как. Все иллюстрации, вокруг которых должны были быть аккуратные тонкие белые рамочки со всех четырёх сторон, стояли как попало, на некоторых отсутствовала часть изображения (просто была срезана на 1-2 сантиметра), на других наоборот, оставались широкие части рамки, разного размера со всех сторон. В общем, эти 300 экземпляров можно было просто выбросить. Я, как вменяемый и адекватный человек, спрашиваю, что в этой ситуации делать? Куратор мне отвечает, что нужно разбирать эти книги и переделывать. Разумеется, это их косяк, и они всё сделают. Я в полном ступоре, потому что понимаю, что это придётся и перепечатывать, потому что уже обрезанные страницы уже не восстановишь. Он мне обещает, что перезвонит начальник производства. Опять. Тот перезванивает и сразу же начинает извиняться и уверять меня, что они исправят и сделают эту рамочку вокруг иллюстраций, даже показывает мне фотографии, на которых рамку удалось расположить с трёх сторон (при этом иллюстрация уходила внутрь корешка). Где-то через полчаса разговора мне стало понятно: он не в курсе пока ещё того, что 300 книг уже собрано и их придётся пересобирать. Но я ничего не сказала. Я решила, что это не мои проблемы. Я согласилась с предложенным им вариантом размещения иллюстраций, но попросила перепечатать две из них, потому что при такой переделке в корешок уползала важная часть картинки. Он меня уверил, что с этим не будет никаких проблем. И (как же без этого) конечно же, зашла речь о переносе сроков, в которые они вполне себе ещё успевали уложиться, в запасе было не меньше двух недель. Мне сразу стало понятно, что надо искать страховочный вариант. Слава Богу, у меня была финансовая возможность перезаказать при необходимости тираж в другой типографии...
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Автору эпопеи «Песнь льда и пламени», экранизированной как «Игра престолов», сегодня исполняется 75 лет. Насколько известен этот цикл, настолько же — безвестно остальное творчество писателя. А зря.
Литературные критики и киноведы давно уже знают: чтобы понять какое-то произведение во всей полноте, стоит взглянуть на раннее творчество автора. Зачастую там можно найти как волнующие режиссёра или писателя темы, так и его излюбленные приёмы.
В общих чертах история Джорджа Мартина сейчас всем известна. Писатель начинал свою карьеру в 1970-х годах с небольших рассказов. Поначалу он сочинял научную фантастику и хоррор. Через некоторое время Мартин стал участником межавторских циклов; стали выходить и крупные романы, причём за многие произведения автор получал престижные награды вроде «Локуса» и «Хьюго». В 1980-х Мартин успел поработать сценаристом в Голливуде, а к концу десятилетия решил вернуться в литературу. Тогда-то и родилась «Игра престолов».
До поры определённой известностью Мартин пользовался только на Западе. Хотя некоторые его книги и были переведены на русский язык, мало кто из наших читателей при знакомстве с «Песнью льда и пламени» воскликнул бы: «Ах, да! Тот самый фантаст!»
Мы постараемся не столько перечислить этапы его творческого пути, сколько ответить на вопрос: можно ли найти в текстах тридцатилетней давности ростки будущей знаменитой эпопеи?
Романтик
Я считаю, что разница между научной фантастикой, фэнтези и даже ужастиками довольно поверхностная… На мой взгляд, существенная разница есть лишь между романтической литературой, к которой относятся все вышеперечисленные жанры, и литературой подражательной, или натуралистической. Джордж Мартин
Читая «Песнь льда и пламени», трудно поверить заявлениям самого автора, который называет себя приверженцем романтизма. Кажется, будто цикл построен на прямо противоположном подходе: в мире Вестероса любой мечтательный романтик неизбежно погибнет, встретившись с суровой реальностью. Однако на самом деле романтизм вовсе не означает оптимистичного взгляда на мир. Куда важнее, что основатели этого направления обращали пристальное внимание на внутренний мир героя, а в сюжете нередко бывали к нему нарочито жестоки, делая его жертвой испорченной действительности. Романтики часто обращались к природе, а действие старались сделать как можно масштабнее, желая изобразить судьбу человека на фоне значительных событий.
Так и у Мартина «долгая зима» и Стена помогают раскрыть характеры героев. Знаменитый Вальтер Скотт, мастер исторических романов на средневековые сюжеты, тоже относился к романтикам, — а именно в истории Средневековья Мартин черпал вдохновение для «Песни льда и пламени». Помимо прочего, в книгах Мартина есть едва заметный штрих, который, увы, редко проявляется в модных ныне «реалистичных» фантастических романах. Между строк видится непоколебимая позиция автора: он верит в людей, невзирая на подлость и жестокость многих своих героев.
«Песнь для Лии»: романтичный дебют Мартина.
Если же почитать ранние произведения писателя, параллели с романтизмом проступают ещё ярче. Герои Мартина почти всегда ищут себя. Многих толкает на поступки любовь. Наконец, писатель даже не пытается скрыть свойственную романтикам страсть к поэзии: его герои то и дело цитируют Китса, Киплинга и Лонгфелло, а страсть Мартина называть свои произведения «песнями» бросается в глаза.
Все эти черты ярко проявляются в повести «Песнь для Лии». По сюжету два влюблённых телепата, Роб и Лия, прилетают на колонизированную планету, где живёт местная раса — шкины. Религия шкинов обещает всем в конце жизни Единение — и герои пытаются разобраться, почему же это верование оказалось столь притягательным для колонистов-землян. Вот только из-за острого дара героев чувствовать чужие эмоции расследование сменяется размышлениями о природе одиночества и о барьерах, которые невольно строят между собой даже самые близкие люди.
Джордж Мартин — такой молодой!
Стоит отметить любопытный факт: полное имя Лии — Лианна. Можно ли считать случайным совпадением тот факт, что о пылкой любви Роберта и Лианны говорится в «Игре престолов»? Вот только в «Песни для Лии» образ возлюбленной действительно выглядит светлым идеалом, а в «Игре престолов» мы знаем Лианну только со слов Роберта — такому пьянице и самодуру едва ли можно верить.
Во многом ранние рассказы Мартина гораздо более наивны, чем его зрелые произведения, — впрочем, фантастике семидесятых нередко был свойственен идеализированный взгляд на мир. Однако после их прочтения становится ясно, что на самом деле Мартин-романтик никуда не делся. Просто теперь он устраивает романтике проверку на прочность, сталкивая её с реальностью. Легко вывернуть наизнанку жанр, в котором до сих пор писали другие, — отчасти поэтому цикл Мартина с такой лёгкостью топчется по всем штампам «высокого» фэнтези. Но чтобы взяться за деконструкцию собственного творчества, требуется немало мужества. Результат при этом получается гораздо более глубоким и сильным. Возможно, один из секретов популярности «Песни» в том, что Мартин помнит о романтических корнях фэнтези: именно классические мотивы этого литературного направления проходят в его книгах проверку жизнью, и их нелёгкая победа может стать настоящей концовкой саги.
На самом деле, конечно, всё не так просто: жанров и приёмов у Мартина за душой немало. Склонность к романтизму может многое объяснить, но всё-таки это направление родилось в XIX веке и отгремело задолго до рождения автора. Мартин сформировался как писатель в золотые годы научной фантастики, и именно из этого жанра он привнёс в фэнтези долгожданный новый подход: использовал экзотические декорации для исследования этических вопросов.
Фантаст
Уорлорн живёт в угасающем свете заката, за которым не будет рассвета. Ещё несколько лет, и все семь солнц станут далёкими звёздами, а на планету вернётся лёд. «Умирающий свет»
Говоря о том, что Мартин писал научную фантастику, обязательно надо вспомнить, что фантасты классической эпохи делились на «физиков» и «лириков». Пусть даже деление это было не очень строгим, но одни авторы с восторгом следили за прогрессом человечества и предсказывали принципы работы ещё не изобретённых механизмов, а другие гораздо больше интересовались разнообразием человеческих и инопланетных культур. Мартин, несомненно, относился ко вторым.
В его цикле «Тысяча планет» подробно описаны десятки наций, возникших после колонизации галактики, и множество обнаруженных инопланетных рас. В каждой повести этого цикла писатель рассматривает всё новые народы — и неизменно ставит перед своими героями этические вопросы, ответы на которые в те годы с увлечением искали многие фантасты. Но что самое неожиданное, самый первый роман Мартина «Умирающий свет» (1977) не только увлекателен сам по себе, но и предвосхищает «Песнь льда и пламени».
Сходство начинается с того, что действие романа происходит на блуждающей планете Уорлорн, которая всего на полсотни лет вошла в систему из шести звёзд. Люди без особых причин, из чистого тщеславия бросились заселять эту планету, но на момент начала сюжета временные поселения уже отживают своё. Уорлорну осталось от силы пять солнечных лет, после чего планету снова ждёт бесконечная зима. Совершенно те же декорации, что и в Вестеросе, — остывающий мир, в котором люди даже перед лицом надвигающейся катастрофы считают свои войны и интриги самым важным занятием на свете. И тот же самый контраст: лёд и пламя. В небе горит созвездие Огненное Колесо, а светящиеся от накопленного солнечного света камни города Лартейн с каждым годом тускнеют, отступая перед ледяной ночью.
Здесь же впервые проявляется и страсть Мартина к истории. Вначале может показаться, что консервативная аристократическая культура кавалаанцев показана лишь затем, чтобы главный герой, авалонец Дерк, мог подивиться инопланетной экзотике и попасть в неловкое положение из-за незнания местного этикета, как часто бывает в фантастике. Но затем автор начинает описывать кавалаанские брачные обычаи, социологию, мифологию, а вскоре герою попадает в руки труд историка, который старается найти этой мифологии рациональное объяснение, пытается восстановить историческую справедливость и доказать, что побеждённые племена выглядят злодеями лишь потому, что историю писали победители.
Ближе к концу романа писать историю приходится уже самому Дерку. Пусть даже речь идёт об одной-единственной семье: именно герою предстоит решить, стоит ли очернять имя Гарса Джанасека, спасшего ему жизнь. Уже здесь Мартин показывает, как по-разному могут выглядеть исторические персонажи для знавших их лично и для далёких потомков. Поклонники «Песни» могут вспомнить, что одним из прототипов обаятельного Тириона Мартин называл Ричарда III, который со времён Шекспира долго считался едва ли не демонической фигурой.
Истинно вестеросский оттенок интригам кавалаанских аристократов придаёт и ещё один народ, приславший на планету своих представителей. У миролюбивых кимдиссцев есть древнее высказывание, на котором строится вся их культура: «Запомните, у вашего врага есть свой враг». Говорят, именно их невидимая рука нередко направляла межпланетные войны. Конечно, слухи склонны многое преувеличивать, но отчего-то один из местных персонажей до боли похож на интригана Петира Бейлиша: в «Умирающем свете» легко узнаются и методы вестеросца, и его неразделённая любовь к Кейтилин, и даже ситуация с письмом от Лизы Аррен, по сути, запустившая события «Игры престолов»!
Наконец, стоит отметить мотив, который для 1977 года стал весьма неожиданным, а сейчас даже позволяет предположить, какие события ждут нас в последних томах «Песни льда и пламени». Дело в том, что у Мартина герой никогда не совершает действия, к которым не готов. Как это часто бывает при встрече с аристократами, Дерк делает большую ошибку — и его вызывают на дуэль. По всем законам жанра он должен был в последний момент придумать какой-то неожиданный способ победы, но вместо этого… Что ж, не будем портить впечатление тем, кто ещё не читал роман. Остальные же увидят и ещё одну параллель — с историей Дейенерис, которая уже пять книг подряд сознательно отказывается от шансов вернуться в Вестерос.
Историк
Я-то был там и хорошо помню, как всё происходило на самом деле. «Дикие карты»
В 1987 году Мартин положил начало ещё одному своему крупному циклу — межавторской серии «Дикие карты». В России этот проект так и не приобрел широкой популярности, в Америке же он много лет пользуется неизменным успехом — на август 2022 года было выпущено уже тридцать томов.
В конце семидесятых годов в Америке впервые вспыхнула мода на настольные ролевые игры — фэнтези тогда пользовалось огромной популярностью, и игра Dungeons & Dragons вскоре породила множество подражателей.
Не обошла эта мода стороной и писательские круги, а потому довольно скоро друзья уговорили Мартина поучаствовать в игровых сессиях. Вскоре Мартин со товарищи открыли для себя игру «Супермир», действие которой разворачивалось во вселенной, населённой супергероями. Джордж взял на себя роль гейммастера, и из игровых сюжетов родилась идея «Диких карт».
На первый взгляд, серия совершенно нехарактерна для знакомого нам Мартина. Предпосылка всей истории проста: 15 сентября 1946 года на Земле появился инопланетный вирус, в прессе получивший прозвание «Дикая карта», который по-разному подействовал на заражённых людей. Некоторые просто умерли. Другие, которых назвали «джокерами», оказались обезображены и отвергнуты обществом — выглядели они обычно как помесь людей с самыми разными животными, пряча за поднятым воротником собачью морду или острый клюв. Наконец, прозвище «тузы» получили редкие счастливчики, которые под воздействием вируса обрели разнообразные сверхспособности — от телекинеза и левитации до умения вбирать в себя чужое сознание.
Разумеется, для героических историй в духе классических комиксов авторы были слишком искушены, а поэтому решили как можно теснее переплести судьбы тузов и джокеров с альтернативной историей и политикой XX века. Не успели жертвы вируса серьёзно на что-то повлиять, как по ним был нанесён первый и самый страшный удар — истерия маккартистов. В реальной истории мишенью этой масштабной «охоты на ведьм» стали коммунисты, истинные и мнимые; в «Диких картах» же акцент быстро сместился на людей со сверхспособностями. Когда кампания сошла на нет, главное уже произошло: мир начал в равной мере опасаться тузов и джокеров. Все последующие десятилетия общество пыталось разобраться с последствиями той охоты…
В этой серии почти каждая книга написана сразу несколькими авторами — как и в настольных играх, каждый брал себе по герою и вплетал его линию в общий рассказ. Сам Мартин при этом в основном выступал редактором, а заодно писал интерлюдии, которые связывали разрозненные истории в общий сюжет. Именно поэтому здесь почти не видны обычные для Мартина темы: он не столько писал книги, сколько создавал мир. Впрочем, два писательских приёма всё-таки явно перекочевали в «Песнь льда и пламени» именно из «Диких карт».
Подход, с помощью которого Мартин так удачно придал «Песни» объём и глубину, — это повествование с точки зрения нескольких персонажей по очереди. В «Диких картах», пожалуй, такого эффекта было добиться даже проще: за каждым героем стоял свой автор, и главы, написанные Роджером Желязны, сильно отличались от глав Льюиса Шайнера. Более того, истории здесь постоянно перемежаются газетными вырезками, чьими-то интервью, мемуарами, — а порой действие переносится сразу на несколько лет вперёд, и новый рассказчик только иногда вскользь упоминает события прошлого. В результате получается настоящий калейдоскоп эпохи.
Второй же приём — это акцент на мире, а не на героях и сюжете. Конечно, по-настоящему Мартин никогда не изменит принципу Уильяма Фолкнера «писать стоит только о конфликте в человеческом сердце». Но сколь бы живыми ни представали персонажи, в «Диких картах» — как и в «Песни льда и пламени» — Мартин совершенно независимо от них разворачивает историю мира, которая не подчиняется никаким законам композиции и не имеет начала и конца. Зная, как развивалась альтернативная история на протяжении всего века, авторы сборника при желании могли бы придумывать её и дальше, на сотни лет вперёд — населяя уже новыми героями, наверняка столь же интересными. Именно это сейчас происходит с «Песнью»: Мартин уже заполнил двумя томами временной промежуток, о котором хотел написать лишь «Прошло несколько лет», в серии повестей описал события при династии Таргариенов, а в энциклопедии по своему миру рассказал о древних временах Эйегона Завоевателя…
В интервью писатель тоже не раз говорил, что даже после завершения основного цикла у него может оказаться ещё масса нерассказанных историй о мире Вестероса. Как и «Дикие карты», это уже не книга, а летопись. И если романтические повести Мартина вселяют надежду на достойное завершение фэнтези-цикла, то «Дикие карты» скорее заставляют встревожиться: ведь у исторических событий не бывает конца и по-настоящему завершить летопись невозможно. Какой из подходов победит?
Комиксист
С супергероями Мартина связывает не только цикл о «диких картах». Писатель всегда признавался, что вырос на комиксах, как и многие американцы его поколения. В детстве он взахлёб читал приключенческие серии, а порой писал письма в редакцию — и до сих пор иногда в шутку ворчит, что Marvel куда лучше DC, поскольку в последнем издательстве его послания не публиковали. В юности же он пробовал перо в кругу других поклонников комиксов — эти группы мало отличались от нынешних фэндомов, с той лишь разницей, что фанфики не выкладывали в Сеть, а печатали в самиздатовских журналах.
Любовь оказалась взаимной: произведения самого Мартина часто адаптируют под формат комиксов. Первыми кандидатами, само собой, стали «Дикие карты», по нескольким историям из которых ещё в начале девяностых выпустили графический роман. В рамках цикла о Вестеросе так поступили и с основной серией, и со всеми повестями-приквелами, а до этого графической историей стала повесть «Грёзы Февра», где рассказывается о вампирах в антураже колониальной Америки. Вскоре к вампирам присоединились и оборотни — вышел комикс по детективному ужастику «Шесть серебряных пуль».
Издательство Bluewater Productions выпустило историю на основе биографии самого Мартина — в рамках цикла о знаменитых писателях, где героями успели побывать Стивен Кинг и Джоан Ролинг. Наконец, комиксом стала и новелла «Человек с мясной фабрики», о чём сам Мартин обычно упоминает с опаской, называя этот рассказ самым мрачным, гнетущим и болезненным произведением в своей богатой библиографии. Из уст человека, описавшего одну известную свадьбу, такая характеристика звучит особенно зловеще.
Красноречивая обложка «Человека с мясной фабрики»
Современник
При всём разнообразии литературных жанров, в которых пробовал свои силы Мартин, невольно бросается в глаза ещё одна особенность его творчества. Дело в том, что все его книги на удивление строго следуют духу эпохи, в которую они были написаны. Цикл о тысяче миров чем-то напоминает Хайнский цикл Урсулы Ле Гуин или «Царицу ветров и тьмы» Пола Андерсона. Эксперименты с «Дикими картами» пришлись как раз на годы, когда Алан Мур в своих «Хранителях» деконструировал миф о супергероях, низвергнув их в городские трущобы.
Наконец, сама «Песнь льда и пламени» отчасти предвосхитила сразу два современных течения в фантастике: уклон в реализм, граничащий с натурализмом, и позаимствованную у сериалов манеру игры с читателем, у которого есть призрачный шанс ещё в первой главе догадаться, к какому финалу автор через несколько лет приведёт свою эпопею.
Когда я закончу сагу, я обязательно попробую заняться чем-нибудь другим — будь то научная фантастика, хоррор или даже другие жанры, которых я ещё не касался. Вопрос только в том, последуют ли за мной читатели. Джордж Мартин
Не столь важно, сознательно писатель подражал современникам, просто угадывал общие литературные настроения или сам задавал моду. Главное, что Мартин не забыл все прежние этапы своего творческого пути. Так и появилась «Песнь льда и пламени» — в ней воплотились и ностальгия по романтизму, и размышления фантастов о границах морали, и попытки низвергнуть жанровые штампы. Возможно, именно такой синтез и нужен был для того, чтобы родилось одно из самых знаковых произведений современного фэнтези.
Но при этом Мартин не только наследник сразу нескольких литературных традиций — он ещё и наш современник. А это значит, что через пару лет в его черновиках вполне могут появиться новые нотки и мотивы — отражающие дух ещё одной эпохи, взглянуть на которую со стороны мы пока что не можем.
Автор текста: Алексей Мальский Источник: fanfanews