Предисловие Стивена Кинга к сборнику "Конец света, каким мы его знаем"
Хотя полная, неурезанная версия "Противостояния" завершается эпилогом с Рэндаллом Флэггом — намеком на то, что жизнь движется по кругу и зло всегда возвращается, — первоначальное издание заканчивалось так же, как и начиналось: Стю Редманом и Фрэнни Голдсмит.
— Фрэнни, — сказал он, поворачивая ее к себе, чтобы заглянуть в глаза.
— Что, Стюарт?
— Как ты думаешь... люди хоть чему-нибудь учатся?
Она открыла рот, собираясь ответить, замялась и замолчала. Керосиновая лампа дрогнула пламенем. Глаза Фрэнни светились синевой.
— Не знаю, — наконец произнесла она. Казалось, ее не устроил собственный ответ; она пыталась найти другие слова, разъяснить свою мысль, но смогла лишь повторить: — Я не знаю.
Недовольна была не Фрэнни. Недоволен был я. Не Фрэнни пыталась что-то добавить, а я. Я прекрасно помню тот момент, когда дошел до последних страниц "Противостояния" и понял, что должен проститься со своими друзьями (в эпилоге, конечно, был Флэгг, но его другом я никогда не считал). Разумеется, я это запомнил. Я жил рядом со Стю, Фрэнни, Ником, Томом, Коджаком, Ллойдом, Абигейл и остальными больше двух лет, и это только во время работы над первым черновиком — девятьсот страниц без интервалов, примерно полмиллиона слов, плюс-минус.
Закончил я роман в Бриджтоне, штат Мэн. У меня был кабинет внизу, под основным домом, напротив котельной (я быстро привык к ее мягкому гулу), с видом на задний двор и на Лонг-Лейк. Я напечатал, как Фрэн говорит: "Не знаю", и мучительно искал слова, которые смогли бы подытожить все написанное, но находил лишь пустые банальности. В конце концов (и в самом конце) я просто заставил Фрэн повторить: "Я не знаю". Потому что и сам не знал. Это и оказалось самым честным итогом.
Но я никогда не был доволен этим финалом. Он казался мне вялым и бессильным (в оригинале: limp-dick, то есть импотентным). Такими же ощущениями он отзывался и позже, когда я перерабатывал версию для издательства Doubleday, добавив в нее все, что было вырезано, включая моего любимого психопата — Малыша ("Не ты мне скажешь, мать твою, а я тебе!") После всей этой работы, большей частью проделанной в 1986–1987 годах, я снова уперся в "Не знаю" Фрэнни и вновь остался неудовлетворен. Но, так как придумать ничего лучше я не сумел, я (уж простите за каламбур) оставил все как есть (в оригинале: let it stand).
Я знал, что должно было произойти со Стю и Фрэнни по пути обратно на Восточное побережье. Я знал, что Фрэн упадет в колодец и еще раз встретится с Бродягой (или Праздным гулякой, the Walkin’ Dude); можно назвать это "Последним искушением Фрэнни Голдсмит". Я видел эту историю ясно и отчетливо, но в окончательную (по крайней мере на тот момент) версию "Противостояния" она не вписалась.
Во-первых, мне хотелось закончить книгу на героях, оставшихся в Боулдере. Во-вторых, роман и так получился чрезмерно длинным, а я прекрасно представлял реакцию критиков на то, что они бы назвали "авторским самовлюбленным растягиванием". Я помнил особенно злой отзыв о громоздком романе Джеймса Миченера, критик сказал примерно следующее: "У меня два совета насчет этой книги. Первый — не читайте ее. Второй — если все-таки будете читать, не уроните ее себе на ногу".
Так история о Фрэнни — довесок, побочный сюжет, реприза, называйте как угодно — осталась ненаписанной. Но потом Джош Бун, талантливый молодой режиссер, договорился о новой экранизации "Противостояния" для стриминга CBS All Access (первая, для ABC, тогда называвшейся "мини-сериалом", была снята целиком Миком Гаррисом по моему сценарию). Кажется, где-то во время промо-тура я упомянул сюжет с колодцем. Джош об этом знал и попросил меня написать "Фрэнни в колодце" как своего рода эпилог к сериалу CBS. Я с радостью согласился. Между "Фрэнни в колодце" и финальным появлением Флэгга у меня даже появилась возможность хотя бы косвенно ответить на то самое мучительное "Не знаю".
А еще через несколько лет Крис Голден и Брайан Кин предложили — думаю, без особой надежды, — чтобы я согласился на их роль редакторов сборника рассказов по мотивам "Противостояния": об эпидемии, унесшей 99,8 процента населения Земли.
Моей первой реакцией было отказать. Слишком уж это напоминало музыкальную индустрию с ее привычкой выпускать "трибьют-альбомы" в честь престарелых исполнителей или тех, кто уже ушел в великий небесный джаз-бэнд. Элла Фицджеральд поет Дюка Эллингтона, Дайна Вашингтон — Бесси Смит, Нилссон поет Рэнди Ньюмана, а знаменитые "Various Artists" исполняют все: от "The Carpenters" до Джими Хендрикса и Уоррена Зивона.
Так что изначально идея мне не понравилась. Я подумал: "Я ведь не старый, не мертвый и еще не трясусь от дряхлости". Но потом мне сделали операцию по замене бедра — последствия давней аварии, — и я очнулся на больничной койке, чувствуя себя стариком. Когда наконец выбрался из нее — сначала с ходунками, потом на костылях, — то понял, что и я дряхлею тоже (хотя только в дни недели, заканчивающиеся на "у" (то есть во все дни — прим. переводчика)). Сейчас я в основном хожу без костылей, но после операции воспринял этот проект иначе.
Отчасти потому, что вспомнил о "Фрэнни в колодце". Иногда я задумывался: а сколько еще историй могло бы появиться в мире, пораженном Супергриппом или уже после него? Честно признаюсь: такие мысли особенно часто приходили во время пандемии коронавируса, когда вдруг невозможно стало достать даже сливки для кофе, а люди вытирали задницы рекламными буклетами, потому что туалетная бумага напрочь исчезла с полок. Я также думал о том, что происходило в других уголках мира и даже в животном мире (отмечу, что один из рассказов этого сборника, "Африканская расписная собака" Катрионы Уорд, прекрасно отвечает на этот вопрос).
Был и еще один важный момент: я уважаю редакторов задуманного сборника "Конец света, каким мы его знаем". Господа Голден и Кин — отличные писатели, и потому я доверил им собрать отличную, разнообразную антологию. Что, собственно, они и сделали. Единственное мое разочарование заключается в том, что они, быть может, излишне скромничая, не включили туда собственные рассказы.
А в остальном — какой богатый урожай! Мое желание о "других уголках мира" сбылось: помимо истории Катрионы Уорд, есть рассказы, действие которых разворачивается в Англии, Пуэрто-Рико, Канаде, Пакистане... даже одно жуткое путешествие — подарок от Тима Леббона — на космический корабль, вращающийся на умирающей орбите. В книге — тридцать четыре истории от одних из лучших авторов ужасов, фэнтези и научной фантастики. Другие писатели, вроде Каролайн Кепнес, С.А. Косби и Мэг Гардинер, обычно работают в иных жанрах, и потому их участие придает сборнику особую свежесть. В итоге каждый из этих авторов выложился по полной, и результат принес мне огромное удовольствие. Я рад, что дал этому проекту зеленый свет.
Это конец света, каким мы его знаем... и я чувствую себя прекрасно.
