0 просмотренных постов скрыто
Когда совещание — это сериал на разных языках
Совещание как генератор хаоса
В каждой компании есть такая сцена: топ собирает всех, вещает час — и уходит с чувством «ну я-то всё объяснил». А команда расходится:
один запускает проект,
другой идёт «подумать»,
третий решает, что вообще зря пришёл.
Один босс обладал суперспособностью: начинать про стратегию, а заканчивать рассуждениями о космосе. На полном серьёзе. Ассистентка протоколировала — и по бумаге выходило, что он был на другой встрече.
Каждое совещание превращалось в «угадай мелодию»: что же имел в виду начальник? В итоге: сказал одно, подразумевал другое, сделали третье.
Почему это трэш?
Совещание без структуры = генератор управленческого хаоса.
Нет ясных формулировок → нет результата.
Эмоции > логики → каждый слышит своё.
Финал всегда один: «Почему вы это не сделали?» (потому что задачи не было, капитан!).
Что делать?
Если вы руководитель:
Повестка — как ремень безопасности: без неё не выезжаем.
Материалы заранее: презентации, цифры, графики.
Подтверждайте протокол сами: «Да, это я сказал».
Рубите в корне «космические рассуждения».
Если вы сотрудник:
Уточняйте: «Задача вот такая, правильно?»
Пишите письмо после встречи: «Итоги такие-то. Поправьте, если не так».
Фильтруйте эмоции, вытаскивайте факты.
Станьте «переводчиком босса» на человеческий язык.
Не стесняйтесь сказать: «Этой задачи не было».
Для себя — включайте диктофон (это законно, если вы участник).
Каждое совещание без структуры = потерянные часы и деньги. А у вас бывало, что после митинга команда ушла в разные стороны? Расскажите трэш-кейсы
Показать полностью
Маленькая Остап Бендер1
Есть у меня соседка по коливингу (для олдфагов поясню, это, по сути, коммуналка). Назовём её, условно, Олеся.
25-летняя, коротышка с молочно-белой кожей, но пацанским характером и причёской, как у Гавроша. Когда она заселилась, для мужской части нашего коллектива это стал небольшой ад. Токсичная барышня, которой постоянно что-то не нравилось в наших бытовых привычках. Не сказать, что её ежечасные замечания были несправедливы, но она явно перегибала палку, вступая в конфликты со взрослыми мужчинами. Даже как бессмертная умудрялась им угрожать и крыть матом. Порой её приходилось ставить на место, но в чём-то я её поддерживал — некоторые мужики и правда порой разводили свинарник. Короче, так или иначе, мы с этой бой-бабой стали общаться. Работает она в (изменено) магазине скобяных изделий продавцом.
Неделю назад она внезапно звонит мне с работы ближе к вечеру и говорит:
— Слушай, у меня тут такое дело. Мне не хватает 80 тысяч до плана, чтобы получить повышенный процент с продаж. Приезжай, пожалуйста, я переведу тебе 80 тысяч, а ты накупишь у нас всякого. Через неделю оформим возврат, я как раз собираюсь увольняться... — Ещё она пообещала мне за это пиво.
Я в ответ назвал её план махинацией, осудил за попытку меня в это втянуть и сказал, что не пью пиво. На этом разговор закончился. Остальное я знаю потому, что она каждый вечер мне всё пересказывает.
Малолетняя Остап Бендер нашла какую-то девушку, считай, с улицы. Дала ей свою карту, и та пробила на неё товара на 80 000 рублей.
На следующий день эта девушка приходит и просит вернуть товар. Руководство магазина, естественно, занервничало.
Администратор заподозрил манипуляции с кэшбеком (старая схема) и решил пробить данные карты, на которую должен был поступить возврат.
И тут — нифига себе! — возврат должен был осуществиться на карту не кого-то там, а их сотрудницы — Олеси-Бендер.
Олеся-Бендер, естественно, в слезах вываливает руководству всю правду о махинациях и умоляет понять и простить. Главный её аргумент был в том, что она в итоге и так закрыла план в тот день даже без учёта этой липовой покупки. А свой поступок она объяснила не попыткой увеличить премию, а пари с другим сотрудником. Теперь она рисковала потерять всю премию, а это примерно 80% её месячного заработка. Остальное — скорее всего, региональный МРОТ.
После этого она бежит советоваться со мной.
Я говорю, что после такого косяка стратегия «понять-простить» — единственно верная. Нужно до конца демонстрировать раскаяние, быть паинькой и ни в коем случае не доводить до прямого конфликта с трудовой инспекцией и судами.
Бой-баба же была уверена в себе на все сто. Утверждала, что изучила трудовое законодательство, и что лишение премии не может превышать 20% от месячной ЗП, да и то её должны были предупредить документально.
Я же советовал ей снять розовые очки: как только в трудовой инспекции или суде узнают, что тебя поймали на махинации с документальным подтверждением, высока вероятность, что встанут на сторону работодателя. Будешь потом выбивать свои деньги через кучу нервов и времени, без всяких гарантий.
Сегодня встречаю её на кухне с ехидной улыбкой.
Я: Что такое? Кто-то из начальства скончался на рабочем месте?
О: Нет. Они поняли, что не могут лишить меня премии!
Я: Как ты это поняла? Они тебе всё выплатили?
О: Нет. Они придумали, как меня наказать по-другому... Они просто не возвращают деньги за товар, купленный на мою карту. Не меняют на деньги!
Я: Гениальный ход. И трудовую инспекцию отсекли, и вернули спор в русло закона о защите прав потребителей.
О: Они не имеют права! Завтра — 14-й день, и они обязаны вернуть!
Я: Не вернуть, а обменять на другой товар, согласно 502-й статьи ГК РФ, если он тебе не подошёл по потребительским качествам. Но им хорошо известно, что единственное качество, которое тебя интересовало, — это цена, чтобы сманипулировать статистикой продаж.
О: Они ОБЯЗАНЫ ВЕРНУТЬ ТОВАР И ВЕРНУТЬ МНЕ ДЕНЬГИ! Я нашла друга-ФСБшника! Завтра с ним встречаемся, он обещал их разъебать!
Пока я это слушал, несколько раз ударил себя ладонью по лбу. Попытался убедить её, что ФСБ не занимается трудовыми спорами и защитой прав потребителей, но не смог. Просто пожелал удачи.
Мне интересно, чем закончится эта история. Буду держать в курсе.
Показать полностью
Как проходила проверка по пожарной безопасности
Ждём приезда проверяющих по охране труда и пожарной безопасности. Все вышколены, каждый отскакивает от сигнала тревоги, как ошпаренный. Каждое движение отрепетировано до автоматизма. Всё кажется идеальным.
Но есть одно «но»...
Наш руководитель — заядлый курильщик. И не может он продержаться и часа без сигареты. Все пепельницы были предусмотрительно убраны, но он не промах — соорудил себе импровизированную из бумажного кулёчка и аккуратно стряхивает туда пепел.
Проверка идёт как по маслу. Улыбки, уверенные ответы, кивание головами. Но вдруг в воздухе повисает едкий, сладковатый запах... палёной бумаги. Не свежесть, а тревога.
Руководитель резко бледнеет и, извинившись, броском удаляется в свою подсобку. Через мгновение оттуда доносится шипение — он заливает минералкой тлеющий кулёк.
А проверка? Проверка нарушений не выявила. Мы проводили гостей со всеми почестями, но с мыслью о том, как тонка грань между благополучием и чрезвычайной ситуацией.
"мы тут как семья", куллер и печеньки
Подписывайтесь еще на другие аккаунты с рисунками! Жду вас там
vk.com/nastenka_comics
instagram.com/nastenka_comics
t.me/nastenka_comics
Показать полностью
1
Будни Анны. Выпуск №6. СКУДно живём
Система контроля и управления доступом (СКУД) — это не магическое заклинание из Хогвартса, а вполне себе реальный технический комплекс, который фиксирует, кто, когда и зачем зашёл в офис.
Она знает всё. Даже больше, чем Анна. Но только Анна превращает это знание в Excel и рассылку по почте. Каждый день. Дважды.
В 9:30 и в 11:00 она вручную (!) выгружает из СКУДа данные, а еще выуживает не пойми из каких мест (но не из 1С, потому что туда ее никто не пускает) отпускников, заболевших, отпросившихся, загадочно исчезнувших и прочих переместившихся в пространстве и времени сотрудников.
Зачем? Потому что у Анны директор тревожный и мнительный псевдо-перфекционист. Контроль — это его личная религия. Особенно контроль прихода. Уход его почему-то не так беспокоит, потому что про ушедших Анна списков не делает. И о курящих не делает. И про обед не делает.
Анна собирает эту статистику с той тщательностью, с какой древние монахи переписывали Евангелие:
кто опоздал
на сколько (даже 2 минуты будет зафиксировано)
предупредил ли (кстати, кого предупредил – всегда не ясно, ведь Анну предупреждать не обязательно)
где находится человек (физически и духовно)
есть ли шанс, что он появится сегодня (можно пораскинуть карты таро)
Но...
Никому эта таблица не нужна. По факту.
Руководители подразделений разводят руками: «Людей и так нет. Ругать и наказывать за опоздание я их не стану. Уволятся — мне гайки крутить. Пусть лучше опаздывают, чем вообще не приходят. Конкуренция сейчас с Зоной О и Дикими Ягодами высокая, а уж курьерские доставки на самокатах и вовсе рабочих испортили – платят поболее, чем управляющим».
Офисные боссы делают вид, что не заметили (или что их-то предупредили подчиненные). Генеральному не по статусу заниматься объяснительными записками от токаря и младшего менеджера по продажам.
А на топ-менеджеров в статистике опозданий не указывают, потому что: «Начальство не опаздывает, оно задерживается по объективным причинам (например, застряло в своём величии)».
В итоге, как в древнегреческой трагедии:
Анна каждый день тянет камень Excel-файла в гору,
директор сверху кивает,
отчёт отправляется в никуда.
И всё повторяется.
А ведь на зарплату Анны компания могла бы нанять... ну, хотя бы одного опаздывающего или написать автоматический скрипт по выгрузке из базы данных СКУД.
С точки зрения научной организации труда — это идеальный пример бессмысленного контроля:
Нарушения видны
Управляющих воздействий — ноль
Сотрудники быстро понимают, что можно делать всё, что угодно. Главное — не попадаться директору на глаза до первой кружки кофе.
А с Анной, к слову, можно посмеяться над ситуацией и позубоскалить над причудами директора, который вынес идею контроля из Синей Ргии (такой магический университет, если кто не знал). Отличная корпоративная культура! И идея контроля – отличная. Реализация – овно, но с кем не бывает.
В общем, если бы это был сериал, то назывался бы он «СКУДное наказание».
Или, как говорит сама Анна, перед тем как загрузить очередной файл: «Контроль без последствий — это как секс в резинке: движенье есть, прогресса - нет. Мартышкин труд в очках за компом с хромой мышкой.
Практика научной организация труда. Без марафонов желаний и сторис «успешного успеха».
В Telegram-канале — только рабочие инструменты и кейсы из живого бизнеса.
Показать полностью
1
Добровольное рабство: почему мы верим, что хотим работать1
«Индивидуальный субъект воображает себя свободным существом, наделённым автономной волей, чьи действия -- это проявления его суверенной воли. Следовательно: если бы я достаточно сильно желал освобождения, я смог бы вырваться из своей ситуации рабства; а раз я в ней нахожусь, значит, виновата моя воля, и моё рабство должно быть добровольным». Ф. Лордон
Таким образом, утверждает Лордон, раз ты работаешь, ты будешь верить, что сам выбрал работу, и потому виновата не работа, не капитализм, не корпорации, а только ты сам. Психолог Леон Фестингер задолго до Лордона заметил, что подобное самооправдание после принятия решения действительно часто встречается; он назвал это «когнитивным диссонансом». Суть идеи в том, что «если человек знает разные вещи, которые психологически не согласуются друг с другом, он будет пытаться разными способами сделать их более согласованными» [5]. Оказавшись, с одной стороны, в положении «трудового рабства», а с другой – сохраняя убеждение, что контролируешь свою жизнь, человек испытывает диссонанс. Он как будто сам выбирает свою ситуацию, но выбрал плохую. Чтобы снять напряжение, он убеждает себя, что ситуация вовсе не так плоха.
Так можем ли мы – и выбираем ли мы – работать добровольно? Самый естественный ответ звучит: «Разумеется». Однако утверждение «я работаю, потому что хочу работать, и точка» игнорирует множество внешних сил, которые заставляют нас работать, – сил куда больших, чем мы сами, сопротивляться которым практически невозможно. С одной стороны, можно сказать, что мы просто обнаруживаем себя уже работающими. И это не кажется надуманным, если вспомнить привычный жизненный маршрут: сначала детский сад и школа. Едва ли кто-то из нас сказал бы, что это был наш собственный выбор. Трудно даже утверждать, что это был выбор родителей или опекунов: а что им ещё оставалось делать, кроме как отправить ребёнка в школу, когда пришло время? Затем наступает момент, когда мы начинаем работать – может быть, после попытки поступить в университет, а может, и раньше. Был ли это личный выбор в большей степени, чем поход в начальную школу? Или же «рельсы» были заранее проложены и смазаны, так что работа стала единственным естественным вариантом?
Конечно, можно сказать, что мы проявляем свободную волю, выбирая конкретное место работы из доступных вариантов. Этот выбор может создать иллюзию, что мы в принципе работаем свободно. Возможно даже, что мы действительно хотим работать; то, что этот выбор совпадает с социальными ожиданиями, само по себе не отменяет его суверенности. Но антитруд, по меньшей мере, усомнился бы, что это справедливо хотя бы для большинства работников.
Показать полностью